Текст книги "Сладостный огонь"

Сначала она посмотрела на его руки. И, подумав о том, какую радость доставляют они, прикасаясь к ее телу, перевела взгляд на плечи. У него была гладкая кожа, плотно обтягивающая твердые, хорошо развитые мускулы. Лидия почти ощущала себя в объятиях этих рук, под их надежной защитой. Переместив взгляд чуть выше, она медленно обследовала его четкий профиль, римский нос, чистую линию скул.

Натан шевельнулся, и лунный свет на мгновение высветил его лицо. Блеснули серебристо-серые глаза хищника. Натан смотрел в ее сторону. Его взгляд был острый, чуть ли не сердитый, но потом на его лице появилась гримаса, словно от боли, и глаза снова оказались в тени.

Лидия села, закутавшись в простыню. Потом поднялась и, неслышно ступая босыми ногами, подошла к Натану. Он обхватил ее рукой и усадил рядом с собой.

– Извини, я заснула, – сказала Лидия. Он поцеловал ее с такой теплотой и нежностью, что у нее замерло сердце.

– Вот и хорошо. – Он не сказал, что давно наблюдает за ней и что эти мгновения были самыми тихими и спокойными за всю его жизнь. Нет, сожалеть о них он не намерен. – А ты давно проснулась?

– Недавно.

В каюте стояла тишина, а снаружи волна ритмично плескалась о борт «Эйвонлея», слышались шаги, кто-то танцевал, смеялся, раздавались аплодисменты. Лидия улыбнулась, Натан крепче сжал ее в объятиях.

– Там, кажется, веселятся вовсю, – сказала она. – Похоже, что им, как и нам, не хочется покидать этот остров.

– Возможно.

– Мне показалось, что Фаамузами сказала что-то такое, что тебя встревожило.

– Неужели? – переспросил он, притворившись, что не понимает, о чем речь.

– Да. Убийство на острове. А ты потом вернулся к ее отцу, чтобы расспросить об этом.

– Разве тебя это не встревожило?

– Конечно. Но я просто подумала… Нет, мне показалось, – тихо сказала она.

Натан обрадовался, что Лидия не заметила его облегчения. Он не хотел больше обсуждать убийство, не хотел думать о насильственной смерти той девушки. Не мог признаться, что не верит даже самому себе.

– Нам нужно устроить еще раз обряд венчания, – сказал Натан, перебирая пряди ее волос.

– Что ты сказал?

– Нужно повторить обряд венчания. В первую ночь на «Эйвонлее» ты сказала, что не помнишь, как нас венчали. Мы должны сделать это еще раз, прежде чем ехать в Баллабурн. В Сиднее есть церковь, которая, надеюсь, тебе понравится. И тамошнего священника я знаю. Отец Колган – близкий друг Бешеного Ирландца. Он с удовольствием нас обвенчает.

Лидия была так тронута, что утратила дар речи. У нее навернулись на глаза слезы.

– Я что-нибудь не так сказал? – спросил Натан, обеспокоенный ее молчанием. – Думаю, что ты не помнишь также, как я делал тебе предложение?

Она покачала головой. Говорить она не могла.

– Понятно… Ты выйдешь за меня замуж?

Он произнес эти слова с некоторой неуверенностью, и Лидия была благодарна. Ведь это означало, что ее муж не является самонадеянным типом, который абсолютно уверен в том, что покорил ее сердце.

– Я с радостью стану твоей женой, – ответила Лидия, накрыв рукой его руку. – Я хочу этого больше всего на свете.

Она говорит так, потому что не знает, какой он человек на самом деле. Не знает, что он обманул ее, что он ей лгал и продолжает лгать сейчас, почти не чувствуя угрызений совести. Почти. Натана немного успокаивало, что чувство сожаления и сочувствия он все-таки испытывает. Это говорило о том, что он не закоренелый мерзавец.

– Ты меня слышал?

Натан пожал ее руку и на мгновение закрыл глаза.

– Слышал.

«Он мог бы сказать, что любит меня», – подумала Лидия. Повернув голову, она поцеловала его. Лидии показалось, что она почувствовала у него на лице солоноватый привкус слез. Впрочем, вполне возможно, что это были ее слезы.

