Текст книги "Игры вчетвером"

– Ты бы лучше заткнулся, подлец! Потому что именно на мне всегда был весь дом! Я кормила и укладывала детей спать, забивала продуктами холодильник. Стирала и гладила белье, убирала дом. И при этом работала. У меня не хватало времени даже на себя, не говоря уже о тебе. А что делал ты? Будил себя любимого по утрам и шел на работу, где молодая секретарша готовила тебе кофе и раздвигала ноги?!

Джо перевела дыхание и посмотрела на Джефа. Он молчал. Да и что он мог сказать, ведь все сказанное – правда! Она успешно работала дизайнером по интерьеру, а он считал все это поначалу чем-то вроде хобби. Однажды он презрительно бросил: «Любой может подобрать краску для стены и развесить на них несколько картин!» Тогда они как раз купили дом и собирались делать ремонт. Джо уговорила мужа оформить их спальню. Это стало проверкой его вкуса и воображения.

Две недели он трудился по вечерам, запираясь в спальне, а уходя на работу, брал с собой ключи.

Ни она, ни дети не могли ничего увидеть до окончания работы. Когда же такой день настал, он предварительно завязал ей глаза, и Джо было позволено оценить его произведение. Сняв повязку, она увидела стены, потолок и ковер – все одинаково нежно-розовое.

– Очень розово, – только и смогла вымолвить она.

Конечно, через пару лет вся розовость покрылась пятнами. Дети быстро привели комнату в надлежащий вид. Она переделала ее по-своему, и Джеф безоговорочно признал ее вкус и талант. К тому же дела ее шли успешно. Теперь она считалась модным, но при этом не очень дорогим дизайнером. Круг клиентов так расширился, что она выбирала только тех, кто жил поблизости. Джо стала популярной, особенно среди молодых работающих пар, которым некогда было самим что-то придумывать, но желавших жить красиво и стильно.

Свою гостиную Джо богато оформила в красных и золотистых тонах. Она много времени потратила на подбор цвета и обстановки, ей хотелось, чтобы комната, в которой она с мужем будет проводить вечера, стала теплой и уютной. Сейчас это казалось насмешкой.

– Ты любишь меня? – вдруг спросил Джеф, в упор глядя на нее.

– Что ты имеешь в виду? – Вопрос застал ее врасплох.

– Это не такой уж сложный вопрос, лапочка, – мягко сказал он.

«Лапочка! Он не называл меня так уже много месяцев, а может, и лет», – подумала Джо, чувствуя, как в горле растет ком.

– Конечно, я тебя люблю. Ты отец моих детей, – сглотнув, ответила она. Джо тут же поняла, что без этого добавления уже не может воспринимать их отношения.

Джеф помрачнел. Он уставился на свои ноги.

– Этого мало, Джо. – Он покачал головой. – Я не хочу жить с тобой только потому, что у нас есть дети. Забудь о них на мгновение. И скажи, ты действительно любишь меня по-настоящему и не можешь без меня жить?

«Зависит ли от моего ответа будущее? Соврать или ответить правду?» – пронеслось у нее в голове. Она устало опустилась на диван.

– Я не знаю, – честно проговорила Джо после некоторого раздумья.

– Вот видишь, может, в этом наша проблема? Но в одном я уверен наверняка – она-то меня действительно любит.

– Ох, ради бога, не надо громких слов! Она любит тебя сейчас, Джеф. А что будет, когда она завтра встретит двадцатичетырехлетнего красавца? Сравнивая твои поредевшие волосы, обрюзгшую физиономию и животик, твои проблемы с детьми и алиментами с его молодостью и свободой, она явно решит, что с нее достаточно романа с пожилым мужчиной. И ты останешься один и будешь локти себе кусать, что бросил семью ради какой-то вертихвостки!

Джеф сел напротив нее в кресло и покачал головой.

– Канди не такая, Джо. Она ничего не требует от меня и предоставляет свободу поступить так, как будет лучше для меня.

У них накопилось столько серьезных проблем, требующих свободного обсуждения, но Джо не смогла сдержаться:

– Канди? Так ее зовут? О господи! Похоже на имя какой-нибудь порнозвезды.

