Текст книги "Раб моих желаний"

Глава 3

Ровена открыла глаза и недоуменно огляделась, не поняв сразу, где находится. Но уже через несколько мгновений память вернулась, а вместе с ней и черная тоска. Она не помнила, как и когда заснула. Вероятно, было уже далеко за полночь. Теперь же она дрожала в ознобе, словно вся кровь внезапно превратилась в лед.

Сквозь узкое оконце едва проникал серый свет. В очаге горел огонь, свеча на столе разливала мягкое сияние. Кто развел огонь, зажег свечу и раздвинул полог кровати? Если Жильбер посмел…

– Намереваешься валяться в постели, пока священник не выйдет из терпения и не явится сюда сам?

– Милдред! – охнула Ровена.

– Да, крошка моя.

Ровена вскочила и только сейчас узрела служанку, восседавшую на сундуке, которого еще вчера здесь не было. Ее собственный сундук и собственная служанка!

Милдред была при ней, сколько Ровена себя помнила, а до ее рождения служила леди Энн. Ее можно было бы назвать карлицей, не будь она такой круглой и пухленькой. По правде говоря, Милдред весьма любила поесть. И была так предана Ровене, что выпросила у Хьюго позволения отправиться за молодой хозяйкой в изгнание. Сорокапятилетняя женщина с каштановыми седеющими волосами и излучавшими тепло карими глазами заменила девушке мать.

– Как ты здесь оказалась? – допрашивала Ровена, осматриваясь вокруг.

– Перед тем как увезти тебя, Жильбер приказал, чтобы все вещи были сложены и доставлены сюда. Эти олухи решили было оставить меня в Кемле, но я их быстро привела в чувство!

– Значит, он уже тогда был уверен в моем согласии! – горько пробормотала Ровена.

– Я сподобилась увидеть ту старую развалину, которая предназначена тебе в мужья. Как ты могла?!

Девушка сердито смахнула выступившие на глазах слезы.

– Жильбер стал избивать маму, – дрожащими губами вымолвила она, – и не унимался, пока я не согласилась.

– Ах, мой ягненочек! – вскричала Милдред и, вскочив с сундука, прижала Ровену к пышной груди. – Я так и знала, что он настоящее чудовище, не лучше своего родителя. На языке мед, а под языком лед, вот что я вам доложу! Недаром он все крутится у твоих юбок!

– Господи прости, как я его ненавижу! Для Жильбера самое главное – повыгоднее меня продать!

– Истинно так! Они уже готовятся к войне. К завтрашнему дню замок почти опустеет. Все рыцари и около тысячи солдат встанут под знамена Жильбера. И старик пообещал золота, чтобы нанять еще столько же. Не пройдет и месяца, как к тебе вернется все, что захватил Фокхерст, этот северный дракон.

– Ко мне? Ошибаешься! – взорвалась Ровена. – Думаешь, Жильбер когда-нибудь отдаст мне мои земли? Он получит их с помощью Лайонза, а когда тот сдохнет, я вновь стану его узницей. Братец не задумываясь снова выдаст меня за какое-нибудь чучело, чтобы набить себе кошель.

– Так вот оно что! – негодующе воскликнула Милдред.

– Он не постеснялся мне в этом признаться! Ну а тем временем мне следует как можно скорее понести от Лайонза, чтобы богатые земли не ушли из рук Жильбера, – хрипло рассмеялась Ровена. – Как по-твоему, Милдред, способен такой глубокий старик зачать младенца?

– Если верить мужчинам, несомненно, – фыркнула горничная, – но клянусь, это невозможно! Вчера вечером я наслушалась историй о том, как здешний лорд во что бы то ни стало старается заполучить сына, который мог бы заменить тех, что погибли на войне. Представляешь, только за последние несколько лет этот сморчок женился четыре раза! И это не считая тех шестерых несчастных, которых он уморил!

– Что с ними со всеми случилось?

