Текст книги "Сказки дядюшки Римуса (сборник)"

К куме Лисе приходит слава

В тот день кума еле дождалась вечера. Ей не терпелось поскорее узнать, что говорят в городе о её честном поступке. И действительно, вечером в доме лесника только и разговору было, что о последнем подвиге лисы из Доланского округа. Едва вернувшись из обхода, лесник Бржезина созвал всю свою семью и стал рассказывать:

– Ну, дорогие мои, теперь слушайте и удивляйтесь! Пану Шпейлику вернули его десять тысяч! Впрочем, об этом вы уже слышали по центральному радио. И самое удивительное не в этом. Слава богу, не перевелись ещё на свете честные люди, которые всегда вернут законному владельцу любую находку. На то они и люди, самые сознательные существа. Но ведь денежки нашего колбасника подобрал не человек, а зверь! И у этого зверя хватило честности и благородства вернуть деньги хозяину. А кто бы, вы думали, оказался этим зверем? Не кто иной, как наша кумушка Лиса. Та самая, что живёт возле кривого дуба. Давно известно, что она хитра и умна, но всё-таки – как она сразу узнала, что деньги принадлежат Шпейлику? Звонила она, вне всякого сомнения, из нашей канцелярии, как и в тот раз, когда, сославшись на меня, выманила у Шпейлика свиной окорок. Тогда я на неё за это очень сердился, а сейчас и не думаю, даже горжусь тем, что такая хитрая лиса живёт в моём округе, и мне только обидно, что я до сих пор не знаком с нею лично. Видел только раз, да и то через замочную скважину. В Ногавицах тоже все сменили гнев на милость. Помните, с какой злобой её травили в прошлую субботу? А теперь её готовы принять с распростёртыми объятиями. Интересно, что будет завтра говорить о нашей лисе пражское радио? Как хорошо, что мы уже купили новый, приличный приёмник. Теперь сможем послушать новости все вместе, не то что прежде, когда слушал кто-нибудь один через наушники.

– Кстати, куда делись старые наушники? – спросил Веноушек.

– Я отнёс их в сарай. Может, когда-нибудь ещё пригодятся.

– А почему новый приёмник говорит гораздо громче, чем прежний? Какая между ними разница? – пожелал узнать Веноушек.

Отец с удовольствием стал разъяснять устройство радио. Сын внимательно слушал, но ещё внимательнее слушала лиса под окном. Она уже замыслила новое дело. Когда лесничий, разъяснив всё про наушники, перешёл к ламповым приёмникам, лиса сказала себе:

«Это для меня пока лишнее. Пока мне вполне хватит наушников. Попользуюсь ими денёк-другой, а потом положу на место».

Кума подкралась к сараю, который, как всегда, не был заперт. (Всё-таки странно, что хозяева так вот беспечно оставляют столько добра. Вспомнить хотя бы трагически погибший волшебный столик!..)

Лиса прежде ни разу не видела радиоприёмника. Но по описанию она узнала наушники. Схватила их вместе с ящичком, к которому они были прикреплены, и пустилась бегом домой. Ей не терпелось поскорее послушать, как её будет превозносить пражское радио.

Не удивляйтесь, дети: собаки бывают счастливы, когда их похвалят, вы тоже, да и я, пожалуй; вот и лисе хотелось услышать, как её назовут самой хитрой, но честной, самой проказливой, но благородной лисой в мире и на свете!

Придя домой, кума, дрожа от волнения, стала настраивать радио.

Ящик она поставила на плоский камень, служивший ей столом, повертела все ручки, приладила наушники.

Вот только она не знала, что делать с длиннющей проволокой, торчавшей из ящика. У кумы хватило ума не отрывать и не выбрасывать эту проволоку: «Раз её сюда привязали, значит, нужно! Хотя и непонятно зачем…»

В конце концов кума вытянула проволоку за свободный конец из норы и закинула его повыше на дерево, чтобы не мешала! Потом вернулась в нору и надела наушники.

Сначала она ничего не слышала, и, как ни вертела, какой стороной ни прикладывала чёрные кружочки к ушам, они упорно молчали.

«Испорчены!» – огорчилась лиса.

Но тут она задела лапой какую-то круглую кнопку на ящике, и наушники ожили! Сначала раздался треск, потом тихая музыка. Кума покрутила ручки, мелодия зазвучала так отчётливо, будто оркестр играл у неё в норе.

