Текст книги "Заколдованная любовь"

Джул Макбрайд
Заколдованная любовь

ПРОЛОГ

Биг-Свэмп, Флорида. Шестидесятые годы девятнадцатого века. Бурная февральская ночь…

– Скорее! Надо бежать, мисс Марисса!

– Лавиния, не смей указывать, что я должна делать!

Сегодня Мариссе Дженнингс предстоит выйти замуж за Форреста Хартли, но его до сих пор нет. От страха за жениха глаза Мариссы наполнились слезами, и сердце неистово забилось. Конечно, Форрест будет здесь! И преподобный Джордж тоже!

Сверкнула молния, и в ее резком свете Марисса ясно увидела свою экономку Лавинию – стройную креолку с кожей цвета обожженной глины и волосами, заплетенными в аккуратные косы. Ужас был написан у нее на лице.

– Быстрей! Надо скрыться в болотах!

– Нельзя, Лавиния! Вот-вот придет Форрест! Но, понимая, что покинуть Хартли-Хаус все равно придется, Марисса сквозь слезы смотрела на комнату, желая навсегда сохранить в памяти огромный обеденный стол, камин из грубо отесанных камней и люстру, привезенную Форрестом из Парижа. Мариссе и Лавинии так и не удалось снять ее. Она будто вросла в лепной медальон на потолке.

Форрест называл эту люстру их омелой[1]1
  Согласно примете, влюбленные, которые поцеловались под ветками омелы, обязательно поженятся. – Прим, ред.


[Закрыть]. О, как они целовались под ней, держа друг друга в объятиях, отчаянно заставляя себя отложить исполнение желаний!

На стене виднелись следы, указывающие, где висел портрет Мариссы, теперь укрытый в надежном месте. К этому портрету Форрест отнесся очень серьезно, подробно указывая, как Марисса должна позировать художнику. А потом тщательно выбирал место, где должен висеть портрет.

Своего любимого Марисса неожиданно увидела неделю назад, впервые за два года войны. В мареве февральского полдня он появился на ракушечной дороге, как видение из пророческого сна Лавинии. Форрест шел, тяжело опираясь на винтовку.

В Хартли-Хаусе Форрест выздоравливал после ранения и отдыхал. А Марисса не отводила глаз от того, с кем рядом намеревалась отныне пробуждаться каждое утро.

Свадьбу решили сыграть до возвращения Форреста в свою часть, чтобы успеть провести вместе хотя бы одну ночь, полную страсти. Потом Марисса и Лавиния должны были уехать к сестре Мариссы.

Поэтому сегодня утром Форрест отправился за священником.

Кто же мог предположить, что войска южан так быстро отступят и к вечеру северяне-янки дойдут до дверей Хартли-Хауса?

– Мисс Марисса! Бежим скорее! – Лавиния повернулась на каблуках и устремилась к двери.

Уже были слышны выстрелы и топот копыт, но Марисса не двигалась с места. Кольцо! Нельзя брать в болота символ любви Форреста! Теперь Мариссе стало жаль, что она не позволила Лавинии спрятать кольцо вместе с остальными драгоценностями под половицами второго этажа.

– Торопитесь, мисс Марисса! У нас больше нет времени!

Марисса бросилась на колени и сняла с пальца кольцо.

– О, пожалуйста, сохранись, – прошептала она, опуская кольцо в тайник, известный лишь ей и Форресту.

Едва она встала, как голос Лавинии прозвучал уже у двери:

– Бежим!

И Марисса выбежала из дома.

– Такая ночь – это проделки нечистой силы, мисс Марисса!

Лавиния не могла ошибиться. Она разбиралась в травах, умела колдовать и была ясновидящей.

Треск выстрелов уже заглушал раскаты грома, и сполохи орудий озаряли небо ярче молний. Марисса поглядела на темные тучи и задрожала. В их зыбких очертаниях ей мерещились безглазые черепа, скрещенные кости и рогатые чудища.

Вцепившись в руку Лавинии, Марисса ступила на лужайку. В свадебном платье бежать под дождем было очень трудно, но Мариссе удалось не запутаться в кустах. Скользя и оступаясь, она заторопилась к темным кипарисам, росшим на краю зловещих болот.

