Текст книги "Я – серийный убийца. Откровения великих маньяков"

– Как тебя зовут? – поинтересовалась женщина на заднем сиденье.

– Билли, – просто и по-детски ответил Кук. В тюрьме его иначе как Косоглазым не звали, а когда-то давно, в детстве, мама называла его именно так – Билли.

– Зачем ты это делаешь, Билли? – ласковым голосом поинтересовалась женщина. – Что у тебя случилось?

Билли понимал, что женщине совершенно плевать на то, что у него случилось, но все-таки людям свойственно верить в то, что им хочется. Билли очень хотелось поверить, что его судьба действительно кому-то может быть интересна. Да и внимание было затуманено усталостью.

* * *

“Bad luck” – неудача. Эту татуировку на костяшках пальцев ему набили сокамерники, когда Билли арестовали через пару часов после того, как освободили. Кук не возражал. Эти синие издевательские буквы на руках частенько напоминали ему о том, кто он есть на самом деле. Иногда, знаете, воображение ведь разыгрывается. Хочется поверить в то, что однажды выиграешь в национальную лотерею или случится еще что-нибудь хорошее. Эти буквы на руках помогали вернуться в реальный мир, в котором за всю свою жизнь Кук так и не познакомился с удачей или везением. По теории вероятностей должен был бы, но он имел смутное представление об этой самой теории.

Билли Кук родился 23 декабря 1928 года. Он оказался младшим ребенком в очень бедной, но все-таки вполне добропорядочной семье. Отец – шахтер, мать – домохозяйка и ревностная католичка. Конечно, больших денег в семье не водилось, но и не голодали. Билли помнил те времена, когда они еще всей своей огромной семьей по воскресеньям ходили в церковь. Только отец частенько пропускал воскресные службы, он никогда не отличался излишней религиозностью. В церкви его мать частенько болтала с женой помощника шерифа, красивой молодой женщиной. Именно на лице подруги матери Билли частенько встречал это выражение жалости и сочувствия к Билли.

Дело было в том, что Билли родился чрезвычайно слабым ребенком с ярко выраженным косоглазием. Как потом говорили, впервые ему не повезло в тот день, когда он родился. Впоследствии несчастливая звезда, облюбовавшая мальчика, так и продолжала вести его за собой. Врачи посоветовали матери мальчика как можно скорее сделать ребенку операцию по исправлению косоглазия. В те времена офтальмология была развита далеко не так хорошо, как сейчас. Операции по исправлению косоглазия делали часто и сложными они не считались, однако процент возникших осложнений был очень высок. Билли оказался в числе несчастливых. Операцию сделали неудачно. Развилась инфекция и возник риск того, что мальчик может ослепнуть. Врачам удалось вернуть зрение, но косоглазие исправить не получилось. От предложения повторной операции мать ребенка отказалась. В их семье больше не было лишних денег.

Раннее детство Билли пришлось как раз на годы Великой депрессии. Глубокий экономический кризис постепенно проник во все уголки огромной страны. Заводы и фабрики переставали работать, люди, один за другим, разорялись и лишались работы. Героями дня становились гангстеры наподобие Альфонсо Капоне. Работа на шахте приносила все меньше денег, пока наконец отца Билли не сократили. А еще через год шахта попросту перестала работать. Отец детей частенько продолжал приходить к месту своей бывшей работы, нередко он вместе с детьми спускался в эту шахту. Такие прогулки дети любили. Они казались чем-то вроде большого приключения, во время которых отец всегда был необычайно весел и добр к ним. Правда, на пути к дому настроение его всегда резко менялось в худшую сторону.

В 1933 году мать Билли тяжело заболела. Неделю она металась в лихорадке, не имея сил даже встать с кровати. С каждым днем взгляд ее делался все более спокойным, а выражение лица приобретало черты полного смирения с судьбой. Через неделю женщина умерла, а Билли и еще шестеро детей тяжким грузом повисли на шее их отца. К детям тот был всегда равнодушен. Заниматься их воспитанием не входило в его планы, да и не хотел он никогда семерых отпрысков. Только ради жены, ревностной католички, он подписался на это. Теперь жены не было, а семерых детей нужно было кормить.

