Текст книги "Храм во имя святых мучеников Флора и Лавра в Ямской Коломенской слободе на Зацепе"

Храм во имя святых мучеников Флора и Лавра в Ямской Коломенской слободе на Зацепе

Церковь во имя святых мучеников Флора и Лавра (Всех скорбящих Радость) находится на территории древней Ямской Коломенской слободы. Здесь с 1685 по 1722 годы проходила таможенная граница Москвы. По преданию, вдоль улицы была протянута цепь, чтобы возы шли для осмотра к таможне, соблюдая порядок. Таким образом, они стояли «за цепью». В одной из грамот 1640 года написано: «В проездах мыту и перевозу и мостовщины и также и иных пошлин не имати и пропускать их без всякие зацепки». Другими словами, здесь у таможни происходила «зацепка» возов для осмотра. Таким образом возникли названия Зацепских улицы, площади, вала, проездов и тупика. А старое наименование улицы Коломенская Ямская (ныне Дубининская), было дано по стоявшей на ней с конца XVI века Ямской гонной слободе; ямщики, жившие здесь, перевозили грузы и седоков в Коломну.

Церковь Флора и Лавра на Зацепе, (иконы Божией Матери Всех скорбящих Радость, что в Коломенской Ямской слободе). Фотография 1882 года.

В начале девяностых годов XX века на Московской земле произошло важное для всякой верующей души событие. Почти одновременно были возвращены Православной Церкви два храма в честь святых мучеников Флора и Лавра, расположенные на дороге из Москвы в Каширу. Первый храм – в Ямской Коломенской слободе (на Зацепе). Второй находится на расстоянии одного «ямского гона» – в селе Старый Ям. Этот храм известен еще и тем, что по благословению святителя Филарета, дал начало основанию в 1887 году Крестовоздвиженского Иерусалимского общежительного женского монастыря в поместье Лукино, на родине русского святителя Филиппа (Колычева), митрополита Московского, в семи верстах от села Старый Ям. Поместье было пожертвовано А. П. Головиной. Кроме того, на месте, следующей после Старого Яма ямской станции в Кашире, находится храм (1776 года) в честь святых братьев Флора и Лавра, который не закрывался даже в самые трудные для Русской Церкви времена.

Куликовская битва. Дмитрий Иванович Донской. Художник А. Плотнов.

Велико было значение Каширской дороги для Русского государства в XIV–XVI веках, поскольку в это время Кашира, вместе с Коломной и городом Серпуховом, были главными городами–крепостями линии обороны южных границ Русской земли.

Сергий Радонежский благословляет Дмитрия Донского на ратный подвиг. Художник А. Намеровский.

Рядом с Каширской дорогой, в двенадцати верстах от Москвы, находится древнее село Беседы. По преданию, здесь, в 1380 году раскинул свой походный шатер великий князь Димитрий (впоследствии Донской), следуя по пути к Куликову полю. Здесь он держал совет (беседовал) с одним из своих соратников, двоюродным братом, князем Владимиром Серпуховским, будущим доблестным военачальником Куликовского сражения. Здесь сохранилась церковь Рождества Христова, воздвигнутая в XVI веке, память великой победы.

Дмитрий Донской перед войском. Миниатюра из Лицевого летописного свода.

Русское войско шло к месту сбора – Коломне тремя дорогами, одна из которых проходила почти рядом с Каширской. Это была дорога победы, о которой с ликованием пели наши предки – воины и земледельцы: «На Москве кони ржут, звенит слава по всей земле Русской. Трубят трубы на Коломне, и бубны бьют в Серпухове, стоят стязи у Дона, у великого на брези… Русь Великая одолеша Мамая на поле Куликове»[1]1
  Отрывок из древнерусского рукописного памятника исторической литературы «Задонщины великого князя господина Дмитрия Ивановича и брата его князя Владимира Андреевича».


[Закрыть].

Благословение на битву святой благоверный князь Димитрий Донской получил от преподобного Сергия Радонежского,18 августа, в день памяти святых мучеников Флора и Лавра. После победы на Куликовом поле эта дата навсегда осталась в памяти русских людей. События тех великих дней были духовно осмыслены современниками и их потомками. Летописец повествует о победе как о чуде, которое совершилось «помощью Божией и Пречистой Богородицы, святого чудотворца митрополита Петра, преподобного Сергия чудотворца и всех святых»[2]2
  Полное собрание русских летописей. Т. XI. М. 1965.


[Закрыть].

