Текст книги "Двойной любовник"

Глава 4

Бен Сэмпсон, похоже, потеряет все свое добро. Попомни мои слова, – сказала Элеонора. Они с Джессикой были на кухне Таггертов; Джессика заканчивала с едой, а Элеонора с уборкой.

– Очень может быть, – спокойно ответила Джессика. – А потом снова не упустит свою выгоду. – Накануне вечером она причалила свое суденышко к большому кораблю Бена, только что вернувшемуся из рейса на Ямайку. В то время как она приветствовала Бена и экипаж с возвращением, один из матросов упустил ящик с грузом. Он ударился о палубу, и вскрылось двойное дно, полное контрабандным чаем. – Все, что нужно сейчас Бену, так это двадцать четыре часа времени. Потом он сумеет ускользнуть с товаром в Бостон.

– Если ты заметила, как раскрылся ящик, то сколько еще народу это видело?

– Никто. – Джессика крепко сжала в руке деревянную кружку. – Включая даже вашего драгоценного Александра.

– На что ты намекаешь? Все, что я сказала, так это, что он ест очень немного для такого толстяка, чрезвычайно вежлив и внимателен. Он никогда не доставляет ни мне, ни кому бы то ни было еще лишних хлопот, – проговорила Элеонора, ловко отрубая голову большой пикши.

– Вы о нем ничегошеньки не знаете, – сказала Джесс, думая о разговоре, подслушанном Натаниелом, и о том, что если Бена схватят, а товар конфискуют, это будет выгодно Александру. – Я просто очень хочу, чтобы Адам или Кит вернулись. Они взашей выгонят Питмана из дома – Своего шурина? Чиновника, назначенного на должность королем? Смотри правде в глаза, Джессика. Ты что, собираешься сидеть здесь и бездельничать всю ночь? Мне надо возвращаться к Монтгомери, а тебе отнести эту рыбу миссис Уэнтворт.

Джессика посмотрела на корзину с вычищенной рыбой и усмехнулась:

– До чего ленивые бабы. Госпожа Эбигейль боится, что мужчины станут воротить носы от ее чистеньких белых ручек, если они будут отдавать рыбой.

Элеонора тяжело опустила корзину с рыбой на стол.

– Вот тебе совсем не мешало бы думать немного о том, как ты пахнешь. Теперь давай бери рыбу и не вздумай устроить драку с Эбигейль.

Джессика принялась оправдываться, но Элеонора, не слушая ее, молча направилась к двери. Джесс неохотно подняла корзину с рыбой и побрела к большому дому Уэнтвортов.

Она отдала рыбу миссис Уэнтворт и уже надеялась, что ускользнет, не натолкнувшись на Эби-1ейль, но удача изменила ей едва Джессика открыла заднюю дверь и вышла на террасу.

– Джессика, – услышала она голос Эбигейль, – как приятно тебя видеть.

Джесс знала, это вранье чистой воды.

– Добрый вечер. Похоже, будет хорошая ночь. На небе ни тучи. Не так ли?

Эбби заговорщически подалась вперед.

– Ты слышала про мистера Сэмпсона? Он сегодня привез чай, а в Англию заходить и не думал. Как ты думаешь, мистер Питман узнает?

От изумления Джессика не могла и слова вымолвить Если Эбигейль слышала про чай, то наверняка и Питман.

– Я должна предупредить Бена, – было все, что Джессика с трудом произнесла. Она опрометью сбежала со ступеней террасы За ней по пятам следовала Эбигейль, не желавшая пропустить ничего из происходящего. Неожиданно всадник в черном на большом вороном коне едва не сшиб их.

Обе девушки остановились как вкопанные. Руки Джессики обхватили Эбигейль в невольном защитном жесте.

– Джесс, – спросила Эбби дрожащим от волнения голосом, – на нем была маска?

Джессика не ответила, а бросилась бежать еще быстрее, следуя дорогой всадника в маске, отмеченной еще не успевшей осесть пылью. Эбигейль подхватила юбки, открыв ноги до колен и молясь, чтобы мать или церковный дьякон не увидели ее, и со всех ног припустила за Джессикой Они остановились у дома Бена Сэмпсона. И увидели Бена под прицелом мушкетов шести английских солдат.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите, – отпирался Бен. Несмотря на прохладный ночной ветер, по ею лицу текли крупные предательские капли пота – Открывай, именем Джона Питмана, представителя короля, – скомандовал один из солдат и поднял свой мушкет выше.

