Текст книги "Маленькая кондитерская в Бруклине"

Глава 8

– Девять долларов и девяносто пять центов, – сказала Софи, протягивая два больших эспрессо, рогалик с корицей и очень щедрый кусок клубничного чизкейка Мэйзи. Чизкейк с корицей и карамелью был распродан уже через час после открытия, но Мэйзи, как и обещала, должна была принести еще.

– Спасибо. Приятный акцент. Откуда ты? Из Лондона?

– Да.

– Я люблю Лондон. Королевская семья. Букингемский дворец. Гарри Поттер. Красные автобусы. Черные такси. Все такое клевое. Мы были там прошлой осенью. Эй, Молли, эта девушка из Лондона.

Софи улыбнулась. За последние два часа подобный диалог состоялся уже, наверное, раз десять.

Молли, которую окликнул парень, оторвалась от куртки, которую как раз вешала на спинку стула.

– Нам ужасно понравился Лондон. Что ты здесь делаешь?

Софи объяснила дружелюбной паре, что, работает по обмену, и поболтала с ними еще несколько минут: они сказали, что живут за углом, ремонтируют квартиру и сегодня ездили кататься на велосипедах. Поболтать задерживались не только Молли и ее парень Джим. По мере того как тянулись утренние часы, Софи обнаружила, что ее все больше привлекают хипстеры Бруклина. Это место так отличалось от Лондона. В те несколько раз, когда она работала в «Кеейнесенг Кэти», кафе, которым владела ее подруга, ей нравилось обслуживать офисных работников и туристов, но здесь было удивительное ощущение комьюнити. После будних дней на Манхэттене Бруклин становился желанным противоядием от городского шума и ощущения маниакальной активности, ведь в центре люди неслись словно с единственной целью – доказать, что должны быть где-то еще вчера. В подземке пассажиры старались ни с кем не встречаться взглядом.

А тут были молодые семьи: модные, худощавые и подтянутые родители, которые предпочитали латте на супер-обезжиренном молоке и заказывали особые суперменски здоровые капкейки для своих супервоспитанных детей, неизменно вооруженных айпэд-мини. Тут были модные молодые пары, некоторые в лайкровых леггинсах и флисовых топах, которые явно пришли вознаградить себя после утренней пробежки ежедневным капучино Беллы и «куки комбо спешл». А между ними – россыпь других пар, которые, склонившись над газетами или ноутбуками, поглощали рогалики и черный кофе. Люди этой категории были обычно лет тридцати – тридцати пяти, одетые в джинсы, белые кроссовки и цветные футболки с логотипами марок, явно относившихся к верхней ценовой категории.

Забавно, что то, какие места они выбирали, явно делило кондитерскую на отличавшиеся друг от друга зоны. Спортивные парочки, как правило, сбивались в кучу и занимали минимум места за стоячими столиками или на высоких барных табуретах в передней части зала, в то время как семьи занимали как можно больше пространства вокруг себя за столами, заполняя все вокруг пальто, сумками, колясками и игрушками. «Воскресные менеджеры», как окрестила их Софи, колонизировали диваны, но вежливо сдвигались, пуская на свою территорию других представителей своего племени.

Судя по тому, сколь многие здоровались с Беллой по имени, когда она выглядывала из кухни, большинство были постоянными посетителями. В кондитерской царила уютная дружеская атмосфера, точно визит сюда – это неотъемлемая составляющая выходных, обязательный пункт в еженедельной рутине. Никто как будто не спешил, и посетители счастливо болтали друг с другом, ожидая своей очереди.

«Субботние девочки» Беллы, старшеклассницы Бет и Джина, ловко сновали между столами, собирая чашки и тарелки с юношеской грацией танцовщиц, а чаевые складывали в стеклянную банку у кассы. В первый час, пока Софи только осваивалась, они обе очень ей помогли.

Ближе к одиннадцати атмосфера изменилась; когда семьи и одержимые спортсмены разошлись, спустилась «похмельная смена» – в жажде сахара и двойного кофе.

Перерыв на ланч Софи устроила себе на кухне у Беллы.

– Ну, как дела?

– Хорошо. Я и подумать не могла, что тут такое ощущение комьюнити.

– Что есть, то есть. У нас тут как большая деревня.

Софи рассмеялась.

