Текст книги "Хвостоуны. Книга 1. Гиены в городе."

Глава 4

А я ведь до сих пор ничего не рассказывал вам о Теддингтоне? Что ж, это очаровательный городок – давным-давно я сам там жил. Там есть главный проспект, есть широкая улица, есть железнодорожная станция, с которой люди могут уехать в Лондон, а ещё чудесный, просторный парк – Буши-парк.

Что касается Фэйрфилд-роуд, то это милая улочка, вдоль которой растут деревья, а люди предпочитают оставаться наедине с самими собой и особо не показываться наружу, идеально подходит для семейства гиен, не правда ли?

Но, увы и ах, найдётся и из этого правила одно исключение: вредный, шумный старик по имени Мак-Тупинс. У него не было друзей, он никогда не улыбался, и за всю свою жизнь он не сказал об окружающих ни единого доброго слова. В частности о Хвостоунах. И самое противное, что жил он в самом что ни на есть соседнем доме.

Трудно сказать, сколько ему было лет, возможно, он и вовсе никогда не был молодым. Его седые волосы вились из-под глуповатой фески, а длинный нос постоянно тёк, поэтому Мак-Тупинс поминутно утирал его рукавом – засаленным и липким. У него были широкие округлые плечи и неуклюжая походка, как будто ноги его отяжелели и болели.

Старик стучал в стену, если Хвостоуны смеялись слишком громко, а пока никто, по его мнению, не видел, подбрасывал к ним через забор свой мусор.

– Вы живёте как животные! – гаркнул он однажды утром на Хвостоунов, когда Бетти и Бобби прекрасно проводили время, катаясь по грязной клумбе, – то был их седьмой день рождения. Знал бы он, как недалёк от истины…

Он терпеть не мог детей и терпеть не мог смех. Если мимо него по улице проходили Хвостоуны, радостно визжа: «Доброе утро!» – Мак-Тупинс лишь хмурился и перебирался на другую сторону дороги.

– Бедный мистер Мак-Тупинс, – говорила миссис Хвостоун. – Я не представляю, каково быть таким несчастным и вредным всё время. Пожалуй, мне стоит испечь для него что-нибудь. Это приободрит его!

Но – не приободрило. Когда она постучалась в соседскую дверь с великолепным бисквитом «Королева Виктория», старик со всей дури захлопнул дверь перед её носом.

– Как так можно! – изумлялась миссис Хвостоун, возвращаясь на кухню.

– Может, он просто предпочитает пироги? – попытался выручить супругу мистер Хвостоун, вместе с детьми жадно поглощая «Королеву Викторию».

– Или кукисы? – предложила Бетти.

– Определённо кукисы, он ведь – ку-ку! – поддакнул Бобби, и все дружно засмеялись.

Одним солнечным летним днём близнецы и Минни играли в саду, а мистер Мак-Тупинс мыл окна, стоя на стремянке. Конструкция выглядела ненадёжно – он легко мог опрокинуть ведро с водой прямо на шумящих детей, но они надеялись, что этого всё-таки не произойдёт.

Минни придумала новую игру под названием «Красные ковровые дорожки»: девочки воображают себя ослепительными актрисами, прибывающими на церемонию вручения «Оскаров», а Бобби притворяется папарацци и фотографирует их.

Бобби установил штатив (его функцию исполняли три бамбуковые палки, связанные вместе резинкой) и проверил, есть ли плёнка в его камере (это была обыкновенная банка из-под сардин). Девочкам пришлось покопаться в земле у ограды, чтобы отыскать платья и украшения – в итоге они соорудили наряды из пледов для пикника, подвязав их старой мишурой и бечёвкой.

Минни дополнила платье подплечниками из подвесных корзин, а облик Бетти здорово оживляла вуаль из паутины вместе с пауком.

– На Ибице[1]1
  Ибица – остров в Средиземном море, известный курорт и место притяжения многочисленных знаменитостей.


