Текст книги "Драконий лотос"

– И что тогда?

– Тогда я показала, что справедливость возможна. Но правосудие мы не должны ждать, а делать все, чтобы оно стало реальностью. Я собрала всех согласных со мной вместе. Мы грабили взяточников, мошенников, в общем, плохих людей, а на деньги с продажи мы покупали еду и вещи наиболее нуждающимся людям. Иногда денег было так много, что мы выкупали рабов.

– А как вы назывались? Должно же быть название.

– «Драконий лотос». Поэтому и знак наш – лотос в огне.

– Крутое название. Я вроде слышал такое. А клички у вас есть?

– Нет, мы же не дети и не дикари. Мы поменяли наши имена, чтобы оградить свои семьи от себя и тем самым спасти их.

– То есть твоё имя не настоящее?

– Да. Его дал мне мой тот, кого я назвала в честь брата. Оно значит «истинная отвага», потому что я первая отважилась вершить правосудие.

– А как тебя звали раньше?

– Однажды ты узнаешь. Я и так рассказала тебе больше, чем другим. И давай договоримся, что все, что я тебе сказала, останется между нами, – Чон Дунг протянула руку для пожатия. Мальчик с полной серьёзностью пожал ей руку. – Вот и славненько.

– Пугаете моего племянника? – Чон Дунг обернулась.

Там стоял широкоплечий мужчина в доспехах. Его волосы были собраны в пучок, а маленькие темные глаза смотрели с подозрением. Чон Дунг встала с колен и подошла к мужчине.

– Никак нет, господин. Меня зовут Ки Чон Дунг, – она поклонилась.

– Генерал Баян.

– Я потерялась. Не проводите меня к выходу?

– Я должен отблагодарить вас за спасение брата. Сомневаюсь, что вам есть, где жить. Оставайтесь в моем доме.

– Ваша милость безгранична, господин. Но мне есть, куда пойти.

– Обращайтесь, если что-то будет нужно. Пойдёмте, я покажу, где выход.

– Скоро увидимся, господин, – Чон Дунг поклонилась Тогто и ушла вслед за Баяном.

Выйдя из дома, Чон Дунг направилась в дом кисен, которых сопровождала в Дайду несколько недель назад. Они с удовольствием дали ей постель в одной комнате с ними. Они обработали ее раны, накормили и вместе с ней помылись. Старшая дама разрешила ей остаться на условиях охранника, ведь по пути в Дайду Чон Дунг показала отличные боевые навыки, защищая девушек от бандитов.

Через пару дней девушки попросили Чон Дунг сходить на рынок за новыми украшениями, которых нет в Корё. Пока она рассматривала яркие ленты и выбирала оттенок для каждой девушки, к ней подошли два солдата. Ее лицо все ещё не было прикрыто повязкой, а потому ее могли принять за бандита.

– Вы госпожа Ки? – спросил один из патрульных.

– Меня вряд ли можно назвать госпожой.

– Вы Ки Чон Дунг?

– Верно.

– Вы арестованы за убийство своей госпожи Мяошири, – солдаты тут же схватили ее под руки.

– Погодите. Кто-нибудь из вас может отнести эти украшения кисен?

– Что? – удивились солдаты.

– Они попросили меня купить украшения. Если я не принесу их, то им нечего будет надеть на представление, которое они дадут императору. Они не смогут выступить, император будет искать причину. Не выступили почему? Украшений нет. А нет почему? Потому что Чон Дунг не донесла. А почему она не донесла? Потому что солдаты ее схватили и не выполнили ее чистосердечную просьбу. Вам нужны такие проблемы?

Солдаты переглянулись.

– Вы хотите сбежать, – сказал один из них.

– Я невиновна, зачем мне сбегать? В тюрьме я не раз была, чего мне бояться?

– Тогда я отнесу это в дом кисен, а ты отведи ее в тюрьму.

– А что я? Может она меня покалечит?

– Она женщина, а ты мужчина. Ты сильнее.

Солдат взял украшения и понёс их, а другой повёл Чон Дунг в тюрьму. Она шла, совершенно не противясь, потому что знала, что невиновна.

4 глава

– Признайся, ты ведь убила Мяошири? – кричал Баян на Чон Дунг, истекающую кровью в тюрьме на допросе.

