Текст книги "Волшебная страна"

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Джейк, что такое проститутка? Джейк чуть не уронил кусок бекона.

– Что?.. – произнес он, запинаясь.

– Я как-то слышала такое слово, и мне интересно, что оно означает.

Прошло два дня, как Сет назвал ее так. Живя в уединении с матерью, а затем со столь же малообщительными людьми, как тетя Лейси и дядя Горэс, она никогда не слышала подобных слов.

– Ну… это такая женщина, которая оказывает… одолжения многим мужчинам, – ответил смущенно Джейк. – Но почему ты спрашиваешь об этом?

Морган не могла ему признаться, что так ее назвал Сет.

– Просто я где-то слышала это и мне стало любопытно.

Она сидела у костра, зашивая порванную рубаху Сета. За последние два дня они очень мало виделись. Вместе с Фрэнком он много рыбачил, стараясь поймать сома, а Морган собирала сухой навоз буйвола для костра Деревьев больше не было, началась прерия. Морган не нравился некрасивый пейзаж, она надеялась, что в Нью-Мехико местность не такая плоская и бесплодная.

На следующий день они переправились через Индюшачий ручей. Морган видела, как Сет снял рубашку и пытался вытащить лошадей на крутой топкий берег реки. Она была зачарована видом его великолепного торса. Она вспомнила, как он обнимал ее, как легко поднял и покрутил в воздухе, и затрепетала.

Под вечер начался дождь, такой сильный, что Джейк едва мог править лошадьми. Морган, сидевшая на фургоне, насквозь промокла.

– Иди внутрь, дурочка! – Крик Сета был едва слышен. Вода капала с его шляпы на пончо.

– Нет!

Он замахнулся на нее, и она быстро спустилась в фургон. Там было сухо, но на внутренней стороне обшивки повисли капли воды.

Теперь, в фургоне, она была рада, что он заставил ее влезть внутрь. Она сняла верхнее платье и вытерлась. Было приятно растереться до красноты. Она поискала что-нибудь теплое и нашла на дне ящика робу Сета – огромную, но мягкую и теплую. Она вытянулась на узкой койке и скоро заснула.

Проснулась она от голосов снаружи. Была ночь, фургон стоял, но дождь лил с прежней силой Она слышала, как Сет что-то крикнул у входа в фургон. Поднялся конец брезента, и Сет влез внутрь.

– Вставай, жена, и займись домашними делами, – сказал он насмешливо.

Она поспешно подчинилась, но споткнулась в длинной робе и едва не упала.

– Что на тебе?

– Твоя роба. Надеюсь, ты не против, было так холодно.

Он взглянул на нее, ярко-голубые глаза блеснули в свете фонаря.

– Помоги мне снять мокрое. Я так устал, что, кажется, не смогу раздеться.

Она обрадовалась, что он рядом и опять разговаривает с ней. Снимая с него сапоги и мокрые носки, она удивилась про себя, куда подевалась ее гордость.

Она быстро вытерла ему ноги, энергично массируя пальцы, пока они не согрелись. Затем расстегнула рубашку.

Сет откинулся на локти и подчинился ее заботим, как ребенок. Ворот робы на ней распахнулся, и он увидел ложбинку на груди Волосы падали водопадом на плечи и спину, тускло поблескивая в слабом свете фонаря.

Расстегнув на нем рубашку, она обняла его, чтобы вытащить ее из брюк. Он смотрел на ее макушку.

Сняв рубашку, она принялась растирать его полотенцем.

Морган старалась не думать о том, что делает, пыталась не смотреть на его большие руки и грудь, покрытую темно-золотистыми курчавыми волосами. Она растерла полотенцем мощные, плоские мускулы живота и потом спины.

Но вот она закончила его растирать, и Сет начал расстегивать ремень, чтобы снять брюки.

– Сет, – сказала она нерешительно. Он улыбнулся, поняв, что ее смущает.

– Хорошо, – сказал он и взял полотенце у нее из рук.

