Текст книги "Замок Расколдованный"

| – Так точно, командир.

– А теперь убирайтесь все.

Трое солдат исчезли. Командир на мгновение задержался в дверном проеме, его холодный взгляд скользнул по комнате и всем находящимся в ней. Затем он резко развернулся и вышел.

Все облегченно перевели дыхание.

– Джин, не могу поверить, что ты такое говорил… – сказала Линда, округлив глаза и обхватив голову руками.

Джин отнюдь не выглядел героем-победителем.

– Это не я, а магия. Замок превратил меня в нечто среднее между Джоном Уэйном [1]1
  Уэйн Джон (настоящие имя и фамилия Мэрион Майкл Моррисон) (1907—1979) – американский киноактер, снимался в основном в ролях мужественных героев в вестернах и военных фильмах, благодаря чему стал воплощением сильной личности.


[Закрыть] и Сирано де Бержераком и иногда вынуждает меня играть подобную роль. К тому же этот парень действовал мне на нервы.

– Да уж, по виду он типичный нахал, – признал Снеголап.

– Кто это были такие? – выговорил Барнаби Уэлш с искаженным лицом, по цвету близким к зеленому горошку.

– Не знаю, – пожал плечами Джин. – Назовем их синелицыми – ничуть не хуже любого другого названия.

– Откуда они взялись?

Джин пожал плечами.

– Из какого-нибудь портала.

– Подобных существ я ещё не встречал, – вмешался Хоффман. – Но другие Гости упоминали о них.

– Все ещё собираешься отправиться в исследовательскую экспедицию, Джин? – поинтересовался Снеголап.

Тот нахмурился и покачал головой.

– Нет, пока мы не выясним, что на уме у этих синекожих.

– Отлично, отлично. Надеюсь, это означает недурную схватку.

Барнаби Уэлш с отвращением взглянул на Снеголапа.

– Я могу устроить классную потасовку, – пояснил Снеголап специально для него. – На самом деле мне нравится, когда мех летит клочьями, а вокруг валяются кишки. – Он слизнул комок своего любимого зеленого месива с тонких розовых губ. – Правда, здорово?

Уэлша затошнило.

– Простите, – пробормотал юноша, выбираясь из-за стола. – Я чувствую себя не вполне… – Он вновь сглотнул и побрел прочь.

– Я что-то не так сказал? – искренне удивился Снеголап.

Лонг-Айленд

Дом Трента из темно-красного кирпича, отделанный деревом, находился в лесистой местности где-то в дебрях округа Нассау. В небе над ним кружили стаи морских чаек. Внутреннее убранство отличалось хорошим вкусом и явно стоило недешево. Картины на стенах напоминали краткий курс по истории современной живописи, разнообразные авангардистские скульптуры возвышались на столах и специальных пьедесталах. Мебель была в основном современной, но с некоторой примесью традиционности, исключительно ради изюминки.

Уютный кабинет Трента был полон книг, в камине весело полыхал огонь.

– Так ты говоришь, возникли проблемы?

Кармин принял у Трента стакан шерри и кивнул.

– Полномасштабная осада. К тому же едва не увенчавшаяся успехом.

– Неужто? И кто это был?

– Ворн.

– Наследный принц Хунры? – Трент опустился на легкий кожаный стул напротив Кармина. – Никогда не думал, что замок Опасный стоит подобного беспокойства.

– Он тоже так не думал. Мелидия испробовала на нем свое искусство, и он пошел за ней, как потерявшийся голодный щенок.

– Потрясающе. Мелидия? Адская фурия – жалкая девчонка по сравнению с этой женщиной. Она все ещё что-то имеет против тебя?

– Имела.

Трент слегка приподнял брови.

– Мертва?

– В некотором смысле. Она добралась до Магического Камня и…

– О боги!

Кармин улыбнулся.

– Да, ей удалось даже заставить его действовать. Она каким-то образом разузнала трансмогрификационное заклинание.

– Но… – Трент пришел в ужас. – Это могло означать конец всему.

– Так почти и случилось.

Трент немного помолчал, рассчитывая на продолжение. Но, в конце концов, не выдержал:

– Черт побери, ты расскажешь толком?!

