Текст книги "Перелетная птичка. «Рождение Соловья»"

Глава 4

После обеда было немного времени, чтобы заняться собственной раной на ноге. Я вошла в каюту, где спала Нейри. Прежде чем присмотреть за собой, я подошла к сестре и потрогала ее лоб. Температура медленно спадала. Не хотела будить свою маленькую сестренку и села на диван напротив. Развязала раненую ногу. Выглядела она не очень. Кровь в некоторых местах свернулась, и образовалась корка. Но тонкая струйка крови все еще шла. Я принесла с собой все необходимое для того, чтобы обработать рану. Я не медик, так что повторяла те же самые действия, что показала мне Сова. Приложив мокрую ватку с жидкостью к ране, я дернулась от боли. Из глаз полились слезы. Что это за собака такая, что умудрилась так сильно укусить за ногу? Осторожно проводя по ране, я прокусила губу. Как же больно! Протерев всю рану, я перебинтовала ногу свежим бинтом. А старую окровавленную тряпку нужно было выбросить, что я и сделала. Теперь рана не сильно беспокоила меня. Через некоторое время в каюту зашла Сова. Она в руках несла одежду. Это было легкое белое платье с красными лентами спереди и вырезами на груди и на бедре. Платье слегка поблескивало от небольших украшений в виде блесток. Само платье было сделано из шелка. Рукава платья были облегающими до запястий. К концам рукава были свободными и широкими. Но не только платье она принесла. Она опустила на диван еще обновку. Вторая одежда была менее роскошной. Серое платьице из простой ткани без каких-либо украшений, и оно было свободное в юбке. Длина подола не доходила до щиколоток. Да и везде оно было закрытое, кроме рукавов. Они были короткими, слегка округлыми и заканчивались на предплечьях. Последняя одежда была, как и платье, длинная, бежевого цвета, на бретельках, с длинными разрезами до бедра. Без всего. Она была легкая и сделана из шелка. Сова начала объяснять:

– Серое платье нужно для твоей работы. Белое – выходное. А это – твоя сорочка для сна. Ты же не можешь ходить в такой одежде!

Я нахмурилась. Вся эта обновка была мне в новинку. Уже привыкла ходить в своей легкой одежде. Сразу поняла, что это была подачка от Владыки. Сова заметила мою недовольную гримасу. Хотела меня подбодрить.

– Это я попросила у Владыки о замене твоей одежды. Ты же думаешь, что это все от него? Не воспринимай это все всерьез. Он мог оставить тебя в таком виде, а я настаивала на замене. Ты должна понимать, что являешься уже не простой девчонкой. Быть служанкой у господина – почетная должность, и ты должна выглядеть по подобающему статусу.

– Поймите меня и мою сестру! Он забрал у нас свободу. Мы – пленники, и он имеет право делать с нами все, что захочет. Разве это не жестоко?! Считаете, что я должна быть благодарна ему за это?!

– Дитя, пойми: вы могли закончить свою жизнь намного хуже. Вспомни о тех несчастных девочках, что сидят там внизу. Им не дали даже шанса. Их продадут в публичный дом, где они будут жить всю жизнь. Твоя участь ненамного страшней их.

Я обняла свои колени. Сова присела рядом со мной.

– Я все это понимаю! И все равно ненавижу его!

– Пройдет время, и ты изменишь свое мнение о нем! Он не такой уж и страшный человек, как может показаться. Я его давно знаю. Он очень любит детей. А его характер – тут ничего не поделать. Он не может смягчаться для каждого человека. Он – Владыка, он должен вызывать страх у всех. Таким образом, его начнут уважать. Лишняя доброта делает его слабым. Он это знает. Конечно, он сам не желает проявлять излишнюю жестокость. Но, увы, от этого никуда не денешься.

– А вы? Как вы терпите его?

Сова печально улыбнулась, и посмотрела на меня.

– У меня было много мужчин. И добрых, и злых, порой невыносимых. Каждый из них проверял на прочность мое терпение. Как видишь, все это я вытерпела за свою жизнь. Все мы – перелетные птички. Нас нечасто можно встретить в объятиях одного любовника. Так устроен мир. Один умирает – приходит другой! Даже я устала считать мужчин, которых когда-то любила. Поверь: господин – не самый плохой человек. Есть люди куда хуже. Даже бедняки не благороднее богатых.