«Эта музыка в мою честь, – блаженно улыбнулась кума. – Когда славят какого-нибудь героя, всегда сперва играет музыка, а потом начинаются речи, здравицы. Жаль, что я не принарядилась для такого случая».

Музыка смолкла, кума навострила уши, и действительно, радио заговорило о ней:

– Внимание, внимание! Как мы уже сообщали, пан Антонин Шпейлик, колбасник из Ногавиц, дом номер пятьдесят четыре, утерял кожаную сумку, в которой было десять тысяч крон. Мы воззвали к совести и чести того, кто найдёт деньги, и наш призыв услышан. Сегодня утром вся сумма полностью была возвращена законному владельцу. Это событие со всей ясностью демонстрирует, во-первых, значение нашего радио и, во-вторых, подтверждает тот факт, что есть ещё честные люди на свете! Хотя следует оговориться, что в данном случае речь идёт не о человеческой честности, поскольку деньги были найдены и возвращены не человеком, а лисицей. Мы уже сообщали в одной из предыдущих передач о редком случае лисьей хитрости и разума: никому прежде не известная лиса из Доланского лесничества собственноручным письмом известила колбасника пана Шпейлика, что такого-то числа, в такое-то время лично явится в его лавку и заберёт лучший окорок. И, хотя весь город принял участие в охране лавки, лисе, неизвестно каким образом, удалось в неё проникнуть и похитить две большие колбасы. А вчера эта же самая лиса сообщила пану Шпейлику, что готова за самое скромное вознаграждение – несколько окороков – вернуть ему найденные ею деньги. Обнаружив в указанном месте потерянную им сумку, пан Шпейлик тут же любезно известил об этом нас, а мы с удовольствием сообщаем нашим уважаемым радиослушателям об этом новом примере лисьего ума, а также беспримерной честности. Кроме того, судя по всему, лиса из Доланского округа, несомненно, принадлежит к числу наших постоянных радиослушателей, иначе, вероятно, она не смогла бы узнать о потере денег. Можно предположить, что интеллект упомянутой лисы развился именно под воздействием наших передач, – это опять-таки подтверждает их важность и пользу для слушателей…

Диктор умолк, и снова послышалась весёлая музыка.

Кума не знала, куда себя девать от распиравшей её гордости. Теперь о ней услышал весь мир, и многие лисы – да что лисы! – люди ей завидуют.

Кума почувствовала, что ей необходимо высказаться: пусть никто не думает, что слава досталась ей легко, без труда.

Она схватила один из наушников и завопила в него изо всех сил, чтобы перекричать музыку (по её мнению, радиоаппарат должен был позаботиться о том, чтобы разнести её речь по всему миру).

– Не думайте, пожалуйста, – кричала она, – что прославиться очень просто! Сидя в норе или дома на печке, ничего геройского не совершишь. Надо без боязни пуститься в странствия, не избегая опасностей, не обходя препятствий. Однако нужна также и осторожность. Если бы не трезвый расчёт, я бы живой не выбралась из Ногавиц, я бы сейчас висела выпотрошенная среди лисьих шкур во дворе меховщика пана Езевца и никто обо мне по радио и слова бы не сказал. Но это – лишь к слову. Горячо благодарю за все великие торжества в мою честь. Свидетельствую всем моё почтение. До свидания. Всего хорошего. Спокойной ночи…

Потом лиса натянула наушники и стала опять слушать музыку. А потом уснула, вконец утомлённая столь многочисленными событиями дня.

Спала она без просыпу. А на рассвете её разбудили шум, крик, музыка. И всё это буквально над ухом. Не помня себя от страха, лиса кинулась вон из собственной норы, но вовремя сообразила:

«Дура я, дура я! Чего испугалась? Ведь я вчера заснула, не сняв наушников…»

В тот вечер лиса опять подслушивала под окном лесничего и опять услышала о себе много лестного.