– Я бы сказала, нью-йоркская ее разновидность.

Белла улыбнулась в ответ.

– Но не настоящая английская?

– Определенно нет, но кое-что есть. Все выглядят такими… даже не знаю… позитивными. Оптимистичными. Веселыми.

– Думаю, люди реагируют на свое окружение. Я специально старалась создать эту позитивную атмосферу.

Софи посмотрела на надпись над стойкой, которая менялась ежедневно. Сегодня она гласила: «Каждое утро, когда вы просыпаетесь, у вас два варианта: либо вернуться к своим грезам, либо встать и их воплотить. Выбор за вами».

Проследив ее взгляд, Белла просияла.

– Не только это. Возьми, например, моих девочек, Джину и Бет. Мне потребовалось несколько недель, чтобы найти подходящих людей для работы здесь. Я хочу, чтобы все были счастливы. Не будь ты такой, какая ты есть, я, даже если бы отчаянно нуждалась в помощи, тебя не попросила бы. А в результате у меня появился настоящий костяк завсегдатаев из окрестностей. В будние дни это офисные работники, которые забегают за кофе и взять что-нибудь перекусить на работу, скажем, мои домашние батончики мюсли. Есть еще старожилы, которые приходят после утренней прогулки. В перерыв на ланч приходят за рогаликами те, кто работает по соседству. А вскоре после полудня сущий бедлам. Приходят мамочки с детьми за суперменски здоровыми капкейками.

– Я как раз думала об этом. А что в них?

– Фрукты и овощи. Кабачок и лимон, морковь и апельсин, тыква и яблоко. Дети понятия не имеют, что в них, но мамы чувствуют себя лучше, что кормят детей после школы здоровыми сладостями.

– Гениально. Пожалуй, украду для журнала. Отличная получилась бы статья.

– Да бога ради. Научу тебя их печь.

В последние полчаса количество посетителей уменьшилось до минимума, и стеклянные полки приятно опустели. На дверь повесили табличку «Закрыто» и когда кто-то толкнул ее снаружи, Софи уже собралась крикнуть: Мы закрываемся». Обернувшись, она увидела, что это был Уэс.

– Привет, Софи. Уже закончили?

– Почти. – Она указала на последний столик, где три человека болтали за остатками кофе.

Все остальные столы были начисто вытерты, стулья аккуратно задвинуты, бо́льшая часть посуды вымыта, и только теперь Софи поняла, как у нее ноют ноги.

– Я зашел узнать, не нужна ли вам помощь. И принести еще немного корицы и мускатного ореха. Белла сказала, что у нее кончаются.

Он положил на стойку два больших бумажных пакета, из которых пахнуло пряностями.

– Мм, они пахнут великолепно. Вообще-то, мне нужно купить кое-какие ингредиенты для рецепта на следующую неделю. У тебя имбирь есть?

– Есть ли у меня имбирь? Конечно, есть, девочка. Заглянула бы как-нибудь.

– Обязательно. Прости, что раньше этого не сделала. И я так и не поблагодарила тебя как следует за розмарин. В тот вечер я была немного не в себе.

– Не бери в голову.

– И мне очень хотелось бы купить несколько пряных трав в горшках для балкона.

– Я и тут тебе помогу. Чего бы тебе хотелось?

– Базилик.

Рассмеявшись, Уэс поправил ее произношение на американский лад.

– Базилик? Базилик лимонный? Базилик тайский сладкий? Базилик коричневый? Килиманджарский? Генуэзский? Мятолистый? А может, араратский?

– Ух ты! – Софи попыталась и не смогла произнести привычное слово на американский лад.

Уэс подмигнул ей.

– Ты говоришь помидор, я говорю томат.

– Я бы не отказалась от тайского сладкого.

– Любишь готовить?

Софи улыбнулась.

– В последнее время я не готовила для себя, но думаю, что скоро это изменится.

– Привет, Уэс. – Белла поспешно выскочила из кухни, когда последние посетители вышли, весело помахав ему рукой. Метнувшись к двери, она поскорей ее заперла. – Мы почти закончили. Спасибо, Софи. – Она повернулась к Уэсу. – Она просто потрясающая.

Софи развязала свой клетчатый фартук и прислонилась к стойке.