Она встала с дивана. Я окинула взглядом одежду, что она принесла.

– Отдыхай пока! Не забудь переодеться. Нам еще нужно готовить ужин!

Я тяжело вздохнула и немного расслабилась. Сова вышла из каюты, оставив меня наедине со своими мыслями. Верить ли ее словам, ведь я, и правда, знаю Владыку лишь день? Кто знает, какие тараканы в голове он хранит!

Сова снова оказалась у комнаты Владыки. Он уже знал, зачем она пришла. Стучаться не стоило, так как по ту сторону двери уже было слышно его знакомое: «Входите!» Мужчина перебирал оставшиеся бумаги. Женщина подошла к столу и забрала некоторые. Владыка громогласно сказал:

– Отнеси в зал тактики!

– Хорошо, господин! А да! Я передала ей то, что вы просили! Увы, она не слишком-то и рада вашему подарку! Пришлось приврать, что это я попросила одежду у вас. Может, вы будете немного помягче с ней? Все же она находится в плену у вас, и это ее тяготит.

– Сова, она сама выбрала такой путь! Я ее силком не тащил. Если я ко всем буду мягок, то какой из меня Правитель?

– Вы правы! Тогда хотя бы не издевайтесь так над ней. Эта девушка не привыкла к такой жизни.

– Ничего, за пять лет научится!

Сова уже больше ничего не могла поделать. Все, что нужно, она уже сказала, все остальное зависит от него. Владыка посмотрел на карту.

– Скоро приплывем на место назначения. А там до Северного острова рукой подать!

– Вы все же решили продать тех несчастных девушек в бордель?

– Им я ничего не обещал! Феллу и ее сестру мне дали по особой причине. И разговор завязывать об этой причине я не хочу. Завтра она должна быть освобождена от обязанностей служанки. Скажи это ей.

Сова ужаснулась от такого решения.

– Господин, не хотите ли вы?.. Увиденное завтра повергнет ее в шок! Она же еще больше возненавидит вас!

– У меня на это есть свои причины! К тому же я не могу оставить ее одну с моими солдатами. Они и так изнемогают от недостатка женского внимания. Я не хочу, чтобы мой корабль превратился в местную псарню. За ее сестрой будешь приглядывать ты. Не волнуйся, за Феллой присмотрю лично! Если будет нужно, нацеплю на нее наручники и привяжу ко мне, чтобы не сбежала!

– Я вам верю, господин! Просто я сильно волнуюсь за психику этой девочки!

Мужчина приложил пальцы к виску и посмотрел на женщину. Никак не мог понять, откуда у Совы такая сильная материнская забота. Эти девушки были ей незнакомы. А о Фелле она прямо стремилась позаботиться. Не сказать, что Сова – женщина жестокая, но и мягкой ее нельзя было назвать. Владыка помнил, как эта старая женщина «расправилась» с его последней любовницей. Хотя та сама была виновата – попыталась украсть у него ценный артефакт, что отдал ему отец. Мужчина покрутил этот артефакт в виде монетки, которую носил на шее. Возможно, ее забота обуславливалась тем, что Сова потеряла всех своих детей. Последний сын умер год назад, а материнский инстинкт остался. Владыка положил ногу на ногу и руками размял шею. Сидеть и записывать в журнал добытое и проданное – то еще удовольствие. Постоянно то плечи, то шея затекают.

– Сова, если у нее действительно такая нежная психика, то что с ней будет дальше? Она должна быть стойкой! Ведь это самое меньшее, что она может увидеть. Я в свои десять лет видел пытки людей. Мне приходилось наблюдать, как насилуют женщин. Поверь, все эти сцены не вызывали у меня восторга. Если не крепкая психика, я бы не стал Владыкой. К тому же видеть отвратительные сцены в борделе – еще не значит участвовать в них!

– Я понимаю ваш посыл. Вы воспитываете эту девушку, но я считаю, что подход несколько неправильный.