Зацепившись за сучок, с громким треском разорвалось платье, и Марисса вскрикнула от огорчения. Атласное свадебное платье сшили ее сестры-белошвейки, а мама украсила белые туфельки хрустальными бусинками. И вот платье погублено, а туфельки измазаны грязью!

Молния осветила небо, и за кипарисами стала на миг видна плантация Бенчли, которые даже не предложили Мариссе помощи! А на ракушечной дороге уже показались янки.

Порыв ветра едва не сбил Мариссу с ног, но Лавиния удержала ее.

Хватаясь за узловатые корни кипарисов, женщины залезли в неспокойную черную воду и затаились.

А солдаты с пылающими факелами уже входили во двор.

– Эй, вы там! – неожиданно прозвучал грубый окрик. – Я видел, как вы бежали! Вылезайте!

Марисса едва не лишилась чувств, зная, как тупые янки поступают с женщинами. Лавиния схватила Мариссу за плечо, пытаясь успокоить.

Когда вспышка снова осветила небо, стали видны воины на лошадях. Их жестокие лица несли на себе отпечаток войны.

Внезапно с плеча Мариссы исчезла рука Лавинии – просто исчезла! Когда опять сверкнула молния, стало ясно, что креолки нет! Неужели ее смыло волной? Не ее ли голова мелькнула среди бурных вод? Не ее ли рука взмахнула? Или это только игра воображения?

Марисса приподнялась, опираясь на корни, и при следующей вспышки молнии увидела… Форреста?

Да, это Форрест. Он приближается к янки, находящимся во дворе. Он потерял разум? Нет… Как и Марисса, Форрест влюблен. Он ищет ее, но если она его окликнет, то оба будут убиты!

О, как она ненавидит этих янки, которые осквернили дом ее возлюбленного! Здесь она должна была познать ту страсть, о которой женщины рассказывали вполголоса, плотно закрыв двери, и то только много времени спустя после свадьбы.

Когда небо снова осветилось, Марисса опять увидела Форреста. Он жив! В форме, которую она зашила и вычистила, он был очень красив.

Внезапно огненный шар просвистел у Мариссы над головой, и раздался всплеск. Пуля? Пушечное ядро? Надо как-то дать знать Форресту, что она в безопасности. Их любовь достаточно сильна, чтобы победить все, даже эту войну.

Внезапно один из всадников поднял лошадь на дыбы, будто услышал шаги Форреста. И в этот ужасный для ее возлюбленного момент Форрест вышел на середину дороги. Янки выхватил из ножен и поднял над головой саблю. Клинок блеснул и, описав дугу, упал вниз.

– Форрест! – дико вскрикнула Марисса, и беззвучный мрак опустился на нее.

Постепенно она начала понимать, что Форреста больше нет. Ну за что именно ей выпало такое страдание? Почему у других может быть и любовь, и семья, но не у нее? Почему другие счастливы, когда несчастна она? Зависть – особый вид ненависти, о существовании которого в себе Марисса и не подозревала, – вскипела у нее внутри. Разум ее помутился, и в исступлении она воскликнула:

– Так пусть же будет проклята плантация Хартли, где я потеряла любимого! И пусть женщины, родившиеся на этой земле, не найдут счастья ни в любви, ни в браке, пока я буду разлучена с Форрестом!

Будто подтверждая ее слова, изломанная полоска молнии прочертила небо, и раздался оглушительный раскат грома.

Марисса заметила неяркую вспышку и почувствовала, будто воспарила над собственным телом. Потом оцепенела, всей кожей ощущая холод. Вдруг на нее полилось что-то горячее. Кровь? Марисса не могла понять. Точно знала она лишь то, что Лавиния ушла. Ушли ее мама, папа и сестры, которых она очень любила. И только что ушел Форрест.

Ее руки скользили, но она еще держалась за корень. Если она выпустит его, то погибнет. Но, черт побери, она выстоит! Ради Форреста!

Дышать в промокшем корсете становилось все труднее. Силы уходили, и Марисса поняла, что пуля нашла ее.

Внезапный порыв ветра ударил в лицо. Пальцы разжались, и бурлящий темный водоворот поглотил Мариссу.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Город Нью-Йорк. Начало двадцать первого века. Снежная февральская ночь…

– Никуда не убегай, Маг, – велела Бриджит Беннинг своему мопсу, опуская его на пол. Потом подняла руку с темно-синим маникюром и позвонила в дверь.