Именно тогда русские люди стали почитать святых мучеников Флора и Лавра как заступников Руси. Не случайно, древний иконописец, преподобный Андрей Рублев в своих росписях Звенигородского собора Успения на Городке, увенчал алтарные столпы изображениями святых мучеников Флора и Лавра, в медальонах[3]3
  Собор был воздвигнут около 1400 года Звенигородским князем Юрием Дмитриевичем, сыном Дмитрия Донского.


[Закрыть].

Все возрастающее почитание святых мучеников на Руси после Куликовской победы, выразилось в создании особого извода иконы «Чудо о Флоре и Лавре», на которой Архангел Михаил изображен вручающим святым Флору и Лавру уздечек, по–военному оседланных коней. Подобные иконы получили большое распространение на Руси и, особенно, на Севере, где оборона границ осуществлялась нередко силами крестьян.

Святой Георгий Победоносец.

Недаром в память об одной из важных побед над шведами, под Олонцом, во время смуты, в 1613 году, был возведен в пригороде Мегре храм во имя святых мучеников Флора и Лавра.

В образе «Чудо о Флоре и Лавре» Русь видела благословение своего воинского служения. Сам водитель светлого небесного воинства Архангел Михаил вручает святым мученикам поводья боевых коней. «Полк мучеников» – главная сила в битве против диавола и слуг его на земле. Позднее в одном из богослужебных текстов русские песнописцы напишут: «Радуйся, Богом в брани прославленная Россия». (Минея, июнь).

Три храма, поставленных в честь святых мучеников Флора и Лавра на древнем конном пути к границам Русской земли, продолжают свое служение. Это напоминание и призыв к народу России следовать по пути, завещанному нам нашей духовной историей – соединение мирного земледельческого труда с воинским служением.

Всадник–воин – очень точный образ Святой Руси и ее призвания (не случайно и святой воин великомученик Георгий снова возвращен на герб России). Мы должны почитать святых угодников Флора и Лавра, как помощников на пути духовного подвига сыновей и дочерей нашей Отчизны.

История храма свв. мчч. Флора и Лавра на Зацепе, тесно связана с древней Ямской Коломенской слободой, раскинувшейся на обширной территории от Зацепского вала до Даниловской слободы. В XVII веке в Московском государстве была создана едва ли не лучшая в мире в то время почтовая служба – «ямская гоньба». Тогда по главным дорогам государства на точно отмеренных расстояниях были устроены ямские станции (или станы), которые заселялись ямщиками, обязанными перевозить почту на своих лошадях. Жили ямщики слободами. Каждый хозяин обязан был держать по три мерина и править свой «черед» несения службы.

Ко второй половине XIX века обязательность самой ямщицкой службы уходит в прошлое. Но поселения потомков ямщиков в этой местности остаются. Сохраняются и названия: «ямская слобода», «ям». Их жители продолжают заниматься свободным извозом пассажиров и грузов на лошадях.

Икона святых мучеников Флора и Лавра.

Ямщицкая служба была трудной и опасной, требовала особых навыков, смелости и, даже, удальства. С конем у ямщика были особенные отношения. Для него конь был кормильцем, помощником, защитником и другом. Конь мог выручить в опасности, помочь заработать пропитание семейству, без коня невозможен был земледельческий труд. В Москве было немало конских рынков, где можно было приобрести лошадей, разнообразную упряжь и корма для скота. На Зацепе еще в XV веке был обширный луг, куда ногайские татары пригоняли на продажу табуны, состоящие из десятков тысяч лошадей. Отсюда начинался Каширский тракт (современное Каширское шоссе), который вел из столицы к южным землям Руси.

Эта местность Замоскворечья приобрела особое значение в середине XVI века, когда царь Иван Грозный восстановил Данилов монастырь, но не на старом месте, а на братском кладбище, где, как считалось, был похоронен его святой основатель, князь Даниил Александрович Московский. Сюда прошла прямая дорога из города, от поворота дороги в Кожевники (ныне Дубининская улица). Вскоре эта местность была отсечена стеной Скородома с воротами (Серпуховская площадь), а перед развилкой дорог в Кожевники и к Даниловскому монастырю, уже царем Борисом Годуновым основана была Коломенская слобода ямщиков. Селиться у Серпуховской дороги, среди открытой равнины, и к тому же за городским «вспольем», могло быть более опасным, чем на избранном для слободы месте, защищенном природными условиями: местность на западе слободы была сильно заболочена, а с востока по линии нынешней Павелецкой железной дороги, тянулась старица Москвы–реки. После Смутного времени Земляной вал в Замоскворечье был дополнен бастионами, а деревянные, трехшатровые Серпуховские ворота заменены каменной проездной башней.

