Текст книги "Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации"

Джон Хемминг
Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации

Предисловие

Причиной для написания книги, которую вы держите в руках, послужило любопытство. Почти год я провел в разных районах Перу за изучением исторических памятников. Меня увлекла тема испанского владычества, в особенности взаимоотношения испанцев и коренных жителей Перу. Таким образом, в книге уделено внимание контактам обеих наций, охватившим все слои перуанского общества, начиная с правящих кругов и заканчивая бедными крестьянами и рудокопами.

Моей целью не было рассмотрение социального уклада инков: этой теме посвящено множество прекрасных книг. Я решил описать образ жизни инков, а также испанское общество и трагические последствия гражданской войны, разгоревшейся между завоевателями.

У меня появилась возможность прояснить некоторые неточности, встречающиеся в повествованиях некоторых историков. Было принято считать, что инки сдались испанцам без борьбы. К чести инков должен сказать, что в стране постоянно вспыхивали восстания местных жителей. Захват Кито и второй мятеж Инки Манко ранее не получали подробного освещения в исторической литературе. Мало упоминалось и о Вилькабамбе, где Инка Манко и его сыновья предпринимали попытки сопротивления или сотрудничества с испанскими завоевателями.

Сведения о поведении испанцев в Перу также отличаются противоречивостью. Миф о зверствах испанцев по-прежнему находится под вопросом. Я попытался найти золотую середину между совершенно противоположными мнениями. Этот вопрос предоставляет ученым обширное поле деятельности для исследований и дискуссий. Точная картина жизни Перу в период установления колониального ига появляется после тщательного изучения правительственных и законодательных актов.

Судьба последних инков также представляет большой интерес. Я решил описать жизнь наследников королевского дома Инков и проследить их генеалогическое древо.

Захваченное испанцами Перу было последней высокоразвитой цивилизацией, полностью скрытой от внешнего мира. Но хотя история завоевания кажется поистине фантастической, ее участниками были реальные люди. Я поставил перед собой задачу показать не наследников блистательной и богатейшей империи, а обычных людей, борющихся с врагами. Насколько успешно ее удалось осуществить, судить вам.

Первые путешествия и поход на Куско

Куско в период конкисты

Китонская кампания

Южная часть Перу во время восстания под предводительством Инки Манко в период гражданских войн

Оккупация испанцами империи инков

Вилькабамба

Глава 1
Кахамарка

25 сентября 1513 года отряд измученных испанских путешественников пробился через леса Панамы и вышел к океану: это было Мар-дель-Сур, Южное море, или Тихий океан. Эту экспедицию возглавлял Васко Нуньес де Бальбоа, и одним из старших офицеров у него был тридцатипятилетний капитан по имени Франсиско Писарро. Спустя шесть лет после открытия испанцы основали на Тихоокеанском побережье перешейка городок Панаму. Панама стала базой для постройки кораблей, которые предназначались для исследования и использования в своих интересах этого неизвестного моря.

В эти годы развитие Испании происходило как взрыв. На протяжении Средних веков рыцари-крестоносцы Кастилии изгоняли мусульман с Иберийского полуострова. Окончательная победа реконкисты произошла в январе 1429 года со сдачей Гранады кастильцам, которыми командовал король Фердинанд Арагонский. Спустя несколько месяцев в том же году Христофор Колумб вышел на кораблях в Атлантический океан, поплыл на запад и высадился на островах Карибского моря. Последующие годы прошли в установлении испанского присутствия на островах Вест-Индии и в исследованиях северного побережья Южной Америки. Франсиско Писарро принимал участие во многих из этих экспедиций, которые, в сущности, были жестокими, не сулящими награды набегами на племена, жившие в лесах Америки.

Точка зрения европейцев на обе Америки – или, как их тогда называли, Вест-Индию – резко изменилась, когда в 1519 году Эрнан Кортес открыл и вторгся в могущественную империю ацтеков в Мексике. У Кортеса в отряде было только около 500 человек и 16 лошадей, но опыт помог ему одержать победу над союзом восставших против него племен. Благодаря искусной дипломатии, выдержке и безжалостной храбрости своих солдат Кортес завоевал империю, полную экзотического великолепия. Испания, страна с населением менее 10 миллионов человек, захватила территорию, по своему населению и богатству равную себе. Достижения Кортеса развеяли романтические представления испанцев. Младшие сыновья феодалов и испанцы, принадлежавшие ко всем слоям общества, подстегиваемые нетерпением, поплыли через Атлантику в поисках приключений и богатств.

