Текст книги "Только однажды"

Ослабив завязки на поношенном промокшем плаще, так что он спустился с одного плеча, Джемма ухватила светлую шелковую ткань платья на плече и потянула, пока не услышала, как лопаются нитки. С силой дернув ткань еще раз, девушка разорвала плечевой шов, так, что образовалась большая дыра. Между рваными краями показалась обнаженная кожа.

Джемма подобрала юбки и пустилась бежать вдоль улицы. Стук ее каблуков по деревянному настилу гулко разносился вокруг. Бросившись вперед, Джемма ухватила незнакомца за кожаный рукав куртки и повисла на его левой руке.

В тот самый миг, когда она коснулась его, он как-то ухитрился выхватить кинжал, висевший на его поясе справа. Длинное ружье лязгнуло, ударившись о дощатый настил. Ухватив девушку за волосы, он резко перевернул ее, крепко прижал к себе и приставил кинжал к ее горлу.

От неожиданности Джемма едва не лишилась чувств. Она боялась пошевелиться, но еще больше боялась, что он перережет ей горло, прежде чем она успеет объясниться.

– Мне нужна помощь, – прошептала она сквозь стиснутые зубы, опасаясь, что если откроет рот, холодная смертоносная сталь у ее горла рассечет ей кожу.

Джемма почувствовала, что давление лезвия ослабло, но великан продолжал крепко прижимать ее к себе. Он сердито смотрел на нее сверху вниз. В свете уличных фонарей глаза его сверкали подобно осколкам изумруда.

Его облик затуманился и поплыл перед ее глазами – дождевая вода с полей его шляпы стекала прямо ей в лицо.

– Что все это значит? – требовательно спросил он.

Когда он заговорил, голос его оказался таким же низким и звучным, как и тогда, когда он извинялся перед креолами на улице. Джемма заставила себя вспомнить, как он просил прощения у этих людей, чтобы избежать стычки. Девушка усердно молилась, чтобы не оказалось, что она слишком поспешила. Без сомнения, такой человек не может причинить ей зло.

Когда он крепче сжал в руке ее волосы, Джемма вздрогнула и вцепилась в полы его отделанной бахромой куртки. Собрав все свое мужество, она воскликнула:

– Вы должны меня спасти!

Глава 3

– Вот дерьмо!

Хантер громко застонал. Только этого ему не хватало!

Сомневаясь, в своем ли он уме, Бун разглядывал растрепанную блондинку с чарующими голубыми глазами и симпатичными ямочками на щеках. Не вызывало сомнений, что любой из многочисленных представителей «каинова отродья», слонявшихся по улицам Нового Орлеана, не колеблясь первым делом отволок бы ее в какую-нибудь грязную берлогу в Трясине, а потом уже начал задавать вопросы. Девушка тяжело дышала, лицо ее было гладким и бледным, как лунный свет, только на щеках выделялись два ярких пятна румянца да тени в крошечных ямочках.

– Спасти вас от чего?

– Уберите нож, и я скажу вам, – ответила она.

– Леди, это ведь вы вылетели неизвестно откуда и вцепились в меня. Так что объяснитесь! – Чтобы успокоить ее, Хантер опустил нож, но все еще оставался настороже. Взглядом он поискал ружье. Оно лежало на деревянном настиле, там, где он его уронил. Затем он оглядел улицу – нигде ни души.

– Они гонятся за мной! Пытаются выследить и схватить меня. – Девушку била дрожь, глаза широко распахнулись от страха.

– Кто? – Хантер снова оглядел пустынную улицу.

– Я поклялась, что не позволю им схватить меня, даже если мне придется себя убить! – Она крепче вцепилась в рукав его куртки.

– Кто пытается вас выследить? – Уверенный, что, имеет дело с умалишенной, Хантер говорил медленно и отчетливо.

– Вам не кажется, что можно отпустить мои волосы? Вы делаете мне больно.

Хантер понял, что ему не скоро удастся выяснить истину. И ружье его мокло под дождем. Он выпустил волосы девушки, продолжая держать ее за руку, и убрал в ножны кинжал. Затем потащил ее за собой туда, где лежало ружье, поднял его и отправился под навес у какой-то двери. Он подтянул ее шерстяной плащ, прикрывая обнаженное плечо.