Ее белая одежда была в ее собственной крови. Руки были изрезаны, на ногах были ожоги, на лице было остывшее масло, уже оставившее свой след. Она подняла свою окровавленную голову и посмотрела на Баяна с усмешкой, отчего она казалась ещё страшнее.

– Я бы никогда этого не сделала. И я никогда не скажу то, что вам от меня нужно.

– Нет никаких доказательств твоей невиновности.

– А показания Маджияртая не считаются?

– Не произноси его имени, если хочешь правосудия.

– Я не глупая, генерал Баян. Я буду говорить то, что считаю правильным в этой ситуации. Как слуга, я обязана защитить свою госпожу. Не вышло это, так своей смертью или правосудием я исполню свой долг.

– Твой рассудок окончательно помутился. Посадите ее в камеру.

Солдаты отвязали ее и кинули в камеру, где она беззвучно села на грязный пол и прислонилась к холодной стене. Чон Дунг закрыла глаза и расплылась в довольной улыбке. Баян покрутил пальцем у виска, но все же остался охранять ее, ведь было непонятно, на что она может быть способна.

Послышались тяжелые шаги. В тюрьму вошёл чиновник возраста Баяна, одетый в дорогую одежду. Его чёрные волосы стелились по плечам. Он подошёл к решетке, за которой сидела Чон Дунг. Будто почувствовав его присутствие, измученная девушка открыла глаза, заплывшие кровью. Мужчина прокашлялся, увидев ее уродство. Чон Дунг встала с сырого пола и медленно подошла к решетке, широко улыбаясь.

– Вы ее так намучили, что она лишилась рассудка? – спросил Баяна старик. – Зачем же вы так? Она мне была нужна.

– Я не сошла с ума. Вся эта боль не сравнится с этой, – она потянула за уголки шрама.

– Да ты полна энтузиазма, – он улыбнулся.

– А как иначе? Я планирую выйти из этой ситуации живой. И я выйду.

– Точно с ума сошла, – сказал Баян с усмешкой.

– Поверьте, я ещё поднимусь выше вас, господин Баян.

– Только если на небеса, – рассмеялся он.

– Но кто же решил посетить меня? Кому же я была нужна? – девушка перевела внимание на незнакомца.

– Помощнику руководителя Военного комитета, Эль-Темуру.

– Ки Чон Дунг, – она протянула руку через решетку. Мужчина пожал ее руку, заляпавшись в крови. – В чем же цель вашего визита?

– Что ты знаешь о смерти Мяошири?

На этих словах Баян вывел всех солдат из тюрьмы и ушёл сам.

– Ее убили разбойники по приказу Ляо-хатун. С ними в сговоре были солдаты и служанки. Это может подтвердить Маджияртай.

– Если скажешь, что виноват Маджияртай, и забудешь про Ляо-хатун, то ты не лишишься жизни, а пойдёшь служить в моей личной армии.

– Я не исполню свой долг госпоже только ради вас?

– Ради себя. У тебя впереди ещё много лет прекрасной жизни.

– А какие позади, знаете? Из-за таких людей, как вы, я потеряла все, что у меня было. Мне не нужно богатство, успех и высокая должность. Они затмевают разум. И я стану такой, как вы и другие чиновники.

– Так стань чиновником, непохожим на других. Я даю шанс тебе показать, каким человеком надо быть, имея власть. Воспользуйся им, ты ведь не глупая.

Немного подумав, девушка отошла от решетки и окинула свою камеру взглядом.

– Я принимаю вашу милость, господин, – сказала Чон Дунг, снова посмотрев на Эль-Темура.

Девушка поклонилась и замерла, а Эль-Темур усмехнулся и ушёл. Остановившись в дверях, он повернулся и сказал:

– Только не сделай какую-нибудь глупость. Умные живут, а глупые умирают.

После этих слов Эль-Темур вышел из тюрьмы, стуча каблуками. Баян зашёл внутрь, и Чон Дунг вернулась на холодный пол, удобно усевшись. Мужчина встал напротив неё и рассматривал ее раны и кровь со своего места.

– Что вы меня разглядываете? Не видели женщину после пыток?

– Видел. И все они валялись на полу, не имея сил, даже чтобы сказать что-то, а не то что уж встать.

– И что вы надумали себе обо мне?

