Текст книги "Доверься мне – навсегда!"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Джен сидела на крыльце в темноте, наслаждаясь тихими звуками ночи. В доме, где прошли ее детство и юность, было очень уютно – в отличие от того, к чему она успела привыкнуть за годы городской жизни.

Миранда и ее второй муж, которого теперь сестры между собой называли исключительно Крысой, переехали сюда несколько лет назад, сразу после смерти матери. Старшая сестра, к удивлению Джен, почти ничего не изменила в доме.

Дженнифер отпила из стакана лимонада и посмотрела на огни, появившиеся на дороге. Как ни надеялась она обрести покой, это было безнадежно: ей сразу стало ясно, что к ней едет Трейс.

Он всегда мог видеть людей насквозь и идти до конца, если хотел чего-то добиться. Этой способностью Дженнифер всегда восхищалась, и именно она делала восьмилетнюю боль еще сильнее.

Разве такой упорный человек, как Трейс, не стал бы бороться за нее до конца? Разве не поехал бы за ней, когда она ушла, даже не попрощавшись? Хотя… С ее стороны было глупо чувствовать себя обиженной. Но в то время она очень хотела, чтобы Трейс попытался вернуть ее. И он бы так и поступил – если бы действительно любил ее.

Никто в Блоссоме не знал, что они с Трейсом были женаты около двух недель. Этот секрет умер вместе с Еленой Уильямс.

Джен говорила Миранде, что потеряла ребенка, но не смогла заставить себя рассказать о том, как пересекла границу штата, чтобы выйти замуж на такой короткий срок. Это была детская ошибка, о которой ей хотелось как можно скорее забыть.

В тот вечер после свадьбы Трейс отвез ее домой, а сам вернулся в Сан-Антонио, где устроился на работу на все лето. Они договорились, что будут держать их брак в тайне до тех пор, пока он не заработает достаточно денег для того, чтобы снимать квартиру. Тогда Трейс вернется домой и найдет работу в Блоссоме.

Но все изменилось, когда через несколько дней Джен потеряла ребенка.

Ее мать обо всем узнала. Джен и Трейс подделали записку, в которой говорилось, что мать согласна на этот брак, затем перебрались через границу штата и поженились в Нью-Мехико. Мать Дженнифер настаивала на разводе и, пребывая в депрессии после случившегося, Джен согласилась.

Машина Трейса подъехала к дому. Он выключил фары, но не выходил. Джен не могла его видеть, но знала, что Трейс не сводит с нее глаз.

Наконец он выбрался из машины и медленно подошел к крыльцу.

К своему раздражению, Дженнифер почувствовала, как быстро забилось ее сердце.

– Привет, Трейс, – поздоровалась она.

– Джен.

Имя. Больше ничего. Дженнифер поняла, что он злится.

В былые времена Трейс взбежал бы по ступенькам, сел рядом с ней, а затем посадил бы ее на колени и целовал до тех пор, пока у обоих не перехватило бы дыхание.

От этой мысли у женщины заныла грудь и по телу прошла дрожь. Ей пришлось бороться с желанием пригласить его подойти ближе.

Трейс прокашлялся.

– Он мой? Зак – мой сын?

Джен чуть не упала со ступенек от удивления.

– С чего ты взял?

Мужчина потер лицо ладонью.

– Ну, ведь он приблизительно в этом возрасте, не так ли?

Даже то, что Трейс верно угадал возраст Зака, не остановило волну боли, которая поднялась в ее душе. Неужели он и в самом деле подумал, будто она способна спрятать его ребенка?!

– Я потеряла нашего ребенка, Трейс, – ответила она дрожащим голосом.

Он устало пожал плечами.

– Я надеялся… Он похож на меня.

Гнев исчез, оставив взамен нежность и опустошение. Зак и в самом деле был похож на Трейса. Джен заметила это, стоило ей впервые взглянуть на мальчика. Ей пришлось признать еще во время усыновления, что это была одна из причин, по которым Зак стал ей очень дорог.

Трейс тихо вздохнул.

– Твоя мать рассказала мне об этом, но я ведь никогда не нравился ей. Я не мог доверять… Когда я вернулся в Блоссом, ты уже уехала. Она сказала мне, что сама займется разводом, потому что ты еще несовершеннолетняя.

