Текст книги "Не попадись!"

Две правды и одна ложь

Правила игры были просты.

– Так как ты у нас новенькая, – начала мисс Нильсен, – то вставай в центр.

Кара сразу же покраснела. Обязательно стоять прямо у доски? Прямо на виду у всего класса?

– Для начала ты расскажешь нам три факта о себе.

Кара кивнула.

– Два из них должны быть правдой, а один – ложью.

«А, это игра», – подумала Кара. Она вроде играла в нечто похожее в предыдущей школе.

– Мы тебя немного поспрашиваем, а потом попробуем угадать, что из твоих фактов правда, а что нет. Поняла?

– Да, – голос Кары звучал неестественно высоко. Первый день в новой школе всегда заставлял её чувствовать себя неуверенно. Во рту пересохло.

Это напомнило ей тот раз, когда…

Она встряхнула головой.

Только не сейчас.

Мисс Нильсен жестом пригласила её к себе в центр.

Кара медленно встала и побрела к доске, чувствуя на себе любопытные взгляды остальных учеников.

Только бы не ляпнуть ничего глупого.

Кара знала, что этот момент очень важен. Как только она откроет рот, одноклассники сразу начнут делать выводы. Достаточно ли она умная, крутая, прикольная. Или просто задротка.

Кара считала, что это нечестно.

Но таковы уж правила средней школы – ничего общего со справедливостью они не имеют.

Кара вгляделась в лица учащихся – четверо мальчиков на заднем ряду развалились на партах, три девочки у окна ковырялись в своих телефонах. Двое на первой парте держали в руках карандаши, словно им не терпелось начать урок. В целом все выглядели так, как будто им было всё равно.

Надо просто быть дружелюбной.

– Всем приве-е-е-ет, – Кара радостно замахала рукой в приветствии.

Ноль реакции.

Так, ладно, это был перебор. Кара же не хочет прослыть той самой суперинициативной и вечно радостной одноклассницей.

– Отлично, – сказала мисс Нильсен, – а теперь расскажи нам три факта о себе. И помни, один из них должен быть неправдой.

Кара переступила с ноги на ногу. Надо быстро начать говорить, а не то, если она будет долго молчать под тиканье часов в тишине, все подумают, что она какая-то неловкая и неуклюжая, а то и тупая. Каре уж точно этого не хотелось бы.

И пока ситуация не стала ещё хуже, она выпалила первое, что пришло в голову:

– Я левша.

Никто ничего не сказал.

Мальчики сзади сползли вниз по своим стульям, девочки продолжали сидеть в телефонах, ребята за передней партой вертели в руках карандаши.

Кара вздохнула.

Зачем вообще она это сказала?

Это ведь никому не интересно.

– Ого, – мисс Нильсен сделала вид, что удивлена. – Кто ещё здесь левша?

Двое человек лениво подняли руку – девочка из центра класса и один из тех за первой партой, кто игрался с карандашом.

– Кто хочет поспрашивать Кару, чтобы убедиться, что она правда левша?

Тишина.

Наконец, один рыжеволосый мальчик поднял руку:

– Что самое сложное в том, чтобы быть левшой?

Кара задумалась:

– Наверное, найти ножницы для левшей. И ещё открывать двери. Дверные ручки всегда с неудобной стороны.

Девочка-левша из середины класса кивнула.

– Ещё вопросы? – поинтересовалась мисс Нильсен.

Никто не пошевелился, только слышно было, как тихо потрескивают лампочки.

Кара на секунду засунула руки в карманы, чтобы незаметно вытереть пот с ладоней. Во рту по-прежнему было сухо. Она прямо чувствовала на себе оценивающие взгляды одноклассников.

Это было как в тот раз, когда…

«Нельзя об этом думать сейчас», – Кара оборвала саму себя.

– Ну, хорошо, – сказал мисс Нильсен. – Кара, какой второй твой интересный факт о себе? Кажется, она старалась подчеркнуть слово «интересный».

Может, рассказать новым одноклассникам о том, что ей нравится волейбол? Что она побывала в двадцати семи штатах? О том, что она с трёх лет собирает мягкие игрушки и сейчас в её коллекции их более двухсот?

Но вместо этого она зачем-то сказала:

– Моё второе имя – Клементина.

Мальчишки на последнем ряду захихикали.

– Клементина? – переспросил один из них.