– Что вы здесь не впервые.

– Нет. В тюрьме Дайду я впервые. Но эта обстановка для меня не нова, если вы об этом. Приходилось часто бывать в тюрьме и на пытках по долгу службы. Так что, вы меня здесь ничем не удивите.

– Так вы разбойница, а вас пригрела такая знатная особа…

– Я тоже знатная. Я дочь купца из Согёна, племянница министра Корё и невеста короля Корё Чхунсука. Если бы не Юань, я тоже могла бы иметь большое состояние.

– Да вы что? Небось отец ваш обеднел из-за налогов, вот вы и вините Юань, – усмехнулся Баян.

– Мой отец остался один в тот же день, что и я. Он остался при деньгах, но они не вернули ему дочь из Юани и сына с женой с того света тоже не могут вернуть. Ни мой дядя, ни мой жених не вернут меня домой. А потому я не тот человек, которого можно сломать пытками или усмирить богатством.

– Все так говорят, пока им не предложат что-то по-настоящему ценное.

– Не судите по себе. Вы обещали выполнить мою просьбу, чтобы отплатить за спасение брата.

– Было дело. Но из тюрьмы я вас не выпущу.

– Я бы и не просила вас о подобном. Я прошу лишь отправить лошадь тому старику, что помог нам с советником Маджияртаем добраться до дворца.

– Я исполню вашу просьбу.

В окровавленной белой одежде, босиком Чон Дунг шла по холодному камню, оставляя кровавый след. Она шла, прямо держа голову, будто и не была на пытках. Ее поставили на колени на соломенную подстилку. Для казни пришли император, императрица, канцлер, чиновники, министры и просто дворцовые жители, в том числе и Ляо-хатун. Как много знатных людей пришли посмотреть на смерть обычного советника.

Император встал и грозно посмотрел на Чон Дунг. Все затихли, ожидая вердикта.

– Ки Чон Дунг, ты обвиняешься в убийстве своей госпожи Мяошири, невесты Маджияртая и дочери покойного императора Хайсана и вдовствующей императрицы Даги. Что ты можешь сказать в своё оправдание?

– Я не делала этого, – Чон Дунг посмотрела на Эль-Темура, замершего в ожидании. – Ее убили разбойники, купленные госпожой Ляо-хатун.

Эль-Темур вскочил и ударил кулаками по перекладине. Ляо-хатун тут же встала и направилась к выходу с судилища, но император заметил это и приказал солдатам преградить ей путь

– Клевета! Нет доказательств! – закричал Эль-Темур, чуть ли не рыча.

– Господин Маджияртай может подтвердить мои слова.

– Он сильно пострадал и потерял много крови. Он не может рассуждать здраво, – возразил Эль-Темур.

– Я в полном здравии, ваше величество! – Маджияртай спустился на судилище и опустился на колени подле Чон Дунг.

– Говори, – голосом, подобным грому, приказал император.

– На нас напали дважды. И каждый раз Ки Чон Дунг сражалась не на жизнь, а на смерть. Однако же разбойников было больше, а потому мы не справились.

– Почему же Ки Чон Дунг обвиняет Ляо-хатун?

– Потому что у госпожи Ляо-хатун был повод, а также нам об этом сообщила подставная служанка.

– С чего вы уверены, что служанка не соврала? – усмехнулся Эль-Темур.

– Самое страшное для девушек – потерять красоту. Этим мы и угрожали, – Чон Дунг потянула за уголки шрама. – Если же вы нам не верите, то можете казнить. Мне не жалко умереть, отстаивая виновность Ляо-хатун в память о моей госпоже.

От этих слов в Маджияртая волосы на голове дыбом встали. Он прошептал:

– Что ты такое говоришь?! Нас ведь казнят!

Но Чон Дунг не изменилась в лице и смело смотрела на императора, не обращая внимания ни на Эль-Темура, ни на Маджияртая. Император посмотрел на гневного Эль-Темура, из ушей которого, казалось, шел пар. Его величество нервно сжимал в руке свое лунпао, а затем осмотрел судилище и вынес вердикт:

– Ки Чон Дунг и Маджияртай, вы обвиняетесь в убийстве Мяошири.

Ляо-хатун бросилась к императору.

– Он не виноват! Это Эль-Темур подстроил, вы разве не видите, ваше величество? – кричала она из-за всех сил.