Сегодня она решила, что ее лучший друг Дермотт Брандт должен вместе с ней немедленно отправиться во Флориду, в Хартли-Хаус – старый дом с привидениями, принадлежащий бабуле Джинни. Ехать одной было страшно, а просить, кроме Дермотта, некого – из всех друзей Бриджит только он знал о проклятии, произнесенном Мариссой Дженнингс, когда во время Гражданской войны был убит ее жених Форрест Хартли. Из-за этого старого проклятия до сих пор несчастны в любви женщины, рожденные на земле Хартли.

А сестры Беннинг родились именно там, потому что их настоящим отцом был Джаспер Хартли, сын бабули Джинни. Он умер вскоре после рождения Бриджит, в пьяном виде упав со стола. Спустя немного времени мать девочек, Вив, вышла замуж за Джо Беннинга, который всегда относился к девочкам, как родной отец, и даже лучше.

Оставшаяся в Хартли-Хаусе после смерти сына бабуля Джинни рассказывала про это проклятие каждый раз, когда приезжала повидать внучек. Две недели назад она снова приехала и едва не лишилась чувств, увидев кольцо с фианитами, которое Бриджит сконструировала сама. Старая леди объяснила, что оно в точности такое, как обручальное кольцо с бриллиантами, которое Форрест Хартли подарил своей невесте Мариссе Дженнингс и которое до сих пор не найдено. Правда, на портрете, висящем в Хартли-Хаусе, Марисса изображена с кольцом на руке, но Бриджит была очень мала, когда видела этот портрет, и запомнить его вряд ли могла.

Поразмыслив, бабуля Джинни решила, что у Бриджит есть сверхъестественная связь с Хартли-Хаусом, и поэтому только она сможет найти настоящее кольцо, после чего призрак Форреста наденет его на палец призрака Мариссы, и семейное проклятие наконец развеется.

Конечно, все были уверены, что бабуля Джинни рассказывает сказки. Но и Бриджит, и ее старшие сестры-близняшки Эди и Марли уже испытали столько неудач в любви, что Бриджит была готова отправиться даже в дом с привидениями, лишь бы проклятие перестало действовать.

Но пока она стоит перед закрытой дверью.

– Быстрее, Дермотт, – шептала Бриджит, снова нажимая кнопку звонка.

Она не хотела прожить жизнь старой девы, а проклятие воздействовало на нее даже сильнее, чем на сестер. Эди ходила на свидания, хотя и редко. К тому же она владела агентством «Невесты Большого Яблока» и была организатором свадеб – правда, пока чужих. А Марли однажды даже вышла замуж, но, когда ее муж опустошил их общий счет в банке, она развелась с ним. Теперь, правда, она начала встречаться с парнем по имени Кэш Шэмпейн, который до этого уже успел поухаживать и за Эди.

Кто, как не Дермотт, мог бы поддержать Бриджит? В прошлом году он же помогал ей, когда она захотела попасть в Книгу рекордов Гиннесса как женщина, пережившая самые неудачные свидания во всей Америке! К сожалению, из этой затеи ничего не вышло, так как для одной Бриджит не стали создавать такой раздел.

– В ванне ты, что ли? – заворчала она, позвонив еще раз.

С улицы она видела свет в его окнах, значит, Дермотт дома. Она опять позвонила, потом стряхнула воду с зонтика и поставила его на пол у стены. Ей хотелось, чтобы Дермотт поспешил. Так много надо сказать ему! Последний раз они говорили по телефону две недели назад. Столь долгий перерыв в общении случился у них впервые.

Разглаживая прямые белокурые волосы, падавшие на плечи, Бриджит ждала. Неужели Дермотт сердится на нее? Но за что? А вдруг он болен?

Она постучала кулаком, уже не надеясь на звонок. Через секунду дверь распахнулась.

Дермотт разглядывал Бриджит. На ней были расстегнутый желтый пластиковый плащ, мини-юбка, чулки в сеточку и горные ботинки.

– Знаешь, – Бриджит раздвинула в улыбке накрашенные ярко-розовой помадой губы и уперла руки в бока, – я две недели не могу дозвониться до тебя!