– Это уменьшительное от Кандиды, – разозлился Джеф, краснея.

Джо зло расхохоталась, чувствуя, что не может остановиться.

– А я думала – от кандидоза. Что ж, я достаточно услышала сегодня! Моего мужа уводит женщина с именем, напоминающим грибковую инфекцию. Вполне соответствует ситуации, тебе так не кажется?

Джеф напрягся.

– Послушай, разве мы не можем попытаться обсудить все спокойно, без оскорблений? – с трудом сдерживаясь, сказал он. – Это еще одна наша проблема. Меня уже давно коробит твой цинизм, Джо. Ты стала грубой и жестокой.

Джо проигнорировала его слова. Ей необходимо во что бы то ни стало достучаться до него. Шла борьба за семью, за детей и за ее будущее. Она постаралась взять себя в руки, сосредоточиться и стать как никогда убедительной и разумной.

– Послушай, я понимаю, у этой девушки достаточно времени для тебя. Она молода, у нее нет семьи и детей. Она может ходить с тобой в кино, читать вместе с тобой книги, посещать вечеринки и заниматься любовью все вечера. Делать то, что делали мы, когда только познакомились. Но как только у нее появятся дети, она станет такой же занятой, как я. И с ней тебе будет не лучше, а просто по-другому. Я знаю, тебе сейчас в это трудно поверить, но, клянусь тебе, ради этого не стоит бросать своих родных детей.

Джо с мольбой смотрела на него, в глубине души уже понимая, что проиграла. В глазах Джефа стояли слезы, но душой, казалось, он находился уже далеко.

– Я не спорю, что ты права, но я не в силах отказаться от нее. Я никогда раньше не испытывал ничего подобного. Это как наваждение. Иногда я даже ненавижу себя за это, но не могу иначе. Мне необходимо быть рядом с ней. Лежа ночью без сна, я вспоминаю ее, принимаю ванну и мечтаю о ней, пока вода не остынет. И...

– И ты при этом спал со мной, обманывая ее, правда? – прервала его Джо, не в силах все это выслушивать. Ее бесила собственная наивность. А она-то, дура, жалела его, так устававшего на работе. Устававшего, но не от работы. От молодой любовницы!

Джо верила, что эта связь долго не продлится. Но при этом разрушит ее брак. Такая несправедливость просто угнетала. Но сильнее всего были злость и унижение. Она всегда верила в мужа. Ей казалось, что они смогут все пережить, что бы с ними ни случилось. И считала, что они будут вместе до самой смерти. Почему? Потому что имела два козыря на руках – детей, которых он обожал. Она настолько поверила в то, что он никогда не сможет уйти от них, что не обращала особого внимания на охлаждение отношений между ними. И вот допрыгалась. Самая банальная история – связь с молодой секретаршей, и все летит к черту! Как она могла так просчитаться?

Джеф плакал, закрыв ладонями лицо. Она молча смотрела на него, на слезы вины и жалости к себе. Злость ее остывала. Она слишком устала, чтобы что-то еще чувствовать. И только саднило в груди от сдерживаемых рыданий и горечи. Любимый мужчина оказался таким глупцом. Джо вдруг увидела, насколько он постарел и обрюзг. Как же давно она не присматривалась к нему!

Она вспомнила, каким он был, когда они только познакомились. Высоким, широкоплечим парнем с подтянутым животом. Слишком большой нос даже удивительным образом украшал его. А глаза! В них горела такая бездна желания, что она сразу поняла – их ждет полный страсти секс. Он был из породы обаятельных бабников. И она очень боялась тогда, что в один прекрасный день он просто исчезнет, оставив прощальную записку. Но Джеф всегда возвращался к ней. Потом они поженились. Их медовый месяц затянулся на целый год. Красивые, здоровые, уверенные в себе, они порхали с вечеринки на вечеринку в поисках развлечений. Затем она забеременела Томасом, и крылышки ее поникли.

Джо очень изменилась тогда. Ей было тяжело морально и физически. Но еще тяжелее стало Джефу. Он ведь остался таким, как прежде. А вместо девушки, так весело проводившей с ним время, рядом оказалась вечно недовольная, обидчивая и плаксивая женщина, каждое утро проводившая над унитазом. Он изо всех сил старался угодить ей, но что бы он ни говорил и ни делал, ее все раздражало.