О нет. Кара ненавидела говорить перед большим количеством людей, ненавидела, когда её рассматривают и оценивают. Прямо как в тот раз, в её прошлой школе, когда…

Стоп.

Мисс Нильсен через силу улыбнулась:

– Как мило. Кто хочет поспрашивать Кару о её втором имени?

И вновь долгая тишина. Девочка у окна кашлянула.

Ну почему всегда так сложно придумывать правдивые факты?

Зачем вообще она сказала про Клементину? Почему не про свою коллекцию?

Кара изо всех сил старалась не смотреть вниз, на свои ботинки.

Рыжий мальчик снова поднял руку. Кажется, он был из тех, кто любит поговорить:

– Почему родители выбрали тебе такое второе имя?

– Это в честь бабушки.

Кара сама не могла поверить, что добровольно говорит это всё во время представления классу. Все её одноклассники – и у окна, и на заднем ряду, и на первой парте – выглядели абсолютно незаинтересованно. Безжизненно.

Прямо как…

«Нет!» – Кара встряхнулась.

Она становится Скучной Одноклассницей.

И, похоже, мисс Нильсен это почувствовала:

– А теперь, Кара, твой третий интересный факт о себе.

На этот раз мисс Нильсен произнесла слово «интересный» с таким нажимом, что не заметить было невозможно. Чтобы его выделить, она аж произнесла по слогам.

«Может, у меня ещё получится всё исправить», – подумала Кара.

Если нет, то кое-кто явно будет обедать в одиночестве до конца года.

И то, что она всеми силами пыталась задвинуть в своей голове куда-нибудь подальше, вновь всплыло на поверхность.

Она сжала губы. Может быть…

Рассказать им?

Это уж точно будет ин-те-рес-но.

Кара вновь посмотрела на безразличные лица вокруг. С этим точно надо что-то сделать.

– И последнее, – тихо сказала Кара, может быть, даже слишком тихо. – Я приехала сюда, вернее, мы с папой приехали, потому что в нашем предыдущем доме…

Она на секунду умолкла. Точно сможет сказать?

Остальные смотрели сквозь неё.

Кара закусила губу перед тем, как начать снова:

– Мы переехали сюда потому, что в нашем старом доме… Поселилось… привидение.

Девочки у окна оторвались от своих телефонов. Мальчики за первой партой позабыли о своих карандашах, и даже ребята сзади чуть-чуть выпрямились.

– Привидение? – не поверила своим ушам мисс Нильсен.

Кара кивнула.

Наконец, по классу прокатилось какое-то шевеление.

– Что же. – Мисс Нильсен выдавила очередную улыбочку. – Может, сейчас к Каре есть какие-нибудь вопросы?

Сразу пять рук взлетело в воздух.

Мисс Нильсен указала на одну из девочек.

– Как ты поняла это?

Кара на секунду задумалась.

– Всё началось со звуков. Мы начали слышать какие-то постукивания, щелчки и шорохи. Это был такой большой, старый дом в деревне. А потом этот призрак… – Кара перевела дух. – Она начала передвигать вещи, когда мы не смотрели, в основном всякую мелочь, книжки, там, кружки или карандаши с ручками.

Девочка с первой парты отложила свой карандаш. Один мальчик пробормотал: «Ну это точно враньё», но продолжал ловить каждое слово Кары.

– Почему ты сказала «она»? Как ты поняла, что призрак – это она?

Несколько человек закивало.

«Просто продолжай, – думала Кара. – Просто расскажи им». Она вдруг почувствовала себя чуть увереннее.

– Я это знаю, потому что… Я видела её.

Одноклассники начали переглядываться. Девочка на первой парте презрительно хмыкнула, однако карандаш так и остался лежать на её парте нетронутым.

– Когда? – спросил какой-то кудрявый мальчик.

– Ну, – протянула Кара, – это было много раз.

Она снова засунула руки в карманы, но оказалось, что они почти не вспотели.

Что происходит с ней?

– Но я видела призрака только ночью.

Снова поднялось несколько рук. Мисс Нильсен ткнула указкой в одного из левшей.

– И как она выглядела? – Мальчик всем своим видом выражал недоверие. – Опиши её нам.

Все согласно закивали.

– Чуть старше меня, где-то на пару лет. Но одежда как будто из тридцатых годов прошлого века. Волосы тёмные и кудрявые.

Куда бы Кара ни посмотрела, повсюду натыкалась на одинаково недоверчивые лица. Зато теперь они все её слушали. Абсолютно все.