– Сова, не будь она под моей защитой, она бы не выдержала и толики от того, что ее бы ждало. Я не защищаю свой пол. Знаю, мужчины – те еще сволочи. Я не хочу причисляться к ним. Просто я обязан открыть девочке глаза. Она слишком наивна и почти ничего не знает о мире. Ее сестру, в связи с маленьким возрастом, шокировать не буду. А вот Фелла уже не подросток…

– Господин, вы заведомо хотите, чтобы она возненавидела вас?

Мужчина задумался над словами Совы. Он не был святым мужчиной. Сколько у него за восемь лет было любовниц – всех не счесть. Выжил ли кто-нибудь? Ни одной! Вся проблема в том, что все эти любовницы были ничем иным как сексуальным интересом. Чувств к ним он не испытывал. А вот эти несчастные девушки потеряли голову от любви. Часть из них покончили с собой, бросившись в океан. Другие решили предать и за это поплатились. Бывали и такие, что хотели заставить его ревновать, а в итоге закончили плачевно – в руках нелюбимых мужчин, что каждый раз истязали их. Он не хотел такой судьбы ни Фелле, ни ее сестре. Можно это назвать психологической травмой, но в большей степени он просто боялся за их судьбу.

– Сова я не тот человек, в которого можно влюбиться… Все эти чувства ничего хорошего не сделают…

– Господин, времена меняются. Меняются и девушки. Кто знает, может, найдется та самая птичка, что будет вам дороже любой драгоценности. Извините за мое нравоучение, но я волнуюсь за вас. Мне трудно смотреть, как вы мучаетесь от одиночества.

– Если ты все сказала, то прошу: покинь мою комнату!

Он не сказал это грубо, просто от всего этого он жутко устал. Сколько раз он слышал эту тему?! Очень много. Он не просто не хотел любить – он не нашел ту самую сильную, стойкую, верную девушку, с которой можно идти до конца. Его судьба настолько жестока, что слабая, безвольная девушка просто не выжила бы в его присутствии. Любить богатых и влиятельных очень тяжело. Большая конкуренция. Особенно это касалось девушек. Девушки, не зная ничего о богатом партнере, рисковали наткнуться на кучу препятствий на своем пути. Они мучились, жаловались на свою жизнь, судьбу, а потом сдавались на полпути, так и не дойдя до конца. Владыка обладал не только негативными чертами. Его путь – путь одиночества, страха. Все это он скрывал под маской жестокого Правителя. Клеймо ворона у него на груди – проклятая птица… Символ колдовства, проклятия, что огромной тучей веет над ним. Сова поклонилась на прощание и вышла из комнаты, прихватив кипу бумаг. Мужчина, наконец, мог спокойно отдохнуть от своих дел.

* * *

Во время ужина все как с цепи сорвались. Я и Сова еле-еле обслуживали всех желающих вкусить того, что мы приготовили. По каким-то странным причинам Сова решила на этот раз сама отнести ужин Владыке. Я не была расстроена, наоборот, хотела как можно меньше встречаться с ним. Серое платье для работы, которое я одела, очень хорошо подчеркивало мою фигуру. Одно меня удручало – грудь была небольшого размера. Я ощущала в себе эту страшную, по моему мнению, неполноценность. Сова мне говорила, чтобы вырастить грудь, мне нужно есть побольше капусты. Капуста в нашем хозяйстве была в дефиците, поэтому я не много ее ела за свою жизнь. Старушка рассказала про еще один вариант увеличения моей груди. Вот только он мне не понравился. А видя мою реакцию, Сова заметно хихикала надо мной. Я еще слишком молода, чтобы выслушивать такие темы! А вот кто не обделил меня вниманием, так это солдаты. Так и тянуло их поднять юбку моего платья и разглядеть нижнее белье, которое, кстати, дала мне старушка. Сова отбила меня от похотливых рук. А я все время гадала и мучилась, когда же все это закончится, и я смогу отдохнуть. Все бы ничего, но я вдруг вспомнила, что девушкам в темнице тоже нужно что-то есть. Я, не спрашивая разрешения у Совы, отправилась на предпоследний ярус корабля. Лучше выслушать обидные слова про шлюху, чем терпеть реальные домогательства мужчин. Взяв большой поднос с несколькими тарелками, я спустилась по лестнице. Удивительно: девушки молчали, хотя сегодня днем они истерили как сумасшедшие. Завидя меня, они сразу оживились. Я подошла к одной из них и через небольшую щель пододвинула тарелку с едой. Я была слишком наивна, если полагала, что они примут еду. Хоть их животы урчали от голода, подачку в виде еды от меня они не принимали. Мало еще и этого! Одна из них, самая дерзкая и старшая среди девушек, попыталась выплеснуть всю еду на меня.