Джо с трудом вернулась к настоящему.

– Я по-прежнему люблю тебя, Джеф. Но не так, как тебе, наверное, хочется, – с грустью призналась она.

Она понимала, что все ее слова бесполезны. Джеф уже готов уйти. Он способен, помахав на прощание жене и детям, упасть в объятия молодой и покладистой секретарши. Что ж, скатертью дорога! И вдруг Джо поняла, что ей даже жалко мужа. Джеф был похож на маленького, набедокурившего мальчика, не осознающего всей серьезности своего проступка. Он еще не осознает, какова будет его вина перед детьми. Да и поймет ли когда-нибудь? Сейчас он в состоянии думать только о сладости встреч с эдакой конфеткой Канди. Глупый, безответственный маменькин сыночек!

Но Джо не могла не думать о Томасе и Софи. Даже сама мысль о том, как дети это переживут, убивала ее.

Джеф поднялся.

– Прости меня, Джо, – всхлипнул он и подошел к ней, порываясь обнять, но она увернулась.

– Не надо. Просто уходи, – сказала она устало.

—Ну что ж, если ты именно этого хочешь.

Джо фыркнула. Как всегда, он ловко повернул ситуацию в свою пользу! Получается, она сама выгоняет его.

– А какие еще могут быть варианты? – бросила она раздраженно.

Но Джеф уже вышел из комнаты.

Джо слышала, как он поднялся наверх, наверное, за вещами. Она окаменела, чувствуя подступающую к глазам предательскую влагу. И попыталась удержать слезы, чтобы больше не плакать перед ним. Но необходимость в этом отпала после тихо щелкнувшей входной двери.

Маленький щелчок, навсегда изменивший ее жизнь.

Обычно Джо любила вечера, когда Джеф еще не вернулся домой, а дети уже заснули. Она могла просто бродить по дому, наслаждаясь свободой и одиночеством. Но теперь это было совсем другое одиночество. Джеф больше не вернется, и она поежилась. В доме стояла тишина. Но не уютная тишина счастливого семейного гнездышка, а холодное безмолвие брошенного очага.

Джо вышла в холл. Плаща Джефа не было на вешалке. Но его сапоги для загородных прогулок остались стоять рядом с детской обувью. Джо зачем-то взяла их в руки и прижала к груди. Опомнившись, бросила назад и, выпрямляясь, увидела свое отражение в зеркале.

Она выглядела постаревшей. Безобразно старой. Выбившиеся волосы торчали в разные стороны. Под глазами залегли черные тени. Глаза, что некогда так очаровывали не только Джефа, но и других мужчин, потухли. В них угнездилась боль. «Ей двадцать три года, – вспомнила она слова Джефа. – А мне тридцать три, а сейчас я выгляжу лет на двадцать старше. Неудивительно, что он меня бросил».

Слезы жалости к себе наконец свободно побежали по щекам, капая на старый свитер. Все, на чем держалась жизнь и чему Джо доверяла, рушилось, уходило у нее из-под ног. Ей хотелось завыть, забиться в угол и остаться там навсегда, но она не могла даже этого себе позволить. Она обязана держать себя в руках. Потому что через несколько часов проснутся дети, не подозревающие о том, как круто изменилась их жизнь за ночь.

Вернувшись в гостиную, Джо посмотрела на часы. «Черт возьми, всего час ночи, – ужаснулась она. – Может ли Джеф позвонить утром и сказать, что передумал? Маловероятно, особенно вот так – сразу. Возможность провести целый день на работе вместе со своей любовницей помешает ему принять правильное решение. Все пропало, теперь Джоан Майлз – одинокая мать двоих детей. Задвинута на пыльную полку, где доживают век брошенные женщины, те, кому за тридцать...»

Она больше не сдерживала себя, упав на диван, зарыдала, уткнувшись в подушку. Никогда раньше она не чувствовала такой боли, смешанной с обидой и злостью, и никогда не ощущала себя такой одинокой и преданной родным человеком.