– Как я уже сказала, шестеро умерли по разным причинам, но слуги утверждают, что он их всех прикончил. А остальных попросту выгнал, поскольку ни одна не оказалась способной дать ему наследника.

– Значит, если я не рожу сына, через год он и от меня отделается! Неудивительно, что Жильбер уверял, будто я скоро избавлюсь от Лайонза.

– Да эта тварь не протянет и нескольких месяцев, если хочешь знать! Ему уже лет пять как полагается гнить в могиле. Непонятно, почему он все еще коптит небо! Должно быть, продал душу самому дьяволу!

– Тс-с-с, – прошипела Ровена и набожно перекрестилась, хотя в душе была согласна со служанкой. Ей и самой показалось, что Годвин походит на ожившего мертвеца.

– Ты в самом деле намерена выйти за него? – осведомилась Милдред, пристально вглядываясь в свою госпожу.

– Можно подумать, у меня есть выбор.

– Конечно, есть. Проще его удушить, и конец.

Ровена, в которой при первых словах Милдред было пробудилась надежда, упрямо тряхнула головой:

– По-твоему, я сама об этом не думала? Просто боюсь, что Жильбер не перенесет такого крушения своих планов и выместит злость на маме. Изобьет ее до смерти! Я слишком боюсь рисковать.

– Ты, пожалуй, права, – согласилась Милдред, горячо любившая леди Энн. – Ничего, можно пустить в ход мои травки. Тебе ни к чему отдавать свое тело на поругание старому распутнику. Пара пустяков лишить его мужской силы…

Но Ровена нетерпеливо отмахнулась:

– Только кровь на простынях удовлетворит Жильбера. Ему нужны доказательства.

– Кровь… возможно, но не обязательно твоя.

Ровена не подумала об этом. Значит, ни к чему терпеть прикосновение сморщенных крючковатых пальцев, ощущать гнилостное дыхание, терзаться отвращением, которое навеки искалечит ее душу!

Она поежилась и мучительно вздохнула. Нет, хватит предаваться мечтам о том, что могло бы быть, придется пить эту горькую чашу.

– Вероятно, лорд Годвин и стоит одной ногой в могиле, но это не означает, что он глуп. И если не вспомнит, что лишил меня невинности ночью, наверняка захочет повторить все сначала. Предпочитаю скорее вынести этот ужас в темноте, чем при свете дня. По крайней мере не увижу эту мерзкую рожу!

– Хорошо, родная. Я сделаю питье для тебя. Ты не заснешь, но словно отупеешь и выдержишь все, что станет вытворять эта свинья.

Девушка нахмурилась. Вряд ли так уж хорошо лежать бесчувственной куклой и позволять делать с собой все, что взбредет в голову Лайонзу. Она и так очень беспомощна. Наверное, с Годвином лучше держаться настороже.

– Как долго действует твое снадобье? – задумчиво спросила она.

– Несколько часов. Достаточно, чтобы он все успел сделать.

– А если Годвин по ошибке выпьет все сам?

– Во всяком случае, вреда не будет. Если сможет овладеть тобой, значит, так тому и быть. Правда, наутро он ничего не будет помнить.

Ровена бросилась на постель и застонала:

– Стало быть, мне придется терпеть еще и утром?!

– Ну почему ты вечно предполагаешь худшее? Я подмешаю зелье в вино, заранее налью в твой кубок и оставлю в спальне. Постарайся выпить все до последней капли, как только ляжешь. Никто тебя не остановит, все понимают, что невеста нуждается в подкреплении сил.

– Тогда я согласна. Все лучше, чем…

Но тут в дверь громко постучали. Ровена ожидала увидеть Жильбера, но в комнату ввалилось множество слуг. Они несли лохань и ведра с водой, а также поднос, на котором лежали ломоть хлеба и кусок сыра. Процессию замыкали служанки, державшие на вытянутых руках подвенечное платье из кремового атласа. Ровену известили, что если у нее нет ничего подходящего, лорд Годвин просит надеть этот наряд.

