Текст книги "Уютный коттедж в Ирландии"

Глава девятая

Оставшаяся часть недели прошла без проблем. Ханна быстро привязалась к курам и присмотрелась к характеру каждой; в постель она падала с гудящими от усталости ногами, а голова шла кругом от всего нового, что довелось узнать за минувший день. К пятнице она дозрела до вылазки в паб – затея Джейсона, прирожденного смутьяна.

Поначалу на эту идею без энтузиазма отреагировала только Флисс, и ту Джейсон взял на слабо: «Для тебя слишком круто, да?»

Все собрались у коттеджа «Живокость», как было условлено, и четверть часа спустя все еще дожидались Флисс.

– Где носит эту корову? – ворчал Джейсон, расхаживая взад и вперед. – Так до прекращения продажи спиртного дотянем.

Он сделал еще круг по вымощенному булыжником двору и наконец объявил:

– Пошли без нее.

– Она скоро! – заверила Мередит, принявшая на себя роль матушки-наседки.

– Явилась! Что случилось? Штукатурилась? – ухмыльнулся Джейсон, глядя на появившуюся Флисс, которая выглядела как картинка, со своими тщательно уложенными феном волосами и макияжем, подчеркивавшим высокие скулы и миндалевидные глаза.

– Очень остроумно, но ты бы на себя посмотрел.

Они двинулись в путь. Джейсон возглавлял процессию.

– Эти двое то и дело цапаются, прямо как брат с сестрой! – Мередит недовольно поджала губы.

– Флисс, конечно, выпендривается, – задумчиво проронил Алан, – и юный Джейсон грубоват, но, кажется, при всей своей ершистости, он славный паренек.

– Им явно нравится задирать друг друга. Перемена обстановки пойдет на пользу, и паб для этого – самое подходящее место.

Джейсон, как это бывает у молодежи, будто чуял пиво и вел всю компанию к пабу прямой дорогой, от фермы через холм. Ханна следовала за ним, радуясь, что на этот раз решения принимает не она. Как же это прекрасно: просто идти в большой компании теплым летним вечерком, когда за зеленым холмом открывается вид на море и горы, тянущиеся до горизонта. Птицы беспокойно перекликались в кронах, когда все по двое вышагивали вдоль каменных стен.

– Мать твою, ну и вонища! – Джейсон остановился как вкопанный и протянул руку, тормозя Алана.

– Кошмар! – застонала Флисс, сматывая с шеи шарфик и натягивая его на нос.

Смердело так, что у Ханны даже глаза заслезились.

С той стороны каменной стены почти на всю длину поля тянулась полоса навоза.

– Буэ-э! – Иззи изобразила, будто ее сейчас вырвет. Ханна отчаянно моргала.

– Охренеть. – Джейсон натянул свитер до середины лица. – Пошли быстрее отсюда. Кому вообще понадобилось тут дерьмо раскладывать?

Никто не ответил: все живо зажали носы и заторопились прочь. На миг Ханна задумалась, уж не Мосс Мерфи ли здесь постарался. Выходка в его духе.

– Вот почему я и не живу в деревне, – объявил Джейсон, когда они отошли подальше.

Пройти мимо паба было бы невозможно: он стоял у дороги как раз там, куда их вывела тропа. Стены были выкрашены в ярко-желтый цвет, а на створках дверей непонятно зачем намалевали туканов.

– Символ «Гиннесса»! [2]2
  Тукан – знаменитый персонаж из рекламы ирландской пивоварни Guinness.


[Закрыть] – воскликнул Алан. – В Сохо есть ирландский паб «Тукан».

– Что?

– Была такая культовая реклама в тридцатых годах. Видимо, тут ее до сих пор помнят. Невероятно.

– В упор не понимаю, какое отношение туканы имеют к ирландскому пиву, – проворчала Флисс, когда вся компания вошла в паб.

– Думаю, что дело именно в этом! – объяснил Алан. – Это нелогично, поэтому привлекает внимание и запоминается на долгие годы. Кстати, копирайтером, написавшим текст к той рекламе, была автор детективов Дороти Ли Сэйерс.

– Откуда ты знаешь? – Глаза Мередит светились от восхищения.

– Я просто кладезь ненужной информации! – ухмыльнулся Алан, хотя видно было, как он польщен.