Дженнифер почувствовала грусть. Может быть, ей удастся обрести покой и утешение в его объятиях? Но нет, дни их полного единения давно прошли. Джен стала матерью и жила в городе, который любила всем сердцем. А Трейс холостяк, житель провинциального городка. Он всегда жил в Блоссоме и ненавидел большие города.

Скорее всего, даже если бы они остались вместе, из этого бы ничего не вышло…

Голос Трейса вырвал ее из размышлений:

– Я звонил твоей матери домой, но она со мной не разговаривала. Затем я услышал от кого-то, что ты уехала в колледж. Узнал, что ты закончила обучение, попытался найти тебя…

– Ты приезжал в Даллас? – Джен не знала, что он пытался связаться с ней. Это, разумеется, ничего не меняло, однако смягчало садняшую грусть.

– Да. Но когда я пришел в себя и осознал, что ты меня бросила, то сдался и вернулся домой. Напился как свинья, а на следующий день ушел в морскую пехоту.

– Миранда говорила мне, что ты пошел в армию.

После долгого молчания Трейс произнес:

– Все пошло совсем не так, как мы ожидали, верно?

Джен из последних сил сопротивлялась его привлекательности. Она построила новую жизнь, которая удовлетворяла всем ее потребностям. Ей нравилась ее работа, а сын ходил в прекрасную школу. Они были семьей. Их дом – Даллас, а не Блоссом. И Трейс – не часть их семьи.

– Мы были так молоды. Я не думаю, что у нас вообще могло что-то получиться, – тихо ответила Дженнифер.

– Почему ты не говоришь то, что думаешь, Джен? Незапланированный ребенок и незапланированная свадьба. Все, что у нас с тобой было, происходило необдуманно. Видимо, ты считаешь, что все обернулось к лучшему.

Дженнифер вздрогнула, его слова потрясли ее.

– По-твоему, мне нравится, что все так получилось?!

– Нет. Но я думаю, тебе бы очень хотелось, чтобы между нами вообще ничего не было.

Джен открыла рот, чтобы возразить, но он ударил по тому затаенному чувству вины, с которым она прожила восемь лет.

Не дождавшись от нее ответа, Трейс мрачно произнес:

– Что ж, мы никогда не узнаем, получилось бы у нас что-нибудь или нет, верно? Спокойной ночи, Джен.

Он отвернулся и пошел к машине.

На следующее утро, пока Зак смотрел мультфильмы в гостиной, Джен внимательно слушала, что именно Миранда хочет изменить в комнате, которой предстояло превратиться в детскую.

Когда-то Роджер оборудовал тут мастерскую, и Миранда пыталась уничтожить все воспоминания о муже. Джен не винила ее. Он сбежал с восемнадцатилетней парикмахершей, и ни Джен, ни Миранда не находили ему оправдания.

– А что делать с теми вещами, которые Роджер оставил здесь? – спросила Джен, обнаружив в комнате рыбацкие принадлежности, стопки журналов и бейсбольные перчатки и биты.

– Выбрасывай. Завтра как раз увозят мусор.

– Миранда, ты и в самом деле хочешь все это выбросить?

Ее сестра погладила живот и невесело рассмеялась.

– Именно этого я и хочу.

Джен прикусила губу, чтобы не напоминать Миранде, что о содержимом их мусорного контейнера завтра будет судачить весь город. Именно так сказала бы их мать, и Джен это не понравилось.

– Ты иди, отдохни, а я тут поработаю, – произнесла она, переживая за сестру. Миранда быстро уставала, а прошлой ночью Джен даже слышала, как она плачет.

Сестра не стала спорить, а молча повернулась и вышла.

Следующие несколько часов Джен провела, складывая вещи у двери. Из заднего ящика кладовки она вытащила старую коробку, полную поношенной одежды, которая была заклеена скотчем и помечена именем их матери.

Сгорая от любопытства, Дженнифер отнесла коробку в спальню Миранды. Та оторвалась от книги, которую читала.

– Я думала, что мы уже разобрали все мамины вещи, – с этими словами Джен поставила коробку на постель.

– Роджер нашел ее в гараже около года назад и принес в дом, – сообщила Миранда. – Я хотела открыть ее, но все было не до того.

– Сможешь сделать это сейчас?

– Конечно.