– Нам ничего от тебя не нужно, сучка!

К счастью, не все приняли ее доводы. Двум девушкам очень сильно хотелось есть. Им было все равно, от кого получить еду, самое главное – не умереть с голоду. За этой сценой наблюдала Сова. И она не была рада моему поступку. Впервые я слышала, как она кричала на меня. Ведь я не послушалась ее совета. Она взяла меня за руку и увела от неприятного места, где уже вовсю пахло противным запахом аммиака. Сова отвела меня в каюту. Нейри сразу же проснулась, забеспокоилась и спросила, что случилось. Сова рассказывать не стала, но предупредила меня и ее, что будет, если мы не будем слушаться. Я только и могла, что стоять с опущенной головой и слушать навалившуюся на меня тираду. Моя доброта оказалось лишней. Да, эти девушки плохо отнеслись ко мне и сестре, но стоит ли это того, чтобы морить их голодом? Нейри, в отличие от меня, выслушала спокойно. Сова, после того как наругала меня, подошла к Нейри, чтобы проверить ее состояние. Она снова дала ей ту самую настойку, что давала с утра. Нейри снова заснула на кровати. Сова села на диван и предложила сесть рядом. Я знала, что сейчас начнется важный разговор.

– Господин хочет, чтобы ты завтра отдохнула от своих обязанностей. Он хочет, чтобы ты пошла вместе с ним.

– Что? Но куда?

– Я не могу тебе сказать, но скажу сразу: что бы ты ни увидела там – не поддавайся своим эмоциям, своим чувствам. Если ты ослабнешь хоть на минуту, ты не выстоишь. Я просила господина, чтобы он не тащил тебя за собой, но он иного мнения. Фелла, Владыка – не плохой человек. Не ненавидь его так сильно.

– Сова, я не смогу относиться к нему по-другому. Пусть он и владеет всеми правами на меня, я не обязана его любить. Я просто служу ему, как и должна. Но я хочу знать, почему я завтра буду так сильно нужна ему? Разве на корабле не достаточно работы?

Старушка знала, что эта девочка будет задавать слишком много тяжелых вопросов. А ответы на них ей бы явно не понравились. Владыка говорил, что хочет закалить ее характер, но сейчас это больше похоже на психологическую пытку. Сова понимала, что он и сам проходил через такое, но он мужчина, а Фелла – девушка, причем молодая, с неустоявшейся психикой.

– Иногда господину нужен кто-то, кто будет сопровождать его. На этот раз его взгляд упал на тебя. Я не могу его судить за это решение. Будь моя воля, то я бы тебя никуда не пустила.

Тема разговора была неудачная. Я решила сменить ее. Не думаю, что завтра мне пригодится знание о местности, куда Владыка хочет меня отвести.

– Можно у вас спросить кое о чем? Мне не дает покоя один факт.

– Говори, что ты хочешь узнать!

– Острова бедного сословия, как и их жители, ничего не знают о технологиях. Например, у богатых островов есть электричество и разные предметы технологического характера. Все мы до сих пор работаем руками, а холодильников и машин нет до сих пор. Я хочу узнать, откуда все это. И как вы додумались до такого?

Сова устроилась поудобнее на сиденьи и задумалась. О чем она размышляла? Ее глаза бегали из стороны в сторону. Так делают те, кто хочет скрыть правду. Увы, я ошибалась в своем суждении. Старушка вздохнула.

– Боюсь, ты мне не поверишь. Ведь этот рассказ будет довольно необычен, и ты можешь подумать, что это бредни старой женщины, которой уже давно нужно на покой.