В помещении с низким потолком все стены оказались увешаны памятными тарелочками, стаканами для пива и разношерстными сувенирами типа австралийских дорожных знаков, моделей фургонов и старых календарей. На почетном месте красовалась футболка с огромной аббревиатурой FBI и текстом с расшифровкой помельче: Фоули-бар, Инч.

Ханна невольно улыбалась, когда они пробирались к стойке через толпу решивших расслабиться в пятницу вечером людей. В атмосфере царило предвкушение завтрашнего спокойного выходного и стоял умиротворенный гул. И туристы, и местные толклись у стойки, одетые без пафоса и стремления пустить пыль в глаза, в отличие от какого-нибудь из модных баров Манчестера. Бармен поприветствовал новых гостей. Как же здесь все было естественно и просто. Похоже, ирландцы знают толк в отдыхе.

– Привет, народ. Что будете?

И опять эта дружелюбная непринужденность.

– Надо попробовать «Гиннесс»! – объявил Алан, принимая на себя роль руководителя. Он был, как всегда, заботлив, внимателен и спокоен. Ханна уже заметила, что он и на кухне старался помочь тем, кто в этом нуждался, но делал это весьма деликатно. – В Ирландии этот сорт самый лучший.

– Пробовала я его! – откликнулась Мередит. – Ни дать ни взять ушная сера.

– А откуда ты знаешь, какая она на вкус? – полюбопытствовал Алан.

– Как тебе сказать! – хмыкнула Мередит. – Было дело однажды, и повторять не хочется.

Она невольно улыбнулась под его взглядом.

– Ладно уж, давай полстаканчика.

Иззи и Ханна тоже взяли по полстакана, но Флисс, которую Джейсон взял на слабо, заказала целую пинту.

– Все равно за один присест не сумеешь, – заявил Джейсон.

Флисс снисходительно хмыкнула. В глазах неожиданно блеснули огоньки.

– На что спорим?

– Десять евро.

– Побереги деньги. Они тебе для ругательной банки понадобятся.

– Десятка.

– Дети! – запротестовала Мередит, но эти двое стояли друг перед другом как ковбои перед дракой.

– Спорим, я управлюсь быстрее тебя. – Флисс взяла свой стакан и откинула волосы за плечи.

– Валяй.

Под взглядами остальной компании оба подняли стаканы. К всеобщему удовольствию Флисс без малейших усилий плавными глотками выдула свою порцию, пока Джейсон едва управился с третью пинты.

– Охренеть. – Он протянул ей руку. – Это было круто.

Они обменялись рукопожатием, и Джейсон хлопнул на стол купюру в десять евро.

– Не надо. Не нужны мне твои деньги.

Но Джейсон настаивал, запихнув десятку Флисс в руку.

– Ну ты отожгла. Где ты так научилась?

– У меня есть братья, которые считают, что девчонки ни на что не способны. Цель моей жизни – доказать, что они глубоко ошибаются.

И она ухмыльнулась.

Ханна решила, что «Гиннесс» – неплохая штука. Ей понравился мягкий горьковатый привкус. Как хорошо складывался вечер: они здесь, все шестеро, даже Джейсон и Флисс вроде поладили. Устали, конечно, но было так приятно делиться впечатлениями, потихоньку потягивая пиво. Надо же, как быстро все они, такие разные, сроднились друг с другом.

У Ханны голова шла кругом от избытка всего нового и ноги гудели, но атмосфера паба и новизна ощущений придавали сил. Алан с Джейсоном отправились играть в дартс, Флисс увязалась за ними, и скоро выяснилось, что она лихо умеет метать дротики. Джейсон тут же поспорил, кто выбьет больше очков.

Ханна, счастливая и расслабленная, слушала, как Мередит рассказывает о своих дочках.

– И я поняла, что многое упускаю. И на курсы пошла, чтобы сделать что-то для себя. Я была женой и матерью – не превращаться же в пустое место, когда у девочек появится собственная жизнь.

Иззи закатила глаза.

– Везучая. Сомневаюсь, что моя мать без меня управится. Она совершенно безнадежна. Ее вообще рискованно оставлять одну надолго. С нее станется и дом спалить, хотя, может, это и к лучшему: у нас же страховка.

– Проверь полис, – посоветовала Ханна. – Если пожар случится по чьей-то вине, можно остаться без выплаты.

– Ты просто лапочка. – Изии снова приложилась к своему пиву.