– Ваше величество! – Баян ударил кулаками по перекладине. – Как вы можете говорить такое? Мой брат не мог убить Мяошири! Он любил ее, как никто не может любить! Жизнью клянусь, он не убивал ее! Послушайте меня, ваше величество!

Император просто кивнул палачам, которые вознесли свои мечи. Чон Дунг посмотрела в сторону Баяна. За грозным мужчиной, кричащим о невиновности брата, стоял Тогто, не верящий своим глазам. Она улыбнулась ему со всей добротой, делая это вместо его отца, замершего от ужаса приближающейся смерти.

– Стойте! – прекратила гневный крик Баяна девочка, вбежавшая на судилище.

Мяошири упала на колени перед императором с молением:

– Прошу выслушайте меня!

5 глава

– Говори, – коротко сказал удивленный император под гул шепота, смотря на все так же улыбающуюся Чон Дунг.

– Ки Чон Дунг предвидела вторую попытку убийства. Поэтому она договорилась с аптекарем в деревушке, чтобы при необходимости я могла скрыться у него. Она сказала мне претвориться мертвой, а потом она увела разбойников от меня, и я смогла уйти. Так и случилось. Когда на нас напали, Маджияртай защищал меня до последнего и чуть не лишился жизни. Но только благодаря Чон Дунг мы с Маджияртаем живы. После первой попытки убить меня, Чон Дунг поймала подставную служанку, которая была из разбойников. От нее мы узнали имя заказчика моей смерти – Ляо-хатун, моя сестра.

– И вы верите, что это она пыталась убить вас? – спросил император.

– Вполне. Она уже несколько лет ждала подходящего момента, чтобы убить меня. Вы помните, как она была разгневана, когда я вернулась из плена живой и невредимой. Она хочет занять мое место невесты Маджияртая, а Эль-Темур защищает ее из любви к ней.

– Клевета! – закричал Эль-Темур. – Что вы себе позволяете?!

– Прекратите сейчас же! – приказал император, грозно смотря на Эль-Темура. – Ки Чон Дунг и Маджияртай, вы признаетесь невиновными. Ляо-хатун признается виновной в измене и будет сослана в монастырь.

– Ваше величество! – вновь закричал Эль-Темур. – Вы не можете так поступить!

– Правда? Тогда может мне ее казнить?

Эль-Темур смолк. Мяошири, радостно взяв жениха под руку, увела его с судилища. Чон Дунг медленно поднималась с колен и ушла только тогда, когда Ляо-хатун была посажена на соломенную подстилку, чтобы лишиться титулов и привилегий. Раздетая девушка злобно посмотрела вслед Мяошири, оскалив зубы, а потом окинула взглядом изуродованную героиню.

– Я вам этого никогда не забуду! – зарычала она, а Чон Дунг усмехнулась, остановилась и повернулась к ней.

– Правильно говоришь. Не забывай, что, роя яму другому, попадешь туда сам.

Чон Дунг посмотрела на Эль-Темура и, усмехнувшись, ушла с судилища, провожаемая восторженным и испуганным шепотом. Она вновь жила в своей скромной комнате, продолжая одеваться в один и тот же наряд каждый день. Мяошири вернулась в свой дворец, полный покоя.

Однако же Маджияртай со свадьбой не спешил. Сады редели, но обрученные продолжали гулять в них. Они все еще были, казалось, безумно влюблены в друг друга. Но, как тускнел дворец с наступлением зимы, так и отношения между Мяошири и Чон Дунг меняли свои краски, не говоря об отдалении Маджияртая от своей невесты.

Спасительница не была вознаграждена за свой подвиг почестями, благодарностью или похвалой от своей госпожи. Поэтому Чон Дунг предпочитала бывать в доме генерала Баяна, где ей всегда были рады. Она проводила дни в общении с Баяном и Тогто, который, как мог, брал с нее пример во всем.

Однажды Чон Дунг пила вместе с Баяном и Тогто чай. Мальчик любил слушать захватывающие истории старших о подвигах, войнах, дворцовых интригах. Чон Дунг много рассказывала о путешествиях и природе разных мест. Но было непонятно, где она была и видела все своими глазами, а о чем просто вычитала в книгах, пылящихся во дворце Мяошири.

