Текст книги "Последний шанс"

Сначала Лейн действовал медленно, прикасаясь к ее губам осторожно, легко сжимая их, чтобы Рейчел почувствовала себя спокойно. Потом он обвел языком ее губы по краям, слегка сжимая их, пока она сама не раздвинула губы.

Поцелуй его стал глубже, он проник в теплые влажные недра рта. И почувствовал, что сердце его забилось чаще. Он невольно привлек ее к себе так, что ее пышные податливые груди вжались в его грудь.

Поняв, что он наделал, Лейн испугался, что зашел слишком далеко и что она сейчас оттолкнет его. Но вместо этого он услышал, как из ее груди вырвался тихий стон. Рука, которая праздно лежала у нее на коленях, теперь сжала его запястье. Он углубил поцелуй, прижал ее еще ближе к себе, обвил ее язык своим и, наконец, почувствовал, что она задрожала.

Подняв голову, он глубоко и с удовольствием вздохнул. Он видел – она боится, что сейчас упадет.

Взяв ее руку, он приложил ее к своему отчаянно бьющемуся сердцу.

Ее глаза расширились.

– Вы сделали это одним-единственным поцелуем, Рейчел. Не хотите ли сделать еще один шаг и узнать, что вы еще можете сотворить со мной?

6

Рейчел была потрясена чувствами, которые в ней пробудил этот поцелуй, и почти не могла отрицать, что ей хочется большего: До сего момента она полагала, что поцелуй – это либо чмоканье в щеку, либо то, что у нее было со Стюартом – нечто свирепое, требовательное, с плотно сжатыми губами.

То, что сделал Лейн, было совсем другим – чем-то увлекательным, волнующим и пьянящим. И, конечно, вдохновляющим.

Погрузившись в глубины его глаз, она только и могла, что повторить шепотом: – Сделать еще один шаг? Лейн кивнул.

Но пока он так прижимал ее к себе, она не могла думать больше ни о чем. Его поцелуй лишил ее воли, но чувства ее, конечно же, от этого не притупились. Она все еще ощущала, как бурно бьется его сердце у нее под рукой, и восхищалась тем, что поцелуй – ее поцелуй – мог так подействовать на мужчину, а тем более – на Лейна Кэссиди.

Вероятно, она была права, сказав, что он может многому научить ее в том, что касается поцелуев.

Закрыв глаза, она боролась с волнами сожаления, накатывающими на нее одна за другой. Увы, она понимала, что должна положить этому конец. Потому что она – Рейчел Маккенна, уважаемая всеми вдова и мать.

– Я не могу, Лейн. Вы это знаете.

– Знаю. – В его голосе звучало огромное сожаление. – Но все же я был прав?

Она все еще не верила, что смогла так быстро разбудить в нем страсть. Она заговорила о другом:

– Я стара для таких вещей.

– А сколько вам лет?

– Тридцать.

– Мы почти сверстники, если это имеет для вас значение.

– Спасибо, Лейн.

– За что?

– За то, что сегодня вы оказались правы. Вы дали мне богатую пищу для размышлений.

Она заметила, что его глаза помрачнели – в них появилась задумчивость.

– Вы дали мне нечто большее. – Он поднялся, одернул рубашку и поправил поясной ремень. – Я лучше пойду.

– Я провожу вас до дверей.

Она не стала гасить свет в гостиной и провела Лейна в темный холл. Они постояли в темноте; мгновение прошло в неловком молчании, а потом она пошарила за его спиной и нашла дверную ручку.

– А моя шляпа?

– На пьяцце, – напомнила она. – На качалке.

Он помедлил мгновение, взгляд его стал отстраненным.

– Что случилось? – спросила она.

Ее вопрос вернул его к действительности.

– Я подумал вот о чем. Как вы считаете, после всех этих лет как воспримет Чейз мое появление?

– Ну, я полагаю, он будет в восторге.

– Вы говорите так, чтобы ободрить меня, Рейчел.

Она задумалась. Лейн умчался из жизни своего дяди, даже не попрощавшись, оставив после себя множество нерешенных проблем. Если Лейна заставило уехать из Ласт Чанса что-то еще, кроме бунта против власти Чейза, это «что-то» осталось загадкой для всех, кто его знал.