С этого момента, что бы ни случилось дальше, её точно не будут считать скучной. И она продолжила:

– Она была какая-то синеватая. Ну или свет вокруг неё был такой синий.

Снова куча рук.

– Сколько именно раз ты её видела?

– А свет вокруг был яркий?

– Как её звали?

Кара внимательно оглядела класс.

– В нашем городе поговаривали, что её звали Мона и что очень много лет назад она жила в этом доме. – Чем больше Кара говорила, тем легче и увереннее звучала её речь. – Вроде как она умерла из-за несчастного случая, и её похоронили прямо на нашем заднем дворе.

Повисло недолгое молчание.

Сейчас Кара чувствовала себя почти уверенно.

В конце концов мальчик из середины класса поднял руку:

– Чего хотела Мона?

«Просто продолжай», – Кара кивнула ему:

– Я думаю… Ей нужны были мои пальцы.

По классу прокатился дружный вздох.

– У Моны не хватало трёх пальцев на левой руке, – пояснила Кара. – Наверное, она потеряла их из-за того несчастного случая, когда умерла.

– Фу-у-у, – протянула девочка у окна.

– Она приходила в мою спальню где-то раз в неделю, и я просыпалась от её голубого мерцания. Она просто стояла у моей кровати, а я просто застывала от страха, и у меня во рту так пересыхало, что я даже вздохнуть не могла.

Кара легко сглотнула на виду у всего класса.

– Она всё смотрела на мои пальцы и подносила свою покалеченную руку к моей, как будто прикидывала, подойдут ли ей они по размеру. Я думаю, она продолжала какое-то время приходить ко мне где-то раз в неделю, потому что ждала, когда я чуть-чуть подрасту, чтобы наши руки стали одинакового размера, и тогда…

Кара не знала, как сказать, что было дальше, поэтому просто вытянула свою левую руку с тремя загнутыми пальцами.

Класс вздрогнул. Мисс Нильсен продолжала натужно улыбаться.

– Когда наши пальцы стали почти одного размера, то я всё рассказала папе. Он сказал, что тоже слышал все эти звуки и тоже заметил, что вещи передвигаются. И поэтому он мне поверил.

Последовала долгая пауза.

– Вот почему я здесь. Именно поэтому мы и переехали.

Все теперь, затаив дыхание, смотрели на Кару, анализируя каждое её слово.

Но теперь, когда её история была окончена, Кару вдруг совсем перестало это беспокоить.

– У нас есть ещё немного времени, – сказала мисс Нильсен, – можете задать один, последний вопрос. Кто хочет что-то уточнить перед тем, как мы решим, что из Кариных фактов правда, а что ложь?

Ой, точно. Кара уже и забыла, что они всё это время играли.

– То есть можно сказать, что ты теперь в безопасности? – спросила одна девочка. – Я имею в виду, у тебя получилось убежать от Моны? Она больше тебя не преследует?

Действительно ли это так? Слово «безопасность» ощущалось как нечто абсолютно новое. Нечто, с чем Кара до этого никогда не сталкивалась.

Поразмыслив, она всё же кивнула:

– Думаю, теперь да. С тех пор как мы переехали, я не видела и не слышала ничего странного. Папа говорит, привидения не могут отлучаться далеко от места, где похоронено их тело, так что, пожалуй, я и правда теперь в безопасности.

– Ну всё, – мисс Нильсен сложила руки в замок. – Это было необычно. Мы многое узнали о тебе сегодня. Давайте голосовать. Помним, что два факта, из того, что рассказала Кара, правда и один – ложь.

Мисс Нильсен бросила взгляд на Кару:

– Поднимите руки те, кто считает, что первый факт – это неправда.

Пара учеников пошевелилась, но никто в итоге не поднял руку.

– Кто думает, что второе имя Кары на самом деле не Клементина?

И снова ни одной руки.

– А кто думает, что это история про привидение? – мисс Нильсен подняла руку, а за ней и весь класс. – Кажется, мы выиграли, Кара. Но, должна признать, что за всё время, что я играю в эту игру, твоя история – одна из лучших. Очень интересно.

Она захлопала вместе с одноклассниками. Хлопали все, даже самые ленивые и безразличные несколько раз хлопнули в ладоши.

– А почему вы на самом деле переехали? – спросила мисс Нильсен.

– Ну-у-у, – запнулась Кара. – Папе дали работу в местной больнице. Он работает медбратом.