Данилов монастырь. Фотография начала XX века.

Ямщики Коломенской слободы, почитавшие и любившие скорых помощников в сельских трудах и покровителей домашнего скота, святых Флора и Лавра, выстроили для себя приходскую церковь имени этих Божиих угодников. Кварталы Ямской Коломенской слободы заполнили мелкие деревянные дворы, а к югу сплошь раскинулись слободские поля и луга. Вот что писал о жизни слобожан московский старожил – писатель Н. Д. Телешов: «…На Зацепе, на просторной площади, стоял большой храм имени Флора и Лавра, которым приписывалось покровительство над конями. И вот ежегодно, в половине августа, вся эта большая площадь перед церковью заполнялась сотнями лошадей. Большинство парадно украшены тряпичными цветами в гривах, яркими лентами, вплетенными в хвосты. Их держат под уздцы нарядные конюхи и кучера в ожидании молебна, который совершался торжественно на площади по окончании праздничной обедни…». Это происходило повсюду на Руси. Животных водили для купания к водоемам, подводили к храмам, где совершались торжественные молебны святым угодникам Флору и Лавру. После молебна, тут же перед церковью, лошадей окропляли святой водой. Святые Флор и Лавр были известны всем, их изображения можно было найти в каждом крестьянском доме.

Поездка в кибитке. Художник А. Орловский.

Одни из ворот Московского Кремля, построенного в камне святым благоверным князем Дмитрием Донским, сначала назывались Флоровскими, по надвратной церкви, выстроенной в честь святых мучеников. Известный москвовед П. Сытин обратил внимание, что в Замоскворечье, на планах XVII века Петровом, Олеария, Мериана показаны, кроме Серпуховских и Калужских ворот, еще и ворота против Зацепы, с нынешней Новокузнецкой улицы. На этих древних планах они вынесены к Москве–реке в виде деревянного моста через вал Земляного города. Ворота, показанные против Зацепы, названы Серпуховскими воротами, а Серпуховские – Калужскими. Калужские же, в объяснениях на планах, называются Флоровскими. Ошибка, допущенная в Петровом плане, механически была повторена во всех последующих вышеуказанных планах. На самом деле Серпуховские и Калужские ворота в XVII веке носили свое название по месту их действительного нахождения, а ворота против Зацепы, в начале XVII века назывались Флоровскими, по церкви свв. мчч. Флора и Лавра в Коломенской Ямской слободе, стоявшей невдалеке от ворот. В 1697 году эти ворота назывались Коломенскими, по имени слободы[4]4
  П. Сытин. Труды Музея истории и реконструкции Москвы. М. 1950.


[Закрыть].

Имя Флора и Лавра носила еще одна древняя московская церковь, располагавшаяся в Белом городе, в слободе мясников, на Мясницкой улице. Отрезок улицы у Мясницких ворот, по названию церкви, именовался Фроловкой.

Деревянная церковь в Ямской Коломенской слободе (на Зацепе) документально известна с 1625 года. Но также известно, что церковь существовала до Романовых, поскольку получала ругу, и издревле именовалась «Флора и Лавра в Ямской слободе». С 1628 года главный престол храма был некоторое время посвящен святым апостолам Петру и Павлу. В 1727 году существовал придел во имя святителя Николая. Позже главным стал престол в честь иконы Божией Матери Всех скорбящих Радость, а Никольский придел был упразднен.

В 1738 году церковь сгорела, и прихожане поставили временный, деревянный храм. 24 октября 1739 года «священник церкви Пресвятой Богородицы Всех Скорбящих и придела Петра и Павла, что в Ямской Коломенской слободе, Сергий Иванов с прихожанами, по данному Московской Синодального Правления Канцелярией указу» получили разрешение «вместо згоревшей построить вновь церковь с приделом означенным». И в сентябре 1745 года церковь была вновь построена, и освящен придел во имя святых апостолов Петра и Павла. Но настоящая церковь иконы Богоматери Всех скорбящих Радость оставалась некоторое время не освященной, «за неудовольствием церковною утварию». Наконец, настоящая церковь Всех скорбящих Радость была полностью укомплектована, «престол устроен, церковными сосуды серебряными, алтарными одеждами и священно– церковнослужительскими облачениями приличными для сего круга удовольствована, и книги на имя тоя же церкви по листам прописаны». После чего церковь была освящена «на прежнем освященном Антиминсе».