– Вы уехали много лет назад, Лейн. Я уверена, что Чейз очень хочет оставить все дурное в прошлом, где ему и место. Его семья для него теперь – все, и любой, кто увидит его вместе с женой и детьми, поймет это. То же самое он испытывает и к вам. Вы поживете здесь, пока он не вернется?

Он ответил не сразу.

– Угу. Поживу.

– Если вы хотите, чтобы я была там, когда вы встретитесь, дайте мне знать.

Он охватил ладонью ее подбородок и провел пальцем вокруг ее губ.

– Спасибо, Рейчел.

– Это вам спасибо. Вы научили меня тому, чего я никогда бы не узнала.

Его губы изогнулись в обольстительной, искушающей улыбке.

– Хотите повторить пройденное? Мы ведь еще только начали.

– Нет, благодарю вас, мистер Кэссиди. – И она твердо указала ему рукой на веранду.

Лейн вышел, взял свою шляпу с плетеного кресла. Рейчел закрыла дверь, чтобы не видеть, как он уезжает. Она прошла по тихому дому, вернулась в гостиную и взяла лампу, чтобы посветить себе на лестнице. Ее комната была над холлом. Когда-то ее занимали родители Рейчел, потом это была ее с мужем спальня.

Придя к себе, она взялась руками за ламповое стекло и задула лампу, предпочитая побыть под покровом темноты. Она уверенно двигалась по знакомой комнате, хотя сама себе казалась совершенно незнакомым человеком.

Подойдя к окну, она отвела в стороны кружевные гардины и подняла штору. Когда гардины опять сдвинулись, она взглянула на ущербную луну и принялась вытаскивать шпильки из волос. Потом потрясла головой, с удовольствием ощутив, как длинные волосы свободно упали ей на плечи, – носить такую прическу считалось недопустимым.

Она раздевалась не торопясь: развязав пояс юбки, стащила с себя блузку и повесила ее на стул, стоящий у туалетного столика.

Потом сняла туфли, юбку, потом – белье. Где-то за окном заржала лошадь. Рейчел оглянулась через плечо на открытое окно, сердце у нее замерло на мгновение. Уж не Лейн ли ждет там, на улице, надеясь, что она позовет его обратно и захочет продолжить свое образование в искусстве любви?

Очень глупое предположение, пожурила она себя, ведь следующий шаг заведет их в запретные области. Сегодня вечером она позволила себе забыть о приличиях, но она еще не совсем сошла с ума.

Рейчел очень хотелось забраться под прохладную простыню голой, но она призвала на помощь здравый смысл, который и без того уже переутомился за день, и надела летнюю ночную сорочку. Сорочка была из невесомого муслина, крайне скромная, с длинными рукавами, с присборенными манжетами, завязывающимися на тесемки, и стоячим воротничком.

Осмелев, она решила не застегивать рубашку до самого горла.

Улегшись, Рейчел принялась вспоминать, сколько ночей она ждала в полном облачении, когда придет муж. До медового месяца она мечтала о любовных ласках, спрашивая себя, какие тайны скрываются за этими словами. Рейчел получила от матери и житейские и любовные уроки, и поэтому предоставляла всю инициативу Стюарту.

Испытав поцелуй Лейна, она засомневалась. Может быть, ее мать неправильно объяснила ей что-то важное?

– Ни один мужчина не будет рад, узнав, что он женился на распутной женщине, Рейчел, – сообщила ей мать через несколько дней после того, как дочери исполнилось восемнадцать лет. – Ты же не хочешь, чтобы муж считал тебя развратной? Всегда веди себя с достоинством. Можно потерять голову из-за мужчины, но никогда не следует терять моральных устоев или спокойствия. Он может попросить тебя кое о чем, – таинственно сообщила мать Рейчел, – но есть вещи, которых нельзя делать, во всяком случае, если ты порядочная женщина.

Рейчел прикрыла глаза ладонями и тяжело вздохнула. Пылкий поцелуй, который она позволила Лейну, без сомнения относился к тем вещам, которых нельзя делать, по мнению ее матери.

Она никогда в жизни не раздевалась в присутствии мужчины, и Стюарта она никогда не видела при дневном свете совершенно обнаженным. Подробности его мужской анатомии всегда скрывала одежда. В своих неумелых попытках вызвать у нее возбуждение он никогда не делал ничего – только грубо мял ее груди, прикрытые ночной рубашкой. После чего, когда он был готов, он быстро поднимал оборчатый подол ее рубашки и овладевал ею, издавая хрюкающие звуки, часто и тяжело дыша, по временам бормоча ругательства. Он бился об нее, сотрясая кровать, пока все не подходило к концу.