– Я спросил, кто гонится за вами, – повторил он.

– Люди эмира, стражи дворца. Они охотятся за мной по всему миру… из Алжира.

– Алжира?

– Это на северном берегу Африки.

– Я знаю, где это. – Да уж, такое ему совсем ни к чему.

– Знаете? – Она оглядела его с ног до головы.

– Что вы там делали?

– Я только что покинула монастырь.

– Монастырь?

– Вы задаете слишком много вопросов. – Джемма сделала глубокий вдох. – Мой отец, утратив семейное состояние, был вынужден отослать меня туда. К тому времени, когда я получила письмо, отправленное со специальным курьером, было уже слишком поздно. Монахини не хотели меня отпускать. – Девушка остановилась и с улыбкой обратила взгляд к небесам. – Они полагали, что у меня особое призвание. Верили, что мне предназначено стать праведницей. Что я избрана Богом, как Святая Тереза.

– Господь всемогущий, – пробормотал Бун.

– Нет, Святая Тереза.

– Как вы выбрались из монастыря? – Несмотря на изрядно засаленную кожаную куртку, Хантер почти совсем промок. Ночь выдалась на редкость паршивая.

Джемма пожала плечами:

– Ну, так же, как поступил бы любой здравомыслящий человек. Я прорыла ход под стеной в саду. – В глазах ее появилось мечтательное выражение. – На это ушли месяцы.

– А люди эмира?

– Я не знала, когда совершала побег, что монастырь находится в осаде. Кажется, речь шла о драгоценностях, спрятанных в старой часовне. Берберская гвардия эмира окружила монастырь. Я пролезла под стеной и попала прямо им в руки. Когда они увидели мои волосы – знаете ли, светлые волосы большая редкость в Алжире, – они поняли, что я еще не принесла священного обета. Гвардейцы решили отправить меня к своему повелителю в гарем. Они ожидали, что он заплатит огромную сумму за… Ну, вы понимаете! – Джемма покраснела и поспешно отвела взгляд.

Хантер представления не имел, за что эмир должен был бы заплатить и какое отношение волосы имеют к принесению обетов.

– Но вы все-таки ухитрились ускользнуть?

Джемма кивнула:

– С трудом. И только потому, что сумела проскользнуть в пустой кувшин из-под масла. Я спряталась на корабле и таким образом оказалась сегодня здесь, в Новом Орлеане. Эти люди ни перед чем не остановятся, чтобы меня отыскать.

Джемма замолчала, переводя дух. Хантер забыл, что обнимает ее, пока не осознал, что девушка и в самом деле прильнула к нему. Он поспешно отпустил ее. Хотя он был совершенно уверен, что девица ненормальная, а также непредсказуемая, беглянка была слишком маленькая и слабая, чтобы причинить ему вред. Полоумная бедняжка действительно отчего-то бежала. Прекрасно! Но Бун не колеблясь поставил бы все, что имеет, на то, что сбежала она из сумасшедшего дома.

– Вы мне поможете?

Всякий норовит что-то потребовать.

Хантер отступил назад, намереваясь продолжить свой путь. Хватит того, что Амелия Уайт одурачила его. Ни одной женщине не позволено так поступать. К тому же она сбежала, бросив на него свою дочь Люси, которая вообще не состояла с ним в родстве. Даже если Амелия своим отъездом оказала ему большую услугу, он не собирался позволять еще одной женщине снова уговорить его пустить ее в свою жизнь, в особенности этой пустоголовой голубоглазой блондинке с ее ангельским личиком с милыми ямочками на щеках.

– Боюсь вас разочаровать, но спасение девиц не по моей части. Вам придется подыскать кого-нибудь другого.

Он с насмешкой слегка приподнял шляпу, и струя воды с полей окатила ему руку. Не оглядываясь, Хантер стремительно зашагал прочь, стараясь не замечать испуганного лица девочки, смотревшей на него с недоверием.

– Вы собираетесь просто уйти и бросить меня здесь совсем одну? – Ее тоненький, словно звук флейты, дрожащий голосок еле доносился к нему сквозь шум дождя.

