Электронная библиотека » Джоанна Линдсей » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Раб моих желаний"


  • Текст добавлен: 7 ноября 2019, 11:40


Автор книги: Джоанна Линдсей


Жанр: Исторические любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 5

На него напали, когда он возвращался из мыльни постоялого двора, где одновременно мылись несколько десятков человек. Пятеро неизвестных, одетых в кожаные безрукавки, взяли его в кольцо. Однако на воинов они не походили. Скорее обычные грабители, каких полно в городах, где правит слабый или вечно отсутствующий лорд или продажный олдермен[3]3
  Олдермен – здесь: наместник.


[Закрыть]
.

К сожалению, он совсем не знал Керкборо, поскольку никогда не бывал тут раньше. Вероятно, и здесь царят беззаконие и насилие, а всех путешественников и чужаков непременно стараются обворовать или похитить, чтобы потом потребовать с родственников выкуп пожирнее. Правление Стефана обернулось неисчислимыми бедами для Англии, и разъезжать по стране одному или с небольшим эскортом означало рисковать не только кошельком, но и жизнью.

Приходилось признать, что он сделал огромную глупость, явившись сюда в сопровождении единственного оруженосца. И все лишь потому, что хотел предстать пред невестой во всем блеске красоты и мужественности. Подумать только, куда завели его тщеславие и уверенность в собственной неуязвимости! Слишком долго он считал себя непобедимым и не сомневался, что одной его репутации достаточно, чтобы держать врагов в благоговейном страхе. Но здесь никто и понятия не имел ни о нем, ни о его репутации, так что приходилось полагаться на свои силы.

Уоррик де Шевиль сознавал, что совершил непростительную ошибку, за которую еще долго будет себя проклинать, ибо он был не из тех, кто отличается снисходительностью даже по отношению к самому себе. Откровенно говоря, город казался мирным и ухоженным, а ему было не до предосторожностей. Скоро он женится в третий раз и не желал, чтобы новая жена страшилась его так же сильно, как две первые. Уоррик возлагал большие надежды на леди Изабеллу. И хотя такое слюнтяйство было не в его правилах, он почти год добивался ее расположения, когда находил для этого время, разумеется. Ее отец с радостью благословил столь выгодный брак, однако Уоррик желал получить согласие Изабеллы и отказывался заключить брачный договор, пока не завоюет сердце невесты. Теперь все уладилось, и ему не терпелось привезти суженую в свой замок.

Леди Изабелла Малдюи была не только первой красавицей графства и завидной невестой, но еще и славилась добрым характером, изящными манерами и очаровательным чувством юмора. Именно смеха и веселья так не хватало в жизни Уоррику, чья семья была жестоко уничтожена, а в сердце надолго поселились горечь и ненависть. Правда, в живых остались две дочери, но отец считал их легкомысленными и эгоистичными созданиями. Да, он, конечно, любил их, но не мог долго выносить постоянной грызни и перепалок. Он мечтал иметь дом, такой как в детстве, теплый и надежный, где жилось бы мирно и спокойно, откуда не хотелось бы удрать на очередную войну. А еще Уоррик грезил о сыне.

Он считал, что просит у судьбы не так уж и много – не больше, чем любой мужчина на его месте. И добрая, приветливая жена могла бы дать ему все это. Уоррик думал, что нашел именно такую подругу жизни в лице Изабеллы. Она была очень привлекательна и нравилась ему. Оставалось надеяться, что это чувство со временем перерастет в нечто большее, хотя… хотя Уоррик не был уверен, что способен любить после стольких лет, исполненных злобы и отчаяния. Но разве любовь так уж важна? Главное, чтобы супруга почитала и уважала его. И все будет хорошо, если, конечно, его не прикончат этой ночью.

Беда в том, что он даже не был как следует вооружен, поскольку оставил меч и доспехи в своей комнате и наказал Джеффри все как следует вычистить. Хорошо еще, что не забыл сунуть за пояс кинжал! И теперь из всей одежды на нем оставалась лишь короткая набедренная повязка, из-под которой высовывалась рукоять клинка. Все остальное он велел слуге постирать.