– Это длинная история. Мелидия допустила пару промашек, которыми я не замедлил воспользоваться. Я провел небольшое исследование и нашел неплохой способ, благодаря которому смог восстановить заклинание почти немедленно.

– Тебе, наверное, пришлось немного потрудиться. Но тогда ты должен был увидеть… его. Хотя бы на мгновение.

– О да, я его видел. Трент откинулся назад.

– Рамтонодокс, – пробормотал он.

– Древний Зверь, Демон Изначальный. Рамтонодокс, порожденный адом враг человека. Само дыхание зла.

– Очевидно, ужасное было зрелище.

– Точно.

– И вместе с тем, – продолжил Трент, – завораживающее, волнительное?

Кармин с минуту обдумывал его слова.

– Честно говоря, лично я нисколечко не волновался.

– Неужели? Изначальная сила, неограниченная мощь…

– Ну, возможно, чуть-чуть. Зло иногда притягательно. Но чистое зло – это слишком даже для таких, как мы. К тому же на самом деле зло не является силой. Это скорее энтропия, всеобщее разрушение.

– Ты просто философствуешь. И все же в некоторых случаях зло… возбуждает. – Трент глотнул виски. – Однако тебе удалось сохранить заклинание и воссоздать замок. Так что Опасный все ещё остается местом, где можно погостить, не боясь никаких демонов?

– Правильно. Я ведь здесь, не так ли?

– А как насчет Ворна и его любовницы – полагаю, он приволок с собой целую армию, причем не просто в качестве полезной мелочи?

– Произошла незначительная, но неизбежная задержка при воссоздании трансмогрификационного заклинания.

– Надо думать! – воскликнул Трент, злорадно улыбаясь.

– Рамтонодокс неплохо поразвлекся над равниной. От Ворна не осталось ничего или… ну, кое-что все равно остается даже после старины Рамми.

Трент медленно покачал головой.

– А Мелидия?

– Вот тут произошло нечто очень странное. После того как все закончилось, сам замок разговаривал со мной её голосом. Я так и не смог понять, что же с ней случилось. Заклинание подействовало на неё как-то не так.

– Справедливое возмездие. И весьма романтичное к тому же.

– В общем, да.

– Ну, – Трент улыбнулся брату, – рад снова видеть тебя, Карми.

– Ты не называл меня так… черт, я даже не могу припомнить, сколько.

– Около полутора веков? Да нет, дольше…

– С университетских времен, – усмехнулся Кармин.

– Когда мы в Хунре изучали магию или когда в Кембридже занимались философией?

– Должен сказать, мне никогда особенно не нравилась Хунра.

– Как и мне. Здорово, что отец позволил нам отправиться в немагические вселенные.

– Из которых эта – наиболее немагическая, – заметил Кармин.

– Ну, он питал особую привязанность к Земле вообще и к культуре Западной Европы в особенности.

– Неудивительно, тем более что эта культура несколько напоминает нашу собственную. Однажды отец рассказал мне, что и сам он провел некоторое время в Англии. Вот почему, оказывается, он дал нам английские имена. – Кармин пригубил шерри, а затем продолжил: – Лично я всегда считал, что он вполне мог быть Мерлином.

– Думаешь? – Трент взвесил эту идею. – Фантастика. Я далее не подозревал… Но, изучив временную структуру… – Он пожал плечами. – Отец никогда не распространялся о своем возрасте, а я никогда особенно не интересовался его подвигами.

Наступило молчание. Некоторое время Кармин вглядывался в огонь, а затем спокойно спросил:

– Ты все ещё ненавидишь меня, Трент?

– Что тебе взбрело в голову?

– Просто такое ощущение.

Трент отвел глаза.

– Я не ненавижу тебя, Карми. Ты встал между мною и моими амбициями… однажды. – Он вздохнул. – Но это случилось столетия назад. Я счастлив здесь, сам видишь. Портал закрылся, а я не знал об этом целых пять лет. Понимаешь, я не собирался возвращаться.

Кармин кивнул.

– Но когда я умру?..

– Ты собираешься сделать это в ближайшее время?

– Нет.

– Что ж, я знаю, что являюсь следующим в ряду наследников, но это меня не интересует. А если бы интересовало, – Трент дружелюбно улыбнулся, – я легко мог бы убить тебя прямо сейчас.