Морган села на постель, а Сет снял брюки и начал вытираться. Он сидел к ней спиной, и она старалась не смотреть, но тело его было прекрасным, как у греческих статуй, которые она видела в луисвиллском музее.

Внезапно он повернулся к ней, и она впервые в жизни увидела не музейную, а живую мужскую плоть. Девушка быстро отвела взгляд.

– Моя целомудренная молодая супруга быстро теряет невинность. Раз уж ты сказала, что мои поцелуи лучше, то реши, чье тело тебе нравится больше?

Она хотела быть его другом. Несколько дней назад она подумала, что может влюбиться в него. А сейчас из-за одного случайного глупого поцелуя он издевается над ней Хорошо, она тоже может обидеться.

– Мне нравится больше джентльмен, чем животное, которое не умеет вести себя цивилизованно, – выкрикнула она.

– Ну что ж, невинная девочка сбрасывает покровы стыдливости. Скажи мне, мисс, я должен получить двадцать пять тысяч за номинальный брак, или же это просто еще одна твоя придумка? А может быть – уловка и ты хочешь дать мое имя ублюдку, зачатому не со мной?

– Не понимаю, о чем ты говоришь!

– Теперь мне кажется, что с нашей первой встречи ты ведешь со мной игру, завлекая медленно, но верно к себе в постель. Ты демонстрируешь невинность, но в твоих поцелуях таится страсть, эту невинность отрицающая. И я только что подумал, а может быть, ты уже беременна и ведешь себя со мной как шлюха, чтобы потом отцом ребенка считался я?

Морган ничего не поняла, но тихо ответила:

– Ты слишком долго общался с такими женщинами. Я могу сказать тебе только то, что уже говорила, и если ты мне не веришь, я ничем не могу этому помочь. Я просила тебя жениться на мне, чтобы получить наследство, которое мое по праву. А целовала я тебя со страстью, так как мне показалось, что я могу тебя полюбить. Грустно думать, что я настолько глупа. В конце года ты получишь свои двадцать пять тысяч долларов и мы расстанемся навсегда. И я никогда не захочу больше видеть тебя. Все это время я тебе предлагала быть подальше друг от друга.

И она отвернулась.

– Да, ты права. Я тебе не верю. И думаю, что есть какая-то другая причина, почему ты меня заманила в эту ловушку, заставила жениться на себе. – И он сделал шаг в ее сторону с полотенцем на бедрах, схватил ее за волосы и дернул так, что голова откинулась назад. – Но с этой минуты ты будешь исполнять обязанности жены.

Она глядела на него и с ненавистью, и с изрядным страхом.

– Не смей ко мне прикасаться! Он засмеялся и отпустил ее.

– Я не притронусь к тебе, хотя бы ты была последней женщиной на земле, но ты – моя собственность, и через год ты будешь исполнять мою волю. А теперь ложись.

Он снова рассмеялся, но уже беззлобно, увидев, что она по-прежнему его боится.

– Ты что же думаешь, я буду спать под дождем?

Она легла подальше, насколько позволяла постель. Он снял полотенце и растянулся нагишом рядом, потом натянул на них обоих одеяло, и они заснули под звуки дождя.

Утром первым проснулся Сет. Увидев ее спящей, он улыбнулся и вспомнил все. что наговорил ей прошлой ночью. Ему хотелось поцеловать ее, обнять, любить. Потом он вспомнил ее вместе с Джоакином. Почувствовав, как во сне Морган теснее прижалась к нему, он тихо встал и быстро оделся.

Снаружи воздух был влажный, а земля превратилась в сплошную грязь от проливного дождя. После холодного завтрака они вновь пустились в трудную, скучную дорогу.

Вечером, когда путники остановились на ночевку, Морган отправилась собирать лепешки навоза. Уже в сумерках на краю лагеря она столкнулась с Джоакином.

– Морган, я заметил, что сегодня вы были грустнее обычного. Что-нибудь случилось?

С Джоакином она чувствовала себя хорошо. Он был внимателен, ему небезразлично было ее настроение.