Но даже в таком виде Уоррик представлял немалую угрозу для нападавших. Те не слишком горели желанием броситься на широкоплечего гиганта, возвышавшегося над низкорослыми разбойниками. Кроме того, судя по лицу, можно было безошибочно сказать, что перед ними человек жестокий и опасный, готовый без содрогания прикончить любого. А в серых глазах стыло такое ледяное презрение, что один из незнакомцев испуганно перекрестился, прежде чем выхватить меч.

Кольцо врагов медленно сужалось. Предводитель что-то прокричал, вероятно, требуя от Уоррика сдаться без боя. Но не на того напал!

Уоррик стиснул рукоять кинжала, издал боевой клич, от которого кровь стыла в жилах, и метнулся вперед так быстро, что стоявший поблизости негодяй, не успев ничего понять, схватился за рассеченную щеку. Правда, Уоррик метил в горло, но промахнулся, зато отчаянный визг раненого вселил страх в сердца нападавших.

Вскоре стало ясно, что незнакомцы либо плохо владеют оружием, либо не намерены убивать Уоррика. В этом и заключалась их ошибка.

Он ранил еще одного, но тут остальные опомнились и принялись защищаться. Им было приказано быть поосторожнее с пленником, но и погибать понапрасну тоже не хотелось.

В этот момент в бой вступил Джеффри, услышавший звон стали. Мальчишке было всего пятнадцать. Такого оруженосца Уоррик ни за что не повел бы за собой на поле брани, ибо считал, что парнишка еще недостаточно вырос и окреп. Конечно, он умел обращаться с мечом, но его руки были еще слишком слабы, и поэтому удары выходили не очень увесистыми. Правда, недостаток силы Джеффри с лихвой возмещали боевой задор и мужество. Он ринулся на врагов, но не успел еще размахнуться, как в живот ему вонзился меч.

Уоррик заметил неверяще-изумленное выражение лица юноши, мгновенно сменившееся гримасой ужаса и отчаяния. Джеффри медленно согнулся и упал на землю.

Мальчик воспитывался в его доме с семи лет. Только в прошлом году Уоррик взял его под свое крыло и сделал оруженосцем, хотя у него уже имелось несколько и в лишнем не было нужды. Он привязался к парнишке, который был готов на все, чтобы угодить господину, и сейчас, видя, что еще несколько секунд – и Джеффри отправится на небо, Уоррик с яростным криком метнул кинжал в убийцу. Тот рухнул, сжимая обеими руками горло, из которого бил багряный фонтан, и не успели окружающие опомниться, как Уоррик выхватил меч из руки стоявшего неподалеку противника. Но было поздно. Лезвие другого меча плашмя обрушилось ему на голову, и Уоррик сполз на пол.

Двое мужчин, весьма благоразумно наблюдавших за схваткой со стороны, долго отдувались, прежде чем сунуть мечи в ножны и приблизиться к поверженному пленнику. Один осторожно пнул Уоррика в бок носком сапога, желая удостовериться, что он действительно потерял сознание. Русые пряди потемнели и слиплись от крови. Зато он жив, а следовательно, приказ хозяина выполнен!

– Но нам было велено найти раба, а этот человек – воин, – встревоженно заметил один нападавший другому. – Так сражаются только рыцари. Неужели ты не способен отличить знатного человека от простолюдина?

– Нет, он был покрыт дорожной пылью, когда вошел сюда. Я увидел, что на нем нет лат, а глаза и волосы точь-в-точь такие, как требовал лорд Жильбер. Хорошо еще, хоть такого отыскали!

– Сунь ему в рот кляп и молись, чтобы лорд Жильбер не вздумал его расспрашивать!