– Бридж, – только и ответил он.

Ее улыбка стала шире, когда она увидела много необычного. Полузастегнутая рубашка едва закрывала грудь Дермотта. Он был босой и прыгал на одной ноге, другой пытаясь попасть в брюки.

– Кажется, я не вовремя?

Он поморщился.

– Ну… не очень.

Через его плечо она заглянула в комнату и увидела шоколадные конфеты, свежую клубнику и цветы.

Конечно! Дермотт так же одинок, как и она, и в День святого Валентина сам сделал себе подарок! Однажды – ко дню рождения – Бриджит тоже послала сама себе праздничный пирог.

Бриджит с улыбкой рассматривала Дермотта. Он здорово загорел во время своей поездки в Лос-Анджелес. Его темные волосы были растрепаны, подбородок украшала по меньшей мере трехдневная щетина.

– Растишь бороду?

– Да, – признался он.

– Мне нравится. Очень сексуально.

– Спасибо.

– Маг! – внезапно воскликнула Бридж когда мопс пробежал в квартиру мимо ее ног. Маг! Ма… – И запнулась на полуслове, увидев темноволосую женщину в длинном причудлив! платье без бретелек, стоявшую к ним спиной.

Женщина ?

Что может делать женщина в кухне Дермотт у открытой дверцы холодильника? Глаза Бриджи округлились. Сегодня она была без очков и сна чала подумала, что на гостье платье, но теперь узнала коричневый цвет и ромбовидный узор не ткани. Это же покрывало с кровати Дермотта, которое Бриджит подарила ему на Рождество!

Когда же это Дермотт успел завести подружку? И почему ничего не сказал?

Он всегда был озабочен карьерой. Он записывал на пленку звуки для кинофильмов, часто работая сутки напролет.

– Маг! – снова позвала Бриджит. – Ко мне! Но мопс, припав на передние лапы, схватил край покрывала, дернул… оно упало… и перед Бриджит оказалась совершенно голая женщина с открытой бутылкой шампанского в руке!

Бриджит полезла в карман плаща за очками, а женщина в это время пыталась отнять покрывало у Мага, решившего, что с ним весело играют. Бриджит наконец водрузила на нос очки в черной прямоугольной оправе. Что ж, ей надо признать, что у новой подруги Дермотта большая грудь, чертовски тонкая талия и шикарные бедра.

Наконец, отняв у мопса покрывало и снова обернув его вокруг себя, женщина задрала подбородок, и у Бриджит перехватило дыхание.

– Это ты, Кэрри, – только и смогла она выговорить.

Будто подтверждая ее слова, за окном сверкнула молния и грянул гром. Потоки дождя хлынули по высоким, от пола до потолка, окнам.

Кэрри была давней подругой Эллисон, чью свадьбу с Кеннетом организовывала Эди. Через две недели на этой свадьбе Дермотт должен быть шафером, а Бриджит – подружкой невесты. Бриджит надеялась, что заказ на платье невесты и костюм жениха получит мама, но Эллисон обратилась к Кэрри.

Бриджит вздохнула. Они с Кэрри Мастерсон такие разные!

Фигуру Бриджит можно было назвать плоской. Кэрри обладала полной грудью.

Бриджит была белокурой. Волосы Кэрри были темными.

Бриджит училась в монастырской школе. Кэрри происходила из богатой семьи, получила образование в Гарварде и собиралась стать дизайнером женской одежды.

Бриджит работала клерком у «Тиффани», недавно получила повышение и стала менеджером офиса. У Кэрри уже был собственный салон, открытый с помощью отца.

А теперь Дермотт оказался с Кэрри! С самой знаменитой, великолепной, совершенной девушкой в Нью-Йорке! Бриджит смогла лишь промямлить:

– Ну… простите… наверное… я помешала…

Не пытаясь скрыть свое неудовольствие, Кэрри послала Дермотту долгий страдающий взгляд, будто желая сказать «А что я говорила!» Потом повернулась и, медленно передвигая невероятно длинные ноги, направилась к спальне.

– Рада видеть тебя, Бриджит. – Голос Кэрри был подчеркнуто вежлив.