Ни разу за все те годы, что они были женаты, он не вызвал у нее такого сердцебиения, которое она так скоро почувствовала в объятиях Лейна. В какой-то момент – там, в гостиной, – ей действительно не хотелось его останавливать. Это был момент, когда она поняла, что стоит на самом краю какого-то великого открытия.

Что она испытала бы, овладей Лейн ею? Он, наверное, был бы нежен, но ни в коем случае не робок. Он умеет и давать, и брать. Необычайное волнение, которое он возбудил в ней одним единственным поцелуем, говорит о том, что в его объятиях она могла испытать всю полноту страсти, чего раньше ей никогда не удавалось.

Она повернулась на бок, прижимая к себе подушку. Ей хотелось плакать от радости, потому что Лейн показал ей маленький рай, и в то же время ей хотелось плакать о том, чего она всю жизнь была лишена. По крайней мере, теперь она полностью убедилась, что брак ее был обречен из-за ее собственного неведения и из-за неведения ее мужа.

К несчастью, именно Лейн Кэссиди открыл ящик Пандоры и показал ей, какие там скрыты сокровища.

Лейн, погруженный в свои мысли, шел по улице. Тяжело ступая, он опять направлялся к телеграфу, откуда хотел дать телеграмму Бойду Джонсону, чтобы сообщить ему о своем местопребывании, как он намеревался сделать вчера, когда Дельфи заметила его и пригласила на обед.

Он внимательно смотрел по сторонам, чтобы улизнуть, если ему на глаза попадется экономка, Тай или даже Рейчел. Он шагнул в сторону, уступая дорогу суровой женщине в шляпке с полями козырьком. Та тащила за руку плачущую девочку, пытаясь оторвать ее от созерцания дешевых конфет, выставленных в витрине у Карберри. Войдя внутрь, Лейн опустил голову и надвинул шляпу на глаза.

После вчерашнего вечера он понял – если он будет и дальше видеться с Рейчел, он не сможет удержаться от искушения. Когда-то, много лет назад, она ожидала от него большего, чем он захотел дать, и он разочаровал ее, отказавшись остаться в школе. Он был слишком зол, слишком рвался удрать от Чейза и с ранчо, чтобы оставаться в городе и учиться читать, писать и считать.

Он не хочет опять разочаровывать ее, не хочет, чтобы она дожидалась, когда он появится у нее в доме – со шляпой в руках и с обещанием достать с неба луну. Не хочет разочаровывать ни ее, ни мальчика.

Он оглядел этот главный магазин. У прилавка выстроилось слишком много народу, это его не устраивает. Он подождет, пока толпа не рассосется, а потом купит, что ему нужно.

У выхода ему пришлось переждать, пока мимо не проедет телега, груженная огромными корзинами с овощами. Наконец он вышел на улицу. Дойдя до угла, он увидел как повернулась вращающаяся дверь салуна. И какой-то пьяница гнусного вида без шляпы, лысый, в потрепанном костюме в коричневую и ярко-зеленую клетку, покачнувшись, врезался в Лейна, чуть не сбив того с ног.

От этого тучного, нетвердо держащегося на ногах человека исходил запах виски, смешанный с потом. Лейн схватил этого усатого старикана за шиворот и оттолкнул его.

Прохожие рассыпались во все стороны. Две пары, шедшие мимо, замерли на месте. Джентльмены схватили под руку своих хорошо одетых спутниц и увлекли их подальше от этой сцены. Дамы с любопытством оглядывались; мужчины торопились прочь, явно испытывая отвращение. Один из них даже угрожающе взглянул на Лейна.

– Куда глядишь?

Лейн смерил этого человека взглядом, вызывая его на какой-нибудь жест, надеясь, что таким образом он, Лейн, сможет дать выход отчаянию, накопившемуся в душе.

– Ага, – поддакнул старый пьяница, – ку-куда гля-гля-глядишь?

Услышав этот пропитой голос, Лейн повернулся и бросил на чудака быстрый внимательный взгляд. Он опять схватил пьяницу за шиворот и как следует встряхнул. Тот, защищаясь, закрыл лицо руками.