– Да какая разница! Половина рыцарей лорда Годвина – неотесанные деревенские олухи! А мы приведем лорду Жильберу парня с глазами и волосами в точности того цвета, как нужно! Кстати, зачем это ему понадобилось?

– Наше дело выполнять приказ, а не совать нос куда не просят! Ну и тяжелая у тебя ручища! Так врезал бедняге, что теперь придется его нести!

– Все лучше, чем снова пытаться его усмирить, – фыркнул собеседник. – Вот уж не думал, что так трудно придется! Как по-твоему, мальчишка его сын?

– Возможно, а коли так, то наши беды еще не кончились. Пожалуй, надо его связать по рукам и ногам, иначе не миновать очередной схватки.

Глава 6

Ровена заснула, неловко скорчившись на краю огромной кровати. Перед тем как забыться, она долго смотрела на то место, где еще недавно лежал Годвин. Жильбер, как и обещал, куда-то унес тело и оставил ее одну, на прощание еще раз предупредив, чтобы никого не впускала, кроме него.

Девушка с радостью бы запретила появляться и ему. Будь у Ровены оружие, она не задумываясь попыталась бы убить своего тюремщика, прежде чем тот принудит ее к новым неслыханным мерзостям. Но она была безоружна и не могла сбежать, не подвергая опасности жизнь матери. Трудно сказать, что хуже: брак с Лайонзом или то, что задумал Жильбер. Нет, что может быть ужаснее для восемнадцатилетней девушки, чем лечь в постель с гнусным старым распутником?!

Ей даже не было жалко Лайонза, хотя, вероятно, и она отчасти виновна в его кончине. Поганец скорее всего прикончил не одну невинную женщину, имевшую несчастье стать его женой, и все лишь потому, что либо они ему надоедали, либо старался заполучить приданое очередной жертвы, чтобы потуже набить сундуки. К сожалению, Ровена прекрасно знала, что таких бессовестных негодяев не так уж мало. Но были и другие, порядочные благородные люди, подобные ее отцу. Именно поэтому даже среди всеобщего разгула беззакония и жестокости мир не рухнул окончательно.

Задолго до рассвета Жильбер постучал в дверь. Судя по тому, как ломило все тело, а мысли путались, Ровена проспала только несколько часов. Но при первых же словах сводного брата сон как рукой сняло.

– Все готово. Моим людям повезло отыскать нужного человека. Мне было необходимо, чтобы глаза и волосы у него оказались точь-в-точь как у твоего мужа, поскольку именно это в первую очередь замечают в младенце посторонние.

Ровену бросило сначала в жар, потом в холод. Внутри у нее свело от страха. Он действительно сделал это: нашел наемника, которому можно кинуть ее, как кость собаке. Впрочем, точно так же поступил бы ее муж, видя, что сына ему не дождаться. Как они схожи, Лайонз и Жильбер. Та же подлость характера, та же расчетливость, та же алчность. Ровена не удивится, если Жильбер уговорил того самого Джона, о котором упоминал покойный муж, занять место Лайонза на брачном ложе. Иисусе милостивый, неужели этот кошмар никогда не кончится?!

– Поспеши, – велел Жильбер, стаскивая Ровену с постели. – Хотя до утра далеко, тебе понадобится немало времени. Нужно соединиться с этим мужчиной не один раз, чтобы увериться, дало ли его семя росток.

– Почему ты все это мне высказываешь? – прошипела Ровена, безуспешно пытаясь вырвать руку. – Можешь давать свои мерзкие наставления тому жеребцу, которого приготовил для меня!

К ее удивлению, Жильбер не рассердился.

– Сама все увидишь, – только и сказал он.

И она увидела. Почти сразу же, поскольку, как оказалось, незнакомца положили в маленькой комнате прямо напротив ее спальни. Здесь помещалась только кровать, по сторонам от которой возвышались высокие канделябры. Ровена не знала, что именно в этой каморке ее муж предавался самому разнузданному разврату с рабынями. Над изголовьем кровати даже висели тонкие цепи, хотя такому сильному мужчине, как пленник, ничего не стоило их разорвать. Поэтому Жильбер, опасаясь, что неизвестный освободится и начнет сопротивляться, велел принести тяжелые кандалы и приковать его к кровати, так что тот не мог пошевелиться.