Дальнейшая история жизни Билли Кука напоминает старую сказку настолько сильно, что в начале старинной истории вполне можно писать: «основано на реальной истории мальчика по имени Билли Кук». За одним лишь исключением: только голливудские сказки всегда хорошо заканчиваются. Настоящие истории совсем не обязаны заканчиваться жизнеутверждающими песенками в духе Голливуда тех лет.

Некоторое время семья жила за счет временных заработков отца и доброты местных жителей, которые искренне сочувствовали несчастному мужчине, на шее которого оказалось семеро маленьких детей. Братья и сестры Билли частенько забегали к соседям, чтобы нормально поесть. Самого Билли на такие обеды никогда не приглашали. Лишь изредка, по воскресеньям, если жена помощника шерифа замечала его поблизости церкви, она приглашала его пообедать вместе с ее семьей. По вполне понятным причинам каждое воскресенье Билли ошивался где-нибудь поблизости от церкви.

Заработки отца становились все более ничтожными. Пособие оформить он так и не удосужился, а доброта соседей имеет свойство рано или поздно заканчиваться. Из категории бедных, но добропорядочных семей чета Куков превратилась в презираемых всеми изгоев. В школе над Билли издевались. Впрочем, здесь сложно винить детей. Людям всегда трудно смириться с кем-то, кто так сильно отличается от них, а дети просто не умеют еще скрывать свое отношение за улыбками и стыдливо отведенными глазами. Походы в школу превратились для Билли в настоящую пытку. Даже несмотря на то, что там кормили, он больше не хотел ходить на занятия. Его сестры продолжали исправно посещать занятия, а вот Билли с братьями больше не заглядывал туда. Намного более продуктивно можно было провести время на железнодорожной станции, занимаясь попрошайничеством и воровством.

Малолетних карманников частенько ловили, но всегда вскоре отпускали. Что можно поделать с пятилетним воришкой? Да ничего.

Отец их потихоньку терял рассудок. Алкоголь и вечно голодные дети тому сильно способствовали. От прежней их жизни сохранились лишь редкие прогулки в заброшенную шахту. Когда разум отца прояснялся, желая, видимо, искупить вину перед детьми, отец брал с собой детей и отправлялся в заброшенную шахту. Они спускались под землю, и отец их преображался. Он рассказывал о всевозможных тонкостях своей работы, и глаза его загорались. Так случилось и в тот последний раз.

Спустя несколько месяцев после смерти жены отец Билли вновь взял детей на прогулку в шахту. На этот раз он был необычно мрачен и решителен. Впрочем, скорее всего, виной этому послужил вчерашний визит женщины из социальной службы и недавний серьезный разговор с женой помощника шерифа, которая не оставляла попыток наставить мужчину на путь истинный. Впрочем, разговор с женой Гомера Уолдрина еще можно было стерпеть, а вот брезгливое выражение лица женщины из социальной службы снести оказалось труднее. Дома у них не нашлось ни еды, ни одежды, ни учебников. Под конец этого унизительного осмотра отец Билли не выдержал и наорал на женщину. Та лишь поджала губы и кивнула.

На сей раз отец повез их дальше от шахты. Он решил показать им другое место добычи угля. Они долго кружили по ранее не виданным дорогам, пока наконец не остановились. Вид этой шахты не внушал доверия. С другой стороны, это выглядело новым, более увлекательным приключением. Ни минуты не сомневаясь, дети спустились в шахту вслед за отцом.

Мужчина начал водить их по извилистым коридорам шахты. Он без конца что-то им рассказывал о работе, но голос его то и дело сбивался, и он без конца терял нить разговора. Наконец он сказал, что ему нужно подняться наверх, проверить кое-что в машине. Дети хотели было последовать за ним, но мужчина попросил их подождать здесь.