[Закрыть] в этом году все носят такое! – заявила Минни.

– Точно-точно, – поддакнула Бетти, – а в Голливуде никто и не подумает выйти из дома без вуальки!

– Девчонки, внимание! – крикнул Бобби, глядя через дырку в банке из-под сардин и вскидывая руку. – Минни, опусти подбородок чуть-чуть, вот-вот… Бетти, фотка будет лучше, если ты немного приподнимешь вуаль и покажешь лицо. Великолепно! Скажите: «Вонючие штаны!» Кр-расота!

– Вонючие штаны? – удивлённо сказали девочки.

Как раз в это мгновение паук, не слишком обрадованный тем фактом, что его вытащили на солнцепёк из тени ограды, промчался с вуали на шею Бетти.

– Что это?! – взвизгнула Бетти от неожиданности и громко чихнула.

Мишура, державшая её платье, внезапно отцепилась, и платье-плед упало на землю, выставив длинный хвост на всеобщее обозрение. Бетти застыла.

– А-а-а-а, нет! – завопила она.

Несколько вещей произошли одновременно:

1. Бобби кинулся вперёд, чтобы подобрать плед и скрыть необычную выпуклость…

2. Минни вскрикнула от изумления и замерла в ужасе, указывая на внушительный мохнатый хвост…

3. Оглушительный стук и всплеск воды раздались из сада мистера Мак-Тупинса.

Глава 5

Полчаса спустя Бобби, Бетти и бледная-пребледная Минни сидели за кухонным столом в оглушительной тишине. Миссис Хвостоун разливала по большим кружкам свежевыжатый апельсиновый сок. Она только что рассказала Минни подлинную историю, кем же являются её друзья.

Мама вздохнула.

– В общем, ты видишь, дорогая Минни, Хвостоуны – это гиены. И ничего тут не попишешь. Ты такая славная девочка, ты всегда была хорошим другом для близнецов, и с нашей стороны было неправильным скрывать столь важную информацию от тебя. Можно сказать, я даже рада, что всё прояснилось.

Все посмотрели на Минни, ожидая её реакции на эту ошеломительную новость.

После долгой, напряжённой паузы лицо девочки начало приобретать обычный цвет – и наконец она расплылась в улыбке.

– О божечки! Это просто самый огроменный шок в моей жизни. Я и вообразить такого не могла! Но… кажется, это объясняет, почему вы вечно смеётесь и так любите носить шляпы.

– Ты же никому не скажешь?.. – испуганно поинтересовался Бобби. – Нас могут выслать отсюда.

– Пожалуйста, Минни! – присоединилась Бетти, крепко держа девочку за руку. – Ты самая-самая лучшая подруга на свете! Пожалуйста, никому-никому, никогда-никогда!..

– Послушайте, – продолжила Минни, приобняв обоих. – Конечно же, я никому-никому не скажу! Клянусь! Вы уникальные друзья и всегда такими были – а теперь вы стали ещё уникальней!

Близнецы и миссис Хвостоун выдохнули с облегчением.

– Самое время для кексиков! – провозгласила миссис Хвостоун, доставая коробку с кексами и водружая её на стол. – Не относись люди так странно к подобным вещам, ей-богу, мы бы не беспокоились. Может, когда-нибудь мы и сможем гордо заявить миру, что мы – гиены, но пока нам нужно продолжать прятать этот факт под шляпами.

– Или под брюками! – сострила Бетти, вильнув хвостом.

– Как бы я хотела иметь хвост! – сказала Минни. – Честно-честно! Я жутко завидую. Это должно быть та-а-ак весело!

– Удобно отгонять комаров жаркими ночами, – заметила Бетти. – Обмахнись – и они разлетелись!

– Эх, вот бы у меня был секрет, который можно вам раскрыть, – задумалась Минни. – Но ничего не могу припомнить. Мой папа родился в Чатеме – это сойдёт за секрет?