– Разрешите помочь вам, – он взял у нее корзину. – Помните, что я ваш друг.

Она взглянула на него и улыбнулась.

– Спасибо, все такие добрые: вы, и Джейк, и Фрэнк, и… – Она нерешительно прервала себя.

– Ваш муж – человек очень неуравновешенный. Не думаю, что он умеет любить.

– Монтойя! – они повернулись и увидели, что в нескольких шагах от них стоит Сет. – Если ты хочешь, чтобы твоя тощая особа осталась в целости и сохранности, держись подальше от моей жены.

На мгновение в глазах Джоакина вспыхнула ненависть, но потом она уступила место удивлению.

– Покойной ночи, сеньор и сеньора. – Он улыбнулся Морган и ушел. Сет сверкнул взлядом:

– Тебя, кажется, нельзя оставлять одну даже на несколько секунд, – а потом протянул руку и погладил ее шею.

От его прикосновения ее кожа, казалось, ожила. Морган закрыла глаза и отдалась ощущению. Сет тихо застонал и отнял руку.

– А теперь давай поедим. Завтра мы будем у реки Арканзас, а перед переправой надо хорошо отдохнуть.

Сет сказал, что стали появляться следы присутствия индейцев и ей будет безопаснее не покидать фургон. Скоро они должны будут по очереди дежурить ночами.

Морган быстро разделась и нырнула в огромную ночную рубашку. Вошел Сет и увидел жену, стоявшую перед фонарем, свет которого делал рубашку почти прозрачной. Он разглядел ее стройные ноги и тонкую талию, а потом она шмыгнула под одеяло. Он нахмурился и отвел взляд:

– Когда-нибудь я сорву эту проклятую одежду и увижу, какая ты нагишом, – тихо пробормотал он.

– Ты что-то сказал? – спросила Морган из-под пледа.

– Надо спать, – ответил он сердито.

Река Арканзас была широкой и мелкой, с голыми берегами. Посреди нее был остров, поросший лиственными деревьями.

В этот вечер они остановились раньше обычного, чтобы утром переправиться через реку. Морган начала подумывать о том, чтобы выкупаться и вымыть голову. Она представила, как хорошо очутиться в воде и хоть раз как следует вымыться.

Сет и Фрэнк уехали вперед в поисках следов пребывания индейцев. С фургонами остались только Джейк и Джоакин. Если поспешить, то можно успеть вымыться до возвращения Сета.

Прихватив мыло и полотенце и сказав Джейку, куда едет, она отправилась к реке.

Через некоторое время Сет и Фрэнк вернулись в лагерь.

– Пока никаких признаков, ответил Фрэнк Джейку, – но много следов буйволов. Готовь сковородку для бифштексов из буйволятины.

– А где Морган? – спросил Сет из-за своего фургона.

Джейк оторвал взгляд от чашки с кофе.

– Она отправилась на тот островок, чтобы вымыться, – ответил он и опять повернулся к Фрэнку.

Сет быстро проверил, в лагере ли Джоакин. Тог сидел недалеко от костра и чистил серебряные украшения на седле. Джоакин ответил ему многозначительным взглядом.

Быстро оседлав лошадь. Сет отравился на остров. В воде он двигался медленно. Он знал, что сейчас не было никакой опасности, но сама мысль, что его жена находится так далеко от лагеря, была неприятна.

Он повел лошадь по песчаному острову в его дальний конец и привязал ее рядом с порослью сочной травы. Лошадь Морган стояла ближе к берегу. Он улыбнулся, увидев на берегу сложенную в стопку одежду. Сама она стояла по пояс в воде, повернувшись к нему спиной, всего в нескольких шагах. Голова была в мыльной пене. Он отступил под крону деревьев, где солнечный свет был не так ярок.

Лучи заходящего солнца мягко ложились на ее светло-золотую кожу. Он слышал, как она что-то напевала себе под нос, намыливая голову. Затем быстро повернулась, протянула руки и нырнула. Сет, прислонившись к дереву, резко выпрямился, дух его захватило – он впервые увидел ее обнаженной.

