Текст книги "Черный дракон"

4
Как путешествовать во времени

«Боинг 777» летит во тьме. Откинувшись на спинку кресла, Дэнни наслаждается полетом. За свое детство он успел проделать тысячи миль, но обычно ехал в высокой кабине одного из темно-синих грузовиков «Мистериума» или в фургоне вместе с отцом, когда они мчались по очередному бесконечному европейскому шоссе. Дэнни был слишком мал, когда цирк отправился в турне по Соединенным Штатам, поэтому он почти ничего не запомнил. Только кое-что из турне по Южной Америке. Так что такой длинный перелет для него в новинку. «Как же я люблю путешествовать!» – думает Дэнни. Новые места, новые звуки. Особые ощущения, когда приезжаешь в новый город. Новые люди. На карте на мониторе перед ним знакомые города Западной Европы постепенно сменяются русскими городами, в которых он никогда не бывал.

– Ты, наверное, чувствуешь себя немного не в своей тарелке, – говорит Лора. – Ну, в смысле что ты все-таки отправился в это путешествие… Наверно, думаешь о маме?

– И о ней тоже.

– А еще об отце, да?

Дэнни закусывает губу. Честно говоря, он не знает, что и думать. Не знает даже, хочется ли ему вообще думать обо всем этом.

Он надеется, что, может, в Гонконге будет легче. Снова и снова повторяет это про себя как мантру. Даже если Гонконг навеет грустные воспоминания. Мама с радостью рассказывала о местной еде и погоде. О храмах и зеленых холмах, о деревушках. Но когда Дэнни расспрашивал ее, пытаясь выведать что-нибудь о ее жизни здесь, она тут же закрывалась и меняла тему. А когда, в ответ на его настойчивые вопросы, она пообещала, что однажды съездит с ним в Гонконг, по ее тону было понятно, что это «однажды» не настанет никогда.

– Жалко, что я почти ни слова не могу сказать по-кантонски*. Мама иногда разговаривала на нем, но обычно мы все же общались на английском.

– У твоего папы была беда с языками, – говорит Лора. – Никогда они ему не давались! Ну, может, на месте ты что-нибудь и вспомнишь по-кантонски. В любом случае не переживай: с туристами тут принято говорить по-английски. В конце концов, мы ведь совсем недавно отдали Гонконг Китаю![4]4
  С 1842 года Гонконг был британской колонией, и только 1 июля 1997 года произошла передача Гонконга Китайской Народной Республике. Гонконг вошел в состав социалистического Китая как автономия с рыночной экономикой, особой политической системой и двумя официальными языками: китайским и английским. Кантонский продолжал использоваться в качестве устного языка.


[Закрыть]

– А что ты собираешься расследовать?

– Не думай об этом, Дэнни! – весело отмахивается Лора. Слишком уж весело. – Просто развлекайся вместе с Заморой. Ешь местную лапшу. А я уж сама позабочусь о негодяях.

– Кажется, ты от меня что-то скрываешь, тетя Лора.

– Да нет же, Дэнни, честно! Честное слово скаута!

– Я уже не маленький, – перебивает он. – Ты явно чего-то не договариваешь обо всей этой поездке.

Получилось слишком резко, он так не хотел. Но ему уже страшно надоело, что каждый раз, когда он спрашивает о чем-то важном, тут же повисает тишина. Например, о том, как погибли родители. Все вокруг были так добры к нему, так старались его поддерживать – особенно тетя Лора, и он был ей очень благодарен. Это помогало ему справиться с шоком, с тоской по низкому папиному голосу, когда он рассказывал о мире и его чудесах, по маминой мимолетной улыбке и ее неизбывному оптимизму. По их любви. Он старается побороть и горе и тоску. И обычно это ему удается.

А еще он может не вспоминать их искореженный трейлер, мертвую тишину, которая повисла над всем цирком, носилки, накрытые белой простыней. Да, с этим он тоже может справиться.

Ну почти.

Но он не выносит, когда не отвечают прямо на «непростые» вопросы.