– Как насчет того, что я приглашу тебя выпить? Вместо спасибо. Мне нужно ведро вина, а потом китайская еда навынос. Я угощаю. Если у тебя хватит сил. Я и тебя, Уэс, имела в виду, если хочешь.

– Ты очень добра, но я уверен, что вам, дамы, есть о чем поговорить. Я уже ухожу. Увидимся завтра.

– Ты мог бы зайти просто выпить, – сказала Белла.

Уэс пожал плечами и, помахав рукой, направился к двери. Софи заметила задумчивое выражение в глазах Беллы, когда та смотрела, как он широким шагом скрывается за углом.

– Ну что, выпьем?

– Звучит заманчиво, – сказала Софи. – Если только мне позволят сесть. Я привыкла готовить весь день на ногах на работе, но я не рассчитывала на такое, когда надевала утром вот эти. – Она указала взглядом на любимые «конверсы».

– Мне тоже нужно сначала принять душ и переодеться. Постучу к тебе через двадцать минут?

– Договорились, – откликнулась Софи, прикидывая, что вполне будет готова через двадцать минут. Ей пришлось по нраву, что Белла из тех людей, которые не теряют времени даром.

Верная своему слову, Белла постучала ровно через двадцать минут и выглядела свежей и яркой в узких джинсах и красно-белой футболке в узкую полоску. Софи было так жарко, что она предпочла свое любимое легкое платье-футболку с цветочным рисунком на фоне рваных бледно-голубых полос. Ей нравилось, какое оно английское. В нем она снова почувствовала себя самой собой.

– Словами не передать, как я тебе благодарна, – сказала Белла, взяла Софи под руку и потянула за собой по запруженной улице.

Вечер был мягкий, кругом царила праздничная атмосфера. Они подошли к двери у закрашенной черным витрины, и Белла повела ее в комнату, которая, казалось, когда-то была гостиной. Сейчас помещение было заставлено деревянными скамьями и столами, но большинство из них пустовало.

– Это место – тщательно охраняемая тайна.

– Вижу, – сказала Софи, и ее слова эхом отдались в пустоте.

– Пошли.

Кивнув молчаливому бармену, который поприветствовал ее едва заметным кивком, Белла заказала бутылку вина и, прихватив со стойки два бокала, повела Софи вверх, по маленькой, тускло освещенной узкой лестнице.

Дверь наверху лестницы выходила на широкую плоскую крышу – они словно вышли на яркий свет из длинного темного туннеля. Крыша гудела от шума и болтовни, все столики были заняты, бородатые хипстеры сидели бок о бок с молодыми парами и группками девушек в топах на завязках и больших солнцезащитных очках.

– Такого я не ожидала.

Софи огляделась по сторонам.

– Тут круто, правда? – гордо сказала Белла. – Мы об этом месте помалкиваем. Это как домашний бар. – Она помахала парочке, которая сидела на другом конце террасы, поставила бокалы на единственный свободный столик и налила две очень щедрые порции.

– Будем здоровы. И спасибо тебе.

– Нет, спасибо тебе, – откликнулась Софи. – Мне сегодня очень понравилось.

– Тебе не следовало так говорить. Как я уже сказала, я намерена тебя использовать. Подай сигнал, если буду требовать слишком много.

Они разом отпили по большому глотку.

Холодное вино приятно прокатилось по горлу, и на мгновение Софи показалось, что жизнь налаживается.

– Ты все еще собираешься завтра на прогулку с Тоддом? – спросила Белла, вид у нее стал встревоженный.

– Что-то не так?

– Я просто предупреждаю тебя, чтобы ты не слишком надеялась. Субботы – сплошная вечеринка с уймой людей, с кем он водит знакомство. А они веселятся вовсю. Богатенькие ребятишки с трастовыми фондами.

– Спасибо, сомневаюсь, что у него что-то особенное на уме, думаю, он просто решил проявить толику доброты. – Она помолчала, вспомнив сцену в офисе. – И малость вышел из себя, что кто-то презрительно отзывается о его любимом Бруклине. Своего рода соперничество.

– Это уже больше похоже на Тодда. – Быстро согласившись, Белла сделала глубокий вдох, а после добавила: – Хотя не пойми меня неправильно. Тодд добрый. Он мой двоюродный брат. Я люблю его. Ему пришлось нелегко… но не… не спутай его доброту с чем-то другим. Он чудесный, или, скорее, может быть чудесным, но делай что хочешь, только не совершай ошибку: не влюбляйся в него. Я слишком часто такое видела. Девушки вечно в него влюбляются, но любовь его не интересует.