– Представьте себе, мои дорогие, – восторженно рассказывал лесник, – во всех газетах сегодня статьи о нашей лисе. О ней передавали и по центральному радио. Сам пан Димиан Галапартна, старший лесничий, звонил мне и говорил, как он счастлив, что знаменитая лиса проживает во вверенном ему лесу. Старшие лесничие со всей страны шлют ему поздравления. Он мне строго-настрого приказал ничем не обижать эту лису и предупредить всех охотников, чтобы они её не преследовали. Впрочем, мне и в голову не пришло бы чем-нибудь её стеснить – ведь она живёт себе спокойно, других зверей не задевает и питается только окороками от пана Шпейлика. Я и сам горжусь ею, а все лесники завидуют, что она живёт в моём округе. Между прочим, пан старший лесничий в шутку заметил, что эта умница лиса как нельзя лучше подошла бы на место лесника в освободившуюся сторожку на «Малиновом холме». Никак не можем найти подходящего человека для того участка.

В тот вечер, вернувшись домой, кума долго смотрела на себя в осколок зеркала.

– И вправду, до чего же замечательная лисица! – приговаривала она. – Стать лесничим – это ей вполне по силам. Она переехала бы из норы в прекрасную сторожку – чистую, светлую, просторную. А с каким вкусом она, эта хитроумная лиса, обставила бы свой новый дом! Уж я её знаю, она тут же приобрела бы патефон и столамповый приёмник, который кричит на всю округу. На что ей барахло, которое только шепчет на ухо? И пан старший лесничий наверняка разрешил бы ей поставить в сторожку телефон, чтобы беседовать с ним и с другими лесниками…

Кума Лиса размечталась вовсю:

– А подумать только, что сказал бы лесник из сторожки «У пяти буков», когда бы встретил меня в таком же, как у него, костюме, в шляпе с пером, с охотничьим псом у ноги и с ружьём через плечо! А как порадовались бы мои старые друзья Еничек и Руженка, как взвыли бы мои старые враги псы Гектор и Султан!.. А почему бы, чёрт возьми, мне и вправду не сделаться лесничим? Разве это так уж невозможно? Свободное место есть, и я, конечно, умнее и достойнее всех, кто претендует на эту должность. Нужно только как следует постараться. Пожалуй, я должна сама предложить пану главному лесничему свои услуги, ведь он не знает, что я заинтересована в такой работе. И, разумеется, мне это дело удастся, как удавались до сих пор и более рискованные дела. Впрочем, сначала надо устроить самой себе проверку: пригодна ли я для исполнения обязанностей лесничего? Справлюсь ли? Сделаю это завтра же…

От этих волнительных мыслей кума никак не могла уснуть. Наконец она встала с постели и принялась скакать, прыгать, резвиться, как будто её уже назначили лесником; она это делала специально, чтобы устать как следует, чтобы заснуть покрепче, а отдохнув, приступить наутро к выполнению задуманного плана.

Экзамен на лесничего

На другой день, сразу после завтрака, лиса принялась разбирать свою кладовку. Она рылась долго и наконец среди всякой всячины нашла то, что ей было нужно: старую, порыжевшую, но всё ещё зелёную шляпу, потрёпанные, но ещё крепкие брюки и башмаки, старый охотничий подсумок. Одевшись и оглядев себя в зеркальце, кума рассмеялась – такой она показалась себе забавной. Сущее пугало, да ещё рыжее.

– Разумеется, мне сразу дадут новое обмундирование, как только назначат лесником, – бурчала лиса себе в усы. – А пока и так сойдёт. Теперь пойду в лес, и горе тому, кого я застану портящим деревья, вверенные заботам пана старшего лесничего Димиана Галапартны!

Лиса вылезла из норы, сломала себе суковатую палку и направилась напрямик к сосновому бору, куда чаще всего захаживали ребятишки и дачники в поисках грибов и ягод. Не прошло и десяти минут, как она заметила мальчишку и девчонку, собиравших малину. Усы самозваного лесника встопорщились от злости. Кума расшумелась и раскричалась, точь-в-точь как все лесники:

– Тьфу! Опять вы здесь! Пропадите вы пропадом! Провалиться вам вон на том самом месте! Кто позволил вам, разбойникам, пугать зверей, ломать кусты, портить лес? Марш из леса или…

Дальше дети слушать не стали. После первых же громовых проклятий они побросали кувшины и корзинки и сломя голову бросились вон из леса: лиса гнала их до самого шоссе, где они остановились, чтобы перевести дух.

Кума наблюдала за ними с самодовольной усмешкой: это хорошо, что её боятся!

