Электронная библиотека » Джейн Остен » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 13 марта 2018, 16:40


Автор книги: Джейн Остен


Жанр: Зарубежная классика, Зарубежная литература


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Остен выдвигает определение человеческой природы как «сочетания… хорошего и дурного». Характер предстает у нее в развитии, в единстве частного и общего или, как говорила писательница, «таким ни на кого не похожим и таким похожим на других». Ей доступны сложные в своей противоречивости, тончайшие психологические нюансы, которые тем не менее, как она убедительно показывает, зависят от денежных отношений и моральных законов, существующих в обществе. Такое глубоко новаторское понимание природы характера позволило Джейн Остен создать психологически убедительный образ положительной героини. Элизабет Беннет («Гордость и предубеждение») – художественное открытие Джейн Остен и единственный образ такого рода в английской литературе XIX в. А в позднем романе, «Мэнсфилд-парк», в образе Фанни Прайс писательница раскрыла индивидуальный, но внешне ничем не примечательный «смешанный» характер обычного человека. Каждодневное, негероическое скрывает для Остен одну из самых интересных тайн жизни – тайну человеческого характера.

Джордж Мур, внимательно изучавший мастерство психологического рисунка Джейн Остен, писал, что впервые в английском романе было дано столь глубокое изображение «пылающего сердца». Вирджиния Вулф назвала Остен «мастером, способным увидеть даже те чувства, что не лежат на поверхности».

Джейн Остен действительно стоит на перепутье литературных эпох. Она соединяет XVIII в. с XIX, не только развивает традицию, но показывает ее исчерпанность. Недаром в творчестве Джейн Остен такое место занимают пародии.

В наши дни трудно во всей полноте понять степень новаторства Джейн Остен. Все ее положения – эстетические и этические – кажутся очевидными, но совсем не такими бесспорными они были на исходе XVIII в.

Не надо обманываться и мнимым добродушием Остен: она совсем не такая добрая писательница. Она все видит, все подмечает, но из-за того, что она подает свои наблюдения в изящной, отточенной, иронической форме, трудно увидеть глубину раны, которую наносят ее точные жалящие слова. Она не проповедница, но исподволь доказывает на страницах своих внешне таких простых, даже незатейливых книг, что морально не то, что узаконено этическими канонами времени, морально лишь то, что соответствует личному нравственному представлению человека. А каждый человек у Остен самоценен. Пройдут десятилетия, пока над этим задумаются Томас Гарди, Джордж Мередит, Вирджиния Вулф, Дэвид Герберт Лоуренс. В этом отношении она соединила XIX в. с XX.


Обычно исследователи делят творчество Джейн Остен на два периода: первый, когда были созданы романы «Чувство и чувствительность», «Гордость и предубеждение», «Нортенгерское аббатство», и поздний, или зрелый, когда она написала «Мэнсфилд-парк», «Эмму», «Доводы рассудка». Это деление, однако, довольно условно. Над всеми своими романами Джейн Остен в общей сложности работала двадцать лет, если считать началом творческого пути 1795 г., время первых юношеских опусов. Вышли все ее произведения за достаточно краткий отрезок времени – с 1811 г. по 1818 г. Первое издание «Чувства и чувствительности» относится к 1811 г., последней прижизненной публикацией стала «Эмма» (1816); «Нортенгерское аббатство» и «Доводы рассудка» вышли в 1818 г. под общей обложкой, уже после смерти писательницы. Остен, как следует из ее переписки, записей Кассандры и воспоминаний ее племянника, постоянно возвращалась к написанному в ранние годы и существенно перерабатывала тексты. Суровой и неодноразовой авторской редактуре подверглись «Чувство и чувствительность», «Гордость и предубеждение», «Нортенгерское аббатство». Даты показывают, что, вынашивая замысел, например, «Мэнсфилд-парка», романа зрелого периода, Остен продолжала работу над «Гордостью и предубеждением».