Ровена тотчас же заметила, что мужчина привязан крепко-накрепко и к тому же почти обнажен. Привязан? Нет, закован! Руки подняты над головой, а под кроватью натянуты цепи. Значит… значит, и он невольник! И к тому же лежит без чувств… или просто спит?

– Почему ты не заплатил ему, вместо того чтобы притащить сюда силой? – с трудом вымолвила она. Жильбер, все еще не выпуская пальцев сестры, глухо пояснил:

– В таком случае он взял бы тебя. Я же отдаю его тебе, чтобы не чувствовала… не считала…

Он запнулся, и Ровена спокойно добавила:

– Что меня насилуют?

Как ни странно, Жильбер вспыхнул.

– Считай, что я предоставил тебе свободу действий. Так или иначе, сегодняшней ночью ты должна расстаться с девственностью. Это приказ.

Ровена неожиданно сообразила, что он уверен, будто оказал ей величайшую милость. Но она так не считала. Притащить силой невинного человека, связать и подсунуть ее, Ровену, словно жертву на заклание! Однако Жильбер, как всегда, преследовал лишь собственную выгоду. Если Лайонз, уйдя в мир иной, не оставит наследника, все достанется его брату, включая армию наемников, в которой так нуждался Жильбер. В этом случае он сможет пользоваться войском всего несколько недель, пока правда о смерти Лайонза не выплывет наружу. Но этого времени недостаточно, чтобы отобрать все, захваченное Фокхерстом. Будь проклято это воинственное чудовище, одержимое жаждой мести! Он еще хуже Жильбера! Только из-за него Ровене придется пройти через этот ад!

Но тут Жильбер немного всполошился, вспомнив, насколько неопытна сестра.

– Ты… э-э-э… знаешь, что делать? Если нет, я попрошу кого-нибудь помочь. И сам бы вызвался, но вряд ли сумею вынести…

Он осекся, и девушка изумленно уставилась на него:

– Если находишь все это таким отвратительным, почему мучаешь меня?

– Так нужно, – процедил он сквозь зубы. – Другого способа сохранить Керкборо нет.

По-видимому, ему все-таки не по нраву затеянное! В душе Ровены затеплился огонек надежды.

– Тебе все равно придется скрывать смерть старика, – напомнила она. – Мог бы солгать и насчет ребенка, а тем временем воспользоваться наемниками Лайонза.

– А что будет, когда пройдет девять месяцев и младенец не появится на свет? Нет, лен слишком богат, а город огромен! Не желаю терять его из-за твоих капризов. Сделаешь, как тебе велено, Ровена. Я поместил пленника рядышком с твоей опочивальней, чтобы никто не увидел, как ты пробираешься сюда каждую ночь. Днем можешь отсыпаться, а домашним я скажу, что Годвин заболел и ты за ним ухаживаешь. Никто ничего не заподозрит. Слугам будет приказано держаться подальше, всем, кроме твоей собственной камеристки, которая, надеюсь, станет во всем тебе подчиняться… если хочешь, конечно, сохранить ее при себе.

Опять угрозы? Теперь и жизнь Милдред висит на волоске? Небо, как она его ненавидит!

– И сколько это будет продолжаться, Жильбер?

– Пока не забеременеешь. И если все это тебе настолько неприятно, придется насаживать себя на его копье несколько раз за ночь. Да-да, этот увалень достаточно здоров и силен, чтобы услаждать тебя часами напролет! Так и только так ты сможешь поскорее от него избавиться!

Значит, кошмару не суждено закончиться этой ночью… он будет длиться бесконечно! И отныне вместе с Ровеной этот ужас придется разделить и бедняге, вся вина которого заключается в том, что он имел несчастье родиться с серыми глазами и русыми волосами с золотистым отливом.