– Извини, профессиональная привычка. У меня были клиенты, которым пришлось подать в суд из-за невыплаты страховки при пожаре. Пользовались феном, и тут вырубилось электричество. Оставили фен, пошли обедать – и тут электричество снова включили. Полдома сгорело. А страховщики и заявили: сами, мол, виноваты. С трудом удалось доказать, что это несчастный случай.

– Держу пари, что ты страховой полис всегда читаешь, – поддразнила Иззи.

– Да. Всегда, – подтвердила Ханна. – Это обычная осторожность. Зачем ненужные риски?

– Ну, так тоже жить нельзя! – внезапно заявила Мередит. – Всего не предусмотришь. Вот выходила я замуж – мне разве приходило в голову, что муженек сбежит, оставив меня с двумя крохами? Кто бы мне такое сказал! Хотя знаете что? Сейчас я бы ничего не поменяла. Да, тогда туго пришлось, но у меня нет никого родней моих девочек, и спасибо за них тому старому пердуну.

Тут словно шестое чувство подтолкнуло Ханну. Она подняла голову – в дверях появился Конор в сопровождении Фергуса. Она тотчас опустила взгляд и уставилась на подставку для пивного стакана, хотя все равно заметила: в облегающей синей футболке и джинсах в обтяжку вид у него был горячий. Под ложечкой засосало при воспоминании о том, как выглядел его торс без одежды. И она тотчас одернула себя: да, он красив, и вчера вечером повел себя очень мило, но его самомнение…

– Видали, кто пришел? – спросила Иззи. – Мистер Горячая штучка собственной персоной.

– Я ему в бабушки гожусь, но должна признать: что-то в нем есть, – сказала Мередит. – Сексапильности хоть отбавляй. Понятно, почему он так популярен. Наверное, тот еще бабник. Вечно в газетах то с актрисой, то с моделью. Знаете, что они были помолвлены с Полли Дейвентри? Шеф-повар, вечно тусит с разными актерами. Она великолепна. Держу пари, пара была обалденная.

– И что произошло? Вы сказали – «был». – Иззи задала вопрос, ответ на который так жаждала услышать Ханна. О Полли Дейвентри она знала: та выиграла приз «Мастершеф» около года назад. Ханна шоу не смотрела, но новость висела во всех таблоидах.

– Никто не знает. Вроде свадьба уже на носу была, но она упорхнула к кому-то еще. Не сказать, чтобы Конора это расстроило. Он тот еще ходок, у него пробег как у такси. По-моему, он не из тех, кто остепенится. Эдакий котяра. Да вы сами посмотрите, ему от девушек впору палкой отбиваться.

«Девушка из бара в Дублине тому примером», – подумала Ханна. Зато ее саму за знаменитость не примешь, неудивительно, что Конор не заинтересовался. Сам-то он мог заполучить кого угодно. Что, наверное, и делал.

– Что-то у тебя, Ханна, вид не заинтересованный, – заметила Иззи. – Не в твоем вкусе?

Ханна коротко хохотнула.

– Я на таких самовлюбленных не западаю.

– Разумно, – поддержала Мередит. – Много ему чести. Но дома-то парень есть?

– Нет, – ответила Ханна.

– Почему? Ты такая привлекательная девушка.

Ханна пожала плечами.

– Были, конечно… Но все не то.

Ханна видела в основном коллег, которые уже были заняты, или таких ухажеров, по которым сразу становилось ясно: между ними пропасть. Ей хотелось найти кого-то умного и целеустремленного. И дело было не в деньгах, просто пусть бы он что-то собой представлял. Она же не слишком много хочет, верно?

– Ну а ты, Иззи?

Иззи тоже засмеялась.

– Нет. Беспросветно одинока. Бывали предложения, конечно, но эти мужчины думали, будто я богата. А это не так.

– Звучит интригующе.

– Да ну. На самом деле ничего хорошего. Двоюродный дедушка оставил мне в наследство замок. И что с ним прикажете делать? – Иззи вздохнула и допила свой стакан. – Еще по одной?

– Сейчас принесу. – Ханна вскочила. Надо же доказать и себе, и Конору, как он ей безразличен.

– Мерри, ты что будешь?

Ханна оглянулась. Возле стойки Конор трепался с барменом.

– Теперь лучше вино. И порцию поменьше. А то от «Гиннесса» всю ночь в туалет бегать буду. Вообще, это не мое. Говорила же, это как ушная сера. – Она кивнула на свой почти полный стакан. – Отдам-ка я Джейсону. Он у нас не слишком привередливый.