– Да. – Он убеждал себя идти дальше. Не стоило задерживаться из-за этой малышки, беспомощно стоящей под дождем, насквозь промокшей и трясущейся от страха. С такими глазами и фигурой она больше походила на шлюху, сбежавшую от своего сутенера, чем на беглянку из монастыря, пытающуюся скрыться от берберов.

Почти полквартала она шла вслед за ним. Бун слышал позади ее легкие быстрые шаги по деревянному настилу, затем наступила тишина. Хантер убеждал себя не оборачиваться, не впутываться в это дело.

Она явилась неизвестно откуда и уйдет куда-нибудь еще. Она сможет сама со всем справиться. Не хватало ему еще о ней беспокоиться!

Бун прошел еще несколько кварталов и готов был уже закончить прогулку и покинуть грязную улицу, как вдруг услышал пронзительный женский крик. Резкий звук подобно взрыву снаряда разорвал тишину ночного воздуха. Хантер мгновенно обернулся.

В отдалении две смутные фигуры боролись возле фонарного столба. Желтый свет фонаря высвечивал неясные силуэты, сцепившиеся в неистовой схватке. Капли дождя сверкали крошечными бриллиантами в мерцающем ореоле пышных растрепанных локонов, образуя нимб вокруг белокурой головки. Хантер бросился на помощь. Его мокасины гулко бухали по мокрому деревянному настилу.

Развязный тип, по виду карточный шулер, в цилиндре, визитке и узких брюках со штрипками, осаждал домогательствами Святую Терезу из Алжира.

Картежник так увлекся, атакуя свою беззащитную жертву, что не увидел и не услышал Хантера, пока не оказалось слишком поздно. Еще в шести шагах от мерзавца Бун ощутил крепкий запах виски. В два счета он оттащил негодяя от сумасшедшей блондинки, размахнулся и нанес картежнику сокрушительный удар в челюсть, прежде чем тот успел сообразить, что происходит. Побежденный опрокинулся на спину и так и остался лежать навзничь под непрекращающимся дождем. Жилет картежника окрасился кровью. Атласная ткань слабо поблескивала в тусклом свете уличного фонаря.

Джемма бросилась к Хантеру, едва не сбив его с ног. Он снова оттащил ее под прикрытие широкого балкона.

– Всемилостивый Господь! Меня могли убить… или того хуже! Вы просто не можете бросить меня одну! – воскликнула она, прижимаясь к нему. Рыдания рвались у нее из горла, она вся дрожала. Неподдельный ужас застыл в ее голубых глазах, полных слез.

Хантер подумал о Люси, дочери Амелии, которая была ненамного младше, этой бедняжки. Что, если бы Люси оказалась одна на улице и никто не помог бы ей? Бун не допускал мысли, что робкая маленькая Люси могла бы когда-нибудь оказаться в таком положении, но все-таки не мог не сравнивать этих двоих. Годы ответственности сделали свое дело.

– Я направляюсь на Чупитулас-стрит. Устрою вас там в гостиницу, но дальше вам придется управляться самой.

– Чупитулас? – Джемма покатала незнакомое слово на языке, как бы пробуя его на вкус.

– Она выходит к реке. Вы могли ее видеть, когда вылезали из своего кувшина из-под масла в гавани.

Девушка слегка смутилась, а затем фыркнула.

– Я находилась в кувшине только до тех пор, пока его не занесли на борт.

Со страхом покосившись на все еще неподвижного картежника, она обхватила себя руками и содрогнулась.

– Тут есть вполне сносные местечки, где можно переночевать. Там вы будете в большей безопасности, чем в Трясине.

– В Трясине? – Глаза ее стали огромными.

Столько времени потрачено зря! Хантер потянул ее за собой.

– Там полно и других шлюх.

– Других шлюх? – Джемма резко остановилась, отказываясь двинуться с места.

– Вы меня слышали.

– Я, сэр, не шлюха!

Она мятежно вздернула подбородок, но он сердито оглядел ее с ног до головы и с удовлетворением отметил, что под его взглядом она успокоилась. Дернув ее за руку, он снова потащил ее за собой.

– Тогда кто, к дьяволу, вы такая? На этот раз я хочу услышать правду.

Девушка шмыгнула носом.