– Не думаю, дорогая, – ответила миссис Хвостоун. – Но я бы всё равно никому не сообщала, пока они не узнают твоего папу хорошенько!

Так они и сидели все, счастливо пожёвывая кексы, пока Бобби неожиданно не уронил один на тарелку.

– О нет! Мистер Мак-Тупинс! – заверещал Бобби.

– А что с ним? – спросила мама.

– Я совсем забыл, пока мы приводили Минни в чувство. Мистер Мак-Тупинс стоял на стремянке, когда хвост Бетти вывалился из-под платья! Вдруг он всё видел?

– Да-да, ты прав! – заметила Минни. – А вы слышали грохот? Он, кажется, уронил ведро?

– Ужас! Что же теперь делать? – завыла Бетти.

Миссис Хвостоун заметалась по кухне. Затем бросила взгляд на кухонные часы.

– Я знаю. Мы дождёмся, пока придёт папа. Уже скоро. Уверена, он знает, что делать с мистером Мак-Тупинсом. Минни, дорогая, тебе лучше бежать домой. Спасибо, что ты такой хороший друг для Бетти и Бобби! И помни: никому ни слова!

Как и многие взрослые, мистер Хвостоун имел обыкновение брать работу на дом. Когда ты уборщик или бухгалтер, это не шибко здорово, а вот когда ты работаешь на кондитерской фабрике или, как мистер Хвостоун, придумываешь шутки для рождественских печенек – намного лучше.

В общем, каждый день, возвращаясь домой, отец любил просунуть голову в приоткрытую дверь и бросить шутку-другую.

Тот день не был исключением.

Никто ещё толком не расслышал, как повернулся ключ в двери, а мистер Хвостоун уже выдавал свежую шутку:

Как бы вы назвали два весёлых-превесёлых гриба?

Мухо-уморы!

Что кричит желе, разбив любимую чашку?

Ах какая желесть!

Он обычно бывал так доволен этими «шутками дня», что смеялся исключительно громко – пусть даже и слышал каламбуры прежде.

Миссис Хвостоун подождала, пока Минни уйдёт и все усядутся за чай, прежде чем рассказать мужу о событиях последних часов и огорчительном явлении Беттиного хвоста в саду.

– Минни сохранит всё в тайне, но мы беспокоимся по поводу мистера Мак-Тупинса: похоже, он видел хвост и потому выронил ведро. Что нам делать?

– Я пойду поговорю с ним. Как мужчина с, хм, мужчиной! – заявил мистер Хвостоун.

– Но что, если он всё-таки знает правду? – спросила Бетти, чувствуя себя немного виноватой: ведь это из-за неё разгорелся сыр-бор.

Мистер Хвостоун ласково погладил дочь по голове.

– Не переживай так сильно, пуговка! Папа спешит на помощь! Если понадобится – я готов сделать то, что обычно делают люди. СОЛГАТЬ! – Он поднялся из-за стола и закатал рукава.

Какие звуки издаёт поезд, загруженный леденцами?

Чуп-чуп, чуп-чуп!

Итак, мистер Хвостоун прошествовал через сад к соседской двери и постучал в неё самым решительным стуком. После долгой многозначительной тишины дверь приоткрылась на несколько сантиметров и в щель выглянул подозрительный глаз старика.

– Да? – буркнул Мак-Тупинс.

– Ах, мистер Мак-Тупинс, это Фред, ваш сосед. Как очаровательно чисто смотрятся ваши окна! Хотел проверить, всё ли у вас в порядке… Жена говорит, утром произошла небольшая заварушка.

– Г-хм, – послышался недружелюбный ответ.

– Мы надеемся, точнее… переживаем, что… что уронили… вы ведро уронили, вот.

– Ну допустим.

– Хорошо! – воскликнул Фред, стараясь быть приветливым и радостным, какой бы ни оказывалась реплика собеседника. – В общем, не о чем, м-м-м, беспокоиться, да? Просто досадный инцидент?

– Можно и так сказать, – прошипел Мак-Тупинс. Он приоткрыл дверь чуть шире. – Или, может, я увидел что-то неожиданное? Что-то, что заставило меня подпрыгнуть?

– Эм-м… Сомневаюсь. Скорее, голова малость закружилась на этой стремянке-то?

Глаза мистера Мак-Тупинса округлились, и он пугающе надвинулся на Фреда:

– Вам, Хвостоуны, стоит быть поосмотрительнее. Или я всё расскажу да ещё похвастаюсь…

– О чём расскажете? Похвастаетесь? – изобразил недоумение Фред.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – раздался разъярённый крик. – Похвастаюсь ХВОСТАМИ! Да, хвостами! Х-В-О-С-Т-А-М-И! Ошибаешься, дурачок, ошибаешься! Я ВИДЕЛ ИХ.

– Эй, старик, потише, – проговорил Фред, выставляя руки для самозащиты. – Что бы тебе ни показалось, будто ты видел, ты, э-э-э, не видел этого! И всё тут.

– У твоей дочурки – хвост. И я подозреваю, у вас всех – тоже. Хвосты! Я знал, знал, что в вас есть что-то странное, Хвостоуны. ХВОСТЫ!

– Цыц! – бросил Фред, опасаясь, что громкий голос Мак-Тупинса может быть слышен с улицы. – Слушайте, ясное дело, никаких хвостов у нас нет – ничего более нелепого и оскорбительного я в жизни не слышал. То, что вы видели, не было хвостом.

– Было!

– Нет-нет-нет, мистер Мак-Тупинс! Это была, эм-м, такая штука, пушистая штука, ну, игрушка, да-да, игрушка. Э… Метёлка из перьев!

– Я видел хвост. Ну, выкладывай, кто вы? Обезьяны? Оборотни? Я всё больше думаю, что мне надо обратиться в Общество защиты животных от жестокого обращения – чтобы они забрали вас отсюда.

– Не делайте глупостей, – произнёс Фред, пытаясь изо всех сил улыбаться своему злобному соседу, но переживая, что при этом могут показаться его подозрительно острые клыки. – Ваше воображение подводит вас. Может, вы немного ударились при падении? Нет ли у вас температуры? Позвольте потрогать ваш лоб… – Он поднял лапу к Мак-Тупинсу, но тот резко отстранился и почти закрыл дверь.

– Убирайся отсюда, животное!

Фред подумал, что лучшее сейчас – это промолчать. А потому он тихонько стоял и покачивал головой.

– Ох, бедняга, бедняга, – бормотал мистер Хвостоун. – Признаю, мы несколько необычное семейство. Но… живи и дай жить другим, так? И ничего такого, о чём вы говорите, тут нет. Моя дочь обожает свою метёлку из перьев с момента, как она была щенко… младенцем. Для неё метёлка – как уютное одеялко или, не знаю, плюшевый мишка. Она даже с куклами никогда не играла! Только с этой дурацкой метёлкой. Так что давайте без вот этих вот разговоров о хвостах, хорошо? – И он мило хихикнул.

Мистер Мак-Тупинс глянул на него чуть менее сердито, как будто сомневался в том, что видел за оградой:

– Ну, может…

– Не «может», дорогой друг, а «определённо», – подытоживающе сказал Фред. – Я очень-очень извиняюсь за то, что мои дети так напугали вас, что вы уронили ведро.

– Но я подумал… – начал было мистер Мак-Тупинс неуверенно.

– Слушайте, мне и вовсе однажды показалось, что я вижу на Луне человека, но его ведь там нет, верно? – перебил его Фред, выпустив наружу сдавленный смешок, засидевшийся внутри.

– О-о-окей, – с сомнением произнёс Мак-Тупинс.

– Итак. Раз всё встало на свои места, может быть, вы зайдёте к нам на чашечку чая и мороженое? – Фред аппетитно облизнул губы.

– Нет, ни за что, – ответил старик, на этот раз злой оттого, что соседу удалось его переубедить. – Я предпочитаю одиночество. Но я предупреждаю, мистер Хвостоун, я буду за вами следить – со всем вниманием. И если я ХОТЬ ОДНАЖДЫ замечу что-нибудь, что заставит меня думать, будто я живу рядом с выводком мохнатых зверьков, которые прикидываются законопослушными гражданами!.. О-о-о, тогда об этом узнают все, кому положено, вплоть до каждой блохи в вашей шерсти!

С этими словами мистер Мак-Тупинс с силой захлопнул дверь.

Глава 6

История с мистером Мак-Тупинсом потрясла Хвостоунов, и они решили впредь быть осторожнее. Хвосты должны быть спрятаны надёжно и прочно, кепки и шапки, скрывающие уши и морды, надеты на голову всегда, никто не смеётся так громко, что это может услышать Мак-Тупинс.

На их счастье, Минни была понимающим другом, которому можно доверять: она держала слово и никому не сообщала о том, что ей известно. Но в другой раз может не повезти.

Вы понимаете, как это бывает: родившись гиеной, гиеной ты и останешься. Ты просто ничего с этим не поделаешь. Смех сам по себе штука безобидная, да и рытьё в мусоре, присущее гиенам, никому вреда не приносит. Но делать всё это приходится тихо, иначе никак.

Дела шли нормально до того вечера, когда Хвостоуны сидели за традиционным ужином – бараньи отбивные с чипсами и желудями, которые мистер Хвостоун нашёл под дубом в Буши-парке. Внезапно в дверь громко постучали. Бетти побежала отпирать – и в кухню ввалился рассерженный мистер Мак-Тупинс.

– Я вас ненавижу! – заорал он на мистера Хвостоуна.

– Добрый вечер, мистер Мак-Тупинс, – вежливо ответил тот. – Кажется, у вас что-то случилось?

– Я заметил твой, мерзавец, голый зад на моём сиреневом кусте – вот что у меня случилось! – крикнул сосед, багровея.

Фред пожал плечами:

– Но это ведь вроде не запрещено? Я просто метил территорию.

Пожалуй, здесь мне стоит кое-что пояснить. Вы наверняка слышали, что собаки помечают территорию, буквально описывая нужный участок. Довольно противная привычка, но бывают и похуже, поверьте. Гиены тоже любят метить территорию – и они оставляют отметки, показывающие, кто тут папочка, вытирая пятую точку о кусты или деревья. Прямо скажем, не особо симпатично, но совершенно безвредно.

Мистер Хвостоун изо всех сил старался вести себя как человек: он носил одежду, чистил зубы, пользовался ножом и вилкой, даже читал газеты – но от одной гиеньей привычки избавиться никак не мог, сколько миссис Хвостоун его ни уговаривала. Он обожал вытирать пятую точку о растения в саду, помечая территорию. Простое, ничем не запятнанное удовольствие, которое втягивало его в очередную неприятную историю. Но я отхожу от темы.

– Ты – омерзительная личность! – продолжил Мак-Тупинс. – А детки твои опрокинули мои мусорные баки!

– Мы не делали этого! – в унисон воскликнули близнецы.

– Простите, дорогой друг, – вступился за детей мистер Хвостоун, – это тоже был я. У вас там осталось немножко рёбрышек, а я люблю запах рёбрышек поутру – не пропадать же им? Вкуснотень!

Бетти посмотрела в свою тарелку и почему-то потеряла аппетит.

Мак-Тупинс издал странный рычащий звук:

– Агр-р-р-р! Гадкое, отвратительное, грязное семейство! Вы просто животные! Почему бы вам не свалить куда-нибудь в сафари и не жить рядом с прочими тварями? Там вы будете чувствовать себя как дома! – С этими словами он ушёл, оглушительно хлопнув дверью.

Некоторое время Хвостоуны сидели, потрясённые, в полной тишине. Затем миссис Хвостоун проговорила:

– Кушайте, дети. Кому-нибудь подать мятного соуса?..

– Я не притронусь к еде, если она из бака мистера Мак-Тупинса, – пробубнила Бетти, морща нос.

– Тогда мне побольше, – резко сказал отец, хватая общее блюдо и скидывая остатки ужина себе в тарелку. – В Африке мы так не перебирали еду. Всё съедалось! Гиены не терпят отходов!

– Но вытирать попу о растения?.. Как ты мог? – недоверчиво спросила Бетти.

– Не говори «попа», Бетти, это невежливо, – поругала её мама, на что Бобби заливисто засмеялся.

– Как я мог, спрашиваешь ты? – продолжил мистер Хвостоун, обгладывая косточку. – Очень легко, вот как. А что тут такого? Мы делали это раньше всё время, да ещё называли своей визитной карточкой. А когда мимо проходила другая гиена, она знала: тут ей не рады!

Бетти выглядела так, будто её вот-вот стошнит, зато глаза Бобби определённо загорелись от идеи, что можно повторять папин опыт.

– Я тоже так делал, – признался Бобби. – За школьными воротами. Буквально не мог остановиться – просто мне казалось, что так и надо. Правда, никто меня не видел.

– Молодец, – одобрительно кивнул мистер Хвостоун, облизывая тарелку своим длинным языком. Он гордился сыном. Метить территорию проверенным гиеньим способом – Бобби определённо растёт и взрослеет!

– Слава богу, тебя не заметили, – облегчённо вздохнула миссис Хвостоун.

Мистер Хвостоун издал необычно громкий смешок.

– Слушайте! Ну мы же гиены, это именно то, что мы делаем! Смеёмся, роемся в отбросах – и трёмся задами о всякие предметы да растения!

– Но я не какой-нибудь падальщик! – раздражённо бросила Бетти.

– Как раз наоборот: ты – падальщик. Ты гиена, не забывай об этом, – объяснил отец.

– Дорогой, – попыталась погасить назревающий конфликт миссис Хвостоун. – Хватит об этом на сегодня. Мы же так стараемся, чтобы наши дети встроились в социум, вели себя как подобает. Не запутывай их, пожалуйста, разговорами о том, что это нормально – оставлять свои запахи на каждом углу и копаться в мусоре.

Мистер Хвостоун почесал затылок:

– Полагаю, ты права.

Миссис Хвостоун склонилась к нему и поцеловала в мордочку.

– Скучаешь по нашей родине? – тихо спросила она.

– Да, я действительно скучаю. И очень хочу, чтобы дети могли почувствовать её дух хотя бы немного. Я категорически за то, чтобы они ели вилкой и ножом, когда мы среди люди и их странностей. Но нам ведь необязательно оставаться людьми под крышей собственного дома? Какой прок от всей этой посуды и столовых приборов? Детям нужно иногда просто побыть гиенами – под крышей нашего дома, конечно. Мне хотелось бы видеть, как они вгрызаются в мясо, роются в мусорных баках, носятся по саду с голыми хвостами и задами – занимаются всем тем, чем занимались в их возрасте мы!

Дети обеспокоенно глядели на отца. Они никогда прежде не видели его таким огорчённым и никогда не слышали такой долгой беседы без единого смешка.

– Ты беспокоишься, что мы забываем свои гиеньи корни? – поинтересовался Бобби.

– Да, похоже на то, – признал мистер Хвостоун. – Боюсь, что и я их забываю. Не успеешь и оглянуться, как превращаешься в человека, который не понимает языка животных и нуждается в супермаркетах для пропитания.

Я догадываюсь, какая мысль мелькнула у вас в голове: что ещё за язык животных? И что такого в покупке еды в супермаркете? Боюсь, на самом деле у меня нет ответов. Ни я, ни, скорее всего, вы не гиены.

Но факт остаётся фактом: как бы мистер Хвостоун ни хотел жить жизнью обычного человека, какая-то частичка его натуры скучала по старым добрым временам. В глубине души он навсегда останется гиеной – и он хочет поддерживать в себе эту частичку. В каком-то смысле он даже хочет заявить о её существовании во всеуслышание.

Той ночью Фреду Хвостоуну снилось, что он дома, в Африке, несётся через равнину, ловит антилопу на ужин, виляет хвостом, когда ему заблагорассудится, и смеётся во всю гиенью глотку так громко и долго, как пожелает. Он спал так беспокойно, что несколько раз будил Амелию, и ей приходилось легонько вонзать ему коготь между рёбер – чтобы утихомирить.

Наутро у мистера Хвостоуна созрел план.

Они с миссис Хвостоун сидели в раскладных креслах на заднем дворе. Бобби, полный энтузиазма от мысли о разметке территории, пыхтел около розового куста, сопротивляясь желанию стянуть с себя штаны, а Бетти и Минни листали глянцевый журнал, обсуждая, у кого из звёзд лучше причёска.

– Я тут подумал, – начал мистер Хвостоун. – Мне кажется, нам надо ненадолго вернуться в Африку. Познакомить детей с родственниками, позволить им почувствовать себя настоящими гиенами. Потренировать язык животных и выучить несколько новых фраз, в конце концов!

Миссис Хвостоун засмеялась:

– Дорогой, я была бы счастлива повидать родных и показать им наших детей, но это самая смехотворная идея, которую я когда-либо слышала! Как мы оформим паспорта на Бетти и Бобби? А что будем делать, если не сможем вернуться в Англию? Ты знаешь, какой теперь жёсткий контроль безопасности в аэропортах – а что, если они признают в нас гиен и отправят в зоопарк?

Мистер Хвостоун вздохнул и покачал головой:

– Ох, милая, об этом я как-то не подумал. Мы не можем так рисковать.

– Совершенно точно не можем, – согласилась миссис Хвостоун. – Мне нравится тут, в Теддингтоне. Нравится наш дом, нравится работа, да и дети неплохо успевают в школе.

(Это было не совсем так: Бобби снова наказали за громкий смех на уроке истории, который был посвящён Чёрной смерти[2]2
  Чёрная смерть – эпидемия чумы, прокатившаяся по Европе, Азии и Африке в XIV веке и унесшая миллионы жизней.


[Закрыть], но мама об этом не знала.)

– В общем, нет и ещё раз нет, мы не можем поехать в Африку, а Африка не может приехать к нам, – продолжила миссис Хвостоун. – Поэтому мы будем просто жить дальше. Тем более что у нас всё хорошо и так.

Минни, слышавшая всю их беседу, подняла взгляд от журнала. Что-то из сказанного миссис Хвостоун зацепило её. Животные, конечно, умнее людей, но иногда и люди могут сами додуматься до чего-то весьма стоящего.

– Эм-м, миссис Хвостоун, по-моему, я знаю, как привезти Африку к вам, – сказала она.

– Неужели, Минни? – удивилась мама. – Расскажи!

– На следующей неделе каникулы – так почему бы вам не съездить в Кентонский сафари-парк? Я видела их рекламу, у них подходящий слоган: «Привезём Африку к вам».

– Вот оно! Идеальное решение! – вскрикнул мистер Хвостоун, выпрыгнув из своего пляжного кресла и начав кататься по дворику, корчась от смеха. – И это совсем рядом, кстати!

– Отличная идея, Минни! – похвалила девочку миссис Хвостоун. – Надо же, какими умными могут быть люди!

Услышав всю эту кутерьму, на лужайку выбежал Бобби.

– Что происходит? – спросил он.

– Нам предстоит загородная поездка, – восторженно продекламировал мистер Хвостоун. – На следующей неделе. В сафари-парк!