– Тетя Лора, я уже почти взрослый. Мне вполне можно все рассказать.

– Да, Дэнни, ты, наверное, прав. Так и есть. – Оглядевшись, она продолжает шепотом: – Это ребята из очень опасных триад*.

– Каких еще триад?

– Это преступные банды, организованные много лет назад. Как и у итальянских мафиози, у этих бандитов тоже есть свой кодекс чести. Банда, которой я занимаюсь, называется «Черный дракон». Это горстка лихих ребят, пытающихся занять высокую ступень в китайском преступном мире. Они налаживают связь с бандами в Великобритании. Я хочу подобраться к ним как можно ближе и показать всем, как они опасны. Что это не благородные разбойники, а обыкновенные бандиты.

– А что они делают?

– Большинство триад занимаются наркотиками, порнографией, нелегальными перевозками людей через границу. Но конкретно эти ребята пошли еще дальше. Они похищают людей. И считают себя очень крутыми, что называется – держат пальцы веером. И родственники похищенных платят им выкуп, потому что знают – «драконы» шутить не будут.

– Откуда они это знают?

Лора барабанит пальцами по столику перед собой.

– Бандиты посылают родственникам прядь волос того, кого они похитили, с запиской, в которой требуют немедленно заплатить выкуп. Если выкупа долго нет, они посылают что-нибудь еще.

– Например?

– Горячие димсамы[5]5
  Димсам – в Китае легкие закуски. Чаще всего – пельмени из тонкого рисового теста, с самыми разными начинками из мяса, рыбы и овощей.


[Закрыть] в подарочной упаковке. А в одном из них – мизинец жертвы. А иногда и не один мизинец, а и еще какой-нибудь палец. – Лора смущенно усмехается: – Как я уже сказала, Дэнни, они любят держать пальцы веером. Причем не только свои. Я вот думаю, не сделать ли это выражение подзаголовком. Наверняка пальцы отрезают болторезом.

– А как родственники узнают, чей это палец?

Лора машет перед лицом Дэнни своим мизинцем:

– Ну ты ведь узнаешь мой пальчик, правда?

У Дэнни холодеет в животе. На секунду он представляет мизинец Лоры, отрубленный и окровавленный, на белоснежной тарелке. Дэнни морщится:

– Ну и как ты собираешься подобраться к ним? К «черным драконам»?

– От любопытства кошка сдохла, ты разве не знаешь?

– Ну тебя-то это не останавливает.

– Поверь мне, Дэнни, у этой кошки в запасе еще немало жизней.

– Мама часто повторяла: если что-нибудь пойдет не так…

– В любом случае, – быстро добавляет Лора, – у меня есть источник в полиции Гонконга. В отделе по борьбе с организованной преступностью и триадами. Он честный человек, не то что многие его коллеги, которые прогибаются под местных бандитов. Я собираюсь завтра с ним встретиться.

Стюардесса останавливает тележку с едой рядом с ними.

– Молодой человек, у нас на выбор английское меню и китайское, – говорит она. – Вы что будете? Картофельное пюре с сосиской или чудесные димсамы…

– Пюре с сосиской, – быстро отвечает Дэнни, вновь представив отрубленный палец Лоры. Но тут же передумывает: – Нет, стойте. Я буду димсамы. Спасибо!

– Отличный выбор, – замечает Лора. – Ведь ты в некотором роде наконец-то возвращаешься домой!

После ужина Дэнни поднимает шторку на иллюминаторе и смотрит в темноту. Лора стучит по клавишам своего ноутбука, напевая себе под нос, как она обычно делает, когда работает над очередной статьей. Отец смог бы многое прочитать по ее глазам – по напряжению мельчайших мышц, которые мы не умеем контролировать и которые выдают наши воспоминания и эмоции. Или по тому, как она держит плечи. Дэнни теоретически знает, как это делается, но у него почти нет опыта, поэтому он все равно не может ничего сказать точно. «Ладно, посмотрим, что из всего этого получится. Надо просто подождать», – решает он.