– Что мы будем всей толпой туда-сюда мотаться, я через пятнадцать минут вернусь, – сконфуженно пробормотал он и полез наверх.

Ни через пятнадцать минут, ни через пятнадцать часов он не вернулся. Семеро детей, самому старшему из которых едва исполнилось одиннадцать лет, вынуждены были в течение нескольких дней выживать в шахте.

Они не надеялись на то, что кто-то их здесь найдет, просто боролись за жизнь. Их спасло лишь то, что все они были детьми, а им не свойственны отчаяние и страх смерти. В детстве можно бояться темноты, но не смерти. В таком возрасте сложно поверить, что все может просто так закончиться.

Отсутствие детей заметила жена Гомера Уолдрина. Она настороженно поинтересовалась у отца Билли, куда он подевал детей, но тот лишь пробормотал что-то невразумительное. Женщина кивнула, но беспокойство не покидало ее. Ближе к вечеру она пришла к дому Кука и настойчивее поинтересовалась о том, куда он подевал семерых детей. Мужчина был уже достаточно пьян и напуган, чтобы признаться во всем. Узнав о том, что семеро детей без еды и воды заперты в заброшенной шахте, женщина побелела. Она кинулась домой и рассказала обо всем мужу. Несколько полицейских машин отправились к месту, которое указал отец Билли. Дети все это время продолжали сидеть в одном из самых близких к выходу помещений. Они были едва живы и плохо сознавали, что происходит. Впрочем, это казалось неважным. Все они были живы – вот что главное.

Детей отправили в больницу, а затем и в ближайший к городу интернат. Подробности истории очень скоро попали в руки журналистов. Все местные газеты наперебой описывали историю чудесного спасения. От раза к разу детали рассказа становились все более пугающими, находились новые свидетели и очевидцы.

Теперь это были не просто дети из неблагополучной семьи. Теперь их вполне можно было назвать звездами Миссури. Каждый житель маленького Джоплина знал все детали истории с таким счастливым концом. Конечно, за судьбами выживших детей стали активно следить, и уже через пару дней в администрацию больницы, а затем и интерната стали поступать заявки на усыновление. Судьбой отпрысков Кука занялись Гомер Уолдрин с женой. Они тщательно следили за ходом всех усыновлений. Они поначалу переживали, что дети будут противиться усыновлению и плохо перенесут разлуку с братьями и сестрами. В короткий срок они лишились сначала матери, затем отца, а теперь их хотели разлучить. Однако все протекало на удивление спокойно. Никто из Куков даже и не думал противиться усыновлению. Им казалась невероятной удачей возможность жить в теплом доме вместе с пусть и не родной, но любящей семьей.

В конце концов из всех Куков в интернате остался один Билли. Даже несмотря на шум в газетах, ребенка никто не хотел усыновлять. Косоглазый, болезненного вида ребенок вел себя грубо и агрессивно. Меньше всего он напоминал несчастного сиротку, о котором можно позаботиться. Иначе как исчадием ада его в приюте не называли.

Периодически сюда заходила жена помощника шерифа и по привычке приглашала мальчика на обед. Однажды Билли отважился спросить у нее, не согласится ли она усыновить его. Женщина не смогла в этот момент удержать любезную улыбку на лице. Приемные дети в ее планы не входили, тем более такие, как Билли Кук. Увидев это выражение лица, Билли осекся и больше не заговаривал об этом, да и на обеды теперь ходить отказывался. Еды в интернате было вдоволь, но здесь заставляли посещать школу, а это для Билли неизменно превращалось в настоящую пытку.

Прошло чуть больше года, пока наконец нашлась семья и для Билли. Женщина, усыновившая его, даже не слышала о той истории, так как в самый разгар шумихи была в отъезде. Усыновить ребенка она решила по самой тривиальной в мире причине – деньги. За приемных детей платили неплохое пособие, а женщина очень нуждалась в деньгах. Косоглазый мальчик ее не испугал, но и особенной симпатии к нему она не испытывала.