– Где же тот человек в черном? – прошептала Эбигейль.

Джессика прислушалась к городскому шуму и привычным вечерним звукам.

– Он гам, – прошептала она и посмотрела на деревья позади дома Бена. Она заметила там какое-то движение, схватила пухлую руку Эбби и потащила ее за собой под защиту крыльца дома на противоположной стороне улицы. Едва они достигли безопасного места, как разверзся сущий ад.

Из-за деревьев всадник в маске выскочил на солдат. За его спиной побрякивала грузилами развернутая рыболовная сеть. На его стороне был элемент неожиданности. Бен и солдаты замерли как громом пораженные. Всадник накинул сеть на четверых солдат и навел пистолет на двух других. На поясе всадника красовался внушительный арсенал разного оружия. Инстинктивно не попавшие в сеть солдаты выпустили мушкеты из рук Барахтавшиеся в сети были все еще вооружены, но забыв про мушкеты, пытались выпутаться.

– Ни у кого в Уорбруке нет контрабандного чая, – сказал всадник, он говорил со странным акцентом, не совсем английским, но и не похожим на установившийся за несколько поколений американский говор.

Эбигейль посмотрела на Джесс и попыталась было возразить что-то, но Джессика отрицательно покачала головой.

– Возвращайтесь к вашему хозяину и передайте, что если он снова попытается возвести ложное обвинение, то ему придется отвечать перед Мстителем. – Он швырнул отягощенную свинцовым грузилом веревку сети солдату. – Займись ими. И проваливайте отсюда.

Всадник, назвавшийся Мстителем, поскакал прочь мимо Бена и солдат. Копыта коня стукнули у самых их ног.

Проезжая мимо Эбигейль и Джессики, забравшихся на самый верх крыльца, он резко осадил коня и посмотрел на девушек.

Даже маска, закрывавшая верхнюю часть лица, и низко надвинутая треуголка не могли скрыть красоту Мстителя. Сверкающие черные глаза в прорезях шелковой маски, полный, чувственный рот с красиво очерченными губами. Черная шелковая блуза, панталоны, сапоги великолепно сидели на его мускулистом, широкоплечем теле.

Из груди Эбигейль вырвался глубокий вздох, и она едва не лишилась чувств от взгляда Мстителя. Ноги не держали ее. Джессика подхватила ее под руки и сумела удержать.

Губы Мстителя сложились в улыбку, не усмешку, а именно улыбку, но такую нежную и все. – понимающую, что Эбигейль опять повалилась как подкошенная. На этот раз Джессике потребовалась вся ее сила.

Продолжая улыбаться. Мститель перегнулся с седла, его большая рука скользнула вдоль затылка Эбби и замерла на шее, когда он припал к ее губам в долгом чувственном поцелуе.

Это заставило Бена и солдат почти забыть о причине появления Мстителя. Он сыграл на их романтических чувствах Страдающим от тоски по дому солдатам было уже наплевать, нашли они или нет пресловутый чай у Бена Сэмпсона. Передними было нечто куда более захватывающее. Тот самый Мститель в маске, одетый в черное. Его разыскивают по всей стране, а он – расцеловывает хорошеньких девиц!

Они захлопали в ладоши, когда Мститель поцеловал молодую Госпожу Уэнтворт, и затаили дыхание – он повернулся к мисс Джессике, которая владела мечтами и сердцами всех мужчин и всем им смеялась в лицо.

Джессику изумил странный огонек, блеснувший в глазах этого называвшего себя Мстителем человека, когда он отпустил Эбигейль. Неужели он думает, что она дура вроде Эбби, закатывающая глаза после пары комплиментов любого мужчины?

Как только Мститель приблизился к Джессике, вероятно, намереваясь поцеловать и ее также, она отступила назад, что не вполне ей удалось, так как мешала кулем обвисшая у нее на руках Эбигейль.

– Не прикасайся ко мне, – прошипела Джессика прямо в лицо Мстителю.

Она совершенно не была готова к мгновенной перемене выражения его глаз. Казалось, он почти ненавидел ее в эту минуту.