– Знали бы вы, господин Тогто, – рассказывала Чон Дунг, – как завораживающе выглядит бескрайняя вода! Как выглядит бесконечная степь, вы, безусловно, знаете, но с водой не сравнится!

– А я смогу ее когда-нибудь увидеть, дядя? – восторженно спросил мальчик.

– Конечно! Вот наступит весна, и мы сразу отправимся туда.

– А ее можно увидеть только в Корё? – спросил мальчик, обращаясь к Чон Дунг, так как знал, что дядя вряд ли ему на это ответит.

– По всему миру есть бескрайняя вода, но Корё нам ближе всего.

– Значит, мы поедем туда и навестим вашего отца, госпожа Ки? Вы наверняка по нему соскучились. Вы говорили, что не виделись с ним уже более восьми лет.

– Было бы здорово, но боюсь, отец умрет, когда увидит меня. Он надеялся, что я обрету счастье. Как же он сможет пережить тот факт, что вся его семья несчастна?

– Госпожа Ки, – в комнату вошел главный евнух и поклонился, – его величество император просит вас к себе.

– Есун-Темур? – удивилась Чон Дунг. – Что это вдруг?

– Я могу сказать лишь то, что это срочное дело. Поспешите.

Чон Дунг тут же сорвалась с места и побежала во дворец императора, где было пусто и тихо. Ни один слуга не оповестил императора о приходе Чон Дунг, когда она вошла в его покои. Есун-Темур сидел, бледный и слабый, на своей кровати. Чон Дунг подошла ближе и поклонилась ему. Он тяжело махнул рукой, чтобы она подошла.

– Вы звали меня, ваше величество?

– Я спас тебя от казни не так давно, верно?

– Верно, ваше величество.

– Я умираю потому, что спас тебя и упек Ляо-хатун в монастырь. Я думал, что это не случится, однако я у смертного одра. Скоро придет Эль-Темур. Я лишил его возлюбленной, а он решил лишить меня жизни. У тебя нет семьи, нет близких и друзей. Тебе нечего терять, а потому отнеси мое последнее слово наследному принцу. За жизнь, которую я тебе сохранил, я прошу только исполнить эту просьбу. Справишься?

– К вам господин помощник руководителя Военного комитета, – объявил слуга.

– Иди скорее, – он протянул свиток девушке, который она тут же взяла.

Чон Дунг направилась к двери, ведущей в другой коридор, и вышла, оставив маленькую щель. Она посмотрела на императора и увидела рядом с ним злорадствующего Эль-Темура, подающего ему чашу. Есун-Темур взял ее дрожащими руками и выпил до дна, а после кинул в стену, разбив чашу вдребезги.

– Поздно возмущаетесь, ваше величество, – Эль-Темур рассмеялся. – Вы спасли разбойницу ценой своей жизни. Что может быть глупее? Только ее собственный поступок. Мне казалось, она умнее.

– Это теперь ваша проблема, – прохрипел император.

Чон Дунг поспешила удалиться и вскоре уже бежала по дворцу к покоям наследного принца, Раджапики.

6 глава

Прошло несколько дней со дня воцарения Раджапики, но гнев Эль-Темура не угасал. Он планировал под видом последних слов Есун-Темура положить приказ о смене наследного принца. Он все гадал, кто вставил ему палки в колёса, хотя, возможно, догадывался или даже знал. Однако же Эль-Темур, собирая совет, всегда созывал одних и тех же людей, в числе которых были Мяошири и Маджияртай, а значит и Чон Дунг.

– Я планирую свергнуть Раджапику, – заявил Эль-Темур на первом же совете. – Я призову к трону Туг-Темура с помощью министров и чиновников. Основание у нас есть. Он должен был стать императором вместо Есун-Темура. Вы поддержите меня? – все утвердительно закивали. – Тогда так мы и сделаем, чтобы Бабухан-хатун с ее союзниками не лишили нас всего, чего мы так усердно добивались.

– А что будет с императором? – спросила Чон Дунг.

– Повезёт, если выживет. Не время заботиться об этом. Мне потребуется не только духовная поддержка чиновников и министров, но и материальная. Бабухан-хатун располагает большой армией, а потому она вместе с союзниками будет пытаться уничтожить нас. Но наша армия куда больше, так что вскоре Туг-Темур займет дворец вместо мальчика и его матери.