– За меня не беспокойся. – Софи откинулась на спинку стула. – Я уже однажды обожглась. И еще долго в себя не приду.

– А, то-то я думала. У тебя такой вид, будто вся душа изранена. Время от времени ты словно бы отключаешься, тебя словно и нет в комнате.

– Вот черт, а я-то думала, что хорошо умею такое прятать.

– Болезненный был разрыв?

– Вроде того. – Софи отвела взгляд на розовые облака там, где солнце уже клонилось к закату, и стала внимательно изучать силуэты крыш.

– И ты не готова об этом говорить? – заметила, как всегда откровенная, Белла.

– Извини. – С безмолвным извинением она встретилась с Беллой взглядом.

– Не волнуйся, дорогая. Я понимаю. Такая беда с мужчинами, да? Хотя в моем случае не мужчина причинил мне боль, а скорее проблема безответной любви.

– О, это звучит… печально.

– Или чертовски раздражает. Ты понимаешь, что все верно… но он такой тупоголовый. Не может или не хочет видеть. Мне правда нужно двигаться дальше. Найти кого-то другого. Но это трудно, когда все время видишь его, все время думаешь, что, может быть…

– Уэс?

Белла бухнула кулаком по деревянному столу.

– О черт, неужели это так очевидно?

Софи постаралась спрятать улыбку.

– Тогда ты вроде как себя выдала, но я удивилась, когда ты пригласила его с нами выпить.

– А он наотрез отказался.

– Может быть, он не хотел мешать.

Белла посмотрела на нее строго.

– Неужели? Я на такое не куплюсь. Будь он заинтересован, сомневаюсь, что он беспокоился бы о том, как бы не оказаться третьим лишним. Но иногда кажется… Зачем прибежал помогать, как только у меня в кондитерской запарка? Он – рыцарь в сияющих доспехах всякий раз, когда он мне нужен. Он не обязан этого делать. Вот этого я не понимаю. Как будто от него веет жаром и холодом разом. Иногда мне кажется, что он, возможно, заинтересован, а минуту спустя – что я все себе навоображала.

– Он встречается с кем-то еще?

– Насколько мне известно, нет. Будь это так, я тут же сдала бы назад. Он никогда ни о ком не упоминал. И я почти уверена, что он не гей.

– Ну, это плюс, – сказала Софи, смеясь над неожиданно мрачной миной Беллы.

– Это ты мне говоришь. Моя школьная любовь – я безответно была в него влюблена все старшие классы – заявил о своей ориентации вскоре после того, как мы закончили школу. Я была в отчаянии.

– Ох, печалька!

– Еще бы. Но я не думаю, что Уэс гей. Он упоминал прошлых подружек. Впрочем, это не показатель.

– Ты всегда можешь действовать в лоб и пригласить его на свидание.

Белла бросила на нее очень острый взгляд.

– Думаешь, я не пробовала? Хотя, если быть честной, мне, возможно, придется поискать окольные пути. Собственно, до откровенного приглашения на свидание я пока не дошла. А ты бы так поступила?

Расширив от ужаса глаза, Софи покачала головой.

– Ни за что. У меня никогда не хватило бы смелости, но у тебя… У тебя есть эта ваша нью-йоркская прямота.

– Ты так думаешь? Я все равно не смогла бы. Какой бы храброй я ни была на словах, до такого я еще не дошла. Как я перенесу, если он мне откажет?

– А что, если он согласится? – сказала Софи, и маленький лучик солнца в ней наконец-то взял свое. Он дремал так долго, что ощущение было такое, будто она примеряет новые крылья.

– А если скажет «нет»?

– Эй, а куда подевались все те позитивные флюиды, за которыми ты так гонишься в кондитерской? Если бы ты его пригласила, то хотя бы знала, что к чему. Что самое худшее, что может случиться? Что самое лучшее, что может случиться? Самое худшее ты переживешь и двинешься дальше. Какое-то время будет сложновато… Но подумай: что, если случится самое лучшее? Уэс согласится. Ты пойдешь на свидание. Разве это не замечательно? Ты никогда не узнаешь, если не спросишь. По крайней мере, тогда ты будешь знать наверняка.