Остальное произошло в одно мгновение. Только что Джессика стояла на крыльце, поддерживая полубесчувственную Эбигейль, как вдруг, не успев моргнуть, она оказалась переброшенной через седло коня Мстителя.

Все было проделано со столь поразительной скоростью, что боль от ткнувшейся в живот луки седла и грохот падения Эбигейль на крыльце дошли до Джессики одновременно. Она также слышала удалявшийся смех Бена и солдат. Двери в разных концах улицы начали хлопать. Люди выходили из домов, оставив обеденные столы, привлеченные суматохой на улице.

Они были вознаграждены зрелищем всадника на вороном коне, одетого в черное, в черной маске на лице. Он скакал вниз по улице. Причем поперек седла широкой частью вверх лежало нечто, весьма напоминавшее мисс Джессику. За ним следовал эскорт, возглавляемый четырьмя солдатами, наполовину запутавшимися в сети, которую тянули еще двое. Их это, по-видимому, ничуть не беспокоило. Солдаты хохотали от души. За солдатами шел Бен Сэмпсон. Он поддерживал еле переставлявшую ватные ноги Эбшейль Уэнтворт. А ниже по улице горожане наблюдали, как миссис Сэмпсон со старшими сыновьями лихорадочно вытаскивали ящики с контрабандой из Бенова чулана.

Никто не имел ни малейшего понятия о том, что, собственно, происходит, но вся улица разразилась смехом, когда всадник в черном сбросил Джессику Таггерт в корыто с грязной водой, по лености оставленное на улице хозяйкой Коффин на ночь.

Джессика выглянула из корыта, моргая и стряхивая воду с лица.

– Соблаговолите извиниться от моего имени перед миссис Коффин за разбитую посудину, – бросил через плечо Мститель, пришпорил коня и был таков, растворившись в черноте ночи.

Слух Джессики терзали раскаты хохота, когда она попыталась выбраться из остатков корыта. Она пыталась сохранить при этом достоинство, но это было не легко. Казалось, весь Уорбрук сбежался сюда поглядеть на нее и посмеяться.

Подняв как можно выше голову, Джессика наконец поднялась. Она прекрасно сознавала, что ее вид в промокшей морской одежде, облепившей тело, станет дополнительным источником веселья.

Из ниоткуда возник Натаниел, взял ее за руку и поддержал. Дорогой, милый Натаниел, подумала Джессика, раскаиваясь за все те многочисленные случаи, когда она грозилась прибить его за безобразные выходки.

– Не смейте смеяться над моей сестрой, – крикнул Натаниел. Но это никого не остановило.

– Отведи меня к Элеоноре, – выдавила Джессика. Нет, она не заплачет. Ничто и никто, никакие обстоятельства на этом свете не заставят ее плакать. Она выпрямила спину, задрала подбородок и постаралась не смотреть по сторонам.

Натаниел по причинам, известным ему одному, привел Джесс не к Элеоноре, а к Мэйеру Монтгомери.

Вся ее энергия ушла на усилие не заплакать, а она просто стояла, довольно глупо разглядывая старшего Монтгомери, на старости лет прикованного к постели. В детстве он был для Джессики существом высшего порядка, а после ранения, стоившего Сэйеру ног, Джесс видела его лишь мельком.

Она с трудом воспринимала рассказ Ната старику о происшедшем. Почему она насквозь мокрая и ее одежда воняет рыбой до небес. И отчего лицо опухло, а веки набрякли невыплаканными слезами.

По мере повествования глаза Мейера округлялись все заметнее. Потом он развел руками:

– Как мужчина я теперь мало на что гожусь. Но у меня есть еще плечо, на котором могут поплакать красивые девушки.

Джессика не заставила себя долго ждать и буквально упала на грудь старого Монтгомери, разрываясь от рыданий.

– Я ему ничего не сделала, – горько сетовала она. – Я его никогда раньше и не видела, какое он имеет право меня целовать?

– Эх, но ведь он тот самый Мститель, – увещевал ее Сэйер, поглаживая по спине, не обращая внимания на крепкий рыбный дух. – Большинство девушек вело бы себя, как Эбигейль.

– Эбигейль идиотка, – возразила Джессика, чуть отстраняясь от него.

– Верно, – улыбнулся Сэйер. – Но чертовски аппетитная. Для поцелуев годится в самый раз.