Минут через десять у нее высохли слезы, рыдания перешли в редкие судорожные всхлипывания. Удивившись тому, как быстро она успокоилась, Джо встала на ноги и остановила взгляд на фотографии Джефа, висевшей на стене, на которой он был так похож на американского киноактора Грегори Пека.

Сорвав портрет, она швырнула его о стену. Рамка с треском развалилась, осколки стекла разлетелись по полу. Увидев улыбающееся лицо Джефа на полу, она подскочила и стала топтать его ногами, пока от фотографии не остались одни клочки.

– Будешь знать, как бросать семью, – приговаривала Джо. Потом выключила свет и вышла из гостиной.

ГЛАВА 3

Джо проснулась от прикосновения чего-то мягкого и пушистого к лицу и открыла глаза. Софи щекотала ее волосами куклы Барби и лукаво улыбалась. На какой-то миг жизнь показалась прежней, но тут же на нее навалились воспоминания, и она прикрыла глаза.

– А где папа, внизу? – спросила дочь, забираясь в постель.

Джо отчаянно захотелось крикнуть: «Он бросил нас с вами ради какой-то потаскушки!» Но вместо этого она открыла глаза и улыбнулась шестилетней дочери, которая перелезла через нее и устраивалась поудобнее на месте Джефа, не забыв положить рядом куклу. Эту широкую кровать подарили им на свадьбу ее родители. Раньше она всегда была местом утренних семейных сборов, особенно в выходные дни.

– Ему сегодня надо было уйти на работу пораньше, – соврала Джо.

Удивительно, насколько легко далась ей ложь. А их кудрявая белокурая дочь с карими миндалевидными глазами оказалась простодушной до наивности. Софи до сих пор верила в фей и Санта Клауса. Джо пока удавалось уговорить Томаса, более взрослого и проницательного, не смеяться над сестрой и не лишать ее иллюзий.

И вот теперь сама солгала дочери, будучи просто не в состоянии открыть ей сейчас страшную новость. Раздался звонок в дверь. Это пришла Рози, которой Джо в панике позвонила час назад, когда стрелки часов доползли до шести утра.

– Джеф ушел! Он бросил меня, – прорыдала она в трубку. – Боюсь, что я не выдержу и закачу истерику перед детьми.

Джо знала, что ей больше ничего не надо говорить. Рози приедет и сделает все необходимое, а потом у них будет много времени обсудить уход Джефа.

– Твоя тетя Рози пришла, – сказала она дочери.

– Тетя Рози, ура-а-а-а! – завопила Софи, спрыгнула на пол, схватила куклу и выскочила за дверь.

Джо откинулась на подушки и уставилась в потолок. На нем темнела вмятина от пробки, выстрелившей, когда Джеф открывал шампанское на день ее рождения два года назад. «Интересно, ему уже тогда было плохо со мной?» – мрачно подумала она. После ночных слез резало глаза, будто в них попал песок, а голова болела от недосыпания. Джо приняла в час ночи три таблетки снотворного и, проворочавшись часа полтора, почти заснула, но в три часа ночи сработала от ветра сигнализация в машине у соседей, и она больше уже не сомкнула глаз. Она вспомнила, как несколько раз их с Джефом будила та же машина и как она возмущалась, а Джеф пошутил, что соседи специально не чинят сигнализацию, чтобы поднять рождаемость в стране. И они тогда действительно до утра занимались любовью. От этих воспоминаний к глазам опять подступили слезы.

В дверях появилась рыжая голова Рози.

– Я накормлю детей и отвезу их в школу. Вернусь, и мы обо всем поговорим. Ты как, в порядке? – торопливо спросила она.

– Хорошо, что ты здесь, – пробормотала Джо, силясь улыбнуться.

Но Рози уже исчезла.

Джо посмотрела на свою тумбочку, на которой, как обычно, был беспорядок. Внутри лежали книги, журналы, бокал, упаковки таблеток и полупустые баночки из-под многочисленных «чудо-кремов». «Вот тебе и настоящее чудо», – невесело усмехнулась она. Потом повернулась на другой бок и уставилась на тумбочку Джефа, обнаружив там только две вещи: его фотографию с детьми и роман «короля битников» Керуака «На дороге» – ностальгический взгляд писателя на свою юность. «Налицо кризис среднего возраста у Джефа, – подумала Джо. – А не молодая ли любовница подарила ему эту книгу?» Она дотянулась до тумбочки, схватила книгу, открыла и увидела в уголке надпись Софи, сделанную печатными буквами: «Я люблю тебя, папочка!» Слезы опять навернулись на глаза.