– Я тоже, – ответила Бриджит и, когда мопс снова накинулся на покрывало, добавила:

– Маг, иди сюда, мой маленький!

С облегчением подхватив песика на руки, она снова посмотрела на Дермотта. И поняла, что закипает от ревности.

О, она всегда знала, что Дермотт красив. На его худом удлиненном лице выделялись темные глаза и густые брови, но Бриджит никогда не думала о Дермотте как о мужчине, хотя они с детства жили рядом.

Что происходит в мире? Как давно Дермотт и Кэрри вместе?

– Слушай… – начала она. – Извини, Дерм, я не знала…

– Нет проблем. – Прочистив горло, будто это могло бы помочь ему справиться с ситуацией, Дермотт отвел глаза. – Я думал, ты собиралась в горы кататься на лыжах.

– И поэтому не звонил?

Он долго молчал.

– Ну… да.

– Ты сердишься на меня?

– Нет. Чем могу помочь?

Чем могу помочь? Он говорит так, будто они чужие друг другу! Ее горло сжалось.

– А… ничем.

– Но что-то же нужно тебе, Бридж, иначе ты не пришла бы в такой дождь.

– Вообще-то да, – выдавила она. – Но это не так уж и важно.

Его брови тревожно сошлись.

– Что-то не так, Бридж?

Да. Нет. Ничего. Все! Она только что почувствовала вспышку сексуального притяжения к Дермотту и взрыв ревности. Все это показалось ей совсем не правильным. Тем более что Дермотт был просто ее лучшим другом. Соседским парнем, на помощь которого она всегда полагалась.

– Бриджит? Что случилось?

– Ничего.

Разве только то, что весь мир полетел вверх тормашками. Неужели у Дермотта и Кэрри серьезные отношения? Ее взгляд медленно скользил по его телу, и Бриджит была уже ошеломлена тем, что чувствовала. Дермотт прекрасен, сексуален и выглядит так, будто только что вылез из постели. С Кэрри. Интересно, это их первая ночь? Или они проводят вместе все время?

– Бридж, дома все хорошо?

– Прекрасно.

Преодолевая дрожь в подбородке, она сжала зубы, не отводя взгляда от Дермотта, чтобы не видеть ни Кэрри, ни конфет, ни клубники, ни цветов. Но легче ей не стало. Какие у него глубокие, чудесные глаза и широкие плечи. Уловив аромат, она спросила вздрогнувшим голосом:

– Ты пользуешься тем лосьоном, который я подарила тебе? Ну, тем, что купила в Чайнатауне?

Он кивнул:

– Да… тем самым. Рассказывай, что случилось?

– Помнишь, пару недель назад я сказала тебе, что приехала бабуля Джинни?

Он медленно кивнул, и перед его мысленным взором возникла небольшого роста старушка почти девяноста лет. Зимой она приезжала в неизменном розовом пальто с меховым воротником и маленькой круглой шляпке, тоже розовой.

Заставив себя забыть, что Дермотта ждет в спальне обнаженная женщина, Бриджит прижалась щекой к Магу.

– Она собирается пробыть в городе еще несколько дней, и у тебя есть шанс увидеть ее. Она очень тебя любит.

Дермотт что-то уклончиво промычал.

И Бриджит напомнила Дермотту – на тот случай, если он забыл – о старом проклятии, а потом добавила:

– Бабуля Джинни однажды рассказала, что кто-то из ее родственников даже обратился к спириту, который вызвал дух Мариссы и подтвердил, что проклятие существует. – Помолчав, Бриджит привела последний довод:

– Бабуля еще сказала, что по ночам ее пугают привидения.

Дермотт уставился на Бриджит.

– Неужели ты и этому веришь?

– А что, если кто-то пытается причинить старушке вред? Из некоторых слов бабули Джинни можно сделать вывод, что кто-то хочет отнять у нее дом и для этого пытается запугать ее привидениями. Ну так вот, я еще раз поговорила с бабулей. Теперь она утверждает, что проклятие развеется, если найдется кольцо Хартли… – Она вытянула руку, показывая свое кольцо на безымянном пальце.

Дермотт не мог оторвать взгляд от фианитов.