Но, разглядев получше испуганные и грустные лица ребят, лиса вдруг почувствовала жалость. Она крикнула:

– Эгей, ребятишки! Можете возвращаться в лес. Собирайте сколько угодно грибов и ягод, только, пожалуйста, не ломайте кусты.

Лиса быстро зашагала прочь, чтобы детишки пришли в себя. При этом она размышляла так:

«Хорошо, что ребята испугались. Это значит – они приняли меня за настоящего лесника. Я правильно сделала, что позволила им собирать ягоды: никакого вреда лесу это не принесёт. Но горе взрослым бездельникам, которые шумят и безобразничают в лесу!»

Кума надвинула на лоб шляпу и надела очки, чтобы выглядеть ещё строже. Усы её грозно торчали, глаза горели от служебного рвения.

Вдруг она остановилась и замерла, уши её под шляпой насторожились. Неподалёку слышались чьи-то шаги и беззаботное посвистывание.

«Не охотник и не обходчик! – решила лиса. – Эти не стали бы шуметь в лесу. Ну погоди, хулиган, я тебя научу, как следует себя вести!»

Свист слышался всё громче, незваный гость приближался. Лиса крепче сжала свою палку, и тут, раздвинув кусты, появился человек очень маленького роста, но толстый, как бочонок. На нём были жёлтые башмаки с крагами, коричневый костюм и зелёная шляпа с кисточкой из оленьей шерсти вместо пера.

«Какой-то пузатый дармоед!» – решила лиса, и, прежде чем толстяк её заметил, она закричала громовым голосом:

– Разве здесь тебе дорога, безобразник? Что ты здесь забыл? Марш отсюда, пока цел! Или я тебя сейчас вытяну палкой вдоль спины!

– Я же Димиан Галапартна, главный лесничий! – представился толстяк дрожащим голосом.

– Хо! Ты ещё имеешь наглость выдавать себя за пана Галапартну? Изволишь шуточки шутить с лесником! А ну, чтобы глаза мои тебя не видели, не то застрелю!

Кума, с палкой наперевес, бросилась на толстяка. А тот, увидев злые глаза, сердитые усы и какое-то оружие – не то огнестрельное, не то колющее, – не пускаясь в дальнейшие объяснения, бросился бежать, насколько ног хватало. Он продирался сквозь кусты, цеплялся за ветки деревьев, спотыкался о коряги, а кума едва не наступала ему на пятки, размахивала палкой у него над головой и при этом не переставала браниться:

– Вот погоди, разбойник, я тебе сейчас всыплю дроби в штаны и под шкуру! Видно, немало ты, пузырь, настрелял в лесу зайцев, фазанов и куропаток, если наел такое брюхо. Не смей, толстый чурбан, бежать по траве, ты её всю повытопчешь!..

Наконец толстяк выскочил из леса на шоссе и здесь остановился. Лиса его больше не преследовала и, крикнув ему вслед ещё несколько строгих наставлений, удалилась.

Толстяк сел на придорожный камень и, тяжело дыша, долго отирал пот со лба. Передохнув немного, он поднялся и побрёл, огибая лес, к Доланской сторожке. Здесь он, конечно, был встречен с большей любезностью, чем в лесу. Хозяйка со всех ног бросилась на кухню, чтобы сготовить что-нибудь для пана старшего лесничего, хозяина леса, а лесник Бржезина отрапортовал ему:

– Во вверенном мне округе всё в порядке!

– Что и говорить, порядок наипрекраснейший! – вскричал пан Галапартна с ещё не остывшим гневом. – И персонал у вас отменный. Как раз несколько минут назад один из ваших подчинённых выгнал меня из леса, хотя я и представился ему как старший лесничий Галапартна. Он орал на меня, будто на бродягу, бранил, как мальчишку, и гнал так, что у меня чуть душа с телом не рассталась. Если б не мои проворные ноги, он бы меня просто застрелил. Но я его запомнил: маленький, в старой зелёной шляпе со сломанным пером, в очках. И рыжие усы торчком.

– Но это совершенно немыслимо, пан Галапартна! – защищался лесник Бржезина. – Описанный вами человек не из нашего персонала. Сейчас со мной работает только младший лесник Доубек, но он высокого роста, не носит ни очков, ни усов и к тому же сию минуту был здесь, разговаривал со мной.

