Текст книги "Волна страсти"

Фиона не понимала, что он имеет в виду. Ни малейшего понятия о его замысле.

Облокотившись на стол, Ас оказался нос к носу с ней.

– Мы будем убирать дом и разговаривать.

– Убирать? – переспросила она, будто впервые слышала это слово.

Позади хозяина пробежало нечто пушистое.

– Этот дом нужно подвергнуть санитарной обработке, а лучше – огню!

– Начинаем! – скомандовал Ас, поднимая ее со стула.

Едва Фиона встала, как у этого сверхпрочного стула подломилась ножка. Чтобы не упасть, девушке пришлось схватиться за первое, что попалось под руку. Под руку попался Ас. Он схватил ее и прижал к себе.

– Извини, я… – но она не смогла закончить фразу.

Они стояли совсем близко, и в глазах Аса Фиона увидела явный интерес. Но выдать себя она не захотела. Как тогда она сможет узнать все его тайны, если его потрясающая внешность застилает ей разум? Почему, ну почему он не маленький и толстенький?!

– Даже не мечтай! – сказала она, отталкивая его и стараясь, чтобы он не увидел ее лица.

Но Ас увидел и почувствовал притяжение, возникшее между ними:

– Думаю, ты та, кто…

Он замолчал, наткнувшись на суровый взгляд Фионы.

– Ладно, мир! – предложил он и протянул руку.

Но девушка отвернулась.

– Послушай, ненормальные обстоятельства рождают ненормальные отношения, – сказала она. – Мы должны думать о будущем и о тех людях, что тоже вовлечены в эту историю. И давай не дадим обстоятельствам…

Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и увидела одну из типично мужских ухмылок.

– Прекрати! – прошипела она.

– Ты просто обязана рассказать о своих любимых книгах, раз до сих пор живешь в вымышленном мире.

– Отдай! – выхватила она у него метлу.

– Только не говори, что знаешь, как ею пользоваться, – издевался Ас. – Это не для мисс котильон [3]3
  Котильон – танец, разновидность кадрили.


[Закрыть]. Так в какую школу ты ходила? Хотя я сам догадаюсь. Школа для юных леди имени кого-нибудь.

– Ой! – воскликнула Фиона, подняв облако пыли с кушетки и надеясь, что вся живность побежит в сторону Аса. – Может, ты перестанешь стоять столбом и нальешь ведро? Надеюсь, вода тут есть?

– С аллигаторами или без?

– Если принесешь, то, пожалуйста. с этими зубастыми.

Ас засмеялся и вышел. Через минуту он вернулся с ведром воды, все еще улыбаясь.

– Сначала – ты, а йотом – я. Она изобразила наивность.

– Как экономно – принять две ванны в одной и той же воде! Традиция семьи Монтгомери?

Но он не принял вызов.

– Ты не пойдешь в ванную, пока не начнешь, – улыбнулся Ас.

Это ее откровенно озадачило, она даже перестала подметать:

– Начну что? Что-то еще, кроме грязной работы, которую я делаю за тебя?

– Я хочу, чтобы ты мне рассказала о себе. Между нами есть связь, и нужно выяснить, какая. Так что поговорим о твоей жизни, а о своей я расскажу потом.

Фиона колебалась. Это могло оказаться ловушкой. Как же рассказать, толком ничего не рассказывая? И о чем ей говорить, а о чем – молчать? Надо дать ему понять, что она не будет откровенничать, пока он не выложит все о себе. И при этом добиться, чтобы он не подумал, будто она – капризный ребенок.

– Начинай! Жизнь не так уж плоха. Начни с того, где и когда ты родилась, а потом – дальше.

Он опустил руки в пластиковое ведро – собирался мыть кухонные шкафы. Фиона молчала, и он опять взглянул на нее.

– Подумай о Кимберли. О том, как сильно ты хочешь к ней вернуться и пообедать с ней. Или что вы там вдвоем делаете?

Нью-Йорк, Кимберли, работа, Джереми и Пятерка – все это Фиона так ясно представила, что на секунду они показались рядом. Как могло счастье смениться… вот этим – всего за пару дней?

– Жалеешь себя? – мягко спросил Ас, подняв одну бровь. – Помни, чем быстрее мы выясним, кто стоит за этими событиями, тем скорее вернемся домой.