Никакая одежда не могла скрыть такое тело. Должно быть, это был какой-то оптический фокус или игра заходящего солнца. Морган говорила, что у нее фигура юноши. Именно так она иногда выглядела – как юноша в женской одежде. Как это очаровательное существо могло быть его некрасивой Морган?

Сет очнулся от этих размышлений, когда вдруг осознал, что Морган все еще не вынырнула. Он быстро вбежал в воду и устремился туда, где видел ее в последний раз. Нырнув, он нащупал маленькое тело. Ее нога застряла между двух коряг. Он раздвинул их и освободил ногу.

Сет вынес жену на берег и положил на песок. Откашливая воду, которой наглоталась, Морган лежала в объятиях Сета почти без сознания. Она прерывисто и трудно дышала.

Очнувшись, она поняла, что лежит на руках у Сета, и подумала, что каждый раз, когда ей нужна помощь, он оказывается рядом. Она улыбнулась и еще плотнее прижалась головой к его груди. Сету, напротив, было не до улыбок.

Постепенно осознавая происходящее, она села, закрывая грудь руками.

– Что случилось? Сет, уходи! – сказала она.

– Моя маленькая, тебе не надо что-либо скрывать. Нет ничего, чего бы я уже не видел. Тебе лучше сейчас одеться: не ровен час, ты можешь потерять уже не жизнь, а кое-что другое.

В ту ночь они опять спали в фургоне.

Морган вспоминала о своих ощущениях, когда очнулась на руках у Сета. На мгновение она снова почувствовала себя уютно, тепло. Интересно, что он подумал, увидев ее голой. «Наверное, что я выгляжу как мальчик, особенно по сравнению с Синтией Фергюсон», – подумала она, засыпая.

Во сне он обнял ее и тесно прижал к себе. Морган уже привыкла к близости его тела, к его дыханию рядом.

Джоакин первым заметил что-то новое в отношениях Сета и Морган. Иногда они смотрели друг на друга почти как влюбленные, хотя Джоакин подметил, какой грустный вид порой бывает у Сета.

Впервые увидев Морган на лестнице в гостинице в Канзас-Сити, Джоакин сразу понял, что она красива, и его поразило, что так думают не все. Его удивляло, что из-за нескладной одежды и грустного вида мужчины не замечают этой красоты. Временами печальное выражение исчезало с ее лица, она поднимала голову, распрямляла плечи, и в эти моменты была действительно хороша собой.

«Колтер, – думал Джоакин, – ты всегда все имел в жизни, но скоро это изменится. Да, скоро Нью-Мехико вновь будет нашим», – и его губы искривила злая усмешка.

После штата Арканзас трудности пути возросли, появилось напряжение, которого не было прежде. Сет или Фрэнк постоянно ехали впереди, проверяя, нет ли поблизости индейцев. С каждой ночью костер становился все меньше, а разговоры все реже. От случайного хруста веток кто-нибудь вскакивал и направлял ружье или пистолет в сторону звука.

Они уже проделали половину пути, и Морган хотела, чтобы эти беспокойные дни поскорее кончились.

– Морган, я рад, что ты так хорошо держишься, – сказал Фрэнк однажды вечером. Она с усилием улыбнулась.

– Мой отец, по-видимому, полагал, что Нью-Мехико стоит такого беспокойства, – сказала она, поведя рукой в сторону темноты, обступившей маленький лагерь.

– Да, Сет как-то упомянул о твоем отце. А как его звали? Может, я знал его?

– Чарльз Уэйкфилд. У него было ранчо где-то около Албукера.

Джоакин внимательно слушал их разговор. Сет был в дозоре, а Джейк копошился за фургоном.

– Чарли Уэйкфилд! – почти завопил Фрэнк и, понизив голос продолжал: – Я знал твоего отца. Не удивительно, что ты мне сразу понравилась. Твой отец был замечательным человеком. И мне действительно было грустно, когда я услышал, что он умер. Сдается, большинство хороших людей умирают молодыми. – Он вопросительно посмотрел на Морган и добавил: – Я всегда удивлялся, почему Чарли не женат.