– Господи, ты что, дитя любви Поллианны или что?

– Или что. Я научилась этому давным-давно. Ты сама можешь выбирать, как относиться к тем или иным вещам. Ты можешь выбрать печаль. Ты можешь выбрать не обращать на что-то внимания… – Софи осеклась, а потом тихонько вздохнула: – И я очень, очень плохо умею следовать своим собственным советам.

– Ты не слишком мудрено выбираешь?

– Я вообще не выбирала, – решительно заявила Софи. – Но… есть один парень на работе.

– Ну же, расскажи.

– Он пригласил меня на ужин.

– И что?

– Не знаю. После… я не уверена.

– Девочка, ты должна вернуться в седло. Что тебе терять?

– Эээ, прошу прощения?

Белла одарила ее озорной улыбкой.

– Я отлично умею указывать другим, что делать.

– Ладно, – сказала Софи, внезапно расправляя плечи, – пойду ужинать с Полом, если ты пригласишь на свиданье Уэса.

Глава 9

Софи состроила рожицу своему отражению в зеркале, провела несколько раз щеткой по волосам, разделила их пополам и заплела в две неплотные косы. Нет, она не стремится произвести впечатление на Тодда. Откуда, черт возьми, взялось зарождающееся возбуждение у нее внутри? Пусть он катится куда подальше! Как будто тебе снова пятнадцать, и ты замечаешь, что на тебя в коридоре смотрит самый красивый мальчик в школе, и в животе у тебя все переворачивается, а потом ты осознаешь, что на самом деле он смотрит на Лору Уэстфилд, у которой чашка бюста уже С.

Натянув любимые джинсы, Софи со смехом провела пальцем по потертому шву на бедре. Теперь потертости официально в моде, но она не могла расстаться с джинсами хотя бы потому, что они такие старые и удобные. А то, что они красиво подчеркивают ее попку – лишь дополнительный бонус. Выцветший голубой топ на бретельках она надела, потому что тот был чистый, и довершила все мешковатой белой льняной рубашкой.

Софи одобрительно посмотрела на себя в зеркало. Нет, явно не скажешь, будто она пытается произвести на кого-то впечатление. К ансамблю она надела видавшие виды темно-синие «конверсы», и не потому, что те подходили по цвету к топу, а потому, что были практичными. Она понятия не имела, куда Тодд собирается ее отвести, но он сказал, что это будет экскурсия по Бруклину, так что она предположила, что придется немного прогуляться пешком.

В последнюю минуту Софи нанесла немного любимого тонированного увлажняющего крема, который придавал ее коже золотистый блеск, толику сдержанной помады от Lancôme и быстро провела щеточкой туши по ресницам. Даже у гордости есть пределы.

Уложив в любимую сумку-шопер бутылку воды, фотоаппарат, телефон, пластыри, парацетамол и зонтик, она почувствовала себя настоящей туристкой и впервые с тех пор, как приехала сюда, испытала праздничное чувство волнения и энтузиазма.

Когда Тодд позвонил в домофон, Софи забросила сумку на плечо и, сбежав вниз по ступенькам, распахнула дверь с широкой улыбкой.

– Доброе утро.

– О господи, да ты сущий жаворонок! – Тодд приподнял темные очки, явив довольно мутные глаза.

– Поздно лег?

– Не без того. Вечеринка в Трайбеке. Открытие нового клуба. Я лег спать в начале четвертого. Чего не сделаешь ради работы.

– Бедненький. Это и есть работа?

– Да, черт возьми, это работа. – Его голос звучал свирепо и слегка оборонительно.

– Экскурсия на сегодня в силе? – спросила она, и настроение ее слегка упало. Она с нетерпением ждала этого все утро, и при мысли о том, что придется найти себе какое-нибудь занятие на остаток дня, внезапно почувствовала пустоту внутри. – Мы всегда можем отменить. Может быть, пойдем выпьем кофе? – Она была очень горда собой, произнося эту фразу: произнести ее получилось как у местной (или, по крайней мере, она так думала), а еще маскировало разочарование.