Однако есть разница между «Чувством и чувствительностью» и, скажем, «Эммой». При всей легкости, изящности стиля «Чувства и чувствительности» в романе ощущается его первооснова, до конца так и не изжитая автором. Диалоги отменно написаны, но при этом очень длинны и напоминают письма, из которых они и родились. В начальных редакциях такими письмами обменивались герои. В процессе работы, отказавшись от эпистолярной фактуры, Джейн Остен все же не смогла придать повествованию по-настоящему драматизированную форму и необходимый динамизм. Но уже в «Гордости и предубеждении» Остен исправила этот недочет. При том, что роман ранний, здесь налицо единство идеи и ее воплощения. Замечательны диалоги, они изящны и остроумны, как диалоги в пьесах Конгрива и Уайльда. В романе каждая сюжетная линия получает подобающее ей по значимости разрешение; каждый образ, даже второстепенный, подан автором в соответствии с ее представлением о полноте характера. Ирония входит в книгу с первым же предложением, ставшим в английской литературе классическим («Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену»), и пронизывает весь роман.

Ранние произведения Джейн Остен отличаются от поздних и степенью психологизма, которая, конечно, выше в «Мэнсфилд-парке», «Эмме», «Доводах рассудка» даже по сравнению с «Гордостью и предубеждением».

Но современникам Джейн Остен, их детям и даже внукам, преклонявшимся перед Льюисом и Анной Радклиф, боготворившим Вальтера Скотта и Байрона, книги писательницы и в самом деле могли показаться скучными и пресными. В них нет тайн, необъяснимых случайностей, трагических совпадений, роковых страстей и ангельской добродетели. Не найти в них и широкой панорамы общества и исторического и социального размаха. Нет изображения вызывающего богатства, как, впрочем, и картин ужасающей нищеты. Даже смертей и тех нет в романах Остен: ее персонажи если и умирают, то до того, как поднялся занавес.

В строгом соответствии со своими эстетическими принципами и представлениями о задачах писателя Остен бралась описывать лишь то, что хорошо знала по собственному опыту. А это была обычная, внешне ничем не примечательная жизнь ее современников: представителей многоликого английского среднего класса, джентри, аристократов.

Мир романов Джейн Остен – это мир обычных мужчин и обычных женщин: молоденьких девушек, мечтающих о замужестве, повес, гоняющихся за наследством, почтенных матрон, отнюдь не блистающих умом, себялюбивых и эгоистичных красоток, думающих, что им позволено распоряжаться судьбами других людей. Хотя этот мир лишен таинственности, но отнюдь не безоблачен. Здесь властвуют эмоции, случаются ошибки, порожденные неправильным воспитанием, дурным влиянием среды. Джейн Остен смотрит на этот мир и на своих героев иронично. Она не навязывает читателям моральной позиции, но сама никогда не выпускает ее из поля зрения.

Однако скромность «картин семейной жизни», или, как писала сама Остен, рассказов о «двух-трех семействах в провинции», обманчива. При всей их внешней камерности ее романы социальны. Денежные отношения играют в них немалую роль. Не только отрицательные персонажи, но и те, кому симпатизирует Джейн Остен, постоянно ведут разговоры о состояниях, выгодных партиях, наследствах. Первая характеристика едва ли не каждого человека – сумма годового дохода. Даже самые романтические идеалистки Джейн Остен, Марианна из «Чувства и чувствительности», Кэтрин Морланд из «Нортенгерского аббатства», только по неопытности считают, что «с милым рай и в шалаше». Но уже сестра Марианны, разумная Элинор, очень обеспокоена тем, что мать ее будущего мужа, миссис Феррарс, не намерена предоставить сыну в распоряжение сумму, необходимую для жизни на широкую ногу.

Задолго до Теккерея Остен обратила внимание и на типично английскую «болезнь» – снобизм – и показала ее различные проявления в образах миссис Феррарс, презирающей всех, кто стоит ниже на социальной лестнице, вульгарных сестриц Стил, заискивающих перед знатностью и богатством.

Можно только поражаться, что уже в первом романе, «Чувство и чувствительность», критицизм Джейн Остен был настолько выражен. Сатирическое перо писательницы довольно безжалостно нарисовало всю эту малопривлекательную галерею социальных типов – аристократов, дворян разного достатка, выскочек-нуворишей. Но особенно досталось представителям высшего света: вот уж, поистине, скопище различных пороков и нравственных уродств. Леди Мидлтон и Фанни Дэшвуд при всей их светскости холодны, пусты, завистливы и черствы; сэр Джон – живое олицетворение праздности; миссис Феррарс – воплощение злонамеренности и чванства; миссис Дженнингс благодушна, но вульгарна; мистер Палмер умен, но черств и эгоистичен, а его жена беспредельно глупа; мистер Уиллоби беспринципен.