– Это кольцо придумала я, а бабуля Джинни считает его копией обручального кольца, спрятанного Мариссой больше ста лет назад и не найденного до сих пор. Бабуля утверждает, что на портрете Мариссы изображено точно такое же кольцо. Но когда я видела портрет, мне еще и года не было. А с тех пор я ни разу там не была. Я не могу помнить это кольцо! – (Дермотт пожал плечами.) – О… ты думаешь, это выдумки бабули? Впрочем, может быть и так, – неожиданно призналась Бриджит. – Но все равно надо поехать и посмотреть. Она говорит, что портрет висит на прежнем месте. И мне рассказывали, что меня укладывали спать в гостиной на столе под люстрой, поэтому я думаю, что если подвески люстры похожи на это кольцо, – она снова вытянула руку, – то кольцо Хартли спрятано там.

– Если бы кольцо Хартли было спрятано в люстре, Бридж, неужели бы его до сих пор не нашли?

У Дермотта всегда такой ясный ум!

Снова поцеловав Мага, Бриджит сказала:

– Бабуля Джинни считает, что Марисса и ее экономка Лавиния, вероятно, пытались разобрать и спрятать люстру, но не смогли ее снять, будто люстра не желала расставаться с Хартли-Хаусом.

Дермотт не удержался от смеха.

– Нуда, конечно. Там и люстра поступает, как хочет. Бридж, ты же не можешь верить во всю эту чушь! Твоя бабушка стара. Возможно, ее разум…

– Разум у нее по-прежнему ясный. – В этом-то Бриджит была совершенно уверена. – Вот я и решила, что ты должен помочь мне найти настоящее кольцо и развеять проклятие.

– Чтобы твоя любовная жизнь наладилась?

– Потише…

Он мягко засмеялся, и она улыбнулась в ответ.

– Но это же вовсе не тайна. Это самая главная проблема в твоей жизни, Бридж!

– Ты прав. Ну… раз у меня отпуск на неделю и я не собираюсь кататься на лыжах, то…

– То ты хочешь отправиться во Флориду и найти кольцо?

– Да. Но я боюсь лететь на самолете.

– О. Теперь понятно, зачем ты пришла. Ты хочешь, чтобы я отвез тебя туда на машине?

– Ты сам говорил, что у тебя отпуск, Дермотт. Ты, как никто другой, знаешь о моих неудачах в любви и об этом проклятии. И поскольку не веришь в него, то я и подумала, что ты мог бы держать меня под контролем…

– Если ты увидишь привидение?

– Да. И еще я помню, что ты хотел записывать звуки для нового фильма.

– Это будет фильм о Гражданской войне, – кивнул он.

– А что, если привидения существуют, Дермотт? Что, если мы услышим их?

– Да не верю я в привидения!

– Конечно, не веришь, но я думала… тебе понравится поиграть в охотников за привидениями. Бабуля Джинни говорит, что всегда чувствует запах виски и сигар моего отца, видит следы грязных сапог и открытые двери. А я хочу хоть разок взглянуть на портрет и на люстру. И, если повезет, ты запишешь голоса настоящих привидений! У тебя в джипе ведь есть оборудование для звукозаписи?

Дермотт очень долго молчал.

– А если ты найдешь это кольцо, то прекратится действие проклятия и ты выйдешь замуж?

– Это было бы идеально. Что ж, я, пожалуй, пойду…

Дермотт потеребил свою будущую бороду.

– Вообще-то у меня сейчас есть несколько свободных дней. Мой агент заключил новый договор, и в этот уикенд мне надо отправиться в Лос-Анджелес. А потом мы с тобой должны быть на свадьбе Эллисон и Кеннета. Но до Лос-Анджелеса… – Он вздохнул. – Ладно, Бридж. Пойду собирать вещи. Когда заехать за тобой?

Значит, он все еще ее лучший друг! Он собирается помогать ей, хотя в спальне его ждет обнаженная Кэрри Мастерсон!

– В семь утра сможешь?

Днем Кэрри почему-то захотела, чтобы Дермотт, не откладывая, примерил костюм для свадьбы Эллисон и Кеннета. И Дермотт велел швейцару пропустить Кэрри в квартиру.

Дермотт пришел домой, они с Кэрри немного пофлиртовали. И когда он вышел из ванной, где надевал костюм, то обнаружил в гостиной обнаженную Кэрри.