– Ни в коем случае. Мы не ищем легких путей. Я в порядке. Просто сбавь громкость и приглуши оптимистичную Хайди[2]2
  Героиня швейцарской книжки для детей 1881 года про веселую маленькую девочку, живущую с дедом в Швейцарских Альпах. (Прим. переводчика.)


[Закрыть]. Кстати, классные косички.

– Стараюсь, как могу. Но все равно спасибо. Так куда мы едем?

Софи посмотрела в обе стороны улицы. В десять часов утра она была запружена семьями и группами, все направлялись на поздний завтрак.

– Сначала заскочим к Белле за кофе, а потом пройдемся девять кварталов на север, до Хойт-Шермерхорна, чтобы сесть в подземку. А потом. – Он сделал паузу, улыбаясь чему-то про себя. – Вообще-то, знаешь что, англичанка, давай-ка устроим тебе сюрприз.

Он повел ее в кондитерскую и толкнул дверь, пропуская вперед. Софи задержалась на пороге и улыбнулась.

– Я люблю сюрпризы.

– Почему-то я так и думал. Обычно они не в моем духе. Люблю знать заранее. – Его подбородок чуть дрогнул. – Но тут никакое разочарование никого не подстерегает, я уверен.

– А я и не жду разочарований. – Все еще стоя в дверях, Софи запрокинула голову и счастливо вздохнула. – Солнце светит, и мне кажется, что я в отпуске. И у меня есть личный гид по городу. Мне даже не нужно ни о чем думать. Я могу расслабиться.

– Что, думаешь, ты в надежных руках? – спросил Тодд, и справа от его рта появилась соблазнительная ямочка.

– Этого я не говорила. – Софи бросила на него строгий, уничтожающий взгляд. – Сомневаюсь, что какой-либо женщине стоит думать, будто с тобой она в надежных руках.

Войдя в кондитерскую, Софи встала в очередь перед прилавком.

– Ты опять слушала мою кузину? На ее свидетельство я бы не полагался. Она детских обид не забыла. Я бы не стал верить ни слову из того, что она говорит.

– Не только она… Не забывай, это я по полдня отбиваюсь от звонков Эми, Лейси и Шарлин.

Он раздвинул губы в волчьем оскале.

– Что я могу поделать, если я неотразим? – В его глазах плясали веселые огоньки, и Софи поняла, что он потешается над собственными словами.

– Кто же знал, что девушки Нью-Йорка настолько лишены мужского внимания, – сказала Софи, улыбаясь ему в ответ.

– А английские девушки более разборчивы? – спросил Тодд.

– Вот именно, – сказала Софи, и губы ее дрогнули. – Помимо мускулатуры и красивой внешности, хочется еще чуточку мозгов.

– Ой! И куда это подевалась Хайди?

– Хайди жива и здорова, просто бывают дни, когда она в полной гармонии со своей внутренней стервой, – парировала Софи.

– Тогда ты платишь за кофе.

– Доброе утро, Софи, – сказала Белла. – Привет, Тодд. Что будете, ребята?

– Доброе утро, Белла. Боже, ты выглядишь просто ужасно.

Софи толкнула его локтем в бок.

– И ты еще удивляешься, почему она так плохо о тебе отзывается.

Софи сочувственно покачала головой, глядя на Беллу, которая тепло улыбнулась в ответ, а потом с улыбкой обратилась к Тодду:

– Спасибо, дорогой братец… как насчет того, чтобы снять очки?

– Лучше не надо.

Белла снова повернулась к Софи.

– А ты почему такая отдохнувшая?

– Вы двое куда-то ходили вчера вечером? – спросил Тодд, скользнув быстрым взглядом по лицу Софи.

– Я выпила много воды, – с некоторым удовлетворением объяснила Софи. – И приняла два парацетамола.

– Вот черт, надо было и мне так сделать. Или, может, нам не следовало пить вторую бутылку «Пино». Хотя было весело.

– И то верно. Спасибо, Белла. Я отлично провела время. – Это был лучший вечер с тех пор, как она приехала в Нью-Йорк.

– И чем же вы занимались?

– Просто сходили в бар «У Гарри», а потом в китайский ресторан, – сказала Белла, подавая им кофе.

– И это у вас считается отличным времяпрепровождением? Вам двоим нужно почаще выходить из дома.