Морган никогда раньше не слышала, чтобы о ее отце говорили что-либо положительное, и поэтому ей захотелось услышать что-нибудь еще.

– Скажите, а как он выглядел?

– Он был хорошим человеком, настоящим тружеником. Я слышал, что он создавал ранчо практически из ничего. Неделю нужно, чтобы объехать все его земли. – Фрэнк улыбнулся. – Я работал у него несколько лет назад. Чарли был не похож на большинство богатых людей, он часто присоединялся к нам и работал со всеми наравне. Он мог связать молодого вола не хуже, чем работники. – Фрэнк молча посмотрел на костер, потом добавил: – Хотя я никогда не слышал, чтобы он говорил о жене или маленькой девочке. Это точно.

– Мама увезла меня в Кентукки, когда я была очень маленькой, – пояснила Морган холодно. Ей было трудно чувствовать родным человека, который заставил ее выйти замуж и покинуть дом против воли.

Фрэнк ощутил неприязнь и удивился:

– Ты наверняка много потеряла, живя далеко отсюда. Здесь за один день получаешь больше радости и волнений, чем на Востоке за весь год.

Позже той же ночью она уселась на обломке скалы на окраине лагеря, чтобы поглядеть на звезды. Она вздрогнула, когда рядом неожиданно раздался голос Джоакина:

– На Востоке нет таких звезд, как здесь. Правда?

– Да, наверное, нет. Но. кажется, цену за эти звезды приходится платить слишком высокую.

Джоакин улыбнулся, и в лунном свете сверкнули его белые зубы.

– Я вырос здесь, и Восток для меня слишком скучное место: ни неожиданностей, ни приключений. – А у вас тоже ранчо, как у Сета? Джоакин усмехнулся и презрительно ответил:

– Да, у меня есть ранчо, но не такое, как у Кол-тера. Ранчо семьи Монгойя в несколько раз больше колтеровского, и наша семья владеет им несколько поколений.

– Вы живете там один?

– Нет, – ответил Джоакин. – вместе с сестрой Леной. – Когда кто-то из ковбоев рассказал ему о Лене и Колтере, он хотел убить ее, но она только рассмеялась ему в лицо. И тогда он поклялся когда-нибудь отомстить Колтеру.

– Морган, скажите, вы действительно так сильно ненавидите Запад? – спросил он с хитрецой, которую Морган не заметила.

– Да! – стремительно ответила она. – Я ненавижу эту пыль, и постоянную опасность, и… и… – Она невольно перевела взляд в ту сторону, где, как она знала, стоит дозором Сет.

– И своего мужа? – очень тихо спросил Джоакин.

– Да, – покорно прошептала она, и Джоакин понял, что она вот-вот расплачется.

– Морган, я вам уже говорил однажды, что я ваш друг. Если вы мне хотите что-то поведать, если вам нужно плечо, чтобы выплакаться, то я здесь.

По щеке Морган скатилась слеза, за ней другая. Она зарыдала, закрыв лицо руками. Джоакин терпеливо ждал. Сначала ее слова были едва слышны.

– Я не знаю, почему он ненавидит меня. Я хотела быть ему другом. Я хотела, чтобы все было, как в Кентукки. Мы вместе ездили верхом, разговаривали и смеялись. Потом он меня поцеловал. – Она вздрогнула, вспомнив поцелуи Сета.

– Милая Морган, я ваш друг. – Джоакин нежно поглаживал рукой ее затылок, но опустить руку ниже не пытался. – Почему он сделал вам предложение?

Рыдания еще сильнее сотрясли ее тело:

– Не он, но мне пришлось просить его жениться на мне. Мой отец завещал все деньги моему дяде, если я не выйду замуж и не проживу год в Нью-Мехико. Я предложила, чтобы Сет женился на мне за деньги.