– Абсолютно легко. Никто не знает, что я здесь. Официально я в этом мире не существую.

Трент поднялся на ноги и подошел к бару.

– Забудь об этом. Я не заинтересован в том, чтобы завладеть этим огромным дурацким старым замком, смесью карнавального шоу и научно-фантастического фильма. – Он налил себе ещё виски с содовой. – Кроме того, у меня имеется собственная, хотя и довольно никчемная, недвижимость в Бронксе: земля и дом.

Слуга-азиат открыл дверь и заглянул в кабинет.

– Обед, сэр, – провозгласил он.

– Спасибо, Фэн, – ответил Трент и, когда дверь закрылась, в три глотка осушил свой бокал. – Ну, мы пойдем есть?

Великолепный обед прошел по большей части в молчании. Казалось, говорить было не о чем, по крайней мере пока не подали кофе.

– Отличная еда, – заметил Кармин.

– Фэн славно поработал. Он служил во французской католической миссии в Пномпене – готовить учился у парижанина.

– Лучшее французское блюдо, которое я когда-либо пробовал.

– Я передам ему. – Трент зажег сигару и задумчиво закурил. – Когда ты в последний раз слышал о ком-нибудь ещё из семьи?

– О, не так давно. Доркас иногда заглядывает ко мне.

– Как поживает наша дорогая старшая сестричка? Все ещё замужем за тем толстым монархом, который сожительствует с животными?

– Родня никогда не одобрит твой выбор… Кроме того, это религиозный ритуал, обычный в тех землях.

– Отвратительный ритуал. А как насчет Ферн?

– Не появлялась уже много лет. Я немного беспокоюсь за неё. Она всегда была диковатой.

– О, я уверен, что Ферн процветает… где-нибудь. А Димз?

– Димз все ещё король Альбиона, и очень доволен. Его оттуда никаким калачом не выманишь, и я его не осуждаю, там просто прекрасно. – Кармин выпил последний глоток кофе и откинулся назад. – Что же касается дяди Джарлата…

– Черт с ним, с дядей Джарлатом и с остальными ископаемыми. Они меня не интересуют.

– В таком случае, это все новости из дома. А что нового у тебя? В твоей жизни есть женщина? Или женщины?

– Прости, Карми, но мне не хотелось бы делиться с тобой столь личными вещами прямо сейчас. Если ты не возражаешь.

– Конечно.

– Прости. Я даже не спросил о твоей нынешней семье. Она у тебя есть, не так ли?

– Все в порядке.

– Как зовут твою новую? Я имею в виду жену.

– Зафра.

– Гм, звучит очень красиво.

– И она тоже прекрасна.

После очередной долгой паузы Трент спросил:

– Где ты остановился, Карми?

– В отеле. Я подыскиваю квартиру в центре.

– На Манхэттене? Тебе повезет, если попадешь в пятилетний список на ожидание чего-либо приемлемого. Если ты только не собираешься потратить большие деньги.

– Я сейчас слегка стеснен в средствах.

Трент ухмыльнулся.

– Фокусы не очень-то хорошо работают в мире реальной физики.

– Да уж. Кредитная карта, которую я сотворил, чтобы уплатить за отель, исчезла через долю секунды после того, как я убрал её в бумажник. Который, в свою очередь, исчез пару секунд спустя.

Взгляд Трента стал отстраненным.

– Если уж все зашло настолько далеко, возможно, мне следовало бы пойти на риск и уничтожить тебя прямо здесь и прямо сейчас. – Он снова улыбнулся. – Шучу, братец.

Рука Кармина поднялась над столом, в ней был массивный револьвер.

– Это на случай, если ты не шутишь, – сказал он. – Секунда, а не минута, это все, на что ты можешь рассчитывать.

Трент расхохотался.

– Единственная вещь, которую мне никогда, никогда не следует делать, так это недооценивать тебя. – Затем он внезапно нахмурился в притворном негодовании. – В самом деле, Карми, это неуместно.

– Прости. – Пистолет исчез. – Не знаю почему, но весь день мне казалось, будто бы от тебя исходит какая-то угроза. Прости, я не хотел тебя обидеть.