Вскоре Мяошири переехала в дом, купленный Маджияртаем. Хоть Эль-Темур просил повременить со свадьбой, так как негоже быть благословленными на брак мальчиком-императором, их дом был всегда украшен к долгожданному празднику, а свадебные костюмы всегда висели на виду. Чон Дунг заняла маленькую комнатку, где было лишь одно малюсенькое окошко.

В течение полугода Эль-Темур готовил переворот. В один день он призвал из тронного зала на престол Туг-Темура, что поддержали все чиновники. Дворец брали штурмом. Тысячи солдат войска Эль-Темура и чиновников, поддерживающих его, атаковали дворец. Маджияртай вместе с солдатами отправился в бой, надев доспехи. Мяошири сидела на ступеньке у ворот, откуда не так давно уехал ее возлюбленный, и смотрела в пыльную даль. Чон Дунг выехала из дома на лошади, помахала рукой своей госпоже со страшной улыбкой на лице и уехала также во дворец позже Маджияртая.

Чон Дунг прискакала в залитый кровью и заваленный телами дворец. У ворот уже не было людей. Все скопились у дворца императора. Когда Чон Дунг была у входа, солдаты уже были внутри. Она забралась на второй этаж по деревянным колоннам и в первом же коридоре наткнулась на императора и его свиту. Мальчик бежал к выходу с невооруженными евнухами и служанками. А где же была в этот момент его любящая мать? Служанки испугались, но Чон Дунг пододвинулась, чтобы пустить их, и те убежали. Только она зашла за поворот, как с ней столкнулся Баян с его солдатами.

– Мальчик-император убежал туда. Скорее! – сказал он, обращаясь к Чон Дунг.

– Позвольте ему жить, господин! – Чон Дунг преградила Баяну путь.

– Что ты сказала? – Баян был в недоуменном гневе.

– Мальчик ничего не сделал. Позвольте ему жить, генерал, – Чон Дунг упала на колени.

Баян нахмурил густые брови, тяжело выдохнул и приказал, обращаясь к своим немногочисленным солдатам:

– Идем назад! Император покинул дворец!

Солдаты развернулись и ушли вслед за своим начальником, оборачиваясь на страшную девушку. Медленно Чон Дунг шагала из дворца, прячась в тени.

В ходе переворота Раджапика и Бабухан-хатун покинули дворец, но сдаваться не собирались. Они сбежали и спрятались, ожидая союзников. Для обсуждения этого вопроса Эль-Темур собрал своих сторонников и советников. Мяошири на сей раз осталась в своем доме, так как не получила приглашение на совет, а Маджияртай, Баян и даже Тогто были там. Все ждали главного разведчика, которого назначил Баян.

И вот в комнату открылись двери. Зашла Чон Дунг, чья одежда была заляпана грязью, пылью и кровью. Она сняла повязку с лица и выдохнула. Все присутствующие посмотрели на нее с презрением, удивлением, а она, заметив это, не дала виду, что обратила на них свое внимание. Эль-Темур, скрестив руки на груди, посмотрел на нее.

– Докладывай, – сухо сказал он.

– Император обосновался в Шанду. Они закрыли город на вход и выход. Торгуются за воротами. На стенах стоят солдаты. Солдаты императора охраняют дворец, где и обосновался Раджапика вместе с Бабухан-хатун. На стенах большей частью городские солдаты и горожане, которые впервые держат оружие в руках, так что пробраться в город не так уж сложно.

– Значит, можно атаковать и взять их в плен.

– Скажите, господин, вы хотите выглядеть, как завоеватель, изменник, предатель? Или же вы хотите показать, что вы – правосудие, справедливость, поддержка настоящего императора?

– О чем ты? – Эль-Темур нахмурился.

– Если мы захватим город силой, то люди не признают Туг-Темура истинным императором, а вас будут считать изменником, желающим нажиться за счет власти.

– И что я должен делать по-твоему, чтобы добиться расположения народа? – Эль-Темур заинтересовался позицией Чон Дунг.

– Взять город в осаду, а когда они сдадутся, предоставить жителям достаточно еды, чтобы они почувствовали разницу между вами и императором. Бабухан-хатун никогда не сдаст город, от чего люди будут страдать, а мы восполним их потери.

