Текст книги "Ускользающий мираж"

Оставшаяся часть утра и полдень прошли как дурной сон. Кенда не могла понять, что с ней происходит. Она поплавала в теплой воде озерца, оделась и легла на мягкой траве, уставившись в небо широко распахнутыми, словно незрячими глазами. Она думала, что позволит ему уплыть таким же, каким он и приплыл, – незамеченным. Кто будет скучать по ней, даже если она никогда не вернется? Никто. Она уже и так мертва для людей целых семь лет. Кто обрадуется, когда узнает, что она жива? Он? Но все же в глубине подсознания Кенда хотела вернуться. Хотела вернуться с ним.

Почти весь день она боролась с этими мыслями. Наступил сверкающий расплавленным золотом закат, и его свет проникал сквозь крону деревьев. Вдруг она услышала крик:

– Кенда!

Она не шевельнулась.

– Кенда, где ты?! – послышалось снова.

Она осталась неподвижной, но мозг ее бешено заработал.

Больше ничего не было слышно. Наступило полное молчание.

Когда Кенда оглянулась и увидела его, то даже не попыталась заговорить.

Его глаза неотрывно смотрели на нее.

– С твоего позволения, я бы хотел узнать, что, черт возьми, ты здесь делаешь? Где ты была целый день? – Положив руки на бедра и расставив ноги, он гневно продолжал: – Мне нужна была твоя помощь, но где ты была? Я чувствую себя здесь как Робинзон! Ну, я тебе вот что скажу: если ты собираешься плыть со мной, то ты должна и работать вместе со мной!

Кенда села и, положив голову на колени, усмехнулась.

– Я не поплыву с тобой, – сказала она как-то замедленно. – Ты же не хочешь, чтобы мы плыли вместе.

Джон удивленно взглянул на нее, затем молча подошел к ней и посмотрел ей прямо в глаза.

– Нет, Кенда, ты непременно отправишься со мной! Судьба поставила тебя на моем пути, и ты будешь со мной.

Она подняла подбородок. Взгляд ее был озадаченным.

– Судьба?

Они оказались лицом к лицу.

– Да, таинственная леди, судьба. Иногда я думаю, что именно она преподносит мне сюрпризы. – Он поколебался. – Четыре года назад, когда я купил "Бьюти", я собирался взять годичный отпуск и планировал провести это время, плавая вместе со своей семьей среди этих островов. Я действительно взял отпуск и приплыл к этим островам – но один. Год моего отшельничества на архипелаге оставил такие сильные впечатления, что меня всегда неодолимо тянуло сюда. Я вообще-то нечасто вспоминал о местах, которые посетил и исследовал, но почему-то очень часто думал именно об этом острове. Теперь ты видишь, что, к счастью или, может быть, к твоему несчастью, судьба привела меня на этот остров и она же заберет нас отсюда вдвоем. – Он улыбнулся и встал.

Кенда смотрела на него прямо, удивляясь смелости своих мыслей. Ей было, например, интересно, есть ли еще в целом мире такой красивый человек, как Джон Тэйлор. Он был самый высокий из всех мужчин, которых она помнила, стройный и мускулистый, с грацией льва. Она внимательно изучала это притягательное лицо, отыскивая в нем малейший намек на борьбу, – такую же, какая происходила в ее душе. Но Джон не позволил ей долго этим заниматься, потому что быстро собрался уходить.

– Пошли, – сказал он и жестом попросил ее встать, – уже смеркается.

Кенда посмотрела на темнеющие джунгли, окружавшие долину, молча встала и пошла. Время от времени она оглядывалась через плечо, чтобы удостовериться, что Джон идет за ней. Опавших листьев было немного на хорошо утоптанной тропе, но в темноте казалось, что все переплелось в какой-то непроходимый зеленый лабиринт. Ей было приятно, что Джон зависит от нее, так как она знала, что, не будь ее рядом, ему пришлось бы провести ночь, плутая в этих густых зарослях. Она продолжала идти. Чувство легкого и быстрого движения рядом с Джоном было тоже приятным.

– Это дерево – баньян? – спросил он.

– Да, – со знанием дела ответила Кенда.

Заросли стали уже менее плотными. Она оттолкнула длинную густолиственную лиану и почувствовала свежесть морского ветра.