Писарро и Альмагро отплывают в Перу

Пока Кортес завоевывал Мексику, испанцы начали исследовать Тихоокеанское побережье Южной Америки. В 1522 году Паскуаль де Андагойя проплыл около 200 миль вдоль побережья Колумбии и поднялся по реке Сан-Хуан. Он искал племя, которое называлось «виру» или «биру»; и название этого племени, изменившееся до «перу», стало названием страны, лежащей далеко к югу.

Три компаньона приобрели корабли Андагойи, и им удалось достать деньги на снаряжение еще одного плавания. Этими тремя были: Франсиско Писарро, Диего де Альмагро – оба они жили в Панаме и являлись там владельцами некоторой собственности – и священник Эрнандо де Луке, который, очевидно, действовал как доверенное лицо судьи Гаспара де Эспинозы, оказавшего финансовую помощь этой троице. Писарро отплыл в ноябре 1524 года с 80 солдатами и 4 лошадьми. Эта первая экспедиция не была успешной: она достигла места, которое испанцы назвали – по понятным причинам – Порт Голода, а Альмагро потерял глаз в стычке с местными жителями у сожженной деревни. Никаких богатств не было найдено вдоль побережья, и путешественникам с трудом удалось уговорить Эспинозу финансировать их следующую попытку.

10 марта 1526 года три компаньона заключили формальный контракт, и Писарро отплыл спустя восемь месяцев. Он взял с собой 160 человек и несколько лошадей, разместившихся на двух небольших кораблях, которые вел опытный лоцман Бартоломе Руис. Экспедиция разделилась: Писарро встал лагерем у реки Сан-Хуан, Альмагро отправился за подкреплением, а Руис поплыл на юг. Впервые корабли Руиса пересекли экватор в Тихом океане, и затем, неожиданно, произошел первый контакт с цивилизацией инков.

Испанские корабли встретили в океане и захватили бальсовый плот, снабженный превосходными парусами из хлопка. Все, кто видел этот плот, не сомневались в том, что он был продуктом развитой цивилизации. Судно плыло по торговым делам с целью обмена изделий инков на темно-красные раковины и кораллы. Поспешное донесение об этом плоте было отправлено королю Карлу I, который также являлся императором «Священной Римской империи» Карлом V. «Они везли много изделий из золота и серебра в виде личных украшений, <…> включая короны и диадемы, пояса и браслеты, латы для ног и нагрудники; щипцы и погремушки, нити и гроздья бисера и рубинов; зеркала, украшенные серебром, бокалы и другие сосуды для питья. Они везли много накидок из шерсти и хлопка и мавританские туники… и другие предметы одежды красного, малинового, голубого, желтого и других цветов, украшенные разнообразными вышитыми орнаментами с фигурами птиц, животных, рыб и деревьев. У них были крошечные весы, чтобы взвешивать золото… В мешочках для бусин находились небольшие камни: изумруды, халцедоны и другие драгоценные камни и кусочки хрусталя и камеди. Они везли все это, чтобы обменять на морские раковины белого и красного цвета…» Одиннадцать из двадцати человек, находившихся на плоту, прыгнули в море при попытке их захватить, а остальных шестерых лоцман Руис отпустил на берегу. Но троих он предусмотрительно оставил, с тем чтобы, научившись испанскому языку, они стали переводчиками для завоевателей этой загадочной страны.

Руис присоединился к Писарро и повез экспедицию на юг, чтобы исследовать побережье Эквадора. Они приплыли к необитаемому острову Исла-дель-Гальо, острову Петуха, в устье реки Тумако. Это были бесплодные, с влажным климатом берега, изобилующие гибельными мангровыми болотами. Испанцы ужасно страдали. От голода и болезней умирало в неделю по 3–4 человека. Когда экспедиция уже потеряла значительную часть людей, отчаянный вопль о помощи от тех, кто уцелел, достиг губернатора Панамы. 29 августа 1527 года он начал всестороннее расследование и распорядился, чтобы любому, пожелавшему вернуться, была предоставлена такая возможность. Экспедиция продолжалась главным образом благодаря фанатической решимости Франсиско Писарро. На песке острова он провел линию и бросил своим людям вызов: кто хочет, пусть пересечет ее и останется с ним. Тринадцать смельчаков сделали это. Они остались с Писарро на острове и обеспечили продолжение экспедиции.