– Ты намереваешься постоянно держать его связанным?

– Не забивай свою головку разной чепухой. Тебе нет до него дела, – беззаботно ответствовал Жильбер. – Подумаешь, какой-то крепостной, от которого можно избавиться, как от ненужной ветоши, когда надобность в нем отпадет.

– Крепостной? – с сомнением протянула Ровена. Судя по росту и стати, этот человек не походил на простолюдина – ступни его упирались в изножье кровати, а плечи были широченными.

– Слишком он высок и мускулист для крестьянина. Что ты наделал, Жильбер?! Неужели похитил свободного человека? Горожанина?!

– Нет… вероятно, бастарда какого-нибудь лорда, – заверил Жильбер. – Если бы Керкборо посетил знатный господин, наверняка явился бы в крепость, чтобы провести ночь, не платя ни гроша за комнату и ужин. Даже самый ничтожный безземельный рыцарь предпочел бы компанию себе подобных и не замедлил бы предстать перед владельцем поместья. Возможно, он и свободный человек, но невысокого полета птица. Паломник или бродяга, и всего лишь.

– Но ты все-таки собираешься покончить с ним?

Вопрос явно застал сводного брата врасплох.

– Не будь дурой! – нетерпеливо рявкнул он. – Останься он в живых, может предъявить права на младенца! Конечно, никто ему не поверит, но поползут слухи, а братцу Годвина только и нужен предлог, чтобы окончательно разорить тебя.

Итак, даже если она безропотно покорится Жильберу, кто-то все равно должен умереть. Сознание неотвратимости зла вынудило Ровену презреть страх, которым она постоянно глушила бурлившую в душе ярость.

– Пусть Господь покарает тебя за жадность и подлость, Жильбер, – тихо выговорила девушка, вырвав свою руку, но что-то в его изумленно-непонимающем лице заставило ее окончательно забыть об осторожности. – Убирайся! – завопила она. – Я сумею изнасиловать этого страдальца и без помощи посторонних! Но пришли ко мне Милдред, человека нужно сначала привести в чувство, иначе вряд ли от него будет какая-то польза!

К сожалению, именно эти слова первыми услышал Уоррик, понятия не имевший, что девушкой в данную минуту движут горечь и гнев. Он пришел в себя, однако, издавна искушенный в воинских хитростях, не открыл глаз. Впрочем, ничего этим не добился: немного погодя послышался грохот захлопнувшейся двери.

Тишина. Кажется, его оставили в покое, но эта визгливая баба, вероятнее всего, сейчас вернется, если то, что она сказала, – правда. Неслыханно! Женщины просто не способны никого изнасиловать – у них ведь нет мужской снасти, да и в любом случае она имела в виду явно не Уоррика. Грубая шутка неотесанной девки, не более того. Но пока здесь никого нет…

Уоррик поднял веки, и первое, что увидел, – некрашеные балки потолка. Он повернул голову, чтобы отыскать глазами дверь, и поморщился от резкой боли. Пришлось несколько мгновений лежать неподвижно, прикрыв глаза. Кажется, он находится в мягкой постели, с кляпом во рту… и почти голый. Однако последнее меньше всего волновало Уоррика. Зачем трудиться одевать его, когда он может сделать это сам? Постель? Все лучше, чем подземелье.

