Текст книги "Найден мертвым. Тупое орудие (сборник)"

Глава третья

Закончив разговор, Клемент аккуратно положил трубку на рычаг и застыл, уставившись в одну точку. Речь мисс Эллисон он пару раз прервал приличествующими случаю восклицаниями, но сейчас на его лице не было никаких эмоций. Клемент протяжно вздохнул, встал, нащупал в кармане портсигар, закурил и пересек комнату, чтобы с присущей ему аккуратностью положить в пепельницу погасшую спичку. Он докурил сигарету, загасил окурок и направился наверх в спальню жены.

Завтрак Розмари всегда подавали в постель. Ей, видите ли, по утрам требовалось одиночество. Сейчас поднос с остатками еды был сдвинут в сторону, а его место на коленях занимал большой букет гвоздик. Клемент только взглянул на цветы и сразу отвернулся. Он знал, кто их прислал, но упрекнуть супругу, что она поощряет поползновения Трэвора Дермотта, означало спровоцировать немедленную истерику.

– Какие они милые, – произнесла Розмари, прижимая к щеке две бледно-розовые гвоздики. – Для таких, как я, цветы просто необходимы. Странно, что некоторые этого не понимают.

– Если они тебе так необходимы, – отозвался Клемент, сдерживая раздражение, – странно, что ты совсем не уделяешь внимания саду.

Она пожала плечами:

– Копаться в земле – не для меня. Я повторяла тебе это, наверное, уже тысячу раз.

Клемент взмахнул рукой:

– Довольно. Я пришел сообщить печальную новость. Только что звонила мисс Эллисон. Сайлас погиб.

– Что? – воскликнула Розмари, роняя цветы.

– Да, ужасно. Вчера он вышел на обычную прогулку. В это время с моря надвигался туман. Помнишь, нам пришлось из-за этого ехать очень медленно? Так вот, Сайлас в тумане, видимо, оступился и упал со скалы. В том месте дорожка как раз тянется по краю. Насколько я понял, смерть наступила мгновенно.

Розмари смотрела на него. Ее широко раскрытые глаза сияли.

– Ты говоришь, он умер? Кузен Сайлас умер? Клемент, я не могу в это поверить.

– Я тоже. Ведь только вчера мы сидели с ним за одним столом, беседовали, а сегодня его нет. И никогда не будет.

– Да, конечно, – кивнула она. – Но теперь наше положение изменилось. Это рука судьбы, не иначе. Нечто подобное случилось в прошлом году с мамой. Она просто сосредоточилась мыслями на желаемом, и оно пришло. Хотя никаких действий мама не предпринимала.

Клементу ее рассуждения не нравились. Он слабо верил во вмешательство в людские дела провидения, и ему казалось безнравственным желать смерти родственника, состояние которого ты наследуешь.

– Розмари, как ты можешь говорить сейчас такое? Это бессердечно.

– Мой дорогой Клемент, зачем мне притворяться, будто я горюю по кузену Сайласу? Вероятно, я бессердечная. Но кузен Сайлас… С чего мне его было любить? Он меня никогда не понимал. А теперь делами фирмы заправлять станешь ты, и это главное.

Он смутился:

– Ты права. Ведь у меня теперь в бизнесе будет самая крупная доля. Но вообще-то я об этом пока не думал.

– А его особняк? – продолжила Розмари, не скрывая восторга. – Он теперь тоже твой, верно?

– Да, – неохотно согласился Клемент. – Полагаю, что так.

Она откинулась на подушки, прижав ладони к глазам, склонив голову набок.

– Все, с противными тесными жилищами покончено. И больше никакой возни с хозяйством. Знаешь, Клемент, убожество нашего существования буквально убивало меня.

Он задержал взгляд на ее подбородке.

– Вот зачем мне всегда нужны были деньги. Чтобы сделать тебя счастливой.

– Какой ты милый, – пробормотала она.

Клемент наклонился и, сминая гвоздики, начал целовать ее шею, а затем раскрытые губы.