Удивительно, что у молодого автора было так мало иллюзий. Хотя у романа счастливый конец – героини, сестры Дэшвуд, удачно выходят замуж, зло вовсе не побеждено, а добродетель отнюдь не торжествует. Зло продолжает процветать, отравляя своими бациллами все вокруг. Зло может замаскироваться, но оно неискоренимо. Может быть, поэтому о браках Остен говорит такой скороговоркой, в нескольких предложениях. Рассказ о будущем счастье ее героинь, видимо, казался ей неуместным в этой мрачной книге, в которой так ощутим человеческий, нравственный дефицит, а все герои, даже милые сердцу Остен, заслуживают осуждения.

Социальный смысл произведений Джейн Остен, ее сатирические эскапады и обобщения были ясны и современникам. Ее первые читатели, родные и соседи, советовали ей обуздать свой острый язык. Ее мистер Коллинз в «Гордости и предубеждении» – само низкопоклонство, помпезность, чванство. Разве прилично ей, дочери преподобного Джорджа Остена, быть столь резкой и нелицеприятной по отношению к священнослужителям? Почему она так непочтительна к аристократам? Ведь ей уже указывали на это после «Чувства и чувствительности»? И что же – леди де Бер в «Гордости и предубеждении» совсем не блещет достоинствами и добродетелями, генерал Тилни в «Нортенгерском аббатстве» – настоящий самодур, а сэр Уолтер Эллиот в «Доводах рассудка» – недалекий сноб, читавший во всех случаях жизни лишь одну книгу – «Книгу баронетов». «Подумай, – увещевали близкие, – у всех на памяти события во Франции, штурм Бастилии. Как бы кто не подумал, читая твои романы, что чернь права».

Остен пытались «приручить» и вельможные особы. В 1814 г., когда она гостила у брата в Лондоне, будущий король Георг IV велел своему секретарю, преподобному Джеймсу Кларку, оказать автору «Гордости и предубеждения» всевозможные знаки внимания, обласкать ее, а заодно намекнуть, что было бы желательно посвятить новое произведение его высочеству. Принц-регент, печально известный своим безнравственным поведением, вызывал у Остен неприязнь. И сделать то, что ей рекомендовал Кларк, она могла в единственном случае: если совет следовало воспринимать как приказ. В изящной форме она задала этот вопрос Кларку. Полученный ответ не оставлял сомнений: это был приказ.

«Эмма» – единственный роман в английской литературе, посвященный монарху, да еще такому, как Георг IV. О нем ведь Теккерей писал: «Он предавал и убежденья, и друзей». Посвящение, однако, было кратким, сдержанным и ироничным: «Его Королевскому Высочеству Принцу-Регенту с разрешения Его Королевского Высочества труд этот посвящает Его Королевского Высочества послушный и скромный слуга, автор». Георг IV, несомненно, рассчитывал на что-то более изысканное, но изысканными стали только томики, выпущенные специально для принца-регента в роскошном переплете по распоряжению издателя.

Хотя Остен всем своим поведением показывала, что высочайшие указы не для нее, Кларк сделал еще одну попытку повлиять на нее. Свою атаку он возобновил в 1815 г. Рассыпавшись в комплиментах в адрес романа «Мэнсфилд-парк», он заговорил о «нравственном чувстве» автора и попутно заметил, что Остен следовало бы отказаться от губительной, с его точки зрения, страсти к сатире и создать образ просвещенного священника. Очевидно, он имел в виду себя и потому предложил писательнице для начала познакомиться с его проповедями.