– Ничего. Я должен попросить, Карми… я не хочу вредить тебе, или становиться у тебя на пути… или делать что-либо ещё в этом роде… действительно, но хочу и дальше распоряжаться своей жизнью самостоятельно. Все, чего я прошу, – это оставить меня в покое.

– Весьма разумная просьба, – заметил Кармин. – Я должен попросить тебя о том же.

– Тогда давай заключим мир. Согласимся с тем, что мы разные, и будем жить сами и позволять жить друг другу, и все в таком роде.

– Давай. – Кармин поднялся из-за стола, Трент продолжал сидеть.

– Должен заметить, Карми, твой маскарад великолепен. Это, конечно, не магия, но работа почти волшебная. Как ты это сделал?

– Зашел в театральный магазин, купил набор грима, парик и усы. Несколько морщин там и здесь, чуть-чуть пудры… – Он пожал плечами. – Вот тебе, думаю, пришлось прибегнуть к магии, создавая свой облик.

Трент поднял палец, и годы в мгновение ока слетели с него. Кармин увидел Трента таким, каким тот был в пору их последней встречи, где-то в конце пятидесятых.

– Отличная маскировка, – заметил Кармин. – Кажется, у тебя здесь нет проблем с Искусством.

Трент покачал головой:

– Жалкие остатки.

– Однако действенные. Придется попросить тебя дать мне несколько уроков. Но сейчас, Трент, я должен идти.

– Фэн отвезет тебя назад в Нью-Йорк.

– Не стоит так беспокоиться. Ты не мог бы вызвать мне такси?

– Мы слишком далеко, Карми. Фэн подкинет тебя до станции, а до города ты доберешься на поезде.

– Годится.

– Отлично.

– Счастливо, Трент.

– Держи меня в курсе, – добавил Трент, дружелюбно улыбнувшись.

Уилмердинг, Пансильвания

«О, боже мой. Субботний вечер, и некуда деваться. Иисус, Мария и Иосиф. Призываю всех святых, больших и малых».

Шейла открыла воду и повернула вентиль крана, включающего душ.

«О, Иисус Христос, пресловутый Спаситель. Прости, прости, я не хотела оскорблять никаких сверхъестественных персон. Просто не могу себе позволить этого, особенно при нынешних обстоятельствах. Вот дьявол!»

Она взглянула в зеркало. То же лицо. Оно никуда не делось, не изменилось. Все та же Шейла. А кого ты ожидала увидеть?

«Ещё один суб-бот-ний вечер, а я ещё никого не встретила – ла-ла-ла-ди-ди-дум-дум…»

Она скинула уродливый старый халат и оглядела себя. Груди, похоже, обвисли ещё чуть больше с того момента, как она смотрела на них в последний раз. Боже мой, не может же этот процесс продолжаться вечно? Они сдуваются словно на глазах. Или это её воображение?

Она не могла как следует рассмотреть свой зад, однако знала, что по крайней мере здесь у неё все в порядке. Благодарение Господу за эту маленькую милость. Она ещё не совсем расплылась. У неё прекрасный вес.

«О, ради всего святого, прекрати так зацикливаться на собственном теле, ладно? Да, ты становишься старше. Это неизбежно. Абсолютно естественный процесс. Все прекрасно. Просто… прекрасно. Итак, у тебя было два отвратительных брака. Великолепно. Допустим, ты ненавидишь свою работу. Ладно, и ты ненавидишь этот треклятый мир. И что? Это жизнь, малышка».

Ванная наполнилась паром, отражение затуманилось и исчезло. Ушло прочь.

Она двумя пальцами ткнула в зеркало и увидела зеленый глаз, уставившийся на неё. Ты все ещё там, Шейла?

Все ещё там.

Она залезла в ванну, вода была слишком горячей, но Шейла терпела, получая извращенное наслаждение от дискомфорта.

Ничего нового. В жизни нет мужчин. На работе нет парней, с которыми хотелось бы просто находиться рядом, не говоря уж о том, чтобы видеться с ними вне службы. Встречи в баре отвратительны. Девяносто девять и девять десятых процента мужчин, с которыми она встречалась, были: 1) тупицами; 2) многократно потерпевшими неудачу (как и она сама); 3) женатыми. Большинство относилось к третьей категории. Почему мужчина, который нравился ей, всегда оказывался женат? Какая-то причуда психологии, без сомнения.