Дженнифер снова спустилась вниз и начала отмывать стены комнаты.

Через несколько минут в дверях появилась Миранда с большим конвертом в руках.

– Джен, тебе обязательно нужно на это взглянуть.

Дженнифер бросила губку в ведро и вытерла руки о джинсы. Затем взяла конверт и вытащила оттуда бумаги. Судя по дате, которая стояла на конверте, им было уже восемь лет. Внутри находился список документов, которые было необходимо собрать для развода. Почувствовав, как ослабли колени, Джен присела на край письменного стола.

Бумаги на развод так и не были заполнены.

Миранда взяла документы из ослабевших пальцев сестры.

– Эти бумаги, должно быть, пришли, когда маме поставили тот диагноз… Я запомнила дату, потому что мы ходили к доктору в день рождения Кэлли.

Джен кивнула.

– Ты позвонила мне в колледж, когда я готовилась к экзаменам. – Она прижала руки ко рту и пробормотала:

– О боже! Ты понимаешь, что это означает?

Миранда снова просмотрела бумаги и ехидно улыбнулась.

– Подозреваю, что вы с Трейсом Маккейбом до сих пор женаты. И что ты теперь будешь делать?

Джен потянулась к телефону. Если их подозрения верны, то ей придется рассказать мужу правду.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Джен сидела в машине возле дома Трейса. Деревянные стены были недавно покрашены, а по обеим сторонам дорожки на аккуратных клумбочках росли цветы.

Выйдя из машины, Дженнифер нервно разгладила подол ярко-желтого платья, сделала глубокий вдох и позвонила в дверь. Ответа не последовало, и Джен снова нажала на кнопку. Но в доме по-прежнему царила тишина. Занервничав еще сильнее, она хотела позвонить в последний раз, когда услышала звуки работающей газонокосилки.

Дженнифер с облегчением вздохнула. Трейс не собирался игнорировать ее. Она спустилась со ступенек крыльца и направилась к заднему двору. Обогнула дом и остановилась как вкопанная.

Трейс стоял к ней спиной, склонившись над допотопной газонокосилкой. На нем были только шорты и кроссовки. Мощные мускулы на руках и плечах напряглись, когда он толкнул вперед газонокосилку. Таких мышц не было на его теле восемь лет назад.

Дженнифер сглотнула, ощутив внезапную сухость во рту.

Тело, которое она запомнила, принадлежало долговязому пареньку, который только приближался к порогу мужественности. А теперь оно было мускулистым, сформировавшимся и… прекрасным.

Повернувшись, чтобы подстричь очередную полоску травы, Трейс не поднял взгляд, и Джен осталась в тени, наблюдая за ним. Опасные, запретные чувства бурлили в ее душе.

Долгие годы Дженни говорила себе, что стерла все воспоминания о Трейсе. В конце концов, он был ее первой любовью, а сама она была неопытным подростком с бушующими гормонами. Разумеется, именно поэтому он и казался ей волнующим и самым красивым.

С чего ей внезапно взбрело в голову, что Трейс таким и остался? Или, скорее, стал еще лучше.

Наконец она отвернулась, теребя поясок платья и пытаясь успокоиться. Ей не нужны такие волнения. Отношения, построенные на страсти, всегда чересчур запутанные, беспорядочные и отнимают слишком много времени.

Нет, у Дженнифер своя жизнь, которая вполне ее устраивает. И Трейс в эту жизнь никак не вписывается.

Жужжащий звук работающей газонокосилки смолк. Трейс заметил гостью.

Джен вымученно улыбнулась и вышла на свет, надеясь, что Трейс подумает, будто она приехала минуту назад.

Солнце сверкало в его волосах, а к коже прилипли травинки. Он выпрямился, и молчание внезапно стало слишком громким.

Она неуверенно шагнула вперед и выпалила:

– Мне нужно с тобой поговорить, но я вижу, ты занят. Я могу прийти в другой раз.

Трусиха!

Трейс покачал головой и отер пот со лба.

– Нет, мне давно пора сделать перерыв.

Он окатил себя из шланга, после чего по-собачьи встряхнулся. Затем вытерся и снял с перил футболку. Дженнифер пришлось заставить себя отвести взгляд. Что она делает здесь наедине с полуобнаженным мужчиной? Она почти слышала укоризненный голос матери: «Что подумают о тебе соседи?»