– Тем более! – воскликнул пан Галапартна. – Если это не лесник и не охотник, нечего ему делать в лесу. Немедленно идите в сосновый бор и расследуйте, кто посмел хозяйничать в моём лесу. О господи! О боже! Ведь от такой встречи я мог просто помереть!.. Накажите этого бандита построже. Оштрафуйте его. Идите.

Тем временем кума Лиса уже залегла в своей норе. Она отдыхала после экзамена, который, как ей казалось, вполне выдержала.

«Эх, если бы пан старший лесничий видел, как я гнала из леса этого толстяка, – думала лиса, – мне было бы уже обеспечено место лесника на «Малиновом холме». Но ничего, завтра же напишу заявление, в котором, конечно же, не премину сообщить, что имею практику в лесном деле».

Как старший лесничий пан Д. Галапартна чуть не лопнул от смеха

На другой день кума Лиса разыскала в своём складе лист обёрточной бумаги почище, старательно его разгладила и долго размышляла, сидя над ним с огрызком карандаша в лапе. Она понимала, что писать заявление надо весьма осмотрительно, чтобы не доставить неприятностей своему покровителю – леснику Бржезине. Наконец она склонилась над старым пнём, своим письменным столом, и принялась строчить нижеследующее:

СТАРШЕМУ ЛЕСНИЧЕМУ, ДОПОДЛИННОМУ ХОЗЯИНУ НАШЕГО ЛЕСА, ПАНУ ДИМИАНУ ГАЛАПАРТНЕ, ПРОЖИВАЮЩЕМУ В РАСПРЕКРАСНОЙ ЗОЛОТОЙ СТОРОЖКЕ В КОЗОРАДАХ НАД ВРЕЧАВОЙ, КУМА ЛИСА, ПРОЖИВАЮЩАЯ ВОЗЛЕ КРИВОГО ДУБА, СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ СВОЁ ПОЧТЕНИЕ.

Доброе утро!

Люди дня не могут прожить без того, чтобы между собой не поболтать, не помолоть языком, не поговорить, попросту сказать. Так вот, случилось мне прослышать в одном из таких разговоров, что Вам вроде бы очень нужен, до зарезу необходим, как барану соль, новый лесник в сторожку на «Малиновом холме». Слышала я также, что на это место претендовали многие, но никто, конечно же, не подошёл, потому что ни у кого не было ни малейшей практики, ни так называемого опыта. А меня, осмелюсь полагать, Вы сразу возьмёте лесником, потому что я имею громадную практику. Не далее как вчера мне случилось выгнать из вверенного Вам леса одного расфуфыренного пузыря. Этакое чучело гороховое в жёлтых голенищах и с пучком оленьего волоса на шляпе! Он ещё свистел в лесу – представляете себе! – будто это не лес, а какое-нибудь пастбище. И вообще, нечего делать в лесу таким толстякам: всю траву вытопчут. Но я на него сразу очень энергично гавкнула, так что он стремглав выкатился из Вашего леса, едва поспевая за собственными ногами. Потом я ещё гнала его рысью до самого шоссе, чтоб ему, пузатому разбойнику, нахальному коротышке, и в голову не пришло вернуться во вверенный Вам лес.

Ввиду всего вышеизложенного я имею смелость предложить Вам свои услуги в качестве лесничего. Обещаю служить верно и добросовестно.

Довожу до Вашего сведения, что проживаю в Доланском округе. Полагаю, Вы знаете обо мне как о самой честной лисице на свете: ведь я вернула пану колбаснику Шпейлику из Ногавиц целый мешок денег. Думаю, этой рекомендации Вам достаточно.

Весьма буду Вам признательна, когда Вы свой любезный ответ с предложением места лесника положите в дупло старого дерева у поворота дороги.

Со всевозможным почтением

кума Лиса.

Адрес: Лес, Доланское лесничество, нора неподалёку от кривого дуба.

Кума несколько раз перечитала своё заявление, признала, что оно написано блестяще, и вложила его в конверт, который также оказался среди её запасов. Перечеркнув адрес, который был уже написан на конверте, лиса написала новый:

ЛИЧНО В РУКИ ПАНА ДИМИАНА ГАЛАПАРТНЫ, ПРОЖИВАЮЩЕГО В ЗОЛОТОЙ СТОРОЖКЕ В КОЗОРАДАХ НАД БРЕЧАВОЙ.