На следующий год упорство Писарро было вознаграждено. Он поплыл на юг только с горсткой солдат, имея своей целью лишь исследование, а не вторжение, для чего не было взято почти никакого оружия. Экспедиция вошла в залив Гуаякиль, и взорам открылся первый город инков Тумбес. Благородный инка посетил корабль, и испанец Алонсо де Молина сошел на берег с подарками: поросятами и курами. Высокий и стремительный грек Педро де Кандия высадился вместе с ним и подтвердил описание Тумбеса Молиной как города, в котором царит установленный порядок. Здесь наконец-то искатели приключений нашли развитую цивилизацию, которую они искали с таким пылом. Кандия сильно поразил воображение местных жителей, выстрелив в цель из аркебузы, но эта первая встреча между испанцами и инками была очень сердечной.

Писарро проплыл вдоль побережья Перу до реки Санта, как она и теперь называется. Две другие высадки на берег подтвердили важность открытия и необычность этой загадочной империи. Экспедиция вернулась с доказательствами. Это были ламы, керамические и металлические сосуды, прекрасная одежда и мальчики, которых предстояло обучить испанскому языку и сделать переводчиками. Люди из экспедиции Писарро мельком увидели краешек великой цивилизации, развивавшейся в течение веков в полной изоляции от остальной части человечества.

Исследователи были возбуждены своими открытиями и масштабом возможных завоеваний, но они не смогли вызвать энтузиазма у губернатора Панамы. Они решили послать Писарро назад в Испанию, чтобы заручиться одобрением короля и достать еще денег и людей. Король Карл хорошо принял Писарро в Толедо в середине 1528 года. Писарро повезло, что его приезд совпал с возвращением Кортеса, который очаровал придворных дам щедрыми подарками из мексиканских сокровищ и был пожалован титулом маркиза и другими почестями. Кортес воодушевил Писарро; только благодаря этому бьющему через край восторгу от мыслей о будущем завоевании Мексики Писарро легко удалось завербовать жаждущих приключений молодых авантюристов в своем родном Трухильо-де-Эстремадура. Король Карл должен был покинуть Толедо, но 26 июля 1529 года королева подписала соглашение, в котором она разрешала Писарро открыть и завоевать Перу. Писарро был объявлен губернатором и генерал-капитаном Перу, Альмагро – комендантом Тумбеса, а Луке был назначен протектором индейцев, и в дальнейшем ему был обещан сан епископа Тумбесского.

Писарро отплыл из Севильи в январе 1530 года на кораблях, полных будущих завоевателей, среди которых были его единокровные братья Эрнандо, Хуан и Гонсало Писарро и Франсиско Мартин де Алькантара. В Панаме Диего де Альмагро выразил – по вполне понятной причине – решительное неудовольствие своим незавидным назначением согласно договору в Толедо. Он согласился продолжить предприятие только после того, как ему было обещано звание маршала и должность губернатора земель, лежащих за пределами владений Писарро.

Третья экспедиция Писарро отплыла из Панамы 27 декабря 1530 года, но по необъяснимой причине высадилась на побережье Эквадора, не достигнув Тумбеса. Потянулись тяжелые месяцы: утомительный поход вдоль тропического побережья, эпидемия бубонной чумы, остановка на мрачном острове Пуна в Гуаякильском заливе и многочисленные стычки с местными жителями. Самое серьезное столкновение произошло при попытке экспедиции пересечь на плотах залив от острова Пуна и высадиться на материке, на территории перуанских инков. Наконец, конкистадоры начали вторжение в империю инков, но они были еще в ее отдаленном уголке, далеко от ее сказочных городов и богатств. Тумбес, место обещанной епархии, находился в руинах, и не было видно никаких признаков присутствия там испанца, который предпочел остаться там на жительство. Местные жители сказали, что это разрушение произошло в результате междоусобной войны между инками.