– Но мне важно знать! Сколько себя помню, я никогда ничего не видела. Даже мой дедушка ничего об этом не говорил!

– Ну ладно. Если ты действительно хочешь узнать об этом, то слушай! Все началось тогда, когда нас еще не существовало в этом мире. Наш мир никогда не был технологичным. Мы жили все по старинке, как во времена средневековья. Тогда наша земля была единым континентом с обычной погодой, без каких-либо аномалий. Все было хорошо, пока не произошла природная катастрофа. Не знаю, в чем была причина. Единая земля разделилась на многочисленные острова, те, которые ты знаешь. После этой страшной катастрофы в народе пошел слух.

– Что это за слух?

– Говорили, что из того мира… из другого мира пришел один человек. А точнее, появился во вспышке. Говорили, что он был причиной той ужасной катастрофы, что разделила все наши земли. Одет парень был странно. Белые одежды, плащ до пола, а сама одежда напоминала броню. Серебряные вставки в его форме напоминали зеркало. Броня была прикреплена к его телу словно вторая кожа. Говорил он странно. Он постоянно придерживал палец у виска и пытался с кем-то говорить. На его руке было странное изобретение, еще никогда не виденное нами. При появлении он наделал столько шуму, что даже первые Владыки боялись к нему подходить. Странное произошло потом. Он попросил Владык познакомить его с нашим миром. При его появлении стихии стали странными. Ты одну из них знаешь – те самые воздушные пути, которые вы используете для Перелетных птичек. Ресурсы разделились. Большая часть островов осталась не у дел. Но ты и это знаешь… После того как незнакомцу показали территории, он был удивлен тому, как мы живем. У нас были ресурсы для продвижения вперед. Но мы не знали, как их использовать. Тогда пришелец из другого мира предложил улучшить жизнь хотя бы некоторым жителям. Первыми его учениками стали Владыки, так как именно у них было много ценных ресурсов, одним из которых стал металл. Он учил их, как можно использовать ресурсы стихий. Электричество стали получать от тех же сильных воздушных потоков. Научил, как обрабатывать железо, проводить ток и всему, что сам умел. Он добивался всеобщего уважения, и даже Владыки провозгласили его Великим. Все бы ничего, но этот пришелец не мог обучать бедные острова, оставшиеся не у дел. У них просто не было необходимых ресурсов. Но он хотел, чтобы его знания распространились по всему миру.

– Его желание не сбылось!..

– Да! Оказалось, что он появился в этом мире лишь на короткий промежуток времени. От силы он провел здесь год. Этот пришелец был постоянно под защитой Владык, никто не смел напасть на него или обокрасть. За этот год он успел многое, а потом просто исчез. Все говорили, что он умер. Правду никто не знает.

– А имя этого парня?

– Не припомню уже. Кажется, он назвал себя Трексом и говорил, что это его не настоящее имя. Это лишь псевдоним, который он сам придумал. Настоящее имя никто не знает.

– Интересная история…

– Это всего лишь легенда, дитя. Кто знает, может, это всего лишь сказки.

– Скажите, если он научил некоторым технологиям, то почему мы тогда используем старые приемы? Например, если он многое знал, то почему не сделал технологию, чтобы мы переговаривались дистанционно…

– Все упирается в ограничения. Он дал нам технологии для упрощения жизни, это так. Но он сам был не всесилен. Да и он говорил, что если поделиться всеми знаниями, то произойдет что-то ужасное. Говорил, что мы сами должны идти. Совершенствоваться с каждым годом. Он дал нам лишь толчок к будущему.

Сова помотала головой.

– Не забивай себе голову этой бредятиной. Я сама не верю в эту странную легенду! Тебе стоит переодеться. Я позабочусь о твоей форме. Скажи, когда ты переоденешься.

Мне нужно было пройти за ширму. Медленно я снимала с себя форму, которая была заляпана ужином, что пролили на нее сегодня девушки. Когда с костюмом было покончено, Сова протянула мне легкое темно-голубое платье с юбкой до колен и открытыми плечами. Время отбоя еще не наступило, так что легкое платье подойдет Я передала ей грязную форму. Старушка взяла ее и скрылась за дверью каюты. Нейри опять проснулась и слабо произнесла:

– Сестренка не уходи! Останься со мной!