– Что же, добро пожаловать в среднюю школу Хэндерсон, Кара Клементина Уильямс. И спасибо тебе за историю, – мисс Нильсен пригласила Кару вернуться на место.

Пока Кара шла к своей парте, то заметила, что несколько одноклассников всё ещё изучают её. Но теперь ей было всё равно. Интересно, какой титул ей дадут после этого. Одноклассница-фантазёрка? Призрачная Одноклассница? Жуткая Одноклассница?

В принципе, Кару устраивали все эти варианты.

Мисс Нильсен начала рассказывать что-то про наречия. И в этот момент кто-то постучал Каре по плечу.

– Эй, – прошептала темноволосая девочка в джинсовой куртке. У неё были большие карие глаза и дружелюбное выражение лица. – История – класс!

– Спасибо.

– Меня, кстати, Таша зовут. А вон там сидит Грэйс, моя подруга. Не хочешь присоединиться к нам за обедом после урока?

– С удовольствием, – сразу согласилась Кара.

Мисс Нильсен продолжала рассказывать о том, какие бывают наречия и исключения. Она вывела список со всеми исключениями на экран проектора и сказала переписать их в тетрадку.

Кара открыла новую страницу и, взяв ручку, начала аккуратно записывать новые слова.

И никто в классе не обратил внимания на то, как она писала. А писала она правой рукой.

Эль диабло

«Интересно, какой идиот решил, что оставить новенький дорогущий велик посередине оживлённой улицы незаблокированным – это хорошая идея», – подумал Грейди.

И это – вечером субботы. Наверное, какой-нибудь бестолковый ребёнок.

Велосипед одиноко стоял в свете сгущающихся сумерек.

Должно быть, какой-то малолетка пошёл в кино, забыл замок и поленился ехать за ним домой. И заодно уверовал в святость людей, а потому бросил свой велосипед здесь, прямо посередине улицы.

Кто-то должен преподать ему урок.

Грейди положил руку на кожаное сиденье и восхищённо присвистнул. С первого взгляда было понятно, что это непростой велик. Он был яркого, насыщенного красного цвета, а ручки и педали были сделаны из какого-то блестящего чёрного металла. На нём были нарисованы маленькие язычки пламени, которые мерцали и переливались.

В угасающем свете дня эти огоньки выглядели почти настоящими. Грейди пригляделся. Между огоньками чёрным было выведено два слова.

Эль Диабло.

«Дьявол», – припомнил Грейди с уроков испанского.

Он огляделся по сторонам: одна парочка шла по улице, держась за руки, стайка девочек выходила из магазина. Никто не обращал на него внимания.

Грейди уселся на велосипед.

Это напомнило ему о том, что у него когда-то тоже был похожий велик. Очень-очень классный.

Это был его подарок на двенадцатый день рождения. Большой такой, серебристый. Двадцать четыре скоростных режима.

Грейди любил называть его Самолётом, потому что каждый раз, когда он ездил на нём, Грейди казалось, что он летит. Больше всего на свете ему нравилось вжать педали в пол и носиться по тротуарам на полной скорости, легко проскакивая через любые щели и трещинки в неровном асфальте.

Самолёт был… идеален.

Но его больше нет. Улыбка Грейди тут же увяла.

Самолёт исчез не потому, что Грейди был идиотом. Грейди, как раз таки сделал всё правильно.

Однажды он припарковал свой Самолёт на оживлённой, хорошо освещённой улице. Он запер его на тяжёлый, висячий замок на цепочке и спрятал ключ. Грейди не использовал замки с кодом, потому что где-то прочитал, что они гораздо менее надёжные, чем замки с цепочками. Но ничего из этого уже не имело значения.

В тот день Грейди решил выпить молочный коктейль со своими лучшими друзьями, Томми Лином, Гарри Синглетоном и Дейвом Сазерлендом, а когда вернулся, то велик уже был украден.

Сломанный замок валялся на земле, на том самом месте, где должен был стоять Самолёт.

Грейди крепче сжал ручки Эль Диабло.

Он три недели потом искал свой Самолёт. Каждый раз, когда мимо него проезжали какие-то ребята на велосипедах, он чуть не сворачивал голову, надеясь разглядеть свой большой, серебряный велик, у которого было двадцать четыре скоростных режима.

Но Грейди больше никогда не суждено было увидеть Самолёт.