– Как вы можете быть таким жестоким? Я беззащитная молодая женщина, совсем одна… пытаюсь добраться до своего отца, с которым так давно не виделась… и брата.

– И где же они могут быть?

Она на мгновение встретилась с ним взглядом и, поспешно отведя глаза, тут же спросила:

– Куда вы направляетесь?

Ее способность уходить от ответа приводила его в бешенство.

– Вверх по реке. Но какое отношение это имеет к делу?

– Ага! Разве не ясно?

– Леди, мне ясно только одно: пока что два дурака под дождем без толку треплют языками.

Они как раз проходили мимо собора. Река была уже недалеко.

– Просто так получилось, что мне тоже нужно, крайне необходимо во что бы то ни стало отправиться в те края. Вверх по могучей Миссисипи. Чтобы присоединиться к моему отцу и… и старшему брату. Они сейчас в картографической экспедиции в дебрях Канады. Оказывается, нам с вами по пути. Какое удивительное совпадение! Вам так не кажется?

– Не знаю, что и думать, – проворчал Хантер.

Когда они обогнули собор и двинулись через площадь, их внезапно атаковали четверо полицейских, выскочивших из-за угла здания. Оттолкнув Хантера в сторону, один из них отобрал у него ружье и кинжал, в то время как другой держал его под прицелом. Остальные двое схватили девушку. У Хантера все перевернулось внутри, когда он увидел, как полисмен сорвал капюшон с ее золотоволосой головки, ухватил пальцами за подбородок и повернул ее хорошенькое личико к свету фонаря.

– Клянусь, первый раз ее вижу.

Хантер упорно пытался вырваться и едва не освободился, но за свои усилия заработал только жестокий удар в висок.

– Это не она. – Полисмен сразу же отпустил блондинку и кивком указал на Хантера: – Его тоже отпустите.

Когда Хантер освободился из рук полицейских, он не мог не заметить по лицу своей маленькой спутницы, какое огромное облегчение она испытала.

– Кого вы ищете? – с тревогой спросила Джемма.

– Девушку по имени Селин Уинтерс. Никому из вас не доводилось столкнуться с черноволосой молодой женщиной в темном плаще?

Хантер отрицательно покачал головой. Блондинка дрожала, как осенний лист. Он продел ее руку себе под локоть.

– Мы ее не видели. – Бун протянул руку к полисмену, забравшему у него оружие. – Ну что ж, мне хотелось бы увести девушку из-под дождя, – сказал он.

Ему отдали кинжал, и он убрал его в ножны, затем взял ружье. Офицеры коротко извинились и поспешили прочь, стремительным шагом пересекая площадь.

– Благодарю вас, – с чувством сказала Джемма, затем добавила: – Теперь вы мне поможете? Боже мой! Здесь улицы кишат убийцами.

Нахмурившись, она с опаской оглядела темное пространство, окружающее собор, затем пустынную улицу в ту и другую сторону.

– Да, вероятно, все сошли с ума, – проворчал Хантер.

– Я могу вам заплатить.

– Не похоже, чтобы у вас завалялся хотя бы один дикси.

– Что значит «дикси»?

– Десятидолларовая банкнота, на одной стороне которой написано «dix». Это значит «десять» по-французски.

«Очевидно, она не из Нового Орлеана, – решил Хантер. – Иначе бы знала, что речной люд зовет это место Дикси, по названию бумажных денег, напечатанных с одной стороны на английском языке, а с другой – на французском».

Теперь они шли по набережной, направляясь в сторону дешевых гостиниц и плавучих игорных домов, пришвартованных вдоль Чупитулас. Девушке приходилось бежать, чтобы поспевать за спутником.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Хантер Бун. Почему вы решили, что можете довериться мне? Почем вам знать, что я не собираюсь перерезать вам глотку и забрать ваши деньги? – озадаченно размышлял он вслух.

– Если бы вы собирались причинить мне вред, то давно бы сделали это. Возможностей было предостаточно. Кроме того, я наблюдала за вами на улице задолго до того, как решилась подойти. Я слышала, как вы извинялись перед тем денди с прилизанными волосами и такими смешными усиками. Вы как раз такой отважный и уравновешенный сопровождающий, какого я искала. Кинжал, который вы носите, убедил меня, что мне совершенно необходимо заручиться вашей поддержкой.