– Ты такая красивая. Слава Богу, я наконец смогу тебе дать все, что ты пожелаешь.

– Дорогой… – Розмари вздохнула, нежно высвобождаясь из его объятий.

Клемент отправился в офис, испытывая душевный подъем, какого не ощущал уже многие месяцы. По дороге он думал о наследстве, которое позволит покупать Розмари драгоценности, меха и большие дорогие автомобили.

Здесь о смерти Сайласа уже всем было известно. Сотрудники со скорбными лицами бесшумно передвигались из комнаты в комнату, переговариваясь приглушенными голосами. У входа его встретил главный администратор и от лица персонала фирмы выразил соболезнования.

Клемент сразу направился в кабинет Джозефа Манселла. Там, кроме хозяина, сидели его сын Пол и Оскар Робертс, высокий худой мужчина с козлиной бородкой. Они увлеченно обсуждали что-то, но при его появлении замолчали.

Джозеф Манселл тяжело поднялся с кресла и произнес:

– Я рад, Клемент, что вы смогли приехать в офис. Новость ужасная. Бедный старина Сайлас. Только вчера мы все отмечали его шестидесятилетие. Представляю, что вы сейчас чувствуете. Я только что сказал Робертсу, что Сайлас был для вас почти отцом. Как жаль, как жаль… Полагаю, его подвело сердце.

– Не знаю, – пожал плечами Клемент. – Мне только недавно сообщили о его смерти по телефону. Я был настолько потрясен, что не задал ни одного вопроса.

– Неудивительно. Когда я услышал об этом, то просто не поверил. Такая трагедия. Я ведь знал Сайласа с ранней молодости. Для фирмы это невосполнимая потеря.

Пол Манселл, занятый созерцанием своих наманикюренных ногтей, поднял голову и пробормотал, что с утверждением отца вполне согласен. Да, гибель Сайласа огромная потеря для фирмы.

Оскар Робертс рассматривал Манселлов с изумлением. В его глубоко посаженных глазах светилось чуть ли не веселье. Видимо, поведение отца и сына он считал забавным.

– Мистер Кейн, – произнес он на американский манер, слегка в нос и растягивая слова, – примите мои искренние соболезнования. Я уважал вашего дядю, хотя встретиться лично нам не удалось. Обсуждать сейчас дела, разумеется, не совсем уместно, однако время поджимает. И я просто обязан принимать во внимание интересы фирмы, которую имею честь представлять.

Джозеф порывисто вздохнул:

– Да, да, ваше положение нам понятно. Я уверен, Сайлас ни в коем случае не потребовал бы от нас, чтобы мы забыли о делах. Вы со мной согласны, Клемент? Боже, как чудовищно, что сейчас его нет здесь с нами.

– Вот именно, чудовищно, – подал голос Пол, устремив взгляд на верхнюю часть оконной рамы.

– И занять его место придется вам, Клемент, – продолжил Джозеф Манселл. – Я не сомневаюсь, у вас все прекрасно получится. Вы так похожи на Сайласа. Да, да, не спорьте, похожи. Такая же светлая голова, но без излишнего консерватизма. В последнее время Сайлас слегка потерял хватку. Ничего не поделаешь, годы.

– Я пока ни о чем таком не думал, – быстро проговорил Клемент. – Все свалилось так неожиданно.

– Конечно, конечно, – с сочувствием произнес Джозеф. – Но мне кажется, тут и обсуждать нечего. Я имею в виду проект Робертса. Ведь по данному вопросу у нас троих нет никаких разногласий. – Он замолчал, ожидая реакции Клемента, но тот с угрюмым видом уставился в пол. Тогда Джозеф, быстро взглянув на сына, продолжил с фальшивой сердечностью: – Мы обговаривали это уже столько раз. Робертс вчера вечером приехал из Лондона, чтобы сегодня встретиться с Сайласом и получить окончательный ответ. Разумеется, официально сейчас ничего предпринять нельзя. Придется дождаться утверждения завещания. Но полагаю, дать ответ нашему будущему партнеру уже можно. Что вы скажете, Клемент?