Потом они занялись любовью, и она на время забыла обо всем.

Взявшись за руки, они стояли у гакаборта «Эйвонлея». Судно готовилось к отплытию из гавани Апиа. На берегу собралась группа островитян, бегали и звонко смеялись дети. Один из мальчиков подбросил в воздух что-то белое, остальные с визгом пытались поймать этот предмет.

– Это воздушный змей? – спросила Лидия, которую заинтересовала забава ребятишек. – Я могла бы показать им, как лучше делать змея.

– Пожалуй, это не змей, – сказал Натан, вглядываясь в происходящее на берегу. – Не может быть… – пробормотал он и, на мгновение отлучившись, вернулся с капитанской подзорной трубой. – Черт возьми… Взгляни сама, Лидия.

– Силы небесные! – воскликнула она в ужасе. – Где они его взяли? – Она тут же вспомнила где и, смущенно покраснев, отдала подзорную трубу Натану. – Это все ты виноват.

Он попытался изобразить святую невинность, но глаза его искрились смехом. Предметом, за которым самозабвенно гонялись местные ребятишки, был корсет Лидии.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
БАЛЛАБУРН

Глава 9

«Эйвонлей» отплыл из Сан-Франциско весной и четыре недели спустя оказался там, где стояла зима. Поздно вечером 28 июня впередсмотрящий с «Эйвонлея» заметил огонек единственной масляной лампы на маяке у входа в сиднейскую бухту. Лидия и Натан вместе с другими пассажирами стояли на палубе и наблюдали, как он по мере их приближения становится все ярче. Лидия была рада, что захватила с собой теплый плащ на подкладке, который всю дорогу провисел в гардеробе. Теперь он согревал ее, ведь было так холодно, что при дыхании изо рта вырывались клубочки пара.

Они остались на корабле на ночь. Судно бросило якорь в Уотсон-Бей, капитан не хотел рисковать. На рассвете было легче войти в сиднейский порт.

Лидия встала раньше Натана. Упаковав пожитки, она присела на краешек сундука, не в силах скрыть охватившее ее волнение.

Глядя на нее, Натан не мог удержаться от улыбки. Она приготовила его одежду, налила чистой воды. И если ей казалось, что он слишком медленно выполняет свой утренний ритуал, нарочито громко вздыхала.

Наконец они оказались на берегу, погрузили багаж в дилижанс, направляющийся по Южной дороге в Сидней. Лидии не терпелось увидеть свой новый дом, и она была готова ехать на крыше дилижанса вместе с багажом. Пассажиры отнеслись к подобному желанию с пониманием и уступили ей место возле окна, откуда она могла всю дорогу любоваться окрестностями.

Все, что она видела, ее радовало, удивляло и немного пугало. Натан чувствовал, что Лидия расстроена, и инстинктивно понимал причину этого.

– Дело не в твоей памяти, – прошептал он ей. – Просто ты никогда еще не видела ничего подобного. Представляешь, что думали люди, когда впервые увидели Ботани-Бей?

– Что это другой мир?

– Это преисподняя. – Он сказал это не со злостью, а просто констатируя факт. – Земля здесь сплошь из песчаника. Ты видела золотистые песчаные пляжи на берегу океана? Так вот: красивый золотистый цвет им придает выветрившийся песчаник. Местами он прикрыт тончайшим слоем плодородной земли. Для выращивания хлебных злаков, например, или огородных культур этого недостаточно.

Однако здесь растут, например, выносливые деревья с искривленными стволами, покрытыми толстой корой, и узкими серебристыми листьями, которые обладают, судя по всему, истинно австралийской жизнестойкостью. Есть здесь душистые эвкалипты с голубовато-зеленой листвой, благоденствуют капустные пальмы с грациозными, стройными стволами и шапками веерообразных листьев на макушке…

В гавани Джонсона, береговая линия которой была изрезана бухточками и заливами, виднелось множество быстроходных парусных клиперов. Дорога, по которой ехал их дилижанс, пролегала по берегу, огибая Роуз-Бей, Дабл-Бей и Вуллумулу-Бей. Странные, экзотические названия как нельзя более подходили для этой невиданной, непонятной земли.