Остен медлила с ответом. Но когда все сроки приличия истекли, она ответила с присущей ей решительностью и сарказмом: «Я чрезвычайно польщена тем, что Вы считаете меня способной нарисовать образ священника, подобный тому, который Вы набросали в своем письме от 16 ноября. Но уверяю, Вы ошибаетесь. Я умею изображать комические характеры, но изображать хороших, добрых, просвещенных людей выше моих сил. Речь такого человека должна была бы временами касаться науки и философии, о которых я решительно ничего не знаю… Думаю, что не преувеличу и не погрешу против истины, если скажу, что являюсь самой необразованной и самой непросвещенной женщиной, когда-либо бравшейся за перо».

Настойчивость Кларка была беспримерной. В марте 1816 г. он направляет Джейн Остен еще одно письмо, на сей раз с советом попробовать себя в жанре исторического романа. Почему бы не прославить Саксен-Кобургский дом? Ведь с ним собирается породниться принц-регент. Не без раздражения Остен отвечает: «Уверена, что исторический роман… более способствовал бы моему обогащению и прославлению, чем картины семейной жизни в деревне, которые так меня занимают. Но я так же не способна написать исторический роман, как и эпическую поэму. Право, не могу представить, что бы заставило меня всерьез приняться за историческое сочинение, – разве что спасение моей жизни! И если бы мне нельзя было ни разу посмеяться над собой и над другими, уверена, что к концу уже первой главы я повесилась бы от отчаяния. Так не лучше ли мне идти по выбранному пути и придерживаться своего стиля; может быть, меня и ждут неудачи, но я убеждена, что они будут еще большими, если я изменю себе».

Впрочем, один раз, поддавшись уговорам Кларка, она изменила себе и изобразила просвещенного священника, но, разумеется, не в серьезном романе, а в пародии, которую, вспомнив наставления королевского секретаря, назвала «План романа». В герое, идеальном пастыре, знатоке истории, любителе изящной словесности, неподражаемом проповеднике, без труда узнается преподобный Кларк, а в нелепом сюжете его безвкусные литературные советы. Создав эту пародию, Джейн Остен лишний раз объяснила всем, кто намеревался ее воспитать, что у нее есть собственные художественные и этические представления и отступать от них она не собирается.

Каждый роман Остен можно назвать историей нравственного прозрения. Она не подводит своих героев к признанию возвышенных, но при этом мало реальных, утопических идеалов. Напротив, основываясь на критерии опыта, она требует от них разумного постижения нравственных ценностей и посильного, психологически возможного исправления пороков. Под воздействием жизненных уроков Марианна и Элинор, Элизабет Беннет, Кэтрин Морланд, героини трех первых романов Джейн Остен, учатся отличать чувства от чувствительности, распознавать романтическую экзальтацию в себе и окружающих, не считать, что она гарантия нравственной доброкачественности человека, а напротив, нередко скрывает фальшь. Ее герои ценой испытаний и нравственных потерь учатся не принимать видимость за сущность, литературу за жизнь. В плену самообмана долго пребывал гордый Дарси и полная предрассудков и чужих мнений о людях Элизабет. Они учатся понимать и любить друг друга, и это становится основой их будущего счастья. Кэтрин Морланд, начитавшись «готических романов», перенесла литературные представления на живых людей, которые совсем не похожи на злодеев и демонов. При этом она, правда, не подумала, что бояться следует не демонического зла, а собственных низменных страстей – корысти, лжи, глупости.

Очень внимательно изучает Остен и другой порок – равнодушие, показывает, какой опасной, с нравственной точки зрения, может быть отстраненная позиция в жизни, которую выбрали для себя мистер Беннет («Гордость и предубеждение») и мистер Палмер («Чувство и чувствительность»). Оба женились на недалеких, духовно не развитых женщинах. Но вместо того чтобы воспитать их, они сочли за лучшее для себя отгородиться от их глупости, а заодно и от мира, стенами библиотеки или газетой. Они презирают всех вокруг, может быть, в том числе и самих себя, иронизируют, видя в этом едва ли не главную свою задачу в жизни. И мистер Палмер, и мистер Беннет, сыплющие направо и налево дерзостями, парадоксами и язвительными шуточками, – люди, существование которых еще более бессмысленно, чем их жен, которые глупы, но не циничны.