– Ты не мешаешь мне, а я – тебе, – сказала она в первый же день. Билли молча кивнул и принял правила игры.

Приемная мать не заставляла его ходить в школу и не запрещала воровать и попрошайничать. В обмен на это она требовала не лезть в ее жизнь и не особенно часто налегать на продукты из ее холодильника. Вполне честная сделка для двух взрослых людей, но Билли тогда едва исполнилось восемь лет, так что требовать от него здравомыслия было неразумно.

Билли отчаянно нуждался в том, чтобы хоть кто-нибудь обратил на него внимание, заметил его, хотя бы просто не отводил взгляд при виде его уроливого косоглазого лица. Он стал все чаще попадаться на глаза полиции. Там его ругали и отпускали, а иногда еще и кормили, если Гомер Уолдрин замечал старого знакомого. Там его хотя бы замечали.

Ничем хорошим такая любовь к приводам в полицию не заканчивается. Пару раз приемная мать приезжала забирать его из участка, потом Билли стали отпускать просто так, а в конце концов приемная мать решила отказаться от проблемного ребенка. Пособие, конечно, пособием, но собственные нервы все-таки дороже.

И вот уже четырнадцатилетнего Билли Кука вновь определили в интернат. В Джоплине таких учреждений не было, поэтому Билли предстоял переезд в другой город. Собственно, его в Джоплине ничто и никто больше не держал. Только… жена Гомера Уолдрина. Молодая женщина жалела мальчика из неблагополучной семьи, и Билли, не привыкший к такому обращению, считал это любовью. Женщина часто разговаривала с ним, интересовалась его планами на будущее и старалась хоть как-то помочь мальчику.

Перед отъездом в интернат Билли пообещал женщине вернуться и очень скоро выполнил свое обещание. Попросту сбежал из интерната. По пути он ограбил пару человек и ввязался в историю с угоном автомобиля. На сей раз его уже никто не собирался просто так выпускать на свободу.

Через пару месяцев после своего четырнадцатого дня рождения Билли оказался в колонии для несовершеннолетних. Этому никто не удивился. Разве что на лицах семейства Голдрин читалось глубокое разочарование.

Закалка улицей сделала свое дело. В колонию Билли попал уже взрослым и состоявшимся человеком. По большому счету его можно было бы назвать старым. Ведь старость – это когда ничего больше не желаешь и ни на что не надеешься? Ведь так? Исходя из этого определения, в четырнадцать лет Билли был глубоким стариком. Мать его умерла много лет назад. Отец тоже давно спился и умер, так и не смирившись с тем, что попытался сотворить со своими детьми. Родные братья и сестры Билли предпочли благополучно забыть о его существовании. Приемная мать поступила так же. Ни родных, ни друзей, ни надежды на то, что когда-нибудь все переменится к лучшему. Только эти странные, нереалистичные фантазии о счастливой жизни. Маловато для того, чтобы сохранить в себе хоть какую-то надежду на лучшее.

Билли не считал нужным заводить в колонии друзей. Он всегда держался особняком. Да и его все старались обходить стороной. Пару раз случались небольшие стычки с парнями постарше. В тех историях Билли первым лез в драку. Причем бился он до последнего, за что и заслужил здесь уважение.

Спустя полтора года Билли с удивлением понял, что здесь он практически счастлив. Здесь у него были еда, одежда, работа и даже уважение. Впервые он ничем не отличался от всех остальных. Косоглазие? Да у большинства здешних обитателей взгляд был ничуть не добрее, чем у Билли. А что его ждало по ту сторону забора? Об этом задумываться не хотелось. Все мечтают выйти на свободу, не мечтать об этом глупо и страшно, но и думать о том, чем он займется в том враждебном мире по ту сторону забора, не хотелось.