Тот по-прежнему молчал. Он размышлял о том, во сколько ему обойдется ремонт особняка Сайласа и замена мебели, сколько составит налог на наследство и добавочный подоходный. Он думал о покупках, которые немедленно начнет делать Розмари. Сайлас был прав. Этот австралийский проект рискованный и ненадежный. По сути, предлагалось вложить большие деньги без гарантии хотя бы возврата, не говоря уж о прибыли. Манселлам легко, они ничем не рискуют.

– Извините меня, господа, – произнес он, рассеянно глядя перед собой, – но сейчас я никаких заявлений делать не стану. Мне нужно все серьезно обдумать и взвесить. Надеюсь, мистер Робертс это понимает.

Джозеф Манселл собирался что-то ответить, но Оскар Робертс его опередил:

– Конечно, мистер Кейн, я все понимаю. И считаю неразумным требовать от вас ответа немедленно.

Клемент кивнул:

– Благодарю вас. Все свалилось на меня так неожиданно, и я с трудом соображаю, что€ происходит. И в офис приехал, чтобы сообщить Джозефу о смерти Сайласа, на случай, если здесь об этом неизвестно. – Он поднял голову. – А теперь прошу меня извинить, я должен ехать повидать бабушку и сделать необходимые распоряжения.

После его поспешного ухода в кабинете Джозефа Манселла разыгралась немая сцена. Оскар Робертс застыл в кресле, скрестив длинные ноги. Он не улыбался, но, казалось, был близок к этому. Джозеф вскинул руку, словно собираясь что-то сказать. А Пол Манселл продолжал глядеть в окно. Он-то и нарушил молчание:

– Ну что, так теперь и будем сидеть?

– Не стоит беспокоиться, – отозвался Джозеф, наконец обретя дар речи. – Чего вы от него хотите? Пусть человек придет в себя. Надеюсь, мистер Робертс это понимает.

– Естественно. – Тот любезно кивнул. – Не надо его торопить. Моя позиция, мистер Манселл, вам хорошо известна. Я хочу добиться для своей фирмы выгодного контракта, и чтобы вы не остались внакладе. Если у меня получится, то хорошо. Если нет, буду рассматривать иные выгодные варианты.

– Вот именно. – Джозеф оживился. – И я уверен, что очень скоро мы сможем дать устраивающий вас ответ.

На этой оптимистической ноте они расстались.

Как только Робертс покинул кабинет, Пол в раздражении воскликнул:

– Ты только подумай, какая сволочь Клемент! Стоило ему почувствовать близость мешков с деньгами, и все, он уже стал другим.

– Не надо делать поспешных выводов, – заметил Джозеф. – Пусть придет в себя.

– Пусть придет в себя? – Пол усмехнулся. – Это произойдет скоро. Но не жди ничего хорошего. Неизвестно, кто лучше: старый дурак Сайлас, от которого нам удалось наконец избавиться, или молодой хозяин Клемент.

Джозеф беспокойно осмотрелся:

– Попридержи язык, Пол. Думай, что говоришь.

– А что я говорю? – вскинулся сын. – О том, что мы остались в дураках? С дороги ушел Сайлас, а на смену пришел другой идиот?

Джозеф предупреждающе поднял руку:

– Успокойся. С Клементом все уладится. Он же совсем недавно полностью одобрил наш план. Его сбила с толку трагедия с Сайласом. А тебя прошу выражаться осторожно. Люди могут подумать…

– А что могут подумать люди? Какое отношение я имею к смерти Сайласа?

– Разумеется, никакого. Но мы не должны давать людям повод подозревать, будто желали его смерти. И твои слова о том, что он ушел с дороги, неуместны.

Пол прикурил сигарету и бросил спичку в камин.