Тихо гудят турбины, стекло запотевает, и на нем образуются мелкие кристаллики льда. Дэнни постепенно погружается в дрему: что-то вроде полусна с прикрытыми глазами. Он переносится назад во времени, и перед ним разворачиваются воспоминания, такие четкие и живые. Стоит только немного расслабиться, и они тут же возвращаются – по частям, по кусочкам.

…Вот он снова в цирке. В «Мистериуме». Как в калейдоскопе, сотни мелких картинок соединяются в одну. И она оживает. Дэнни видит, как Летучие Акробатки на красных шелковых лентах высоко под куполом заканчивают свое удивительное выступление под шквал свистов, аплодисментов и восхищенных криков.

В полусне он путешествует по воспоминаниям и видит, как бородатый гитарист и очаровательная виолончелистка забираются высоко на помост и играют мелодию, с которой начинается очередной удивительный номер отца. Громкая, призывная музыка наполняет весь шатер цирка.

…А вот и мама – она выглядывает из-за кулис. Ее ярко-зеленые глаза пристально следят за тем, как отца одевают в смирительную рубашку и заковывают в наручники. Обычно она не смотрит его выступления, но сегодня отец выполняет этот номер в первый раз. И она не может удержаться. Дэнни отмечает, что лицо у нее чуть более напряженное, чем обычно.

А на арене в свете софитов он видит огромный аквариум с водой, который ждет своего узника. Все проступает очень четко, каждая деталь, как будто Дэнни и правда находится в цирке. Это переделанный номер Гудини, один из самых известных – с аквариумом размером с небольшой лифт, до краев наполненным водой. Деревянный каркас выкрашен в ярко-красный цвет, вода блестит в пульсирующем свете прожекторов, которые проецируют роскошный плакат самого Гудини.

Потом на ноги отцу надевают жуткие колодки и подвешивают его на лебедке вниз головой. Он раскачивается на цепи, улыбаясь зрителям, которые с нетерпением ждут номера. Прожектор освещает его мускулистое тело. А рядом с аквариумом стоит Замора с топором наготове – на всякий случай, если что-то пойдет не так. Но вряд ли ему придется его использовать. Ведь у отца всегда все получается так, как надо.

На мгновение отец зависает над аквариумом. Рукава смирительной рубашки крепко завязаны, он весь опутан цепями, так что его руки плотно прижаты к телу. И вот он падает в воду – плюх! – вниз головой… Изо рта и носа вырываются струйки пузырьков – отец извивается. На стенке теперь спроецированы песочные часы. Время пошло. Музыка снова гремит вовсю. Волосы у отца развеваются в воде, как водоросли в бурном потоке, на лице застыло сосредоточенное выражение. Он должен освободиться за две минуты, иначе утонет.

Аквариум заметно качается. Отец изо всех сил пытается выбраться, его тело изгибается, потом снова выпрямляется – все как обычно. Вода выплескивается через край, течет по стеклу, искажая очертания отца.

Но что-то явно не так: прошло уже слишком много времени. Он уже должен был снять первые наручники. Дэнни видит лицо отца крупным планом. На лице волнение. И даже страх… Секундомер в руке у мальчика продолжает отсчитывать секунды. Давай, папа. Давай же!..

* * *

– Эй, Дэнни!

Лора хлопает его по плечу, и он тут же просыпается, возвращаясь в реальность, заполненную ревом турбин.

– Если хочешь поспать, возьми одеяло с подушкой – и вперед.

Дэнни поворачивается и сонно смотрит на нее. Этот сон натолкнул его на интересную мысль:

– Тетя Лора, ты когда-нибудь видела «Водную камеру пыток»?* Ну в смысле репетицию этого номера?

– Увы, у меня всегда было слишком много дел, – вздыхает она.

– Как-то все это странно. Непонятно, что именно пошло не так. И пожар случился вскоре после этого…

– Дэнни, мы об этом уже сто раз говорили…

– Ты же сама сказала, что мы постараемся во всем разобраться.

– Полиция провела расследование. Это была смерть в результате несчастного случая.

– Но ведь мама с папой были всегда так осторожны…

– Ты же видел полицейский отчет. Я уверена, что там все правильно. С человеком может случиться все что угодно.

Ну вот опять. Вечно его никто не слушает! А когда в прошлом году он стал настаивать, психолог сказал, что сомнения – нормальное последствие шока. Такое бывает, когда человек никак не может поверить в смерть близкого. Действительно, трудно смириться с тем, что самая обычная кухонная плита могла погубить людей, которые каждый день смотрели смерти в лицо и умудрялись постоянно ее обманывать.

– И все-таки это странно. Два несчастных случая за неделю.

Лора вздыхает:

– Жизнь то и дело подставляет нам подножку, Дэнни. Бог свидетель, со мной это не раз случалось. Никогда не знаешь, где упадешь. И что тебя ждет – плохое или хорошее.

– Но папа всегда говорил…

– Твой отец не мог знать всего на свете, Дэнни. Хотя ему хотелось верить, что это так. Прости, но мы все идем наугад, не зная тропинки.

Дэнни кивает, хотя тетя его и не убедила. Одна неудача за неделю – это еще может быть. Но две? Нет, что-то не так, такого раньше никогда не было.

Он снова всматривается в темноту за бортом. Где-то внизу проплывают незнакомые Дэнни земли, но их невозможно разглядеть.

– Ты бы поспал немного, Дэнни.

Наконец он снова погружается в сон, на этот раз мрачный и беспокойный. Какая-то бесконечная суета, а потом над его головой смыкается вода.

5
Как не судить по внешности

В окна огромного международного аэропорта Гонконга ярко светит солнце. За ними виднеются холмы, густо покрытые зелеными деревьями, и Дэнни с интересом разглядывает их, – сомнения прошлой ночи остались позади, и теперь ему страшно хочется поскорее увидеть Гонконг. И наконец-то снова встретиться с Заморой.

В зале прибытия собралась большая толпа, но карлика заметить в ней несложно. Намного ниже остальных, он стоит у самого заграждения, поднявшись на цыпочки, в своем неизменном котелке, лихо сдвинутом набок. Одной рукой Замора поглаживает усы. Внезапно он замечает Дэнни – на его лице расплывается широкая улыбка, и он устремляется вперед, уверенно работая локтями и высоко держа голову.

– А вот и ты, вот и ты, мистер Дэнни! Здравствуйте, мисс Лора! – Он крепко обнимает мальчика, немного приподняв его. – Да ты уже выше меня! Я так и знал! Что ж, это должно было когда-нибудь случиться.

– Я так давно тебя не видел, – отзывается Дэнни, едва переводя дух после крепких объятий карлика. Он хочет сказать что-нибудь еще, но не может найти слов.

– Ничего, ничего, мистер Дэнни. No problema! Над настоящей дружбой время не властно! Наконец-то мы все здесь. А это самое главное, – он хлопает своего юного друга по плечу.

– Как вам отель? – спрашивает Лора.

– Слишком помпезный. Мне даже пришлось прикрыть своих приятелей рубашкой, – карлик напрягает бицепсы, и чернильные русалки и тигры на его коже подпрыгивают и растягиваются. – Но в принципе все как вы и говорили. Документов не спрашивают. И в центре.

– Тогда чего мы ждем, ребята? Поехали! – говорит Лора.

Замора хватает тележку и катит ее сквозь толпу, продолжая разговаривать через плечо:

– Мы здесь хорошенько повеселимся, да, мистер Дэнни? Расскажем друг другу последние новости, вспомним старые добрые времена… И НАЕДИМСЯ вволю наконец-то! Я всегда говорил: еда – главная составляющая здоровой диеты! Ты выучил какие-нибудь новые фокусы и трюки?

Дэнни улыбается:

– Я тебе покажу «Прыгающего короля». Он у меня уже почти получается.

Ему вдруг кажется, что полутора лет, прошедших с того снежного дня в Берлине, как не бывало.

– Никогда не показывай трюки, которые ты хорошенько не отработал, – говорит Замора. – Эй, скажи, что я вырос!

Это старая шутка.

– Ты сильно вырос.

– Я уже метр двадцать! Неплохо для того, кто страдает ахондроплазией, верно? А Лора тебе уже рассказала, во что ввязалась?..

– Вы нашли такси? – быстро обрывает его Лора. – Не хотелось бы терять время.

Дэнни тут же подмечает, что Лора явно не намерена разговаривать о своем расследовании.

– А во что ты ввязалась?

– Да ни во что, – отвечает Лора. – Просто мне нужно много всего сделать, а времени почти нет. Как обычно. Так как насчет такси?

Замора быстро и легко меняет тему разговора:

– Нашел отличного таксиста. Он где-то тут, поблизости. – Карлик опирается на ручку тележки, пытаясь посмотреть поверх толпы. – Вон он! Мистер Кван!

Низенький – не намного выше самого майора – кругленький мужчина подходит к ним и берет за ручку один из чемоданов.

– Приятно познакомиться, – говорит он, кивнув всем троим и прищурившись сквозь очки с толстыми круглыми стеклами.

Он напоминает Дэнни сову, которая приветствовала посетителей у входа в «Мистериум». Она всегда удивлялась, как это оказалась тут, и при первой же возможности улетала во тьму испанской ночи. Дэнни нравилась эта сова, поэтому к Квану он тут же проникается симпатией.

– Сюда, пожалуйста, – говорит таксист, проводя их сквозь вращающиеся двери. Дэнни кажется, что они врезались в крепкую стену из сырого теплого воздуха, а горячие солнечные лучи тут же обжигают шею. Эта резкая перемена – после серого, безжизненного «Болстоуна» жаркое утро Гонконга со звучащей со всех сторон напевной кантонской речью – будит что-то далекое и неведомое в душе Дэнни. Может, это генетическая память? Он раскрывается этому новому миру, пытаясь все в себя вобрать.

Снаружи их уже ждет красно-белое такси Квана, солнце ярко освещает все вмятины и сколы на кузове. На водительской двери красуется реклама отбеливания зубов. Кажется, будто кто-то хорошенько отделал эту сторону машины огромным молотком, и Лора с удивлением приподнимает бровь, в то время как Кван заталкивает чемоданы в багажник.

– Внешность обманчива, – шепчет Замора. – Ваш брат частенько говорил мне об этом, мисс Лора.

– Главное, чтобы он сумел довезти нас на этой развалюхе.

– Помните слова Шекспира, мисс Лора? «Не все то золото, что блестит»[6]6
  У. Шекспир. «Венецианский купец».


[Закрыть]. И наоборот. Мистер Кван хороший человек. Он был третьим в ряду таксистов, я его и выбрал, как вы советовали.

– Понятно.

– Уж я-то отлично знаю, каково это, когда тебя судят по внешности, – бормочет Замора.

Дэнни с интересом оглядывается, впитывая в себя жару, наблюдая за пассажирами, которые то и дело входят и выходят из дверей аэропорта. «Я готов к новым впечатлениям, – думает он. – Я не зря приехал сюда».

Неподалеку высокий мужчина стоит, прислонившись к фонарному столбу и держа у уха сотовый. В солнечных лучах его белоснежный льняной костюм кажется ослепительным. Со стороны можно подумать, что незнакомец полностью погружен в разговор, однако он то и дело поглядывает на них.

Хотя вокруг столько всего нового и удивительного, Дэнни все же отмечает про себя, как странно ведет себя незнакомец. Да, конечно, люди часто смотрят на Замору. Где бы ни появлялся майор, все тотчас вытаращиваются на него – Замора иногда даже недовольно ворчит из-за этого, – но у человека в белом костюме взгляд какой-то особенный, и Дэнни секунду-другую внимательно на него смотрит. Очень уж его пристальный взгляд не вяжется с расслабленной позой. «Всегда обращай внимание на мелочи, – часто повторял отец. – На все, что кажется необычным. Это очень важно».

Тут незнакомец захлопывает свой сотовый-«раскладушку», кладет его в карман и лениво направляется ко входу в аэропорт. Так, будто он никуда не спешит.

– Давай сюда, – говорит Замора, забираясь на заднее сиденье такси Квана. – Твоя тетя ужасно спешит. Как обычно. Да и я страшно проголодался.

Кван нажимает на газ и направляет машину к автостраде.

– Как хорошо, что вы прилетели сюда, а не в старый аэропорт, – замечает Замора. – Так гораздо безопаснее!

Дэнни оглядывается на здание аэропорта и видит, что незнакомец в белом костюме бросается через парковку к ближайшему свободному такси, призывно щелкнув пальцами. Он ведет себя очень уверенно. Пригнув голову, он прыгает на заднее сиденье, посматривая в сторону уехавшего такси Квана. Машина тут же срывается с места.

– Господи, как же было страшно при боковом ветре! – продолжает карлик. – Когда самолеты резко начинают уходить в сторону…

Но Дэнни его не слушает. Его заинтересовало странное поведение незнакомца в белом костюме, и мальчик снова оглядывается, пытаясь разглядеть такси, в которое тот сел. Ага, вот оно. Совсем рядом.

Такси мчится следом за ними, поворачивает на нескольких перекрестках, выезжает по эстакаде на трассу, ведущую в Северный Лантау. Конечно, большинство машин из аэропорта поехали бы в этом же направлении. Однако у того типа нет багажа, к тому же он так спешил поймать такси сразу же после того, как уехал Кван. Как-то все это странно.

Кван вытирает лоб красным платком и прибавляет газу. Они забираются на изящный висячий мост. Паутина из тросов четко вырисовывается на фоне неба. Замора хлопает Дэнни по плечу, отвлекая его от такси с человеком в белом:

– Гляди, Дэнни.

Перед ними открывается роскошный вид на Гонконг и гавань. По морской глади скользят лодки и катера, оставляя за собой белый пенный след. Гавань окаймляют ярко-зеленые холмы. Тонкие башни небоскребов сверкают стеклом и сталью на фоне неба и воды.

– Одно из самых густонаселенных мест на всей земле, – говорит Лора. – Поэтому тут строят такие высокие дома. Все выше и выше.

– А я так боюсь высоты! – поморщившись, замечает Замора. – Ay caramba![7]7
  Вот черт! (исп.)


[Закрыть]

Автострада то и дело ныряет под эстакады, время от времени Квану приходится пересекать широкие перекрестки. Дэнни не может оторвать глаз от надвигающегося на них города. Мимо проносятся вывески с китайскими иероглифами – зашифрованными посланиями: кажется, стоит только чуть-чуть постараться, и вполне можно будет их расшифровать, но пока не получается.

– Просто не могу себе представить, что здесь выросла мама, – говорит Дэнни, когда они наконец въезжают в город и их со всех сторон окружают небоскребы.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Лора.

– Ну, она прожила здесь немало лет, а я почти ничего не знаю об этой части ее жизни.

– Что ж, может, теперь ты сможешь сам окунуться в здешнюю жизнь…

Дэнни улыбается:

– Я рад, что приехал сюда.

– Отлично. Я уверен, что ты не зря согласился.

Кван лихо лавирует между машинами на забитых улицах и наконец спускается в туннель, ведущий прямо под водой на остров Гонконг.

Оглянувшись, Дэнни пристально смотрит в заднее стекло. «Интересно, то такси все еще едет за нами?» – думает он. Позади оказывается не меньше двадцати совершенно одинаковых красно-белых машин. Есть ли среди них та, в которой едет незнакомец в белом костюме, угадать невозможно. Может быть, Дэнни просто показалось. Он еще долго смотрит в окно, но наконец отворачивается.

Замора искоса глядит на мальчика. Нетрудно заметить волнение, возбуждение и тоску Дэнни. «Вот это будет действительно фокус – успокоить несчастного пацана, поднять ему настроение, – думает карлик. – Но в то же время надо держать ухо востро. На всякий случай».