Фиона начала мести с такой яростью, что подняла столб пыли.

– Моя мама умерла вскоре после моего рождения, и я осталась с отцом. По профессии он был картографом, поэтому ему приходилось много ездить.

Начав рассказывать, она постепенно увлеклась историей своей жизни. Ас внимательно слушал. Сначала она не заметила этого – ей казалось, что он слишком увлекся работой, но несколько раз, когда она специально себе противоречила, он ловил ее на ошибках и просил продолжать. Фиона улыбалась про себя. Ей нравилось, что кому-то небезразлична ее судьба.

Ее жизнь была насыщена событиями, но не настолько, чтобы Фиона была готова обнаружить на себе мертвое тело или жить в жалкой хибаре, скрываясь от полиции.

После смерти матери ее отослали к древним тете и дяде. Они оказались занудами, редко разрешали ей бегать и играть. Вместо этого она должна была тихо сидеть и раскрашивать бумажных кукол или играть с ними.

Фиона посмотрела на Аса. В руках у него был ржавый молоток и пара гвоздей – он чинил кухонный шкаф.

– Я много играла в куклы, – сказала она.

Молча, не глядя на нее, он кивнул. Минуту Фиона рассматривала его. Он оперся коленом на нижний ящик, а вторую ногу поставил на стул. Ас пытался добраться до верхних ящиков, поэтому его тело растянулось, а мускулы под рубашкой напряглись. У Фионы пересохло во рту, она так сильно сжала метлу, что та затрещала.

– Да, куклы, – подбодрил он ее, чтобы услышать продолжение рассказа.

– Куклы, – повторила она и заставила себя вернуться к работе.

В шесть лет отец отослал ее в школу-интернат, которую она вскоре полюбила. В первый же день она встретила четверых ровесниц.

– Мы назвали себя Пятеркой и с тех пор дружим, – сказала Фиона.

Думать о подругах ей совершенно не хотелось. Зная, в какую передрягу попала Фиона, они наверняка с ума сходили от беспокойства.

– А твой отец? – спросил Ас. – Ты видела его еще?

– Да, – с обожанием ответила девушка. – Наверное, какой-нибудь психолог сказал бы, что он мало мной занимался, но мне никогда так не казалось. Он был идеальным.

Она светилась счастьем, когда говорила об отце, Джоне Файндлее Беркенхолтере. Три раза в год он приезжал к ней. Она ждала его все с нарастающим волнением. Он всегда привозил сказочные подарки для нее и четырех подруг. Отец водил их в цирк, на ярмарки и праздники мороженого. Однажды он отвел их к косметологу, и им сделали макияж. Им было всего двенадцать. А потом купил им косметику.

Так и не дождавшись ни слова от Аса, Фиона вздохнула:

– Чтобы понять это, надо родиться девочкой. Отцы других девочек всегда говорили: «нет!» Они не хотели, чтобы их дочери взрослели. Никакой помады, никаких коротких юбок, ничего!

Ас смотрел с нетерпением. «Правильно, – подумала она. – Ему нужны факты, а не мои рассуждения».

– Потом, – продолжила она, – я пошла в колледж на факультет бизнеса, окончила его, сменила несколько работ в Нью-Йорке, а восемь лет назад устроилась в «Игрушки Дэвидсона».

– С Кимберли, – задумчиво сказал он.

– Я встретила Кимберли, когда проработала там уже полтора года.

– Может, Кимберли и есть то самое связующее звено между тобой и Роем?

– Не думаю, – ответила Фиона, отступив назад, чтобы оглядеть комнату.

Она уже вымела столько пыли, что ею можно было заполнить половину лифта небоскреба. Но, очевидно, благодарности она не дождется. Вместо этого Ас впал в глубокую задумчивость.

– Ты когда-нибудь была в Техасе? Хотя бы ребенком?

– Никогда, – ответила она. – Ты не мог бы показать мне… это… ну, ты знаешь.

– На заднем дворе, – равнодушно сказал он. – Будь аккуратна. Смотри, где идешь.

Девушка не хотела думать об опасности, подстерегавшей ее за дверью, она просто пошла по заросшей тропинке, ожидая, что в любой момент на нее может напасть какое-нибудь неизвестное науке животное. Но ничего не случилось. Вернувшись, она увидела, что Ас достал из машины тостер.