Он устроился поудобнее на Эль Диабло и подумал, как можно было бросить такой велосипед непристёгнутым в таком людном месте. Ну дебил какой-то, не иначе.

Сам напрашивался, чтобы Грейди показал ему, как устроен этот мир.

Грейди нажал на педаль, и Эль Диабло рванул вперёд.

Ва-а-ау. По-настоящему быстро. Капюшон худи ветром откинуло назад. Эль Диабло ехал даже быстрее Самолёта, а Грейди даже не усердствовал с педалями. Он как будто ехал на суперскоростной машине нового поколения. Что, в принципе, было правдой.

Жаль, что Грейди не сможет оставить Эль Диабло у себя – дедушка бы замучил с вопросами типа: «Где ты его достал?», «Откуда у тебя столько денег?», «А в каком магазине ты его купил?».

А если попробовать спрятать, то по-любому кто-нибудь украдёт. Так же, как украли Самолёт в своё время…

Неважно.

Так или иначе, у себя Грейди велосипед не оставит. Ему это и не нужно.

Грейди просто хотелось, чтобы тот тупой ребёнок узнал, каково это – лишиться своей самой дорогой и любимой вещи на свете.

Грейди как раз проезжал мимо того самого места, где украли Самолёт.

И тут в голову пришла идея. Надо не просто лишить того ребёнка Эль Диабло – надо сделать так, чтобы велосипед не достался вообще никому.

Грейди в последний раз разогнался и пролетел на всей скорости по улицам города.

Теперь всё.

Он развернул велосипед в сторону городского утёса. Волосы и одежда развевались на ветру.

Тут была куча ограждений – понаставили пару лет назад, чтобы водители не срывались на опасном участке дороги.

Велосипед был лёгким, как пёрышко. Эль Диабло полетел вверх чёрно-красной кометой, ловко лавируя между острыми скалами. Ни один придурок не достоин владеть таким велосипедом, как этот.

Грейди вдруг заметил одну странную вещь. Оказывается, у Эль Диабло всё-таки был один недостаток.

На рукоятке было несколько небольших царапин, однако это не было похоже на царапины, которые можно получить при падении или столкновении, скорее на то, что кто-то вёл какой-то подсчёт. Всего их было шесть штук.

Что бы этот придурок ни подсчитывал, теперь придётся считать в другом месте.

Грейди попробовал представить себе владельца. Наверное, это был мальчик примерно его лет. Грейди во всех красках представил, как этот дебил вернётся на место и обнаружит, что велосипед исчез. Интересно, какое у него будет лицо в этот момент…

Наверное, такое же, как лицо Грейди, когда он узнал о пропаже Самолёта.

Если они с владельцем Эль Диабло были хоть каплю похожи, то тот, наверное, сразу ударится в панику. Возможно, даже начнёт истерить.

Грейди тряхнул головой, прогоняя печальные мысли, и повернул направо. Он так резко выкрутил рукоятку, что даже колёса скрипнули, но быстро восстановил равновесие.

Пока Грейди ехал наверх, то размышлял о том, а не вернуться ли ему потом обратно, на то самое место, где он столкнулся с Эль Диабло, чтобы своими глазами увидеть реакцию его владельца. Вернее, его бывшего владельца. Почему-то очень хотелось посмотреть на это лично.

Ход мыслей прервала кошка, неожиданно выскочившая на дорогу. Грейди потянулся к тормозам, но его рука схватила лишь воздух.

Тормозов просто не было.

В том месте, где они должны были находиться, не было ничего, кроме тех самых шести царапин.

Грейди пронёсся в миллиметре от кошки, чуть не задавив её.

Как такое возможно, чтобы на таком велике не было ручных тормозов?

Может, тут тормоза вмонтированы в педали, и, чтобы остановить его, надо крутануть их в обратную сторону?

Не сработало. Эль Диабло продолжал нестись на полной скорости к обрыву.

Да где же тут тормоза, а?!

Если Грейди упадёт на такой скорости, то наверняка обдерёт себе все колени и локти. Может, и подбородок ещё разобьёт.

Нужно искать тормоза.

Но он видел лишь те самые шесть царапин-отметок.

Ну ладно. Если не крутить педали, то рано или поздно велик сам остановится. К тому же он ехал вверх, а это всегда сильно замедляет скорость. Как только Эль Диабло остановится, Грейди слезет и найдёт тормоза. А если не найдёт, то просто вручную докатит его до вершины.