– Не бейте меня, – заныл он.

– На этот счет можешь не бояться, – проворчал Лейн.

Он потащил старика, который был много меньше его ростом, по тротуару и ввел в салун. При виде их негустая толпа утренних посетителей тут же расступилась, и Лейн, по-прежнему держа пьяницу за воротник, поволок его к столику в глубине салуна.

– Хочу извиниться перед тобой, старина, – сказал он достаточно громко, чтобы его было слышно за соседними столами.

Худощавая симпатичная барменша, которая подходила к нему в День независимости, проводила их к столику у задней стены. Усадив старика на стул, Лейн обратился к девушке:

– Два виски, и побыстрее.

Быстро окинув взглядом комнату, Лейн сел на стул рядом с лысым и придвинулся к нему поближе, не обращая внимания на вонь, исходящую от его пропахшего виски костюма.

– Как вы меня разыскали? – спросил Лейн, поглядывая в то же время на нового посетителя, идущего к стойке.

Бойд Джонсон улыбнулся, показав парочку нарочно зачерненных зубов под густыми серыми усами, неровно окрашенными хной. Он втянул голову в плечи, потом поставил локти на стол и пробормотал, уставясь на лужицу перед собой:

– Ты же знаешь, я неплохой работник.

– От вас здорово воняет.

– А ты не очень хорошо выглядишь, Кэссиди. Чем-то озабочен?

– Не более, чем всегда – но на этот раз из-за женщины, – признался Лейн неохотно.

Никому, кроме своего наставника, он не открыл бы, почему у него такое мрачное настроение.

– Вот уж не думал, что ты можешь впутаться в такое.

– Люби их и бросай, вот это по-моему. – И Лейн улыбнулся собственной шутке, потому что он редко имел дело с женщинами. Потом принял более небрежную позу – ссутулился, вытянув перед собой и скрестив длинные ноги, и погрузился в созерцание пыльных носков своих черных сапог.

– У тебя такой вид, словно на этот раз ты в это не веришь, – заметил Бойд.

– Ну, так что же? – спросил Лейн, меняя тему разговора. – Как, вы говорите, вы меня нашли?

– Я и не искал. У нас здесь есть агент.

– В Ласт Чансе?

Бойд обвел глазами помещение как бы рассеянным взглядом, но он, как и Лейн, был насторожен и бдителен. Подошла худощавая девушка с волосами цвета воронова крыла, неся два стакана виски на грязном подносе.

– Бывает, человек не замечает того, что у него под носом, – отозвался Бойд, ловко выплескивая большую часть виски из своего стакана, прежде чем поднести его к губам.

Лейн, проследив за его взглядом, взглянул на брюнетку и попытался вспомнить, не сказала ли она ему, как ее зовут, когда пыталась навязаться ему в День независимости. Девушка подмигнула ему, сунула поднос под мышку и удалилась, не спрашивая платы.

– Это она?

Бойд кивнул.

– Эрлин – один из наших лучших агентов на местах.

– Будь я проклят!

– Может, и будешь. А теперь, хотя у меня и есть кое-какие догадки на этот счет, не объяснишь ли ты мне, что ты здесь делаешь?

– Долгожданное возвращение домой, – едко ответил Лейн. – Я вырос в этих местах. – Он отогнал отвратительные воспоминания, которые непрошено всплывали на поверхность всякий раз, когда он думал о своей молодости. – Решил вот – дай-ка съезжу погляжу, как идут дела в наших краях. Не обнаружу ли я чего-нибудь такого, что может навести на след Джентльмента-Грабителя.

– Ты отстранен от работы.

– Без сохранения содержания. Можете не напоминать мне об этом. Пришлось залезть в свои сбережения.

– Иногда вас, мальчишек, только так и можно чему-то научить.

Лейн допил виски.

– Наука далась мне нелегко.

Бойд, поразмыслив, посмотрел Лейну в глаза. Взгляд Бойда уже не казался хмельным, и в нем появилось сочувствие.

– Я знаю, ты не думал, что засада в Тулсе так нехорошо кончится, но она кончилась нехорошо, и именно из-за твоей импульсивности, Лейн, погиб невинный человек.

Лейну стало тошно. Он-то считал, что двое были ранены, и не больше того.

