Текст книги "Дитя греха"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Он здесь.

Не слишком опрятная женщина в папильотках, державшая на руках хнычущего ребенка, кивнула куда-то в сторону коридора. Она выглядела раздраженной, и это очень не понравилось Алексису Петра кису.

Но мужчина старался держать себя в руках – только благодаря строжайшему самоконтролю он нашел в себе силы явиться сюда.

Пусть все это окажется ложью!

Потому что такое не могло быть правдой – то, что сказала ему по телефону представительница социальной службы. По словам женщины, она вскрыла конверт в квартире Райанны Дэвьюс, когда собирала вещи для переданного под опеку ребенка, и прочла в написанном от руки листочке, прикрепленном к метрике, что он, Алексис Петракис, является отцом мальчика.

Наглая ложь – другого объяснения просто не может быть!

Женщина, пытавшаяся его использовать, шлюха, которая переспала с ним ради денег, без колебаний объявила его отцом ребенка, зачатого в ту проклятую ночь!

Это просто дешевая месть!

Мальчик, которого он сейчас увидит, не сын ему, нет!

Боже, пожалуйста!

Алексис огляделся. По всей комнате были разбросаны игрушки. Двое детей школьного возраста сидели на диване и смотрели мультики.

Женщина что-то говорила, но из-за орущего телевизора Алексис смог расслышать только последнюю фразу:

– Малыш никак не успокоится, хотя я делаю все, что могу…

Она направилась в противоположный угол комнатушки. Алексис посмотрел ей вслед и увидел мальчика, съежившегося в огромном кресле и прижимающего к себе потрепанного медвежонка.

– Привет! Как дела?

Ребенок не ответил, даже не обернулся. Мужчине был виден только его профиль.

Женщина сочувственно вздохнула.

Затаив дыхание, Алексис смотрел на забившегося в кресло малыша.

Его черты были знакомы Алексису по десяткам семейных фотографий. Он словно бы увидел самого себя маленьким. Мужчина не мог поверить, что такое может происходить наяву.

Время остановилось – пять лет назад, когда он вступил в близкие отношения с женщиной, которая лежала сейчас на больничной койке. Удачное время, чтобы отобрать ребенка у безответственной и негодной матери.

Мой сын.

Алексиса захлестнуло непреодолимое желание прижать к себе это маленькое щуплое тельце, обнять и защищать – вечно.

И Алексис откликнулся на зов крови. Он медленно подошел к мальчику. Тот обернулся и с тревогой посмотрел на незнакомца огромными темными глазами. Губы ребенка дрожали. Алексис почувствовал, как защемило сердце, но он заставил себя улыбнуться. Нельзя еще больше пугать несчастного малыша.

– Привет, Ники, – медленно произнес мужчина, первый раз в жизни обращаясь к своему сыну.

Райанна вяло шевельнулась, просыпаясь, с усилием открыла глаза и изумленно огляделась. Она находилась не в привычной обшарпанной палате на шестерых, а в отдельном помещении с бледно-розовыми стенами и пластиковыми жалюзи на окнах.

– Проснулись? – приветливо произнесла сиделка. – Как вы себя чувствуете?

– Где я? – слабым голосом спросила Райанна.

– В платном отделении больницы.

– Но я не могу себе позволить…

– Не беспокойтесь, – успокаивающе улыбнулась сиделка. – Обо всем позаботились. Лучше скажите, как вы себя чувствуете? К вам посетитель!

– Ники здесь! – воскликнула Райанна и попыталась сесть.

– Ники? – переспросила сиделка.

Райанна пыталась отдышаться. Даже небольшая физическая нагрузка была для нее непосильной.

– Мой маленький мальчик, – простонала она. Пожилая женщина с сожалением покачала головой.

– Боюсь, что нет. Если вы готовы, я приглашу посетителя. Он не мог дождаться, когда вы проснетесь.

Райанну охватило отчаяние.

Кто на этот раз? Кому еще не терпится причинить мне боль?

Посетитель… значит, это не может быть та ужасная женщина из социальной службы. Тогда кто же?

Дверь в комнату приоткрылась.

Райанна взглянула на вошедшего и с ужасом подумала, что спит и видит кошмарный сон. Не может быть!..

В ее комнату вошел мужчина из прошлого… из отвратительного прошлого.

Перед ней стоял Алексис Петракис.

* * *

Алексис прикрыл за собой дверь и взглянул на женщину, лежащую на кровати.

Что за черт?

Это не Райанна Дэвьюс. Совершенно ничего общего!

Райанна Дэвьюс была настолько красива, что легко смогла одурачить его, а ведь это прежде еще никому не удавалось. Она была способна изменить его судьбу, если бы у него не хватило ума раскрыть ее тайный замысел.

А лежащая тут женщина страшна, как сама смерть. Изможденная, с тусклыми воспаленными глазами, ввалившимися щеками, торчащими острыми скулами… Ее короткие гладкие волосы кажутся безжизненными, словно пакля.

Алексис невольно вспомнил прежнюю Райанну – трепетную, нежную, с роскошной фигурой, с копной пшеничных волос, похожих на шелковистый водопад, и глазами, которые так много ему обещали.

Что-то необыкновенное произошло тогда, пять лет назад, когда они впервые встретились на званом ужине. Алексис страстно возжелал Райанну и потому нарушил все свои правила. Или это она осознанно предложила ему себя?..

Алексис с ненавистью смотрел на лежащую в кровати женщину.

Он знал – она попала в больницу после того, как ее сбила машина, но такое ужасное превращение из изысканной красавицы в ведьму?! Алексис поджал губы. Понятно, наркотики. Это они довели Райанну Дэвьюс до такого состояния.

Мужчина почувствовал, как в его душе снова вскипает ярость, родившаяся в тот момент, когда он впервые взглянул в несчастное личико своего сына.

Его ребенок заслуживает лучшей матери! Мало того, что Райанна – потаскушка, бессовестно продающая свое тело, она безответственная и беспечная женщина. Она оставляла четырехлетнего сынишку без присмотра, а сама запиралась в спальне, накачавшись наркотиками. Зависимость делала Райанну опасной – она угрожала ножом женщине, которой было предписано защитить ее ребенка.

Но главное – она преднамеренно, расчетливо скрывала от него Ники, наверняка дожидаясь удобного момента, чтобы извлечь наибольшую выгоду из сложившейся ситуации.

Разве существует наказание, которое было бы достаточным для этой женщины?

Нет, подумал Алексис, он справится со своими эмоциями. Необходимо подождать, пока Райанна окрепнет, а затем любым путем добиться от нее передачи прав на ребенка. Ну а сейчас надо забрать Ники из чужой семьи. Совершенно очевидно, что там он несчастлив.

Взгляд Алексиса скользнул по измученному, осунувшемуся лицу Райанны, на котором застыло выражение неподдельного ужаса. У него сжалось сердце. Да, она – корыстная, лживая, презренная наркоманка… но его сын скучает по ней.

Алексис с болью вспомнил тихий плач мальчика: «Мамочка… Я хочу к мамочке».

Каждый ребенок тоскует по своей маме… По маме, которая однажды ушла – и не вернулась.

Хватит. Достаточно воспоминаний, это случилось тридцать лет назад.

Интересно, на что она рассчитывала, скрывая правду?

Возможно, когда Райанна узнала о своей беременности, она не была уверена в его отцовстве – женщине легкого поведения сложно однозначно утверждать подобное. Может быть, поэтому она даже не рискнула предложить Алексису сделать тест на ДНК. Не исключено, что она решила подождать, пока мальчик подрастет и в его внешности станут заметны греческие корни. Тогда ей стало бы значительно легче доказать, что Алексис – отец ее ребенка.

Что ж, судьба распорядилась по-своему, и все открылось раньше времени. И это только к лучшему: Райанна потеряла преимущество.

И он, Алексис Петракис, теперь свободен от ее чар. Эта костлявая маска смерти не нужна ни ему, ни кому-то другому…

Кроме одного убитого горем маленького мальчика, которому оставалось только крепко прижимать к груди потрепанного медвежонка.

Тяжело вздохнув, Алексис приготовился к самому важному разговору в своей жизни.

Это видение, ночной кошмар – иначе быть не может!

Алексис Петракис исчез, канул в небытие! Пять долгих мучительных лет прошло с той проклятой ночи. У Райанны было так много других забот и поводов для отчаяния, что все это почти стерлось из памяти.

Инстинкт самосохранения помог ей похоронить прошлое, потому что вспомнить Алексиса Петракиса – значило вспомнить то, что он сделал… то, что она позволила ему сделать.

И еще – все оскорбительные слова, прозвучавшие в то ужасное утро.

Она выскользнула тогда из его апартаментов, дрожа от стыда, переполненная отвращением к себе, к нему, одержимая единственным желанием – спрятаться, провалиться сквозь землю.

Но вместо этого Райанне пришлось вернуться к отцу и признаться, что ее постигла неудача. Ей не удалось спасти компанию, которую старик любил куда больше, чем брошенных им когда-то жену и дочь. Что значила банальная семья в сравнении с его непреодолимой страстью к яхтам?..

Если бы мне удалось спасти, его детище… О, тогда он мог бы полюбить меня…

Но Райанна не справилась. Та отвратительная, ужасная ночь разрушила ее самоуважение… и последнюю надежду спасти «Дэвьюс яхт дизайн» от разорения. Болезнь отца прогрессировала с каждым днем, он делался ворчливее, и ухаживать за ним становилось все труднее.

Отвратительная нищета вынудила их перебраться в муниципальную квартиру в бедном районе. Райанна, превратившаяся в сиделку для новорожденного сына и инвалида-отца, кое-как сводила концы с концами на государственное пособие – до тех самых пор, пока жизнь ее отца не подошла к горькому финалу.

За последние пять лет Райанне пришлось пройти через многое, но сейчас случилось самое худшее – рядом с ней не было Ники.

А теперь еще и Алексис стоит перед ней, словно зловещий призрак прошлого.

Сейчас он казался Райанне выше, чем она помнила, и еще смуглее. Его происхождение проявлялось не только в цвете кожи и глаз, но и в высокомерии, так свойственном мужчинам Средиземноморья.

Самовлюбленный, богатый, всесильный.

Зачем он пришел сюда? Что ему нужно?

Райанна онемела от ужаса.

Ники… Нет! Он не может знать о Ники! Не может!

Женщина изо всех сил пыталась справиться с охватившей ее паникой. Даже если Алексис Петракис узнал о мальчике, последнее, что ему нужно – это проявлять к нему интерес! Если, конечно, он хочет, чтобы Райанна по-прежнему продолжала хранить молчание и не требовала никакой финансовой помощи. А ей даже мысль об этом никогда не приходила в голову! Алексис Петракис был последним человеком на земле, с которым она хотела бы когда-нибудь иметь дело.

Так что же он тут делает?

Алексис всматривался в лежащую перед ним изможденную женщину. Он перевел ее в частное отделение больницы не ради нее, а ради себя. Во-первых, он не хотел общаться с ней при свидетелях, во-вторых – в частном отделении он может помешать ей воспользоваться телефоном, ведь иначе эта особа вполне способна поведать бульварным газетенкам скандальную историю о незаконнорожденном сыне некоего греческого олигарха, живущем в трущобе с матерью-наркоманкой!

– Зачем ты пришел? – слабым голосом спросила Райанна.

– А ты не знаешь?

– Откуда мне знать?

Уклончивость этого ответа взбесила Алексиса. Она смеет вести с ним игру, в то время как его сын брошен на попечение чужих людей?

Мужчина с огромным трудом подавил ярость и произнес одно лишь имя:

– Ники.

В комнате воцарилась напряженная тишина.

Алексис наблюдал за реакцией Райанны. Да, она явно разочарована!.. Стало быть, он прав – она изначально не собиралась говорить правду, намеревалась скрывать от него сына, пока не представится удобный момент заключить выгодную сделку.

Алексис содрогнулся от отвращения.

– Как… откуда ты узнал? – вырвалось у Райанны.

Алексис Петракис сурово нахмурил брови, но когда он заговорил, его голос звучал абсолютно бесстрастно.

И именно это смертельно напугало Райанну.

– Откуда? Мне позвонила представительница социальной службы… – Алексис помолчал, испепеляя Райанну взглядом, затем продолжил, чеканя каждое слово: – И выложила все, что думает о мужчинах, которые заводят детей, а потом отказываются от них. Больше всего эта дама негодовала, что человек с «неограниченными финансовыми возможностями», как она выразилась, может поступать так бессовестно. Она дала понять, что мое положение в обществе и репутация сильно пострадают, если мое… пренебрежение… своими обязанностями станет достоянием прессы.

О господи, подумала Райанна. Так он здесь потому, что представительница социальной службы набросилась на него и пригрозила бульварными газетами!

У Райанны кружилась голова, она отчаянно пыталась справиться с парализующим ее отчаянием.

Алексис Петракис знает о Ники.

Слова мужчины с трудом пробивались сквозь пелену в ее сознании:

– Я хочу забрать мальчика из-под опеки. Немедленно.

– Они его не отпустят, пока я не выпишусь из больницы.

Райанна и сама удивилась, что смогла произнести эти слова спокойно и уверенно. Алексис Петракис не способен понять ни ее страдания от разлуки с Ники, ни душераздирающего страха, что его никогда не вернут ей.

Мужчина брезгливо поджал губы.

Ни малейшего признака угрызений совести! Маленький мальчик помещен под опеку из-за пристрастия матери к наркотикам, а та не испытывает никаких эмоций по поводу того, что теряет собственного ребенка!

– Это не проблема. Я разговаривал с лечащим врачом, и он согласился выписать тебя.

– Я-я не понимаю.

– Я сказал, что обеспечу тебе надлежащий уход, а также уведомил попечительский совет, что найму квалифицированную няню для ребенка. Они согласились отменить распоряжение об опеке.

В душе Райанны затеплилась надежда: неужели она действительно сможет вернуть сына? Да она скорее согласилась бы есть землю, чем позволила Алексису Петракису приблизиться к Ники, но если это единственный способ забрать мальчика, она не станет возражать. Но Алексис не должен понять, насколько это важно для нее.

Еще пять лет назад Райанна убедилась в том, что Алексис Петракис – жестокий и подлый человек. Он и сейчас явно в ярости оттого, что ему навязали незаконнорожденного сына, факт существования которого угрожает его репутации.

Райанна внимательно смотрела в непроницаемое лицо мужчины, который однажды мимоходом разбил ей сердце.

К черту воспоминания! Ники, любимый сыночек, я верну тебя любой ценой!..

– И каким будет твой следующий шаг? – неестественно-спокойно поинтересовалась Райанна.

Зрачки Алексиса сузились.

Какое хладнокровие, будь она проклята!

– Завтра тебя выпишут, и вы с няней заедете за Ники по пути в аэропорт.

– Что значит – в аэропорт? – взволнованно перебила Райанна.

Алексис Петракис посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.

– Ты полетишь в Грецию.

– В Грецию?

– Точнее, на мой частный остров.

Частный остров…

Так вот в чем дело – Алексис собирается спрятать ее и Ники подальше от любопытных глаз… словно в тюрьме, а надзирателями станут его люди.

Но если полная изоляция от мира – единственный способ быть рядом с сыном, то Райанна согласится и на это.

Пусть человек, которого она ненавидит больше всех в мире, поступает так по эгоистичным соображениям, ради самозащиты – важно одно: Алексис Петракис использует свое богатство и могущество, чтобы заставить государственную бюрократию считаться с его интересами.

Вилла у моря… Пляж… Море…

Это будет такой праздник для Ники – после той травмы, которую он пережил.

Мальчик никогда не видел моря.

В Греции тепло, невольно размечталась Райанна, она поправится там гораздо быстрее, чем в холодной и сырой квартире, в которой они живут, и вскоре опять сможет сама заботиться о Ники, не рассчитывая ни на чью помощь.

И тогда Алексис Петракис может катиться ко всем чертям!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Алексис плюхнулся на заднее сиденье серебристого седана. Ярость бурлила в нем, как стремительная река. Его сын целых четыре года жил на этом свете, а он ничего не знал о его существовании! Проклятая наркоманка скрывала ребенка от родного отца!

Алексис почувствовал, как сжимаются его кулаки. Где-то на другом конце города его сын сидел, съежившись, в огромном кресле, в чужом доме.

«Мальчику просто не повезло», – холодно заявила Алексису представительница социальной службы.

Он сможет успокоиться только тогда, когда Ники окажется рядом с ним, в целости и сохранности.

Санитар осторожно вкатил инвалидное кресло Райанны в лимузин. Две женщины сели в машину следом: одна – среднего возраста, в форменной одежде сиделки, и вторая – помоложе, с приветливым лицом. Обе улыбнулись Райанне и представились, но она вряд ли обратила на них внимание.

Сердце бешено колотилось в груди женщины, а душу переполнял страх и отчаянная надежда. Во рту у нее пересохло, дыхание перехватило.

Ники, Ники, Ники…

Словно молитву, она твердила имя сына.

Лимузин тронулся с места. Несмотря на плавный ход машины, каждая остановка на светофоре и последующее начало движения отдавались ужасной болью в теле Райанны, но это ее не волновало, ведь она ехала к своему ребенку. Она доберется туда – живой или мертвой!

Лимузин притормозил у обочины оживленной магистрали напротив одноэтажного дома довоенной постройки. Сиделка и няня вышли из машины. Райанна подалась вперед, пытаясь разглядеть входную дверь.

Она не заметила ни сверкающий серебристый седан, остановившийся немного позади, ни высокого мужчину в темном костюме, напряженно глядевшего в том же направлении. Из дома вышла женщина. Алексис узнал в ней опекуншу, с которой на днях встречался. Он пригляделся и с замиранием сердца увидел, что она ведет за ручку маленького мальчика. Поддавшись чувствам, Алексис инстинктивно шагнул навстречу маленькой понурой фигурке.

Неожиданно раздался крик – громкий, отчаянный, переходящий в рыдание:

– Ники!

Мальчик недоверчиво поднял голову, и его огромные темные глаза засияли от счастья. Он вырвался у опекунши, вихрем помчался по дорожке, пересек тротуар и бросился к машине.

– Мамочка! Мамочка! Мамочка!

Райанна отчаянно прижала его к себе, не обращая внимания на боль в груди. По ее лицу катились слезы радости.

– О Ники, Ники! Мой дорогой, единственный! Самый лучший мамин мальчик!

Рыданья сотрясали женщину, и она испугалась, что может умереть от счастья, обнимая сына, которого уже не надеялась увидеть.

Алексис Петракис неподвижно стоял на тротуаре и с каменным лицом наблюдал за этой сценой.

Машина тронулась с места, но Райанна даже не заметила этого.

– Ты хорошо себя вел, дорогой? – спросила она и нежно погладила румяную щечку Ники.

Мальчик кивнул.

– Но тебя там не было, – сказал он.

– Твоя мама болеет, малыш, – вмешалась няня.

– Но мне уже лучше, – поспешно добавила Райанна.

– Мы едем домой? – спросил Ники.

Райанна хотела ответить, но сиделка опередила ее.

– Твоя мама еще не вполне поправилась, чтобы самостоятельно ухаживать за тобой, – сказала она твердо. – Поэтому вы поедете отдыхать – вместе, не волнуйся! Мистер Петракис обо всем позаботился.

Ники широко раскрыл глаза.

– Поедем отдыхать? Мамочка! Правда? Куда?

В голосе сына Райанна ясно услышала тревогу.

Она бы не перенесла, если бы он расстроился, узнав, что они едут совсем не домой. Мальчик не видел ничего, кроме их захудалой муниципальной квартирки, но он любил ее. Райанна проглотила подступивший к горлу ком и заставила себя улыбнуться.

– Далеко! Это будет настоящее приключение! Мы полетим на самолете!

– На самолете? – благоговейно повторил Ники.

– Да, – радостно кивнула Райанна. Женщина ласково сжала маленькую ручонку, и слезы вновь навернулись ей на глаза.

Она вернула Ники и больше никогда не отпустит его от себя – чего бы ей это ни стоило.

Райанна чувствовала себя так, будто ее снова сбила машина. У нее болела каждая косточка, а легкие превратились в волынку. Женщина совершенно измучилась – и это притом, что путешествие было роскошным: реактивным самолетом они долетели до Афин, затем вертолет доставил их на собственный остров Алексиса Петракиса в Эгейском море. От вертолета в спальню на роскошной вилле ее донесли на носилках.

Это в общем-то небольшое путешествие помогло Райанне понять, что она не смогла бы самостоятельно присматривать за Ники. Няня Кэрен показала мальчику детскую, расположенную между ее собственной комнатой и спальней Райанны. Сиделка Томпсон тем временем уложила больную в постель.

Последний, кого увидела Райанна, с наслаждением опускаясь на прохладные свежие простыни и мягкие подушки, был Ники, пришлепавший в ее комнату с верным плюшевым медвежонком, крепко зажатым в руке.

– Спокойной ночи, мамочка! Никогда больше не уходи!

Неописуемое блаженство наполнило душу Райанны.

– Никогда, мой дорогой, – пробормотала она и уснула крепким и спокойным сном.

Алексис сознательно оставил Райанну в покое – на целую неделю.

Он и не думал, что эти семь дней будут тянуться так долго. Мужчина жаждал общения с сыном, он хотел начать строить с ним отношения немедленно, чтобы наверстать упущенные четыре года.

Их тесная духовная связь и взаимная привязанность должна продлиться всю жизнь, поэтому он просто обязан все сделать правильно, Алексис слишком хорошо знал, что бывает, когда отцу это не удается…

Он сидел за письменным столом в штаб-квартире в Афинах, уставившись застывшим взглядом в пространство. Как странно, думал он, что можно так сильно любить своего сына – и так ненавидеть его мать.

Райанна Дэвьюс больше не интересовала Алексиса как женщина. Она нужна была лишь для того, чтобы его маленький сын не страдал. Пусть эта особа живет на шикарной вилле, пользуется предоставленными ей благами… Но Алексис ни за что не отпустит ее назад, в Англию, иначе та может снова опуститься на самое дно. О нет, уж он доступно объяснит Райанне, на каких условиях возможно ее общение с мальчиком!

А главное: ей необходимо забыть о наркотиках!

Отвращение появилось во взгляде Алексиса Петракиса.

Видит Бог, он не ждал многого от женщины такого сорта, но неужели Райанна сама не видит, во что ее превратили наркотики? Пять лет назад она свела его с ума своей необыкновенной, неземной красотой, а сегодня ее лицо похоже на костлявую маску смерти! Фантастический, ужасающий контраст.

Алексис потянулся к телефону. На эту неделю он составил себе настолько плотный график, насколько это было возможно. Всего за семь дней он привел в порядок дела компании «Петракис интернэшнл», потому что планировал весь следующий месяц не покидать виллы на острове. Личный пилот мог доставлять ему туда любые необходимые документы, но Алексис не хотел, чтобы его отвлекали.

Все его помыслы были направлены на Ники, еще даже не знавшего, что Алексис Петракис – его отец.

Мужчина стукнул кулаком по столу.

Райанна откинулась на спинку шезлонга. Ощущение полного блаженства и благодарности судьбе охватило ее. Мягкое золотое солнце, сверкавшее на предвечернем небе, ласкало покрытые барашками лазурные воды небольшого залива. С увитой виноградом веранды Райанне был хорошо виден пляж, раскинувшийся за балюстрадой всего метрах в трех от нее. Ники, в футболке и панаме, с удовольствием копался в песке у кромки прибоя под присмотром Кэрен.

Как всякий ребенок, Ники быстро восстановился душевно и физически и, казалось, уже забыл о травме, которая была нанесена ему разлукой с матерью. Да и сама Райанна тоже чувствовала себя намного лучше. Ничто не мешало ее организму справляться с задачей выздоровления – задачей, которую на этой роскошной вилле намного облегчало целительное тепло Эгейского моря, помощь сиделки и полное отсутствие домашних дел.

На мгновенье Райанна почувствовала угрызение совести. Если бы она не скрывала от Алексиса Петракиса факт существования Ники, мальчик мог бы все время жить в таких условиях. Даже вопреки желанию Алексиса государство потребовало бы от него взять на себя финансовую ответственность за сына, хотя и незаконнорожденного.

Лицо Райанны стало каменным.

Даже в обмен на все блага мира она ни за что бы не сказала Алексису Петракису о Ники! Некоторые отцы просто не заслуживают счастья иметь детей. Разве ее собственное детство не пример тому? Мать жила в постоянной надежде на возвращение мужа, а сама Райанна тосковала об отце, который совершенно ею не интересовался. Нет! Лучше уж у Ники совсем не будет отца…

Какой-то странный звук прервал ее размышления. Райанна увидела, как на пляже Ники и Кэрен подняли головы. Через мгновенье на горизонте показался вертолет.

Неужели это снова доктор, удивилась Райанна, но он уже дважды навещал меня и остался доволен тем, как идет процесс выздоровления, и не собирался появляться здесь раньше следующей недели…

Тогда кто же это мог быть?

Райанне не пришлось долго ждать ответа.

Алексис рывком открыл дверь на веранду. Внезапность – лучшая тактика нападения. Неужели эта женщина действительно полагает, что ей просто так позволят поселиться здесь, в роскоши, и ничего не потребуют взамен? Алексис случайно взглянул в сторону пляжа и замер.

Его сын плескался в море. Заливаясь смехом, он радостно перепрыгивал через крошечные волны, ничем не походя на того замкнутого, напуганного ребенка, которого Алексис увидел в доме опекунши.

– Что ты тут делаешь?

Алексис резко повернул голову и холодно взглянул на женщину, которая произвела на свет его сына, а потом четыре года скрывала факт его рождения.

Она была страшно бледна, а ее ввалившиеся глаза светились испугом и ненавистью.

Алексис опустился в одно из плетеных кресел и некоторое время молча вглядывался в лицо Райанны.

– Нам есть что… обсудить.

– Ты хочешь, чтобы я подписала бумаги? Чтобы я не имела юридического права ничего сообщать журналистам насчет Ники?

Так вот, значит, что она планировала? Собиралась рассказать о моем сыне желтой прессе, чтобы весь мир ахнул!

– Ты никогда никому не расскажешь о Ники. Зачем, по-твоему, я привез тебя сюда? Чтобы ты могла поправить здоровье?

– Когда я смогу снова увезти мальчика в Англию?

Алексис Петракис хочет получить гарантии молчания – отлично, она подпишет все, лишь бы как можно быстрее отделаться от этого человека.

– Ты не вернешься в Англию, равно как и мой сын, – голос мужчины прозвучал совершенно бесстрастно.

Словно холодный стальной нож вонзился в сердце Райанны.

– С этого момента, – продолжал Алексис, – ты будешь жить здесь. Возможно, позже, когда Ники достигнет школьного возраста и научится свободно говорить по-гречески, я приму другое решение.

– Достигнет школьного возраста? Будет говорить по-гречески? О чем ты, черт возьми?

– Я говорю о том, как будет теперь жить мой сын.

Губы Райанны побелели.

– Давайте бумаги, мистер Петракис, я их подпишу! Это гораздо проще, чем тот идиотизм, который вы предлагаете в качестве альтернативы!

– У тебя нет выбора. Мой сын остается в Греции, и ты тоже – до тех пор, пока будешь нужна ребенку.

– Ты просто не в своем уме! Неужели ты всерьез полагаешь, что я останусь тут в заключении?

– Запомни хорошенько: с этого момента ты будешь делать только то, что я захочу! И никаких обсуждений!

Райанна непроизвольно подалась вперед. Ее ребра отозвались нестерпимой болью.

– Я не буду ничего обсуждать с тобой, даже если от этого будет зависеть моя жизнь!

– Позволь разъяснить тебе твое положение, – холодно сказал Алексис Петракис. – Если ты и лелеяла когда-то мечты о том, что я буду содержать тебя в роскоши в Англии, довольствуясь редкими свиданиями с Ники, можешь забыть об этом. Я потерял четыре года его жизни и должен был бы уничтожить тебя за это. Но у меня связаны руки – пока Ники еще маленький, его счастье зависит от тебя, и только по этой причине я терплю твое присутствие. Так что не питай абсолютно никаких иллюзий.

Райанна ужаснулась: она не могла поверить услышанному.

– А сейчас… – как ни в чем не бывало продолжил Алексис, – я начну наверстывать упущенное.

Райанне хотелось закричать, но она будто онемела. Ее сковал ужас.

Алексис, необыкновенно элегантный в своем легком костюме, уже спускался по каменным ступеням на пляж.

Райанна приподнялась, опершись на подлокотник шезлонга, и тут же почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Но женщине было все равно: спотыкаясь, она направилась к ступеням. У Райанны кружилась голова и противно дрожали колени, но она видела только радостно плескавшегося на мелководье Ники, Именно к нему, маленькому и беззащитному, направлялся человек, которого Райанна прикончила бы на месте, если бы смогла.

Женщина вцепилась в каменные перила, пытаясь удержаться на ногах, но ее сознание заволокло серым туманом, а море и песок ярко вспыхнули перед ее глазами и внезапно погрузились во тьму.

Услышав глухой звук упавшего тела, Алексис обернулся. Сидящая на песке под тентом Кэрен вскрикнула.

– Смотрите за Ники! – коротко бросил ей Алексис и быстрыми шагами направился к вилле. – Не подпускайте его к матери!

Мужчина громко позвал сиделку и поднял на руки неподвижное тело. Райанна казалась почти невесомой. Алексис торопливо поднялся по ступенькам и внес женщину в дом.

Мисс Томпсон бросилась навстречу, но он оборвал ее причитания:

– В какую комнату ее поместили?

– Сюда, – сиделка кивнула на главную спальню.

Алексис опустил Райанну на кровать.

– Мисс Дэвьюс пыталась спуститься по ступенькам и упала.

Сиделка проверила пульс и ритм сердца своей подопечной и уложила ее поудобнее.

– Надо вызвать врача? – спросил Алексис.

– Мисс Дэвьюс вот-вот придет в себя, – уверенно заявила сиделка.

Алексис кивнул и торопливо покинул спальню.

Через окно веранды он увидел, как на пляже няня с трудом удерживает вырывающегося Ники. Неужели Райанна совсем ничего не соображает? Так напугать ребенка! Что она опять задумала? Еще одну эффектную сцену, вроде той, которую она закатила перед домом опекунши? Может, эта низкая женщина решила показать, какой любящей матерью она вдруг стала?

Прямо как моя собственная мать…

С трудом взяв себя в руки, Алексис спустился на пляж и направился к сыну.

Для этого ребенка он – всего лишь незнакомец, и нельзя забывать об этом, тем более сейчас, когда малыш так напуган. Ники прекрасно видел, как внезапно упала его мама.

– Не нужно беспокоиться, – ободряюще сказал Алексис мальчику. – Твоей маме скоро станет лучше, у нее просто закружилась голова.

– Голова закружилась, – подхватила няня. – Только и всего! Твоя мама болеет, но ей уже лучше. Посмотри – к тебе пришел мистер Петракис!

Алексис коротко кивнул Кэран, дав понять, что отпускает ее, и девушка поняла его без слов.

– Батюшки, какой беспорядок!

Кэрен принялась собирать в корзину рассыпанные повсюду детские игрушки. Ники неуверенно посматривал то на Алексиса, то на свою няню.

Я для него чужой человек. Совершенно чужой. И все из-за Райанны.

Осторожно, очень осторожно Алексис сделал первый шаг.

– Ну что, Ники, тебе нравится играть на пляже?

Личико Ники просветлело.

– А я был в море! – гордо объявил он. Алексис с трудом заставил себя улыбнуться – первый раз с того момента, как Морин Картер соединила его с представительницей социальной службы.

– Правда? И что же ты там делал?

Огромные глаза засверкали.

– Брызгался!

– А ну-ка, покажи мне, как.