– Но я… Я хочу сказать… – И Джессика опять расплакалась. – Я не нравлюсь парням, а они мне.

– Нет, ты им нравишься. Они тебя просто боятся. Едва ли кто из них может сделать половину того, что делаешь ты. Они видят, как ты капитанствуешь на своей дырявой лоханке, вытягиваешь и буксируешь якоря и… – Сэйер улыбнулся, – держишь в узде юного Натаниела, и они знают… ты больше мужчина, чем они.

– Мужчина? – ахнула Джессика. – Они считают меня мужчиной?

Старший Монтгомери притянул Джесс к себе, погрузив руки в ее ниспадавшие до талии волосы.

– Ничуть не бывало. Они все знают, что самая красивая девушка, которую они в жизни видели, это ты.

– Но не такая красивая, как Эбигейль, – ответила Джессика, украдкой заглядывая в лицо Сэйеру краешком глаза.

– Эбигейль хороша сейчас, когда ей шестнадцать. Потом ее красота исчезнет. Ты же, моя дорогая, будешь красивой и в сто лет.

– Хотела бы я, чтобы мне стукнуло уже сто лет. Как я завтра на людей смотреть буду? Он поскреб пальцами подбородок:

– Ты не сделала ничего плохого. Все правильно. Думай об этом так: пока все смотрели на тебя, жена Бена сумела вытащить чай из дома.

– Но Питман все равно предъявит обвинение Бену. Сохранившее и в пожилом возрасте остатки красоты, лицо Сэйера стало жестким.

– Да, мой зять только и делает, что обвиняет людей. Может, Александр…

– Александр! – Джессика выпрямилась и села. – Вы вырастили двух таких славных сыновей. А третий оказался таким… таким…

– Я сам себе задаю этот вопрос, – задумчиво ответил старший Монтгомери, потом посмотрел на Джессику. – Ты покумекай лучше, что этот Мститель для Бена сделал. А ты была, так сказать, частью картины. Так и думай. – Он улыбнулся:

– И в следующий раз, как увидишь Мстителя, беги, и подальше.

– В следующий раз! У него не хватит смелости появиться снова. Питман заставит своих солдат перетряхнуть всю округу. Он и носа не покажет.

Сэйер спихнул ее с постели:

– Теперь иди и приведи себя в порядок. Право дело, Джессики, тебе стоит хотя бы иногда носить платье.

Она улыбнулась Сэйеру, чувствуя себя много лучше.

– Так точно, капитан. – Джесс наклонилась и поцеловала его в щеку. – Спасибо вам. – И вышла из комнаты.

Сэйер выждал несколько секунд и рявкнул:

– Натаниел! – В ту же секунду тот материализовался, держа за руку младшего брата Самуэля. – Я хочу, чтобы ты выяснил все о Мстителе. Все, что сможешь.

– Ничегошеньки я не могу. Элеонора на меня этого младенца оставила. А он еще толком ни на что не годен, даже на дерево залезть. – Нат недовольно выпятил нижнюю губу без малого на пару дюймов.

Сэйер нахмурился, размышляя.

– Пошарь вон в том сундуке и принеси мне моток лески, бронзовое кольцо и мой нож. Когда мои мальчишки были маленькими, а Лили еще молоденькой, она ходила в море со мной. Я тогда сделал ей мешок, вроде индейского, чтобы носить ребят на спине. Давай-ка поглядим. Может, сумеем сделать такую же штуковину и для Сэмуеля. Думаю, ты-то сможешь залезть на дерево с этим здоровяком на спине?

– Да хоть на небо, – гордо заявил Натаниел. – А как насчет мятных леденцов? Он от них молчит.

– Выяснишь, кто такой Мститель, и я куплю тебе все леденцы в городе.

– Это для Сэма, а не для меня, – сказал Нат. Рот его сжался в твердую линию, совсем как у сестры.

– А что хочет господин Нат для себя? – спросил Сэйер, выплетая многочисленные морские узлы вокруг бронзового кольца.

– Мой собственный ял, чтобы я мог ловить и продавать рыбу.

Сэйер улыбнулся:

– Отлично. И мы назовем его «Мститель». Так, теперь держи здесь. Ну-ка, дражайший Сэмуель, загляните в эту коробочку. Интересно, что вы там найдете? – Натаниел и Сэйер обменялись улыбками.