И тут он ощутил свинцовую тяжесть в ногах и запястьях. Уоррик попытался шевельнуться, и сразу же послышался звон цепей. Господи, скован по рукам и ногам, как преступник! С какой целью? Если им нужен выкуп, значит, они знают, кого схватили, и рискуют навлечь на себя его кару, которая не заставит себя ждать. Однако воры и грабители хватали всех подряд, не обращая внимания на то, кто попадется им в лапы: рыцарь, горожанин, леди или базарная торговка, и если не получали требуемое, принимались пытать жертву. Однажды он захватил крепость, принадлежавшую феодалу-разбойнику, и, несмотря на свой жизненный опыт и твердость духа, был потрясен увиденным в подземной темнице: несчастные, тела которых медленно давили тяжелым жерновом, обнаженные узники с обгоревшими ногами, подвешенные за большие пальцы. Все пленники были мертвы, поскольку палачи просто-напросто позабыли о своих жертвах, как только Уоррик осадил замок. А сейчас, судя по каменным стенам и высоким потолкам, его заточили не в убогой хижине и даже не в харчевне. Скорее всего какой-то мелочный лорд решил поживиться. Впрочем, что такой барон, что разбойник с большой дороги – все едино. Уоррик снова открыл глаза, превозмогая рвущую виски боль, поднял голову и увидел у изножья кровати ее. Должно быть, он умер и попал на небеса, ибо перед ним предстал один из ангелов Господних, несомненно, посланных по его душу.

Глава 7

Ровена все еще злобно смотрела на дверь, за которой скрылся Жильбер, когда раздался металлический лязг цепей. Девушка испуганно воззрилась на узника. Он не шевелился, не открывал глаз, но Ровена интуитивно почувствовала, что незнакомец пришел в себя. До сих пор она не приглядывалась к нему внимательно, лишь мельком отметила, как он огромен. Со своего места у изножья ей по-прежнему было трудно судить о его внешности, но тут мужчина поднял голову и пригвоздил Ровену к месту требовательным взглядом. У девушки перехватило дыхание.

В этих светло-серых, как расплавленное серебро, глазах светилось изумление. Несмотря на бесформенный кляп, можно было сразу увидеть, как он красив и… надменен.

Что заставило ее так считать? Высокие, чуть выдающиеся скулы? Орлиный нос? Квадратный подбородок, чуть выдвинутый вперед из-за кляпа? Нет, она, должно быть, ошибается. Высокомерие – черта, присущая людям благородного рождения. Спесивый раб рискует собственной шкурой.

Однако этот крепостной не отвел глаз и не засмущался в присутствии леди. Возможно, просто дерзкий негодяй или слишком потрясен, чтобы помнить свое место. И о чем только она думает! Разве кто-то способен признать в ней леди, ведь она полураздета! Ну конечно! Пусть на ней всего лишь сорочка, зато сшитая из тонкого полотна, мягкая и почти прозрачная, а накидка – из дорогого восточного бархата, сшитая и подаренная матерью в день четырнадцатилетия девушки.

Вероятно, Жильбер прав – это побочный сын какого-нибудь знатного лорда и чрезвычайно гордится этим обстоятельством. Но что ей, в сущности, до этого? Ему так или иначе придется умереть. Правда, сначала она должна отдать ему свою невинность…

О Боже! Хватит ли у нее сил? Безумная, она еще раздумывает, в то время как мама…

В эту минуту Ровене больше всего хотелось броситься на пол и зарыдать. Она росла, окруженная любовью и заботой, не зная о жестокости и тяготах повседневной жизни. И теперь ей было невыносимо трудно приспосабливаться к чужому, враждебному окружающему миру. Жильбер заставляет ее силой взять этого человека. Но как? И хотя она в гневе бросила сводному брату, что не нуждается в помощи, на самом деле не знала ровно ничего о том, что происходит между мужчиной и женщиной.

Удивление в его взгляде сменилось восхищением. Хорошо ли это? Наверное, да. Он по крайней мере не находит ее отталкивающей. Ровена была рада и этой малости. Кроме того, незнакомец ни в чем не походил на ее мужа. Молод, красив, с гладкой кожей и упругим телом… нет, ничего общего с дряхлым старикашкой. Даже глаза были другого оттенка, чем у Лайонза!