– Кто из них умер?

– Старик.

Лейн сдвинул шляпу на затылок и откинулся на спинку стула. Он помолчал какое-то время, потом, переждав, пока один из барменов, направляющийся к двери в заднее помещение салуна, пройдет мимо, сказал:

– Мне нестерпимо это слышать, но учитывая все обстоятельства, я просто не знаю, мог ли я вести себя иначе.

– Это твои проблемы, Лейн. Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что значит владеть собой. Импульсивность и работа детектива – вещи несовместимые.

Черт побери, вчера вечером Лейн прекрасно владел собой. Если бы это было не так, одно повлекло за собой другое, и он заставил бы Рейчел отдаться ему прямо на диване гостиной.

– Ездил повидаться с дядей? – спросил Бойд, оторвав его от мрачных мыслей и давая ему понять, что он прекрасно осведомлен о причинах его приезда в Монтану.

– Если вы знаете, зачем я сюда приехал, почему вы заставили меня все это вам пересказывать?

– Мы знаем о тебе все, что можно знать, Лейн. Кажется, я говорил тебе об этом много лет назад.

– Я не виделся с Чейзом, – признался, наконец, Лейн. – Он с семьей поехал в Калифорнию.

– Какое совпадение. Вчера вечером Грабитель напал на «Бермингтоун Лайн» где-то между Чайенной и Хеленой. Охранники рассказывают, что он был одет кондуктором, прошел прямо в вагон, везший жалование, напал на охранника этого вагона, заткнул ему рот кляпом и привязал к ручке сейфа. И прошел обратно прямо у них под носом. У него хватило времени переодеться, смешаться с пассажирами и сойти с поезда, прежде чем они узнали, что случилось. В Денвере мы просмотрели тюремные досье и пришли к выводу, что это твой дядюшка. – И Бойд тяжело осел на своем стуле.

Лейн вертел стакан в руках, внутренности у него свело.

– Я знаю. Я читал эти донесения и потому решил приехать сюда.

– В Денвере зародилось еще одно подозрение. Ничего определенного пока. Ты знаешь Роберта Маккенна?

– Я знаю, кто это.

– Поскольку ты неофициально распутываешь это дело, может, тебе захочется узнать о нем побольше.

Бойд оглянулся, чтобы убедиться, что никто их не слышит, и глотнул виски.

– Ты арестуешь своего дядю, если окажется, что он виновен?

Лейн помолчал. Вздохнул. Его взгляд упал на луч света, проникший в комнату через фрамугу над вертящейся дверью.

– Он не виновен.

– А если?

– Я сделаю свое дело.

– Поддерживай связь с Эрлин. В этом городе она привлекает гораздо меньше внимания, чем ты.

Оба они замечали любопытные взгляды, которые посетители бросали на Лейна.

– Так что, я занимаюсь этим делом?

Бойд улыбнулся:

– Как я уже сказал, неофициально.

– Что это значит?

– Это значит, что пока ты здесь, ты можешь узнавать все, что сумеешь. Если твой дядя виновен, ты убедишь его, что для него будет лучше явиться с повинной. Я вернусь в Денвер и постараюсь добиться, чтобы тебя восстановили на работе, но ты помни – пока я этого не добьюсь, твоя работа не санкционирована Пинкертонами. Мы не будем нести ответственности ни за тебя, ни за твои действия. Ты будешь сам по себе.

Выпрямившись, Лейн потер ладонью лоб и опять надвинул шляпу.

– Мы оба потеряем работу, Кэссиди, если ты не разыграешь все, как по нотам. Я рассчитываю на тебя и хочу быть уверенным, что меня не лишат пенсии.

– Что дальше?

– Я уезжаю первым же поездом на Денвер. Постарайся не влипнуть – ни в каком смысле.

Лейн встал:

– Я все понял.

Он пошел к двери, а Бойд потащился следом, громко клянча еще стаканчик.

Они одновременно толкнулись в дверь – Лейн распахнул одну створку, Джонсон – другую.

– Спасибо за угощение, парень, – промямлил Бойд, пошатываясь и не в меру усердно хлопая его по спине в качестве прощания.

Потом, причмокнув, сказал:

– Давай повторим это дело вскорости.

Лейн оттолкнул его, отчего старик сильно накренился набок.