Они подошли к полуразвалившейся гостинице, построенной из неокрашенных, беспорядочно сколоченных разнокалиберных досок, оставшихся от разбитых речных судов. Над дверью висела намалеванная от руки вывеска, гласившая: «Бурда».

Хантер провел девушку вверх по ступенькам, затем через двустворчатую, отворяющуюся в обе стороны дверь, предваряющую доступ в шумное заведение.

– Что это за место? – В глазах малышки было больше удивления, чем страха.

– То самое, Святая Тереза, где мы с вами расстанемся.

Джемма в немом изумлении осматривала маленькую таверну. Место оказалось на редкость убогим и запущенным. Жалкий приют головорезов и бродяг. В помещении не было ни одной женщины. Оно словно излучало опасность, создавая захватывающее ощущение греховности.

Дедушке бы здесь понравилось.

Мужчина, назвавшийся Хантером Буном, остановился в дверном проеме. Джемма заметила, как внимательно он осматривает окружающих, оценивая каждого посетителя, бросая вокруг грозные взгляды. Она убедилась, что сделала правильный выбор.

– Пойдемте, – тихо сказал Бун и направился к бару.

Джемма совершила ошибку, слишком долго разглядывая подозрительного вида субъекта в черной шляпе, сидевшего за ближайшим столом. Он довольно зловеще улыбался ей, обнажив несколько желтых зубов, еще сохранившихся у него под густыми черными усами с закрученными кверху кончиками. Закутанный в длинный черный плащ, он выглядел настоящим воплощением зла.

Зловещий тип оторвался от стула и направился к ней. Девушка застыла, словно ее заляпанные грязью туфельки внезапно приросли к полу. Она открыла рот, чтобы окликнуть Хантера, который уже наполовину пересек комнату, но из горла у нее вырвался только жалкий еле слышный писк.

– Что делает такая красивая леди, как ты, с этим ужасным верзилой? – Желтозубый мужчина кивком указал на ее спутника.

– Я… я… Он…

Джемма никак не могла связно сформулировать мысль под взглядом злобных и порочных глаз. В них полыхали языки адского пламени.

Черный злодей схватил ее за руку. Его пальцы больно впились в нежную плоть сквозь старенький шерстяной плащ. Когда девушка вздрогнула и попыталась вырвать руку, в глазах его вспыхнуло вожделение.

– Пожалуйста… я…

– В чем дело? Разве я не лучше этого ничтожного сына шакала, с которым ты пришла? Я без труда докажу тебе, что превосхожу его во всем. – Изо рта у мужчины мерзко воняло. Он склонился так близко, что видны были поры на его сальной коже.

Хантер уже почти подходил к бару. Обидчик прижал девушку к себе так сильно, что она ощутила грубую колючую шерсть его рубашки, едва не задыхаясь в парах его зловонного дыхания. Джемма решила не дожидаться, пока ее новообретенный сопровождающий надумает спасать ее.

Она резко подняла колено, собираясь побольнее наступить наглецу на ногу, но неожиданно с силой ударила того в промежность. Результат не заставил себя ждать. Обидчик взвыл от боли и отскочил назад, схватившись обеими руками за ушибленное место. При этом он разразился потоком таких замысловатых ругательств, каких девушка в жизни не слышала.

Джемма замерла, испытав дикий страх и одновременно восторг. Она постаралась запомнить и свой удар, и эти ругательства. Все мужчины в зале покатились со смеху – все, кроме Буна, который сразу же устремился к ней с затаенной яростью во взгляде. Он схватил ее за руку и отволок к ближайшей стене, прежде чем она успела сообразить, что происходит.

Джемма запротестовала:

– Я уже немного устала от мужчин, которые меня хватают…

– Закройте рот, – приказал он, прижимая ее крепче. – Смотрите на меня так, словно собираетесь поцеловать.

Джемма уже не знала, чего еще ожидать. Прижатая к корявой дощатой стене, девушка удивленно смотрела на огромного мужчину, склонившегося над ней. В навязчивом свете масляных ламп, свисающих со стропил, он выглядел даже грознее, чем на улице. Глаза у него были сочного зеленого цвета, полные губы сомкнулись в твердую линию. Но он был совершенно чистым – в запахе его не чувствовалось и тени неприятного. И все зубы у него были на месте.