– С нами все в порядке, папа. Полиция наверняка будет расследовать его гибель, но под подозрение в первую очередь попадем не мы, а Клемент. – Он замолчал, вдыхая дым. – А ты считаешь, Сайлас сам свалился со скалы или ему кто-нибудь помог?

– Да ничего подобного. Такое может вообразить лишь сумасшедший.

Джозеф Манселл ошибался. Тимоти Харт сумасшедшим не был, но, наблюдая за действиями полицейских, осматривающих место происшествия и опрашивающих дворецкого Притчарда и горничную Маргарет, заявил Патрисии, что теперь он совершенно уверен: Сайласа со скалы сбросили. Она, как обычно, посоветовала ему не молоть чепуху. На что он мудро возразил:

– Можете называть это чепухой, если вам нравится, но его убили.

– Прошу тебя, перестань превращать трагедию в дешевый триллер!

Патрисия двинулась наверх в апартаменты миссис Кейн со слабой надеждой, что скоро приедет Джим и утихомирит брата. Ее не так легко было вывести из равновесия, однако внезапная гибель Сайласа ее сильно взволновала. Полицейские, «скорая помощь», вопросы, еще вопросы, слуги перешептываются, строят догадки – все это действовало на нервы.

А тут еще миссис Эмили Кейн, сидящая без движения в своей гостиной в кресле с высокой прямой спинкой, глядя перед собой пустыми холодными глазами. Рот поджат, чтобы из него не вырвались слова о какой-то страшной тайне. Патрисия видела, что хозяйка о чем-то напряженно думает.

– И что? Его уже увезли? – спросила миссис Кейн.

– Да.

– Какой ужас. – Она вздохнула. – Дознание. Вскрытие. Мой муж наверняка перевернется в гробу.

– Да, все это очень неприятно, – согласилась Патрисия. – Но таковы формальности.

– Формальности, говорите?

После только что высказанных Тимоти предположений слова хозяйки прозвучали зловеще.

– О чем вы думаете, миссис Кейн?

– Ни о чем! Моего сына больше нет, и никакими мыслями его не оживишь. – Она посмотрела на появившуюся в дверях Маргарет: – В чем дело?

– Прибыл Клемент Кейн с супругой, – доложила горничная.

– Проводи их сюда, – кивнула Эмили и обратилась к Патрисии: – А вы оставайтесь.

Через несколько минут Маргарет ввела в гостиную супругов Кейн. Розмари была в синем льняном платье, а Клемент успел все же надеть черную нарукавную повязку.

– Если вы собрались меня утешать, то не надо, – сразу объявила Эмили. – Я в этом не нуждаюсь.

– Я восхищаюсь вами, какая вы сильная женщина, – с серьезным видом произнесла Розмари.

– И в ваших восхищениях я тоже не нуждаюсь!

Розмари потупилась, но было видно, что слова старухи впечатления на нее не произвели. Она уже чувствовала себя здесь хозяйкой.

Клемент, смущаясь, поговорил о том о сем, затем постепенно начал подбираться к главному, намекая, что Эмили, наверное, теперь будет тяжело жить одной в таком большом доме. Патрисия ожидала, что хозяйка возмутится, но та не проронила ни слова.

– Разумеется, – продолжил Клемент, – мы думаем только о том, чтобы вам было хорошо. Но я знаю, насколько хлопотно содержать большой дом, и поэтому мы хотели бы переехать сюда поскорее, не ожидая утверждения завещания.

– Я думаю, это правильно, – добавила Розмари. – Тем более что мы уже продали дом.

– И успели уволить одну из горничных?

– Обеих, – простодушно ответила Розмари. – Повариха ушла вчера, потому что не поладила с помощницей, а сегодня утром горничная объявила, что раз поварихи нет, то и ей у нас нечего делать. Вот так все получилось.

– Можете переезжать, когда хотите, – сказала Эмили.

Сидящая у окна Патрисия с удивлением подняла голову от вышивки, затем снова склонилась над работой.

– Дорогая, вы просто ангел, – воскликнула Розмари. – Я спасена.