«Похоже, – подумал Лейн, – придется проторчать в этих краях какое-то время». Поэтому он решил закупить все необходимое. Повернувшись, чтобы направиться к магазину Карберри, он столкнулся нос к носу с Рейчел. Намертво вцепившись в руку Тая, она смерила Лейна осуждающим взглядом.

– И это ваш дружок? – холодно спросила она.

7

Не обращая внимания на взгляды прохожих, Лейн поспешил следом за Рейчел. На одной руке у нее висела корзинка для покупок, другой она держала Тая, почти волоча мальчика за собой вдоль улицы. Но Лейн не собирался дать ей убежать, пока она не выслушает его объяснений.

Несколькими большими шагами он нагнал молодую женщину, взял ее за руку и резко остановил. Обернувшись, она сверкнула на него глазами из-под полей модной соломенной шляпы, завязанной лентами темно-синего цвета.

– Пустите меня, – приказала она.

– Привет, Лейн, – чирикнул Тай.

– Привет, Тай. – Все внимание Лейна было устремлено на Рейчел. – Отчего это вы так взволнованы?

Она посмотрела на его пальцы. Он схватил ее руку так крепко, что смял рукав ее дымчато-серой блузки. Она окинула его ледяным взглядом.

– Пустите меня.

– Не пущу, пока вы не выслушаете моих объяснений.

Они стояли прямо в центре квартала у магазина Карберри, а уличный транспорт объезжал их. Лейн заметил, что по ту сторону витрины замерла, взирая на них, Милли Карберри, и когда он, глядя через плечо Рейчел, встретился с ней взглядом, она протянула руку к банке с карамелью, но взгляда не отвела.

– А что мне еще остается?

Лейн отпустил ее руку.

– Рейчел, я буквально наскочил на этого старого пропойцу на улице. Мне стало неловко, что я его толкнул, и я повел его в салун и угостил виски. Вот и все.

– Виски в одиннадцать утра? Я же чувствую, как от вас пахнет.

Потрясенная, охваченная отвращением, она посмотрела в сторону, избегая его глаз, потом устремила взгляд на улицу, сердито постукивая ногой о тротуар.

Тай стоял между ними совершенно спокойно, попеременно взглядывая то на мать, то на Лейна. Посмотрев на мальчика, Лейн увидел, как тот закатил глаза и пожал плечами, молча выражая сочувствие Лейну.

– Вовсе это не нужно – разговаривать со мной тоном школьной учительницы, – зачем-то сказал Лейн так тихо, что только она и могла его услышать.

Рейчел опять устремила взгляд на улицу.

Она была от него в трех шагах, когда он схватил ее и притянул к себе. Корзина упала под ноги. Не желая продолжать эту сцену, Лейн надеялся, что Рейчел не будет вырываться. Он поднял корзину.

– Послушайте, я сожалею, что сказал это, – проговорил он, подавая корзину молодой женщине.

– Слава Богу. – Вырвав у него корзину, она скрестила руки на груди.

– Мама, он взаправду сожалеет, – добавил Тай, просовывая руку в руку Лейна.

Закрыв глаза, Лейн глубоко вздохнул и досчитал до пяти. Его жизнь постепенно уходила из-под его контроля. Сначала Бойд, потом вот это. День был душный. От повозок и лошадей, двигавшихся в обе стороны Главной улицы, в воздухе стояла пыль. Ему нужно убираться из города, подальше от всех этих любопытных глаз. И, кажется, и самой Рейчел хорошо было бы немного передохнуть.

– А почему бы нам всем не проехаться верхом? – предложил он, стремясь увести их с улицы. – Найдем речку, проедемся по воде. Посидим в тени. – Он встретился с разгневанным взглядом Рейчел. – Все успокоятся.

– Мама, скажи да! – и Тай принялся подпрыгивать на месте.

– Я не могу этого сделать, – возразила Рейчел, и осмелев, огляделась. – У меня дела сегодня. Я обещала Дельфи…

– А я могу поехать, – сообщил Тай.

– Нет, не можешь, – сказала Рейчел.

Лейн видел, что она чувствует себя все более неловко. На них смотрели отовсюду. Он понял, что Рейчел не согласится и никуда не поедет. Лучшее, что ему остается, это увести их отсюда.

– А как насчет того, что я покатаю Тая, пока вы делаете покупки? Я приведу его точно к обеду.