– Твой друг тебя возненавидит, когда вернется домой и обнаружит, что все вещи исчезли. А ты случайно не прихватил с собой еще и простыни с полотенцами?

– По два комплекта, – ответил он. На секунду их глаза встретились, но она отвела взгляд. У нее не было ни малейшего понятия, где они будут спать.

– А что на ужин? Я умираю с голоду.

– Треска, которую ты почистишь, пока я буду рассказывать.

Из уст Фионы вырвался стон – не из-за трески, а притворный стон по поводу того, что ей придется слушать историю жизни Аса. Может, наконец, он перестанет увиливать, и она узнает правду.

Но Ас немного поведал о себе. Он был одним из четырех детей в семье и не отвечал представлению родителей об идеальном ребенке. Когда ему было семь лет, мамин брат, странный тихий парень, сломал ногу, и ему пришлось остаться в семье Аса.

– Мы очень подружились, – сказал Ас, очищая апельсины для соуса. – Когда мне было восемь, я впервые приехал сюда на лето. Со мной был дядя. С десяти лет я жил здесь постоянно.

И Ас с любовью оглядел ужасный старый дом.

Фиона отвернулась, чтобы скрыть усмешку. Может, он и жил здесь, но в его жизни было еще много чего, помимо этой развалюхи. Но владелец парка не хотел рассказывать об этом.

– А школа? – спросила Фиона, поддевая жабры трески.

– Дай я покажу тебе, – Ас нетерпеливо склонился, обвив девушку руками, чтобы продемонстрировать, как надо чистить рыбу.

Фиона на мгновенье перестала дышать. Он коснулся подбородком ее головы, а его большие руки накрыли ее, маленькие и белые. Да, ненормальные обстоятельства… Одна, в диком Раю, ну, может, не в Раю, но уж точно одна… И Ас чертовски привлекателен, так что ее некоторое влечение к нему вполне объяснимо…

Чтобы взять себя в руки, Фирна закрыла глаза и вспомнила Нью-Йорк, свой офис и холодную чистую квартиру. Она профессионально украсила ее, получилось красиво. И сейчас она очень ясно ее видела. Когда она сможет туда вернуться?

Внезапно его руки замерли. Очевидно, его, так же, как и ее, заворожила эта близость.

Сердце у Фионы громко стучало. Она повернулась к Асу, зная, что их губы окажутся очень близко… Она сказала, что ненормальные обстоятельства рождают ненормальные…

Но он не смотрел на нее. Ей был знаком этот отсутствующий взгляд. Машина? Далекие полицейские сирены? Неминуемая беда?

Вдалеке прозвучала птичья трель – вот что привлекло его внимание. Нож скользнул но большому пальцу…

– Дай взглянуть, – попросила она, беря его руку. – Порез неглубокий.

Отодвинувшись от нее, Ас слизал с пальца кровь.

– Как я мог забыть про тебя и ножик? – нахмурился он, увидев ее улыбку.

– Когда ты перестанешь страдать, ты продолжишь рассказ? – улыбалась Фиона, чтобы скрыть раздражение.

Ее влекло к нему, а его интересовали только птички…

Ас обмотал палец полотенцем и вернулся к вычищенной раковине.

– Мой дядя Джил был профессором орнитологии, поэтому до тринадцати лет он сам учил меня, а потом мы переехали ближе к главной дороге, и я стал ходить в школу.

– А где ты играл в футбол и начал встречаться с обворожительной Лизой?

– Вообще-то, я встретил ее позже, когда преподавал в колледже.

Значит, Лиза гораздо моложе его…

– Могу себе представить, рос здесь, а потом попал в колледж! – сказала Фиона. – Никогда бы не подумала, что живущий здесь мог себе это позволить. Или что такой человек захочет получить высшее образование.

Ас долго молчал, будто обдумывал каждое ее слово и решал, стоит ли рассказывать дальше:

– Я пошел в колледж, чтобы бросить вызов богатым занудным людям. После смерти дяди мне достался Кендрик Парк. И все было хорошо, пока не уничтожили моего аллигатора.

– Я заплачу за него, – тихо сказала Фиона. – У меня есть деньги в ИРА [4]4
  IRA (Irish Republican Army) – Ирландская Республиканская Армия.


[Закрыть], и я могу продать квартиру. Сколько стоит твой зеленый монстр?