– Бабушка Эмили, вы действительно очень добры, – заметил Клемент, глядя в пол. – Надеюсь, мне не нужно говорить, что мы считаем этот дом вашим.

– Полностью, – добавила Розмари. – Должна признаться, что я терпеть не могу вести хозяйство и не намерена ни во что тут вмешиваться… кроме, наверное, обстановки в своих апартаментах. Этим я, конечно, займусь сама. А еда и прочее… в подобных вопросах я совершенно беспомощна.

Эмили выслушала ее с легким презрением и посмотрела на Клемента:

– Я пригласила Джима погостить здесь на следующей неделе. Вам придется с этим примириться.

– Дорогая бабушка, – запротестовал Клемент, – у вас полное право приглашать кого захотите. Что касается меня, то я буду несказанно рад видеть Джима.

– Я ему это непременно передам, – с иронией произнесла Эмили. – И вот еще что. Если вы намерены связаться с тем пронырой американцем, то ставлю вас в известность, что ваш покойный кузен был категорически против. Я понимаю, вы вместе Манселлами считаете себя очень умными, но вам далеко до моего сына.

– Вы бы могли об этом не упоминать, – произнес Клемент, краснея. – Я только вчера вечером разговаривал с Сайласом и полностью с ним согласен. Но Робертс не американец. Он прожил какое-то время в Штатах, но родился здесь. Робертс гражданин Британии.

Эмили пожала плечами:

– Мне безразлично. Он ведет себя как американец. Этого достаточно.

Клемент едва заметно улыбнулся и сменил тему. Стал говорить, чтобы тетушка не расстраивалась, если ей будут докучать дознаватели. На что получил ответ:

– Я не вчера родилась.

Вскоре супруги удалились.

Наследник Сайласа произвел на Патрисию приятное впечатление. Он вел себя с Эмили сдержанно и терпеливо, на резкие замечания не обижался. И она рискнула спросить, за что Эмили его не любит.

– Он безвольный дурак! – сурово бросила хозяйка. – О его жене я вообще молчу. – Эмили принялась теребить шелковые полы халата. – Славные наследнички объявились у моего сына. Милая парочка. И вот с этими людьми мне придется жить до конца дней. – Ее щеки тронул слабый румянец. Глаза между сморщенных век смотрели вперед. – Как бы мне хотелось, чтобы наследником стал Джим. Сейчас он единственный в нашем роду мужчина. А Клемент просто недоразумение.

Патрисия молча слушала.

– И его отец, – продолжила Эмили, – был тот еще тип. Я их всех ненавидела. – Она плотнее запахнула шаль. – Милочка, ко мне больше никого не пускайте. Не желаю никого видеть. Никого. Ни Манселлов, ни остальных.

Манселлы приехали в середине дня. Агата с дочкой. Патрисия сообщила, что миссис Кейн устала и визитеров принимать не может. Бетти тут же разразилась тирадой, как она хорошо ее понимает, и передала наспех подобранный букет разных цветов.

– А детям я сказала, что дядя Сайлас уехал путешествовать. Они ведь еще ничего не знают о смерти. Я не дарила им всяких уродцев и не читала сказки про людоедов. Дети должны быть окружены прекрасным.

– Вздор! – объявила Агата. – Дети – жестокие бессердечные существа.

Чтобы помешать дамам развивать эту тему дальше, Патрисия согласилась, что действительно лучше страшилок детям не рассказывать. Бетти, которая до сей поры считала мисс Эллисон «не склонной к сочувствию», очень обрадовалась и рассказала, что когда одна из тетушек Пембл прислала Питеру на Рождество черномазого уродца с выпученными глазами и спутанными волосами, она моментально заменила эту игрушку милой пушистой овечкой.

– Да этот хулиган вообще не заслуживает никаких подарков, – проговорила Агата тоном, не терпящим возражений. – Но какое отношение кукла-уродец имеет к смерти Сайласа?