Вопросы брака, – не только самого устройства жизни, но ответственности в выборе спутника и спутницы, которую несут родители и сами молодые люди, – постоянно обсуждаются в романах Остен, с той только разницей, что в поздних, зрелых, «Мэнсфилд-парке», «Эмме», «Доводах рассудка», выводы, к которым подводит своих героев писательница, философичнее и мудрее. Кассандра умоляла сестру изменить концовку «Мэнсфилд-парка»: ей очень хотелось, чтобы героиня, бесприданница Фанни Прайс, вышла замуж за богатого светского фата Генри Крофорда, добивавшегося ее руки. Однако писательница была непреклонна: выходить замуж без любви безнравственно – к такому выводу постепенно приходят ее героини, а деньги никак не могут считаться единственным мерилом счастья. Те же, кто выходит замуж ради денег, должны отдавать себе отчет в том, что плата за комфорт, благополучие может оказаться слишком высокой – отчужденность, равнодушие, потеря интереса к жизни. Одиночество порой, дает понять Джейн Остен, бывает лучше, чем одиночество вдвоем в браке-сделке. Ни в одном другом романе Остен нет такого неприкрытого осуждения материального подхода к жизни, как в «Мэнсфилд-парке».

«Мэнсфилд-парк» – это «Ярмарка тщеславия» Джейн Остен. И было бы только справедливо предпослать этой книге подзаголовок «роман без героя». Здесь царство никчемных, мелких и вредных людишек: столп общества, баронет Томас Бертрам, исполнен спеси и корысти; леность души леди Бертрам зашла так далеко, что она не интересуется даже собственными детьми; не лучше ее сестра, циничная, ищущая во всем выгоду миссис Норрис; сосед Бертрамов, Рашуот, хотя и завидный жених, настолько туп, что не может связать двух слов. «Эгоизм надо прощать, потому что его вряд ли можно искоренить», – замечает красавица Мэри Крофорд, испорченная неправильным воспитанием. Кстати, Джейн Остен всегда объясняет, что сделало ее героев такими, какие они есть, – среда, воспитание, дурные влияния, плохая наследственность. Любопытно, что только в конце века Джордж Элиот впервые после Джейн Остен заговорит о наследственности и о ее роли в духовном и социальном развитии личности.

Многие критики, озадаченные таким скоплением себялюбцев, которые при всем их внешнем блеске не столько живут, сколько существуют, и тем, что главные герои, Эдмунд и особенно Фанни, бледны и тусклы по сравнению с Элинор Дэшвуд, Элизабет Беннет, Дарси, Генри Тилни, сочли «Мэнсфилд-парк» творческой неудачей писательницы. Однако, выбрав в герои антигероев, Джейн Остен утверждала свое право на изображение обычных в своих пороках и своих добродетелях людей. Кстати, и ее отрицательные персонажи совсем не отпетые негодяи; сквозь спесь и чванство в характере сэра Бертрама пробивается доброта и чувство такта; не лишена человечности и Мэри, на настоящее и глубокое чувство способен ее брат Генри.

Отсутствие ярких, броских красок в палитре Джейн Остен, изображающей Фанни Прайс и Эдмунда, безусловно, сознательно. Порок именно из-за своей яркости и броскости бывает привлекательным, а ей хотелось научить своих читателей распознавать добродетель в жизненном, обычном, видеть достоинство в самой скромной одежде.

Читателям и в самом деле непросто разобраться в этом романе: авторский комментарий практически отсутствует, появляется лишь в конце, когда Джейн Остен, верная своей неприязни к подробным заключительным сценам, вмешивается в повествование лишь затем, чтобы рассказать, как сложились судьбы ее героев. В основном же все повествование держит мастерски выстроенный диалог, который и раскрывает поведение героев, их психологию, нравственные борения.

В «Эмме» степень авторского погружения в психологию обычного человека, а то и в тайники его души, еще больше. Джейн Остен, закончив роман, выражала сомнение, что ее Эмма, самовлюбленная, самоуверенная, эгоистичная, нравственно близорукая, «едва ли кому-нибудь понравится, разве что мне самой».

В этическом отношении «Эмма» – это роман не только о вреде разного рода мечтаний (об этом Остен подробно писала в «Чувстве и чувствительности»), не только о необходимости трезвого, не отягченного никакими предрассудками взгляда на жизнь (это занимало писательницу в «Гордости и предубеждении»), не только о губительности эгоизма, – это произведение о терпимости и о порочности насилия, в какой бы форме оно ни проявлялось.