Джессика утерла слезы наименее грязной частью рукава и направилась через лес к своему жилищу.

Она ахнула, когда из-за деревьев вышел Джон Питман: обычно он одевался очень тщательно.

Всегда был застегнут, что называется, на все пуговицы. Он словно демонстрировал невежественным американцам, как должен выглядеть цивилизованный человек. Но сейчас он был совершенно растрепан, без плаща, в распахнутом жилете. Глаза у Питмана были дикие, и от него несло ромом.

– Госпожа Джессика, – пробубнил он заплетающимся языком, – мы с вами оба пострадали от него.

Джессика никогда не оказывалась так близко к начальнику таможни, и теперь ей это тоже совсем не улыбалось. Она изобразила некое подобие улыбки и попыталась обойти Питмана. Меньше всего она хотела бы оказаться в лесу наедине с этим пьяным обормотом, который привык, чтобы у него все в ногах валялись.

– Ах, госпожа Джессика, – почти ласково сказал Питман, заступая дорогу и уставившись на завязки ее рубашки. – Вы уже обсохли? Обсохли, и забыли, что он с вами сделал?

Она отступила на шаг и недоверчиво спросила:

– Вы забрались сюда и напились из-за того, что ищущий славы разбойник по имени Мститель не дает вам покоя?

Питман придвинулся ближе.

– А вы знаете, который теперь час? Будет, по-вашему, нормальный мужчина шататься по лесу с бутылкой в такое время, если его дома ждет тепло и любящая жена? Я прихожу сюда каждую ночь. – Он придвинулся еще ближе, так что почти касался ее, и схватил шнурок, завязывающий рубашку Джессики. – Я прихожу сюда и мечтаю о вас, госпожа Джессика, о ваших пышных бедрах, о ваших…

Глаза Джессики округлились от изумления, она оттолкнула Питмана и пустилась бежать. Он был сильно пьян и пока пытался удержать равновесие, Джессика убежала. Она неслась по лесу, не разбирая дороги, пока не добралась до дома и не захлопнула дверь, не попадая в скобы дубовой доской, служившей засовом.

В ночной рубашке и чепце в комнату вошла Элеонора. Она спросила:

– Где ты была? Мы беспокоились. Джессика не ответила. Элеонора обняла сестру:

– У тебя был трудный день, да? Мне уже все рассказали.

Джессике не хотелось вспоминать ни Мстителя, ни корыто, ни тем более прикосновение рук пьяного Питмана.

– Иди ложись, – сказала она Элеоноре. – Мне надо смыть с себя грязь, потом я тоже лягу.

Элеонора сонно кивнула и побрела обратно в постель. Обдирая себя губкой, Джессика проклинала все и вся. Потом приставила лестницу и забралась на спальную антресоль. Все Таггерты спали в одной постели. Старшие – головами на север. Младшие – головами на юг. Она поправила на детях одеяло, подоткнула его и поцеловала ближайшие к ней головки.

Натаниел приподнялся на локте:

– Почему ты бежала?

Да, Нат никогда ничего не пропускал.

– Может, завтра я тебе расскажу. Давай засыпай.

Нат лежал на спине между двумя братьями.

– Я найду его для тебя, Джесс. Я разыщу Мстителя, и ты его повесишь. Джессика улыбнулась.

– Точно, на бельевой веревке миссис Коффин. Спи, Натаниел. – Продолжая улыбаться, Джессика легла на свое место рядом с Элеонорой и маленьким Сэмуелем.

Джессика с остервенением вонзила лопату в каменистый прибрежный грунт, вывернула наружу ракушку венерки и швырнула в корзину.

– Они что, твои враги?

Джессика подняла голову и увидела Александра Монтгомери, стоявшего рядом. Желтый шелк его камзола переливался в лучах солнца.

– Ты тоже пришел посмеяться надо мной? – Джессика глядела на Александра с нескрываемой враждебностью. – Сегодняшнего утра для вас всех показалось мало? Тебе надо было прокрасться сюда и посмеяться частным порядком? – Она выковыряла еще одного моллюска из его тайного убежища в песке.