Поскольку старый конверт нельзя было заклеить, она перевязала его чёрным шнурком от ботинок и на этот шнурок прицепила ещё записочку:

Почтенный пан лесник Бржезина!

Убедительно прошу передать моё письмо лично старшему лесничему, уважаемому пану Д. Галапартне.

Потом кума отнесла письмо и записку к Доланской сторожке. Улучив минуту, она положила конверт на подоконник и сверху придавила камешком, чтобы его ветром не сдуло. Затем вернулась домой и стала ждать воскресенья.

Лесничий Бржезина, притворяя на ночь окно, был очень удивлён, когда обнаружил на подоконнике старый, грязный конверт, перевязанный шнурком от ботинка. Он решил, что это, должно быть, прошение какого-нибудь лесоруба из дальнего округа, и на другое утро отвёз конверт в Козорады. Бржезина отказался оставить конверт в лесной канцелярии или передать через секретаря: раз сказано «лично в руки», раз неизвестный человек доверил это дело ему, Бржезине, значит, он, Бржезина, постарается исполнить всё по-писаному. Он дождался, когда старший лесничий освободился от дел, и тогда вручил послание.

Пан Димиан с удивлением повертел в руках замаранный конверт, потом развязал шнурок и стал читать письмо. Лесник Бржезина, напряжённо за ним наблюдавший, увидел, что брови начальника поползли вверх, глаза выпучились, нос сморщился, уши задвигались, рот разинулся во всю ширь…

Пан Галапартна разразился таким хохотом, что вынужден был плюхнуться в кресло и обеими руками схватиться за свой объёмистый живот, чтобы он не лопнул от такого смеха. Лесник Бржезина ждал долго и терпеливо. Старший лесничий, едва успокоившись, вновь начинал смеяться. Но вот он наконец нахохотался досыта, вытер слёзы и весело проговорил:

– Вы, наверное, и понятия не имеете, милый пан Бржезина, от кого это письмо. Ха-ха-ха! Ох-ох-ох! Я чуть не умер от смеха. Сейчас всё вам объясню. Только сначала должен извиниться перед вами: не далее как вчера я сделал вам выговор за то, что вы-де воспитали скверный персонал, который не в состоянии поддерживать порядок в лесу. Но я тогда не знал, кто меня выгнал из леса. А это, оказывается… Ха-ха-ха! Ох, не могу! Ой, сейчас лопну! Уф! Ведь это была лиса! Та самая! Не верите? Вот почитайте. Ха-ха-ха! «Расфуфыренный пузырь в жёлтых голенищах» – это я и есть! Но какая же она молодчина! Примите к сведению, что я твёрдо намерен принять её на службу и предоставить ей сторожку на «Малиновом холме». Не глядите на меня так. Я уверен, она наилучшим образом справится со всеми своими обязанностями. Я сейчас же отдам приказ о зачислении её в штат; извещение об этом будет своевременно отослано в дупло старого дерева у поворота дороги. И ещё: буду вам очень признателен, если вы согласитесь принять её у себя в воскресенье после обеда. Как её будущий непосредственный начальник, вы должны с ней познакомиться. Я тоже зайду к вам, с вашего позволения. Уверен, что вы сработаетесь с этим новым сотрудником и обеспечите ему все необходимые условия для нормальной жизни и успешной службы. А сейчас не задерживаю вас больше, пан Бржезина. До свиданья, до воскресенья…

Лесник Бржезина вышел из кабинета, не помня себя от удивления. Но ещё большее удивление, изумление, волнение вызвал приказ старшего лесничего в главной лесной канцелярии. Пан первый заместитель старшего лесничего чуть не упал со стула, прочитав предписание о назначении на вакантное место младшего лесника некой кумы Лисы, проживающей у кривого дуба. Чиновники лесного ведомства потом долго перешёптывались, и каждый стучал пальцем по лбу, явно имея в виду не собственный лоб, а лоб пана старшего лесничего, в котором-де что-то не в порядке. Однако авторитет старого начальника был так велик, что возражать никто не решился.

В воскресенье утром курьер лесного управления с большим пакетом в руке направился к повороту шоссе недалеко от Доланского лесничества. Разыскав здесь старое дерево, курьер осторожно вложил письмо в дупло и торжественно удалился.