Ас отвернулся:

– Женщины никогда не платят.

– Что? – переспросила Фиона, не уверенная, что правильно расслышала.

Он повернулся к ней:

– Я сказал, что женщины никогда не платят. По крайней мере, за меня. Ты уже почистила рыбу? А салат ты сможешь сделать? Ну что, ты нашла общее между нами?

Фиона фыркнула:

– Ты прямо неандерталец! Да, я закончила чистить рыбу, и единственное обнаруженное сходство между нами – это то, что нас воспитывали не родители.

– А салат?

Она не удосужилась ответить, только протянула руку, чтобы он дал нож и овощи. Когда она начала резать овощи, оба замолчали.

– Ладно, – наконец произнес Ас. – Давай вспомним, где и когда мы были вместе. Полиция сообщила, что мы останавливались в трех отелях примерно в одно и то же время. Куда ты ездила в прошлом году?

Фионе пришлось напрячь память: в прошлом году она много путешествовала, в основном, по делам Кимберли.

– Поэтому поездка во Флориду показалась мне странной, – сказала она. – С Дэвидсоном меня ничего не связывает, кроме Кимберли. Что я могу знать о каких-то детских телепередачах в Техасе? Почему этот человек хотел, чтобы поехала именно я?

– Ты в этом уверена? Он назвал твое имя?

– Да, а ты?

– Тоже. Но в моем случае есть смысл: он думал спонсировать Кендрик Парк.

– Он должен был предупредить, что ты получишь деньги только через его труп, – состроила гримасу Фиона.

Ас не засмеялся.

– За последние восемнадцать месяцев я ненадолго уезжал пять раз, три из них были связаны с увеличением финансирования. Я ненавижу эти чертовы поездки – из-за них я оставляю парк, а птицам я нужен больше, чем финансистам.

– А почему бы не нанять человека для связей с общественностью, чтобы ты мог оставаться в парке?

Так и не дождавшись ответа, она оторвала взгляд от морковки, которую чистила. Он стоял к ней спиной, наклонив голову, и что-то тщательно перемешивал.

И тут Фиону осенило: «Они все женщины! Те, кто вкладывает деньги. И они хотят, чтобы он и лишь он вел с ними переговоры о деньгах».

Поскольку Ас молчал, она подошла к нему. Он сильно покраснел.

Она хихикнула, а потом закинула голову и засмеялась по-настоящему:

– Тебя смутило не то, что Рой обратился лично к тебе, а то, что он оказался мужчиной!

Ас глупо улыбнулся:

– Ну, это действительно было немного странновато.

Все еще смеясь, она вернулась к столу и села, продолжая резать овощи.

– Скажи, а ты не прятался со своим дядюшкой на заднем дворе от девчонок?

– Ну и острый у тебя язычок, – улыбнулся Ас. – Уже темнеет… Посмотри под третьей от стены половицей. Там должны быть свечи.

– Будет сделано, – отчеканила Фиона. – А где ты держишь жевательный табак?

– Если не ошибаюсь, то под шестой половицей, около бутылки «Бордо». Или под шестой лежит «Шардоне»? А под девятой – портвейн.

– А ты принесешь мне ломик, папочка? Ас засмеялся:

– Давай поедим, а то у нас еще много дел.

Через десять минут они сидели на сломанных стульях и ели запеченную треску под свежевыжатым апельсиновым соком и салат. Если судить по году, указанному на этикетке, то вино было изготовлено задолго до того, как дядя Аса положил его под половицу. И оказалось вкусным.

Пока Ас и Фиона ужинали при свечах, пытаясь выяснить, что же их связывает и почему Рой Хадсон сделал их своими наследниками, снаружи за ними следили.

Глава 9

Наступила ночь, а они еще сидели за столом и пили вино. Все, что они смогли выяснить, – их ничего не связывает. Они все время болтали, но так ничего и не узнали.

– Ну почему я не вижу ни капли общего между нами? – Фиона допила вино. – Почему Рой Хадсон оставил все деньги мне? – И мне, – задумчиво дополнил Ас.

В магазине он купил газету и при свете свечей зачитал одну статью вслух. Они ахнули, узнав, что Рой Хадсон составил завещание четыре года назад. Целых четыре года назад!