Джессика сделала все, на что только была способна. Все возможное, чтобы пережить утро этого дня, но это оказалось очень нелегким делом. Не успела она войти в общую комнату дома Монтгомери, как все буквально согнулись от хохота. Корыта, стирка и мытье посуды были постоянным предметом шуток. Миссис Коффин смеялась громче всех.

В комнату вошел заспанный Александр, и все наперебой принялись рассказывать ему о необыкновенных деяниях отважного героя Мстителя. Судя по этим рассказам, Мститель был необычайно высокого роста (больше шести футов), красив («молодая госпожа Эбигейль Уэнтворт просто от него обалдела») и мастерски владел оружием. Джессика могла бы, конечно, и подержать рот закрытым, но она не удержалась и принялась доказывать присутствующим, что Мстителю не представилась возможность продемонстрировать свои фехтовальные таланты. Это опять привлекло к ней всеобщее внимание. Люди сказали: она не ценит главного. Мститель рисковал своей жизнью, помогая другим.

Джессика схватила корзину и лопатку Элеоноры для выкапывания моллюсков и сбежала на свое любимое место. Ей хотелось побыть одной. А вот теперь сюда явился Александр и нарушает ее уединение.

– Я обойдусь здесь без тебя и твоих насмешек, – бросила Джессика, вызывающе подбоченясь.

Алекс спокойно уселся на подмытое штормами и поваленное поперек берега дерево.

– Я пришел не для того, чтобы насмехаться над тобой. Мне просто хотелось сказать одну вещь. Не думаю, что ты заслужила вчерашнее приключение. Мне кажется. Мститель был не прав.

Какое-то время Джессика внимательно смотрела на него, потом все же закрыла рот и атаковала очередную норку венерки.

– Ты соизволил спуститься сюда, рискуя запачкать свою роскошную одежду, чтобы сказать мне это? Почему? Что тебе от меня надо? Двадцать пять процентов от моих доходов?

Голос Алекса был подчеркнуто спокоен, когда он ответил:

– Я с недавних пор по себе знаю, что это такое, когда весь Уорбрук над тобой хохочет, а ты ничего с этим не можешь сделать.

Джессика взглянула на Алекса, и до последней черточки, более чем ясно припомнила, как она заставила смеяться над Александром весь город по возвращении, его в Уорбрук. Ее щеки вспыхнули, она зарделась и старательно принялась выкапывать очередную раковину.

– Мне жаль, что так вышло. Может, я и перестаралась. Но все говорили и надеялись, вот-де приедет один из сыновей Монтгомери и все уладит. Я и раньше считала эго пустыми разговорами, а когда увидела тебя… – Джессика сделала паузу, заглядывая в лицо Алексу. – Извини, я засмеялась.

Она продолжала выкапывать раковины, но уже не столь ожесточенно.

– Тебе действительно нравится мой портной? – спросил Алекс. – Я могу приказать ему состряпать что-нибудь для тебя. Эдакое в голубых тонах, подходящее к твоим волосам.

Джессика приготовилась было произнести резкую отповедь, но, взглянув на улыбающееся лицо Алекса, заулыбалась с ним.

– Сколько раковин мне надо найти в уплату за голубое шелковое платье?

– Платить надо будет не ракушками, кое-чем побольше. Мне нужна дружба. Все, что от тебя требуется – перестать провоцировать людей хихикать надо мной, и я куплю тебе платье.

– Ox – Чувство вины вновь волной окатило Джессику. Она раньше и думать не думала, каково Александру чувствовать себя всеобщим посмешищем, но теперь это чувство было знакомо ей более чем хорошо. – Пожалуйста, не покупай мне платье, – сказала Джессика, с преувеличенным вниманием разглядывая лопатку.

– Значит, мы можем быть друзьями?

– Я… думаю, да.

Возникла пауза. Джессика бросила взгляд на Александра. Он улыбался. Его нельзя было назвать некрасивым, хотя большая часть лица и скрывалась под большим напудренным париком. Наверняка этот его сноб слуга каждое утро бреет голову своему господину. Конечно, одежда и огромный живот Алекса стали притчей во языцех. Даже Эбигейль, которой нравились почти все мужчины, особенно богатые и одинокие, игнорировала Александра.

С довольной улыбкой Алекс стянул с себя атласный камзол и раскинулся на стволе поваленного дерева. Его непомерный живот торчал и колыхался вроде изрядного куска китового жира, плывущего по морю.