Сам Сидней, кажется, отличался такой же жизнестойкостью, как и местная растительность. Поселившиеся здесь люди укоренились на этой земле, несмотря на то что у них почти не было шансов выжить. Теперь, через сто лет после появления первых поселенцев, Сидней уже не находился на грани выживания, а имел процветающую промышленность и торговлю и пользовался вполне заслуженной репутацией главного города Австралийского континента.

Натан и Лидия остановились в гостинице «Петти». Это было великолепное трехэтажное здание с широкими верандами, обнесенными решетками из кованого железа. Участок земли, на котором стояло здание, был огорожен металлической оградой. Два каменных столба обозначали главный вход.

Пока Натан регистрировался возле конторки администратора, а рассыльные вносили их багаж, Лидия окинула взглядом вестибюль.

– Бешеный Ирландец знает о вашем приезде? – спросил клерк, бросив на Хантера взгляд не сквозь очки, а скорее поверх них.

– Только разве если слухи здесь распространяются скорее, чем я предполагал. Мы только что прибыли.

Клерк глянул на Лидию, которая рассматривала висевшие по обе стороны камина картины.

– Так, значит, это она? – спросил клерк, удивленно вскинув брови. – Кто бы мог подумать, что Бешеный Ирландец… – Он замолчал, потому что Натан захлопнул тяжелый том книги регистрации, на странице которого лежала рука клерка, и сильно надавил. – Понял, я все понял, – пробормотал служащий, пытаясь высвободить руку. – Значит, она ничего не знает?

– Замолчи, Генри, или я, клянусь, сломаю тебе пальцы. Но буду делать это медленно.

Генри нервно улыбнулся. Лоб его заблестел от пота.

– Понял, не дурак. Мне ничего не известно о вашем пари. Совсем ничего.

Но Натан и после этого не освободил его руку, а, упершись локтем в переплет книги, подозвал Лидию.

– Это Генри Такер, Лидия. Он служит в «Петти» уже около четырех лет. Ведь так, Генри? – Клерк широко улыбнулся и кивнул. – Он позаботится о том, чтобы нам здесь было удобно.

– Уж будьте уверены, мэм, – пробормотал Генри.

– Вы очень любезны, мистер Такер, – сказала Лидия. – Я думаю, нам здесь понравится.

Натан убрал локоть с книги. Генри торопливо высвободил руку и подал ключи от апартаментов.

– Ваши комнаты выходят на веранду. Если что-нибудь окажется вам не по вкусу, скажите мне. Я мигом все исправлю.

Поднимаясь по лестнице, Лидия сказала:

– Мистер Такер очень гостеприимен. Вы с ним, наверное, хорошо знаете друг друга.

Натан пожал плечами.

– Одно время он работал у Бешеного Ирландца в Баллабурне. Теперь обслуживает скваттерократию.

– А что это такое?

– Скваттерократия? Это аристократия пастбищного скотоводства. Люди, которые в свое время самовольно захватили неосвоенные участки земли, чтобы разводить там овец, и разбогатели на этом. Скваттером обычно называют крупного землевладельца.

– Понятно. Значит, любезность мистера Такера объясняется тем, что у тебя есть деньги и ты занимаешь определенное положение.

– Наверное.

– А я-то думала, – тихо промолвила она, – все дело в том, что ты чуть было не сломал ему руку, прихлопнув книгой.

Церковь Святого Бенедикта, построенная из камня в готическом стиле, была одной из самых старых римско-католических церквей в стране. Ее шпиль возвышался над шпилями соседних церквей на Аберкромби-стрит и Георг-стрит. По будням помещение церкви использовалось под школу. Там Натан и нашел отца Колгана.

– Не следует прерывать занятия, – сказала Лидия, пытаясь удержать Натана. – Видишь, мы уже отвлекли их внимание.

Хантер почувствовал себя под прицелом двух дюжин любопытных глаз. Младшие дети уже громко обменивались впечатлениями и ерзали на стульях. Отец Колган хлопнул в ладоши, чтобы привлечь их внимание, и, отдав книгу старшему по возрасту мальчику, велел всем громко повторять вслух таблицу умножения.