Спустя почти два года Билли вызвали к начальнику колонии и объявили о том, что его отпускают на свободу. Что теперь с этой свободой делать, Билли не знал. Ему попросту некуда было пойти. Школу он так и не попытался закончить, так что рассчитывать на нормальную работу не приходилось. Впервые за свою жизнь Билли оказался вправе сам решать, что ему делать дальше. Он был рад этому, искренне рад, просто… просто когда-нибудь потом, сейчас это как-то не ко времени…

Впрочем, все эти мысли роились в его голове всю неделю до освобождения. Как только двери колонии отворились, все эти глупые мысли и страхи моментально испарились. Как можно было бояться самого лучшего, что только может быть в этом мире? Полной, абсолютной и безграничной свободы? Да, Билли никто не приехал встречать сюда, он никому не был нужен. Кажется, кроме администрации колонии больше никто и не помнил о его существовании. С другой стороны, это и есть свобода. Он был волен ехать куда угодно и делать что угодно. Он всегда мечтал побывать в Мексике. Об этой стране ему рассказывала жена Гомера Уолдрина, которая однажды ездила туда отдыхать с семьей. О Мексике говорили все, кто сидел в колонии вместе с ним. Казалось, что добрую половину колонии схватили на половине пути в Мексику, страну свободы и беззакония. По крайней мере, примерно такой представлялась эта страна Билли. Денег на то, чтобы добраться туда, конечно, у него не было, но… какого черта? Его никто здесь не знает. Почему бы и не воспользоваться этим?

Билли с позором выгнали с автобусной станции за отсутствие денег на билет. Оглянувшись по сторонам, он заметил стоящее на углу улицы такси. То, что нужно. Он, в конце концов, еще ни разу не ездил на такси. Парень подошел к дремлющему на переднем сидении таксисту и постучал в окно. Стекло с едва уловимым скрипом опустилось.

– Быстро из машины, – приказал Билли.

– Совсем ошалел? – спросонья возмутился водитель.

Билли знал, что нападать всегда лучше первым. Это дает преимущество. Он выхватил из кармана нож, чудом нее найденный администрацией колонии, и приставил его к горлу водителя. Мужчина больше не протестовал. Чего ради лишаться жизни из-за машины, которая даже ему и не принадлежала? Кук, почувствовав себя неуязвимым, потребовал вывернуть карманы и отобрал все имевшиеся у водителя деньги. Добычей стали одиннадцать долларов. В качестве бонуса к автомобилю это было не так уж плохо. Хватит на бензин и еду.

Через час Билли уже с наслаждением вдыхал упоительный воздух свободы и представлял все более фантастические пейзажи Мексики. Основой для этих фантазий служили рассказы приятелей из колонии и мельком виденные этикетки на бутылках текилы. Ни малейшего шанса на то, чтобы добраться до границы, у него не было, не говоря уж о том, чтобы эту границу перейти. Впрочем, если уж совсем честно, он не хотел в Мексику, он просто хотел мечтать о ней. Сейчас он был совершенно свободен и обязан был попытаться исполнить то, о чем ему так хотелось мечтать.

Уже через час его остановила полиция, а через два он вновь был у дверей колонии, из которой еще утром его выпустили.

Теперь все стало значительно хуже. Привычный мир Билли рухнул. Конечно, мир этот был далеко не идеальным, но все же привычным и… родным. Как ни ужасно это звучит, когда речь идет о колонии. Билли вновь превратился в посмешище.

Самый простой и эффективный способ избежать насмешек – посмеяться над собой так, как никто другой просто не сможет. Унизить себя до последнего предела.

– Коли, – решительно заявил вечером Билли. Парень, который делал здесь всем татуировки, недоверчиво посмотрел на Кука, но все же принялся за работу. Под оглушительный хохот товарищей на руке Билли вывели буквы: Hard Luck. Эта надпись на костяшках правой руки теперь каждый день напоминала ему о том, кто он есть на самом деле. Хочешь красивый дом и любимую жену? Hard luck. Хочешь много денег и престижную работу? Hard luck. Хочешь свободы? Ответ все тот же.