Из перешептываний служанок Ровене удалось узнать, что платье носили две последние жены Лайонза. Как омерзительно скуп этот негодяй! И уж конечно, ему абсолютно безразличны ее чувства.

– Почему нет! – неожиданно вырвалось у нее. – Бедняжкам удалось вовремя избавиться от такого мужа! Может быть, платье и мне принесет удачу!

В комнате воцарилась гробовая тишина. Ровена проклинала себя. Неужели не могла сдержаться?! Что теперь будет!

Но оказалось, что служанки просто-напросто потрясены подобной откровенностью. Вскоре кто-то из них пришел в себя. Послышался нервный смешок, за ним другой, и Ровена с облегчением поняла, что приобрела неожиданных союзников, ненавидевших хозяина столь же сильно, как она сама.

Глава 4

Несмотря на молитвы и тайные надежды Ровены, никто не пришел на помощь, и после вечерней мессы священник обвенчал ее с лордом Годвином Лайонзом, владельцем Керкборо, в присутствии свидетелей и с надлежащей помпой. Ее, словно вещь, передали в руки нового хозяина, мужа и повелителя, который, очевидно, окончательно впав в детство, благополучно проспал всю мессу.

После церемонии все собрались в парадном зале на праздничный пир. Ровена сидела рядом с Годвином, брезгливо наблюдая, как тот хлюпает и чавкает, заглатывая кашу, которой был вынужден питаться из-за отсутствия зубов. Правда, он, заметив, что она ничего не ест, то и дело галантно подкладывал ей в золотую тарелку что-нибудь из еды. Однако Ровена боялась, что, если проглотит хоть кусочек, ее сразу же вывернет наизнанку.

Один Жильбер был на седьмом небе. Он наконец добился своего, и теперь ничто не могло испортить его настроения, даже упорное нежелание сводной сестры отвечать на обращенные к ней вопросы. Он сидел напротив Ровены, жадно ел, опрокидывал кубок за кубком и без устали расписывал, как заставит Фокхерста поджать хвост и убраться из захваченных владений.

Милдред оказалась права: Жильбер даже не дал рыцарям попировать вволю, перед тем как отправиться на войну. Он отослал их в свою крепость с приказом немедленно присоединиться к его собственным наемникам и вместе идти к стенам Тьюэрса. У Жильбера даже не хватило терпения выждать, пока на полученное от Лайонза золото он сможет нанять еще людей. Что, если войско не успеет осадить Тьюэрс и Фокхерст преспокойно улизнет?!

Но Ровену все это ничуть не интересовало. Она ненавидела Жильбера с такой силой, что готова была отказаться от прав на Тьюэрс, лишь бы насолить сводному брату. Ей все равно, кто заполучит замок! Жильбер такой же негодяй, как и Фокхерст. Она от души надеялась, что они прикончат друг друга.

Когда настало время вести невесту в опочивальню, Ровена, охваченная безумным отчаянием, едва не бросилась бежать. Глаза щипало от непролитых слез, лицо казалось таким же мертвенно-белым, как у мужа.

Должно быть, женщины поняли, в каком она состоянии. Вопреки обычаю в зале не слышалось грубых шуточек и непристойных советов. Ровена остро ощущала направленные на нее со всех сторон сочувственные взгляды. Служанки постарались поскорее раздеть новобрачную и убраться из комнаты. Оставшись в тонкой сорочке, девушка невольно поежилась. Подумать только, ни одна из женщин не предложила ей разоблачиться догола, да она и не согласилась бы. Годвин слеп и ничего не заметит! По крайней мере она не почувствует прикосновения его омерзительного тела!

Как здесь холодно!

Ровена поспешно набросила на плечи накидку и задула все свечи, кроме одной, стоявшей у кровати. До этой она дотянется потом, не вставая.

Девушка шагнула к столу, где стояли кувшин с вином и две чаши, из которых только одна была наполнена, и уже протянула руку, но в последний момент заколебалась. Действие зелья продлится всего несколько часов. Что, если муж явится не сразу? Может, стоит немного подождать? Нужно было спросить Милдред, сколько пройдет времени, прежде чем питье подействует!

Дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился Жильбер.

– Не смей! – рявкнул он, ставя на стол принесенный с собой кувшин. – Не зря меня насторожила твоя показная послушность! Хорошо еще, вовремя догадался, что это не к добру!

– А что прикажешь делать, когда ты держишь в заточении матушку?

Но Жильбер пропустил ее слова мимо ушей.

– Так ты намеревалась его отравить? – прошипел он, показывая на чашу.

– Нет.

– Себя? – допрашивал сводный брат, став мрачнее тучи. Ровена истерически рассмеялась, жалея, что у нее не хватит мужества покончить с собой. Жильбер стиснул ее плечи и принялся трясти. – Отвечай, черт тебя побери!

Ровена рывком сбросила цепкие руки.

– Никого я не хотела бы отравить, разве что тебя! – выкрикнула она, вне себя от гнева. Жильбер отшатнулся, и Ровена неожиданно сообразила: сводный брат действительно опасается, что она способна убить себя. Кажется, он волнуется за нее?!

– Много шума из ничего, – пробормотал он, отводя глаза. – Ты придаешь всему этому слишком большое значение! Чем скорее забеременеешь, тем быстрее я избавлю тебя от этого слизняка. Сколько раз говорить – этот брак ненадолго!

– Значит, в самом деле решил прикончить его?

Жильбер не успел ответить: в коридоре послышались топот и пьяные выкрики. Очевидно, это вели жениха в брачную постель.

– Ложись и жди, – приказал Жильбер, подталкивая ее к кровати. – И веди себя, как подобает новобрачной.

Но Ровена круто развернулась и, побелев от злости, почти взвизгнула:

– На моем месте должен быть ты! Ведь эта свадьба – твоих рук дело! Он настолько слеп, что, возможно, не заметит разницы!

Внезапно Жильбер широко улыбнулся:

– Рад видеть, что твой дух еще не сломлен! Но с моей стороны было бы глупо доверять тебе, поэтому я беру это с собой.

Он подхватил кувшин и чашу, приготовленные Милдред, и шагнул к двери. Ровена прикусила губу, чтобы не унизиться до просьб. Бесполезно: даже знай сводный брат об истинном предназначении вина, вряд ли согласился бы его оставить. Впрочем, так или иначе, все оказалось зря…

Громко всхлипнув, Ровена подбежала к кровати и как раз успела прикрыться одеялом, когда несколько рыцарей, еще не покинувших Керкборо, внесли жениха. При виде невесты смех и гогот стихли. Заметив похотливые взгляды мужчин, Жильбер велел всем удалиться, и вскоре девушка осталась наедине с мужем.

Он явно постарался принарядиться для брачной ночи, хотя в богатом одеянии из черного бархата, расшитого серебром, казался еще бледнее и уродливее. Лайонз даже не позаботился завязать его как следует, и распахнутые полы обнажали старческое тело. Ровена на мгновение прикрыла глаза, но перед внутренним взором по-прежнему стояла гнусная картина: иссохшие ноги, выступающие ребра, впалый живот и крошечная сморщенная закорючка между бедер. Ровена не раз слышала рассказы служанок о чудовищном мужском орудии, но ей этот болтавшийся мешочек показался просто смешным. Она бы расхохоталась, но в горле стоял ком, мешавший дышать. Ровена начала молиться про себя, прося Господа дать ей сил вынести все и не потерять рассудок! Хоть бы это закончилось поскорее и ее оставили в покое!

– Ну, моя прелесть, где ты? – прошамкал старик. – Я слишком стар, чтобы гоняться за тобой по всей комнате!

– Здесь, мой господин!

Муж продолжал подслеповато щуриться, и Ровена поняла, что он ее не слышит. Ей пришлось повысить голос, и только тогда Годвин, спотыкаясь, принялся подниматься по лесенке, ведущей к кровати.