Но у Трейса нет соседей. Джен могла бы заполучить его прямо здесь, и никто бы не узнал об этом.

Эта мысль потрясла ее до глубины души.

– Джен? Что-то случилось? – Трейс надел рубашку поверх футболки.

Что ж, по крайней мере, теперь воплощение искушения было скрыто от ее глаз.

– Нет, все в полном порядке, – покачала головой Дженнифер.

Сохраняя дистанцию, Трейс открыл дверь и вежливо придержал ее для Джен.

– Заходи. Давай-ка уйдем с палящего солнца. От Трейса пахло солнечным светом, свежескошенной травой и потом. Искушающая комбинация.

Он провел гостью в аккуратную кухню. На полу, выложенном темно-коричневой плиткой, стоял деревянный стол.

– Газировки? – предложил Трейс, наблюдая за Дженнифер с непроницаемым выражением лица.

Она хотела было сказать ему, что не планирует оставаться у него надолго, но вежливость вынудила ее ответить:

– Да, спасибо. Диетической, если можно.

Трейс осмотрел ее с головы до ног, и Джен показалось, что у нее поднялась температура. Он потянулся к дверце холодильника и вытащил оттуда две банки.

– Увы, диетической нет.

Трейс открыл одну из банок и вручил ее Джен, а затем прислонился к столу и открыл вторую.

Дженнифер опустила взгляд, соображая, с чего бы начать.

– Не хочешь присесть?

– Нет, это займет всего пару минут. – Джен посмотрела ему в глаза и произнесла:

– Мы с Мирандой разбирались в детской, и я нашла там коробку с документами, – она сделала глоток из банки, чтобы смочить внезапно пересохшее горло. – И там был конверт, присланный из Нью-Мехико.

Трейс выпрямился и нахмурил брови.

– Моя мама так и не заполнила документы на развод, – выдавила из себя Джен. – Я позвонила по телефону отправителей. Они все проверили, и… – она не смогла закончить предложение.

– И – что, Джен?

Она откашлялась.

– Мы все еще женаты.

Трейс покачал головой и поставил банку с газировкой на стол. Затем скрестил руки на груди.

– И что нам теперь делать?

На лице Джен появилась искусственная улыбка.

– Но это, в общем-то, не проблема. Мы сами можем заполнить эти бумаги. Основания имеются.

– Уход из семьи?

– Это сработает.

– Ты хочешь, чтобы я этим занялся? – спросил Трейс безразличным голосом.

– Нет, я сама, – произнесла Дженнифер, направляясь к двери. – Спасибо за газировку, – бросила она через плечо.

– Пожалуйста, – ответил Трейс ей вслед.

Выйдя через заднюю дверь на яркий солнечный свет, Дженнифер подошла к машине, борясь со слезами.

Они никогда не были на самом деле женаты. Трейс предложил ей это только потому, что она была беременна. Они не провели вместе ни одной ночи после того, как стали мистером и миссис Маккейб. Так с чего бы ей чувствовать, что она утратила нечто важное?

С ключом в руке Дженнифер скользнула на нагретое сиденье и смахнула глупые слезы.

Все кончено. Пора вырасти и перестать быть мечтательной дурой. То, что произошло восемь лет назад, осталось в прошлом.

Разговор прошел лучше, чем она рассчитывала. Все было очень цивилизованно. Трейс вел себя как… незнакомец.

Вместо того чтобы ощущать определенный подъем, Джен была такой несчастной, словно только что потеряла самого любимого человека.

Трейс подошел к окну в гостиной как раз вовремя, чтобы увидеть Джен, идущую по дорожке к машине. Ее стройные бедра плавно покачивались в такт шагам. Как можно одновременно чувствовать такое притяжение к пей и одновременно так злиться?

Много лет назад Трейс безоговорочно поверил в то, что их развод состоялся, но сейчас ее предложение окончательно поставить точку на их браке было чертовски тяжело воспринимать спокойно.

Он отвернулся и направился в ванную. Однако стоило Трейсу намылиться, как ему в голову полезли непрошеные мысли.