Каким-то образом она поняла, что солнце, а вовсе не смех причина морщинок, разбегавшихся от уголков его глаз. Светлые волосы лесного жителя свисали на лицо мокрыми прядями.

– Не похоже, что вам так уж хочется меня поцеловать, – сказала Джемма, полностью осознавая опасность положения, в котором оказалась по собственной глупости. Неужели этот мужчина из-за нее тоже внезапно возбудился?

– Я не хочу целовать вас, – пробурчал он, склоняясь к ней еще ниже. – Обхватите меня руками.

Джемма обвила руками его шею.

– Ну, так что…

– Я вас сейчас поцелую.

– Но вы ведь не хотите?

– Нет, мы сделаем это ради публики.

– Зачем?

Хантер закрыл глаза и тяжело вздохнул. Затем снова посмотрел на нее.

– Все они сейчас настроены так же, как и тот ваш приятель. – Он кивком указал на усатого мужчину с лицом, искаженным от боли, прижимавшего руки к причинному месту.

Хантер стоял теперь так близко, что его шепот раздавался возле самых её губ. Странная дрожь охватила девушку.

– В этой комнате есть типы, которые не моргнув глазом перережут вам глотку за паршивый пятицентовик, не говоря уже о том, что им захочется сделать с вами перед этим. Поднимитесь чуть выше, встаньте на цыпочки.

Джемма сделала, как он сказал, и поднялась на цыпочки. Ее грудь прижалась к его мускулистой груди. В его глазах она разглядела изумрудные черточки на более светлой зелени радужной оболочки. У него действительно были слишком красивые глаза для мужчины.

Тесно прижавшись к нему всем телом, Джемма не успела еще разобраться с непривычно странными ощущениями, которые, зарождаясь в ее груди, распространялись дальше, охватив живот, а затем уж и совсем неприличное место, как вдруг Хантер склонился к ней еще ближе, и губы их встретились.

Это был совсем легкий поцелуй, еле ощутимое соприкосновение губ. Он медленно прислонился ртом к ее рту. Губы его оказались теплыми и мягкими – гораздо мягче, чем она себе представляла, размышляя о мужчинах, – и на удивление нежными. Хотя это и не был, судя по всему, наиболее греховный вид поцелуя – ведь Бун не совершил ничего ужасного и не пытался просунуть язык ей в рот, – он определенно не был и тем, что сестра Августа Алерия называла «дозволенным духовным союзом». Иначе с чего бы это ее кровь так лихорадочно заструилась по жилам?

В первый же момент Джемма потеряла счет времени. Хантер поднял голову и поспешно отстранился от нее. Лишившись опоры, она едва сумела сосредоточиться и взять себя в руки, у нее ужасно кружилась голова.

Это был ее первый поцелуй в жизни. Джемма с трудом могла в это поверить. Сегодня должна была состояться ее первая брачная ночь. Но предполагаемый жених погиб, а она оказалась здесь, с незнакомцем, который подарил ей первый в ее жизни поцелуй в грязной дыре под названием «Бурда».

Поистине пути Господни неисповедимы.

Хантер смотрел на нее непонятным, оценивающим взглядом.

– Опустите глаза, держитесь рядом со мной и предоставьте все переговоры мне. – Он шагнул в сторону, намереваясь идти.

– Подождите! – Джемма схватила его за руку.

– Что еще?

Девушка понизила голос и прошептала:

– Я забыла назвать вам свое имя…

– А я и не спрашивал, потому что это самый верный способ его не запомнить, – отрубил он. – Послушайте, я сниму вам комнату на ночь, а потом мы разбежимся. – Поворачиваясь, он пробормотал: – По крайней мере, я помог вам укрыться от дождя.

Джема не сдвинулась с места и в отчаянии прошептала:

– Говорю же вам, у меня есть деньги. Я не прошу об одолжении.

– Пошли.