– А я думал, что это дерево растет только в Индии…

– Нет. Баньянов много на этих островах. Отец говорил мне, что для индусов они священны, но здесь баньян просто дерево.

Вместе они вышли к пляжу. Кенда посмотрела на яхту и спросила:

– Она готова?

– Нет. – И после паузы он добавил: – Я мог бы закончить, но не знал, что случилось с тобой, поэтому все бросил и пошел тебя искать.

Дьявольская улыбка появилась на губах Кенды: для нее эти слова были знаменем ее победы. Или белым флагом его капитуляции…

Вдруг Джон щелкнул пальцами.

– Есть идея! – весело воскликнул он. – Почему бы нам не приготовить ужин и, не устроить пир? У меня есть несколько рыбин. Мы приготовим их, ладно?

– Хорошо! – она засмеялась. – Действительно, это звучит очень заманчиво.

Они набрали дров и развели костер. Джон срубил две рогатины, послужившие подпорками для вертела, на котором жарилась рыба. Он что-то напевал, когда готовил.

Кенда сидела рядом, наблюдая за каждым его движением. Казалось, он расслабился и был вполне счастлив.

– Джон… – тихо позвала она.

– Что?

– Почему они не поплыли с тобой?

Он резко поднял голову.

– Кто?

– Твоя семья! Почему их не было с тобой, когда ты в первый раз приплыл на Фиджи?

Когда он ответил, его голос прозвучал резко, даже неприязненно.

– Это вряд ли тебя касается, Кенда!

Она замолчала, затем спустя некоторое время спросила:

– Кто ты?

В ожидании ответа Кенда смотрела в сторону "Бьюти" – эта яхта свяжет их. Они будут вдвоем, только он и она… ну, еще и море. Он не сможет ни сбежать от нее, ни игнорировать ее.

Для этого просто не будет места… Казалось, она вообще забыла, что задала вопрос.

Джон медленно перевернул рыбу. Поколебавшись, он ответил:

– Я архитектор, последние десять лет занимаюсь строительством.

– Что ты строишь?

– Все что угодно. Все: больницы… торговые центры… дома. Мы универсалы. – Говоря это, он разрыл угли, вынул клубни ямса, которые положил печься, и протянул ей один; затем снял готовую рыбину и тоже протянул ей. – Ну и как все это выглядит?

Кенда, сосредоточенно жуя и жадно глотая, покачала головой.

– Я не могу выразить это словами. У меня просто нет слов, которыми можно было бы это описать.

Он засмеялся.

– Несколько странный ответ из уст человека, знающего наизусть большую часть толкового словаря! Никогда бы не подумал, что ты не сможешь подобрать нужное слово.

– Я вызубрила их, Джон, – робко сказала она, – но это не значит, что я умею их употреблять.

Эта еда была самой удивительной из всего, что Кенда пробовала за последние семь лет. Может быть, даже самой удивительной во всей ее жизни. Она ела, пока не наелась так, что уже не могла двигаться.

– Не надо бы так усердствовать, – предостерег он, когда уже сам закончил есть и сидел глядя на нее.

Но предупреждение запоздало. Кенда уже переусердствовала.

Только глубокой ночью, когда ее желудок утих, она забылась беспокойным сном. Переедание имело и свои прелести для Кенды: Джон побоялся оставить ее на острове одну. Он принес спальный мешок с яхты и постелил его на полу, сказав, что отплытие будет отложено еще на денек, потому что не может же он отправиться в путь, зная, что с ней не все в порядке.

Она попыталась изобразить такое же отчаяние, какое было на лице Джона, но почему-то не смогла.

4

Кенда проснулась, когда на лицо ей упал луч солнца. Она пошевелилась и проследила глазами за лучом до того места, где он проникал через маленькое отверстие в крыше из сухих пальмовых листьев. По сравнению с прошлой ночью она чувствовала себя вполне здоровой. Окончательно проснувшись, Кенда подняла голову и посмотрела на пол: пустой спальный мешок все еще лежал на песке. Она опять опустила голову на подушку и забралась поглубже под "одеяло" из мха, позволив глазам вновь лениво закрыться.

– Кенда. – Джон стоял у входа, внимательно наблюдая за ней.

Она вновь открыла глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил он.

Кенда зевнула.

– Мне кажется, лучше.

– Сегодня будь поосторожней! – быстро сказал Джон и, повернувшись, чтобы уйти, продолжил: – Я почти закончил ремонт. Если тебя это устроит, то я планирую отплыть завтра.