Мог бы их брак быть удачным? Возможно, у них были бы еще дети… Или же они оба были слишком молоды, чтобы сохранить свои отношения…

Когда-то Джен строила грандиозные планы на будущее. Она хотела поступить в колледж и сделать карьеру. Трейс был частью этих мечтаний. Незапланированная беременность выбила почву у нее из-под ног. Трейс до тех пор ни разу не видел ее такой подавленной. А когда она потеряла ребенка, то вернулась к своим планам. Исключив его.

Он подставил голову под струи горячей воды и обозвал себя дураком за то, что хочет получить нечто, что никогда не будет принадлежать ему.

Нужно забыть о Дженнифер и заняться более насущными делами. Например, тем утомительным расследованием махинаций с недвижимостью, которые стоили нескольким покупателям тысячи долларов. К тому же Комитет по моральному поведению изводил его своими требованиями изменить город к лучшему.

Трейс оделся, взял табельное оружие и бумажник.

Комитет по моральному поведению уже собрался в полном составе. Трейс заметил выражение неудовольствия на лицах Битей Дюпре, Реверенда Толливера и Минни Дреслер, когда вошел в помещение.

Битей, читавшая доклад, одарила шерифа сердитым взглядом.

Джейсон Стронг, временно исполняющий обязанности мэра и старый друг Трейса, приветственно кивнул ему с отсутствующим выражением лица. – Ну, поскольку шериф наконец-то здесь, – язвительно произнесла Битей, – думаю, пора поговорить о недавней вспышке вандализма. Возможно, в набегах участвовали работники с ярмарки. Трейс покачал головой.

– Кражи и погромы начались задолго до того, как приехали участники ярмарки. Кстати, усилиями полиции все украденное было возвращено владельцам. А что касается вандализма, я могу сказать только то, что активно работаю над этим.

Битей фыркнула и обратила гнев на Джейсона, заговорив о тех, кто мусорит в парке.

Трейс слушал ее вполуха, поскольку его мысли снова и снова возвращались к Джен. Внезапно в кармане завибрировал сотовый телефон, и сообщение от Генри оказалось лучшим предлогом, чтобы удрать с собрания. Состроив серьезную физиономию, шериф произнес:

– Мне очень жаль, но в полиции появились срочные дела. Мне нужно идти.

Джейсон кивнул ему, а затем, убедившись, что на него никто не смотрит, поднял вверх указательный палец. Это был их старый знак. Трейс усмехнулся и тоже кивнул старому другу. А затем развернулся и ушел. У него хватало головной боли по поводу махинаций с недвижимостью, вандализма и всевозможных нарушителей. И с Джен.

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Ну, давай, Кэлли! Будет весело!

Через несколько дней после разговора с Трейсом Джен тащила племянницу к ярко-красному шатру гадалки.

Они отвезли Зака в дневной лагерь и проверили, как поживает Петуния со своим потомством. Джен готова была делать что угодно, лишь бы не думать о Трейсе, и даже заплатить за безобидные развлечения на ярмарке.

– Тетя Джен, неужели ты веришь в эту ерунду! – Кэлли позволила Дженнифер подвести себя к шатру. Чувствовалось, что девочку распирает любопытство, но она не желает это признавать. Джен усмехнулась:

– Это ведь нам не навредит, правда?

Раздвинув занавески, скрывающие вход в шатер, Джен увидела маленький столик, на котором стоял хрустальный шар. Предсказательница поманила их к себе и указала, куда каждая должна сесть.

Дженнифер не знала, чего ожидала, но уж точно не думала увидеть здесь такую яркую, красивую женщину с блестящими глазами и копной кудрявых темных волос. Она назвала свое имя – Шерри – и вынула из ящика карты Таро.

Джен повернулась к Кэлли:

– Хочешь быть первой?

Девочка покачала головой.

– Это же твоя идея. Вперед.

Дженнифер пожала плечами и улыбнулась гадалке:

– Думаю, начнем с меня.

Женщина посмотрела на нее и произнесла:

– Мешайте карты до тех пор, пока не почувствуете, что готовы, а затем разделите колоду на три части.

Дженни послушалась, неловко перемешивая непривычно большие карты. Затем положила на стол три аккуратные стопки.

– А теперь выберите одну, – велела Шерри. Джен ткнула пальцем в среднюю колоду. Процедура показалась ей достаточно таинственной.

– Дайте их мне.