Она выдавила в ладонь немного прохладного травяного шампуня, размазала по голове и принялась взбивать, пока не образовалась пышная пена.

Два отвратительных брака. О последнем лучше вообще не вспоминать. Фрэнк был… судя по всему, все ещё есть… полным психом. У него проблемы, причем весьма серьезные. Её адвокат подает иск, Фрэнку на работу приходит бумага, и что он делает? Уходит с работы, отправляется прямо к ней в дом, взламывает дверь (все замки она предусмотрительно сменила) и громит все и вся. Мебель, до последнего стула, покорежена или полностью разломана. Ковровое покрытие разрезано ножницами для линолеума. Посуда разбита, стереоустановку, судя по всему, долго пинали ногами, кровать… Кровать – Господи, и это была кровать? Свихнувшийся ублюдок не пропустил ни одного предмета общей собственности. Соглашение о разделе имущества? Ха, интересно, какого?!

А что, если бы она оказалась в тот момент дома? Господи Иисусе! Он же мог убить её.

Разумеется, Шейла возбудила против него дело по обвинению в нанесении ущерба, но кто знает, когда он заплатит и заплатит ли вообще? Подонок полностью разорен. А у неё имеется: дом, полный обломков, эта ужасная закладная, дерьмовая работа в банке «Меллон», и она, похоже, навсегда застряла в Уилмердинге.

Уилмердинг.

Уилмер… динг.

Шейла ополоснулась, затем снова намылилась. «Вымыться – это как раз то, что мне… да, правильно».

Ничего нового. Итак, мы купаемся, мадам, и не с кем пойти на свидание. Затем мы малость подкрасимся, потом нанесем каплю… чего? Что подойдет для сегодняшнего вечера? Какой-нибудь дешевой пахучей гадости. Настоящая косметика для шлюх. А затем, мадам и мсье, мы отправимся в «Чонси», послушаем музыку и полюбуемся интерьером, выпьем бокал шабли, потом какой-нибудь страховой агентишка пригласит нас потанцевать под дискотечную (вызывающую мигрень безумным ритмом) переделку старых битловских песен.

Неожиданно она ощутила порыв холодного воздуха и задрожала. Сердце в груди отчаянно затрепыхалось.

Кто-то вошел! Кто-то открыл дверь ванной!

Но холодный поток шел с другой стороны, от стены. Так и не смыв пену, она выглянула из-за занавески.

Стены на месте не оказалось. Шейла пощупала занавеску, чтобы убедиться, что каким-то неведомым образом не повернулась в другую сторону. Нет! Но… там, справа, где следовало находиться куску изогнутой трубы и покрытой каплями стене, было пустое пространство. Она протянула руку и просунула её в широкую арку. Ничего! Шейла почувствовала, что начинает замерзать. Она изогнулась и выглянула как можно дальше…

Но поскользнулась, оступилась и упала на твердый холодный пол.

Внезапно наступила тишина.

Мыло жгло глаза, и все лее она попыталась встать на ноги. Бедняжка терла и терла лицо, однако избавиться от проклятой пены не удавалось. Шейла далее вскрикнула от боли.

Спустя несколько кошмарных моментов Шейла обнаружила, что зрение слегка прояснилось.

Что за чертовщина?..

Она очутилась в комнате с каменными стенами и потолком, смахивавшим на церковные своды или что-то в этом роде. Обстановка состояла из стола, пары стульев, незажженного камина и чего-то вроде кушетки. Ничего больше. Девушка стояла на сером каменном полу, голая, мокрая и покрытая мыльной пеной. И в довершение всего насквозь промерзшая.

Шейла резко обернулась. В паре футов от неё находилась голая каменная стена. Душ, вода, её дом… исчезли. Исчезли!

Она медленно повернулась, взгляд разъеденных мылом глаз был как у зомби.

Все исчезло. Ещё секунду назад было… а потом…

Она закричала. Не помогло. Ничто не изменилось. Она все ещё стояла на каменном полу, замерзшая, мокрая, перепуганная. И абсолютно ничего не понимала в происходящем.