И отчего-то казалось, что она обладает способностью читать его мысли. Вот и сейчас мужчина вопросительно смотрит на нее, словно хочет спросить что-то. Знает ли он, почему находится здесь? Скорее всего нет, ведь он только что пришел в себя. И к чему Жильберу распинаться перед человеком, уже приговоренным к смерти? Зато братец не преминул свалить на нее всю грязную работу. Какая мерзость! Но этот неотступный вопрос в глазах пленника…

Именно она должна признаться ему во всем и даже не сможет уверить несчастного, что его освободят, когда все будет кончено!

Ровена гневно стиснула кулаки. Этот человек не заслужил подобной участи. Невинная жертва чудовищных замыслов Жильбера! Она примет его семя, а Жильбер отнимет у бедняги жизнь! Ровена не должна этого допустить. Ради матери она исполнит желание брата, но сделает все, чтобы освободить этого человека, поможет сбежать, когда придет время.

Но этого она незнакомцу не поведает. Не стоит обнадеживать его понапрасну. А вдруг ей не удастся открыть двери темницы? И ни к чему ему знать о том, какой жребий уготовил ему Жильбер. Блажен, кто верует.

Однако незнакомец продолжал разговаривать с ней взглядами, и она опять поняла его. Он скосил глаза сначала на кляп, потом на нее. Все ясно. Хочет, чтобы она вытащила кляп! Но это невозможно! Ровена не вынесет, если мужчина попросит отпустить его. И без того угрызения совести не дают ей покоя. Пусть она стала невольной участницей недоброго дела, но что ей оставалось? Только вот слышать бесплодные мольбы, обращенные к ней, не могла.

Девушка медленно покачала головой, и незнакомец опустил ресницы. Не знай она, что перед ней простолюдин, подумала бы, что ее выгоняют из комнаты, как провинившуюся служанку. Может быть, он просто устал и решил отдохнуть?

Она подошла ближе, чтобы рассмотреть его получше, и обнаружила, что его веки плотно сомкнуты. Не желает иметь с ней ничего общего? Или просто не слышал шагов, ведь она не успела надеть туфли.

Ровена, затаив дыхание, принялась рассматривать пленника. Пожалуй, он даже выше Жильбера и, уж конечно, шире в плечах и груди. На руках, шее и торсе бугрятся мускулы, туго натягивая загорелую кожу. Очевидно, этот человек много и тяжко трудился. Возможно, он дровосек? Во всяком случае, дровосек в поместье отца мог одним пальцем переломить любого рыцаря.

Она неожиданно осознала, что уставилась на него с неприличным любопытством, но ничего не могла поделать с собой. Силен… как он силен и могуч! Она даже почувствовала нечто вроде благодарности к Жильберу за то, что догадался сковать этого великана, но тут же устыдилась собственных мыслей. Однако этот гигант сумеет легко отправить ее на тот свет одним движением руки, и лучше, если эти пальцы не дотянутся до нее.

– Прости меня, – начала она, удивляясь, почему говорит шепотом, хотя в комнате больше никого не было, – пожалуй, я честно объясню, зачем тебя привели сюда.

Пленник слегка повернул голову и посмотрел на Ровену. Сейчас в его глазах не было вопроса, не светилось любопытство. Терпение, поняла она, он набрался терпения и выжидает, небезосновательно считая, что имеет право получить ответ. Однако она не настолько храбра. Откроет лишь то, на что отважится, и ни словом больше.

Но теперь, когда решающий момент настал, девушка ощутила, как предательская краска ползет ото лба к шее.

– Я… вы… вы и я… мы… мы… придется…

Незнакомец чуть поднял брови, и не будь у него во рту кляпа, раздражение обязательно прорвалось бы. Ровена не могла осуждать этого человека. Трудно оставаться спокойным в таком положении. Но и у нее не хватило духу на то, чтобы произнести ужасные слова. Какой позор!

Ровена пыталась напомнить себе, что перед ней всего лишь раб, с которым нечего церемониться. Недаром мать всегда учила ее держать слуг в повиновении. Но он совершенно не похож на слугу. Слишком высокомерен, и она не могла отделаться от ощущения, что Жильбер напрасно принимает его за простолюдина. И хотя ее это не должно было касаться, почему-то на душе стало еще горше.