– Хорошая идея.

– Осада может продлиться слишком долго, – возразил Маджияртай. – За это время к ним могут приехать союзники.

– Можно ускорить процесс, – тут же сказала Чон Дунг. – Я обошла весь город. Все продовольствие на момент осады будет храниться на складах, чтобы было легче обеспечить поступление продуктов Раджапике. Мы можем поджечь склады, тем самым мы заставим императора собирать еду из остатков, которые будут храниться у простого народа. Этим они ещё более разозлят жителей, а потому ворота города очень скоро откроются нам.

– Люди могут отказаться даже от помощи, если она будет исходить от нас, потому что многие считают настоящим правителем того, кто был для этого рождён, – Маджияртай пытался дискредитировать Чон Дунг и выказать свое доверие плану Эль-Темура.

– Простому люду все равно, кто занимает дворец и собирает налоги, лишь бы их семьи были в безопасности. Своей поддержкой мы заслужим любовь народа. А для тех, кто любит природного царя, Туг-Темур и является им. Аюрбарибада нарушил договор, данный Хайсану, а потому еще Буянту-хаган не был законным императором. Линия императоров должна идти по роду Хайсана, родившегося у Дармабалы, сына Чинкима, сына великого императора династии Юань Хубилая, от госпожи Даги. Есун-Темур, сын Чинкима от госпожи Чаби, и Раджапика не являются истинными правителями.

– Запомни ее слова, Маджияртай, – строго сказал Эль-Темур. – Запомните ее слова, все присутствующие! Именно это вы будете говорить тем, кто будет утверждать, что Туг-Темур не должен быть императором. А если не запомните, то она будет говорить вместо вас, и она займет ваши места подле нового императора!

Все чиновники напряглись, но выпрямились и поклонились с серьезными лицами Чон Дунг и Эль-Темуру.

– Мы будем помнить ваши слова, – сказал один из чиновников, не озвучив ее статус, чтобы не попасть в просак, назвав ее слугой.

– Ее зовут Ки Чон Дунг. Как только Туг-Темур будет возведён на трон, она станет моим главным советником, – все в ужасе посмотрели на Эль-Темура. Высокий чин женщины из Корё был для всех не то что новым, а неприемлемым. – Отныне зовите ее госпожа Ки или ваше высочество.

– Так точно, господин, – хором сказали все, снова поклонившись.

– Ваша милость безгранична, мой господин. Я буду с радостью служить вам, – сказала Чон Дунг, встав на колени перед Эль-Темуром и склонив голову.

Когда же все уходили, Эль-Темур придержал Чон Дунг. Он дождался, когда стук каблуков стихнул, и, нахмурившись, обратился к своей слуге:

– Теперь ты под моим подчинением. Я дам тебе все, что ты попросишь, если ты будешь верно служить мне. Забудь все свои долги и обещания. Теперь ты обязана только мне.

– Хорошо, господин.

– Ты станешь моей опорой, а потому и опорой всех императоров, которые будут править этой страной. За всеми чиновниками всегда стоит кто-то сильный и умный, который ведёт всех. Я надеюсь, ты поддержишь меня в моем желании дать этой стране мир и процветание.

– Я живу только одной заботой – построить мир и процветание в моей стране для всех.

7 глава

Огромная армия Эль-Темура, ведомая им и Баяном, приближалась к Шанду. Туг-Темур уже был во дворце Дайду и не так давно был провозглашён монгольским хаганом. Лишь жизнь Раджапики мешала занять ему трон как юаньскому императору. Тогто уже видел туманные очертания Шанду, как на горизонте показались три фигуры. Он сразу понял, что это Чон Дунг и другие разведчики, ожидавшие прибытия армии у города, чтобы следить за уезжающими и приезжающими. Тогто поскакал вперёд, и за ним поехали Баян и Маджияртай, тоже увидев Чон Дунг. Юноша притормозил у своего друга, но тут же оказались рядом и двое мужчин.

– Садитесь ко мне на лошадь, советник Ки, – предложил Баян и протянул руку.

– Это неприемлемо, – возразил Маджияртай. – Мужчина и женщина не должны сидеть на одной лошади.