Ас предположил, что связь между ними возникла раньше, чем четыре года назад, и попросил ее снова поподробнее рассказать о своем детстве.

Она рассказала ему все, что казалось ей важным. Несмотря на длительные разлуки с отцом, они писали друг другу каждую неделю.

– И все письма хранились у меня до прошлого лета, – сказала она. – Тогда вор проник в дом с крыши и ограбил три квартиры. Мою в том числе. Одной из украденных вещей была шкатулка с этими письмами. Не знаю, на что надеялся вор, но в ней были только письма одиннадцатилетней девочке со сломанной ногой. Эти письма много значили лишь для меня.

Ас посмотрел на свой пустой бокал.

– Мы кое-что знаем. Ты и я знаем что-то, о чем даже не подозреваем.

– И как же нам догадаться, что это такое? – сердито спросила Фиона. – А если мы вообще никогда не вычислим, что именно известно нам обоим? Нам тогда придется вечно сидеть в этой хибаре? Рано или поздно нас найдет полиция, и тогда мы пойдем под суд… за убийство!

В последние дни она старалась не думать о том, в какую ситуацию попала.

– Тише! – воскликнул Ас, задувая свечи.

Теперь «убийцы» оказались в полной темноте.

– Что ты делаешь? – прошептала она.

– Здесь кто-то есть.

– Как ты определил? Здесь так шумно!

Фиона имела в виду крики птиц и каких-то животных. Но Ас не отвечал, и она услышала, как он крадется по комнате.

От таинственности и страха у нее по телу побежали мурашки, а сердце ушло в пятки. Каждую секунду она ожидала услышать сирену и предложение выйти с поднятыми руками.

– Не хочу я больше играть в эту игру, – негромко сказала она.

– Тсс, – донеслось до нее, и Фиона догадалась, что Ас сейчас у окна.

Вдруг что-то дотронулось до ее плеча. Она закричала, но большая ладонь закрыла ей рот. «Преступница» боролась, пока ее стаскивали со стула.

– Будешь ты когда-нибудь сидеть смирно? – произнес Ас у нее над ухом. – И прекратишь, наконец, дергаться?

Она пнула его ногой, чтобы напомнить, что его рука все еще зажимает ей рот. Взвыв от боли, он освободил ее.

– Ты самая жестокая женщина, которую я когда-либо встречал, – сказал он ей на ухо. – Если я возьму тебя за руку и провожу в спальню, ты ударишь меня?

– Зависит от того, что ты будешь делать со мной в спальне, – ответила Фиона.

Ас помолчал, а потом тихо засмеялся.

– Молодец, – похвалил он. – Если ты еще можешь шутить, значит, ты в порядке.

Он положил руку ей на плечо, а потом взял за руку.

– Я рада, – сказала Фиона, – что ты не спросил разрешения взять меня за ногу.

– Тише, – попросил он. – Не отходи далеко от меня.

Фиона послушно последовала за ним, их обувь с мягкой подошвой оказалась совершенно бесшумной на старом деревянном полу. Когда они вошли в спальню, Ас приблизил губы к ее уху и прошептал:

– Знаешь, я и правда хочу быть героем и сторожить твой сон всю ночь, но мне просто необходимо хоть немного выспаться.

Фиона не понимала, к чему он ведет. Днем она помогала ему застелить две прогрызенные крысами кровати, еще не зная, что он собирается спать. Так что же он хочет от нее сейчас?

– Мы будем спать вместе, – сказал Ас. – Мы не можем рисковать на случай, если кто-то сюда заберется.

– Если ты имеешь в виду полицию, то мы ее обязательно услышим. Здесь сразу появится дикое количество белых машин с мигалками и…

– Ты убила Роя Хадсона?

– Конечно, нет.

– И не я, – сказал Ас. – Значит, кто бы это ни сделал, он на свободе. Утром мы уедем отсюда, а пока нам надо поспать. Мы должны держаться вместе – мы алиби друг друга.

– Здорово! Я не могу дождаться, когда, наконец, сообщу суду, что не могла убить Роя, потому что в тот момент была в постели со вторым наследником.

– Почему бы тебе хоть чуть-чуть не прикусить свой острый язычок? А сейчас ложись, нужно заснуть. Кто знает, что ждет нас завтра…

– Хуже, чем теперь, быть не может, – Фиона присела на краешек кровати, а потом и вовсе разлеглась на ней.