– Скажи, что ты думаешь о Мстителе. Джессика обдумала ответ.

– Он любит славу. Иначе зачем ему скакать по городу, чтобы все его видели?

– Возможно, это было сделано намеренно. Допустим, он хотел привлечь к себе всеобщее внимание и таким образом дать Бену время сбежать вместе с чаем. Ты слышала, они исчезли? Бен, его жена и четверо ребят. Прямо среди ночи. Ты не думаешь, что Мститель дал им шанс ускользнуть от Питмана?

– Лучше не произноси при мне этого имени! Ты, который берет от него деньги!

Когда она проходила мимо Александра, он перехватил пальцами ее запястье, не сжимая его.

– Тебе никогда не приходило в голову, что, получая двадцать пять процентов прибыли моего дражайшего шурина, я буду знать сумму всей прибыли? И как партнер подобного рода смогу просматривать его бухгалтерские книги? Если он начнет доверять мне, я смогу узнавать, чей корабль он планирует захватить в следующий раз. – Алекс отпустил ее.

– Нет, я никогда об этом не думала. Алекс заложил руки под голову.

– А ты подумай хорошенько.

Джесс доложила раковины в корзину и краем глаза посмотрела на него. Толстые ляжки Алекса распирали атласные панталоны, а две пуговицы, того и гляди, готовы были отлететь под напором живота.

– " Что толку говорить про Мстителя. У него пороха не хватит опять появиться. Питман рыщет по его душу.

– И разумеется, ты считаешь Питмана смышленее Мсти геля? – После выходки Мстителя с нею Джессике было трудно представлять его не в худшем свете.

– Он хвастун, ищущий славы, и я надеюсь никогда его больше не увидеть.

– Как ты думаешь, кто он? В конце концов, ты была очень близко от него.

– Ни малейшего понятия, но уверена, я бы его узнала, если бы увидела снова. У него такой характерный жестокий рот. Ой, нет! – воскликнула Джессика, глядя на воду. Она разложила на камнях сушиться одну из двух своих драгоценных сетей, а сейчас какой-то из многочисленных поднятых приливом омаров тащил сеть в море. Джессика попыталась схватить сеть, промахнулась и побежала в воду.

В долю секунды Алекс соскочил со ствола и ринулся за ней, но спохватился. Ему необходимо оставаться в образе.

– Джессика, ты собираешься плыть за этой сетью до Китая?

Она остановилась, по пояс в ледяной воде, и смотрела на удалявшуюся о г берега сеть.

– Думаю, я ее достану, если свешусь с карниза той скалы. – Она недоверчиво посмотрела на Алекса. – Ты сможешь меня удержать за ноги, чтобы я дотянулась до воды?

Алекс кивнул, фарисейски подняв глаза к небесам, чтобы не смотреть ниже, на мокрую рубашку, облепившую груди Джессики.

– Думаю, я могу попробовать. – Я ужасно тяжелая.

Он вытер внезапно вспотевшие ладони о свои фальшивые, набитые, как подушки, бедра.

– Давай попробуем.

Джесс растянулась на траве и наполовину свесилась со скалы, опираясь на руки. Алекс стоял над ней. Промокшие не меньше рубашки матросские штаны облепили тело Джессики, демонстрируя во всех деталях рельефы ее безупречной фигуры.

– Алекс! – нетерпеливо позвала его Джессика. – Ты собираешься меня держать или нет?

– Конечно, – ответил Александр сорвавшимся голосом, взял ее за щиколотки и поднял так, чтобы она могла перевеситься через карниз скалы.

– Еще немного, – скомандовала Джессика, силясь дотянуться до сети. – Есть, поймала. Теперь тащи меня наверх.

Алекс без напряжения осторожно поднял ее, чтобы девушка не поранилась о грубые каменные выступы. Он разжал руки, когда она уже оказалась над ровной землею.

Какое-то время Джесс продолжала лежать, проверяя сеть.

– Никаких новых дыр, благодарение Богу. – Она грациозно поднялась с травы. – Алекс, ты что-то побледнел. Я, наверное, оказалась для тебя слишком тяжелой. Сядь, отдохни.

Алекс сделал, как было сказано.