– Подонок, – всхлипнула Джо и швырнула книгу на пол.

– Не приставай к маме, Томас! – услышала она голос Рози.

Джо быстро смахнула слезы и села. Обмануть сына гораздо труднее, чем дочь. В дверях появился Томас в расстегнутой пижаме, держа в руках пачку кукурузных хлопьев в шоколаде. В уголках рта у него белели молочные усы.

– Я сказал тете Рози, что всегда ем эти хлопья на завтрак, но она хочет, чтобы я сначала спросил разрешения у тебя, – сказал он с невинным видом и быстро захлопнул дверь.

Джо улыбнулась и спустила ноги на пол. Шоколадные хлопья полагались только по воскресным дням. Томасу врач ограничил сладкое.

Она надела тапочки и сняла первый попавший под руку халат с вешалки на двери. Им оказался халат Джефа с таким родным запахом. Он пропах его кремом для бритья, из-за которого они постоянно ссорились. Джо не выносила этот запах, но сейчас он показался ей самым прекрасным на земле. Сын уже скрылся на кухне. Она пошла за ним и принюхалась. На лестнице пахло подгоревшими тостами. Дети сидели за столом. Рози с растерянным видом стояла рядом.

– Не представляю, как ты каждое утро с ними справляешься? Я не успеваю, – пожаловалась она, и в подтверждение этому из тостера показался дымок и выскочили почерневшие тосты.

Джо скосила взгляд в ту сторону.

– Вот дерьмо! – вырвалось у Рози, но она тут же спохватилась, вспомнив о детях. – Я хотела сказать – не повезло. Это уже четвертая порция! – Она схватила нож и попыталась очистить подгоревший хлеб.

– У тебя что, нет дома тостера? – удивилась Джо.

– Ха, при чем тут тостер? У меня дома нет двух неугомонных детей, все время отвлекающих меня дурацкими вопросами! Меня только что пытали, почему небо голубое и какая разница между «возможно» и «может быть»?

– Просвети и меня, пожалуйста!

– Откуда мне знать? Это же ты у нас образованная, несмотря на хорошую фигуру и смазливое личико, – усмехнулась Рози. – Нет, просто не понимаю, как меня угораздило с тобой подружиться!

Софи жалобно вскрикнула. Томас поставил Барби в банку с арахисовым маслом.

– Томас, когда ты повзрослеешь? – возмутилась Рози, вытаскивая куклу и вытирая ей ноги салфеткой.

Джо улыбнулась, ей доставляло почти что удовольствие наблюдать, как кто-то испытывает те же мучения по утрам. Джеф никогда не помогал ей с детьми.

– Спасибо, Рози, сегодня без тебя я бы не справилась. Отвыкла быть нормальной, – вздохнула она, отпивая молоко, и поморщилась. Молоко было соленым на вкус.

– А что такое «быть нормальной»? – тут же переспросила Софи.

Но Рози отвлекла ее, сунув в руки куклу.

– Сколько у тебя этих кукол уже? Я вижу, это Барби в домашней одежде. Какая будет следующая? – спросила она.

– Я хочу Барби на мотоцикле! Ее продают в кожаном костюме со шлемом и мотоциклом! – сразу клюнула Софи. Голос девочки звучал восторженно.

– А ты не слышала про разведенную Барби? Ее продают со всем имуществом Кена, – съязвила Рози, посмотрев на Джо. – Ох, прости меня! Это все мой болтливый язык. Я не подумала!

Рози никогда не отличалась тактом.

– Ничего страшного, – успокоила ее Джо.