– Натан, мальчик мой! – радостно воскликнул он, как только они вышли из класса. – Рад тебя видеть! Бешеный Ирландец начал уже сомневаться, что ты вообще когда-нибудь вернешься в Баллабурн. Я ему говорил, что Хантер слов на ветер не бросает. И вот ты вернулся, подтверждая мою правоту. – Отец Колган похлопал Натана по плечу. У священника были огненно-рыжие волосы и рыжие брови чуть более темного оттенка. Его зеленые глаза излучали дружелюбие. Нос был несколько приплюснут и свернут на сторону. Наверняка в результате кулачного боя. – Ты уже виделся с Бешеным Ирландцем? Ведь ты только что приехал из Баллаурна, не так ли?

Натан покачал головой:

– Нет, мы приехали из гостиницы «Петти». Но о моем приезде Бешеный Ирландец узнает еще до конца дня.

Отец Колган с улыбкой обратился к Лидии:

– Рад познакомиться с вами, дорогое дитя. Я мечтал встретиться с женщиной, которая сможет завладеть…

– … моим сердцем, – закончил за него фразу Натан. Он не знал, что хотел сказать отец Колган, но не хотел рисковать. Его уловка сработала. Внимание священника переключилось на другое.

– Значит, любовь? – улыбнулся он. – Зачем спрашивать? Я вижу это своими глазами. Кто бы мог подумать? Да еще такая красивая девушка! – Он легонько ткнул Натана под ребра. – Значит, ставка была поставлена на кон, а? Однако представь меня, дружище.

Натан так и сделал. Отец Колган горячо обнял Лидию. Девушка очень удивилась. Пока она ничем не заслужила столь теплого приема, разве что стала женой Натана Хантера. Возможно, за этим скрывалось нечто большее? Кто разберется в отношениях представителей этой самой скваттерократии?

– Мы с Лидией хотели бы обвенчаться здесь, святой отец, – сказал Натан.

– Обвенчаться? Но ты, кажется, назвал ее Лидией Хантер?

– Так оно и есть, – подтвердила Лидия. – Но я, видите ли, не помню обряда, и Натан подумал, что мне, возможно, захотелось бы повторить церемонию. Ведь вы сделаете это для нас, не так ли?

Отец Колган, продолжая улыбаться, остановил цепкий вопросительный взгляд на Натане.

– Лидия, – спросил Хантер, – ты позволишь нам с отцом Колганом поговорить наедине?

Этот вопрос застал ее врасплох, и после минутного замешательства она любезно согласилась:

– Пожалуйста. Я побуду с детьми. Кажется, они запутались в таблице умножения. Слышите? Семью восемь не шестьдесят три. – Лидия проскользнула в комнату, и мгновение спустя монотонное гудение голосов превратилось в слаженный хор.

Прислушавшись, отец Колган одобрительно кивнул:

– Она умница. Тебе повезло, дружище. А как воспринял все это Бриг? И что за история с потерей памяти?

– Пройдемте в ваш кабинет, – предложил Натан. – Лидия справится с детьми. Она их любит, особенно самых озорных.

Хантер в течение двадцати минут объяснял священнику сложившуюся ситуацию. Отец Колган слушал его не перебивая, но понимал, что молодой человек чего-то недоговаривает. Он хотел было задать наводящие вопросы, но, поразмыслив, отказался от этой мысли. Откинувшись на спинку стула, он произнес:

– С самого начала это была безумная затея. Я говорил об этом Ирландцу и скажу опять, когда снова увижусь с ним. С тех пор как вы с Бригом уехали в Калифорнию, он был в церкви всего раза три. А ему не помешало бы лишний раз помолиться.

Натан не возражал, но выслушивать очередную лекцию о том, насколько глупа затея Бешеного Ирландца, ему не хотелось.

– Так вы нас пожените? – спросил он.

– Она этого хочет?

– Да. Спросите у нее сами.

– Я тебе верю. Ясно как Божий день, что она тебя любит.

– Она думает, что любит.

– Ладно, Нат, – со вздохом сказал священник. – Я это сделаю. Но Бешеному Ирландцу наверняка захочется присутствовать на этой церемонии. Нельзя ли подождать денек-другой? Думаю, он успеет приехать из Баллабурна.