Она закричала вновь, но потом решила, что вопли ситуацию не изменят.

Шейла обследовала стену в поисках любого намека на проход, дыру, шов, щель, хоть чего-нибудь – любого следа связи, или мостика, или перехода между её существованием менее половины минуты назад и нынешним. Ничего не было. Стена казалась твердой и неподатливой, каким и положено быть каменным стенам. Девушка вновь исследовала кладку. Никаких изменений. Ни водопроводных труб, ни ванны, ни дома, ни Уилмердинга. Это было какое-то совсем другое место. Абсолютно другое.

Справа от неё находилась дверь, и Шейла направилась туда, хотя намыленные ноги разъезжались на сыром, скользком камне. Она осторожно высунула голову, посмотрела в одну сторону, затем в другую. Ничего, кроме коридора с льющимся из нескольких окон светом.

Поежившись от холода и чувствуя, как от страха все в груди сжимается, девушка вышла в коридор и побрела к ближайшему окну.

Это была церковь, собор или какое-то огромное готическое каменное здание. Вдали виднелись лес и горы. Стоял ясный, солнечный день. В последний раз она выглядывала наружу темной зимней субботней ночью. Сейчас все было залито солнечным светом. Другое место, другое время.

Замок… да, здание больше всего напоминало замок. Самый большой из всех, какие ей приходилось видеть. Окно, должно быть, находилось этажах в сорока над землей.

Ей было холодно. Бедняжка побрела дальше по коридору и в конце концов обнаружила слева массивную деревянную дверь. Она попробовала потянуть за витую железную ручку, но дверь не шелохнулась. Шейла подошла к другому окну и замерла на месте, словно наткнувшись на невидимый барьер. Нет, она никак не могла увидеть то, что ей померещилось. Девушка отступила назад, затем выглянула снова.

Все верно. Снаружи находилась пустыня, огромная, сухая и оголенная. Раскаленное солнце опаляло бескрайнюю равнину, выжженную и унылую, ни травинки, ни листочка.

Шейла вернулась к первому окну. Лес – такой же пышный и зеленый, как и раньше, – был все ещё там, как и величественные горы со снежными шапками, возвышавшиеся в отдалении.

Шейла снова перешла ко второму окну и высунулась как можно дальше, позабыв о своей наготе, честно говоря, позабыв обо всем на свете.

Но тут высыхающее мыло начало щипать кожу, и девушка, повернувшись, двинулась дальше по коридору. Пронизывающий холод вновь решительно напомнил о себе.

– Помогите, – позвала она как можно спокойнее. – Кто-нибудь, помогите мне, пожалуйста.

Никто не ответил. Она подошла к мозаичному окну, но смотреть наружу побоялась. Шейла вновь позвала на помощь, и вновь ответа не последовало.

Она попробовала другую дверь, затем ещё одну. Третья дверь оказалась не заперта, и девушка осторожно скользнула внутрь.

Это была спальня. Огромная кровать выглядела необыкновенно удобной, покрытая одеялами и пледами, с небрежно разбросанными декоративными подушками. С обеих сторон располагались ночные столики с лампами, в ногах стоял большой деревянный сундук, справа – высокий гардероб из сосны, а возле открытого окна располагался туалетный столик. Шейла подошла к окну и выглянула наружу.

Перед ней раскинулся бескрайний замок: скопление стен, башен, дворов и строений. Возле дальней стены виднелся обрыв, а за ним – широкая равнина. Черные горы на горизонте громоздились в небе подобно грозовым облакам.

Шейла решительно задернула толстую бархатную занавеску. В комнате потемнело. Она захлопнула дверь и обнаружила, что та снабжена старинным замком, запиравшимся при помощи огромного ключа. Шейла поворачивала ключ, пока не услышала щелчок, затем подбежала к кровати, отдернула покрывало и скользнула в постель. Простыни нагрелись от солнца. Шейла решительно выкинула из головы все тревожные мысли и с облегчением вздохнула, наслаждаясь комфортом.

Она ещё раз оглядела комнату. Боже мой, что за чудное место, чтобы провести субботний вечер. Она абсолютно голая – и никакого, черт бы его побрал, партнера!

Шейла натянула покрывало на голову.