Прежде чем посмотреть на Тая, Рейчел огляделась. Она поправила шляпу и передвинула корзину, висевшую на руке. Потом вытерла пот на лбу сына и пригладила ему волосы. И тут мальчик взглянул на нее таким сияющим взглядом, что Рейчел поняла – она не может сопротивляться им обоим. И, к удивлению Лейна, молодая женщина медленно склонила голову в знак согласия.

– Наверное, для него это будет полезно, – согласилась она.

– Для вас это тоже будет полезно, Рейчел. Поедемте с нами.

Взгляд ее был исполнен смирения, когда она проговорила:

– Не могу, Лейн. Мы уже и так устроили спектакль среди улицы. Я пойду за покупками. Мы увидимся позже.

– Поехали, Лейн, – Тай протянул ему руку.

– Вы уверены, что не поедете с нами? – спросил Лейн.

Она покачала головой, улыбнулась и, наклонившись, поцеловала мальчика в щечку.

– Будь осторожен.

– Ну, мама, – он тяжело вздохнул и оттолкнул ее, смущенный таким откровенным проявлением чувств.

– До свидания, – сказал Лейн. – Не волнуйтесь за Тая.

Лейн смотрел, как она идет, высоко подняв голову и расправив плечи перед битвой. Она вошла в магазин Карберри и сразу же исчезла в его темных недрах.

– Куда мы поедем? – спросил Тай, когда они пошли, взявшись за руки, по тротуару.

– Возьмем моего коня и поедем к одному тайному бочагу, где я купался, когда был маленьким.

– Маленьким, как я?

Лейн посмотрел на ребенка, который шел рядом. Обожание Тая тяжело легло ему на плечи. Что подумает о нем мальчик, когда он исчезнет из его жизни?

– Я никогда не был таким хорошим, как ты.

– Правда? – Тай просиял.

Лейн отвязал Шильда от коновязи. Потом снял с Тая курточку, расстегнул ему воротник и закатал рукава его рубашки. Когда они уселись в седло, Лейн пустил Шильда прогулочным шагом, и они проехали по улице, направляясь к окраине города. Затем Лейн свернул в переулок, шедший сзади магазина Карберри и салуна «Слиппери», и подъехав к черному ходу салуна, остановился и спешился.

– Ты сможешь подержать поводья? – спросил он Тая.

– Ага. – Голос у мальчика был гораздо уверенней, чем вид. Его тонкие, как палочки, ноги торчали в разные стороны под прямым углом к спине лошади. Лейн пробыл в салуне, пока не попался на глаза Эрлин. Тогда он вышел и стал ждать барменшу, держа Шильда под уздцы, пока Тай болтал что-то насчет жары и насчет того, что еще не умеет плавать, но что, конечно, очень скоро научится.

Из салуна выскользнула Эрлин. Ее броский лиф – черный с отделкой цвета морской воды – и черные ажурные чулки в сочетании с бледной кожей выглядели кричаще при солнечном свете. Груди ее были почти полностью открыты. Когда она появилась. Тай тут же замолчал и откровенно уставился на нее.

– Кэссиди, – она кивнула на Тая любопытный взгляд, – вы вроде бы обзавелись добавочным багажом.

– Это временно. – И едва проговорив эти слова, Лейн почувствовал себя так, словно он предал мальчика. – Я на время уезжаю на ранчо «Кончик хвоста». Если я вам понадоблюсь, управляющий мне передаст сообщение от вас.

– Собираетесь последить за своим дядюшкой, посмотреть, не узнаете ли чего?

Лейн вскочил в седло и отрицательно покачал головой.

– Мой дядя не виновен. Хотя я не могу этого доказать, просто чую. А что у вас?

Она пожала плечами.

– Ничего определенного. Только донесения о нем, его поездки и бесконечные деньги, которыми он располагает. «Агентство» считает, что этого достаточно для подозрений, и требует новых данных. Чейз редко бывает в городе. Желаю удачи. Спасибо, что сообщили, где вас найти. Мне нужно идти.

Она оглядела переулок и убежала со всей быстротой, на какую была способна. Когда она открыла дверь, оттуда хлынула музыка, смех и застоявшийся запах сигарного дыма. Она исчезла, плотно притворив за собой дверь, и все стихло.

Тай свистнул – нерешительно и прерывисто.