– Нет. Мы с Лидией хотим обвенчаться сегодня.

– Ладно. Церемония бракосочетания будет происходить в этой церкви. Я отменю уроки после обеда. Мне нужно лишь подготовить подходящее облачение и найти сестру Изабель и сестру Анну. Они с удовольствием выступят в роли свидетелей, и в их правдивости Бешеный Ирландец никогда не осмелится усомниться.

В конце церемонии Натан прикоснулся к губам Лидии холодными пересохшими губами. Держа ее руки в своих, он едва заметно ободряюще пожал их. Темно-синие глаза Лидии блестели, улыбка была лучезарной.

Отец Колган поздравил их и поцеловал Лидию в щечку. Потом обернулся к Натану:

– Такого пари еще никогда не бывало. И будем надеяться, никогда не будет. А теперь распишитесь в этой книге, чтобы брак считался зарегистрированным.

Лидия первая расписалась: «Лидия Чедвик Хантер». Дальше было оставлено место для указания.

– Что мне написать здесь? – спросила она.

– Американка, свободная поселенка, – подсказал священник. – Это означает, что вы не являетесь каторжницей, сосланной сюда.

Лидия быстро справилась с задачей и отдала перо Натану. Он достал из кармана справку о досрочном освобождении и послушно записал, за какое преступление осужден и к какому сроку приговорен. Лидия впервые осознала, какую тяжесть на душе он носит, и поняла, откуда горечь, которая иногда появлялась в его глазах. Когда Хантер, сделав запись, распрямился, она заметила, что он расстроен тем, что пришлось при ней указывать свой статус каторжника. Лидия взяла его за руку и чуть заметно пожала, желая подбодрить мужа.

После церемонии бракосочетания Натан повел Лидию обедать в отель «Ройял», который славился своим баром и двумя просторными салунами по сотне футов длиной каждый. Они заказали морских моллюсков с молодым горошком и выпили шампанского из изящных хрустальных бокалов.

– Тебя и здесь знают, – с каким-то благоговением сказала она.

Натан насмешливо фыркнул:

– В Сан-Франциско меня тоже знали, но там благодаря твоей известной семье. А здесь они знают Бешеного Ирландца, а меня – в связи с ним. Если ты приглядишься внимательнее, то заметишь, что стерлинги, то есть англичане, переселившиеся в Австралию, не обращают на меня ни малейшего внимания. Меня знают только корней, то есть уроженцы Австралии.

«Стерлинги? Карнси? – думала она. – Они говорят на английском, но создается впечатление, что это совсем другой язык».

– Какое отношение то, о чем мы говорим, имеет к деньгам? – спросила Лидия.

– Стерлингами называют англичан, детей свободных поселенцев, и деньги, имеющиеся в королевстве. Тогда как карнси – бумажные деньги, которые ходили здесь до того, как обнаружили золото. Но кроме того, так называют отпрысков каторжников и будут называть наших детей.

– Это тебя расстраивает?

– Я должен был задать этот вопрос первым. – По правде говоря, Натан никогда не думал о том, чтобы иметь детей, тем более с Лидией. Он понимал, что она, возможно, уже беременна, но ни разу не задумался о том, что это будет значить для них обоих. Какой же он эгоист! – Думаю, что я недостаточно хорошо подготовил тебя к жизни здесь, Лидия. В Австралии все по-другому.

– Я не помню, к чему привыкла. – Лидия окинула взглядом обеденный зал. Никто из посетителей не обращал на них ни малейшего внимания. Опустив руку под стол, она легонько прикоснулась к ноге Натана. – Наши дети будут с гордостью называть тебя отцом.

Он пристально взглянул на нее поверх края бокала. Ее Рука крадучись переместилась на внутреннюю сторону бедра. Он знал, что, несмотря на спокойное выражение невинного личика, мысли ее были отнюдь не невинными.

– Если вы задержите в этом месте свою руку еще на секунду, миссис Хантер, я уложу вас на стол, задеру юбки и постараюсь положить начало нашей семье прямо здесь и сейчас, – заявил он. Лидия вспыхнула от смущения и торопливо убрала руку. – Не шокируй окружающих. На тебя уже смотрят.