На какое-то время уловка сработала. Над Билли посмеивались, но не более того, но процесс уже был запущен. С каждым днем Кук терял свои позиции. Драки теперь случались все чаще. Пока наконец история вновь не дошла до своего логического завершения.

Это произошло в спортивной раздевалке. Тренировка бейсбольной команды прошла отвратительно. Маху дали все, но Билли не везло сегодня больше всех. Он не взял ни одного мяча. Кто-то из парней начал насмехаться над Билли. Сначала прошлись по его манере игры, потом по косоглазию, а потом… Потом Билли услышал что-то оскорбительное в адрес своей матери. Что конкретно, он уже даже не мог вспомнить. Одного упоминания слова «мама» оказалось достаточно для того, чтобы Кук схватил одну из случайно оставленных без присмотра бейсбольных бит и начал колотить ею по голове несчастного. Никто не стремился их растаскивать. К чему? Пропускать такое зрелище и рисковать тем самым оказаться в карцере? Кому это нужно?

Дерущихся обступили и стали выкрикивать что-то одобрительное. Охрана ворвалась слишком поздно. Парень уже лежал без сознания. Его тело тяжело привалилось к стене, словно мешок с сеном. Из носа текла тонкая струйка крови. Она казалась такой незначительной и несоразмерной состоянию, что поначалу даже никто не понял, что произошло нечто по-настоящему плохое.

Парень был еще жив. Его отправили в больницу, но прогнозы давали не самые радужные. Возможно, и придет в себя, но после таких травм прежним он уже точно не станет. Весь персонал колонии обязали написать кучу объяснительных бумаг, а Билли грозил новый суд. Плюс еще пять лет.

В 1950 году Билли все-таки вышел на свободу. Несколько лет примерного поведения, незначительные спортивные успехи и объявленная амнистия сыграли свою роль. Свобода – это то, к чему все стремятся, вот только никто не знает, что с ней делать. Впервые за всю свою сознательную жизнь Кук мог сам решать, что делать со своей жизнью. И что теперь было делать с этим правом? Что вообще такое эти права? Одно Билли знал точно: назад он больше не вернется.

В тот день освободили нескольких человек. За всеми приехали родственники, но к двоим так никто и не приехал. К Билли и еще одному парню, которого никак нельзя было отнести к числу любимчиков судьбы. Они решили отправиться в Техас. Как-никак это ближе к Мексике, возможно, и удастся там побывать.

Ехать решили автостопом. Проезжающие мимо водители-дальнобойщики на удивление легко соглашались подбросить их до соседнего города или даже штата. Сменив пять или шесть машин, им все-таки удалось доехать до юга страны. До эпохи хиппи было еще очень далеко, но автостоп уже вошел в моду. Водители охотно соглашались помочь и не требовали никакой оплаты.

Условия освобождения требовали от Билли еженедельных походов в полицейский участок и получения стабильной работы. Со вторым пунктом все оказалось сложнее. Никто не хотел брать на работу косоглазого парня. Единственным местом, куда все-таки удалось устроиться, стал захолустный ресторан, в котором Билли должен был мыть посуду по шесть часов в день. Не самая интересная работа, но хоть что-то напоминающее нормальную жизнь.

Билли отважился написать той, к которой обещал вернуться. Неожиданно пришел ответ от жены Гомера Уолдрина. Казалось, та была рада получить весточку от Билли. Она интересовалась тем, что произошло за эти годы в его жизни, чем он сейчас занимается, и т. д. Завязалась переписка. Каждое новое послание как будто возвращало его в те далекие детские годы. Спустя столько лет все плохое стерлось из памяти, и то время казалось самым счастливым в жизни.