– Ну? И чего ты ждешь? – скомандовал он тем же капризным тоном, стоя на верхней ступеньке и не пытаясь лечь. – Неужели не видишь, что мой могучий воин требует помощи, прежде чем ринуться в битву? Подойди и поиграй с ним, жена!

Эта сморщенная штучка и есть могучий воин? Ровена что-то прохрипела, но старик, не обращая на нее внимания, гнусно хихикал. Мутные маленькие глазки были устремлены куда-то вдаль.

– Я не обижусь, если поцелуешь его, прелесть моя, – промямлил он, все еще ухмыляясь.

Ровена зажала рукой рот, стараясь побороть тошноту. К горлу подступила желчь; невыносимая горечь опалила губы. Девушка судорожно сглотнула. Если бы только муж мог видеть ее лицо в эту минуту! Ему наверняка было бы не до смеха. Но он и без того едва дышит! Ничего, Жильбер еще заплатит ей за все!

– Так что же ты медлишь? – шипел старикашка, шаря руками по кровати. – Где ты, мое глупенькое дитя? Или мне позвать верного слугу Джона, чтобы он нашел тебя? Ты и без того скоро с ним познакомишься, и весьма близко! Если не сумею обрюхатить тебя сам, отдам Джону. Я слишком устал и немощен, чтобы заниматься всеми этими пустяками! Хватит мне перебирать женщин! Ты последняя из всех моих жен, и я любым способом добьюсь от тебя наследника! Что скажешь, девушка?

Наверное, он пытается запугать ее? Или она не расслышала?!

– Кажется, мой господин, вы совершенно отчаялись, если только не… я верно вас поняла? Вы и впрямь можете отдать свою жену слуге, чтобы тот наградил ее ребенком?!

– Вне всякого сомнения. Я питаю к Джону некоторую слабость. Он мой любимый слуга, и я не постыдился бы назвать его дитя своим. Пусть лучше все достанется ему, чем моему ненавистному живоглоту братцу!

– Но почему бы вам попросту не объявить, что Джон – ваш побочный сын?

– Не говори глупостей, девочка! Никто этому не поверит. Но ни один человек не усомнится, что я отец твоего младенца!

Неужто такое бывает? Этот человек хуже любого зверя! Те по крайней мере никого не принуждают спариваться! И если Лайонз сам окажется ни на что не годным, значит, бросит ее такому же грубому скоту, как сам, только помоложе, нимало не заботясь о ее чувствах и желаниях. Жильбер тоже не станет возражать, поскольку преследует те же цели, что и Лайонз.

Господи Иисусе, неужели ей действительно придется через это пройти? Конечно, Годвин настолько жалок и немощен, что даже она, слабая женщина, в силах противостоять ему. Но что станется с матерью? Кроме того, он ее муж, то есть приобрел полную власть над своей женой. Сама жизнь Ровены зависит от одного его слова, и если ему взбредет в голову расправиться с ней, никто и не подумает вступиться за нее.

– Что же ты мешкаешь? – взвизгнул старик. – Или я ошибся в выборе, и следовало бы подыскать девушку посговорчивее, которая была бы рада согреть мою постель? Немедленно иди сюда, жена, и приготовь меня, слышишь?

Услышав приказ, Ровена нервно дернулась, но не сумела заставить себя прикоснуться к мужу. Она скорее умрет!

– Не могу, – громко сказала она, надеясь, что Годвин расслышит. – Если хотите взять меня, я не стану сопротивляться, но и помогать вам не желаю.

Лицо старика вмиг побагровело, безумно вытаращенные глаза едва не вылезли из орбит. Он кипел таким неукротимым гневом, что Ровена лишь сейчас поняла, почему ни одна из десяти жен не посмела ни в чем ему отказать. Что, если он прикажет избить ее за строптивость? Самому ему с этим явно не справиться.