На этот раз, следуя за ним, Джемма жалась поближе, плотнее запахнув полы своего шерстяного плаща, и старалась не отрывать глаза от пола. Ее угрюмый сопровождающий подошел к бару и заговорил с барменом:

– Мне нужна комната на ночь.

Джемма подняла взгляд и увидела еще одного неопрятного мужчину, очевидно, хозяина, стоявшего за широкой стойкой бара и бесцеремонно разглядывавшего ее. Судя по виду его рубашки, он больше спиртного проливал на себя, чем попадало в стаканы посетителей. Девушка чувствовала на себе его липкий плотоядный взгляд, даже когда отвела глаза от его мерзко улыбавшегося щербатого рта.

– Вам чертовски повезло, – сказал он Хантеру. – Смазливая бабенка и последняя оставшаяся комната в гостинице. Четвертак.

Хантер расстегнул куртку и залез в кожаный кошелек, привязанный к поясу. Откинув верхний клапан, он достал двадцатипятицентовик и выложил на стойку.

Грязная рука бармена проворно вынырнула из-под прилавка и накрыла монету.

– Туда, – сказал он, ткнув большим пальцем себе за спину.

Хантер Бун потянул Джемму через комнату, на этот раз к покосившейся двери на обычных петлях. Пока они пробирались по полутемным закоулкам таверны, Джемма заметила, что ее сопровождающий продолжает бросать недовольные взгляды во всех направлениях. Она поглядывала на его широкие плечи и сильные руки и с удовлетворением думала, что только безумец решится бросить ему вызов.

Оказавшись в грязной темной комнатенке, размером не больше двух гардеробов, сдвинутых вместе, ее спутник запер дверь на засов. Затем снова полез в кошелек на поясе, но на этот раз вытащил кремень и зажег закопченную масляную лампу, стоявшую на этажерке в углу.

Когда лампа разгорелась, Джемма смогла отчетливее разглядеть убогую обстановку комнатушки. Тонкий комковатый матрас небрежно валялся посреди пола вместе с двумя одеялами сомнительного происхождения. Грубая реальность беззастенчиво вторглась в ее сознание.

Она оказалась в мерзкой, грязной каморке в обществе незнакомца. А прямо за дверью затаилась угроза посерьезнее. Девушка попыталась успокоить нервы, говоря себе, что этого она и добивалась. Это был ее собственный выбор, а не ее отца или кого-либо еще. Если бы она вышла, замуж, как было условлено, она как раз сейчас находилась бы в спальне с совершенно незнакомым мужчиной.

По крайней мере этого человека она выбрала сама.

Когда Хантер Бун пересек комнату и отворил окно, расположенное высоко в стене, Джемма решила, что надо успокоиться и оставаться на месте. Дьявол, которого она едва знала, был все же лучше, чем любой из похотливых скотов, оставшихся за дверью.

– Держите дверь закрытой – и до утра будете в безопасности. Только постарайтесь уйти прежде, чем они начнут вставать.

– Куда это вы направляетесь? – Его указания застали Джемму врасплох, так что она с трудом сформулировала вопрос.

– Вылезаю в окно.

– Вы действительно собираетесь так просто бросить меня здесь? Я… я подумала, что, может, вы шутите.

– Поймите, леди, мне не до шуток. Я ничем вам не обязан и не намерен ни во что ввязываться.

– Но…

Его решительный отказ лишил ее дара речи. Джемма подняла руки и попыталась привести в порядок свои растрепанные мокрые волосы. Она вдруг осознала, что вид у нее, должно быть, далеко не из лучших. Сестры говорили девочкам, чтобы они не проявляли тщеславия и не пытались воздействовать на мужчин с помощью красоты и кокетства, потому что это распаляет тем кровь, заставляет их терять голову и вовлекает ничего не подозревающую девушку в греховные деяния.

– Вы наверняка понимаете, что мне не выбраться из города без сопровождения мужчины. – Джемма яростно захлопала ресницами, строя Хантеру глазки.

– Вы рискуете схлопотать головную боль, если не прекратите свое дурацкое занятие. Я уже говорил прежде, что не возьму вас с собой. – Он хмуро смотрел на нее, очевидно, ничуть не тронутый ее просьбой. На мгновение она подумала, не заработал ли он тик, потому что уголки его губ слегка подергивались.