Дальнейший разговор на эту тему мог подождать, потому что Длинное Ухо уже ловил каждое слово, как и его товарищ Еще Более Длинное Ухо. Но она мечтала сесть и поговорить с подругой. Ей это было необходимо. Рози была очень рассудительной женщиной и всегда давала замечательные советы по поводу личных отношений. Вот только ей самой катастрофически не везло с мужчинами. У нее был один-единственный любовник. Связь с ним длилась полгода до тех пор, пока Рози не обнаружила, что у него есть ребенок, о котором он ничего не рассказывал ей. Рози тут же порвала с ним. И не из-за ребенка, а потому, что он ей не сказал об этом. Она не могла простить ему, что он игнорировал дочь, которой уже исполнилось семь лет.

– Я не могу жить с человеком, отказывающимся признавать существование собственного ребенка, – решительно заявила тогда подруга. – Каким же надо быть уродом после этого? Я полгода прожила с мужчиной, совсем не зная его!

Джо подружилась с Рози в школе, когда в семилетнем возрасте вместе с родителями переехала в Оксфорд. Она прекрасно помнила, как волновалась, первый раз придя в класс. Учитель спросил, кто хочет познакомить новенькую с порядками в школе. Никто не поднял руки. Тогда он сам выбрал Рози. Девочка сразу дала понять новенькой, что она человек с характером. Но недели через две они уже стали подругами. Далеко не красавица, Рози обладала умом и преданностью. Но Джо пришлось изрядно потрудиться, чтобы не дать подруге закомплексоваться в подростковом возрасте, когда мальчишки не обращали на нее никакого внимания. Сколько вечеров они провели, пытаясь выпрямить ее непокорные рыжие кудри. И как поддерживали друг друга после первых любовных неудач. Но Джо знала, что никогда еще не нуждалась в Рози так, как сейчас.

Кое-как с помощью подруги она в это утро справилась с детьми. Рози повезла их в школу, потому что у Джо не осталось сил встречаться с другими родителями и улыбаться как ни в чем не бывало. Она поднялась наверх одеться. Но даже это простое занятие далось ей с трудом. Джо открыла шкаф и тупо уставилась на свою одежду: розовое вечернее платье, в котором она ходила на последнюю рождественскую вечеринку юридической конторы Джефа, несколько элегантных деловых костюмов и повседневный наряд. Она вдруг забыла, зачем полезла в шкаф. Затем сообразила и, открыв другую дверцу, достала с полки джинсы и футболку. Расчесала волосы и закрепила их с двух сторон заколками Софи. Но, посмотрев на себя в зеркало, убедилась, что выглядит лет на девяносто. И, что страшнее всего, чувствует себя на столько же. «Разве я могу осуждать его за то, что он предпочел молодую девчонку? – подумала она, взяв себя за щеки и натянув кожу к вискам. Но тут же разозлилась. – Еще как могу!»

– Чай, вот что мне сейчас нужно, – вслух произнесла Джо. – Британская панацея от всех бед.

Она спустилась на кухню, чтобы поставить чайник. Когда через десять минут появилась Рози, Джо сидела, уставившись в пол. Чайник стоял на столе пустой.

– Кофе? – бодро спросила Рози. От сочувствия голос ее пискнул на октаву выше, как у Микки-Мауса. Джо знала, что Рози никогда не видела ее в таком состоянии, и растерялась, не зная, как помочь подруге.

– Спасибо еще раз, что выручила меня. Не представляю, как бы я без тебя справилась и как все это переживу.

– Как все остальные леди, попавшие мордой в дерьмо. Умоешься с мылом и заново нарисуешь себе физиономию.

Джо часто ругала подругу за грубые шуточки в неподходящий момент, но Рози, когда нервничала, не могла удержаться от этого.

– Я – как выжатый лимон, – пожаловалась Джо, чувствуя, как ее глаза наполняются слезами. – Это так странно... так противно. – Всхлипнув, она наклонилась и вытерла глаза уголком скатерти.

– Расскажи мне все с самого начала, – тихо попросила Рози.

Джо рассказывала, нервно теребя в руках скатерть. Когда она закончила, подруга громко вздохнула.

– Да, дела! Я всегда говорила, что нельзя доверять ни одному мужику с обручальным кольцом, но не могу поверить в то, что услышала. Вы с Джефом всегда казались просто образцовой парой, порой с вами даже становилось скучно.