Она повернулась к Патрисии и потребовала отчета о несчастном случае со всеми подробностями. И ни в коей мере не желала удовлетвориться скудными сведениями, продолжая засыпать ее вопросами. Патрисии пришлось чуть ли не извиняться, что она так мало знает.

В течение дня особняк посетили еще несколько визитеров, оставив карточки с соболезнованиями. Один из них, Пол Манселл, даже в такой день не удержался от идиотских ухаживаний за Патрисией.

Приехал выразить сочувствие миссис Кейн и Оскар Робертс.

Обоих посетителей имел удовольствие наблюдать Тимоти Харт. По поводу Пола Манселла он тут же поспешил сообщить Патрисии, что это довольно гнусный тип. А вот Оскар Робертс, с которым он встретился на подъездной дорожке, вызвал его восхищение. В отличие от Эмили, мальчик не имел предубеждения к американцам. Америка представлялась ему страной Эльдорадо, населенной шерифами и ковбоями, где в городах орудовали бутлегеры и гангстеры, а их выслеживали отважные агенты ФБР. О существовании другой Америки он не ведал. Когда Оскар Робертс заговорил с ним на языке его любимого киногероя, Тимоти сразу поверил, что перед ним человек, у которого где-то под пиджаком спрятана кобура с кольтом, и тут же простил ему не очень уважительное обращение «сынок».

Они завели легкую беседу. Оскара Робертса позабавила восторженность подростка, и он не стал отрицать ни свое американское происхождение, ни корректировать его представления о тамошней жизни. Вежливое упоминание о гибели Сайласа Кейна открыло шлюзы красноречия Тимоти. Он сразу выложил свою версию: Сайласа кто-то столкнул со скалы, это несомненно.

Мистер Робертс слегка смутился, однако разубеждать подростка не стал. Серьезно выслушал его и даже согласился пройти посмотреть место, где произошла трагедия. Он даже признал, что такое возможно. Какой-то злоумышленник действительно мог столкнуть Сайласа со скалы.

– Сэр, вы действительно считаете, что дядю Сайласа могли столкнуть? – спросил Тимоти, польщенный, что его версия приобрела союзника.

Оскар Робертс погладил остроконечную бородку и мягко заметил, что убийца должен был знать маршрут, который в тот вечер выберет Сайлас для своей вечерней прогулки.

– Это было несложно, сэр! – воскликнул Тимоти. – Всем известно, что дядя Сайлас каждый вечер ходит на прогулку одним и тем же маршрутом.

– Каждый вечер? – удивился Робертс.

– Да. Без этого он не мог заснуть.

– В таком случае, сынок, ты прав.

Глаза у Тимоти заблестели. В порыве благодарности он пригласил американца приезжать сюда запросто на чай.

К счастью для Тимоти, им встретилась Патрисия, которая как раз вышла его искать, и он тут же объявил о своем приглашении. Однако Оскар Робертс не дал ей заговорить и, в свою очередь, пригласил Тимоти поехать с ним в Портло и там выпить чаю в отеле.

Патрисия воздохнула с облегчением. Неплохо избавиться от подростка в такой тяжелый день. А Тимоти, получив разрешение, отправился переодеваться.

Оставшись одни, Патрисия и Робертс помолчали, а затем она произнесла:

– Это любезно с вашей стороны – пригласить Тимоти в гости. Но учтите: он довольно шумный.

Робертс улыбнулся:

– Не беспокойтесь, мисс Эллисон, мне он не надоест. Я люблю общество ребят его возраста. К тому же сегодня у меня все равно день свободный. Полагаю, он принимает меня за персонажа какого-то американского фильма. Человека с пистолетом.

Она рассмеялась:

– У Тимоти богатая фантазия. Не сомневаюсь, он вам еще выложит свои версии смерти мистера Кейна.

– Это естественно. Кто из нас в юности не фантазировал?

– Но это всего лишь фантазии, – сочла нужным заметить Патрисия. – Мистер Кейн просто оступился и упал со скалы.

Глаза Робертса блеснули.

– А разве могло быть иначе?