Грейди уже не крутил педали какое-то время, но велик почему-то не замедлялся. Они с Эль Диабло продолжали нестись вверх на такой скорости, что дорога смешалась в одну сплошную бурую массу с обеих сторон.

Грейди легко обогнал какого-то велосипедиста в синем шлеме, который изо всех сил налегал на педали.

– Сбавь скорость! – прокричал мужчина в синем шлеме. – А не то сильно поранишься!

«Да я пытаюсь!» – подумал Грейди.

Ещё десять секунд… двадцать… тридцать… Но велосипед ни на каплю не замедлился. Это же совсем нелогично. Но Эль Диабло, казалось, только набирал скорость.

Может, ногой затормозить?

Он вытянул носок и изо всех сил вдавил ногой в землю. Его обувь издала противный звук, царапая об асфальт. Грейди вытянул ногу дальше и всей ступнёй проехался по асфальту.

Безрезультатно.

Эль Диабло всё так же неумолимо летел наверх.

Казалось, ничто на свете не способно его остановить. Даже машины не могли теперь соперничать по скорости с Эль Диабло.

«Других вариантов нет, – сказал сам себе Грейди, – придётся прыгать».

Он оглянулся по сторонам. Мимо него проносились деревья и металлические ограждения. Дорога по бокам была вся утыкана этими металлическими столбиками с жёлтыми светоотражателями.

Если Грейди неправильно подгадает момент и врежется в один такой столбик…

Хотя на такой скорости не важно, повезёт тебе или не повезёт – так или иначе, что-нибудь себе обязательно сломаешь – запястье или лодыжку, или ребро.

А может, и шею.

Кажется, Эль Диабло только что переключился на новую скорость.

Грейди встал, балансируя на педалях.

Прыгать всё равно придётся. У него нет другого выхода.

Грейди начал обратный отсчёт.

Три… Два… Один…

Грейди вцепился в велосипед так, что побелели костяшки.

Он не может. Просто не может заставить себя сделать этот прыжок.

Грейди попробовал было отодрать свои пальцы по одному, но у него снова ничего не вышло – руки как будто приклеились.

Обрыв уже виднелся вдали, а за ним, как прекрасно знал Грейди, была стометровая пропасть.

Эль Диабло на всех парах нёсся прямо туда.

«Прыгай! – велел Грейди самому себе. – А ну прыгай!»

Правда надо!

Сейчас надо! Прямо сейчас!

Но Грейди так и не пошевелился.

Ветер завыл в ушах. Взвизгнули шины.

Грейди ехал со скоростью восемьдесят километров в час, не меньше.

Он ещё раз попробовал разжать руки, но его тело перестало ему повиноваться.

Конец ограждения. Стометровая пропасть. Каменное ущелье на дне.

Осталось всего несколько секунд. Если Грейди не сделает что-то прямо сейчас…

Грейди дёрнул рукоятку, но Эль Диабло не повернул.

Грейди отчаянно крутил руль во все стороны, но Эль Диабло не изменил курс.

Три метра. Два. Один…

– Стоп! – заорал Грейди. – Стоп!

И Эль Диабло действительно остановился. В самую последнюю секунду, прямо на краю пропасти.

Но было слишком поздно. От такой резкой остановки Грейди швырнуло прямо вперёд, через ограждение. Перед глазами последний раз мелькнули шесть отметин в том самом месте, где должны были находиться тормоза.

Кровь зашумела в ушах. Горло сжалось.

Лететь вниз было даже быстрее, чем ехать на Эль Диабло.

Сто метров. Пятьдесят. Десять. Грейди закрыл лицо руками.

А затем…

* * *

Дезире заметила, что кто-то оставил свой велик неприпаркованным прямо посередине улицы. Велик был ярко-красный, с чёрными блестящими педалями и ручками. На нём переливались нарисованные язычки пламени. В сумерках они выглядели почти настоящими.

Она подошла поближе, чтобы рассмотреть необычный велосипед. В обрамлении огоньков виднелись два слова.

– «Эль Диабло», – прочитала Дезире вслух.

Тут она заметила засечки на ручках. Не было похоже, что они остались после случайного столкновения, уж слишком они были ровные и правильные, одинаковой длины и на одинаковом расстоянии друг от друга.

Как будто кто-то вёл какой-то подсчёт.

Дезире cклонилась над рукояткой.

На них было семь отметин.