Закончился 1531 год, и прошло уже несколько месяцев 1532 года с того дня, когда третья экспедиция покинула Панаму, но Писарро продвигался вперед с осторожностью. Он оставил Тумбес в мае 1532 года и отправился в район Поэчос на реке Чира. Следующие месяцы он провел в исследованиях пустынной северо-западной части Перу. Было потрачено несколько недель на то, чтобы переправить по морю часть людей из Тумбеса в Тангарару, на 120 миль к югу. Чтобы поднять дух людям Писарро, к ним приплыли корабли с подкреплением: закаленный в боях Себастьян де Беналькасар привез 30 человек из Никарагуа, а отважный Эрнандо де Сото прибыл еще с одним отрядом. Писарро убил местного вождя по имени Амотапе, очевидно, с целью запугать местных жителей этой отдаленной провинции. Затем он выбрал место для первого испанского поселения в этой чужой стране: в середине сентября небольшой церемонией было отмечено основание поселка Сан-Мигель-де-Пьюра недалеко от Тангарары. Около 60 испанцев остались жить в поселке, а Писарро стал поспешно продвигаться в глубь империи инков с крошечной армией, состоявшей из 62 всадников и 106 пеших солдат. Закончились месяцы колебаний.

24 сентября 1532 года отряд Писарро вышел из поселка Сан-Мигель. Десять дней он провел в Пьюре, ненадолго остановился в Саране (современный Серран), Мотуксе (Мотупе) и 6 ноября достиг Саньи. До сих пор испанцы оставались на прибрежной равнине, узкой пустынной полоске суши между Тихим океаном и Андами, но 8 ноября они решили повернуть в глубь страны и подняться в горы. Инки привыкли жить в горах, их легкие в ходе эволюции приобрели больший объем, чтобы можно было дышать разреженным воздухом. И хотя ими были завоеваны многие цивилизации, расположенные в жарких прибрежных долинах, настоящая империя инков лежала вдоль горных цепей Анд, и именно там любой завоеватель должен был встретиться с инками лицом к лицу.

Сопутствуемые поразительным везением, испанцы из отряда Писарро вторглись в Перу именно в тот момент, когда война за престолонаследие была в самом разгаре. Когда несколько лет назад Писарро впервые плыл по Тихому океану, империей инков безмятежно правил один, почитаемый всеми, Великий Инка Уайна-Капак. Его владения простирались почти на 3 тысячи миль вдоль Анд, от Центрального Чили до юга современной Колумбии. Это больше, чем расстояние от Западного до Восточного побережья США, и больше, чем расстояние от Атлантического побережья Европы до Каспийского моря. Тихий океан омывал границы империи инков на западе, а леса бассейна Амазонки простирались на востоке, и инки пребывали в уверенности, что их империя поглотила почти весь цивилизованный мир.

В течение многих лет Уайна-Капак стоял во главе профессиональной армии империи, которая воевала с племенами на ее северных границах, в Пасто и Попаяне в Колумбии. Борьба была упорной, и военная кампания затягивалась. Инка и его приближенные давно уже не жили в Куско, столице империи, и Уайна-Капак подумывал о том, чтобы создать вторую столицу на севере, в Кито или Томебамбе. Именно во время этой военной кампании Уайна-Капаку впервые донесли о появлении высоких чужестранцев с моря. Но ему не было суждено увидеть европейцев. Его армию и двор внезапно охватила сильная эпидемия, и Уайна-Капак умер в горячечном бреду в период между 1525-м и 1527 годом. Возможно, болезнью была малярия, но могла быть и оспа. Испанцы привезли с собой оспу из Европы, и она неудержимо распространилась по Карибскому бассейну среди народов, не имевших к ней иммунитета. Она легко могла передаваться от племени к племени по всей Колумбии и настичь армию инков задолго до того, как сами испанцы приплыли к побережью. Эпидемия скосила большую часть приближенных Инки. В их число попал и вероятный наследник Уайна-Капака Нинан Куйучи. «Умерло и простого народа без счета».

Преждевременная смерть Великого Инки Уайна-Капака и его наследника создала неопределенную ситуацию. Наиболее вероятным преемником был сын Инки Уаскар, который принял бразды правления в столице Куско. Другой сын, Атауальпа, остался во главе имперской армии в Кито. Вероятно, он исполнял обязанности губернатора этой провинции от имени своего брата, хотя некоторые летописцы отметили, что умирающий Инка решил разделить огромную империю на две части, одну со столицей в Куско, а другую – в Кито. Мы никогда не узнаем правду о том, каким в действительности было завещание Инки. Известно лишь, что после нескольких лет спокойной жизни между двумя братьями вспыхнула междоусобная война. Некоторые испанцы вели в этом походе путевые заметки и дали различные объяснения причин этого конфликта в зависимости от личных симпатий тех местных жителей, которые их информировали. Будучи европейцами, испанцы изо всех сил старались доискаться, притязания кого из братьев, Уаскара или Атауальпы, на трон были самыми «законными». Но это было бесполезно, так как для инков право первородства не имело значения. Для них было важно только, чтобы новый Инка был королевской крови и мог править. Если старший или любимый сын, назначенный наследником, оказывался слабым или неспособным к управлению государством, то в ходе междоусобной войны или дворцового переворота его вскоре смещал более агрессивный брат. Большинство из 11 Инков, которые правили страной до этого времени, пришли к власти только после некоторой борьбы, в результате чего выдающиеся правители сменяли один другого.