– А я ещё не мужчина, – невинно сказал Тогто и улыбнулся. – Садитесь ко мне, – юноша протянул руку. – Это не противоречит правилам, не так ли, отец? – он посмотрел с улыбкой на Маджияртая, который раздосадовано поджал губы.

– Благодарю вас, – Чон Дунг взобралась на лошадь и, взяв поводья, погнала ее вперёд.

На следующий день Чон Дунг послали с разведчиками в город, чтобы поджечь склады с продовольствием, так как она уже убедилась в том, что вся еда была сложена там. Разведчики остались в кустах для подстраховки, а Чон Дунг полезла на стену, цепляясь за каменные выступы, покрытые пылью и грязью. Она тихо перебралась на стену и как ни в чем не бывало вышла в город. Пройдя несколько улиц, Чон Дунг подошла к задней стороне склада. Она огляделась по сторонам, подожгла солому под домом искрами кремней и, убедившись, что все склады горят, ушла обратно в стан.

Дым горящих складов возвышался над городом несколько часов. Наблюдая это картину, все понимали, что город скоро сдастся, и они поедут домой. Налеты солдат Раджапики разозлили горожан. Чон Дунг видела, как солдаты нещадно сдирают последнее с людей, которые их защищают. На третий день люди плакали на улицах от голода, жалуясь на императора, прося своих начальников сдать город.

На шестой день осады царевичи Буга-Темур и Оруг-Темур вышли из города навстречу Эль-Темуру. Они примкнули к сильной стороне и давали свои советы на очередном вечернем заседании. Все чиновники собрались в шатре Эль-Темура и ждали его решения.

– Давлат-шах будет бежать сегодня из Шанду со своими солдатами через северные ворота, где лес, – сказал один из царевичей, показывая на карте путь беженцев. – Мы можем схватить их ещё на выходе.

– Это сделать проще, чем войти в Шанду. Разве они этого не знают? – засомневался Баян.

– Они хотят спастись любой ценой. Даже если шанс выжить ничтожно мал, они попытаются.

– Надеемся на это. Но что делать с городом? Не уж-то голодом его не взять? – Баян обратился к царевичам.

– Взять. Люди жалуются на императора. Вчера мальчик-бедняк умер прямо перед ногами солдат, которые отбирали у него то, что он украл. Он и так худой был, больной, а голод в городе совсем истощил его. Я слышал, как люди проклинали императора и Бабухан-хатун. А когда они узнали, что при сдаче города им дадут еду, а не отберут, то созвали знать и ученых. На собрании решили сдать город завтра. Мы пришли сказать, что в полдень они откроют ворота. Желательно тут же зайти, пока об этом не узнают солдаты императора.

– Рано или поздно они узнают, и солдаты атакуют нас, – сказал Маджияртай. – Численно мы равны, а потому преимущество будет на их стороне, ведь они знают все закоулки.

– Верно, – сказал Эль-Темур. – Вести войско должен кто-то знатный. Иначе люди будут считать, что нам все равно на них. Но и одновременно нам нельзя этого делать, потому что этот человек с большей вероятностью умрет.

Эль-Темур осмотрел своих союзников, но они отводили глаза. Только Баян и Тогто твёрдо смотрели в глаза своему лидеру.

– Не уж то все так держатся за свои жизни? Не вы ли говорили, что готовы жертвовать на благо страны? Куда подевалась ваша смелость? Вы надеетесь на тех, кто не может нести эту ответственную миссию! Вам не стыдно?!

– Я могу, господин, – сказала Чон Дунг свои первые слова за все совещание. Она отошла от входа и встала на колени перед Эль-Темуром. – Позвольте мне выполнить это.

– Чтобы слуга вёл войско, хочешь? – грозно спросил Эль-Темур.

– Я ваш слуга, а потому выше многих из знати.

– Верно, – Эль-Темур усмехнулся. – Встань. Ты будешь моим представителем в Шанду, – Чон Дунг тут же поднялась с колен. – Ты поведёшь войско, одевшись в мою одежду.

– Это великая честь для меня, господин.

Вскоре советники и военачальники разбрелись по своим шатрам. Кто-то осуждал выбор Эль-Темура, а кто-то был рад, что эта девчонка сама идет на смерть вместо них. Чон Дунг тоже ушла в свою часть палатки для солдат. Однако же Маджияртай, смущенный выбором Эль-Темура, остался в шатре советов.