Она продолжала плакать, а Джоакин откинулся назад, чтобы осмыслить услышанное.

«Это многое объясняет», – подумал он. В то же время он знал, что, как только они перестанут друг на друга сердиться, они снова почувствуют, как сильно друг друга любят. Джоакин видел, как Сет берег и защищал Морган, как она не отрывала от него взгляда, куда бы он ни пошел. Он улыбался в темноте, радуясь, что так много узнал.

– Не все мужчины понимают нежные чувства женщин. Некоторые только пользуются ими. Боюсь, что ваш муж именно таков, – вкрадчиво сказал он. – Как бы я хотел, чтобы вы мне предложили жениться на вас. Я бы с радостью сделал это без всякой платы. Было бы приятно находиться в постоянном обществе красивой женщины. – Он поднес ее руку к своим губам и взглянул в ее полные слез глаза.

– Джоакин, я не красива, – прошептала она. Улыбка его была нежна и многозначительна.

– Вы красивы и когда-нибудь в этом убедитесь. Я бы с большим удовольствием доказал вам, как вы красивы. Я хотел бы нарядить вас в шелка и муслин.

Морган почувствовала, что краснеет.

– Маленькая Морган, когда вы поверите, что красивы, вы такой и станете.

Какое-то время они сидели молча, думая о разном. Потом Джоакин сказал:

– Теперь вернемся, пока люди не заметили нашего отсутствия. – Он взял ее под руку и повел к фургону. – Спокойной ночи, моя прекрасная принцесса, – он снова поцеловал ее руку, – спите хорошо.

Джоакин оставил Морган у ее фургона и, повернувшись, тут же встретил враждебные взгляды Фрэнка и Джейка. Он улыбнулся, поклонился им и пошел к себе.

– Кто-то должен что-то сделать с этим щегольком, – пробормотал Джейк.

– Да, и я знаю, кто это должен сделать, – ответил Фрэнк, посмотрев в сторону, где стоял Сет.

Переправа через реку Симаррон стала для Морган кошмаром. Берега кишели гремучими змеями. Мужчины непрерывно стреляли в воду, чтобы отпугнуть змей от лошадей. К концу дня все были раздражены и вымотаны.

Несколько дней после переправы были такими же тяжелыми, как и первые дни путешествия. В Мидл-Спрингс Морган впервые увидела тарантула. Даже змеи ее так не пугали, как эти огромные волосатые пауки. Уиллоу-Бар со своим песком и ивами стал приятным место отдыха.

Было еще одно облегчение: Морган почти привыкла раздеваться в присутствии Сета. Их отношения смягчались. Несколько раз она поймала его на том, что он улыбается ей, и она тоже отвечала ему радостной улыбкой.

Однажды утром Сет уехал вперед.

– Увидимся через два дня у ручья Рок, я привезу свежую дичь, – сказал он Морган, увязывая седельные сумки.

Оба они вспомнили тот день, когда он тоже уезжал. При этом воспоминании у нее в глазах навернулись слезы, и чтобы он не увидел их, она опустила голову.

– Что это, моя крошка? – спросил он насмешливо. – Значит ли это, что ты действительно будешь скучать по мужу?

Она продолжала смотреть вниз.

Он тихо сказал:

– Кажется, мы всегда говорим друг другу что-то не то, что надо, правда? Давай начнем все сначала, когда я вернусь, хорошо? – Он улыбнулся, и она ответила ему тем же. Одари поцелуем одинокого рыцаря?

Не успела она опомниться, как оказалась в его объятиях.

– Сет… – прошептала она. Вначале его поцелуй был только нежен, но потом они почувствовали страстное желание, подавляемое несколько последних недель. Морган прижимала его к себе все крепче, поглаживая его широкую мускулистую спину и бока.

– Нет, прелесть моя, в этот раз мы будем двигаться медленно. Нам нужно время, чтобы научиться доверять друг другу. Скоро увидимся и начнем все сначала.

Он коснулся ее щеки, вскочил в седло и ускакал.