Лидия, опустив голову, занялась едой. Но в глубине души была очень довольна своей выходкой.

Первыми в Австралии, а следовательно, и в Сиднее, появились такие отрасли промышленности, как кирпичная, мукомольная, судостроительная, винокуренная и пивоваренная Пересекавшая город Георг-стрит вела к югу, в штат Виктория, или на запад – к Голубым горам. Улица была широкая, оживленная. Женщины, переходя ее, подбирали юбки, чтобы не испачкаться, пешеходы лавировали между транспортными средствами, рискуя попасть под колеса экипажей.

Лидия думала, что они просто гуляют, не придерживаясь никакого конкретного направления, но Натан неожиданно затащил ее в большой магазин, торговавший самой разнообразной одеждой – от последних достижений в мире моды до практичной и повседневной. После его посещения, а потом еще одного – в районе Сенного рынка – Лидия стала обладательницей двух юбок для верховой езды, пяти хлопчатых блузок, нижнего белья, чулок, ночных сорочек, трех повседневных платьев, которые пришлось подгонять по ее фигуре. Натан сам подбирал ткани и цвета, и, поскольку его выбор был всегда безупречен, Лидии даже не хотелось сердиться на него за чрезмерную самоуверенность. Потом были куплены перчатки и сапожки для верховой езды, изящные туфельки без задников, практичные ботинки для пеших прогулок и простые кожаные ботиночки для повседневной носки. К этому добавились шляпы для поездок за пределы города и изящные капоры для города.

Лидия случайно услышала, как один служащий шепнул на ухо другому, что Натан, делая покупки, уподобляется торнадо: сметает все на своем пути. К концу дня Лидия так устала, что по дороге в гостиницу чуть не заснула в экипаже.

Когда она проснулась, было темно. Прогоняя остатки сна, Лидия с удовольствием потянулась. Благодаря уличным фонарям и лунному свету она видела Натана, стоявшего на веранде. Он опирался на перила. В его позе чувствовалось напряжение, было видно, что он погружен в невеселые мысли. Лидия хотела было подойти к мужу, но подумала, что сейчас его лучше оставить в покое. Бывают минуты, когда человеку нужно побыть в одиночестве.

Увидев, что Натан снял руку с перил и распрямил спину, Лидия села в кровати и подвинулась к краю. Она не стала надевать платье, а накинула на себя плащ, подбитый мехом, и, сунув ноги в шлепанцы, открыла стеклянную дверь, ведущую на веранду.

Натан с радостью протянул ей руку и заключил в объятия. Он улыбнулся и шаловливо укусил жену за ухо.

– Боже мой, Лидия, что на тебе надето?

– Сам знаешь. Ведь это ты снял с меня платье, – ответила она. – Посмотри, здесь даже небо другое. Где Большая Медведица?

Натан постарался не показать удивления по поводу того, что она помнит расположение звезд и в то же время не помнит лиц Сэмюела и Мэдлин.

– Медведица здесь не видна, – сказал он. – Зато вон там, справа, находится созвездие Южного Креста.

Лидия взглянула туда, куда он указывал.

– Какая красота. Только все по-другому. Но я к этому привыкну.

Натан не был в этом уверен. Сейчас она полна решимости, но обстоятельства могут измениться. Лидия может передумать и еще до конца года вернуться в Калифорнию. Что он будет тогда делать?

– У меня кое-что есть для тебя, – сказал он.

– Ты уже накупил мне столько всего. Что это может быть на сей раз?

– Пока тебе подгоняли по фигуре платье, я зашел к ювелиру. – Он протянул ей обклеенную бархатом коробочку. —

Если тебе не понравится…

Повозившись немного, она нажала на расположенную сбоку кнопку, и коробочка раскрылась. Лидия была готова обрадоваться всему, что бы ни подарил Натан, но то, что она увидела, превзошло все ожидания. В коробочке лежало потрясающей красоты кольцо с опалом.

Взяв Натана за руку, Лидия потянула его в комнату. Она зажгла масляную лампу и вынула кольцо из коробки. Камень, вставленный в золотую оправу, играл всеми цветами радуги: отражая свет лампы, в нем вспыхивали зеленые и синие огоньки, виднелись розовые тона, переходящие в красный и даже фиолетовый цвета.