Я подошла к кровати и погладила Нейри по руке. Улыбнулась ей. Она уже чувствовала себя намного лучше и смогла привстать на кровати. Ее ручки обхватили меня, я поглаживала маленькую сестренку по голове. Мне было приятно находиться с дорогим и любимым человечком. Все же я никак не могла отвязаться от мысли о том, что может случиться завтра. По какой причине я нужна Владыке завтра? Так не хотелось идти с ним. Придется… Я боялась, что, нарушив приказ, я только ухудшу собственное положение. К тому же я должна думать и о сестре. Нейри ослабила хватку и посмотрела на меня.

– Сестренка, помнишь, ты пела мне песню на ночь? Не сможешь ли ты спеть ее еще раз? Только твой голос помогает мне расслабиться.

– Нейри, я не думаю, что сейчас, с моим настроением, у меня получится все так же хорошо, когда мы были все вместе. Я, ты и дедушка…

– Ну пожалуйста!..

Что ж, не могла же я отказать своей маленькой негоднице! Песня, которую я пела для нее, навевала на меня воспоминания о тех счастливых днях, когда наша жизнь была свободной и беспечной. Порой и песня может звучать красиво и успокаивающе, даже для певца. Мое настроение не должно было повлиять на мою песню. Я старалась не плакать, ведь голос тогда будет дрожать, а слова песни превратятся в бессмысленную чехарду из слов.

 
Скажи, луна,
Ведь ты такая же, как я,
В небе ты летаешь одиноко.
Если сможет понять тебя кто-то.
Только звезды с тобой рядом.
Смотря на тебя лишь грустным взглядом.
Понимаю… лишь тебя.
Дрожу я от испуга.
Если ты моя подруга,
То прошу: свет мне покажи
И проведи по дороге тьмы.
На небе путь твой млечный
И ветер вечерний
Меня с собой зовут,
Волчью песню где-то далеко поют,
Указывая мне дорогу.
Пройду по ней.
Не знаю, сколько будет слышен вой!
Лишь бы быть вместе с тобой.
 

На последних словах я запнулась. Песня была похожа на стихи, но я всегда любила их напевать. Пусть они никак не вязались с общепринятыми песнями. Да и сама Нейри их любила. Она постоянно мне говорила, что не важно, какие песни я пою. Главное, чтобы в них чувствовалась душа. Нейри была очень доброй и отзывчивой девушкой. Признаюсь, я взяла у нее всю наивность и мягкость. Я прислонила свою головку к ее. Сестренка нежно обхватила меня.

– Ты очень красиво поешь, сестренка. Я даже немного завидую.

– Не стоит завидовать мне, цыпленок. Ты тоже сможешь так, просто слушай свое сердце.

Я закрыла глаза и уснула рядом с ней. К сожалению, я не заметила, как все это время за нами наблюдал один из командиров Владыки. Услышав мою песню, он теперь знал, что при встрече расскажет своему господину.

* * *

Командир отряда направлялся в каюту к Владыке. Скоро отбой, но у него есть целый час, чтобы рассказать о том, что случилось в каюте у пленниц. Командира не радовало, что какие-то две девушки заинтересовали его господина. Это было его твердое мнение, которое он не изменит. Владыка никогда бы не прогнулся под мнения девушки. Вояка считал, что Владыка слишком часто слушает Сову. Та хоть и верное доверенное лицо, но она слишком часто давала советы, которые шли вразрез с мнением Владыки. Он постучался в дверь, а потом зашел в каюту. Владыка как раз собирался раздеться, чтобы пойти спать. Он снял верх одежды и стоял в штанах. Услышав, что в комнату кто-то вошел, Владыка разозлился. Он только-только хотел лечь спать, и тут в его личную обитель бесцеремонно зашли. Ему не было важно – девушка или парень – он хотел отдохнуть и никаких гостей принимать не хотел.

– Быстро говори, зачем пришел, и уходи! Я устал… И не хочу наказывать своего лучшего солдата за нарушение режима на корабле!

