Текст книги "Спящий сфинкс"

– Безусловно, – согласился Холден. Его ошеломили слова Марша: «Если бы она была в состоянии выйти замуж». Но волнение заставило его собраться. – Но давай оставим в покое мистера Дерека Херст-Гора и вернемся к вопросу о ненормальности Силии.

Торли смутился:

– Не произноси ты это слово! Оно мне не нравится.

– Ладно, давай назовем это душевным расстройством, – предложил Дональд. – И как же оно выглядит?

Приятель отвел глаза:

– Она говорит странные вещи.

– Какие именно? – настаивал майор.

– Просто невыносимые! Безумные, ужасные слова! – Внезапно Торли взглянул на собеседника и побледнел. – Дон, я очень люблю Силию. Больше, чем ты мог бы предположить, знай ты все обстоятельства этого дела… Пойми, мы не можем допустить скандала! Но если она будет продолжать говорить все это…

– Что, например? – холодно поинтересовался Холден.

– Прости, старик, – развел руками Марш. – У меня сейчас нет времени вдаваться в подробности.

– А если я сам скажу тебе? – заявил майор.

– То есть как это?

– Она, случайно, не говорила, что считает смерть Марго неестественной?

Бледные вечерние звезды над садом заглядывали в окно. Торли и Холден застыли в молчании. Наконец Дональд продолжил:

– Скажи, Торли, даже если бы Силия совершенно обезумела, – Дон передернулся от этой мысли, – почему ты так беспокоишься по поводу нашей встречи? В конце концов, я ведь старый друг вашей семьи и не могу причинить ей вреда. Или ты уверен, что Силия вовсе не сошла с ума, а просто говорит правду о смерти Марго? И ты боишься, что я поддержу ее? – Холден приблизился на несколько шагов. – Послушай, Торли, а ведь ты прав. Я действительно поддержу ее. И если ты попытаешься строить против Силии козни, то берегись! Это всего лишь маленькое дружеское предупреждение.

Приятель отвернулся, и его ответ прозвучал почти жалобно:

– А ты изменился!

– Я изменился?! – удивленно воскликнул Дон. – А ты сам…

– Изменился?! – Марш был удивлен не меньше. – Не думаю. Я по-прежнему удачливый бизнесмен, и, если у нас с тобой, старина, дойдет до… разногласий, мы еще посмотрим, кто одержит победу: мастер виртуозных комбинаций, – он самодовольно похлопал себя по груди, – или ты. – Торли прервал свой эмоциональный монолог и закончил смущенно: – Только ты должен понять, хотя бы ради нашей давней дружбы, что несправедлив ко мне.

– Неужели? Если бы я мог надеяться, что это правда!

– Это действительно так, Дон. – Приятель замялся. – Тебе и в самом деле необходимо знать, почему я пока против вашей встречи с Силией?

– Разумеется, – отозвался Холден. – Ну и почему же?

– Дело в том, что Силия почти забыла тебя.

Это были единственные слова, способные выбить у Холдена почву из-под ног. Торли проговорил сочувственно:

– Дон, давай смотреть правде в глаза. – Подойдя ближе, он положил руку на плечо Дональда. – Когда-то Силия очень любила тебя. Ты, насколько я понял из рассказа Марго, сначала ухаживал за нею, а потом вдруг предложил больше не касаться этой темы.

– Я был законченным кретином! – воскликнул Дон.

Собеседник пожал плечами:

– Очень возможно. Хотя я с тобой не согласен. Но дело в том, что ты предоставил ей достаточно времени, чтобы забыть тебя. Представляешь, что может случиться, если ты вдруг объявишься?

– Но почему непременно должно что-то случиться? – упрямо произнес Дональд.

– Силия находится в довольно серьезном душевном разладе, – менторским тоном начал Марш. – Погоди, я вижу, ты не веришь! Но можешь ты хотя бы понять, что смерть Марго стала для нее страшным ударом? Ты же помнишь, она обожала Марго!

Холден не мог не признать правоты этих слов.

– Да, Марго всегда была для нее чем-то вроде идола.

– А сколько раз ты виделся с Силией после начала войны? – поинтересовался Торли.

– С сорокового года только дважды, – вздохнул Дональд. – Потом Глибширский отослали в Африку, а в сорок третьем я уже выполнял спецзадания для разведки. Я ведь лингвист, ты же знаешь. И…

– Вот видишь? С сорокового года только дважды, – сочувственно усмехнулся собеседник. – Пойми, Дон, Силия сейчас не в себе. Ты наверняка знаешь, что «вторая мамочка» беспокоилась за нее еще с детских лет. Скажу честно, Дон. Если ты, воскреснув из мертвых, попытаешься оживить в ней прежние чувства теперь, когда она уже забыла тебя, я не отвечаю за последствия. Ты способен это понять?

– А что мне еще остается?

– К счастью, как я уже сказал, Силии не будет весь вечер. Но взгляни на дверь и представь себе ее потрясение, если она неожиданно вернется и внезапно увидит здесь тебя. Если ты еще дорожишь ею, Дон… Если ты дорожишь хоть чем-нибудь! Пожалуйста, не рискуй!

Холден схватился за голову:

– Но… Что ты хочешь от меня? Что я должен сделать?

– Уйти, – твердо сказал Торли.

– Уйти?!

– Да. По той же лестнице, через балкон. Тем же путем, каким ты явился, когда мы с Дорис приняли тебя за пр… – По некотором размышлении Маршу не понравилось слово «призрак». Молча он посмотрел через плечо в окно. – Странно. Мне послышались шаги. Должно быть, померещилось. – Повернувшись, он взял Холдена за руку. – Уходи, Дон. Ты сам во всем виноват. Не думаю, что Силия обрадуется твоему возвращению. У тебя были неплохие шансы, но ты все испортил.

– Так случилось потому… – начал оправдываться Дональд.

– Знаю, – оборвал его Марш. – Потому что ты зарабатывал гроши. Я уважаю тебя за этот поступок. Но она восприняла твои слова как пощечину. Сейчас она забыла тебя, но представь, что может произойти, если…

Торли вдруг замолчал. Отпустив руку Дональда, он смотрел мимо него, в сторону двери. Выражение лица приятеля заставило Холдена обернуться.

Тем временем дверь отворилась и в комнату вошла Силия.

Глава 4

Дверь, расположенная в правом углу комнаты, напротив окна, открывалась внутрь. Силия еще сжимала дверную ручку, когда яркий свет из холла, ворвавшийся в комнату, окружил сиянием ее фигуру. Позже Дон припомнил, как Силия, словно пытаясь оправдать свой приход или предупредить кого-то в комнате, с порога торопливо заговорила:

– Кажется, я забыла здесь свою сумочку. Решила прогуляться по парку и…

В это мгновение она увидела Холдена. В комнате повисла тишина. Все трое замерли, как парализованные. В некотором смысле это можно было назвать правдой, особенно что Холден сейчас не мог бы произнести ни слова, даже ради спасения собственной жизни. Он кожей ощущал свет настольной лампы, заливающий его лицо, словно это были потоки обжигающего жара. Дональд чувствовал себя кроликом, попавшим в ловушку, неспособным ускользнуть и раствориться в сумерках.

После множества дней и ночей, заполненных лишь грезами, перед ним стояла Силия из плоти и крови. И она нисколько не изменилась. Широкий лоб, изящные дуги бровей над серыми мечтательными глазами, маленький носик, легкий изгиб уголка губ, словно выражающий недоумение перед несовершенством мира, и прямые каштановые волосы, при чесанные на косой пробор и свободно спадающие на спину. Все та же (слава богу!) нежно-розовая кожа, свойственная лишь здоровым.

Человеческая память склонна к исполнению реальности, и мы всегда ожидаем от нее какой-нибудь каверзы. В глубине души мы, вопреки надежде, не верим, что реальная встреча окажется ярче воображаемой. Но для Холдена все было по-другому. Все было гораздо глубже, острее и мучительнее, чем он мог представить. Только бы все не разрушить! Только бы не обидеть Силию внезапно… Секунды неумолимо бежали. Холдену так много хотелось сказать в эти уже упущенные мгновения! Силия неподвижно стояла, так и держась за дверную ручку, – стройная, в белом платье и красных туфлях на босу ногу. Потом она заговорила:

– Тебя посылали куда-то со специальным заданием. – Ее голос звучал как-то напряженно, неестественно. Она откашлялась и заговорила спокойнее: – С каким-то особо важным боевым заданием, – повторила она. – Вот почему ты не приезжал и не писал.

Словно со стороны Дон услышал собственный голос:

– Кто тебе сказал?

– Никто, – просто ответила она. Казалось, множество воспоминаний проносилось перед ее мысленным взором. – Просто я поняла это, когда тебя увидела.

Лицо ее задрожало, будто девушка готова была расплакаться.

– Привет, Дон! – прошептала она.

– Привет, Силия.

– А я вот… собиралась пойти в парк прогуляться, – сказала она и вдруг отвернулась, открыв взгляду Холдена изящный изгиб шеи. – Не хочешь… пойти со мной?

– Конечно хочу! – воскликнул Дональд. – Так ты не верила в мою…

– Нет, верила… – Она задумалась, пытаясь выразиться поточнее. – Я верила этому. И все же какое-то время я… – Она вдруг запнулась. – Пойдем, Дон! Пожалуйста, пойдем!

Холден подошел к девушке, ступая медленно и осторожно из-за дрожи в коленях. В какой-то безумный миг ему в го лову пришла нелепая мысль, что, если недостаточно осторожно поставить ногу, она может запросто пройти сквозь доски пола. И тут его осенило:

– Ты сказала «в парк», Силия? Значит, ты весь вечер была дома?

– Конечно, – удивленно кивнула она. – А почему ты спрашиваешь?

Дональд обернулся к Маршу.

– Нам с тобой нужно будет обсудить пару вопросов, – холодно произнес он. – Но спешить ни к чему: сначала мы втроем отправился завтра в «Касуолл».

Торли побледнел.

– Отправимся завтра в «Касуолл»? – недоуменно переспросил он.

– Да. Ты заявил, что хочешь продать его, – напомнил Дон. – Ты уже нашел покупателя?

– Нет, – забормотал приятель, оправдываясь. – Пока еще нет, но…

– Тогда я куплю его! – рявкнул майор, ловя себя на желании как следует накричать на Марша. – Я совсем забыл уведомить тебя, что сообщение о моем вступлении в наследство отнюдь не было шуткой. Это правда. – И вместе с Силией вышел из комнаты.

Молчаливые и равнодушные к окружающему миру, влюбленные брели, словно по пустыне, к входной двери. Они не разговаривали, потому что им слишком многое нужно было поведать друг другу и трудно было начать. Стеклянный шар люстры освещал висевший в холле портрет, изображающий высокого джентльмена в коротком камзоле с развевающимися по ветру волосами. Под ним, на маленькой медной табличке, была выгравирована надпись:

«ЭДВАРД ЭГНЬЮ ДЕВЕРО, эсквайр.

Портрет работы сэра Г. Рэйбурна».

Дональд заметил, что Силия вздрогнула, мельком глянув на портрет, словно что-то припомнила. Ему хотелось рассказать об отправленной телеграмме и о том, что Торли не распечатал ее. Почему Торли не сделал этого? Ведь с помощью телеграфа посылают лишь самые срочные известия. Обычно телеграммы читают сразу по получении. Если человек не вскрывает конверт с сообщением, значит, в этот момент его отвлекло что-то более важное. Эта телеграмма прибыла в дом одновременно с неожиданно повзрослевшей малышкой Дорис Локи. Стоп!

На этом воспоминании Холден решил пока прервать свои размышления, чтобы не зайти в тупик.

Тем временем они с Силией уже выбрались из дома в теплые вечерние сумерки, медленно миновали боковую дорожку и ступили на улицу, залитую ровным светом фонарей.

– Перейдем здесь, – внезапно произнесла Силия.

– Здесь?

– Да, на другую сторону, – объяснила она спокойно. – Там ярдов через пятьдесят будет вход в парк. А пересечь улицу лучше сейчас.

«У Силии железные нервы», – отметил Холден. Разве нашлась бы другая женщина, способная воспринять такое неожиданное известие столь невозмутимо, лишь немного изменившись в лице и на миг опустив глаза. Похоже, его внезапное «воскрешение» отнюдь не сразило ее. Дональд думал так до тех пор, пока посреди пустынной проезжей части ноги спутницы вдруг не подкосились, так что девушка чуть не упала.

– Силия! – встревоженно воскликнул Дон.

Она, тяжело дыша, прижалась к нему.

Холден бережно поддерживал Силию, когда из-за поворота вдруг выскочил автомобиль и, ослепляя желтыми глазами фар, понесся прямо на них. Только когда машина, обдав их воздушным вихрем и отчаянной руганью водителя, пронеслась мимо на полной скорости, Дональд немного опомнился. Схватив Силию на руки, он отнес ее на обочину, поставил на ноги и нежно поцеловал.

Прижимаясь к нему и плача, девушка наконец проговорила:

– Ты знаешь, что сейчас впервые в жизни поцеловал меня?

– Знаю, – мрачно улыбнулся Дон. – Когда-то я был двадцативосьмилетним ослом, какого еще поискать.

– Нет, не был! – пылко возразила спутница. – Ты только…

– Я только собирался сообщить, что мы с тобой упустили много времени, которое, однако, можно наверстать. Будем?

– Нет! – Силия задрожала в его объятиях.

Потом девушка ласково провела рукой по плечам Дональда, словно желая удостовериться в его реальности. Откинув голову, она пристально глядела на Холдена: на губах ее играла улыбка, хотя изящно вылепленное задумчивое лицо было мокрым от слез. Сияющие серые глаза девушки всматривались в его лицо снова и снова, словно пытаясь разглядеть что-то в бледном свете фонарей.

– Я хотела сказать: не здесь! И не сейчас! Мне нужно снова привыкнуть к тебе.

– Я люблю тебя, Силия, – нежно произнес Дон. – И всегда любил.

– Значит, мы любим друг друга! – улыбнулась спутница.

Дон Холден чувствовал, что теряет голову от счастья. Его вдруг осенило:

– Силия, милая! У нас даже есть тому доказательство! Ты слышала, что прокричал тот водитель?

Силия недоумевала:

– Он обругал нас.

– Да. А точнее, прокричал: «Бога душу мать!» Пусть это звучит грубо, но в сказанном есть здравое зерно. Ты только вспомни истории о знаменитых влюбленных: Дафнисе и Хлое, Гере и Леандре, Пираме и Фисбе… Впрочем, зачем углубляться во тьму веков. Возьми хотя бы Викторию и Альберта!.. Как много их было, подобных судеб. Вообрази: стоят двое посреди дороги, прильнув друг к другу, и ничего вокруг не замечают!

– Я люблю тебя, когда ты так говоришь, – серьезно заявила Силия. – И романтика здесь ни при чем. Мир становится светлее и радостнее. Где ты был, Дон? Без тебя мне было так плохо! Где ты был?

Холден попробовал рассказать; выходило коротко и довольно бессвязно.

– Ты… Ты поймал шарфюрера фон Штебена? – восхищенно переспросила девушка. – Этого палача из Дахау, похвалявшегося, что его никто не сможет взять живьем?

– Его необходимо было взять живьем, Силия, – объяснил Дон. – Теперь его повесят. Скоро.

– Да, но… как это случилось?

Холден чувствовал, что ее бьет нервная дрожь.

– Конечно, потребовалось время, чтобы выследить его и загнать в угол, – туманно заявил Дональд. – Потом была заварушка.

– Пожалуйста, Дон, как это происходило? – настаивала девушка.

– Он переоделся в священника. Мы выследили его в одной из церквей, милях в трех от Рима. Я достал его выстрелом в коленную чашечку. Он катался от боли по земле, визжал. А потом…

– Говори, Дон! – Она еще сильнее прижалась к нему.

– Помнишь нашу встречу возле касуоллской церкви после свадьбы Марго? Я еще тогда сказал самую глупость в своей жизни! Так вот, заметив мерзкую физиономию Штебена в широкополой шляпе священника, высунувшуюся из-за могильной плиты на церковном кладбище, я подумал: все самые серьезные события в моей жизни почему-то случаются у церкви.

Силия долго молчала, прежде чем оглянулась по сторонам, и уже другим тоном встревоженно проговорила:

– А ведь мы до сих пор стоим под фонарем! Что, если появится полицейский? Давай поскорее перейдем через улицу. Пожалуйста, Дон!

Они торопливо перешли дорогу. Ярдов через пятьдесят действительно показался вход в парк. Они не обратили внимания на громадную тень – слишком громадную для человеческой фигуры, – которая, пропустив влюбленных мимо, будто материализовалась, выступив из мрака под деревьями. Нет, они не заметили этой черной тени.

Ночные ароматы парка окутали их. Посыпанная ровным гравием широкая дорожка вилась между карликовыми каштанами. Лунный свет, яркий и переливчатый, как мыльные пузыри, придавал предметам нереальные очертания. Силия в белом платье выглядела бы неземным, нематериальным существом, если бы Холден не сжимал ее ладонь в своей.

Наконец Силия заговорила тихим, напряженным голосом:

– Дон, мне нужно посвятить тебя в одну тайну. Именно теперь, когда я снова становлюсь собой.

– Что ты имеешь в виду? – встревоженно спросил Холден.

– Когда я думала, что ты погиб…

– Не надо об этом! – умоляюще воскликнул Холден. – Все это теперь в прошлом!

– Нет, пожалуйста, дай мне закончить. – Девушка остановилась и заглянула ему в глаза. – Когда я узнала, что ты погиб, я стала равнодушной ко всему окружающему. Потом на Рождество умерла Марго. Торли говорил тебе?

– Да, – только и ответил он.

Легкий ветерок всколыхнул листву первым за весь вечер свежим дуновением.

– Ты знаешь, как это бывает, когда… – Силия сжала руки на груди, – у тебя внутри все перепутывается. Тебе приходит в голову нечто, какая-то навязчивая идея, которая представляется необыкновенно важной, не то чтобы случившееся с Марго на самом деле не имело значения, наоборот! Просто теперь все не кажется таким сложным. – Помолчав, она продолжила: – Ты начинаешь совершать поступки, о которых и не мечтал в обычное время. Вроде того, что я натворила после Рождества. И все-таки я была права! Права!

Холден обнял ее за плечи.

– Силия, милая, о чем ты?

– Послушай, Дон, мы с тобой не просто гуляем, – предупредила девушка. – Нас ожидает встреча.

– Встреча? – удивился Дональд. – И с кем же?

– С доктором Шептоном, – ответила она. – Я посвятила его в одну тайну. Его – и никого другого.

– Он, кажется, лечил Марго?

– Да. Сегодня я узнала, что он приехал в Лондон посоветоваться со своим другом, психиатром из Девоншир-Плейс, по поводу моей проблемы, – объяснила Силия. – Пригласить его домой я не могу. Понимаешь? Не могу! Дома за мной шпионят. Они думают, что я сумасшедшая.

Это признание из уст самой Силии покоробило Холдена, однако он тут же рассмеялся:

– Неужели?

– Разве Торли не говорил тебе? – изумленно спросила спутница.

– Говорил, – мрачно отозвался Холден. Гнев и возмущение начали закипать в нем при одном воспоминании о елейном голосе Торли, пытавшегося разрушить его счастье и убить мечты, готовые стать реальностью. – Да, говорил! И чем больше я общаюсь с мистером Торли Рудди Маршем, которого когда-то считал своим лучшим другом, тем меньше его узнаю!

– Дон, значит, ты не веришь, что я… Нет, подожди, не целуй меня! Я хочу кое-что объяснить тебе.

Серьезный тон девушки убедил его.

– Если я не передумаю, – прошептала Силия, – произойдет что-то ужасное! И все же я права! К тому же я не вижу путей к отступлению. Единственный человек мог бы защитить меня, старинный друг «второй мамочки»… Но теперь, когда я написала в полицию…

– В полицию? – заинтересовался майор. – Что же ты написала?

– Пойдем, – позвала спутника Силия.

Справа вереница деревьев уступила место высокой чугунной решетке. Силия проскользнула в приоткрытую калитку. Холден последовал за ней.

Внутри оказалась детская площадка, с трех сторон огороженная решеткой, а с четвертой – низеньким заборчиком, за которым виднелся сумрачный парк. Лунный свет, заливавший площадку, порождал причудливые, зловещие тени вокруг качелей, каруселей и большой продолговатой песочницы. Утоптанная почва под ногами пахла пылью. Ни одно место на земле не выглядело таким безжизненным и заброшенным, будто площадка предназначалась для игры мертвых детей.

Силия остановилась перед каруселями и толкнула вертушку. Тихонько скрипнув, те закрутились, то опускаясь, то поднимаясь.

– Дон, – произнесла девушка, – Марго умерла не от кровоизлияния, а от яда. Она покончила с собой.

Холден предполагал, что может услышать что-то подобное, и все же слова эти застигли его врасплох. Он ждал, что… А чего же еще он ждал?

– Говорю же тебе, она покончила с собой! – почти прокричала Силия.

– Но почему? – воскликнул майор.

– Потому что Торли отравил ей жизнь. – Карусели замедлили вращение, и Силия снова с силой крутанула их. Теперь она заговорила спокойнее: – Скажи, Дон, ведь ты говорил, что Торли был твоим лучшим другом? Как бы ты мог описать его?

– Не знаю. – Дональд пожал плечами. – Он очень изменился. По-моему, для него теперь главное – преуспеть в жизни. А раньше он всегда был несколько флегматичным, добродушным и общительным.

– Ты правда так думаешь? – произнесла девушка.

– Я всегда считал его именно таким, – ответил Дон.

– А вот я видела, как он бил Марго по лицу ремнем для правки бритвы, а потом, швырнув в кресло, душил. И это не один раз. Это продолжалось в течение трех или четырех лет.

Итак, краски начали сгущаться, события принимали все более зловещий оборот.

Карусели тихонько покачивались в лунном свете, а Силия дрогнувшим голосом продолжала:

– И я не думаю, чтобы она заслуживала подобного обращения. Марго была такой… безобидной! Да, да, безобидной. Она никому на свете не причинила бы вреда. Ты ведь знаешь это, Дон!

Холден действительно знал это.

– Да, быть может, ей не хватало интеллигентности и артистичности, о которой все время твердит Дэнверс Локи, – продолжала Силия. – Зато она была красавицей! И вот такой славный малый, весельчак… По словам Торли, в правильности которых я уверена, дело не в какой-то другой женщине. Я думаю, это просто жестокость. Торли всегда был слишком благоразумен и осмотрителен, чтобы выплескивать свое раздражение на посторонних, поэтому страдала Марго.

Холден пытался осмыслить услышанное.

– И как давно это началось?

– Примерно через год после смерти «второй мамочки». Марго тогда очень переживала. Все время плакала украдкой, не отвечала на мои расспросы. Я для нее была всего лишь «маленькой сестричкой», хотя мне уже двадцать восемь.

– Но ведь они с Торли любили друг друга? – недоумевал Дональд.

– Да она ненавидела его! И неужели ты думаешь, что Торли хотя бы на мгновение влюбился в нее? Ничего подобного! – гневно воскликнула собеседница. – Он женился ради денег и положения в обществе. В глубине души, Дон, ты должен был догадываться об этом.

– Но, черт возьми, Силия, почему она терпела?! – взорвался Холден. – Почему не бросила его, не подала на развод?

Силия вновь яростно толкнула колесо, и оно замелькало в лунном свете.

– Фразы о жестоком обращении… – она скривила губы, – звучат нелепо и смешно, когда читаешь их в газете. «Мой муж избивает меня!» Будто потасовка бродяг в дешевой пивнушке! Но на самом деле это не смешно, это ужасно! Только некоторые женщины помешаны на благопристойности. Они боятся досужих сплетен – вот и терпят такое обращение. Марго очень страшилась скандала. И Торли, разумеется, тоже. Даже сильнее, чем Марго. Только причины у них были разные: Торли, собиравшийся баллотироваться в парламент на ближайших выборах, опасался испортить себе карьеру, Марго была такой…

– «Положение обязывает»? – подсказал Дональд.

– Что-то похожее. Это «вторая мамочка» ее так воспитала. – Глаза Силии блестели, лицо побледнело. – Видишь ли, Дон, в Марго чувствовалась респектабельность. В отличие от меня. Что ты улыбаешься? Я и в самом деле не такая. – Ее голос зазвучал громче. – Но, Дон, ты не представляешь, насколько мне стало легче теперь, после нашего разговора. Насколько легче!

И они снова обняли друг друга. Потом Силия продолжила:

– Марго скорее предпочла бы умереть, чем поделиться с кем-то. – Девушка печально вздохнула. – Так оно и случилось. Теперь ты понял? Она больше не могла терпеть и приняла какой-то яд. Какой – не понял даже доктор. И умерла. Умерла «естественной» смертью.

Сердце Холдена билось гулко и тяжело.

– Послушай, Силия, а тебе не приходила в голову другая версия? – осторожно поинтересовался он.

– Что ты имеешь в виду?

– Марго не выглядела способной на самоубийство, – пояснил майор. – Ты не думала о другом варианте?

– О другом? – удивленно переспросила спутница.

– Об убийстве.

Страшное слово, которое Дон не рискнул бы произнести при других собеседниках, показалось прозвучавшим неестественно громко. Оно словно прогремело в ночной тишине, облетев площадку и гулко отдаваясь между всеми этими качелями, каруселями и песочницами.

Холден почувствовал, как Силия напряглась. Она стояла с опущенной головой, каштановые локоны закрывали лицо, и он скорее ощутил, нежели увидел, взмах ее ресниц.

– С чего ты это взял? – наконец прошептала она.

– Просто заметил сегодня вечером пару странностей. – Дональд пожал плечами. – Но они могут ничего и не означать.

– То… Торли? – выдохнула девушка.

– Я не сказал, что именно Торли, – отозвался Холден, хотя он подразумевал именно это. И вдруг у него вырвалось: – Просто у меня возникли подозрения. Я подумал… Да какая, собственно, разница!

– Если бы это было правдой! – выкрикнула Силия в крайнем возбуждении. – О, если бы это только было правдой! Как бы я хотела, чтобы он получил сполна за все причиненные ей страдания! – Она кивнула. – Да, я думала об этом, Дон! Конечно же думала! Только, боюсь, это не может оказаться правдой.

– Почему?

Силия колебалась.

– Потому что я не вижу причины, заставившей его убрать с дороги Марго. Я не вижу ни одного мотива. Я думаю, что Марго… была ему даже полезна! Можно привести и другие аргументы. В ночь смерти Марго переодевала платье. И потом, этот пузырек с ядом, стоявший на видном месте…

– Подожди! – воскликнул Дональд. – Что еще за платья и пузырьки?

– Милый, ты все поймешь, когда появится доктор Шептон, – откликнулась девушка. – Но главная причина, по которой я не подозреваю Торли, даже не в этом. Просто Марго раньше уже пыталась покончить с собой.

Опять перед мысленным взором Холдена возникли черные бурлящие воды. Этот образ преследовал его весь вечер.

– Раньше? – эхом повторил он. – Когда?

– Примерно за год до смерти.

– И каким же способом она пыталась уйти из жизни? – уточнил майор.

– Приняла стрихнин.

– Стрихнин?! – Дональд был поражен.

– Да. Я уверена, что яд был именно стрихнином, поскольку сама выяснила все по справочнику. У нее проявились вполне определенные симптомы – конвульсии, сжатие челюстей… Доктору Шептону удалось спасти ее, а позже Марго мне сама призналась. Или почти призналась…

– Здесь что-то не так, Силия, – возразил Холден. – Если мне не изменяет память, Марго, кроме детективов, никаких книжек в руки не брала.

– Не-е-ет, ты не прав, – откликнулась девушка. – Сестра долго увлекалась хиромантией и разными предсказаниями. Но детективы тоже любила. А вот я – нет. Я их не выношу. И очень странно, что ты упомянул детективы, потому что…

– На самом деле, Силия… – Дональд судорожно пытался что-то припомнить. – Однажды мы с Марго обсуждали нашумевший судебный процесс над Жаном Пьером Вакье. Там как раз речь шла об использовании стрихнина.

– Вот как? К сожалению, я в этом ничего не смыслю, – отозвалась спутница. – Так что же?

– Стрихнин занимает одно из первых мест в списке ядов, причиняющих жертве мучительные страдания. Ни один человек в здравом рассудке не выберет этот яд для самоубийства. Марго никогда не решилась бы выпить его по собственной воле!

Силия изумленно смотрела на собеседника:

– Но… Марго доверилась мне, хотя и не отважилась многого рассказать. Мне показалось, Торли тогда испугался. Потому что уже через несколько недель после выздоровления Марго снова выглядела счастливой и веселой. Как до замужества. И такой она оставалась… почти до самой смерти. – Силия замолчала, потом вдруг насторожилась, вглядываясь в темноту. – Слышишь? – прошептала она. – Молчи! Кто-то идет сюда от дороги!