– Ох, Натан! – произнесла восхищенная Лидия, не найдя других слов.

– Позволь мне надеть его тебе на палец. – Он надел кольцо, внимательно наблюдая за выражением ее лица. – Тебе оно действительно нравится?

– Ты просто ошеломил меня! Он, кажется, немного успокоился.

– Если захочешь, можно купить бриллиантовое кольцо.

– Кому нужен банальный бриллиант? Ты сам выбрал это кольцо.

– Потому что камень австралийский. Я нашел этот огненный опал много лет назад в Баллабурне и никому никогда не говорил, откуда он. Он служил мне своего рода талисманом.

– Я тем более буду дорожить им, – сказала Лидия и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала Натана. – Как тебе пришло в голову, что мне это может не понравиться?

– Ювелир сказал, что большинство женщин предпочли бы бриллиант.

– Ты упал бы в моих глазах, если бы отнес меня к большинству женщин.

– И еще он сказал, что опал приносит несчастье, если он не является камнем месяца рождения. А это октябрь.

– Тогда все в порядке. Я родилась в октябре. Выбирай день.

Он улыбнулся, заметив, как весело и радостно она решила эту проблему. – Двадцать третье.

– Почти угадал. Двадцать первое.

– Пусть будет двадцать первое. – Поскольку она уткнулась лицом в его плечо, Натан не мог заметить смятения и тревоги в ее глазах. – Если пожелаешь, можешь праздновать свой день рождения каждый месяц.

– Нет уж, благодарю покорно. Не успеешь оглянуться, как я стану старше тебя.

Он отстранил ее от себя. На губах Лидии играла манящая улыбка, темные ресницы застенчиво опустились на глаза. Однако сцену обольщения испортило голодное урчание в желудке.

– Надо бы тебя накормить. Здесь или в обеденном зале?

– Лучше здесь.

Они устроили легкий ужин с сыром и фруктами на десерт. Потом Натан сразу же заснул, положив голову на колени Лидии. Она ласково погладила его волосы, кончиками пальцев провела по линии черных бровей, водворила на место упавшую на лоб прядь волос.

Он проснулся только после полуночи и помог ей встать. Лидия просидела все это время без движения, даже когда в камине погас огонь, опасаясь нарушить его отдых, и у нее затекли ноги. С его помощью она с трудом добралась до кровати, где они сразу же заснули, держась за руки.

Утром Лидия проснулась раньше мужа и, оставив ему записку, отправилась прогуляться. Она не собиралась гулять долго, просто ей хотелось побыть одной и собраться с мыслями. Она шла, не выбирая направления, и оказалась на Йорк-стрит. Ее внимание привлекла стайка певчих птичек в саду возле гостиницы. Пернатые охотились за насекомыми и лакомились нектаром цветов. Лидия заметила, что ее присутствие их совершенно не смущает.

Она бесцельно шла следом за птичками, поворачивая то вправо, то влево и не запоминая дорогу. Кажется, к ней мало-помалу возвращалась память. Но хотелось ли ей вспомнить прошлое? Мысль о том, что, возможно, ей этого не хотелось, несколько обескураживала.

Когда они были на острове Уполу, лицо Фаамузами показалось ей смутно знакомым. Когда Натан сказал ей, кого она напоминает, лица Пе Лин она вспомнить не смогла. Когда она оставалась с детьми в классной комнате, ее удивило, что она знает, как взяться за дело. Правда, Натан рассказывал ей о сиротском приюте в Сан-Франциско и о том, как много она сделала для того, чтобы собрать деньги на его строительство. Ей смутно вспоминались лица двух мальчиков, по-видимому, братьев, с озорными черными глазенками. Но как она ни старалась, их имен припомнить не смогла.

В таком случае как она могла вспомнить про свой день рождения? Удивительно, но этого бы не случилось, если бы не опал и связанное с ним поверье.

Лидию вывел из задумчивости окрик кучера: она чуть не угодила под колеса экипажа. Смутившись, девушка вернулась на тротуар. За спиной фыркнул какой-то мужчина, и Лидия, оглянувшись, наградила его холодным возмущенным взглядом, потом торопливо перешла на другую сторону улицы.