– Я заберу раковины и отведу тебя обратно. Мужчина твоего… сложения не должен так напрягаться. – Джессика побежала к маленькой отмели за корзиной с ракушками. Когда она вернулась, Алекс, все еще бледный, сидел на камнях. Его лоб и лицо покрывали крупные капли пота. Бедняга, подумала Джессика, он совершенно не привык к физической работе. Она протянула Алексу руку. – Обопрись на меня, я тебе помогу. Мы потихоньку пойдем назад, в дом твоего отца. Элеонора заварит чай, дорогой, за который уплачена пошлина, и тебе сразу станет легче, – добавила Джессика, улыбаясь, и похлопала Алекса по руке. – Элеонора тебе поможет прийти в себя.

– Она думает, мне девяносто лет! – сквозь зубы ворчал Александр, истово надраивая скребницей крупного жеребца.

Они были на маленьком островке неподалеку от Уорбрукской гавани, крохотном клочке суши, не пригодным ни на что путное. Только москиты да черные мухи чувствовали себя здесь вольготно и плодились без счета. Восемнадцать лет назад, во время жестокого зимнего шторма, на мель у южной оконечности острова выбросило судно. Вся команда погибла. Только на следующее утро, когда буря поутихла, нашли одного моряка. Он замерз насмерть, привязавшись к мачте, навечно зажав в окостеневшей руке фонарь. Люди потом говорили, что много дней спустя они видели огонь, блуждавший по острову. Его прочесали вдоль и поперек, но никого и ничего не нашли. После этой истории кто-то и придумал название остров Призрака, и все старались держаться от него подальше. Таким образом, это было идеальное потайное убежище для коня и оружия Мстителя.

– Стоит перед мной, вся мокрая, ее облепило так, что она все равно что голая. Фигурка у нее изящная, но попка такая… Ох, прости, – сказал Алекс коню, когда слишком сильно провел по нему скребницей. – Из чего, интересно, она думает, я сделан? Каменный, что ли?

– Приблизительно из двухсот пятидесяти фунтов чистейшего жира, – заметил Ник.

– От этого твоего жира я меньше мужчиной не делаюсь, – отпарировал Алекс. На нем были только панталоны, подчеркивавшие мускулы сильных ног. Солнце пригревало и золотило кожу на его широкой спине.

– Может, все дело в парике, – сказал Ник, улыбаясь глазами. – Или в атласных одеждах. А может, образ жизни ленивого, еле двигающегося сибарита. Ты же только и делаешь целый день, что ешь или читаешь. Об этом ты не забыл? А чего стоит этот твой капризно-недовольный тон.

Алекс открыл рот, собираясь что-то ответить, но передумал и лишь еще крепче приналег на скребницу.

– Я не настолько хороший актер. Должна же она видеть, я… что я…

– Что ты неравнодушен к ней?

– Джессике Таггерт? Да никогда в жизни! Что мне за дело до нее и вообще кого-нибудь из Таггертов? Ни у кого из них, кроме Элеоноры, нет ни капли мозгов.

– Но ты ведь не по мозгам Джессики сохнешь, или как?

– Я тебе все это рассказал только для того, чтобы продемонстрировать женскую глупость. Она заявила, что непременно узнает Мстителя, что у него какой-то там жестокий рот, но я стоял прямо перед ней. И что? Ты заметил Эбигейль Уэнтворт, когда я целовал ее? Вот она та женщина, с которой мужчине стоит провести время.

– Конечно, если этот мужчина хочет загнуться от тоски и занудства через пару лет после женитьбы, – изрек, зевая. Ник. – Тебе пришлось бы все время устраивать для нее представления. Ну и что бы ты стал делать, когда она соизволит устать от Мстителя? Переодеваться чертом годик-другой? А что потом?

– Даже эта курица Эбигейль поняла, зачем явился Мститель. Он рисковал жизнью для спасения других людей. А Джессика даже этого не поняла.

– Может, ей в глаза попало слишком много грязной воды, чтобы увидеть это. Алекс принужденно вздохнул.

– Я же извинился. За все попросил прощения. По крайней мере, настолько, насколько мог. Большего я просто не должен и не мог сказать. Раскрыться перед тупой и злобной дамочкой вроде Джессики Таггерт? Ник, даже для меня это безумная идея. Может быть, если не было бы другого выхода. В самом крайнем случае.