Когда предсказательница потянулась за картами, она коснулась руки Джен. Это прикосновение было теплым, и у Дженнифер появилось ощущение, что по ее телу пробежал ток. Она слегка отпрянула, чувствуя неловкость за свое не в меру буйное воображение.

Гадалка улыбнулась.

– Я не кусаюсь и не предсказываю плохого.

Услышав насмешливое фырканье Кэлли, Дженни попыталась расслабиться.

Шерри помолчала, разложив карты и изучая их. Наконец указала на один из рисунков.

– Вы вернулись домой, чтобы залечить раны. Будьте открыты для безмолвных сообщений. Некоторые вещи тяжело сказать.

Джен моргнула. Интересно, Шерри просто угадала или же у нее и в самом деле уникальная способность видеть чужие жизни?

Шерри закрыла глаза.

– Вы думали, что потеряли кое-что, но оно по-прежнему там, где вы его оставили. Ищите внимательно. Скоро вы будете дома, – она медленно собрала карты и повернулась к Кэлли. Дав девочке те же инструкции о том, что сделать с картами, гадалка произнесла:

– Не бойся, маленькая.

Только не это, подумала Дженнифер. Кэлли была в том возрасте, когда дети отказываются признать, что их что-то может напугать. Джен задержала дыхание, уверенная, что племянница сейчас поднимется и уйдет. Но, к немалому ее удивлению, этого не произошло.

– В твою жизнь войдет новый человек, и этим летом ты серьезно влюбишься. – Шерри нахмурилась и добавила:

– Дважды. – На лице женщины отразилось явное недоумение и замешательство. Наконец она улыбнулась. – Два молодых человека. Одна любовь, глубокая, крепкая и истинная, останется с тобой на всю жизнь. Другая станет приятным воспоминанием.

Прекрасно, подумала Дженнифер, наблюдая за тем, как внимательно Кэлли слушает гадалку. Во что она впутала племянницу? У Кэлли и без того хватает проблем. А теперь она будет искать мужчину навсегда и мужчину на время.

Предсказательница взяла Кэлли за руку.

– Все будет хорошо, малышка. Верь себе и тем, кто любит тебя.

Дженни натянуто улыбнулась и положила деньги на стол.

– Спасибо. Было весело.

Гадалка грустно посмотрела на нее.

– Как следует позаботьтесь о маленькой. – И тихим голосом добавила:

– С вашей сестрой все будет в порядке, так же как с ее сыном.

С этими словами гадалка развернулась и скрылась в глубине шатра.

Джен с открытым ртом смотрела ей вслед.

– Тетя Джен? – голос Кэлли ворвался в ее мысли.

Дженнифер закрыла рот, клацнув зубами, и вышла из палатки вместе с племянницей.

– А ты веришь в это? – спросила Кэлли.

Женщина произвела впечатление на Дженнифер, но она не собиралась это признавать.

– Думаю, это было прекрасное представление. Ну, она упоминала о том, что я вернусь домой. Конечно же, я хочу вернуться с сыном в Даллас после того, как твоя мама родит. Однако это довольно-таки общее заявление.

Но ведь гадалка говорила о Миранде и ее сыне.

А сестра до сих пор не знает, какого пола ее ребенок…

– А как насчет того, что ты потеряла и должна найти?

Джен быстро нашлась с ответом:

– Я потеряла кольцо. Возможно, наконец отыщу его.

Кэлли помолчала.

– Ну, а про меня?

– Это про влюбленность-то? Почему бы и нет? Любая девочка, особенно такая хорошенькая, как ты, заставит мальчишек за собой побегать.

– А какие раны ты должна залечить?

Дженнифер тщательно изучила свои туфли и неестественно рассмеялась:

– А вот этого кусочка головоломки не хватает!

Когда они были почти рядом с загоном Петунии, Джен заметила Трейса, беседующего с наставником Кэлли, Стэном. Трейс был в форме, налицо падала тень от полей шляпы, а глаза скрывали солнечные очки.

Кэлли ткнула в него пальцем.

– Мама говорила, что ты с ним встречалась в школе. Ну, с шерифом.

Встречалась. Какое банальное слово, подумала Дженнифер, вспомнив, как обмирала каждый раз при встрече с Трейсом. К сожалению, это как раз не изменилось.

– Ага. Два года.

– Ух ты. Он старый, но все еще клевый.