На лице командира нервно заходили желваки. Господин не разбрасывался словами. Если он заговорил о наказании, он непременно претворит его в жизнь. Но вояка был уже прожженным мужчиной. Он много раз находился в плену. Много раз выходил живым. И много раз претерпевал пытки. Он думал, что если и получит наказание от господина, то не упадет лицом в грязь. Вояка не любил Феллу и Нейри. С самой первой встречи, когда он участвовал в их поимке, эти две девахи заставили его помучиться с поисками. А он, как правило, не любил сюсюкаться с пленницами. Даже сейчас он желал избавиться от них. Вот и пришел к господину, чтобы тот передумал оставить их у себя. Слух о том, что Фелла стала служанкой господина, уже распространился по всему кораблю. Командир посчитал, что из-за красивого голоса девушки в борделе ей назначат хорошую цену. Солдат стоял по стойке смирно и прятал руки за спиной. Клеймо сокола на его запястье сильно чесалось. Но он терпел неприятно зудящее чувство.

– Господин, у меня есть кое-что, что вас заинтересует. Я понимаю, что за свое личное мнение вы можете строго наказать меня. Однако я хочу, чтобы вы выслушали меня. Это очень важно!

– Быстрее можешь?

– Так вот. Эти девушки – я не думаю, что они послужат вам в качестве служанок. Одна из них – довольно сносная служанка, другая – слишком мала. За них отвалят приличную сумму, и вы не останетесь не у дел. Тем более что у старшей хороший голос. Она красиво поет. А вы знаете, что в борделях сейчас дефицит певиц.

Владыка поднял свой любимый кинжал со стола и покрутил его в руках. Заходящее солнце послало последний лучик в окно каюты. Свет, столкнувшись с лезвием, заставил оружие откинуть небольшую тусклую радугу на поверхность стола. Лезвие кинжала было узким, тонким и легким на подъем. Именно этот кинжал он хотел отдать Фелле, чтобы та смогла хотя бы защититься от мужчин, которые могут пристать к ней. Судя по всему, он использует этот кинжал, дабы потренироваться в меткости. А в качестве мишени использует своего верного командира. Его мнение сейчас было «ни к селу, ни к городу». Он все решил, и его слово никто не мог оспорить. Тем более что пакт, который был заключен между ним и Феллой, никто не мог оспорить, кроме нее и его. Для Феллы это был первый день в качестве служанки, и она сама сказала, что никогда не работала по дому. Что Владыка ей и простил. А ее перебинтованный сегодня палец доказывал, что та хоть и не знала, как делаются дела в качестве служанки, но она, по крайней мере, старается что-то делать. Резко повернувшись к своему солдату, мужчина метнул кинжал в его сторону. Командир стоял твердо. Лезвие пролетело мимо него, но задело его щеку. Из свежей раны начала идти кровь. Вояка даже не дернулся, только сглотнул слюну. Понимал, что еще бы чуть-чуть – и он остался бы без глаза. Кинжал, ударившись о железную прошивку корабля, отлетел на пол.

– Господин…

– Не думай об этом… Я просто разминался. Однако твои слова оскорбляют мой слух. Если бы ты разозлил меня еще больше, то не ушел живым.

– Вы не можете меня убить, сэр! Я вам служу уже очень давно!

– Знаю. Но ты, как и все, должен понимать, что мои решения не оспоримы. Только я могу изменить их. Мой пакт с пленницами был моим личным делом. Вы имеете право высказываться между собой, но не в моем присутствии. Что делать с ними – решаю только я!

– Господин, я просто боюсь, что солдаты могут начать бунт. Вы ведь всегда продавали всех девушек в публичные дома, никто еще не удостоился быть принятой вами. Остальные солдаты могут понять, что вы слишком смягчились, и может подняться бунт!

Владыка усмехнулся, положив одну ногу на стол и нагло заняв собственный стул. Он скрестил руки и чуть злобно смотрел на своего командира.

– Не говори того, чего на самом деле нет. Если мои солдаты сомневаются в моей жестокости, я с легкостью докажу им обратное. И поверь: вам не понравится то, что я с вами сделаю. Мне надоело выслушивать разные советы за сегодня. Я принимаю во внимание их все. Но твой совет идет наперекор моим принципам. Прошу: в следующий раз держи свое мнение при себе!