– Вот это мирово!

Лейн громко рассмеялся, услышав замечание Тая. Обняв за пояс, он прижал его к себе и пустил Шильда рысью.

– Держись, малыш. Скоро будем купаться.

Прошло пять с половиной часов. Рейчел стояла у задней двери своего дома, устремив разгневанный взгляд на Лейна. У Тая вид был крайне усталый, но счастливый, волосы его еще не высохли, а бледные щеки были опалены солнцем. С улыбкой он смотрел снизу вверх на Лейна, словно тот был каким-то богом, а не ганфайтером. И взглянув на взволнованное личико сына, Рейчел вдруг поняла, что она играет в опасную игру с сердцем мальчика.

– Иди в дом, Тай. Обед уже готов.

– А Лейну можно остаться?

Лейн не мог поверить, что она все еще сердится на него из-за пары стаканчиков виски, которые он пропустил в одиннадцать утра. Но что-то выбило его из колеи.

– Я не могу остаться, – отозвался Лейн, надеясь тем самым разрядить обстановку, – мне нужно засветло вернуться на ранчо.

У Рейчел гора с плеч свалилась – она поняла, что он прочел ее мысли и придумал объяснение своему отказу. Она чувствовала себя обманщицей и разрывалась между желанием, чтобы он остался, и здравым смыслом. Он казался ей слишком привлекательным и совершенно для нее не подходящим. Она злилась на него за то, что он такой, какой есть, и на себя за то, что ей хочется быть с ним.

– Вы вроде еще не остыли?

– Мне нужно было о многом поразмыслить, – ответила она.

– Надеюсь, вы имеете в виду меня?

– Нет, не вас, – поспешно возразила молодая женщина.

Проблема была именно в этом. Она слишком много о нем думала. Думала о том, что он для нее сделал вчера вечером, какие чувства пробудил в ней. В его объятиях она чуть не потеряла голову. И теперь, возвращаясь мыслями к событиям прошлого вечера, она страшится этого больше, чем последствий того, что могло бы случиться.

Везде, куда бы она ни пошла в этот день за покупками, ей приходилось ловить косые взгляды и перешептывания. Страсть, пережитая ею в объятиях Лейна, не могла перевесить реальной жизни и ее, Рейчел, репутации. Она даже подумала – стоит ли использовать Лейна, чтобы позлить чету Маккенна, стоит ли использовать его в борьбе за обретение своей независимости?

– До завтра, – он протянул руку, чтобы коснуться ее лица.

Рейчел напустила на себя чопорный вид. Он опустил руку.

– Это вряд ли возможно.

– Ладно, тогда я заеду через пару дней.

По его сдержанному ответу молодая женщина поняла, что Лейн обижен. Он вышел прежде, чем она успела остановить его. Он уходил от нее большими шагами, и было ясно, что он сердит. Он вскочил на коня и уехал, не оглянувшись.

– Почему ты не уговорила Лейна поужинать с нами? – спросил Тай позже, когда Рейчел, сидя рядом с ним на его кровати, собиралась почитать ему на ночь.

Рейчел закатала широкие рукава хлопчатобумажного капота, накинутого поверх корсета, и взбила свою подушку, прислонив ее к изголовью, сделанному из вишневого дерева. Любимая книжка Тая лежала у нее на коленях.

– Мистер Кэссиди – занятой человек.

– Он сказал, что мы можем звать его Лей-ном. А когда мы купались, он сказал, что когда-нибудь я буду хорошим пловцом.

– Он же говорил, что вы поедете по реке, а не купаться.

Тай покачал головой.

– Это для девочек и женщин. Мы ездили купаться. Нашли местечко, которое знает один только Лейн, разделись и нырнули.

– Разделись…

– Мне там было с головкой, но Лейн сказал, что он не даст мне утонуть, а то ты с него заживо снимешь шкуру, и Дельфи сделает из него котлету и зажарит на ужин.

Молодая женщина не могла не улыбнуться, хотя на сердце у нее было по-прежнему тяжело. Тай, вернувшись с прогулки, ни о чём не мог говорить, кроме как о Лейне. Лейн то да Лейн се. Лейн дал ему пострелять из револьвера – но он все время держал свою руку на руке Тая. Лейн дал ему править Шильдом. Лейн плавает быстрее, чем рыба. Совершенно голая рыба.