Кенда встала с постели.

– Джон! – позвала она.

Он остановился и оглянулся.

– Мне всегда теперь придется носить эту рубашку и джинсы? – с тоской спросила она. – Если так, то надо придумать, где я могла бы постирать их.

Он засмеялся.

– Я принесу тебе во что переодеться, когда вернусь на берег. Хорошо?

Улыбаясь, Кенда кивнула.

Утром она сидела под пальмой и наблюдала, как он уже несколько часов работает на борту яхты. Это была красивая яхта с алюминиевой грот-мачтой, которая поднималась в высоту как кокосовая пальма. Судно грациозно покачивалось на голубой воде лагуны. Кенда немного знала о судах, и ей казалось, что "Бьюти" была очень остойчивой, с прекрасными мореходными качествами, поэтому Кенда не боялась взобраться на ее борт, когда придет время. Но время еще не пришло, и она была этому рада.

Джон подгреб на шлюпке к острову в полдень. Он приблизился к ней и подал одежду.

– Примерь это. – Он широко улыбался. Кенда взяла белые шорты и футболку.

– Спасибо.

– Мы купим тебе одежду в первом же порту – вероятно, через несколько дней после отплытия.

Она кивнула, но вскоре у нее возник еще один вопрос.

– Как я расплачусь за все это? У меня же нет денег…

– Я дам тебе взаймы необходимую сумму.

Кенда быстро поднялась.

– Пойду тогда переоденусь! – радостно воскликнула она.

– Хорошо. Нам надо взять с собой побольше фруктов: у нас должна быть еда, к которой ты привыкла. Я не хочу, чтобы у тебя разболелся живот, как в прошлую ночь. – Он покачал головой. – Мне, я смотрю, вообще, надо все хорошенько продумать.

Кенда коснулась его руки.

– Это была не твоя вина. Мне не следовало жрать как свинье. – Простое прикосновение к его руке заставило ее сжаться. Она замолчала, и ее охватило чувство, от которого она чуть не запаниковала. Кенда взглянула на него, и ей стало интересно, о чем он думает в этот момент.

Взглянув на нее, Джон резко тряхнул головой и отступил назад.

Ее ладонь соскользнула с его руки, но все еще оставалось ощущение, что между ними был магнит, притягивающий их все ближе друг к другу. Она мельком заметила, как загорелись его глаза, и ощутила овладевшее им волнение через его кожу, когда коснулась его.

– Иди переоденься, – сказал Джон. Чувствуя себя глупой и слабой, Кенда подчинилась.

Переодевшись, она вернулась к тому месту, где он ждал ее, и, не говоря ни слова, нырнула в заросли, оглянувшись через плечо. Он последовал за ней.

– Наверное, нам надо было взять с собой корзину для еды.

Кенда улыбнулась про себя, когда заметила, как он снял рубашку и завязал ее рукава в узел – получилось что-то вроде мешка.

При этом он бормотал:

– Уж если ты бегала здесь в чем мать родила все эти годы, то и я надеюсь не помереть без рубашки от укуса какой-нибудь дряни.

Кенда не обратила внимания на его бормотание. Она внимательно рассматривала огромное дерево, ствол которого был почти метр в обхвате, с серой гладкой корой и множеством ветвей со светло-зелеными листьями, усыпанных плодами.

Джон нагнулся и подобрал один из упавших плодов. Перед тем как откусить, он вытер его о джинсы.

– М-м-м, сладкий… – резюмировал он, проглатывая, – слива?

– Угу, – ответила она.

Джон начал складывать падалицу в рубашку.

– Надо собирать их в последнюю очередь, иначе бананы, кокосы и все остальные фрукты раздавят их, – снисходительно сказала она.

– Виноват, не сообразил. – Он перевернул рубашку и высыпал ее содержимое на землю.

Менее чем через час они вернулись на берег с рубашкой, полной отборных фруктов. Джон выложил все в шлюпку и вернулся к Кенде.

– Давай наполним ее еще раз – на всякий случай, чтобы нам надолго хватило.

Прошел еще час. Шлюпка с фруктами, овощами и орехами прочно сидела на песке. Джон присел и потянулся к воде, чтобы вымыть руки. Не было сил сопротивляться искушению! Подбежав к нему сзади, Кенда толкнула его обеими руками в спину и одним быстрым, как молния, движением спихнула в воду.