Командир послушно опустил голову. Это был извиняющийся поклон. Владыка не оценил его попытку примирения; он, как и всегда, уткнулся в свежий указ, что принесла сегодня Сова. Владыка никогда не покидал родного острова без большой кипы бумаг. Путешествие помогало ему не только смотреть, как живет простой народ, но и так же у него было время разбираться с бумажными делами и реформами. Смотря на документ, Владыка проговорил все еще склоняющемуся голову солдату:

– Если ты говоришь правду про талант Феллы к пению, я подумаю над тем, чтобы передать свои извинения. Но берегись, если ты обманул меня!

– Я никогда не обманывал вас, господин!

– Как скажешь. А теперь уйди! Я хочу отдохнуть!

– Спокойной ночи, Владыка!

Солдат вышел из каюты. Ему казалось, что он постарел на целый десяток лет. Ему никогда не было так страшно. Повезло, что отделался только испугом. А ведь могло бы закончиться не так радужно для него, не промахнись Владыка кинжалом. Как бы он не был против двух пленниц, просто так вывести их из игры не получится. Ему нужны были сподвижники. А пока придется терпеть их присутствие рядом с Владыкой.

* * *

Солнце село за горизонт. Я проснулась и не ожидала, что уже так поздно. Нейри тихо посапывала на кровати. А я лежала рядом с ней, даже не переоделась в сорочку, что дала мне Сова. Платье было помятым. Широкая бархатная юбка свободного кроя слегка утяжеляла меня. Да и сам бархат слегка загрязнился. Попыталась отряхнуться, но мелкие ворсинки остались на кайме юбки. Я хотела выругаться, но боялась, что Нейри проснется от моего возгласа. Посмотрев в окно, увидела, что погода этой ночью спокойная. Захотелось пройтись по палубе. Особенно после душной каюты. Я осторожно вышла из комнаты и поплелась наверх. Тихо, если не считать громогласных храпов мужчин. Типичные парни – подрались, напились, домогались ее, а потом – на боковую и спать! Причем спали так громогласно, что могли и медведя разбудить. Внутренне проворчав, я поднялась на лестнице наверх. Мне пришлось идти на цыпочках, ведь я шла напротив каюты Владыки. Еще не хватало и его разбудить до кучи. Двумя руками держась за перила, я поднялась на борт корабля. Свежий воздух. Хорошо, особенно после продолжительного дня плавания. Руки только замерзали. Ничего, это пустяки. Не промерзну, тем более что я давно привыкла к вечерней и утренней прохладе. Гладь воды была спокойная, только редкие небольшие волны бились о железный борт корабля. Жалко только, что присесть некуда. Рукой погладила поверхность борта. Ладонь ощутила холодную влагу, на пальчиках остались капли воды. Я прогулялась от носа корабля до самого конца. Остановилась у борта, который упирался мне в живот. Я посмотрела вниз. Стало чуть страшно, и я слегка отошла от борта, Небо сегодня выдалось не звездным. Я с трудом могла найти, по меньшей мере, лишь пять звезд. А луны так вообще не было видно. Думала, что это из-за освещения на корабле. Только электрические лампы помогали мне ориентироваться на нем. Я медленно прогуливалась туда-сюда. Размышляла, но тут услышала твердые звуки шагов у себя за спиной. Не ожидала, что кто-то кроме меня не будет спать. На палубу вышел мужчина. Я уже догадалась, кто это был. Знакомая походка, внешность, одежда. Это был Владыка. Он тоже не ожидал меня тут увидеть. Выражение его лица не изменилось. А я думала, что он сможет смягчиться при виде меня. Наивная, и почему я все еще верю, что в нем есть что-то хорошее? Рубашка у него была наполовину спущена. Свет на борту оставлял глянец на его кожаных штанах. Он не собирался подходить близко ко мне, только и делал, что наблюдал за мной. Как же это раздражало! Я чувствовала себя как кусок интерьера, который он видит каждый день! Злость все больше нарастала во мне. Он думал, что я не человек и не имею права хотя бы пройтись!