Даже Буратино был сейчас более гибким, чем она.

Когда Ас лег рядом с ней, она не смогла расслабить ни одного мускула. Кровать была очень узкой, а посередине – глубокая вмятина, так ч го они оба в нее скатывались и оказывались тесно прижатыми друг к другу.

– Я должен кое в чем признаться, – начал Ас.

– В чем же? – спросила она, чувствуя, как напряжен ее голос.

– Это я убил Роя Хадсона.

Фиона задержала дыхание, прорабатывая возможные варианты побега. Но куда? У нее не было ни малейшего представления, где она находилась.

– Я сделал это, чтобы очутиться с тобой в одной постели.

– Что? – переспросила Фиона, возвращаясь в реальность. – Что ты сделал?

– Я все спланировал: и мотель, и дом друга, и дядин дом. Только так я мог завоевать тебя.

– Ах, ты… – застонала Фиона. – Ты действительно придурок, знаешь?

Но эта шутка заставила ее расслабиться:

– Первое, что я сделаю, когда выберусь отсюда, это отошлю крошке Лизе Рене открытку.

– А я пошлю Джереми поздравление по поводу того, что он смог найти последнюю девственницу в стране.

– Девственницу? Да если хочешь знать, я… – она замолчала, потому что услышала, как он давится смехом. – Если ты надеешься выудить из меня информацию об интимной стороне моей жизни, то забудь об этом – у тебя ничего не получится. А сейчас дай мне подушку.

Ас скатился с кровати, и Фиона даже не успела спросить, собирается ли он вернуться. Но через несколько секунд он появился с подушкой.

– Теперь давай устраиваться поудобней. Ты как предпочитаешь спать?

– С левой стороны, – буркнула она.

– Замечательно! Я тоже. Переворачивайся.

Она перевернулась, и он прижался к ней и обвил ее руками. Может, ей следовало поверить признанию Аса и всерьез подумать о своей судьбе: ведь находиться в постели с убийцей Роя Хадсона вряд ли безопасно. Однако Фиона как раз сейчас впервые за последние дни чувствовала себя на редкость защищенной от всяких несчастий.

– Ты не могла бы не вертеться? – сонно спросил Ас, уткнувшись в ее волосы. – Я ведь все-таки человек, да и ты хоть такая тощая, но…

И он заснул.

– Но у меня есть другие достоинства, – закончила она за него и тоже заснула.

* * *

Когда Фиона проснулась, уже рассвело, но свет был таким блеклым, что не поймешь: то ли слишком рано, то ли чересчур облачно. Первые несколько секунд она вспоминала, где находится. Затем, постепенно присмотревшись, заметила какую-то возню на полу. Но не вскочила. Еще несколько дней назад Фиона бы подпрыгнула и закричала, а сейчас она просто перевернулась на другой бок и попыталась опять заснуть. Но рядом с ней лежала вторая подушка, пахнущая чем-то странным и одновременно знакомым.

Она резко открыла глаза и села, чтобы получше оглядеть комнату. Да, на этот уголочек не стоило смотреть при дневном свете. И при свечах-то не очень, а тут… Зияли дыры, всюду грязь и гниль…

«Где же хозяин?» – нахмурилась Фиона, но затем взяла себя в руки. Не стоило паниковать из-за того, что чужак, от которого полностью зависело ее существование, вдруг исчез.

Она вскочила с кровати и выбежала из дома навстречу дикой жизни Флориды. Ее окружали пальмы, лианы и еще что-то зеленое, казалось, поджидающее человека. Если здесь когда-нибудь и протоптали тропинку, то сейчас она заросла. Осматриваясь, Фиона была уверена, что, ступив вперед, очень скоро сама зарастет зеленью. Или эта зелень ее съест.

– Иди сюда, только тихо, – услышала она шепот.

Определив, откуда доносится голос, Фиона с трудом различила человеческий силуэт.

– Я не побегу к нему и уж подавно не брошусь ему на шею, – повторяла она, с трудом продираясь сквозь густые заросли.

В Нью-Йорке она трижды попадала в различные неприятности. Один раз ей даже угрожали ножом, но в городе ей никогда не становилось так страшно, как сейчас, когда она пробивалась через этот лес.

– И часто ты разговариваешь сама с собой? – раздраженно спросил Ас.

Он сидел боком к ней, на пеньке, рассматривая что-то невидимое Фионе. Между деревьями оставался маленький просвет, который, при очень большом желании, можно было назвать живописным.

– И тебе доброе утро, – так же ласково ответила она. – Спасибо, что спросил, я действительно спала просто замечательно.

Он все еще хмурился и не смотрел на нее:

– Садись и молчи. Вот фрукты и хлеб. И когда в следующий раз будешь в ужасе выбегать из дома, используй для этого лучше задний двор.

– В ужасе? – переспросила она, сердясь на себя за то, что показала свой страх, и на своего спутника за то, что он его увидел. – Я живу в Нью-Йорке, и если хочешь знать…

– Тише, – попросил наблюдатель, поднося бинокль к глазам.

Фиона постаралась успокоиться и совладать, с паникой, охватившей ее, когда она проснулась в пустом доме. Она подошла к Асу.

«Итак, они спали вместе», – думала она, беря дыню с тарелки. И что? Что это значило? Даже если бы они занимались сексом, это не имело бы никакого значения.

Тогда почему ей так тепло и уютно около полузнакомого человека? Почему она уже давно не спала так хорошо? Фиона читала об исследованиях Анны Ландерс о том, что женщины предпочитают простые объятия сексу, но никогда не верила в это. Она любила секс.

Но на самом деле, с Джереми особо и не пообнимаешься. Он все делал на скорую руку, парень из серии «мне нужно побыстрее возвращаться на работу». Но такой же была и Фиона. Ей всегда нужно было успеть сделать тысячу вещей для Кимберли, а времени хватало лишь на двадцать.

– Как спалось? – она украдкой взглянула на Аса.

– Хорошо, – проворчал он.

– Тогда почему ты с утра так мрачен? Отложив бинокль, он посмотрел на нее:

– Ты забыла, почему мы здесь? На нас устроена настоящая охота, мы обвиняемся в убийстве. Надеюсь, ты узнала, что нас связывает, и почему Рой Хадсон завещал нам деньги. Я вот нет!

Фиона действительно не могла понять, почему они здесь. Казалось, убийство Роя она видела в кино или ей это приснилось. Возможно, так человеческий разум справляется с непредвиденными ситуациями. Она не могла до конца поверить, что это произошло на самом деле. По крайней мере, с ней.

– Кого ты рассматриваешь? – спросила она и взяла бутерброд с маслом.

Рядом с ним стоял одинокий треснутый стакан с апельсиновым соком, и она отпила из него. Почему бы и нет? Если они спали в одной кровати, то могут пить и из одного стакана.

– Птиц, – ответил Ас. – Напоминаю: я специалист по птицам. И пытался здесь работать до того, как ты уничтожила мою приманку для туристов.

Фиона пропустила его колкость мимо ушей – она не даст вовлечь себя в спор.

– Здесь? Ты хочешь сказать, что это твоя земля? Твой парк?

– Конечно. А ты что думала?

– Ничего, – сказала она с набитым ртом. – Мой отец был замечательным картографом, он все время говорил, что у меня топографический кретинизм. Я могу потеряться в шкафу.

Ас молчал, тогда Фиона спросила:

– А что это за птица? Вон та, зеленая? И указала вверх, но Ас не удосужился посмотреть.

– Попугай.

– Один из тех, что можно купить в зоомагазинах?

– Именно.

– Правда? А я и не знала, что они живут во Флориде. Я думала, их привозят из каких-нибудь экзотических мест, вроде Борнео.

– Этот сбежал из чьей-то клетки. А вообще-то, их доставляют из Австралии.

Когда речь заходила о птицах, он менялся на глазах.

– Думаешь, это бедное создание сбежало из клетки какого-нибудь малыша и теперь вынуждено жить на воле?

Его красноречивый взгляд объяснил, что Ас считает ее идиоткой.

– Бедными созданиями называются томящиеся в клетках. А тут летают тысячи крылатых, прекрасно живущих в естественных условиях, «на воле», как ты сказала.

Ас снова поднес бинокль к глазам.

– И у тебя весь день будет такое плохое настроение?

– Оно будет таким до тех пор, пока мы не выясним, почему некий человек, ныне труп, сделал нас своими наследниками.

– А если между нами нет никаких связующих нитей? Вдруг мы просто понравились Рою?

– И как давно ты его знаешь? – спросил Ас с сарказмом.

Фиона не собиралась портить себе настроение. Может, сменить тему разговора?

– Мой отец умер во Флориде. Из-за этого меня никогда сюда не тянуло. Мне даже пришлось напиться, чтобы набраться мужества сесть на самолет.

Ас ничего не сказал, продолжая смотреть в бинокль.

– Перед смертью отца мы с ним строили планы, когда мне лучше к нему приехать. Раньше он всегда сам проведывал меня. Он говорил, что мне не понравятся нюансы его работы, что я городская девочка и мне незачем бродить по болотам страны аллигаторов. Или каннибалов. Или встречаться с диким племенем, которое все еще использует отравленные стрелы.

– От чего он умер? – спросил Ас на этот раз без сарказма.

– Сердечный приступ. Он был в джунглях, работал на какого-то человека, когда у него стало плохо с сердцем. Мне сказали, что он умер мгновенно.

Несколько секунд Фиона смотрела на просвет между деревьями, который так завораживал ее спутника.

– Отец был для меня всем, – вздохнула она и попыталась улыбнуться. – Он был очень счастливым человеком. И не хотел, чтобы я плакала.

Она закрыла глаза и представила его.

– А какой папа был красивый… Всегда потрясающе выглядел, носил только сногсшибательные костюмы. И постоянно одевался в пепельно-серый цвет. Говорил, что это хорошо сочетается с цветом его волос.

Фиона улыбнулась, напрочь забыв, где она и почему здесь находится.

– У него были самые чудесные волосы на свете: пышные, густые, серые. Отец любил повторять, что его волосы похожи на дым. Однажды даже пошутил, что он и есть настоящий Серый, а не тот разжиревший медведь.

– Что ты сказала? – Ас медленно отложил бинокль и повернулся к ней.

– Ничего. Я просто рассказывала о своем отце. Он умер во Флориде, – вздрогнула Фиона, увидев его широко раскрытые глаза.

– Нет, не это. Что-то насчет одежды… Нет, волос.

– Надо было слушать, – уколола она его, отомстив за его сарказм. – Я сказала, что у него были красивые серые волосы.

– А медведь?

– Здесь есть медведи? Вдобавок к аллигаторам и разным ползучим тварям…

Ас сильно сдавил ей плечи:

– Так что там про медведя? Что ты сказала о нем?

Она отстранилась от него:

– Мой отец однажды признался, что он и есть Серый Медведь, но это всего лишь шутка.

Голос Аса сделался очень тихим:

– У твоего отца был шрам на левой руке?

Он провел по руке пальцем от локтя до мизинца.

– Да, – ответила Фиона. – На кисти. Я ни разу не видела отца без одежды, поэтому не могу ничего сказать о длине шрама. Он поранился в Южной Америке, когда исследовал Анды. А разве ты знал моего отца?

Ас встал и сложил руки, будто в молитве:

– Мы сделали это! Общее между нами – твой отец!

Фиона была ошеломлена:

– Так ты знал его?

– Серого? Ты что, шутишь? Все знали Серого.

Фиона улыбнулась.

– Каждый в этом штате, включая меня, знал Серого. Если тебе когда-нибудь изменяла удача или ты попадал в какое-нибудь неприятное дельце, то обязательно встречался с Серым. Я столкнулся с ним, когда наследовал парк и обнаружил, что мой дядя взял в долг у неких акул, чтобы поддерживать парк в порядке. Не знаю, почему он не попросил помощи у моего отца, а вместо этого обратился к Серому, который свел его с… Эй, ты куда? Мы не договорили. Теперь, когда мы обнаружили общее, мы можем выяснить, как мы связаны с Роем Хадсоном.

Ас схватил Фиону за руку у самого дома и повернул, чтобы взглянуть ей в глаза. У него дыхание перехватило от ненависти, в них полыхавшей.

– Что случилось?

– Случилось? – тихо повторила она. – Что случилось? – Она приблизилась к нему. – Ты обвинил моего отца, крайне уважаемого человека, в том, что он… Не знаю, как вы там его называете, но я ничего не хочу слышать, понял?

Фиона бросилась в дом и начала собирать вещи.

– Что ты делаешь? – услышала она позади себя голос Аса.