Когда началась междоусобная война, Атауальпа обладал профессиональной армией, которая все еще вела бои на севере под командованием полководцев Чалкучимы, Кискиса и Руминьяви. Уаскару осталась верна большая часть его подданных. Всего за несколько лет отношения между двумя братьями развились в открытый конфликт. Народное ополчение Уаскара предприняло попытку вторгнуться в Кито, но после начального успеха было отброшено на юг, через Анды, закаленными в боях регулярными частями, верными Атауальпе. Серия сокрушительных побед китонцев завершилась поражением и взятием в плен Уаскара в генеральном сражении у Куско. Многие народы империи считали одерживающих победы китонцев врагами и захватчиками, и профессионалы отвечали им жестокостью, которой они научились во время походов на север. Атауальпа подвергнул опустошению провинцию, где жило племя каньяри, в наказание за интриги его вождя. Полководец Кискис, захвативший Куско, вознамерился истребить всех членов семьи Уаскара, чтобы избавиться от любых других претендентов. Он отослал пленного Инку на север под сильной охраной. Чалкучима, верховный главнокомандующий Атауальпы, удерживал район в центральных Андах вместе с еще одной армией, находившейся в Хаухе, в то время как полководец Руминьяви был оставлен командовать войсками в Кито. Сам Атауальпа совершал триумфальное шествие на юг вслед за своими военачальниками.

Писарро начал свой поход вдоль перуанского побережья как раз тогда, когда эта яростная гражданская война подходила к концу. Его люди увидели достаточно свидетельств недавних боев. Тумбес был разрушен. Когда Эрнандо де Сото отправился в глубь страны на разведку, он достиг города Кахаса, «пребывавшего в руинах после сражений, которые вел Атауальпа. В горах на деревьях во множестве висели тела индейцев, потому что они не согласились сдаться: ведь все эти деревни изначально принадлежали Куско [Уаскару], которого они признавали своим господином и которому они платили дань».

Когда Писарро узнал о междоусобице, он тут же понял, как полезна она ему может оказаться. Двенадцатью годами раньше Кортес блестяще сыграл на сопернических разногласиях во время завоевания Мексики. Писарро надеялся сделать то же самое.

Другим исключительным совпадением было то, что лагерь победителя – Атауальпы – случайно оказался в горах у Кахамарки, недалеко от линии движения Писарро. Донесения достигли Атауальпы, как только испанцы высадились на материке. В них сообщалось, что они занимаются грабежами и жестоко обращаются с населением. Но Атауальпа был слишком поглощен междоусобной войной, чтобы особенно беспокоиться о передвижениях 150 чужестранцев. Он был полностью занят делами своей армии, оккупированием вновь завоеванной империи, планированием своей поездки в Куско и ожиданием донесений от своих военачальников с юга. Когда Писарро со своими людьми вышел из поселка Сан-Мигель, Атауальпа еще не знал, выиграл или проиграл полководец Кискис сражение за Куско. Но он послал одного из своих близких советников все разузнать про чужестранцев. Этот благородный инка прибыл в Кахас в то время, когда там находился разведывательный отряд Сото, и сразу же произвел на испанцев впечатление своей властью. Они отметили, что местный вождь «сильно испугался и встал, так как он не смел сидеть в его присутствии». А когда посланник прибыл в лагерь Писарро, «он вошел так непринужденно, как будто он воспитывался и всю жизнь провел среди испанцев. Выполнив свою дипломатическую миссию, он с охотою пробыл с нами два или три дня». В качестве подарков посланец Атауальпы привез фаршированных уток и два керамических сосуда в форме крепостей. Недоверчивые испанцы заподозрили, что утки, с которых была снята кожа, символизировали ту участь, которая ожидала захватчиков, а сосуды в виде крепостей должны были указать им на то, что впереди они увидят еще много крепостей на своем пути.

У посланника был также приказ доложить о численности и вооружении отряда Писарро. В течение двух дней он находился среди испанцев, ходил по лагерю, осматривая каждую деталь их вооружения, лошадей и ведя счет. Он попросил испанцев показать ему их мечи. «С этой целью он подошел к одному испанцу и коснулся рукой его бороды. Тот испанец ударил инку несколько раз. Когда дон Франсиско Писарро услышал об этом, он заявил, что никто не должен трогать этого индейца, что бы он ни делал». Посланник пригласил Писарро проследовать в Кахамарку для встречи с Атауальпой. Писарро принял приглашение и послал Инке в подарок прекрасную голландскую рубашку и два кубка из венецианского стекла.

Небольшой отряд захватчиков повернул в глубь страны и, поднимаясь в Анды, оставил позади Тихий океан. Вероятно, испанцы шли по дороге инков, двигаясь вверх по течению реки Чонгойяпе. От песков прибрежной пустыни они дошли до плантаций сахарного тростника и хлопка. По мере того как они поднимались по предгорьям Анд, долина сузилась в каньон, склоны которого были покрыты полями и террасами. У истока реки Чанкай отряд Писарро, вероятно, повернул на юг и двинулся вдоль водораздела, пересекая безлесую саванну на высоте около 13 500 футов. Испанцы испытывали тревогу, возбужденные быстрой сменой высоты; вид укреплений и сторожевых башен инков, лежащих на их пути, лишал их покоя. Но Атауальпа решил позволить чужестранцам проникнуть в горы, и его воины не предпринимали ничего, чтобы задержать их продвижение.

Испанцам повезло, что Атауальпа решил не препятствовать их переходу через горы, так как они двигались по чрезвычайно пересеченной местности; этот регион и сейчас труднодоступен. Эрнандо Писарро писал: «Дорога была так плоха, что они легко могли бы захватить нас или там, или на другом перевале по пути в Кахамарку, так как мы не могли воспользоваться лошадьми на дорогах даже при известном умении, а сойти с дороги не могли ни кони, ни пешие солдаты». Эта оценка была разумной: спустя четыре года менее профессиональная армия инков уничтожила такой же по величине отряд в схожих условиях местности.

Наконец, в пятницу 15 ноября испанцы спустились с гор, и перед их глазами открылась долина Кахамарка. Это красивая плодородная долина всего несколько миль шириной, но она удивительно плоская, что очень редко встречается в Андах, где мир состоит из вертикалей, где почти все реки несутся по обрывистым каньонам, а ровная горизонтальная поверхность находится высоко, и это бесплодные почвы саванн. В наши дни в эвкалиптовых рощах долины Кахамарки пасутся коровы; ее гордость – шоколадная фабрика. Земля долины усеяна миллионами глиняных черепков, расписанных замысловатыми геометрическими узорами, относящимися к доинковскому периоду. А на пустынных склонах гор над городом пролегают причудливые каналы и видны непонятные рисунки, вырезанные на обнаженных скальных породах. Современная Кахамарка – это очаровательный испанский городок: здесь и домики с красными крышами, и замечательный собор, и прекрасные монастыри в колониальном стиле.

Писарро остановил своих людей у края долины, чтобы дождаться арьергарда, а затем четким маршевым строем, разбившись на три эскадрона, отряд двинулся вниз. Атауальпа приказал, чтобы его армия встала лагерем за пределами города. И армейские походные палатки усеяли склоны окрестных гор. «Лагерь индейцев выглядел как очень красивый город. Было видно так много палаток, что сердца наши поистине охватила тревога. Мы никогда не думали, что индейцы могут поддерживать порядок в таком большом лагере и так хорошо содержать свои владения. Ничего, подобного этому, мы здесь еще не видели. Это зрелище наполнило нас, испанцев, страхом и смятением. Но нам не подобало выказывать страх, а тем более поворачивать назад. Так как если бы они почувствовали в нас хоть малейшую слабость, то те же самые индейцы, которые сопровождали нас, убили бы нас. Итак, проведя тщательное наблюдение за городом и лагерем, мы спустились в долину и вошли в город Кахамарку, всячески показывая свое бодрое расположение духа».

Оказалось, что в самой Кахамарке на тот момент было только 400 или 500 человек из 2 тысяч ее жителей. На ее окраине за оградой был расположен храм Солнца и несколько зданий, предназначенных для священных дев. Эти избранные являлись частью официальной религии империи: поклонения солнцу. Стать одной из них было привилегией правящей верхушки инков. В юном возрасте девочек отбирали либо по их знатному происхождению, либо благодаря необычайной красоте. Затем их отправляли в закрытые школы при монастырях в столицах провинций, таких, как Кахас или Кахамарка. В течение четырех лет эти избранные девушки, аклья, ткали тонкое полотно или занимались приготовлением чичи (кукурузного пива) для Инки, его жрецов и приближенных. Некоторые из них затем становились жрицами. Они сохраняли целомудрие, и их жизнь протекала в служении богу солнца и другим святыням. Других аклья отдавали в жены благородным инкам или вождям племен, а самые красивые становились наложницами самого Инки.

Испанцы впервые увидели аклья и жриц в «женском монастыре», когда Эрнандо Писарро проводил разведку в районе Кахаса. Легко себе представить, какое действие произвело на мужчин, которым приходилось обходиться без женщин месяцами, зрелище такого «монастыря», полного прекрасных девушек. Диего де Трухильо вспоминал, что «женщин привели на площадь, где их собралось больше пятисот. Капитан [Сото] отдал многих из них испанцам. Посланник Инки пришел в негодование и сказал: «Как вы смеете делать это, когда Атауальпа находится всего лишь в 20 лигах отсюда! Ни один из вас не останется живым!»

Франсиско Писарро собрал своих людей на площади Кахамарки, которая с трех сторон была окружена длинными постройками, в каждой из которых было по нескольку дверей. Пошел град, и люди укрылись в пустых зданиях. Испанцы были полны опасений, но стремились вести себя корректно. Поэтому Писарро послал Эрнандо де Сото нанести визит Атауальпе. С ним отправились 15 всадников и Мартин, один из переводчиков, появившихся во время второго похода испанцев. Посланные должны были спросить Атауальпу, как он желает, чтобы чужестранцы разместились. Вскоре после отъезда Сото Эрнандо Писарро встревожился. Он объяснял: «Я пошел поговорить с губернатором, который отправился осмотреть город на тот случай, если индейцы нападут на нас ночью. Я сказал ему, что, по моему мнению, мы совершили ошибку, послав 15 лучших всадников… Если Атауальпа решится на что-то, эти пятнадцать не смогут защитить себя; а если их постигнет поражение, то это будет очень серьезная потеря. Поэтому губернатор приказал мне взять еще 20 всадников, стоявших наготове, и отправиться вслед, а там действовать, как я сочту нужным». К счастью для нас, среди посланных нанести визит Атауальпе испанцев в тот первый вечер нашлись такие, которые в своих дневниках оставили свидетельские отчеты об этом событии. Это были Эрнандо Писарро, Мигель де Эстете, Хуан Руис де Арсе, Диего де Трухильо и, возможно, Кристобаль де Мена и Педро Писарро.

От Кахамарки до резиденции Инки вела мощеная дорога длиной несколько миль. Атауальпа находился в небольшом здании, расположенном рядом с купальней, – горячие природные источники Коноха и по сей день все еще шипят и булькают. Испанцы с трепетом продвигались сквозь безмолвный строй армии инков. Им пришлось переправляться через две речки, так что основная часть всадников осталась у второго водного потока, а их военачальники поехали дальше, чтобы найти Атауальпу. «Над домом наслаждений… возвышались две башни. В нем было четыре зала и дворик посередине. В этом дворике был сделан бассейн, к которому были подведены две трубы: с горячей и холодной водой. Эти две трубы шли от источников… расположенных один возле другого. Бассейн предназначался для купания Инки и его женщин. У двери этого здания была лужайка, на которой он и находился вместе со своими женщинами». Наконец, наступил момент, когда первые испанцы должны были предстать перед лицом правителя Перу. «Это был великий властитель Атауальпа… о котором мы знали из донесений и о котором нам столько рассказывали». «Он сидел на небольшой, очень низенькой скамеечке, как обычно сидят турки или мавры, во всем своем величии, окруженный всеми своими женщинами и многими вождями. Еще раньше, не доезжая до него, мы видели другую группу вождей, и еще, и еще – и так далее, по старшинству».