Здесь она не бывала. Это был квартал бедняков. Вросшие в землю ветхие домишки плотно прижимались друг к другу. Дорога и узкие тротуары были покрыты грязью и нуждались в ремонте. В барах открытых настежь питейных заведений с такими названиями, как «Кот и дудочка», «Бурый медведь» и «Мир вверх тормашками», стояли, небрежно облокотясь на стойку, или сидели матросы. Они глазели на нее, когда она проходила мимо, иногда кричали что-то вслед, но быстро теряли к ней интерес, как только на горизонте появлялись более доступные молодые леди.

В этом районе было много китайцев. Они обращали на нее внимание только как на потенциальную покупательницу своего товара, который продавали с лотков и тележек. Она дважды попыталась заговорить с продавцами, но их знание английского было недостаточным.

Лидии показалось, что она ходит по кругу. Вновь увидев над одной из пивнушек деревянную вывеску с названием «Пристанище Ру», она поняла, что так оно и есть.

Поправив ленточку капора и покрепче сжав в руке ридикюль, Лидия внимательно посмотрела по сторонам в надежде найти человека, который смог бы подсказать ей, как добраться до гостиницы «Петти».

Натан сел в кровати и спустил на пол ноги. Он оглянулся и, не увидев Лидии, решил, что она спустилась в обеденный зал к завтраку. Он умылся, побрился, причесал волосы и только тогда заметил аккуратно сложенную записку на каминной полке.

– Силы небесные! – вскричал он.

Быстро одевшись, Натан помчался к Генри Такэу.

– Ты видел мою жену нынче утром? – спросил он, не тратя слов на объяснения.

Генри вытаращил глаза. Натан, обычно умевший держать себя в узде, дал волю гневу. Люди в Баллабурне всегда подозревали, что Натан Хантер обладает еще более бешеным темпераментом, чем Бешеный Ирландец. Бригем Мур отпускал шуточки по этому поводу, а овчары смеялись. Теперь вот Генри может убедиться в этом своими глазами. Но о том, чтобы улыбнуться или тем более рассмеяться, не могло быть и речи.

– Она вышла из гостиницы чуть более часа назад, – сказал он. – Полагаю, пошла прогуляться или за покупками. Она не сообщила о своих намерениях.

– Она ни о чем не расспрашивала, не говорила, что хочет что-то посмотреть?

– Нет.

– Ты видел, в какую сторону она направилась? Генри покачал головой.

Натан сжал кулаки и сердито прищурился. Но, к удивлению Генри, по конторке он не ударил, а повернулся и направился к выходу.

– Где ты собираешься ее искать? – спросил Генри.

– Там, где возникнет какая-нибудь заварушка.

Дверь пивной под названием «Пристанище Ру» с грохотом распахнулась, и появившийся на пороге бочкообразный хозяин с побагровевшей от гнева физиономией вышвырнул на улицу маленького мальчишку. Тот приземлился на четвереньки прямо перед Лидией и заревел, ободрав ладони и колени о землю.

Возможно, хозяин был вполне удовлетворен тем, что вышвырнул постреленка. Но мальчишка, видимо, не знал, что делать, обретя свободу. Поднявшись на ноги, он, сделав на прощание неприличный жест, крикнул: «Проклятый ублюдок!»

Хозяин, услышав оскорбление в свой адрес, с диким воплем снова появился на пороге пивной и протянул руку, чтобы схватить мальчишку. Он бесцеремонно оттолкнул Лидию. Девушка чуть не упала, но едва толстяк схватил свою жертву за шиворот, она принялась колошматить его своим украшенным бусинками ридикюлем.

С тем же успехом Лидия могла бить своего обидчика подушкой. Он был удивлен вмешательством и отмахнулся от нее, как от назойливой мухи.

Тогда Лидия удвоила усилия и, отбросив ридикюль, стала молотить хозяина кулачками, требуя, чтобы он отпустил ребенка. Вокруг собралась толпа зевак, однако на помощь Лидии никто не бросился. Ей даже показалось, что в толпе делали ставки на победителя, причем ее нельзя было назвать фаворитом. Возмущенная Лидия пустила в ход острые каблучки кожаных ботинок.