– Не все же могут шататься по клубам до утра, – отрезала Белла, отмахнувшись от предложенной Софи десятидолларовой купюры. – За счет заведения.

– А почему я никогда ничего не получаю за счет заведения?

– Во-первых, потому, что ты подложил мне в постель маисового полоза, – сказала Белла, защелкивая крышки на стаканах с кофе и подталкивая их к ним, – и во-вторых, потому, что Софи мне вчера помогла и еще поможет на неделе.

Софи взяла свой стакан, а Белла повернулась, чтобы принять заказ следующего посетителя.

– Вот видишь, это те самые детские обиды, о которых я говорил, – пробормотал Тодд, сжимая свой кофе, когда они снова вышли на улицу.

– Неудивительно, наверное, ты был ужасным ребенком. – Софи бросила на него укоризненный взгляд.

Его лицо расплылось в широкой улыбке.

– Я сделал это, когда мне было двадцать пять.

Когда они вышли на станции Фултон, Софи стало немного стыдно, что за последние несколько недель она не отваживалась уезжать далеко от дома.

– Ух ты, такое ощущение, будто мы в другом городе, – сказала она, оглядывая переполненные улицы и широкую мостовую, полную машин.

– Нет ничего лучше Манхэттена, здесь совсем другая атмосфера, чем в Бруклине. Пошли, нам надо дальше.

Софи последовала за Тоддом, когда он решительным шагом двинулся по боковой улице, его рука периодически подхватывала девушку под локоть, чтобы указать направление, или касалась ее, когда они огибали пешеходов на запруженных тротуарах.

У Тодда зазвонил телефон, что, впрочем, случалось довольно часто.

– Ответишь?

– Нет, пусть идет на голосовую почту.

Они свернули на еще более оживленную улицу, и Тодд махнул рукой, указывая куда-то вперед. Вдалеке виднелась вода, на ее поверхности играл солнечный свет, а впереди возвышались колонны Бруклинского моста.

– Я проведу тебя над Ист-Ривер, через мост. Это самый старый в мире подвесной мост. И мой любимый маршрут для прогулки по городу. Наверное, он самый лучший. Так можно увидеть как бы два города разом: в одну сторону – панораму Бруклина, а в обратную – Манхэттена. Как переберемся через реку, угощу тебя мороженым.

Когда они присоединились к толпе людей, направлявшихся к мосту, Тодд указал на несколько достопримечательностей, включая здание муниципалитета прямо через дорогу. Пока они шли, телефон Тодда звонил еще дважды, и оба раза он доставал мобильный, смотрел, кто звонил, а затем убирал его обратно в карман. На пешеходной дорожке царила атмосфера заразительного веселья, плотной толпой тут двигались местные и туристы, а по выделенной полосе – бегуны и велосипедисты. Солнце палило нещадно, и свежий ветер с воды был весьма кстати. Далеко внизу раздавался гул машин. Опершись о перила, Софи стала смотреть на город, а Тодд встал позади нее, указывая на разные небоскребы, положив руку ей на плечо, его оживленное лицо было всего в нескольких дюймах от ее.

– Это Всемирный торговый центр, отель «Четыре сезона». Вон то здание с зеленой крышей – Вулворт. Можешь себе представить, что когда-то оно было самым высоким в Нью-Йорке?

Как обычно, его лицо светилось энтузиазмом, а небрежное прикосновение было естественным и непринужденным. Внезапно Софи вспомнила, каким напряженным и нетерпеливым был Джеймс, когда они в кои-то веки выбрались на выставку в Национальной портретной галерее, как он осторожно стряхнул ее руку со своей, чтобы порыться в карманах, проверяя, на месте ли бумажник.

– Слушай, англичанка, через пару недель в верхнем Вест-Сайде откроется новый ресторан, – сказал вдруг Тодд, когда они продолжили свой путь. – Ты можешь прийти и стать моим гурман-штурманом?

– Ах, так я могу пойти? Потому что мне больше нечем заняться, кроме как все бросить и куда-то с тобой идти? – Софи уперла руки в боки и покачала головой, слегка поддразнивая его за такую самоуверенность, мол, она будет счастлива сопровождать его. Он действительно был слишком уверен в себе.

– Пожалуйста, англичанка, мне бы очень пригодилась твоя помощь.

Софи сразу смягчилась.

– Почему я? Я буду рада помочь, но… – Она пожала плечами. – Насколько я могу судить, к тебе выстроилась целая очередь добровольных помощниц, и все прибегут по первому же зову.

– Это часть проблемы. Если попросить их, у них возникнут неверные ожидания.

– Трудно, наверное, быть таким неотразимым, – поддразнила его Софи. – А приятеля какого-нибудь взять нельзя?

Тодд, без сомнения, привык к тому, что женщины вечно пытаются произвести на него впечатление. Нет, она в эту категорию не попадет.

– Мог бы, но полезно услышать женскую точку зрения. На парня, когда он заглядывает в женский туалет, начинают странно посматривать. Кроме того, на этот раз я смогу написать про клубную атмосферу посетителей, а ты подскажешь, хорош ли там шеф-повар или так накачан кокаином, что не отличает шафран от паприки.

Тодд повернулся к ней, и ослепительные голубые глаза, как фары, сфокусировались прямо на ней. На какую-то головокружительную секунду пульс у Софи почти перешел в галоп, очевидно, ее тело совершенно неверно истолковало его проникновенный взгляд. К счастью, при упоминании пряностей включилась голова.

– Пожалуйста, Софи. Мне нужна твоя помощь.

Черт возьми, как вообще ему можно отказать?

– Ты ведь уже знаешь, да?

– Что знаю? – спросил он, внезапно преисполнившись невинности.

Прищурившись, она всмотрелась в его лицо, наблюдая, как на щеке возникла ямочка, а его взгляд с наигранным безразличием скользнул куда-то ей за плечо.

– Что я не могу сказать «нет», если кто-то вворачивает волшебное слово «помощь».

– Вероятно, да. Пожалуйста, Софи. Мне очень, очень нужна твоя помощь.

– И не строй щенячьи глазки. Не сработает.

– Точно? – Он заморгал так обаятельно, что Софи невольно расхохоталась. – Перебарщиваю? – спросил он.

– Перебарщиваешь, – согласилась Софи.

Они пошли дальше, и Софи, как и другие туристы, то и дело останавливалась, чтобы пофотографировать. День был великолепным, а Тодд – отличным спутником, который рассказывал по дороге разные интересные факты о мосте.

Потом у него снова зазвонил телефон, и он вытащил его из кармана.

– Извинишь меня? Наверное, надо ответить. – Поморщившись, Тодд потер подбородок.

Софи дала понять, что это не проблема, ведь тут столько всего можно посмотреть.

– Привет, Эми. Я получил твое сообщение. Да, извини, я был занят. Нет, детка, – он понизил голос, – не настолько занят.

Услышав смех из трубки, Софи тут же вспомнила пронзительное хихиканье, с которым Эми просила передать Тодду, что звонила.

– Эми, ты очень плохая девочка, – предостерег Тодд, и его лицо расплылось в широкой улыбке, когда он подмигнул Софи.

Ей захотелось закатить глаза, но его веселое добродушное поддразнивание было таким открытым и дружелюбным, что трудно не улыбнуться в ответ, зато очень забавно было видеть, как на лице у него вдруг отразился ужас. – Конечно, я не забыл. Конечно. Столик заказан. Я сброшу адрес. Тебя ждет сюрприз.

– Едва-едва спасся, – поддразнила Софи, когда парень попрощался и начал стучать по клавишам своего телефона.

– Не люблю разочаровывать дам, – снова подмигнул Тодд, похотливо шевеля бровями.

Софи пристально в него всмотрелась.

– Что?

– Ничего. – Он как будто малость переигрывал в амплуа сердцееда.

– Извини, мне нужно сделать еще один звонок, ты не против? А потом я весь твой.

Тодд прокрутил несколько экранов, что-то ища.

– Ага, вот он. – Он поднес телефон к уху. – Привет, Дарла. Тодд Макленнан. Я пытался к вам попасть, чтобы написать полную рецензию на меню. О, нет проблем… еда была великолепной… Да, пятно я вывел. Бедняга, это была его первая в жизни смена… Черт, нет. Никто не умер, и у меня есть сотня других рубашек… Пустяки. Наверное, ты не найдешь для меня местечко во вторник… Столик на двоих? Просто фантастика. Восемь пятнадцать. Дарла, ты чудо. Я твой должник.