Он вышел на берег, протирая глаза и отряхиваясь как мокрый пес.

– Это тебе дорого обойдется, – произнес он с легкой угрозой в голосе.

Кенда громко рассмеялась и побежала по пляжу, легкая и грациозная как лань. Джон рванулся за ней. Она вскрикнула.

– Тебе никогда не поймать меня! – Намного опередив его, она нырнула в воду и поплыла к рифам.

Не раздумывая ни секунды, он бросился в воду за ней.

Кенда хорошо плавала и ныряла, она постоянно маневрировала и оставалась вне пределов его досягаемости. Когда Джон приблизился к ней на расстояние вытянутой руки, она нырнула на дно лагуны, уцепилась за обломок коралла и стала ждать. Кенда состроила ему рожицу в кристально чистой воде, когда он приближался, затем стала быстро всплывать на поверхность.

За несколько метров до поверхности он поймал ее за ногу. Она лягнула его, пробуя освободиться, но он, не отпуская, подплыл ближе и заключил ее в объятия. Вместе они выскочили из воды как две пробки.

Кенда с шумом набрала воздух в легкие и начала бороться с ним.

– Кто никогда не поймает тебя? – смеялся он. – Так кто же это никогда не поймает тебя?

Ее тело в воде соприкасалось с его телом. Джон воскликнул снова:

– Кто нико… – Но слова застряли у него в горле. На этот раз он проиграл бой.

Кенда же и не пыталась заговорить, она чувствовала, что ей не удастся произнести ни слова. С такого близкого расстояния она могла рассмотреть даже самую маленькую морщинку на его лице, вплоть до небольшой родинки возле левого глаза… Когда она посмотрела ему в глаза, сердце ее зашлось от ощущения близости, ее руки обвили его шею, и она почувствовала его дыхание у себя на лице. Его губы коснулись ее щеки, затем мокрых волос, пока наконец не добрались до ее жаждущего рта. Мгновение – и она была вся в огне. Его прикосновение, ощущение его рук, настойчивость его губ выпустили на свободу дикие потаенные чувства из ее души, которые давно уже пробивались сквозь тело как трава сквозь асфальт… Полностью доверившись им, она плотнее прижалась к нему, чтобы не утонуть.

Каким-то образом оторвав свои губы, Джон прошептал:

– Кенда, мы должны прекратить это, должны.

– Почему? – прошептала она в ответ, поднимая голову и ничего не осознавая, – разве ты не чувствуешь, как это прекрасно, Джон? А я чувствую, давай не останавливаться!

Вдруг Джон отпустил ее и быстро поплыл. Он странно засмеялся.

– Давай лучше поплаваем еще! Мне так и не довелось увидеть "внутренности" океана, а как бы я этого хотел!

Кенда, испытав разочарование, вздохнула и, с серьезным видом отплыв на несколько метров от него, нырнула в глубину, в мир кораллов и водорослей. Его слова поразили ее в сердце как острое лезвие ножа и охладили ее воспаленное сознание. Еще минуту назад его руки крепко сжимали ее, она чувствовала его теплые и прекрасные губы на своих, ощущала, что словно электрические разряды искрились между их телами, но что-то вдруг опять оторвало его от нее! Какое-то неведомое препятствие опять встало между ними… Она чувствовала себя такой маленькой и беззащитной между нагромождениями оранжево-красных кораллов! Кенда казалась себе меньше морского ежа или краба… или морской звезды. Она казалась себе меньше даже песчинки!..

Так они ныряли, а затем быстро поднимались на поверхность набрать воздуху, потом снова ныряли…

Когда Джон вынырнул в очередной раз, он спросил:

– Хочешь помочь мне? Я решил достать пару ракушек на память.

Она пожала плечами, неохотно согласившись. Джон, казалось, чувствовал себя как рыба в воде, но ей думалось, что так должны плавать все моряки, чтобы при гибели судна остаться в живых.

Они плыли в спокойной воде вдоль рифов, порой погружаясь в чарующий, сказочно яркий подводный мир. Она держалась немного позади и наблюдала, как Джон продирается сквозь густые водоросли. Вокруг них резвились стайки разноцветных рыб, маленьких и больших, однотонных и в яркую голубую, красную, зеленую и желтую полоску. Она была рядом с ним, когда он протянул руку и попытался схватить испещренную желтыми пятнами раковину. Кенда покачала головой, схватила его за руку, и они устремились к поверхности, чтобы вдохнуть.