– Ну и как, теперь весело? – спросила Джо. – Именно поэтому в это невозможно поверить. Я всегда думала, что мы с Джефом никогда не разведемся. Ладно, возможно, мы не были самой счастливой парой на земле, но всегда были уверены друг в друге. Во всяком случае, мне так казалось. У меня и мысли не возникало, что Джеф может нас бросить ради какой-то двадцатитрехлетней вертихвостки!

Джо замолчала и уставилась в пространство.

—Как он мог не убрать пленку? Какой болван! Никто бы ничего не узнал, – заговорила Рози, рассеянно сметая крошки со стола прямо на пол. – И как выглядит эта роковая промокашка?

Джо с удовлетворением заметила, что Рози уже разделяет ее презрительное отношение к сопернице.

– Типичная крашеная блондинка с большой грудью и ногами от ушей. А что?

– Ничего, просто вспомнила старый анекдот о мужике, который выбирал жену из трех любовниц, – ответила Рози, наливая чайник и включая его. – Он дал каждой из них по тысяче фунтов и попросил истратить так, как те сочтут нужным. Первая накупила на все деньги дорогую одежду, вторая половину истратила так же, а половину суммы вложила в дело. Третья пустила в дело всю сумму. И как ты думаешь, кого он выбрал?

– Не имею понятия, – бросила Джо.

– Ту, у которой сиськи были больше, – ухмыльнулась Рози.

Впервые за много часов Джо рассмеялась. Весело и от души – признак того, что она выходит из шока.

– Слава богу, ты пришла в себя. Твоя верная подруга все же сумела рассмешить тебя. Значит, не все потеряно, детка!

Но пока Рози заканчивала фразу, Джо уже вновь погрузилась в уныние.

– Как там говорится? Что имеешь – не хранишь, потерявши – плачешь? – удрученно спросила она.

– А ты что, действительно искренне оплакиваешь потерю мужа? – удивилась Рози.

– Что ты имеешь в виду? – поразилась Джо.

– Не знаю, но, понимаешь, детка... Просто я могла наблюдать ваши отношения со стороны, и у меня сложилось впечатление, что вы не особенно-то счастливы. Я не права?

– А кто, по-твоему, особенно счастлив?

– Да-да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Но все же те пары, что любят друг друга по-настоящему, всегда выделяются, понимаешь? Им всегда хорошо вместе.

Рози замолчала, а Джо нахмурилась.

– Ты любишь Джефа? – спросила вдруг Рози.

Глаза Джо от удивления полезли на лоб. Рози впервые спрашивала ее об этом. Хотя, начиная лет с шестнадцати, они чаще всего говорили именно о любви и сексе. Правда, после того, как Джо вышла замуж, они больше обсуждали личную жизнь Рози, или ее отсутствие, и свою работу.

– Как странно, Джеф тоже меня вчера об этом спросил, – задумчиво проговорила Джо. Она взяла со стола бумажную салфетку и стала методично рвать ее на мелкие кусочки.

– И что ты ему ответила?

– Что, конечно, я его люблю, что же еще? Я вышла за него замуж и родила от него детей, что вам еще нужно? – раздраженно произнесла она.

Ее бесило, что сначала муж, а теперь вот Рози спрашивают о ее любви к Джефу. Ведь это Джеф бросил, и вся вина лежит только на нем.

– Ну, хватит, Джо, ты же сама знаешь, что это не ответ. – Рози замолчала и выжидающе посмотрела на нее. – Может быть, ты не захочешь это услышать, детка, но я все равно скажу. С тех пор как ты сказала мне, что собираешься за Джефа замуж, ты ни разу не говорила о том, что любишь его. Потому что сама знала, что он за человек.

– Что такое? – запаниковала Джо. Она испугалась, что Джеф давно ей изменяет и Рози прекрасно известно об этом. – Давай, выкладывай!

– Джеф – тебе не пара. И никогда не был, – заявила Рози, откидываясь на спинку стула.

– И это все?

– А разве этого мало? Я имею в виду, разве приятно годами смотреть на детей и знать, что их отец не тот человек, который тебе нужен?