– Ты… ты… – заикаясь, прохрипел Лайонз, злобно уставясь на нее, но внезапно судорожно прижал руку к груди и издал странный звук, больше похожий на лай. Ровена уже хотела было немного успокоить его, но тут Лайонз покачнулся и, потеряв равновесие, покатился по ступенькам.

Ровена, оцепенев, долго боялась шевельнуться. Наконец она осторожно подобралась к краю кровати, чтобы взглянуть вниз. Старик лежал неподвижно, по-прежнему держась за сердце, и, кажется, не дышал. Девушка ошеломленно воззрилась на него. Мертв? Так скоро? Неужели Господь услышал ее молитвы?

У нее вырвался тихий смех, тут же перешедший в плач. Что теперь будет? Что скажет Жильбер? В конце концов не ее вина, что… Но так ли это? Если бы она не отказалась… Но в глубине души Ровена не чувствовала ни малейших угрызений совести. Кто знал, что старика убьет отказ потворствовать его извращенным желаниям?

Но действительно ли Лайонз испустил дух? Она не может заставить себя дотронуться до него, чтобы выяснить наверняка. Даже сейчас мысль о прикосновении к этому человеку вызывала отвращение. Наверное, нужно кого-нибудь позвать на помощь!

Ровена спрыгнула вниз, метнулась к двери и, выбежав в коридор, очутилась в объятиях Жильбера.

– Ну да, я так и думал! – поморщился он. – Замыслила сбежать? Но я не потерплю твоих выходок. Сию минуту вернись и…

– Дьявол его прибрал, Жильбер! – выпалила Ровена.

Брат больно стиснул ее пальцы, прежде чем потащить в комнату. Подойдя к старику, Жильбер нагнулся и приложил ухо к его груди. Потом медленно поднял голову. Лицо его, искаженное гневом, было страшно.

– Как ты ухитрилась это проделать?

Ровена растерянно попятилась.

– Да я и пальцем его не тронула! И в комнате было лишь твое вино, которого он не пил. Даже лечь не успел! Схватился за грудь и рухнул вниз!

Жильбер еще раз внимательно осмотрел старика и, кажется, поверил Ровене. Он прикрыл мертвеца, подошел к сестре и после минутного раздумья объявил:

– Не смей выходить из комнаты и никого сюда не впускай.

– Что ты задумал?

– Нужно найти ему подходящую замену. Крайне важно, чтобы ты понесла именно в эту ночь! Будь проклята моя черная грива! Старик, как и ты, был в молодости светловолос! Если бы не это, я сам объездил бы тебя!

Ровена испуганно охнула и бросилась к двери.

– Нет! Я не стану!

– Молчи, – прорычал он, – будешь делать как сказано, если хочешь увидеть мать живой!

Девушка смертельно побледнела, ни на минуту не усомнившись, что Жильбер способен на любое преступление. Но что же будет с ней! Становиться игрушкой неизвестного человека, возможно, такого же мерзавца, как сводный брат…

– Неужели надеешься, что тебе все сойдет с рук? – в отчаянии выдавила она. – Подумай, ведь Лайонз уже на том свете!

– Никто не должен узнать об этом, пока ты не забеременеешь! А тем временем эта спальня станет для тебя тюрьмой.

– И его тело так и будет лежать здесь? – со страхом спросила Ровена.

– Нет, я избавлюсь от него, – нетерпеливо бросил Жильбер. – А когда придется его хоронить, найду другого мертвеца, который вполне сойдет за старикашку. Так или иначе он будет предан земле со всеми церемониями до того, как его брат обо всем пронюхает и явится за наследством. Надеюсь, ты к тому времени уже сможешь гордо выставить напоказ всем любопытным свое чрево! Кстати, таково было бы и желание Годвина!

Пусть Жильбер не лжет, но разве это оправдывает его деяния? Как он уверен в том, что его план удастся! И почему бы нет? Ему остается только выждать, пока тело Ровены не будет принесено в жертву обмана и лжи какому-нибудь похотливому скоту. И на этот раз от ее согласия зависит жизнь матери!