Джемма решила еще раз попытаться подкупить Буна. Она наклонилась и подняла подол своего некогда красивого серебристо-голубого платья. Как и ее туфельки, оно было безнадежно испорчено. На добрую треть ярда снизу подол намок и был заляпан грязью. Но ее больше встревожило то, что край нижней юбки с пятью золотыми монетами, зашитыми туда, значительно потерял в весе.

– О нет!

Хантер подошел ближе и наклонился, чтобы посмотреть, из-за чего она так расстроилась.

– Подол порвался! – Джемма застонала, подняв край нижней юбки вверх и тщательно его разглядывая. – У меня осталась только одна золотая монета.

Проталкивая оставшуюся монету вдоль подола, Джемма подтянула ее к дыре и вытащила наружу. Монетка ярко сияла в тусклом свете убогой каморки. Единственная искра надежды среди окружающей нищеты.

– Возьмите ее в оплату за свои услуги и проводите меня вверх по реке, насколько для вас возможно.

При виде монеты Бун сильно удивился. Джемма это заметила. Судя по всему, он наконец всерьез задумался над ее предложением. Глядя на кусочек золота на своей ладони, Джемма спрашивала себя, как она собирается выжить, после того как отдаст все свои деньги этому мужчине. Одно дело сбежать с достаточным запасом средств, чтобы оплатить интересное приключение, и совсем другое – оказаться на улице без гроша в кармане. После всего лишь двух часов свободы жажда приключений у Джеммы изрядно поутихла. Она готова была отправиться куда угодно, лишь бы оказаться в безопасности.

Еще оставалось время поведать всю правду Хантеру Буну и попросить его нанять кого-нибудь, чтобы доставить ее на плантацию Моро. Но что, если Моро все-таки попытаются заставить ее выйти замуж?

«Подумай о приключениях, девчурка Джемма. Не отступайся теперь!»

Хантер Бун молча смотрел на золотую монету. Он выглядел таким же промокшим и уставшим, как и она сама. Не похоже было, что он отвергнет ее предложение.

– Ну так как? – поторопила Джемма. – Вы согласны сопровождать меня?

Хантер вздохнул, мысленно прикидывая, во что обойдется снарядить девушку в путешествие и сколько перепадет ему в результате этой сделки. Наверное, достаточно, чтобы купить Нетти целый рулон новой ткани для ее одеял. За последнее время он мало что сделал для вдовы, которая готовила и убиралась в доме, обслуживая его и всех передвигавшихся по реке, кто посещал таверну и факторию в Санди-Шолз. К тому же Нетти присматривала за Люси, с тех пор как Амелия его бросила. Пожилая женщина заслуживала небольшого подарка.

Хантер поднял взгляд и увидел, что Святая Тереза пристально наблюдает за ним. В глазах ее он заметил то, чего ни разу еще не видел за весь вечер, – тень страха. Мысль о том, что она, вероятно, страшно напугана, подействовала на него сильнее, чем глупое хлопанье ресницами или блеск золота. Он встряхнулся, словно огромный медведь, но это не помогло ему избавиться от озабоченности и участия, которые он уже начал испытывать, несмотря на героические попытки побороть эти чувства.

Бун достаточно хорошо себя знал, чтобы понимать, что не сможет бросить Святую Терезу на произвол судьбы, оставить на милость всевозможных проходимцев, которые могут встретиться ей на пути. Просто не сможет этого сделать, после того как ее поцеловал. Одного этого поцелуя вполне хватило, чтобы убедить его, что она не шлюха, как он вначале предположил. Эта девочка понятия не имела, что нужно делать, когда мужчина просит поцеловать его. И она не могла быть столь отъявленной лгуньей или актрисой, чтобы так искусно изобразить абсолютную невинность.

Хантер снова подумал о Люси. Он надеялся, что если она когда-нибудь угодит в беду и будет нуждаться в помощи, Господь пошлет ей кого-нибудь, кто о ней позаботится. Кого-то, заслуживающего доверия. Такого, как он. Одна только мысль о том, что придется тащить с собой эту девочку вверх по реке, сводила его с ума. Ему следовало сразу же бежать прочь, как только она впервые приблизилась к нему. Пора бы уже ему поумнеть.