– Но, Рози, это всего лишь твое мнение. Совсем не значит, что оно соответствует действительности. Были в наших отношениях с Джефом моменты, о которых ты ничего не знаешь, так что не тебе судить!

– Ты хочешь сказать, что, как только за мной закрывалась входная дверь, вы набрасывались друг на друга, сгорая от любви? Потому что, прости, но, сидя на этом самом месте и наблюдая за вами последние несколько лет, я что-то не заметила, чтобы ваши отношения были лучше, чем у Томаса и Софи.

Джо молчала, совершенно потрясенная. Она отлично понимала, что провела много лет рядом с мужчиной, раздражавшим ее. Он был толстокожим, упрямым, лицемерным, даже лживым, и сколько раз она ругалась с Джефом из-за этого. Но стоило ему сделать нечто ужасное, как ей его уже не хватает и она готова выцарапать глаза лучшей подруге за ее, в общем-то, вполне справедливые слова. Джо посмотрела на Рози, сочувственно погладившей ее по плечу, и закусила губу.

– Джо, ты всегда была такой жизнерадостной, незаурядной, яркой, что я гордилась дружбой с тобой. В тебе было столько энергии и очарования, что я сама просто расцветала рядом с тобой. А мальчики? Я всегда видела – стоило им с тобой только познакомиться, как они тут же влюблялись в тебя. И то не твоя вина, что они не обращали на меня внимания. Просто в тебе был магнетизм, который всегда притягивал людей.

По щеке Джо покатилась предательская слеза. Ее убивало, что она чувствует себя такой опустошенной и несчастной. Она знала, что совсем не похожа сейчас на ту девушку, какой была в юности. Рози всегда мечтала, что Джо выйдет замуж за красивого мужчину, столь же обаятельного, как она сама. Как он будет обожать ее, и какие блестящие карьеры они оба сделают. Она вспомнила, как они часами на кухне у Рози мечтали о своих будущих мужьях, пытались представить себе, какими они будут. Сама Рози, считая себя дурнушкой, не претендовала на многое, но у красавицы Джо избранник обязан обладать качествами только в превосходной степени. Когда она встретила Джефа, Рози не приняла его всерьез, считая мимолетным увлечением. Он был привлекательным, но никогда не мог стать душой компании и не отличался блестящими способностями. Джо затмевала его по всем статьям. Но связь продолжалась и продолжалась, что Рози явно не нравилось. А потом случилось самое ужасное. Они собрались пожениться. Верная подруга пыталась отговорить ее, но совершенно бесполезно. Рози улыбалась на свадебной фотографии, но Джо всегда знала, чего ей это стоило. Прошло десять лет, и она оказалась права. Сейчас подруга великодушно молчала об этом. Она заботливо поправила волосы Джо, заправив их за ухо.

– С тех пор как ты вышла замуж за Джефа, я видела, как у тебя стал пропадать интерес к жизни. А в последнее время ты выглядела замотанной и уставшей. И очень скучной. Скучной от жизни с мужчиной, не способным тебя ни на что вдохновить, – закончила она, и подруги погрузились в молчание. Единственным звуком было тиканье часов на стене. Затем Джо вдруг выпрямилась на стуле, поднялась и повернулась к Рози.

– Ты закончила? Потому что, если ты завершила разъяснения на тему, какой потерей времени был мой десятилетний брак, включая моих детей, я хочу, чтобы ты немедленно ушла. У меня без тебя хватает дел.

Рози опешила.

– Джо, детка, я не хотела тебя расстраивать, прости.

– О, не переживай. Ты не можешь расстроить меня больше, чем это сделал Джеф. Просто я думала, ты поддержишь меня, морально утешишь, а не станешь обливать грязью мою семейную жизнь.

– Но Джеф же бросил тебя ради какой-то промокашки! Ты сама только что обзывала его последними словами. Что изменилось?

– Послушай, я действительно не хочу больше об этом говорить. Будь добра, уходи и оставь меня в покое, – огрызнулась Джо и отвернулась к окну.

– Пожалуйста, если ты этого хочешь, я уйду, – обиделась Рози.

После того как за ней захлопнулась дверь, Джо дошла до середины лестницы и села на ступеньку. Ее тяжело ранили слова подруги.