Теперь у Дермотта появилась замечательная возможность исключить Бриджит из своей жизни, что он и пытался сделать в течение двух недель. Стремительно подойдя к Кэрри, он схватил ее за руку и повел в спальню.

– Я боялась, что слишком рискую, – прошептала она.

– О, нет, – уверил он, поспешно начиная сбрасывать брюки и расстегивать рубашку.

Вот в этот-то момент Бриджит и начала звонить и стучать так настойчиво, что пришлось открыть ей дверь.

А теперь Кэрри в гневе мечется по его спальне.

– Не уходи, Кэрри, – попросил он, хотя знал, что слова бесполезны.

– Меня же предупреждали! – взорвалась в ответ та.

У Дермотта был очень хороший слух, и он слышал, как шуршит покрывало, которое она бросает на кровать, как мягко шелестят ее лифчик и трусики.

– Бриджит и я – всего лишь друзья.

Дермотт слукавил. Когда Бриджит снова начала говорить о проклятии своей семьи, он понял, как безнадежны его попытки расстаться с этой девушкой. Он давно уже знал, что любит ее. При виде Бриджит Беннинг его кровь вскипала. Он даже говорил ей об этом несколько раз, но она только смеялась в ответ. Однако Дермотт подозревал, что и она чувствует влечение к нему, но хорошо скрывает его от всех, даже от себя. Особенно от себя.

Неужели Бриджит не понимает, как близки они были на рождественской вечеринке у «Тиффани»? Он обнимал ее, шептал ей на ушко нежные слова. Она сводила его с ума своим маленьким черным платьем.

– Почему мы до сих пор не вместе, Бридж? – спросил он тогда.

А она засмеялась – зазвучали мягкие, воздушные музыкальные переливы, которые всегда лишали его способности думать.

– Мы – лучшие друзья.

– Разве дружба не может стать любовью?

Она непреклонно покачала головой.

– Никогда!

Голос Кэрри вырвал его из воспоминаний:

– Говорила же мне Эллисон, что ты ни с кем не встречаешься и всегда делаешь все, что скажет эта женщина!

– Я со многими встречаюсь.

– Но недолго и несерьезно.

– Бриджит бывает нужна моя помощь, когда она приходит в себя после своих неудавшихся романов.

– И поэтому ты завтра уезжаешь с ней?

Очевидно, его любовная жизнь тоже будет поражена проклятием, пока Бриджит рядом с ним!

– Я собираюсь сказать Бриджит, что мы больше не можем быть друзьями.

Схватив пальто со стула, Кэрри надела его и посмотрела на Дермотта.

– Неужели ты собираешься порвать с ней?

– Да. – Правда, до сих пор это не удалось. – Но сейчас надо ей помочь. Я думаю, что она действительно верит в то, о чем рассказывает ее бабушка.

– Я слышала.

– Возможно, если я помогу ей, она забудет о семейном проклятии. Видишь ли, Бриджит каждую неделю встречается с новым парнем, – добавил он на всякий случай, чтобы Кэрри не истолковала не правильно его намерения, – она не интересуется мной иначе как другом.

– Ты и сам не веришь тому, что говоришь.

– Почему же не верю?

Кэрри вздохнула и подняла глаза к потолку.

Она была не первой, кому помешала Бриджит. Все женщины, с которыми встречался Дермотт, хотели его – и ни одна не получила. Забавно, подумал он. За двадцать лет дружбы с Бриджит они ни разу не были в постели. Он по горло сыт такими отношениями и готов их завершить.

Дермотт посмотрел на Кэрри. Она могла бы выбрать любого – а выбрала его. Кэрри красива, талантлива и сексуальна.

– Бриджит и я знаем друг друга много лет, поэтому мне нужно время.

– Чтобы закончить вашу дружбу и двигаться дальше? Она стоит у тебя на пути, Дермотт. – Уже открыв дверь, Кэрри добавила:

– Я почти верю тебе. Хорошо. Одна неделя. Я буду часто звонить. – Она улыбнулась, и в ее темных глазах было обещание. – Но положить этому конец должен ты сам.

С этими словами Кэрри захлопнула дверь, и Дермотт оказался в тишине.

Кэрри права. Но когда он вернется, его отношения с Бриджит уже будут принадлежать истории.