Из ресторана Билли вскоре уволили за драку, но это не сильно его расстроило. Намного больше его волновали письма из родного Джоплина. Все сильнее ему хотелось вернуться туда. Чтобы отомстить обидчикам, чтобы увидеть Уолдринов. Вскоре он устроился в новый ресторан, но там он не поладил с управляющим, затем была совсем уж дешевая закусочная, куда нужно было приходить по ночам и отдраивать помещение. Там обещали платить каждую неделю, а не ежедневно.

В день оплаты работодатель отказался платить за неделю каторжного труда. Более того, хозяин закусочной поиздевался над уродливым лицом парня и выставил того на улицу. Кук вышел из себя и ударил мужчину. Завязалась драка, из которой Кук вышел бы победителем, если бы не проезжающий мимо патруль полиции. Кук просто хотел получить свои честно заработанные деньги. Он просто взял их из кассы магазина и вышел на улицу, оставив валяться на полу избитого хозяина кафе. Именно такую картину и увидел проезжающий мимо патруль полиции. Ночь Билли провел в полицейском участке. Утром его выпустили и назначили дату судебного слушания. Очередного. В кармане у Кука было несколько монет и пара смятых бумажек, отобранных у владельца кафе.

Он долго собирался с духом перед тем, как войти в оружейный магазин. Казалось, что его даже на порог не пустят. И вот он уже покупает револьвер, а продавец дарит ему монету, чтобы «позвонить домой», а через пару часов он остановил первую машину. Ту, которую объявили в розыск. Ее пришлось оставить, все равно топливо было уже на нуле. Через пару часов Билли остановил машину Карла Мосера. Он еще сам не верил в то, что творит. В руках его был револьвер, но в остальном все выглядело на удивление обычно. Трое детей Карла быстро освоились и даже начали болтать с новым попутчиком. Эта умиротворяющая болтовня и гул мотора автомобиля успокаивали. Билли начинало казаться, что он часть их большой и счастливой семьи. Главное – не останавливаться. Длить эту чертову иллюзию, растягивать момент счастья настолько, насколько это возможно.

Периодически Кук выключался. Как только он засыпал, Карл начинал переговариваться со своей женой, придумывая план побега. Машина начинала ехать тише, и Билли просыпался. Так повторялось несколько раз. Адреналин способен придать человеку сил, но лишь на время. Когда все его запасы истрачены, остается лишь чудовищная усталость. Силы Карла были на исходе. Он был уже вторые сутки за рулем и просто засыпал за рулем. Когда это повторилось, жена Карла стала умолять Билли разрешить остановку хоть на пару часов. Кук вынужден был согласиться.

Три дня они ехали по бескрайним дорогам Америки. Они были уже совсем рядом с родным городом Билли. Еще немного – и они проехали бы ту самую шахту, в которой Кук провел несколько дней. Несколько дней без еды, воды и надежды на жизнь. Нет, он нисколько не сочувствовал семье Мосеров. Самому Билли случалось попадать и в худшее положение.

– Бензин кончается, – мрачно сообщил Карл.

– И мы хотим есть, – захныкал один из детей Карла.

Кук согласился заехать на заправку, но выходить из машины не разрешил. Кук подозвал к себе заправщика и попросил принести что-нибудь поесть. На других заправках все проходило без проблем, но сейчас заправщик отказался куда-то идти.

– Сами зайдите в магазин и купите, что понравится, – пробормотал он.

Кук и сам проголодался, так что пришлось все-таки выйти.

– Без глупостей, – угрожающе прошипел он на ухо Карлу.

– И что ты сделаешь? Застрелишь, да? Все равно рано или поздно застрелишь, – нервно вскрикнул Карл, за что и получил незаметный удар в живот.

Карл и Билли вместе зашли в магазин и стали прогуливаться между рядами. Тут послышался гудок автомобиля и Билли обернулся. Этого оказалось достаточно. В следующую минуту раздались звуки выстрелов. Пули попали в живот и сердце Карла. Несовместимая с жизнью потеря крови. Кук с ужасом разглядывал распластавшееся тело мужчины. Он не ожидал, что все будет так просто. Не ожидал.

Следующим был некстати вошедший заправщик. Кук в оцепенении вышел с заправки и пошел к автомобилю. Дети начали спрашивать, где их папа. Они орали так громко, а жена Карла плакала так раздражающе… В следующую минуту раздался еще один выстрел. И еще… Билли Кук убил Карла Мосера, его жену, троих детей и собаку.

Тело заправщика он так и оставил лежать на полу магазина, а Карла пришлось оттащить к машине. Нужно было что-то сделать с трупами. Их было слишком много, а шахта была совсем рядом. Уже совсем близко.

Билли поехал к месту, где родились все его кошмары. Те страшные дни в шахте часто снились ему. В таких снах он бегал по лабиринтам и тайным ходам шахты, но никогда не находил выхода. Только проваливался все глубже и глубже.

Кук скинул в шахту тела Карла, его жены, детей и собаки, а затем вернулся в машину. Долгий путь домой Билли Кука продолжился. Усталость и шок наложились на воспоминания о прошлых обидах. Ужасы детства вновь встали перед глазами. В этот момент Билли окончательно потерял связь с реальным миром.

Нужно было уезжать отсюда. Кук уже знал, что его ищет полиция Джоплина. По радио передавали о найденном трупе на заправке и виденном поблизости автомобиле Карла Моссера. Билли проигнорировал просьбу полицейского патруля остановиться. Сведения об этой машине передали всем постам.

Билли остановил машину и решил переночевать неподалеку от своего дома детства. К самому дому он подойти не решился и заснул прямо в машине, в паре кварталов от места, где начались все его несчастья. На следующий день он решил уехать из города. Увидев на дороге небольшой магазин, он остановился и зашел внутрь. Внутри почти никого не было. Только продавец и какой-то покупатель в дальнем углу. Человек обернулся, и Билли узнал в нем Гомера Уолдрина. Помощник шерифа глазам не поверил. Перед ним был тот самый Билли Кук, которого сейчас разыскивала полиция.

Мужчина погнался за парнем, но Билли оказался более ловким. Кук приставил к горлу Гомера револьвер и велел ему идти к своей машине. Гомеру ничего не оставалось, кроме как подчиниться обезумевшему парню.

Они ехали меньше часа, когда на дороге показался тот самый поворот к шахте, где уже покоились тела семейства Мосер. Билли велел остановиться и выйти из машины. Кук уже направил на Гомера револьвер, когда мужчина неожиданно взмолился.

– Мы всегда к тебе хорошо относились. Вспомни о моей жене. Она ведь фактически тебя вырастила…

Гомер говорил и говорил, а перед глазами Билли все отчетливее вырисовывался образ жены Гомера Уолдрина, единственного хорошего человека в его жизни, единственного, кто относился к нему как к человеку, а не преступнику. Он не убьет ее мужа. Не сможет…Револьвер в руки Билли начал опускаться.

– Беги отсюда, – срывающимся голосом прокричал Кук и отправился к машине. Дни Кука на свободе были уже сочтены. Даже сам Билли это понимал. Единственным шансом на спасение была Мексика. Главное – перейти границу.

Когда бензин в машине Гомера Уолдрина закончился, Билли пришлось вновь оставить машину и выйти на дорогу. Когда в руках заряженный револьвер, остановить машину намного проще, чем когда его в руках нет. Во всяком случае, в отношении Билли Кука это правило работало на все сто процентов.

Сначала он остановил одну машину. За рулем оказался парень одного с Билли возраста. Кук направил на него пистолет, и тот безропотно поехал вперед. Спустя пару часов парень заметил, что Билли начинает засыпать, и попытался отобрать у него револьвер. Кук выстрелил в шею водителя и еле успел вовремя схватить руль. Парень на водительском кресле задыхался и хрипел. Весь салон буквально затопило кровью. Каким-то чудом они ни во что не врезались.