– Зачем ты это сделала? – спросил Джон.

– Разве ты не знаешь, что это за ракушка?

– Нет. – Он отрицательно мотнул головой. – А что это было?

– Золотой конус.

– Не та ли это, внутри которой живет смертельно опасный моллюск – его еще, как и ядовитую змею, называют гремучим?

Кенда кивнула.

– Да. Отец говорил мне, что много туристов погибло, уколовшись о ядовитую колючку этой прекрасной раковины. Она даже опаснее "каменной рыбы".

Он улыбнулся.

– О, я очень близко знаком с этой рыбой! Во время моего предыдущего путешествия я поймал одну такую.

– Не может быть! – воскликнула Кенда, широко раскрыв глаза.

– Да, я схватил ее – и у меня палец чуть не отвалился. – Чтобы доказать это, Джон вытянул левую руку и показал шрам на конце безымянного пальца.

Они еще некоторое время резвились в воде, потом Джон посмотрел на ясное небо и сказал:

– Мне кажется, мы должны быть готовы к отплытию завтра утром.

Не отвечая, она поплыла вместе с ним к берегу.

Первым делом Джон подогнал шлюпку к "Бьюти" и разгрузил собранный урожай. Пока он занимался этим, Кенда сложила все вещи, которые у нее были, и принесла их на берег. Она уселась на песок и стала ждать, пока Джон вернется за ней на шлюпке.

Теперь уж она совершенно реально представила себе, как завтра утром покинет остров… Кенда встала и немного прошлась по пляжу. Повернувшись спиной к воде, она стала смотреть на остров. Волна тоски окатила ее… Она больше никогда не увидит эту зеленую долину… Никогда больше не придется ей, пробежав сквозь заросли милю или две, оказаться в тихом уголке острова, возле чистого теплого озерка, питаемого родниками, где росли плоды и клубни, которые поддерживали ее жизнь все эти годы…

Кенда подошла к краю тропинки, ведущей в джунгли. Потом протянула руку и дотронулась до высокого изящного папоротника и полной грудью вдохнула ароматы острова. Чувства, подобного тому, что охватило ее сейчас, она еще не испытывала в своей жизни, и слезы градом покатились из ее глаз. Она была благодарна Джону за то, что он пришел, это правда, но сейчас ее переполняла грусть. "Цивилизация" – это слово чем-то страшило ее. Люди… Мысль, что скоро она будет среди них, пугала ее до смерти. Что найдет она в мире, куда должна вот-вот вступить? Кенда хорошо знала мир, который покидала, но что ждет ее в мире людей?

Пройдя несколько шагов по тропинке, она подняла спелый плод хлебного дерева, мякоть которого напоминала белый хлеб, и подержала его в руках. Кенда обернулась и снова посмотрела на пляж, покрытый чистым белым песком. Хотя прощание с островом произойдет только завтра, ей казалось, что она словно бы видит его в последний раз, и старалась запомнить все, о чем не забудет никогда.

Кенда смотрела, как прилив разбивается о рифы за пределами тихой лагуны. Каким бы спокойным ни было море, всегда можно было различить глухой рокот прибоя – звук, который она тоже сохранит в своей памяти навсегда. Слезы обильно текли по ее щекам. Здесь она провела те последние, бесценные часы с отцом… Сегодня его образ предстал перед ней так же четко, как если бы она перенеслась в тот день перед штормом… А завтра, после отплытия, остров останется только в воспоминаниях. Она запечатлеет его облик в сердце таким, каким сейчас видит наяву…

– Кенда, я забираю твои вещи на борт! – окликнул ее Джон, поднимая стопку книг.

К тому времени Кенда уже вернулась на берег. Она кивнула.

– Что ты там делаешь? – спросил он спустя некоторое время.

Она опустила голову.

– Ничего.

– Подойди-ка сюда.

Кенда не двинулась. Джон положил книги в шлюпку и направился к ней. Его лицо раскраснелось, рубашка прилипла к потному телу.

– Что с тобой? – снова спросил он, подойдя к ней.

Кенда старалась не смотреть ему в глаза.

– Ничего… – прошептала она.

– Ты плачешь?

– Нет. Просто что-то попало в глаз. Песок или еще что-нибудь.

– И не говори мне, что ты не плачешь! Я же вижу слезы! Я вижу, вижу… небеса свидетели, я видел их достаточно.

– Может быть, я и плакала, но это неважно.

– А может быть, все, от чего люди плачут, очень важно…

Кенда молчала.

– Причина в том, что случилось там? – Он кивнул головой в сторону воды.

Она покачала головой.

– Тогда в чем же дело?

Кенда не ответила. Она крепко сжала плод хлебного дерева, как будто пыталась найти в нем спасение.

Джон несколько минут внимательно изучал ее лицо, потом пожал плечами.

– Я не собираюсь стоять здесь, теряясь в догадках, что с тобой… Если бы ты хотела, чтобы я это знал, я думаю, ты сказала бы мне. – С этими словами он повернулся и пошел обратно к шлюпке.

И Кенда вернулась к своим мыслям об острове…

Тем вечером на ужин они ели плоды хлебного дерева, бананы, пили кокосовое молоко, сидя рядышком у хижины.

Джон Тэйлор вел себя беспокойно: он несколько раз менял позу, затем вынул сигарету и закурил.

– Закат был прекрасным, правда? – спросил он, не отрывая от нее пристального взгляда.

– Да, – выдохнула Кенда и вернулась к воспоминаниям о тех великолепных закатах и рассветах, которыми любовалась каждый день семь долгих лет. Она жалела, что у нее не было фотоаппарата: какие снимки можно было бы сделать! Внезапно Кенда выпрямилась.

– Джон, у тебя есть фотокамера?

– Конечно, – ответил Джон, – она в каюте.

– Ты не возражаешь, если мы сделаем несколько фотоснимков утром, перед тем как отплывем?

– Конечно, снимай! Я сейчас отправлюсь и привезу ее. У нее автоматическая вспышка. Мы сможем даже сделать несколько хороших снимков сегодня вечером. – Он встал и отряхнул песок со штанов.

Кенда улыбнулась ему.

– Ну вот наконец и долгожданное облегчение.

– Что?

– Видеть, как ты опять улыбаешься. А то я уж подумал, что ты совсем разучилась улыбаться.

– Сомневаюсь, что это вообще возможно с кем-нибудь.

Джон некоторое время при свете луны рассматривал ее, а потом глубоко затянулся сигаретой. Он выпустил дымок, медленно идя к пляжу, и оставил в воздухе за собой белое облачко.

Кенда болезненно осознала, что ничто не было таким простым, каким казалось на первый взгляд. Джон приехал на остров и предложил освободить ее – невольную пленницу стихии – от заточения… Многие годы ей больше всего хотелось именно этого – уплыть отсюда, но теперь Кенда поняла, что, если она покинет остров, ей придется расстаться со своей безмятежной жизнью, а здесь она провела значительную ее часть – почти семь лет. Теперь горькие мысли о предстоящем расставании с островом скрашивались только тем, что она уплывала вместе с Джоном. Воспоминания о его объятиях и поцелуях там, в лагуне, заставили ее голову закружиться от восторга. Затем мысли Кенды вдруг обратились к неизвестному ей барьеру, который разделял их… Всего лишь за два дня Джон Тэйлор стал частью ее нового мира!

– Я вернулся, – произнес Джон, отрывая ее от раздумий, – и принес еще кое-что кроме фотоаппарата.

– Что? – удивленно спросила Кенда.

Джон бросил ей банку кока-колы. Кенда поймала ее.

Он засмеялся.

– Я подумал, что мы могли бы выпить за успех нашего будущего путешествия. – Джон открыл свою банку и подождал, пока она сделала то же самое. – Конечно, я понимаю, что шампанское больше бы подошло к этому случаю, но у меня его просто нет, и нам придется обойтись колой. – Он протянул руку, и они чокнулись.

Джон опустился коленями на песок.

– Это за тебя, Кенда. Пусть ты покинешь этот райский уголок, но обретешь другой – где-то там, и такой же прекрасный. – Он сделал глоток.

Стоило ей только поднять кока-колу дрожащей рукой, как слезы снова хлынули из ее глаз, но Кенда собралась с духом и отпила глоток.

Джон взял ее за локоть и поцеловал в губы.

– Когда кончается что-то прекрасное, Кенда, это всегда печалит.

Она застонала и склонила голову на его плечо.