За дверью послышался шорох, и девушка испуганно встрепенулась, но тут же облегченно вздохнула. Должно быть, Милдред наконец пришла!

И, на мгновение позабыв о распростертом на постели пленнике, так и не дождавшемся ее объяснений, ринулась из комнаты.

Уоррик обессиленно обмяк, вне себя от злости и разочарования. Черт бы ее побрал! «Придется»… что именно? Неужели не могла договорить?!

Но он тут же вынудил себя успокоиться. Стоит ли осуждать это неземное создание, такое хрупкое и прелестное! В конце концов, не она притащила его сюда!

Однако он никак не мог взять в толк, почему она здесь. Может, хотела принести ему ужин? Правда, у нее в руках ничего не было, но, вероятно, она устала держать поднос и поставила его на пол? В таком случае почему девушка не вытащила кляп?! Как же он сможет жевать?

Вопросы, на которые никто не желает дать ответы. Спокойствие! Скоро он узнает, чего от него хотят, а тогда можно будет и поразмыслить, как отомстить тому, кто затеял это похищение. Виновный умрет страшной смертью. Недаром давным-давно, когда душа его увяла и умерла от тоски и отчаяния, он поклялся, что больше никто и никогда не посмеет оскорбить его или причинить зло, горько не поплатившись за это. И все шестнадцать долгих лет, половину своей жизни, он был верен обету. И не изменит ему до самой кончины.

Он снова вспомнил о прелестной крошке. Что же, по крайней мере лучше думать о ней, чем предаваться мрачным мыслям. Сначала он и вправду решил, что увидел ангела с нимбом золотых волос, сверкающих в сиянии свечей. К тому же она была во всем белом, и густые локоны, рассыпавшиеся по плечам, спускались до самых бедер.

На маленьком личике переливались синевой огромные глаза, круглые, печальные, умоляющие… в глубине которых скрывались бесчисленные тайны. Уоррик думал, что она безгрешна, пока не заметил в этих бездонных очах пламя ярости, возбудившее его любопытство гораздо сильнее, чем стремление узнать причину, по которой он оказался здесь. Как ни странно, его охватило безумное желание стать хранителем и защитником ангела. Уничтожить всякого, кто посмел ее обидеть.

Он жаждал дознаться, в чем причина ее гнева. И попытался заставить ее вытащить кляп. Отказ сначала удивил Уоррика, потом рассердил настолько, что он повел себя как капризный ребенок и перестал замечать девушку. Сейчас, оставшись один, он был просто потрясен собственным поведением. Эта малышка поистине обладает каким-то магическим воздействием на него!

Чуть позже он не выдержал и вновь уставился на нее. Говоря по правде, это доставляло ему немалое удовольствие. Скоро она придет, чтобы объяснить, почему его оставили здесь, и Уоррик вновь насладится прелестным видением. Вблизи она оказалась еще пленительнее. Безупречно белая, полупрозрачная, словно алебастр, кожа, полные манящие губки, изящная фигурка…

К величайшей досаде Уоррика, чресла его охватило пламенем желания. Не будь его рот заткнут, он разразился бы смехом! В его положении самое время думать о женщинах! Возможно, сумей он избавиться от кляпа, соблазнил бы девушку и уговорил бы ее стать наездницей лихого жеребчика!

Но Уоррик тут же покачал головой. Он просто спятил! С чего ей соглашаться, когда он не более чем пленник, у которого даже нет одежды, не говоря о кошельке. Что он может ей посулить?!

Ничего, он скоро освободится и позаботится о девушке. Спалит это проклятое место дотла, так что ей понадобится новый дом. И тогда он предложит ей свой.

Уоррик на мгновение вспомнил об ожидавшей его невесте, но даже это не смутило его. Незнакомка все равно будет принадлежать ему!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации