Текст книги "Дар"

Глава 3

В обморок она не рухнула, она заголосила. Натан даже не пытался ее успокоить. Когда ему надоел этот нервирующий звук, он просто затащил Сару в контору своей судовой компании. Здесь он доверил бьющуюся в истерике женщину заботам ее тетушки. Он знал, что способен вести себя как джентльмен в очень редких случаях и очень непродолжительное время. И только вновь оказавшись на улице, он расхохотался.

Реакция девушки на его сообщение доставила Натану истинное удовольствие. Хитростью и скрытностью леди Сара явно не отличалась. Следовательно, и в этом не было ни малейшего сомнения, ему никогда не придется беспокоиться о том, что у леди Сары на уме. Привыкший к скрытности и лицемерию, Натан находил прямоту своей невесты новой и довольно приятной для себя чертой. Возможно, чересчур хлопотной, но и непривычно приятной была эта черта ее характера, наконец, окончательно решил он.

Отдав последние приказания, Натан присоединился к команде на борту корабля. Джимбо и Мэтью поджидали его на палубе. У обоих был хмурый вид, но на сей раз Натан решил не обращать внимания на это проявление дерзости. Это же он поручил своим людям отвести Сару и Нору в их каюты и помочь им устроиться.

– Ну что, – спросил Натан, – она прекратила плакать?

– Когда я пригрозил ей, что заткну рот кляпом, – ответил Джимбо. Потом он нахмурил брови и добавил: – Тогда она меня ударила.

Натан дал выход своему раздражению.

– Теперь, я полагаю, она уже не испытывает страха, – заметил он сухо.

– Я не вполне уверен в том, что она вообще была испугана, – вставил Мэтью. Пожилой моряк усмехнулся. – Ты не заметил, какие молнии метали ее глаза, когда ты притащил ее в контору? На мой взгляд, она была просто разъярена как кошка.

Джимбо неохотно кивнул.

– Когда ты ушел, она продолжала вопить, что все это жестокая шутка. Даже ее добрейшей души тетка не могла успокоить ее. Ваша леди требовала, чтобы ее кто-нибудь ущипнул, потому что ей нужно проснуться и увидеть, что весь этот кошмар ей только приснился.

– Да, так оно и было, – радостно подтвердил Мэтью. – Феликс, ну, тот наш молодой громила, даже пожалел ее и хотел выполнить пожелание леди. Но несмотря на свои габариты, он оказался не слишком ловок.

– Феликс прикасался к ней? – Натан смотрел на них скорее недоверчиво, чем злобно.

– Нет, нет. Он не прикасался к ней, – поспешно выпалил Джимбо. – Он хотел ее чуть-чуть ущипнуть, вот и все. Мальчишка думает, что нужно быть услужливым, вот он и решил, что обязан помочь даме. Но как только он к ней подошел, твоя маленькая невеста превратилась в дикую кошку. Держу пари, что следующий раз Феликс вряд ли проявит такое рвение, выполняя ее требования.

Раздраженный, Натан только покачал головой. Он уже собрался уйти, когда замечание Мэтью остановило его:

– Может быть, леди Сару лучше поместить в каюту к тетке?

– Нет.

Натан вдруг понял, что был слишком резок сейчас, в то время как его матросы с улыбкой рассказывали ему об этом, с их точки зрения, забавном происшествии.

– Она останется в моей каюте, – сказал он уже более мягким тоном.

Мэтью помедлил, поскреб подбородок и, растягивая слова, сказал:

– Что ж, мой мальчик, у тебя будут проблемы, она пока не знает, что это твоя каюта.

Натана это заявление нисколько не заинтересовало. Но он сердито взглянул на Мэтью, опять раздражаясь оттого, что старый моряк называл его «мой мальчик». Натан, конечно, знал, что его молчаливое порицание ничего не изменит. Оба они, Мэтью и Джимбо, всегда, оставаясь с ним наедине, называли его именно так. Они считали, что он еще не дорос до того, чтобы и в частной беседе называть его «капитан». Натану эти моряки достались по наследству, когда он стал хозяином судна. Скоро оба они доказали делом свою незаменимость. Оба прекрасно знали всю подноготную пиратского дела, многому они научили его. Натан был убежден, что в душе они считали себя его опекунами. Только Богу известно, как часто они напоминали ему об этом. И все же в прошлом они столько раз рисковали своими жизнями из-за него, что их преданность стоила гораздо большего, чем их досадные привычки.

Поскольку оба продолжали сейчас смотреть на него в немом ожидании, Натану пришлось сказать:

– Ничего, очень скоро она узнает, в чьей каюте находится.

– Тетка пребывает в плачевном состоянии. Бьюсь об заклад, что несколько ребер у нее сломано. Как только она уснет, я хочу ее раздеть и перевязать.

– Это Уинчестеры так с ней поступили? – спросил Джимбо.

Натан кивнул.

– Кто же из братьев это сделал? – услышал он вопрос Мэтью.

– Похоже, что за всем этим стоял Генри, – пояснил Натан. – Но я полагаю, что и остальные братья были в курсе происходящего.

– Мы доставим Нору домой? – спросил Мэтью.

– Да, мы идем в том направлении, – коротко бросил Натан. – Я не очень представляю, какого черта я еще могу сделать для этой старой леди. Выдержит ли она это путешествие? – спросил он у Мэтью. – А может быть, нам придется похоронить ее в море?

– Нет, с ней все будет в порядке, – уверенно предсказал Мэтью. – Под этими увечьями скрывается твердый и упрямый характер. И если я обеспечу ей должный уход, она обязательно поправится. – Он подтолкнул Джимбо в бок и добавил: – Теперь я буду сиделкой у двух беспомощных бедняжек.

Натан понял, что его разыгрывают. Он повернулся и пошел прочь. За спиной раздался голос Джимбо:

– Он имеет в виду тебя, мальчик, когда говорит о двух.

Прежде чем спуститься по ступенькам вниз, Натан высоко поднял руку и сделал непристойный жест. Вслед ему донесся взрыв хохота.

Следующие несколько часов он провел отдавая необходимые команды членам экипажа «Морского сокола». Груз был укреплен, кливер поднят, все восемь пушек надраены. Наконец прозвучал приказ отдать швартовы.

Натан занимался делами до тех пор, пока боль в животе и тошнота не заставили его остановиться. Командование сорока двумя моряками взял на себя Джимбо, а Натан спустился вниз.

Для него это было обычным делом – первые два дня путешествия страдать от морской болезни. Натан уже научился мириться с этой неприятностью. Он был совершенно уверен, что никто, кроме Джимбо и Мэтью, не подозревал о его слабости, но это не облегчало страданий.

Из прошлого опыта он знал, что еще через пару часов он просто свалится. Но перед этим он решил взглянуть на свою невесту, чтобы убедиться в том, что с ней все в порядке. Если ему повезет и она будет спать, неизбежное столкновение можно будет перенести на какое-то время. Одному Богу известно, как она должна быть измучена. Более суток его невеста провела на ногах, а кроме того – неистовая вспышка гнева, когда она узнала, что является его невестой, – все это должно было совершенно ее истощить. И все же, если она не спит, Натан решил твердо поговорить с ней сейчас, чтобы покончить с этим вопросом раз и навсегда. Чем скорее он доведет до ее сведения свои условия, тем скорее они сумеют прийти к соглашению относительно их будущего.

«Может быть, – раздумывал Натан, – она и закатит мне истерику». Приготовившись к неизбежному крику и слезам, он открыл дверь.

Сара не спала. Как только он вошел в каюту, она отскочила от кровати и застыла перед ним, прижав к себе руки.

Весь ее вид красноречиво свидетельствовал о том, что ее страх и озлобленность еще не прошли. В каюте было сыро и душно. Он прикрыл за собой дверь и прошел на середину большой квадратной комнаты. Он чувствовал, что Сара смотрит на него, когда подошел к квадратному люку в потолке, поднял его и подпер его клинообразной палкой.

Каюта тотчас наполнилась свежим морским воздухом и солнечным светом. Желудок Натана сразу отозвался спазмами. Он сделал глубокий вдох, отошел к двери и прислонился к ней. В глубине души таилась мысль, что невеста может сбежать от него, но он был совершенно не в состоянии за ней гоняться, и единственное, что он мог сделать, – загородить собой выход.

Сара продолжала пристально смотреть на Натана. Она чувствовала, что вся дрожит, но надеялась, что рано или поздно сумеет взять под контроль недобрые чувства к этому человеку. Во что бы то ни стало она решила скрывать от него свою злость. Проявлять свои чувства перед варваром было дурным тоном.

Лицо Натана выражало покорность. Его руки были сложены на груди, а поза расслаблена.

Она подумала, что у него очень утомленный вид и ему не мешало бы поспать. Но что-то здесь было не так. Его немигающий взгляд злил ее. Сара с трудом заставила себя не отводить глаз. Она не собиралась пасовать перед ним. Если кому-то и предстояло выиграть в этом споре, то это, конечно, будет она.

Натан видел, что его невеста отчаянно старается скрыть от него свой страх. Но это у нее не слишком хорошо получалось. Она дрожала, и глаза уже подернулись влагой.

«Боже, – подумал он, – дай мне силы выдержать еще одну истерику». Его желудок чутко реагировал на каждое движение палубы. Натан попытался побороть тошноту и сосредоточиться на деле.

Сара была очень красивой женщиной. Солнечные лучи превратили ее каштановые волосы в золотые. «В конце концов и в семье Уинчестер были женщины, достойные внимания», – решил Натан.

Она все еще была одета в то синее некрасивое платье. К тому же у него был чертовски низкий вырез. Он подумал, что когда она избавится от своих страхов, непременно скажет ей об этом. Но ее внезапно сдвинувшиеся брови изменили его намерения. Необходимо было дать ей понять, кто здесь глава.

Он стоял в тени дверного проема, но тем не менее она хорошо видела на его правой руке длинный безобразный шрам. Белая отметина на бронзовой коже была очень заметна. Целую минуту Сара разглядывала его, гадая, как он мог получить такое ужасное ранение. Наконец она тихо вздохнула.

На нем все еще были сильно обтягивающие светло-коричневые бриджи. Ей казалось чудом, что он в них был еще способен дышать. Белая рубаха на нем была расстегнута до пояса, рукава закатаны по локоть. Небрежность его костюма вызвала у Сары еще большее раздражение, чем его внезапная хмурость. Она думала, что позже обязательно скажет ему о том, что следует одеваться с большим вкусом и тщательностью, когда отправляешься в плавание на таком прекрасном корабле. Но его внезапно нахмурившееся лицо изменило ее намерения. Следовало дать ему понять, чего от него ждут, раз он теперь муж.

– Ты одета как трактирная прислуга.

Понадобилась целая минута, чтобы это оскорбление дошло до нее. Сначала Сара просто опешила, потом издала судорожный громкий вздох.

Натан подавил усмешку. Было похоже, что Сара не заплачет. Скорее, вид ее свидетельствовал о том, что хочется убить его. Хорошенькое начало!

– Ты буквально вываливаешься из своего декольте, невестушка.

Она мгновенно прикрыла верх платья руками. Ее лицо горело ярким пламенем.

– Это мое единственное платье, которое способно скрыть меня, когда я… – Она внезапно прервала свои объяснения, решив, что не стоит оправдываться перед ним.

– Скрыть? – переспросил он нараспев. – Сара, оно ничего не скрывает. В будущем ты не будешь носить такие откровенные наряды. Я должен быть единственным, кто будет видеть твое тело. Ты поняла меня?

О да. Она слишком хорошо все поняла. Этот человек просто был плохо воспитан. Но с какой легкостью он нанес ей удар ее же оружием! Сара покачала головой. Она больше не намерена разрешать ему ставить себя в такое уязвимое положение, тем более что ему самому нужно заняться собой.

– Ты выглядишь как варвар, – выпалила она. – Твои волосы значительно длиннее, чем этого требует мода, да и одет ты, как… злодей. Пассажиры такого прекрасного корабля должны быть одеты безукоризненно. Ты же выглядишь так, как будто только что пришел с полевых работ, – добавила она, вскинув голову. – А мрачное выражение твоего лица просто безобразно.

– Хорошо, Сара, покончим с этим раз и навсегда, – начал он.

– Покончим с чем?

Он издал долгий вздох утомленного препирательствами человека, и этот вздох взбесил ее окончательно. Она отчаянно боролась с охватившими ее чувствами. От непреодолимого желания заорать на него у нее застучало в висках и перехватило дыхание. Глаза затуманились слезами. Он так много должен был объяснить ей, чтобы она могла решить, простит ли она его. Но он уже достаточно преуспел в том, чтобы она пришла к выводу, что его грехи слишком велики и не подлежат прощению вообще.

– Это припадок истерики, – пояснил Натан. – Для меня очевидно, что ты боишься, – продолжил он. – Ну что? Ты уже готова разрыдаться? Я знаю, Сара, что ты, по-видимому, хочешь, чтобы я доставил тебя домой. Но я решил избавить тебя от унижения умолять меня об этом, предупредив, что ты останешься со мной, что бы ни сделала и что бы ни сказала. Я – твой муж, Сара. Привыкай к этому.

– Мои слезы не слишком беспокоят тебя? – спросила она таким голосом, словно ее кто-то душил.

– Нисколько, – ответил Натан.

Но, конечно, это была ложь, потому что он не хотел видеть ее расстроенной. И тем не менее он не собирался доводить это до ее сведения. Обычно женщины используют эту информацию против мужчин и с выгодой для себя, если хотят чего-нибудь добиться от мужчин.

Сара глубоко вздохнула. Она не осмеливалась произнести больше ни слова, пока полностью не возьмет над собой контроль. Неужели он всерьез подумал, что она будет молить его о чем-то? Ей-богу, он был ужасным человеком и грозным к тому же. Похоже, что жалости в нем не было ни на йоту.

Она продолжала смотреть на него, ища в глубине души остатки мужества. Она хотела задать ему все те наболевшие вопросы, которые она столько лет хранила в себе. Она сомневалась, что он скажет ей правду, но все же она хотела услышать, что он сам скажет ей.

Глядя на нее, Натан думал, что она вот-вот расплачется. Несомненно, он перепугал ее до смерти. Обычно он бывал нетерпелив со слабым полом, но сейчас он обнаружил, что ему не хотелось, чтобы Сара его боялась.

По правде говоря, он немного сочувствовал ей. Она, вероятно, не хотела быть его женой. В конце концов, он был одним из Сент-Джеймсов, а она принадлежала к роду Уинчестеров. Следовательно, ее воспитывали в ненависти к нему. Бедная Сара была просто жертвой одного плана, жалкой пешкой в руках полоумного короля, когда он решил уравнять положение двух враждующих семейств.

Он не мог переделать даже это прошлое. На контракте стояла его подпись, он был обязан и полон решимости выполнить данное слово.

– Ты также хорошо должна усвоить, что я не собираюсь отступаться от этого брака, – заявил он твердым голосом. – Ни сейчас, ни в будущем.

Сделав такое заявление, он терпеливо ждал, когда разразится очередной приступ истерики.

– Но что держало тебя так долго?

Она говорила чуть слышным шепотом, и он не был уверен, что правильно расслышал ее.

– Что ты сказала?

– Почему ты так долго ждал? – задала она вопрос более твердым голосом.

– Ждал долго чего?

Он смотрел на нее в полном недоумении. Она сделала еще один глубокий вздох.

– Чтобы прийти и забрать меня, – пояснила она. Ее голос задрожал. Она крепко сжала руки, чтобы справиться со своими чувствами, потом проговорила: – Почему ты так долго не приходил за мной?

Его настолько удивил этот вопрос, что он не смог сразу ответить. Нежелание Натана удостоить ее ответом Сара восприняла как последний удар по ее гордости, какой она могла вынести. Громким, почти крикливым голосом она потребовала:

– Ты имеешь хоть малейшее представление о том, как долго я ждала тебя?

Его глаза расширились от удивления: невеста только что повысила на него голос. Он смерил ее таким взглядом, что она подумала, будто он решил, что она потеряла разум.

Он медленно покачал головой. Хладнокровие окончательно изменило Саре.

– Нет?! – вскричала она. – Я что, совершенно ничего не значила для тебя, раз ты даже не удосужился потрудиться забрать меня?

Натана ошеломил ее вопрос. Он понимал, что не следовало разрешать ей повышать голос на него. Но ее слова так изумили его, что он не сразу нашелся, что сказать.

– Ты и в самом деле хочешь, чтобы я поверил в то, что ты разозлилась именно потому, что я не забрал тебя раньше? – спросил он.

Сара схватила первый попавшийся под руку предмет и швырнула его в Натана. К счастью, ночной горшок оказался пустым.

– Разозлилась? – взревела она таким громким голосом, какой может быть только у командира. – С чего ты взял, Натан, что я разозлилась?

Он увернулся от горшка и от двух свечей, что полетели вслед, и прислонился к двери.

– Ну, не знаю… – по привычке растягивая слова, начал он, – … мне показалось…

– Тебе показалось… – Она задыхалась от возмущения и не могла произнести больше ни слова.

Натан кивнул и расплылся в улыбке.

– …что ты обеспокоена, – закончил он за нее.

– У тебя есть пистолет?

– Да.

– Я могу его позаимствовать?

Он еле сдерживался, силясь не рассмеяться.

– Подожди, Сара, зачем тебе понадобился мой пистолет?

– Чтобы пристрелить тебя, Натан.

Он не улыбнулся. А Сара решила, что ненавидит его. Буря миновала. От усталости и отчаяния ей хотелось плакать. Наверно, в конечном счете ее родственники были правы. Наверно, он и в самом деле презирает ее и сила его презрения не меньше, чем говорили ей родители.

Она почувствовала, что проиграла это сражение, и опустилась на кровать. Потом она сложила на коленях руки и уставилась в пол.

– Пожалуйста, теперь оставьте мою каюту. Если вы пожелаете объяснить ваше жалкое поведение по отношению ко мне, вы можете сделать это завтра. Я слишком устала, чтобы выслушивать ваши оправдания сегодня.

Он не мог поверить своим ушам. Она смеет отдавать ему распоряжения!

– В нашем браке так не будет, Сара. Здесь отдаю распоряжения я, а ты подчиняешься.

Он говорил это твердым и злым голосом. Конечно, он сделал это намеренно. Он хотел, чтобы она поняла, что так оно впредь и будет. И еще он подумал, что опять запугивает ее. От волнения она стала ломать руки. Он даже почувствовал угрызения совести, потому что ему опять пришлось прибегнуть к запугиванию, но он считал сегодняшний разговор очень важным и не мог смягчиться. Натан дал себе слово, что никогда не пойдет на попятную, как бы жалко она ни выглядела и что бы она ему ни говорила.

Сара продолжала ломать руки, представляя, что под ее пальцами была упрямая шея ее мужа. Эта фантазия помогала ей справиться со своим настроением.

Голос Натана прогремел рядом и вернул ее к реальности:

– Ты меня слышишь, невеста?

Господи, как она ненавидела это обращение – «невеста».

– Да, слышу тебя, – ответила она. – Но я не вполне понимаю, почему в нашем браке должно быть именно так.

На ее глаза снова навернулись слезы. Внезапно Натан почувствовал себя великаном-людоедом.

– Ты что, издеваешься надо мной? – спросил он.

Она покачала головой.

– Вовсе нет, – прозвучал ответ. – Я просто предполагала, что наш брак будет прямой противоположностью той картине, что ты нарисовал. Да, я всегда так считала, – поспешно добавила она, увидев, что он опять хмурится.

– Вот как? И каким же ты представляла себе наш брак?

Похоже, что его действительно интересовало ее мнение. Сара собралась с духом и грациозно повела плечами.

– Я просто полагала, что моей обязанностью будет сообщать тебе о моих желаниях.

– И… – продолжил ее мысль Натан, когда она остановилась.

– И твоей обязанностью будет исполнять мои желания.

По мрачному выражению его лица она могла понять, что ему совсем не нравилось это ее представление об их браке. Она чувствовала, что он опять начинает сердиться.

– Предполагалось, Натан, что ты будешь лелеять меня. Ты это обещал.

– Я не обещал тебе этого! – зло выкрикнул он. – Бога ради, женщина, я тебе ничего не обещал.

Она не собиралась спускать ему эту ложь. Сара вскочила на ноги и снова встала напротив.

– О нет, как раз именно это ты и обещал! – закричала она в ответ. – Я прочитала контракт, Натан, с начала и до конца. За землю и сокровища ты обещал хранить и беречь меня. Ты обещал быть мне хорошим мужем, добрым отцом, и, что самое главное, Викинг, ты обещал любить и лелеять меня.

Сначала он не знал, что сказать. Но потом вдруг почувствовал, что сейчас рассмеется. Такой поворот событий был просто невыносим и к тому же ужасно смешон.

– Ты и в самом деле хочешь, чтобы я любил и лелеял тебя?

– Да, очень, – ответила она, скрестив руки на груди. – Ты обещал мне, Натан, что будешь любить и лелеять меня, и, клянусь Богом, так оно и будет.

Она снова уселась на кровать и, чтобы скоротать время, стала перебирать складки своего платья. Краска, заливавшая ее лицо, яснее слов говорила о ее смущении.

– А что же в то время, пока я буду любить и лелеять тебя, должна делать ты? – спросил он. – Каковы твои обязанности, невеста?

– Я ничего не обещала, – ответила она. – Мне было всего четыре года, Натан. Я не подписывала контракта. Ты его подписал.

Он закрыл глаза и сосчитал до десяти.

– Ты считаешь, что можешь не чтить подписи своего отца? Что обещания, сделанные от твоего лица твоим отцом, ни к чему тебя не обязывают?

– Я этого не говорила, – прошептала Сара и горестно вздохнула. Потом добавила: – Конечно, и я их исполню, они были даны от моего имени.

– И какие же это обязательства? – настаивал он.

Она долго не отвечала. Казалось, она тоже была рассержена.

– Я тоже должна любить и лелеять тебя, – наконец пролепетала она.

Но он не был этим удовлетворен.

– И что?

Она прикинулась, что не понимает.

Снова и снова ему в голову приходила мысль, что его невеста пытается свести его с ума.

– Я тоже внимательно прочитал контракт с начала и до конца, – выпалил он. – Не испытывай моего терпения.

– Ну хорошо, – проговорила она. – Еще я должна слушаться тебя. Ну что, ты доволен?

– Теперь да, – был ответ. – Мы вернулись туда, откуда начали, – сказал он через некоторое время. – Как я и наставлял тебя ранее, я буду отдавать приказы, а ты им будешь подчиняться. И только посмей спросить меня еще хоть раз, почему.

– Я попытаюсь подчиняться твоим приказам, Натан, если буду считать, что они разумны.

Его долготерпению пришел конец. Он прорычал:

– Меня ни черта не волнует, будешь ты их считать разумными или нет. Ты будешь делать то, что я скажу.

Казалось, что ее нисколько не задел его тон. Ее голос прозвучал тихо и спокойно, когда она сказала:

– В присутствии леди, Натан, не стоит богохульствовать. Так поступают простолюдины, а ты – маркиз.

Выражение его лица осталось совершенно холодным, Сара чувствовала себя уничтоженной.

– Ты что, ненавидишь меня?

– Нет.

Но она ему не верила. Господи, один только ее вид делает его больным. И серый цвет его лица только подтверждал это.

– О нет, ты ненавидишь меня, – настаивала она на своем. – Ты не обманешь меня. Я – Уинчестер, а ты – Сент-Джеймс. Все вы ненавидите Уинчестеров.

– Я не ненавижу тебя.

– Тебе не нужно кричать на меня. Я только хочу, чтобы наша беседа была пристойной и чтобы ты по крайней мере сдерживал свой темперамент. – Он не успел снова наброситься на нее, потому что она сказала: – А сейчас я бы хотела отдохнуть, Натан, я очень устала.

Он решил, что теперь пусть будет так, как она хочет. Он открыл дверь, чтобы уйти, но задержался на пороге и спросил:

– Сара…

– Да?

– Ты ведь совсем не боишься меня, правда?

Казалось, что он очень удивлен этим обстоятельством. Создавалось впечатление, что он только что понял это. Она покачала головой:

– Нет.

Он отвернулся, и она не могла видеть его улыбки.

– Натан…

– Что?

– Я немного испугалась тебя, когда впервые увидела, – призналась она. – Это тебя успокоит немного?

Его ответом была закрытая дверь.

Как только Сара осталась одна, она тут же разрыдалась. О, какой наивной дурочкой она была! Все эти напрасно потерянные годы она мечтала о своем прекрасном рыцаре в золотых доспехах, который должен был явиться и назвать ее своей невестой. Она представляла его нежным, понимающим, чувствительным человеком, который будет искренне влюблен в нее.

Теперь ее мечты оказались просто насмешкой. Ее рыцарь не только не был золотым, он вообще был лишен блеска. Оказалось, что он такой же понимающий, такой же чувствительный, такой же любящий, как баран.

Сара продолжала жалеть себя до тех пор, пока усталость не взяла верх.

Через час Натан снова заглянул к ней. Сара крепко спала, даже не удосужившись снять одежду. Она спала на разноцветном стеганом одеяле, широко раскинув руки.

Он почувствовал удовлетворение. Это было странное и незнакомое чувство, но он обнаружил, что ему было приятно видеть Сару в своей постели. На ее пальце он заметил обручальное кольцо Норы. Странно, но ему это было неприятно. Чтобы избавить себя от необъяснимого раздражения, он снял кольцо с ее пальца и положил в карман.

Теперь все внимание Натан сосредоточил на том, чтобы раздеть Сару. Сначала он расстегнул на спине длинный ряд мелких пуговиц и снял платье. Потом пришел черед туфель и чулок. Он был на редкость неловок в этом деле и чуть не проиграл сражение с нижними юбками. С узлом на шнуровке он справиться так и не смог и перерезал его кончиком ножа. Он продолжал трудиться до тех пор, пока на его невесте не осталась одна тонкая шелковая сорочка. Этот белый предмет женского туалета был очень нежен и оторочен по краю глубокого выреза кружевами.

Он не мог устоять перед соблазном и провел тыльной стороной ладони по ее спине.

Сара не проснулась. Она тихонько вздохнула и перевернулась на спину. Натан бросил снятые с нее вещи на стоявший неподалеку стул.

Натан не знал, сколько времени он стоял здесь и смотрел на нее. Во сне она выглядела такой невинной, такой доверчивой и уязвимой. У нее были черные густые ресницы, резко выделявшиеся на фоне кремового лица. Ее тело было просто великолепно. Вид ее полной груди, только слегка прикрытой тонкой сорочкой, возбудил его. И когда он почувствовал, что его тело физически реагирует на нее, он повернулся и вышел из каюты.

Господи, что ему с ней делать? И как он мог соблюдать дистанцию в отношениях с такой обаятельной девушкой, как его невеста?

Натан на время отложил эти вопросы, так как новая волна морской болезни накатила на него. Он подождал, пока желудок успокоится, вернулся в каюту, достал одеяло и накрыл им Сару. Его рука прикоснулась к ее щеке, и он не смог сдержать улыбки, когда она бессознательно потерлась о его ладонь. Она напомнила ему маленького прелестного котенка.

Она повернулась, и ее губы коснулись его кожи. Натан резко отдернул руку. Он вышел из каюты и отправился навестить тетушку Сары. Оказалось, что Нора мирно спит. Она была бледна, и дыхание у нее было тяжелым. Но не было похоже, что она сильно страдает. Выражение ее лица было спокойным. Натан вспомнил о кольце, которое лежало в его кармане. Он подошел к краю кровати, взял ее руку и надел кольцо.

Нора открыла глаза и улыбнулась ему.

– Спасибо, дорогой мальчик. Теперь, когда кольцо Джонни опять со мной, мне будет гораздо спокойнее и я лучше отдохну.

Натан ответил на ее благодарность коротким кивком, повернулся и направился к двери.

– Ты думаешь, что я сентиментальная дура, ведь так? – бросила она вслед.

На его губах промелькнула улыбка.

– Да, – ответил он. – Так оно и есть.

Его грубоватая прямота заставила ее усмехнуться.

– Ты уже говорил с Сарой? – спросила она.

– Да, говорил.

– С ней все в порядке? – спросила Нора. Она хотела, чтобы он повернулся и она могла увидеть выражение его лица.

– Она спит, – сказал Натан. Он открыл дверь и уже собирался выйти.

– Подожди, – позвала Нора. – Прошу тебя, не уходи сейчас.

Он услышал в ее голосе дрожь и немедленно вернулся.

– Я очень боюсь, – прошептала Нора.

Натан прикрыл дверь и вновь вернулся к постели старой женщины. Он скрестил руки на груди и выглядел вполне спокойным, если не считать хмурой складки на лбу.

– Вам нечего бояться, – сказал он Норе. Его голос прозвучал тихо и умиротворяюще. – Вы в безопасности, Нора.

Она покачала головой.

– Нет, ты не понял, – пояснила она. – Я боюсь не за себя, дорогой мальчик. Я беспокоюсь о тебе и о Саре. Знаешь ли ты, что тебя после всего этого ждет? Ты даже представить себе не можешь, на что способны эти люди. Даже я не подозревала, как далеко они могут зайти в своей жадности. Они непременно возьмутся за тебя.

Натан пожал плечами.

– Я к этому готов, – ответил он. – Уинчестеры мне не опасны.

– Но, дорогой мальчик, они…

– Нора, вы не знаете, на что способен я, – возразил Натан. – И если я скажу вам, что могу ответить на любой вызов, вы должны мне поверить.

– Они используют Сару, чтобы добраться до тебя, – прошептала Нора. – Их ничто не остановит, и если понадобится, они сделают Саре больно, – добавила она.

– Я сумею защитить то, что принадлежит мне, – твердо и выразительно сказал Натан.

Его надменный ответ успокоил Нору. Она не спеша кивнула.

– Не сомневаюсь, что ты защитишь ее, – сказала она. – А как насчет женщин из рода Уинчестеров?

– Вы имеете в виду их всех или одну?

– Сару.

– С ней все будут в порядке, – сказал он. – Она больше не Уинчестер. Она – Сент-Джеймс. Вы недооцениваете мои возможности, волнуясь о ее безопасности. Я слежу за своей собственностью.

– Собственностью? – повторила Нора. – Я никогда не слышала, чтобы о жене говорили в таких выражениях.

– Вас долго не было в Англии, Нора, но ничто не изменилось здесь. Жена по-прежнему – собственность мужа.

– У Сары такое нежное сердце, – начала Нора, слегка меняя тему. – Последние годы ее жизнь была нелегкой. В семье из-за своего брачного контракта она считалась изгоем, прокаженной, если угодно. Саре никогда не разрешали участвовать в светской жизни, посещать приемы и балы, о которых так мечтают молодые леди. Все внимание ее родителей было отдано ее сестре Белинде. – Нора остановилась и глубоко вздохнула. – Конечно, Сара очень предана своим родителям, да и сестре тоже, хотя за всю свою жизнь я так и не поняла, почему ради них она готова на все. Тебе следует поостеречься сестры Сары, она такая же хитрая, как ее дядя Генри. Они слеплены из одного теста.

– Вы чересчур волнуетесь, Нора.

– Я просто хочу, чтобы ты понял… Сару, – прошептала старая женщина. Ее голос снова звучал хрипло, и было видно, что она очень утомлена. – Моя Сара – большая мечтательница, – продолжала она. – Посмотри на ее рисунки, и ты поймешь, что я имею в виду. Она постоянно витает в облаках. В людях она видит только хорошее. Она не хочет верить, что ее отец такой же негодяй, как и его братья. Я считаю, что в этом виновата мать. Все эти годы она лгала дочери, оправдывая грехи всех и каждого.

Натан оставил эту сентенцию без комментариев.

– Дорогой мальчик… – снова начала Нора.

Но он внезапно нахмурился и оборвал ее.

– Мадам, я хочу заключить с вами договор, – сказал Натан. – Я постараюсь не называть вас старой женщиной, если вы прекратите обращаться ко мне «мой дорогой мальчик». Договорились?