Старый?! Джен вздохнула. Для Кэлли они оба, возможно, казались старыми. Но ей пришлось согласиться с тем, что он хорош собой. А как потрясающе он смотрелся в шортах!..

– В чем дело? – спросила Кэлли.

– В смысле? – Джен уже потеряла нить разговора, наблюдая за Трейсом.

– То есть, ну, что произошло такого страшного, что ты решила сбежать?

Дженнифер сделала рукой неопределенный жест.

– Ну, я уехала в колледж. Трейс ушел в армию.

Мы потеряли связь.

– Значит, теперь вы как бы чужие… А ты думала, что это будет навсегда?

Джен вымученно улыбнулась племяннице:

– Нет, наверное. Мы же были слишком молоды. Ничего бы не получилось.

Теперь они и правда чужие. Хотя и женаты.

Был бы у них шанс, если бы она осмелилась перечить матери? Что хотела сказать гадалка? Неужели Джен могла залечить старые раны?

Хотела ли она этого?

– Тетя Джен? – позвала ее Кэлли, замедлив шаг. – А как понять, что это навсегда?

Бедная девочка. Предательство отчима причинило ей боль, и теперь она интересуется возможной недолговечностью отношений.

– Даже не представляю, Кэл. Как только узнаю сама, сразу скажу.

Когда они подошли к загону, Стэн тут же увел Кэлли, а Трейс положил ладонь на руку Дженнифер.

– Где твой сын?

– Он в дневном лагере недалеко отсюда. А что?

– Нужно, чтобы ты пошла со мной. Миранда только что звонила. У нее что-то случилось.

– Что именно?

Трейс покачал головой.

– Она не сказала, только пожаловалась, что не может дозвониться тебе на мобильный.

– Я забыла взять его с собой.

– Ты можешь придумать какой-нибудь предлог, чтобы не расстраивать Кэлли, и уйти отсюда?

– Конечно.

Да, говоря, что с Мирандой и ребенком все будет в порядке, гадалка явно ошиблась, в панике подумала Дженнифер.

Голос Трейса вывел ее из задумчивости:

– Я отвезу тебя. Возможно, я там понадоблюсь.

– Хорошо.

Дженни поспешила в хлев и сказала Кэлли первое, что пришло ей в голову:

– Мы с Трейсом идем пообедать. Не скучай.

– Красавчик пригласил тебя на свидание?

Лови момент, тетя Джен!

Женщина закатила глаза и покачала головой.

– У тебя хватит денег, чтобы поесть?

Кэлли усмехнулась.

– Ага. Желаю приятно провести время!

Дженнифер поспешила к машине Трейса.

Он не сказал ни слова по дороге к дому Миранды. Джен снова вспомнила все то, что говорила гадалка. Будьте открыты к безмолвным сообщениям. Что ж, безмолвия и в самом деле хоть отбавляй!

Она выскочила из машины, Трейс последовал за ней. Миранда лежала на кушетке в гостиной, белая как мел. Джен встала на колени и взяла сестру за руку.

– Миранда, милая, что случилось?

– У меня начались схватки, – ответила та дрожащим голосом. – Я позвонила врачу, и он велел мне лежать до тех пор, пока меня не отвезут в больницу. А где Кэлли?

– С ней все в порядке, – успокоила сестру Джен. – Давай-ка поедем к доктору, а потом я вернусь за ней.

Трейс поднял Джен на ноги.

– Открой дверь, я вынесу Миранду.

Он подхватил женщину, и она тихо охнула.

– Трейс Маккейб, немедленно поставь меня, пока не надорвался. Я слишком тяжелая! Грыжу заработаешь.

– Сомневаешься в моей силе, Миранда?

Женщина рассмеялась, щеки ее снова порозовели. Джен распахнула входную дверь и поспешила к машине. Трейс осторожно опустил Миранду на сиденье.

Боже, благослови Трейса! – подумала Джен. Он всегда обладал способностью улаживать любые проблемы. Скользнув на переднее сиденье, Дженнифер впервые осознала, как сильно ей не хватало этого мужчины.

Она мгновенно отогнала эту мысль. Он ей не нужен. Ее жизнь складывается именно так, как она всегда мечтала. Все было под контролем. Джен знала, насколько болезненной может оказаться ситуация, когда ты от кого-то зависишь.