Ханна приближалась к стойке. Надо было прикинуться, будто она и не заметила, что Конор тут. А у самой сводило желудок.

– Привет, Ханна.

– Конор.

Под ложечкой засосало, но Ханна взяла себя в руки. Держимся просто любезно. Впервые она была рада негласно принятому соглашению: вести себя так, будто ни в каком Дублине ничего между ними не было.

– Добро пожаловать в горячую точку Инча. Вечеринка? – Конор оглянулся, приветствуя Иззи и Мередит.

Ханна кивнула. Язык будто к нёбу прилип, и она молча таращилась на его покрытый щетиной подбородок. Губы Конора изогнулись в понимающей улыбке. Вот бы сейчас под землю провалиться. Что за идиотка! Пусть бы Иззи принесла выпивку. Надо же было так спалиться, зла не хватает! Она выпрямилась и посмотрела на него в упор: пусть видит, как ей на него наплевать, хоть даже пульс и скачет, как бешеный. И что в нем такого, отчего по нервам ток бежит?

И вообще, он не про ее честь: Конор дал это понять яснее некуда. Ханна вскинула подбородок.

– По-моему, подходящее местечко, чтобы скоротать вечер пятницы.

– Точно. Здесь классно.

– Похоже. – Она воспользовалась моментом и отвела взгляд. Как будто от этих голубых глаз куда-нибудь скроешься. – И народу полно.

– Через пару недель станет меньше. Детям на следующей неделе в школу, так, глядишь, все и разъедутся.

– А я как раз думала, как Ниам будет помогать на занятиях.

– Моя племянница? Она работает только летом. Ей каждое утро надо будет на автобус в Трали.

Ханна улыбнулась, прислушиваясь к его произношению.

– Что?

– Ничего. Просто ты это так выговариваешь… Я читала совсем по-другому. У меня там университетские друзья живут.

Надо наконец к ним заехать.

– Да, вы, бритты, нам язык намешали. Забавно получилось.

– Наверняка. Ты говоришь по-ирландски? – Ее занимали сходные черты в языках.

– Увы, не так хорошо, как надо бы. У меня речь скорее деревенская, а вот бабуля Бриджет говорит как истинная ирландка.

– Что будете? – вмешался бармен.

– Можно три бокала белого вина?

– Не вопрос. Для такой красавицы – что угодно. И где только ты была всю мою жизнь?

Конор покачал головой.

– Барра О’Тул, ты мастер девушек охмурять. Она гостит у нас в доме и на такую наживку не клюнет.

– Вечно ты все портишь, Конор. Небось для себя приберег, хотя за тобой и так хвост из девиц бегает. – Он шутливо закатил глаза. – Жадюга ты, вот кто. – И он улыбнулся Ханне. – Три бокала, значит? А ты надолго здесь?

– На шесть недель. Это первая.

– Тогда будет время узнать друг друга получше. – Он подмигнул и пошел за бокалами.

– Не обращай внимания, – сказал Конор. – Это у него игра такая.

Ханна приподняла бровь. А ведь его задело. Как это приятно.

Вернулся Барра с тремя бокалами.

– Я помогу. – Конор взял два бокала, пока Ханна доставала кошелек, чтобы расплатиться.

– Спасибо.

Конор прихватил заодно и свой стакан, пошел к столу, из-за которого за ними наблюдали Мередит и Иззи, и подсел к ним.

– Великолепно, – буркнула Ханна и побрела следом.

– Спасибо, Ханна! – Мередит и Иззи подняли бокалы.

– За наш прекрасный курс! – провозгласила Мерри. – Я уже от него без ума. Столько всего нового узнала!

– И я! – горячо подхватила Иззи. – Голова, конечно, кругом идет, но вообще просто фантастика!

– А ты как, Ханна? Нравится? – Конор повернулся к ней.

– Ну… – неопределенно протянула Ханна. – Трудновато.

– О да. Мама нагрузить умеет.

– У нее самой все кажется очень просто, и она воодушевляет. Эти травы, которые она использует в салатах. Столько идей. Я строчу за ней как сумасшедшая. – Мередит запнулась. – Ну вот, я опять трещу. Но это Адрианна на меня так действует, она фантастическая.

– Это нормально, – суховато заметил Конор. – Она на всех так влияет. До сих пор поддерживает связь с учениками со всего мира. Они частенько приезжают обратно, чтобы преподавать. Никогда точно не знаешь, кто окажется у стола. Жизнь в Киллоргэлли – всегда приключение.

– Наверное, это чудесно – вырасти здесь.

– Гм… – Улыбка Конора коснулась его губ, но не глаз. Ханна внимательно вглядывалась в его бесстрастное лицо. – Во время еды всегда было увлекательно. Мы не просто принимали пищу – мы ее обсуждали.

Детство Конора, похоже, было как минимум необычным, можно сказать – беспорядочным. Каково это – каждый раз не знать, кто придет? Делить свой дом с незнакомыми людьми? О комфорте явно и речи не шло.

– Но сама жизнь здесь… – И Мерри взмахом руки указала на прекрасный вид на море, открывающийся из окна.

Конор кивнул, и на этот раз Ханна заметила, как улыбка осветила его лицо.

– Это было круто, конечно. Мы были здесь счастливы. Особенно когда весь пляж оказывался в нашем распоряжении. По праздникам мы с сестрами и Фергусом, как заканчивали с работой, торчали на берегу целыми днями.

– Я так на пляже до сих пор и не была, – сказала Иззи. – Это далеко?

– От фермы ведет тропинка. Как раз мимо коттеджа Ханны. – Конор обменялся с Ханной быстрыми взглядами. – Надо идти по ней прямо до шоссе, потом немного вдоль дороги – и справа будет поворот к берегу. Мимо не проскочите. – Он снова посмотрел на Ханну. – И не обращайте внимания на ограду по пути, она вот-вот рухнет.

– Мне показалось, что она новая, – вставила Ханна.

– Новая? – Конор скептически поднял бровь. – Я так не думаю. Мосс Мерфи на новую ограду не раскошелится. – И он покровительственно улыбнулся. – Тебе показалось.

Ханна сощурилась.

– Это на мой городской взгляд, в смысле?

– Ты переволновалась. И неудивительно. Я заходил к Моссу Мерфи на пару слов. Предупредил, что, если такое повторится, сообщу в полицию. Хотя он и клялся, что ничего не знает.

Мерри и Иззи наблюдали за ними с живым интересом.

– Переволновалась? А что произошло? – Мерри, как обычно, не стала ходить вокруг да около.

Ханна сердито взглянула на Конора.

– У меня вышла стычка кое с кем из соседей: он заявил, что я нарушила границы его владений. И переволновалась я или нет, старую ограду, как на тропе, от новехонькой отличить сумею.

– Может, мы о разных дорогах говорим?

– Насколько далеко до моря? – Мерри взяла на себя роль миротворца.

– Пара километров, это рядом. – Конор одарил ее ослепительной улыбкой. А Ханна сверлила его мрачным взглядом. Ничего она не ошибалась. А если он не верит – его проблема.

– Надеюсь, там дорога не с таким душком, как эта, – сказала Мередит.

Конор поморщился.

– Да. Очень жаль. Опять этот Мерфи. Его последняя выходка – эта куча навоза, но хотя бы не на подъезде к главным воротам, как в прошлый раз. Он как заноза. Взбесился из-за того, что я коттедж отремонтировал. Хотя тот вовсе не для аренды, я там жить собираюсь.

– Ему-то это чем мешает? – озадачилась Иззи.

– Успех всегда вызывает зависть, – с оттенком сочувствия усмехнулся Конор. – Просто разведением овец большого состояния не сколотишь, а ведь это тяжелая работа. При этом он видит, как к маме съезжаются люди со всего мира. У нас проводятся фестивали еды, праздник Фруктовых садов, знаменитые повара наведываются, и это все попадает в местные газеты. Ему не очень-то весело находиться рядом, хотя его это никак не затрагивает. Мы делим участок дороги, ведущей от шоссе, и раз в месяц там обязательно ломается его трактор.

– Но твоя мама действительно трудится не покладая рук, – возразила Мередит.

– Он этого не видит, – сухо сказал Конор.

Зазвучали скрипичные аккорды. Скрипачка и гитарист устроились в углу: девушка стояла, парень сидел. Они заиграли фольклорный мотив. В пабе, видимо, их знали, потому что почти все сразу умолкли. Гитарист запел, его длинные кудри покачивались в такт музыке. У девушки со скрипкой были такие же темные волосы и точеные черты лица, и улыбались они одинаково мечтательно.

Публика вскоре стала хлопать в такт, кое-кто подпевал. Наконец мелодию доиграли и под одобрительные возгласы начали новую, более известную.

– Хорошо играют, – сказала Иззи.

– Многолетний опыт. Это брат и сестра, они сюда на каникулы вырываются. Учатся в Дублине, в Тринити-колледже.

– А название у дуэта есть?

Конор засмеялся.

– Рори и Ройзин. «Два Р», как они себя называют. Они с ранней юности здесь играют. Барра – их кузен.

– А паб принадлежит Барре? – спросила Ханна.

– Да, наследство от деда. Отец у него умер. Рыбаком был в Дингле. В девяносто седьмом его смыло за борт.

– Ты всех здесь знаешь? – полюбопытствовала Ханна.

– Почти.

– Хорошо, наверное, – проговорила Ханна, задумавшись о своем квартале: кое-кого она знала в лицо, но никто ни с кем не здоровался.

– В этом есть свои минусы. Миссис Клонарти с почты застукала нас с Роной МакФайл купающимися нагишом, когда нам было по четырнадцать, и до сих пор мне это припоминает, особенно при толпе туристов. – Он усмехнулся. – Рона давно замужем, у нее четыре дочки, и хохочет она громче всех на свете. Девчонка классная, но я бы вполне обошелся без напоминаний о том случае каждый раз, когда отправляю письмо.

Все рассмеялись. Ханна мысленно добавила ему очков за самоиронию. Хотя ясное дело: игрок он и есть игрок. А то она сама этого не поняла.

Игравшие в дартс вернулись, и Ханна, освобождая для них место, придвинулась ближе к Конору. Она чувствовала сквозь джинсовую ткань тепло его бедра, и лимонный аромат геля для душа, доносившийся до нее, стоило Конору наклониться к своему стакану, вызывал волны воспоминаний. Надо взять себя в руки и выбросить наконец из головы то, что произошло в отеле!

Ханна сосредоточилась на атмосфере паба. Все пребывали в благодушном настроении в предвкушении выходных, и музыка только способствовала всеобщей расслабленности. На кого ни глянь – все улыбались, кивали, отбивали такт ногой, а дуэт исполнял песни U2, The Cranberries, Дэмиена Райса и еще какие-то, которых Ханна не знала.

– Эй, Конор Бирн! – крикнул Барра из-за стойки. – Сбацайте нам песенку с братцем!

Молодняк, сгрудившийся вокруг Фергуса, одобрительно загудел, и его стали выталкивать вперед.

Конор поднялся, ухмыляясь.

– Ну, раз просите…

Они с братом пошушукались с музыкантами, Ройзин передала скрипку Фергусу, тот сосчитал до трех – и Рори начал заводной, смутно знакомый мотив.

– Одна из моих любимых! – заулыбался Алан и стал отбивать такт ладонями по столу.

– Что это? – шепотом спросила Ханна. Она не узнавала песню.

– Одна из самых знаменитых. The Waterboys, «Рыбацкий блюз».

Конор запел, пока Фергус наяривал, пританцовывая, на скрипке. Голос у него оказался глубокий и звучный. Дуэт у братьев был слаженный, и публика встречала их аплодисментами и восторженными криками. Природа одарила их врожденным артистизмом, и Ханна невольно улыбалась и хлопала им. Толпа принялась подпевать. И так это было заразительно – и радость музыки, и близость стольких счастливых людей, – что компания за их столом тоже подхватила песню. Несколько человек начали танцевать.

Сразу за этой песней, к всеобщей радости, наступил черед следующей, и люди снова подпевали. Конор, как заправский шоумен, бродил по залу, пел одним девушкам, танцевал с другими, и широкая улыбка не сходила с его лица. Он явно очутился в своей стихии. Ханна отмахнулась от укола ревности. С какой стати она должна испытывать что-то к Конору? Провели вместе шальную ночь – и все, забыли, дело прошлое. Твердо решив развлекаться на всю катушку, она схватила Иззи за руку и потянула ее танцевать. Алан пригласил Мередит, и вот уже весь паб плясал и пел. В какой-то миг Ханна высмотрела Конора. Он перехватил ее взгляд – и отвернуться она уже не смогла. Как мягко он улыбался, будто слова песни были обращены к ней… Или ей просто хотелось так думать?

Финал песни потонул в восторженном реве. Конор отсалютовал Рори и пробился обратно к столу. Каждый норовил остановить его и похлопать по спине. Наконец он плюхнулся на стул и залпом осушил стакан. Глаза сияли, и он, как обычно, улыбался от уха до уха.

– Ну что, оттянулись!

– Потрясающе! – просияла Ханна; она все еще была под впечатлением. – Прямо как на концерте.

Она обвела взглядом зал: повсюду счастливые лица, всех объединила музыка. Нечасто такое увидишь. Сердце колотилось от радости. Теперь она понимала, за что люди так любят Ирландию.

– Веселись на здоровье. По пятницам в каждом ирландском пабе такое творится.

Появился Барра и поставил перед Конором пинту пива.

– Хорошо зажег, старина. Если понадобится работенка, только дай знать. И Мейрид с собой прихвати.

Конор поднял кружку и кивнул в знак признательности.

– Спасибо, но нам еще рановато.

– Всему свой черед. Я слышал, у малышки Ниам со слухом тоже все в порядке.

– Бабуля Бриджет нас всех на празднике Фруктовых садов петь заставит, будь уверен. – Конор закатил глаза. – И сама целый вечер будет всем фору в танцах давать.

– Твоя бабуля – легенда. Никто так на скрипке не наяривает.

Барра забрал пустые стаканы и вернулся за стойку.

– Вы только посмотрите на часы! – Мередит поставила стакан на стол и обвела всех слегка осоловелым взглядом. – Половина двенадцатого, и на улице темень непроглядная. Как мы отсюда домой доберемся?

– Не беспокойтесь, – сказал Конор. – Я вас проведу по тропинке. Луна светит, будете видеть, куда идете.

Джейсон немного поворчал по поводу такого раннего ухода, но Флисс обозвала его эгоистичным нудилой. Все устали после трудовой недели, да и слегка напились. Ханна – так уж точно.

Странно было перенестись из теплого, прокуренного и шумного паба в тихую вечернюю прохладу. Ханна не то чтобы совсем протрезвела, но пришла в себя.

– Посмотрите на звезды! – воскликнула она.

– Вот черт! – вырвалось у Джейсона. – Это взаправду?

– Здесь электрический свет не мешает. Какое великолепие! Совсем как в том месте, куда я недавно переехала. Надо почаще смотреть на звезды, – сказала Иззи.

– Куда тебя занесло? – спросил Джейсон. – В богом забытую дыру?

Они с Ханной и Иззи шли, немного поотстав от остальных. Алан пристроился к Мередит, а Флисс, ясное дело, к Конору. Ханна видела, как она кокетливо перекидывает белокурые волосы с плеча на плечо и подчеркнуто громко смеется.

– В шотландские горы. Я живу в замке.

– Серьезно? Я живу в Бетнал-Грин в доме с четырьмя комнатами на два этажа с мамой и сестрами.

– Особо не впечатляйся. Там все разваливается, и это надо как-то спасать. Замок мне достался от чокнутого двоюродного дедушки, и мать, хоть ты тресни, хочет там жить. Она всегда думала, что сама его унаследует. Но так получилось. Словом, деньги туда летят, как в бездонную бочку. – Иззи вздохнула. – Даже думать сейчас об этом не хочется.

Вид у нее был совсем несчастный.

– Держу пари, Флисс живет в каком-нибудь дворце. С таким-то самомнением!

Ханне от острого языка Флисс не перепадало, и перемывать ей косточки не хотелось. Они все едва знали друг друга.

– Дай ей шанс, Джейсон. Все люди разные. А нам еще несколько недель вместе жить.

– Допустим, ты права. В пабе она такой прикольной казалась. В следующий раз мы будем играть в пул. Может, она меня опять сделает. Готов поспорить, у нее есть собственная бильярдная, или что-то типа того.

Следом за Конором и Флис они пробрались через дыру в изгороди; по счастью, полная луна освещала путь вверх по холму. Где-то слева в зарослях заухала сова, откликнулись щебетом встревоженные птицы. Где-то в поле белел как сигнальный огонек хвост удирающего кролика.

После нескольких стаканов вина Ханна все еще чувствовала приятное головокружение и радовалась, что завтра не надо рано вставать. После завтрака они с Иззи решили прогуляться на пляж, а вообще пора было расслабиться. Откуда ей было знать, что неделя готовки выжмет из нее все соки? Спасибо, хоть на выходные в покое оставили. Можно было угощаться зеленью и овощами из сада, а еще на кухне хватало яиц, бекона, ветчины и хлеба. Ханна решила, что на выходных обойдется салатом и бутербродами, но готовить ничего не станет!

– Мы вот тут, Ханна. – Они пересекли двор, и Иззи указала на коттеджи напротив кухни. Они с Мередит делили домик по соседству с тем, где жили Алан и Джейсон.

– Всем доброй ночи, – сказала Ханна.

– Постой! – окликнул ее Конор. – Сейчас отведу Флисс в отель и провожу тебя.

– Нет необходимости. Все в порядке.

Идти в одиночку Ханна не боялась, но мысль, что они окажутся наедине, вызвала странное волнение.

– Знаю. – Голос Конора был сух, как придорожная пыль. – Но меня учили заботиться о безопасности женщин.

Ханна ждала во дворе, слушая, как все прощаются на ночь, гремят ключами и как вполголоса переговариваются Конор и Флисс, причем последняя явно была недовольна.

– Готова? – спросил он, возникнув рядом с ней.

– Да, но правда не стоило.

Услышав хруст ветки, Ханна остановилась как вкопанная. Шаги? Она схватила Конора за руку.

– Ты слышал?

– Что слышал?

– Кажется, там что-то есть, – прошептала она.

Конор тихонько хмыкнул.

– Горожанка. Наверное, зверек какой-нибудь. Здесь полно всякой живности.

– Очень смешно, – приглушенным голосом проговорила Ханна. Ее охватило безотчетное чувство тревоги. Хотя больше ничего не было слышно, даже волоски на затылке наэлектризовались. Логика подсказывала, что поблизости никого нет, но шестое чувство упорно гнуло свое. Она огляделась по сторонам, но в игре лунного света и теней ничего не заметила.

Хорошо, что Конор ее проводил, пусть даже покровительственно покачивая головой.

– Я тебе гарантирую, что если там кто-то и есть, то не крупней ласки или лисицы. Будь там кто-то величиной с оленя, ты бы услышала, как трещат кусты.

Он пошел вперед, и она следом за ним поспешила к входной двери.

– Ну вот, мадам. Ключи с собой?

И снова между ними повисла наэлектризованная тишина. Ханна совершила ошибку: посмотрела на его губы, и вновь воспоминания накрыли ее с головой. У Конора дернулся уголок рта. Так он тоже помнит! Яростный поцелуй, его рука срывает топик, ее пальцы расстегивают пуговицы, и где она там, карточка от двери!

Они неловко топтались на крошечном крыльце. Ханна полезла в сумочку за ключами. Пальцы неуклюжие, как сосиски. И то, что нужно, конечно, на самом дне.

Конор, скрестив руки на груди, прислонился к столбу и ухмылялся. Ханна почувствовала, как горят ее щеки. Нашла наконец-то!

– Вот они!

Она триумфально подняла ключи, зажав их между большим и указательным пальцами – и чертова железяка выскользнула и полетела на землю. Только металлическое «треньк» и послышалось.

В поисках ключей оба опустились на четвереньки. В темноте Ханна шарила по доскам. Рука Конора на мгновение накрыла ее ладонь – и оба отпрянули, точно отброшенные электрическим разрядом.

– Дай-ка я…

Конор достал телефон и включил фонарик.

Пятно света упало на его хмурое, сосредоточенное лицо. Ему вовсе не хотелось здесь быть, и Ханна почувствовала смущение. И на что он ей сдался! В дружеской обстановке паба она совсем позабыла: надо держаться от него подальше.

Наконец луч фонарика выхватил что-то серебристое, и Ханна тотчас потянулась туда. И Конор, увы, тоже. Они столкнулись плечами. Конор подхватил ее, не давая упасть, и выронил телефон.

Они очутились лицом к лицу. В лунном свете мерцали его глаза, и Ханна чувствовала теплое дыхание на своей щеке. Магнитное притяжение возникло между ними, как тогда, в тот раз, когда она очутилась у него на коленях. От воспоминаний ее бросило в жар, она облизнула пересохшие губы. Темные цепкие глаза Конора проследили за этим движением. Сердце колотилось так сильно, что он наверняка слышал его биение. Он склонился к ней – и дыхание перехватило. Они неотрывно смотрели друг другу в глаза.