Эмма убеждена, что происхождение, образование дают ей особые права в отношении окружающих людей. Ей кажется, что она может распоряжаться их судьбами по своему усмотрению. Только пройдя через испытания, связанные с собственным чувством, Эмма прекращает свои «недолжные» опыты над людьми и познает очень важный, с точки зрения Джейн Остен, нравственный урок самопознания.

В отличие от других книг Остен действие в «Эмме» не переносится ни в Бат, ни в Лондон. Оно на протяжении всего романа сосредоточено в одном месте, в небольшом городке в Суррее. Но отсутствие движения внешнего с избытком компенсируется наличием движения внутреннего. Рассказывая о сложном внутреннем мире Эммы, Джейн Остен местами подходит если не к потоку сознания, то к внутреннему монологу, передающему сбивчивое, противоречивое течение мыслей героини. Трудно удержаться от соблазна и не сравнить эту прозу, основу которой составляет не авторский рассказ, а восприятие происходящего героями, с произведениями Генри Джеймса и Марселя Пруста. Кстати, именно «Эммой» был так потрясен Вальтер Скотт.

О важности самопознания и последний роман Джейн Остен «Доводы рассудка», завершенный ею за два месяца до кончины. Это особый роман. Он единственный, в котором Джейн Остен, изменив своей обычной иронической манере рассказа о счастливом будущем своих героев, заключила книгу полноценной главой, в которой герои признаются друг другу в своем чувстве, а автор не «комкает» повествование, а напротив, предоставляет им полную возможность самораскрыться в такой непривычной для писательницы ситуации.

Надо сказать, что в первой редакции концовка романа была иной, в духе «Чувства и чувствительности», «Мэнсфилд-парка», и только после долгих раздумий и колебаний Джейн Остен переписала ее, показав, что и об этой стороне жизни она может писать не только со всей серьезностью, но и с глубоким психологическим проникновением. Замечательно, что так, а не иначе кончается последний роман писательницы, который мы невольно воспринимаем как ее духовное завещание. Ведь и слова, вынесенные в заглавие – «доводы рассудка», – ключевые для Остен. Лишь доводы рассудка, но только обязательно собственные доводы, а не те, что взяты напрокат по неопытности или неразумию у родственников и друзей, считающих, например, что бедный капитан Уэнтуорт не пара Энн Эллиот, дочери баронета, должны руководить нашими поступками, сдерживать и обуздывать наши страсти, предостерегать нас от предательства, в том числе и предательства в любви. Ведь Энн, поддавшись уговорам леди Рассел, в сущности, предает Фредерика, за что и расплачивается годами одиночества и сомнений.

«Как жить, как любить?» – главный вопрос зрелых книг Джейн Остен.

Английская литература славится своими женщинами-романистками: Фанни Берни, Мария Эджуорт, Мэри Шелли, сестры Бронте, Элизабет Гаскелл, Джордж Элиот, Вирджиния Вулф, Элизабет Боуэн, Айви Комптон-Бернетт, Мюриэл Спарк, Айрис Мердок. Наверное, самая великая среди них – Джейн Остен. Она совершила революцию в повествовательном искусстве, утвердив за романом его главенствующую роль и доказав, что женщина имеет право на творчество. Ведь Джейн Остен взялась за перо, когда романы считались не женским делом, взялась, зная, что ей, в отличие от Фанни Берни, знакомой с самим доктором Джонсоном, или Марии Эджуорт, писавшей вместе с отцом и имевшей влиятельных литературных покровителей, не от кого ждать помощи и поддержки. Но она писала для своих читателей и победила. «Сочинения леди» проложили себе путь в вечность. Творчество «несравненной Джейн», как назвал ее Вальтер Скотт, продолжает быть живой традицией и сегодня, а ее суждения о романе, произведении, в «котором выражены сильнейшие стороны человеческого ума» и дано «проникновеннейшее знание человеческой природы», не потеряли своего значения и в сегодняшних литературных битвах.

Е. Гениева


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации