Электронная библиотека » Джоанна Линдсей » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Очаруй меня"


  • Текст добавлен: 12 декабря 2017, 17:40


Автор книги: Джоанна Линдсей


Жанр: Исторические любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 12

Тем временем Алфрида прошла в дальний конец верхнего коридора, где, прижав ухо к двери лорда Вулфа, стоял Гейбриел. Она хотела последовать его примеру, но он отошел от двери, громко прошептав:

– Подождите! По-моему, сейчас она вылетит в коридор!

– Все так плохо? – нахмурилась женщина.

– Боюсь, что так.

Поскольку через несколько минут дверь так и не открылась, оба, стоя лицом к лицу, снова прижали к ней уши. Гейбриел ухмылялся и можно было подумать, что подслушивание господина давно вошло у него в привычку. Алфриду волновала только Брук, и она бы вошла в комнату без разрешения, если бы решила, что та нуждается в помощи, поэтому веселость Гейбриела ее раздражала.

Она вовсе не собиралась участвовать в интригах, особенно в компании с этим нахальным парнем. Ей даже подслушивать вместе с ним было противно.

Брук никак не могла собраться с мыслями. Она понимала ярость лорда Вулфа. После отъезда посланника ее отец был взбешен так же. Властные мужчины терпеть не могут, когда им отдает приказы кто-то более могущественный. Но почему она должна быть объектом этой ярости, если ничем ее не вызвала? Во всем виноват Роберт!

«Вы сестра человека, виновного в смерти моей сестры…»

Брук не сомневалась, что брат способен на любую подлость. Но убийство! «Виноват» может означать все, что угодно. Но она больше не может спрашивать волка, особенно учитывая то, как он отреагировал на упоминание об этой теме. Он вполне способен встать с кровати и потребовать возмездия, а потом убить ее. Она не знала его и понятия не имела, на что он способен, а он, очевидно, не позволит ей это выяснить.

Брук не ушла из комнаты. Она все еще была зла на Вулфа за его грубость, зла достаточно, чтобы вернуться к его кровати. Он, вне всякого сомнения, воображает, что только что отпугнул ее и выгнал из дома. Черта с два!

Но он не выглядел разочарованным. Хотя его приподнятая бровь говорила яснее любых слов. Он ждал борьбы? Скандала? Надеялся на это? Или ему просто любопытно, почему она не сбежала?

Глядя на лежавшего перед ней полуголого виконта, Брук подумала: как хорошо, что ее вырастила простая женщина Алфрида, а не истинная леди. Иначе вид полураздетого лорда смутил бы ее куда больше.

Брук заметила, что лоб у него вспотел. Хотя лето уже началось, еще не было настолько жарко, чтобы так потеть. Должно быть, у него жар из-за инфекции, о которой он упомянул.

Она подступила ближе к кровати и всмотрелась в рану на правом бедре, желая проверить, воспалена ли она.

– Вид пиявок вас не волнует? – наблюдая за ней, спросил Вулф.

– У меня не вызывает отвращения то, что помогает исцелиться.

Брук знала травы, которые могут вытянуть яд из раны быстрее и надежнее, чем пиявки, но ничего не сказала.

– Можно? – вдруг спросила она и, не дожидаясь ответа, осторожно прижала палец к плоти возле швов, желая проверить, не вытечет ли из раны желтая жидкость. До нее не сразу дошло, что ей вовсе не следовало его касаться, что это явное нарушение этикета.

Брук почувствовала, как вспыхнули щеки, но усилием воли согнала с них краску, напомнив себе, что этот человек нарушил пару куда более важных правил, настояв, чтобы она вошла в комнату, где он лежал полуголый. Да еще и поцеловал ее!

– Швы выглядят только что наложенными, – заметила она.

– Откуда вы знаете?

Теперь насторожился он. Очевидно, Вулф не желал ее помощи. И на то у него была причина. Но Брук не собиралась объяснять ему, что ненавидит Роберта едва ли не сильнее, чем он, и что ей доставит извращенное удовольствие излечить его смертельного врага. Волк никак ей не поможет, если умрет сейчас. А вот если сделает это после свадьбы… Будь проклят Роберт, внушивший ей эту мысль!

– Швы еще кровоточат и дело не в пиявках, – ответила она, не сводя глаз с раны. – Думаю, вы не выполняете наставлений доктора.

– Это вы виноваты в том, что сегодня пришлось вновь накладывать швы!

Правда? Он намерен винить ее и в этом? Только потому, что был слишком упрям, чтобы оставаться в кровати и дать ноге время зажить?

Брук по-прежнему отказывалась встретиться с ним глазами, боясь, что он снова заворожит ее или запугает так, что она сбежит.

– Прекрасно! – сказала она. – Рана вновь открылась, и гной вытек, что излечит инфекцию быстрее любых пиявок.

– Откуда вам знать? – повторил он.

Как ответить, не выдав себя? Уклончиво!

– В Лестершире это известно всем. И есть другие способы снять воспаление, причем сделать это гораздо быстрее.

– Женщина-доктор? Поражен, что вы нашли школу, где согласились вас учить.

Брук расслышала сарказм. Но он прав. Ни одна медицинская школа ее не примет. Зато ее учила Алфрида. Брук не позволит инфекции распространиться. Она сможет этому помешать, и не важно, сколько страданий ей придется вынести потом.

– Сознаете ли вы, что вам грозит опасность потерять ногу, если инфекция распространится? Ваши пиявки посажены недостаточно близко к ране, чтобы принести пользу, и они высосут больше здоровой крови, чем больной.

– Вы не доктор, – фыркнул он, – так что не думайте, будто я поверю, что вы знаете, о чем говорите. Доктор Бейтс предупредил бы меня, если бы мне грозило нечто подобное. Через несколько дней он вернется и докажет, что вы ошибаетесь.

Рассуждения Вулфа с его, вернее вообще с мужской, точки зрения были верны. Как большинство представителей сильного пола, он был абсолютно уверен, что женщина не может знать больше мужчины. Ни в какой области.

Поэтому Брук, пожав плечами, отошла.

– Вы, разумеется, делайте, как угодно. Но если передумаете, моя горничная Алфрида, обладающая большими знаниями о травах, наверняка вас излечит, если я смогу убедить ее помочь.

– Убедить? – фыркнул он. – Она горничная. Стоит отдать приказ…

– Я не собираюсь ей приказывать. Она растила меня. С той недели, когда я родилась, она была мне матерью. Больше, чем моя собственная. Я не обращаюсь с ней как со служанкой и не собираюсь делать этого впредь. Она помогает только людям, которым не по карману настоящий доктор, а это означает, что ни лорды, ни леди помощи от нее не дождутся. Разве что она до них снизойдет. Поэтому, как было сказано, я могла бы попытаться убедить ее посмотреть вашу рану, но вдруг она не захочет нарушить свое правило.

– Значит, она целительница, причем необычная? – уточнил Вулф.

Брук не ответила. Она не собиралась выдавать секреты Алфриды. Ей вообще не следовало ничего предлагать. Он, возможно, проживет еще несколько дней, но не больше.

Но ее молчание его подстегнуло.

– Я знаю о существовании целителей-самоучек, передающих знания от одного поколения другому, они лечат людей там, где нет докторов. Несмотря на то что мы живем на далеком севере, нам повезло иметь хотя бы одного живущего поблизости доктора. Но почему ваша горничная не желает помогать аристократам?

Брук и в самом деле выдала слишком много! Должно быть, близость к нему затуманила ей голову. Но тут Вулф добавил то, отчего она побледнела:

– Она ведьма?

– Что за вздор! Ведьм не бывает!

– Конечно, бывают! Ведьма прокляла мою семью.

Он верил в то, что проклят!

Брук была потрясена. Вулф – образованный человек, не так ли? Мог ли он позволить себе поддаться суевериям?

Но тут до нее дошло, что он может всего лишь пытаться воспользоваться проклятием, как еще одним средством, чтобы заставить ее бежать. Должно быть, он считает, что если объявит, будто верит в проклятие, она тоже сразу в него поверит. Ха! Она не попадется на подобную удочку!

Но Вулф больше ничего не сказал о фамильном проклятии. Только закрыл глаза. Очевидно, те малые силы, которые у него еще оставались, были истощены. Им рано было встречаться. Ему следовало подождать, пока не пройдут лихорадка и боль.

– Если надеетесь дожить до возвращения доктора, вам следует больше отдыхать, – деловито заявила Брук и повернулась к двери.

– Можете попросить горничную, – прошептал он, открывая глаза. – Но почему вы вообще хотите мне помочь?

Не ожидавшая такой просьбы, Брук оглянулась.

– Потому что вы будете моим мужем.

Он зарычал. Брук вскинула брови, молча ожидая, что он первым откажется от требования регента.

– Воображаете, будто исцелив меня, заставите вас полюбить? – догадался он.

– Вовсе нет. Я уверена, что вы найдете много других причин полюбить меня.

Ответ, похоже, ему не понравился, потому что лицо его помрачнело.

– Ошибаетесь, Брук Уитворт. Я недоволен тем, что пришлось впустить вас в мой дом, да и вы должны чувствовать себя здесь незваной гостьей.

Она гордо выпрямилась. Подумать только, она была к нему добра и сердечна и даже пыталась помочь!

– Тогда прикажите мне убраться.

Вулф не стал этого делать. Ну, разумеется! Он уже ясно дал понять, что хочет, чтобы она ему первая отказала.

– Как я и думала, – с горечью вздохнула Брук. – Вы не можете избавиться от меня, как и я – от вас, как бы мы оба все это ни ненавидели.

Глава 13

Брук была слишком расстроена, чтобы заметить, что в группе людей, ожидавших у двери виконта, стояла и Алфрида. Она отвернулась от них и побежала по узкому коридору к башне, куда раньше приводил ее Гейбриел. Подошла к темной лестнице, взглянула наверх и увидела только слабый свет, льющийся откуда-то с потолка. Но все равно начала подниматься. Желала своими глазами увидеть комнату, в которую хотел поселить ее волк. Добравшись до самого верха, Брук от неожиданности опешила. В круглой башенной комнате не было ничего, кроме паутины. Пустота.

Окна маленькие и узкие, почти не пропускающие солнечные лучи. Это не спальня, скорее мрачная тюремная камера.

– Да уж, – покачала головой Алфрида, заглядывая через плечо Брук. – Теперь мы знаем.

– Мы должны поблагодарить Гейбриела за то, что он не позволил мне сегодня ночевать на полу.

– Поблагодаришь не ты. Я найду способ… если он прекратит меня раздражать.

Брук обернулась и обняла Алфриду, потому что нуждалась в утешении. Она не хотела оставаться в этом доме. Не хотела снова спорить с Домиником Вулфом. Даже с больным и раненым: уж очень быстро он раздражался.

– Если он не настоящий волк, все будет хорошо, – сказала Алфрида, нежно гладя ее по спине.

Поскольку никто из них не верил, что он настоящий волк, Брук знала, что Алфрида хочет ее ободрить. Она ценила усилия горничной, но понимала, что Алфрида зря старается.

По пути в поместье лорда Россдейла Брук цеплялась за слабую надежду на то, что если Вулф сразу не откажется на ней жениться, рано или поздно они смогут поладить. Теперь надежда рухнула, потому что она поняла, насколько глубока его ненависть ко всей ее семье.

Такая жуткая мысль и такое разочарование! Повстречайся они с Вулфом при других обстоятельствах, он мог бы ей понравиться. Он молод, красив, богат. И тогда их ждал бы совершенно иной исход. Возможно, даже ухаживание, если бы ее семья это одобрила. Нет, это вряд ли случилось бы, ведь он всего лишь виконт. Отец метил бы выше – не ради нее, но ради себя. Впрочем, какая разница, если Доминик презирал ее и был полон решимости заставить ее презирать его. Он ясно дал это понять.

Решив как можно скорее покинуть эту жуткую комнату, Брук направилась к лестнице.

– Волк ненавидит меня, – призналась она. – Хочет, чтобы я сбежала.

– Мы так и предполагали, – напомнила Алфрида.

– Знаю. Нелогично надеяться на то, что он с первого взгляда меня полюбит, а не возненавидит за то, что я сестра Роберта.

– Нет, просто оптимистично. Но если сбежишь, сама знаешь, что ждет тебя дома.

– Если сбегу, у моих родителей не будет дома.

– В таком случае нужно помнить, что бывают браки, по сути не являющиеся браками.

– Нужно притвориться?

Алфрида остановилась у подножья лестницы и пояснила:

– Возможно, пока слишком рано об этом говорить, но я имею в виду взаимное соглашение не спать в одной постели. Ты удивишься, узнав, сколько таких соглашений заключалось на протяжении веков, когда семьи, особенно благородные, роднились по причинам, не имеющим ничего общего с любовью и взаимным уважением, зато имеющим самое прямое отношение к земле, могуществу или богатству. Конечно, прежде всего необходим наследник, но как только эта цель бывают достигнута, муж и жена идут разными дорогами, даже живут каждый в своем доме, если сумеют достичь такого соглашения.

Брук подумала, что все это звучит невероятно многообещающе, но все же спросила:

– Это правда или ты просто пытаешься меня утешить?

– А утешить получилось?

– Значит, неправда.

– Чистая правда. Ты очень мало знаешь о светском обществе, потому что твои родители ездили в Лондон без тебя. Но моя мать работала в Лондоне до моего рождения, а потом вернулась в деревню. Она знала множество сплетен о жизни в большом городе и часто развлекала меня историями, случавшимися в богатых домах.

– Но если супруги ненавидят друг друга, зачем им такое соглашение?

– Муж все равно будет поступать так, как ему угодно, и ему будут безразличны чувства жены, если только он не опасается ее семьи.

Что же, это была очень мимолетная надежда. Она не прожила и одной минуты.

– Волк не боится моей семьи, – вздохнула Брук. – Скорее наоборот. Не удивлюсь, если из-за того, что сотворил мой брат, он захочет убить нас всех.

– Мы знаем, что он сотворил?

– Вулф сказал только, что винит Роберта в смерти своей сестры. Он так рассердился, когда я попыталась вытянуть из него что-нибудь еще!

– Это веская причина для дуэли, но еще более веская причина для ареста или казни твоего брата. Интересно, почему лорд Вулф не обратился к властям?

– Потому что хочет сам прикончить Роберта. Именно об этом говорят частые дуэли.

– Возможно, – кивнула Алфрида. – Мы можем выяснить, что случилось, расспросив слуг.

– Я спрашивала Гейбриела, но он ответил, что мне следует спросить Доминика. У меня такое ощущение, что никто здесь не желает об этом говорить.

– С тобой? Может быть. Но слуги развязывают языки в присутствии других слуг. Позволь мне попытаться, – предложила Алфрида и тут же спросила: – Так ты решила быть с ним собой?

– Я не собиралась, но он так меня рассердил, что боюсь, я не смогла скрыть свои истинные чувства.

– Должно быть, он спровоцировал тебя.

– Причем явно намеренно.

– Да, но это не слишком много рассказало о тебе, куколка, не так ли? Он не узнал, как легко тебя рассмешить, что ты не злобный человек и не станешь мстить, даже если месть будет оправданна, что несмотря на то, в какой семье ты родилась, у тебя доброе и чистое сердце.

– Предложение заключить фальшивый брак скорее всего его рассмешит, – вздохнула Брук. – Он будет мужем, который станет делать все, что пожелает, и который совершенно не будет принимать во внимание мои чувства. Кроме того, он вообще не хочет на мне жениться, что и дал понять. Все, о чем он мечтает, – мой добровольный отъезд, а это невозможно.

– Может, тебе нужно любовное зелье?

Брук изумленно моргнула и подавилась смешком.

– Такого просто не бывает.

– И все же есть травы, – а у меня имеется их запас, – который разбудит… Видишь ли, деревенские жители называют отвар, который я делаю из этих трав, любовным зельем. Потому что он вызывает желание, которое люди иногда равняют с любовью. Но если волк вдруг захочет уложить тебя в постель, возможно, он станет более благосклонно относиться к женитьбе и всему, что с ней связано.

– Он уже поцеловал меня, – призналась Брук.

– Правда?

– Но это всего лишь был один из пунктов плана, как меня отпугнуть, – пояснила она. – И он очень рассердился, когда ничего не вышло.

Алфрида подняла брови:

– Превосходное начало, куколка!

– Для меня. Не для него. Он определенно мне не противен. Я вовсе не возражала бы против такого мужа… если бы он не питал ко мне ненависти.

– Ты встретилась с ним только что. Мы пробыли здесь всего несколько часов. Ненависть со временем исчезнет.

– Это вовсе необязательно, Фрида. И нет, мы не дадим ему одно из тех зелий, о которых ты упоминала. В нем слишком много ярости, чтобы я хотела увидеть его желание. Боюсь, что его страсть будет напоминать ненависть, и тогда все может оказаться крайне неприятным.

– Мы просто будем иметь это в виду, как последнюю надежду, – подмигнула Алфрида.

Брук подняла глаза к небу, но тут же вспомнила о ране Доминика.

– Кстати, о твоих травах: не согласишься ли взглянуть на его рану, которую нанес Роберт? Она не заживает, и его одолевают жар и лихорадка.

– Если уж жалеешь каждую больную собаку, ладно, но сострадание к волку вовсе не обязательно, – фыркнула Алфрида.

– Сострадание – последнее чувство, которое я к нему испытываю, – возразила Брук.

– Почему же ты хочешь ему помочь?

– Потому что в этом случае он будет общаться со мной более спокойно и перестанет видеть Роберта каждый раз, когда смотрит на меня.

– Что ж, сначала мы должны пообедать. Чтобы дать ему немного времени вспомнить твой прелестный облик и понять, какое одолжение сделал ему принц-регент, – решила Алфрида и, обняв Брук за талию, повела ее по коридору. – Кроме того, не стоит так спешить его вылечить после того оскорбления, что он тебе нанес.

– Ты подслушивала у двери! – воскликнула Брук.

Алфрида ничего не ответила, только кивнула в сторону башни.

– Я говорю о комнате, из которой мы только что ушли. Это оскорбление, куколка, причем самое страшное.

С этим Брук была согласна.

– Обед – идея неплохая, – храбро улыбнулась она. – Думаю, за какие-то пару часов ему хуже не станет.

Глава 14

Кухню Брук и Алфрида нашли в западном крыле дома. Там суетились двое мужчин и четыре женщины, а также два юных поваренка. Двое Бискейнов, трое Коттериллов, один Джекман и еще двое, не принадлежавших к вышеперечисленным, работающим несколько столетий в большом доме. Но гостьи всего этого не знали, пока Алфрида не разозлилась при виде принесенного в столовую обеда.

Брук уныло смотрела в тарелку. Очевидно, это очередной пункт замысла волка, как заставить ее убраться. Когда перед каждой поставили тарелку с тонкими, подгоревшими тостами и ничем больше, Алфрида буквально взбесилась. И ни кусочка масла!

– Иди за мной, – велела Алфрида и направилась прямо на кухню.

Брук была согласна, что после того, как плохо с ними обошлись, нужно что-то предпринять, но не ожидала, что Алфрида станет бороться с наглецами именно таким методом. Прежде всего она потребовала, чтобы слуги представились. Они нехотя назвали свои имена и должности и нервно уставились на Брук. Возможно, они не привыкли, чтобы леди спускались в их владения, но она еще больше озадачила их, усевшись за кухонный стол. Они не знали, что Брук привыкла есть на кухне.

Кухарка Марша Бискейн – приземистая блондинка с говорящими о ее добродушном характере лучиками морщинок в уголках глаз – была гораздо старше второй женщины. К сожалению, сейчас ее вид был далеко не дружелюбным. Она стояла, поджав губы, с оскорбленным выражением лица. Очевидно, присутствие Брук и Алфриды совсем ей не нравилось.

Алфрида бесцеремонно ткнула в нее пальцем:

– Ты будешь обслуживать нас как полагается, если не хочешь ходить вся в прыщах и бородавках!

Брук едва сдержала смех при виде того, как испугались слуги. Но запугивать слуг – это не слишком хорошая идея, особенно если она все-таки выйдет за Доминика.

Поэтому Брук утешила Маршу:

– Алфрида шутит.

– Что-то не похоже.

– У нее немного странное чувство юмора, – прежде чем броситься в бой, заверила Брук. – Вы, конечно, знаете, что я выхожу замуж за вашего лорда и со временем обязана родить ему детей. И для этого я должна быть в добром здравии. Так что вам либо придется согласиться с тем, что он приказал кормить нас объедками не всерьез, либо освободить кухню, чтобы мы сами приготовили себе обед.

– И вам не мешает также помнить, что как только леди Уитворт выйдет замуж за лорда Вулфа, – добавила Алфрида, тоже садясь, – она станет здесь полноправной хозяйкой. И если вам нравится ваша работа, может, вы согласитесь с тем, что из-за лихорадки лорд Вулф не совсем понимал, какие именно приказы относительно миледи он отдает.

Последовало абсолютное молчание. Возможно, Растон зря выбрал именно этот момент, чтобы появиться на кухне и прыгнуть Алфриде на колени. А возможно, и не зря.

– Ведьма, – послышался шепоток со всех сторон.

Кухарка поспешно наполнила две тарелки и поставила их на стол.

Неужели все слуги такие суеверные? Вероятно. Но Брук не хотела, чтобы с ней и Алфридой обращались как с париями, особенно если они будут жить в этом доме. Поэтому было необходимо как-то успокоить слуг.

Сначала она прибегла к обычной вежливости:

– Мне было очень грустно услышать о смерти сестры лорда Вулфа. Когда она умерла?

– Почти два года назад и… и… – Девушка по имени Джейни смахнула с глаз слезы, а затем почти рассерженно продолжила: – Мы не говорим о смерти леди Элоизы. Лучше расспросите о той печальной истории его светлость.

Странно. Почему никто не говорит о смерти Элоизы? Но настаивать она не стала. Может, слуги не знают всех обстоятельств?

Но Брук хотела бы знать, почему волк так долго ждал, чтобы вызвать ее брата на дуэль, если его сестра умерла почти два года назад.

Алфрида была вполне довольна новым обедом и, казалось, немного расслабилась. Возможно, решив убедить слуг, что она не ведьма, она поблагодарила всех за еду и даже развлекла забавными историями о Лестершире.

Первой немного потеплела Марша, по крайней мере, она перестала держаться так официально и сухо и даже улыбнулась Брук. Благодаря своему высокому положению, она привыкла чаще общаться с хозяевами, чем остальные слуги. Когда Брук похвалила ее пастуший пирог, Марша казалась очень довольной, и она даже рассмеялась, когда девушка рассказала историю о своих ночных приключениях и попытках свести кобылу с отцовским жеребцом. Жаль, что четырнадцатилетняя девочка тогда струсила и отказалась от своей затеи.

Оказалось, что Марша – мать Гейбриела и тетка Джейни. Как только повариха освоилась, Брук поняла, от кого Гейбриел унаследовал свой веселый нрав.

Прежде чем Брук и Алфрида ушли из кухни, Марша сказала своей племяннице:

– Иди и сообщи его светлости, что я покормила его детей.

– Но у него нет детей, – растерялась Джейни.

– Когда-нибудь обязательно будут, и он поймет. Просто скажи ему.

Брук спрятала ухмылку. Марша могла скрыть, что покормила их вкусным обедом, но очевидно, она не боялась волка. Да и Алфриду тоже не боялась, так что Брук достигла, по крайней мере, одной цели.

Когда они вернулись наверх, Гейбриел все еще ждал у двери лорда Вулфа.

– Лорд зол на меня, – проворчал он. – Не пускает в спальню. Но теперь, когда вы здесь, можете его отвлечь, чтобы он снова меня не вышвырнул.

– Так он спит? – предположила Алфрида.

– Сомневаюсь. Он слишком упрям, чтобы просто отдыхать. Его и в постели с трудом удержишь. Прошу прощения, леди, но это очень трудно.

Предположение Гейбриела, что Доминик бодрствует, могло оказаться верным, и никто не хотел открывать дверь, поэтому Брук взяла это на себя. Она вошла в комнату.

– Да она еще и храбрая, – услышала она шепот Гейбриела за спиной.

До чего неприятно знать, что даже друг Доминика его опасается! Когда она заглянула в нишу, оказалось, что волк не спит. Он мгновенно поднял на нее глаза и прищурился. Но она упорно подвела свою маленькую группу к его кровати.

– Моя компаньонка, – произнесла Брук, подчеркнув слово «компаньонка». – Алфрида Уичвей.

– И у вас ушло столько времени, чтобы ее убедить? – спросил Доминик.

Она не сразу поняла, что раз он дал ей разрешение привести Алфриду, он ожидал, что они придут немедленно.

Придется признать свою вину.

– Нет. Я хотела пообедать.

– Так вы заставили меня ждать из-за такого пустяка? – проворчал он.

Алфрида покачала головой.

– Она ничего ужасного не сделала, – вовсе не утешительным тоном заявила она. – Просто во время обеда уговаривала меня. И я еще не убеждена. Но все же, с вашего позволения, взгляну на рану.

Ему только что выказали явную неприязнь, но он, как ни странно, ничего не ответил. Только слегка кивнул. Брук предположила, что сдавшись на милость врагов, он считает себя униженным. Должно быть, он чувствует себя так же плохо, как выглядит. И, возможно, боится потерять ногу, поэтому все же их помощь лучше, чем ничего.

Алфриде достаточно было взглянуть на воспаленную рану, чтобы сказать:

– Весьма серьезная инфекция, лорд Вулф. Ваш организм яростно с ней борется, отсюда и жар, и вполне возможно, для вас это все равно, что пребывать в аду.

Он не подтвердил ее слов. Только спросил:

– Значит, вы целительница?

– Я никогда не называю себя целительницей. Просто, как многие женщины, выросшие в глухих деревнях, знакома со способами лечения, известными еще с древних времен. Можете следовать указаниям доктора и продолжать рекомендованное им лечение, или же я попробую найти траву, которая окажет то же действие, только быстрее.

Брук понимала, что Алфрида не хочет, чтобы жители Россдейла знали об их запасах трав, ведь эти травы могут понадобиться в случаях серьезных болезней. Вот почему Алфрида не захватила с собой саквояж с мазями, настоями, инструментами, травами и черенками растений. Чем меньше знают о ее целительских способностях, тем лучше.

– И такая трава здесь растет? – спросил Доминик.

Алфрида не сочла нужным ответить, поэтому Брук поспешно вмешалась:

– Я привезла кое-какие травы из Лестершира. Возможно, одна из них окажется той, что нужна Алфриде.

– Это нужно снять, – деловито добавила горничная, показав на пиявок. – Или можно подождать, пока они отпадут сами. Если вас и раньше лечили пиявками, вы знаете, что они оставляют крошечные ранки, которые будут кровоточить. И станут чесаться, пока не заживут. Только не чешитесь, иначе можете занести новую заразу.

– Перестаньте обращаться со мной как с ребенком! – взорвался Доминик и провел рукой по бедру, чтобы снять пиявок.

При виде такого нетерпения глаза Брук вспыхнули. Вместе с пиявками он сбросил руку Алфриды. Теперь рядом с ним на постели извивались черные комочки.

– Это, милорд, было очень… вредно… для вас. Иногда…

– Если вы снова оскорбите меня…

Волк не докончил. Но было абсолютно ясно, что он угрожает. Брук была поражена тем, что Алфрида еще не поспешила к двери. Каким образом она его оскорбила? Тем, что не пришла ему на помощь? Дав ему добрый совет, который он должен был понять? Возможно, он, как и Брук, предположил, что Алфрида едва не сказала «глупо» вместо «вредно»? Или его мысли путает лихорадка?

Вполне возможно. И, вероятно, его грубость была вызвана жаром и тяжелым состоянием. Впрочем, может, ей просто хотелось, чтобы было так.

Если кто-то и был оскорблен, так это Алфрида. Брук подумывала увести ее, предоставив волка судьбе. Если бы только она могла! Если бы только имела силы выступить против всех, включая принца-регента! Но она все еще находилась под опекой родителей, а они швырнули ее волку. Обида и гнев были сейчас неуместны, потому что она не может позволить себе покинуть это место. Придется по-прежнему общаться с Домиником Вулфом, и если он будет ей чем-либо обязан, их общение значительно облегчится.

Но все-таки Брук была достаточно сердита, чтобы сказать Алфриде:

– Думаю, чем меньше времени мы здесь проведем, тем лучше.

Она произнесла это намеренно, чтобы он забыл об Алфриде и направил гнев на нее. Может, хоть это побудит его выкинуть ее из дома. Если он намерен совершить столь дорогостоящую ошибку, пусть совершит ее в гневе. Но Брук не услышала слов, которые ее бы освободили. Больше того, он даже не взглянул в ее сторону. Он по-прежнему сверлил злобным взглядом Алфриду.

Но к ее удивлению, Алфрида все еще собиралась ему помочь.

– Плохо, что ваш доктор не владеет иглой лучше, – сказала она. – Теперь после того, как рана заживет, останется уродливый шрам. Мы могли бы сделать это куда аккуратнее.

– Вы или она? – спросил Доминик.

– Я, милорд.

– Тогда так и говорите «я», черт побери!

Алфрида поджала губы и отступила.

– Я не ваша горничная. Я горничная леди Уитворт. Не слишком ли много вы на себя берете?

– Вы в самом деле намерены спорить со мной? – мрачно осведомился он.

– Я не спорю. Просто констатирую факт, – настаивала Алфрида.

– Осторожно, девушка. Это я буду платить вам жалованье.

– Буду очень рада, но это необязательно. Леди Уитворт мне дорога. Я буду служить ей с жалованьем или без.

С каждым сказанным словом Алфрида раздражала его все больше. Брук видела это по его разъяренному лицу. Наконец он прорычал:

– Думаю, вам следует держаться от меня подальше.

Алфрида немедленно последовала его совету. Брук, онемев, наблюдала, как ее дражайшая подруга покидает комнату. А когда перевела взгляд на неблагодарного негодяя, ее светло-зеленые глаза пылали гневом.

– Это было крайне неблагородно с вашей стороны, милорд Вулф, учитывая, что она пришла только по моей просьбе. Чтобы вам помочь.

– И я выгляжу чудесным образом исцеленным кем-то из вас двоих? – отпарировал он.

– Вы выглядите зверем, только и способным, что рычать и говорить гадости. Она может излечить вас. Вы могли бы подняться с постели раньше, но какая жалость!..

И Брук решительно промаршировала к выходу, захлопнув за собой дверь. Громкий стук нисколько не умерил ее ярость.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации