Текст книги "Проклятие памяти"

– Нет! – Она отрицательно помотала головой. – Мы собирались заехать всего на несколько минут и не пить ни в коем случае. И уж меньше всего хотелось бы принимать участие в этом.

– Цыпленок ты, больше ничего. – Алекс уже сбрасывал свой смокинг. Допив бутылку, он поставил ее на землю и начал развязывать шнурки.

– Алекс, не нужно, – тихо попросила Лайза. – Пожалуйста!

– Да брось! Что тут такого? Ты что, никогда раньше не купалась в чем мать родила?

– Ничего такого тут нет, – согласилась Лайза. – Мне только кажется, что не стоит этого делать. Лучше поедем домой.

– А по-моему, лучше нам искупаться, – возразил Алекс. Он уже сбросил рубашку и брюки. – Мне тоже казалось, что не нужно нам сюда ехать, но приехали все же, ведь так? А теперь вот я думаю, что не грех нам выкупаться – нагишом, как все остальные, и тебе в этом тоже поучаствовать.

Стянув цветастые плавки, Алекс прыгнул в бассейн. Секунду спустя он появился на поверхности, отплевываясь и озираясь в поисках Лайзы.

Но Лайзы не было. Она исчезла.

Легкий хмель от выпитого пива тут же прошел. Алекс всматривался в толпу сновавших возле бассейна ребят и девчонок, уверенный, что Лайза осталась ждать его где-то недалеко. Минуту спустя он понял – не осталась. Если уж она решила не принимать в этом, как она сказала, участия – переубеждать ее было бесполезно.

Внезапно Алекс почувствовал себя дураком.

Он же не хотел ехать на эту дурацкую вечеринку, не хотел пить и вовсе уж не хотел ссориться с Лайзой. Выпрыгнув из воды, он схватил первое попавшееся полотенце и, быстро обтеревшись, начал одеваться. Вбежав в дом, он сразу отыскал Боба Кэри – не знает ли он, где Лайза, не ушла ли она? Но Боб Лайзу не видел.

Ни он и никто другой.

Десять минут спустя Алекс уже бежал к воротам.

* * *

Отойдя на четверть мили от дома Эвансов, Лайза Кокрэн замедлила шаг, чтобы перевести дух. Может, все же вернуться на эту мерзкую вечеринку? Да и что такого мерзкого в купании нагишом? И она тоже хороша – из-за этого так расстроиться! В общем-то Алекс прав – она сама захотела туда поехать. Он-то ведь возражал – так нет, она все-таки настояла. С другой стороны, пива он все же выпил, может, и сейчас еще пьет. А если так, домой с ним она точно не поедет.

Остановившись, Лайза напряженно раздумывала, что делать. Может быть, дойти до дома пешком и подождать там Алекса...

А может, лучше всего все-таки вернуться, найти Алекса и убедить его, что уже давно пора ехать. Машину она поведет сама.

Но это будет означать, что она уступила, а уступать Лайзе не позволял характер. В конце концов, она права, а неправ все же Алекс – и поделом ему, пусть мучается из-за того, что она там его бросила.

Утвердительно кивнув, Лайза вновь зашагала вниз по дороге.

* * *

Немыслимым маневром обогнув «порше» Боба Кэри, Алекс вдавил педаль газа в пол. Из-под задних колес брызнул гравий, и машина словно прыгнула в темноту, уносясь к Гасиенда-Драйв от дома Эвансов.

Алекс не знал, как далеко могла уйти Лайза – казалось, что пока он оделся, выбежал из дома и вскочил в "мустанг", прошла целая вечность. Может быть, она уже дома...

Он прибавил газ. Машина неслась, вполне оправдывая свое название. Алекс с ходу обогнул бетонное заграждение оврага на повороте, но машину начало заносить и пришлось слегка сбавить скорость; стрелка на спидометре сползла до семидесяти. Впереди маячил знакомый S-образный поворот со знаком "тридцать миль в час", но Алекс знал – ради безопасности скорость здорово занижают. Поэтому сбросил до шестидесяти.

И тут увидел ее.

Лайза стояла на обочине, зеленое платье в свете фар "мустанга" ярко блестело; еще ярче показались ему ее изумрудные глаза – в них застыл страх.

Или ему это почудилось? Неужели он уже был так близко к ней?

Педаль тормоза почти касалась пола; поздно, сейчас машина ударит ее...

Если бы только она стояла на другой стороне дороги – он съехал бы в кювет и этим спас бы Лайзу. Но сейчас машина неслась прямо на нее.

Нужно попытаться свернуть. Нужно попытаться!

Сняв ногу с тормоза, Алекс из последних сил вывернул руль вправо.

Лайза была от него всего в нескольких ярдах.

А за ней – в темноте – белело что-то еще...

...Лицо – старое, покрытое морщинами, в обрамлении клочковатых седых волос... Даже не старое – было в нем что-то древнее, как сама тьма, и столь же мертвяще жуткое... И глаза, смотревшие на него в упор, – их взгляд он словно ощутил кожей...

Сила этого взгляда заставила его выпустить руль из рук.

В последний момент он, однако, сумел повернуть руль влево – и машина ответила, пронесясь, словно пуля, мимо теряющей от страха рассудок Лайзы, одним скачком преодолев тротуар, – и дальше, к бетонной изгороди, за которой зияла черная пасть оврага...

Немедленно повернуть!

Он вывернул руль в противоположную сторону.

Поздно!

Разворотив бетонную стену, машина зависла над черневшей в темноте пропастью.

– Ла-айза-ааааа!..

Глава 3

Было уже около двух пополуночи, когда Эллен Лонсдейл услышала доносящиеся издалека звуки сирены. Она не спала – все время так и сидела здесь, в гостиной, с того момента, как их покинули Кокрэны. Минуты шли, и волнение Эллен возрастало. Опаздывать было совсем не в характере Алекса, и в первые полчаса она тщетно пыталась бороться с растущей уверенностью – с ним что-то случилось. Звук сирены стал громче. Пару секунд спустя вдалеке завыла еще сирена, затем еще. Их низкий, какой-то траурный вой в клочья разорвал в уставшем мозгу Эллен последние остатки спокойствия.

Это Алекс. Сердцем она чувствовала – что-то случилось с ее сыном, и потому с улицы слышен этот жуткий вой.

И в этот момент в доме зазвонил телефон.

Вот оно, похолодела Эллен. Они звонят, чтобы сообщить мне – он мертв. Ноги словно налились свинцом, но она заставила себя подойти к телефону и сняла трубку после секундного колебания.

– Д-да?

– Эллен?

– Да, я, а...

– Это Барбара. Из Медицинского центра.

Неуверенность, звучавшая в голосе Барбары Фэннон, окончательно подтвердила подозрения Эллен – что-то не так.

– Что? Барбара, что случилось?!

Голос Барбары снова стал деловито-бесстрастным.

– Простите, могу я переговорить с доктором Лонсдейлом?

– Что случилось?! – Эллен почти кричала. Однако, через какой-то миг справившись с собой, ответила по возможности спокойно, что Марш только что вернулся с вызова.

– Простите, Барбара. Одну минутку. Я сейчас позову его.

Пытаясь унять непроизвольную дрожь в руках, она положила трубку на столик рядом с телефоном и, собрав остатки воли, направилась в холл. Марш, протирая слипавшиеся глаза, уже стоял в дверях.

– Что тут происходит? Какой-то вой меня разбудил...

– Это сирены, – выдохнула Эллен. – Что-то случилось, Марш, с тобой хотят поговорить, звонят из Центра...

Уже окончательно проснувшись, Марш кинулся в комнату и поднял телефонную трубку.

– Доктор Лонсдейл слушает.

– Марш? Это Барбара. Я в реанимации, в приемном покое. Я не хотела тебе звонить так поздно, но здесь авария, мы не знаем, насколько тяжелая, а раз ты был на вызове...

– Нет, все нормально. Правильно, что позвонила мне. Сейчас буду. Подробности есть хоть какие-то?

– Никаких. То есть известно, что машина разбилась, по крайней мере, одна, а сколько в ней было народу...

– Ладно, ждите меня.

На том конце линии повисло напряженное молчание.

– Да, и... Все техники из неотложной бригады сейчас на вызовах...

Марш поморщился. За пять лет работы в Центре он так и не научился спокойно принимать расхожее мнение о том, что эти самые техники якобы справляются с аварийными ситуациями лучше, чем дипломированные специалисты.

– Я соображу, что к чему, Барб. Все, конец связи. Через четверть часа увидимся.

Повесив трубку, Марш повернулся к Эллен, стоявшей у кресла за его спиной. Пальцами Эллен сжала спинку так, что побелели ногти.

– Это... Алекс? – произнесла она шепотом.

– Алекс? – озадаченно повторил Марш. Интересно, с чего его жене пришло вдруг такое в голову. – Почему, черт возьми, это должно быть как-то связано с Алексом?

Эллен стоило немалых усилий сдержаться.

– Я... просто у меня такое предчувствие – ничего больше. Алекс никогда раньше так не задерживался. Марш, ответь... с ним что-то случилось?

– Да вообще еще неизвестно, кто это. – Марш пожал плечами. – Произошла авария, но какое отношение имеет к этому Алекс... – Его слова не рассеяли страха Эллен, он увидел это по ее глазам, и, подойдя, крепко обнял жену. – Ну, не мучай себя, голубка. – Эллен не ответила, и Марш, нехотя отпустив ее, направился в спальню, но Эллен, взяв мужа за руку, удержала его. Мольбу, прозвучавшую в ее голосе, Марш за секунду до того увидел в глазах жены.

– Но если это не Алекс, почему тогда они позвонили тебе? Ведь сегодня же дежурит кто-то из интернов?

Марш кивнул.

– Это верно, но неизвестно, сколько людей пострадало в этой аварии. Поэтому я могу понадобиться. – Мягко сняв с локтя пальцы Эллен, он прошел в спальню.

Эллен вошла следом за ним.

– Я поеду с тобой, – неожиданно произнесла она, когда Марш уже начал одеваться.

Он досадливо покачал головой.

– Эллен, ну нет же абсолютно никакой причины...

– Нет, есть. – Эллен изо всех сил пыталась заставить голос не дрожать, но это выходило у нее плохо. – Я чувствую, Марш, это...

– Предчувствие – это еще не основание, – снова покачал головой Марш, и Эллен внутренне сжалась – в голосе мужа сквозило глухое раздражение. Но подавив его, Марш снова подошел к жене и обнял ее. – Ну, перестань мучить себя, родная. Подумай сама. Автомобильные катастрофы очень часто случаются. Вероятность, что это касается Алекса, крайне мала. А я не смогу работать, если оставлю тебя в таком состоянии.

Эллен понимала, что муж прав, но сердце отказывалось слушать. Уняв наконец дрожь, она отстранилась и снова взглянула на Марша.

– Прости, – прошептала она. – Я просто... Нет, ничего, милый, не обращай на меня внимания. Поезжай.

Марш улыбнулся.

– Ну вот, ты снова моя пай-девочка.

Улыбка мужа не рассеяла ее страхов – но, улыбнувшись в ответ, Эллен взяла со столика ключи от машины и протянула Маршу.

– Послушай... – она поймала себя на том, что старается не смотреть ему в глаза. – Как только будет что-то известно о пострадавших в этой аварии, пусть кто-нибудь позвонит мне. Или ты, или Барбара... Не нужно рассказывать ничего – скажите только, что это не Алекс.

– К тому времени, как все это будет известно, Алекс наверняка уже вернется домой, – ответил Марш. Но, снова взглянув на Эллен, кивнул. – Но я непременно попрошу, чтобы тебе позвонили. А если все будет в порядке – вернусь через час или полтора.

Марш вышел, и Эллен медленно опустилась на диван. Самое страшное – ожидание...

* * *

– Бог мой, – только и мог вымолвить сержант Роско Финнерти, когда фары патрульной машины выхватили из темноты груду обломков на дне оврага. – И как она только не взорвалась... – Взяв фонарь, он вышел из машины и широкими шагами направился к месту аварии; за ним едва поспевал сержант Томас Джексон, его напарник. Когда до обломков оставалось несколько ярдов, Финнерти заметил в темноте какое-то движение. Луч фонаря осветил белое от страха лицо подростка.

– Ну и заехал ты, парень, – тихо произнес Финнерти. – Ну ладно, теперь уж мы обо всем позаботимся.

– Но, сэр... – начал было парнишка.

– Слыхал? – прервал его Джексон. – Отойди к обочине и не мешай нам. – Лучом фонаря он осветил жавшуюся друг к другу кучку ребят; Джексон заметил, что одежда у большинства из них была в беспорядке, волосы мокрые. – Твои друзья?

Парень кивнул.

– Вечеринка у вас, что ли, была? Ладно, отправляйся к ним, с вами поговорим позже.

Молча повернувшись, парень медленно пошел вверх по склону; Джексон и Финнерти продолжили путь к обломкам на дне. Сзади они услышали, как хлопали двери; раздались голоса. По склону на дно оврага спускались люди.

Машина, лежавшая на боку, была искорежена до такой степени, что сержант даже не смог поначалу определить марку. Переворачивалась она явно много раз, затем ее волокло на боку, пока она не врезалась в большой камень.

– Водитель-то еще там, – при этих словах Финнерти желудок Джексона начал проявлять все признаки недостойного поведения, которым он отличался при извлечении из-под обломков жертв автомобильных аварий. Однако Джексон, проигнорировав это обстоятельство, стоически шагнул вперед.

– Может, он еще жив?

– Понятия не имею, – пожал плечами Финнерти. – Но вообще вряд ли. – Обернувшись, он посмотрел на Джексона – дурной нрав его желудка он знал давно. – Ты в порядке?

– Даже если и нет – отложим на потом, – пробурчал Джексон. – Больше в ней никого нет?

– Да не видно. Но если и был кто – да непристегнутый, – вылетел, как только она перевернулась. – Он посветил фонариком в лицо Джексону. – Поможешь мне здесь – или пойдешь этого другого поищешь?

– Помогу. По крайней мере, пока не приедут медики. – Подойдя к машине, Джексон уставился на застрявшее в обломках тело, навалившееся грудью на колесо руля. Голова и лицо были в крови. Джексон подумал, что Финнерти, видимо, прав – если этого парня не убило еще при первом ударе, он, как видно, скончался от кровопотери немного спустя. Дело, однако, надо делать, – и с этой мыслью, плотно сжав зубы, Джексон принялся перерезать ремень, который удерживал тело на измочаленном каркасе переднего сиденья.

– Только его самого не трогайте, – голос принадлежал врачу из бригады экстренной медицинской помощи, который вместе со своим напарником только что закончил собирать носилки и теперь решительно направлялся к машине. Джексон и Финнерти как раз перерезали ремень.

– Вы абсолютно уверены, что раньше нам с этим не приходилось иметь дела? – ядовито прищурился Финнерти. – Так я вам говорю – и похуже видывали.

– Ну, это нам решать, – парировал техник; он уже подошел к обломкам машины, бесцеремонно оттерев в сторону Джексона. – Кто-нибудь знает, кто он?

– Если только вы, – огрызнулся Джексон. – А мы, знаете, не ясновидящие. Вытащим его – выясним в участке.

Двое техников "скорой" уже осторожно освобождали тело Алекса из тисков искореженного металла; но Джексону показалось, что прошла целая вечность, прежде чем тело уложили на носилки и прикрыли простыней.

– Еще жив, – кивнул техник в сторону носилок. – Но если не поторопимся – осталось ему недолго. Быстрей!

Взявшись за ручки носилок, все четверо – двое техников и двое полицейских – начали подниматься по склону оврага.

* * *

Кучка подростков все еще стояла на обочине, в молчании глядя на то, как носилки с телом Алекса втаскивают в машину. Кэйт Льюис, придерживая за плечи всхлипывающую Лайзу, старалась встать так, чтобы ей не видна была машина «скорой» и белый продолговатый предмет в ее глубине.

– Он скорее всего еще жив, – ни к кому не обращаясь, прошептал Боб Кэри. – Они ему чем-то голову обмотали только, а лицо не стали закрывать...

Техник, сидевший с краю, захлопнул дверцу. Секунду спустя машина с пронзительным воем мчалась по шоссе; мигалка отбрасывала на темные кусты у обочины кроваво-красные сполохи.

* * *

Напряженную тишину приемного покоя реанимационного отделения Центра нарушил резкий звонок, почти слившийся с гнусавым голосом из селектора:

– Говорит первая бригада. Пациент – белый подросток мужского пола, множественные повреждения тканей лица, перелом руки, повреждения грудной клетки, травмы черепа. Обильное кровотечение.

Перегнувшись через стол, Маршалл Лонсдейл надавил клавишу на корпусе селектора.

– Кто он – не опознали?

– Пока данных нет. Нам бы тут его не потерять – опознать-то потом опознаем...

– Доживет?

Несколько секунд динамик молчал.

– Минуты через две будет ясно. Мы сейчас как раз въезжаем на Ла-Палома драйв...

* * *

Сидя на переднем сиденье патрульной машины, Томас Джексон ждал данных об автомобиле, обломки которого они обнаружили полчаса назад. В окно ему был виден его напарник, Роско Финнерти – он беседовал со стоявшей у дороги группкой ребят, наверное, об их вечеринке, так печально закончилась. Слава Богу, ему самому не пришлось беседовать с ними – он бы вряд ли удержался от искушения выдрать их всех по очереди. Ну почему просто не поплясать и разойтись – тихо и спокойно? Какого черта напиваться до одури и устраивать аварии, а? Нет, никогда он их не сможет понять, это уж точно. Только от трупов его все равно тошнит.

* * *

– Его звали... его имя Алекс Лонсдейл, – Боб Кэри старательно отводил глаза от взгляда сержанта.

– Сын доктора Лонсдейла? Да ты что?!

– Да, он.

– Ты уверен, что именно он сидел за рулем?

– Лайза Кокрэн сама видела, как все случилось.

– Лайза? А это кто?

– Подружка Алекса. Вот она.

Несколько секунд сержант Финнерти изучающе смотрел на хорошенькую зеленоглазую блондинку в платье изумрудного цвета, рыдавшую на плече одной из девиц. Он понимал, что надо бы подойти поговорить с ней, но в конце концов решил повременить с этим – сейчас она вряд ли могла сообщить ему что-нибудь.

– Где она живет, знаешь? – спросил он Боба. Тот с трудом, но припомнил адрес Лайзы; Финнерти записал его в блокнот. – Обожди здесь. – Он зашагал к патрульной машине.

– Уже докопались, – известил его Джексон. – Машина принадлежит парню по имени Александр Лонсдейл. Это ведь не сын доктора Лонсдейла, Росс?

Финнерти мрачно кивнул.

– Он. По крайней мере, эти паршивцы мне именно так сказали. И, судя по всему, он сам машину и вел. Есть даже свидетель – только вот опросить ее пока затруднительно. – Вырвав из блокнота листок с адресом Лайзы, он протянул его Джексону. – Вот тебе ее координаты – свяжешься с ее родичами и сообщишь, что мы попросили ее ненадолго проехать в Центр. Пускай тоже едут туда.

Джексон кинул неуверенный взгляд на партнера.

– Может, лучше отвезти ее в участок и записать показания?

– Это Ла-Палома, а не Фриско, Том. Пострадавший, насколько я понял, ее парень, и состояние у девчонки, прямо сказать, неважное. И – как это говорят? – усугублять его поездкой в участок уж совсем не годится. Так что давай лучше звони в Центр и извести их, какого пациента везем, а потом начинай ловить этих Кокрэнов. Все понял?

Кивнув, Джексон залез в машину и хлопнул дверцей.

* * *

Сидя на прогревшемся за день асфальте, Лайза в который раз – и снова тщетно – пыталась осознать происшедшее. Все было как во сне – и в то же время явью; но память ее хранила лишь какие-то бессвязные фрагменты случившегося.

Вот она на дороге, думает, как же ей все-таки поступить – идти домой или вернуться на вечеринку и отыскать Алекса.

Потом – шум приближающейся машины.

Чувство... да, конечно, радости; она как-то сразу поняла, чья это машина...

Потом – испуг; она явственно помнит это – ей показалось, что машина едет слишком быстро. Она подходит к обочине, чтобы остановить Алекса...

Потом – темнота.

И сразу – мчащаяся прямо на нее машина, в последнюю секунду – свет фар в сторону, и потом – одни только звуки...

Визг скользящих по асфальту шин...

Скрежет...

Удар...

И долгий, страшный крик Алекса: "Ла-айзааааа..."

А потом вновь ничего – только темнота, а потом сразу снова она, сидящая на земле в окружении одноклассников, их лица встревожены и напряжены.

Она даже не смогла объяснить им толком, что случилось. Только повторяла снова и снова имя Алекса и еще указывала в сторону дороги.

В конце концов Боб Кэри понял, о чем она силится им рассказать, и вызвал полицию.

И тут все перепуталось еще больше.

Крики, возня, поиски одежды, разбросанной по краю бассейна...

Потом все побежали вниз.

Кое-кто успел завести машины.

И глаза Кэролайн Эванс, в упор устремленные на нее, и в них, Лайза готова поклясться, страха меньше, чем ярости.

– Это из-за тебя. – Господи, почему она так подумала? – Ты все затеяла, а у меня теперь будут проблемы.

Лайза непонимающе смотрит на нее: о чем она, Боже правый?

– Когда мои узнают, – голос Кэролайн почти срывается на крик, – они запрут меня на все лето!

И Кэйт Льюис, тянущая ее за рукав – подальше от Кэролайн...

А потом вдруг она снова на Гасиенда-драйв, и везде – Господи, так ужасно – воют сирены, кругом огни, люди, кто-то задает ей вопросы, но она не может, не может отвечать...

Сколько это продолжалось? Вечность, наверное.

И как вспышка – когда снизу принесли носилки и она наконец увидела Алекса...

Но нет, это был не Алекс.

Что-то длинное, накрытое простыней.

Она видела это всего секунду – потом Кэйт развернула ее лицом к себе, и больше...

– Лайза? Это ты – Лайза Кокрэн?

Мужской голос вывел ее из оцепенения. Перед нею стоял полицейский.

– Придется тебе проехать с нами. – Он говорил, словно извиняясь. – Мы отвезем тебя в Медицинский центр. – Он протянул руку. – Помочь тебе встать?

– Я... нет... я... – Лайза попыталась подняться, но вновь осела на землю. Сильные руки, подхватив под мышки, поставили ее на ноги. Минуту спустя она уже сидела в патрульной машине; через стекло она увидела еще такую же – в ней сидели несколько ее одноклассников и им что-то говорил другой полицейский.

Но ведь они не знали, что произошло. Знала только она – одна она, Лайза.

Закрыв лицо руками, она наконец расплакалась.

* * *

Динамик селектора в приемной реанимационного отделения ожил снова.

– Первая бригада, – возвестил тот же скрипучий баритон. – Через тридцать секунд будем у вас. Провели опознание пострадавшего. – Неожиданно голос в динамике почти прокричал. – Парни, это Алекс Лонсдейл... сын доктора!

В последующие несколько секунд Марш не мог оторвать взгляда от динамика, убеждая себя, что ему показалось. Наконец он отвел глаза от блестящего кружка на стене и обвел взглядом комнату. И по тому, как все на него смотрели, он понял – нет, расслышал он правильно. Ощупью найдя за спиной стул, он тяжело опустился на пластиковое сиденье.

– Нет, – прошептал он, – нет, не может быть. Кто угодно, только не Алекс...

– Вызовите Фрэнка Мэллори, – отдавала Барбара распоряжения ассистентам. – Его очередь на вызов – следующая... – Обогнув стол, она положила прохладную руку на плечо Лонсдейла. – Возможно, это все же ошибка, Марш. – Она знала, конечно, что экипаж "скорой" не стал бы называть никаких имен, не будучи уверенным.

Марш поднял голову – глаза его были полны ужаса.

– Барб... как мне теперь... сказать Эллен? – Голос едва повиновался ему. – Она... она же чувствовала... она говорила мне... и еще хотела со мной поехать....

– Ну, ну. – Барбара успокаивающе сжала его плечо; этот обычный прием не раз выручал ее с пациентами, находившимися на пороге истерики. Снаружи послышался вой сирены, видимо, прибыла "скорая". – Пойдем, тебе лучше уйти отсюда. – Марш не ответил, и она, взяв его за руку, помогла встать и повела за собой, словно растерявшегося ребенка. – Идем, Марш, я отведу тебя в твой кабинет.

– Нет! – слов Марша почти невозможно было расслышать из-за нестерпимого воя сирены за окном. – Алекс – мой сын, и я должен...

– Должен быть подальше отсюда как раз в тот момент, когда его принесут. Фрэнк Мэллори вот-вот будет здесь и сам им займется. А если запоздает, Бенни Коэн на дежурстве. Он прекрасный специалист. Марш перевел на нее отсутствующий взгляд.

– Бенни – всего-навсего интерн...

– Бенни – интерн, каких поискать. Ты же сам сколько раз говорил мне об этом.

Когда за их спиной открылись двери и бригада санитаров вкатила каталку с тем, что еще так недавно было Алексом, Барбара почти силой вытолкала Марша из приемной.

– Марш, иди немедленно в кабинет. Иди и отхлебни из той бутылки, к которой вы с Фрэнком прикладываетесь всякий раз после успешного принятия родов, да? Обо всем остальном я позабочусь – но о себе сейчас ты должен сам позаботиться. Понимаешь?

Сглотнув, Марш обреченно кивнул.

– Я должен позвонить Эллен...

– Вот этого ты не сделаешь, – нахмурилась Барбара. – Ты пойдешь, нальешь себе полный стакан, выпьешь и будешь ждать, слышишь? Через пять минут я вернусь, и к тому времени кое-что уже будет сделано. Ну, иди же! – Она мягко подтолкнула Марша в направлении кабинета и скрылась за дверями.

Марш постоял с минуту, пытаясь собраться с мыслями.

Барбара права. Он понимал это.

Снова сглотнув, на ватных ногах он двинулся по коридору к своему кабинету.

* * *

В крохотном домике на задах старой миссии, прямо через дорогу от полуразвалившейся кладбищенской стены, Мария Торрес опустила штору на окошке, прошаркала в спальню и с трудом водрузила свое дряхлеющее тело на высокую старинную кровать.

Долгий путь домой совсем утомил ее. Почему-то особенно сегодня.

Не желая, чтобы кто-нибудь видел ее, Мария выбрала кружную дорогу – по склону каньона, через густой подлесок в нескольких ярдах ниже шоссе. Каждый раз, когда она слышала позади вой сирены, а затем мимо проносились огни, она пригибалась к земле, пережидая, пока машина не исчезнет и она снова сможет продолжить свой долгий путь домой.

Но дошла все-таки.

И сейчас она была дома, никто ее не заметил; значит, и с работы ее не выгонят.

С ней ничего не случилось сегодня вечером. А случилось с кем-то из этих проклятых гринго.

Для Марии же происшедшее было сущим подарком небес. Столько дней молилась она о том, чтобы Господь покарал нечестивых гринго. И сегодня – она знала – Всевышний услышал ее – молитвы не прошли даром.

Завтра, или в какой другой день, она узнает, кто именно был в той машине, которая, словно мешок с нечистотами, рухнула на дно большого оврага; и обязательно пойдет в церковь и поставит свечку тому из святых, в чей день ее молитвы были услышаны. Зажженная свеча – это немного, Мария знала, но души предков останутся довольны и этим скромным приношением.

Ночная тишина окутала Ла-Палому. Мария уснула глубоким сном без сновидений.

* * *

Осторожно сняв простыню с головы и плеч лежавшего на каталке тела, Бенни Коэн осматривал большую рваную рану на голове Алекса:

Он наверняка уже мертв – была первая его мысль. То есть он еще может дышать, но мозг его уже умер.