Рапорт 1745 года священника Сергия Иванова о том, что сгоревшая в 1739 году церковь вновь восстановлена.

Все решения по хозяйственным вопросам храма в Ямской Коломенской слободе принимались членами причта и прихожанами сообща. Под прошениями, адресованными в Московскую Духовную Консисторию, подписывались священник, диакон, пономарь и московской Коломенской слободы выборный староста, «по велению той слободы ямщиков».

Постепенно Коломенская слобода ямщиков разрасталась. На чертеже местности 1793 года, между Большой Серпуховской улицей и Зацепой, за домами, стоявшими узкой ленточкой по восточной стороне Большой Серпуховской, начиналось поле ямщиков Коломенской слободы, частью проходившее к Земляному валу, частью застроенное мелкими двориками или кузницами. В 1771 году за Даниловым кладбищем было устроено новое татарское кладбище. В 1791 году между Мытной и Малой Серпуховской, за Коровьим валом, было спланировано место для продажи лошадей – Конная площадь. До этого здесь находились огороды Данилова монастыря, часть которых была отдана под строительство ямщикам.

На плане 1772 года при храме показана каменная богадельня с богаделенным двором. В клировой ведомости за 1823 год при храме значится 2-этажная каменная богадельня: «в нижнем этаже здания богадельни жительство имеют семь женского пола богаделенок, а верхний этаж, требующий большой починки остается никем не занятым. На содержание богаделенок получается из Сохранной Казны Императорского Московского Воспитательного Дома с капитала в 2400 рублей, положенного от разных лиц, процентов 120 рублей». В той же клировой ведомости записано: «домы у священно–церковнослужителей собственные, деревянные; у пресвитера – на белой земле, у дьякона, дьячка, пономаря и просвирни – на церковной земле. На содержание священно – и церковнослужителей получается из Сохранной Казны Императорского Московского Воспитательного Дома с капитала в 3950 рублей, положенного от разных лиц, процентов 197 рублей 50 копеек, а сверх сего постоянного оклада никакого не получается, содержание ж имеют от прихода достаточное».

Среди архивных документов сохранилось прошение 1757 года, в Московскую Духовную Консисторию «…Замоскворецкого сорока церкви Пресвятыя Богородицы Всех скорбящих, что в Коломенской Ямской слободе иерея Михаила Никитина, …о выезде до города Ростова для моления и поклонения святым новоявленным мощам Димитрия Ростовского Чудотворца». Протоколом Московской Духовной Консистории приказано: «Оного попа Михаила Никитина в город Ростов для богомолия уволить на три недели, и для проезду, как до того города Ростова, так и обратно до Москвы дать пашепорт…».

К началу XIX века в приходе церкви Ямской Коломенской слободы, кроме ямщиков проживали разного звания люди: дворяне, военные, купцы, мещане и крестьяне. Всего приходских дворов числилось 170, «в них душ мужеска пола 376, женска 455». В конце XVIII века на улицах и переулках Замоскворечья и других частей Земляного города появляется много деревянных дворянских домиков в один этаж, с мезонинами, активно застраиваются ближайшие к Земляному городу свободные пространства. Так, между Большой Серпуховской и Коломенской Ямской (ныне Дубининской) улицами, бывшее здесь в конце XVIII века «ямское поле» застроилось целыми кварталами домов. Появились переулки, улицы, из которых две, недаром носили название Большой и Малой Дворянских. Часть этих домиков сохранилась до настоящего времени. На некоторых улицах и в переулках появились и большие каменные дворянские дома, позже перешедшие к купечеству.

1) Двор монетчика Сергея Алексеева

2) На том дворе строение сломать и

3) Вновь построить жилую избу с сеньми

4) На том дворе строение деревянное нежилое

5) Двор крестьянина Сергея Филимонова

6) Строение деревянное жилое и нежилое

7) Строение деревянное нежилое ветхое

8) Дворы и огороды разных обывателей

9) Церковь Флора и Лавра на Зацепе и при ней церковный погост

10) Каменная церконвная ограда

11) Богаделенный двор

12) Каменная церковная богадельня

8 апреля 1829 года священник с прихожанами обратились в Московскую Духовную Консисторию с просьбой «дозволить Скорбященскую, в Ямской Коломенской слободе, церковь, по причине ея ветхости, соорудить вновь каменною, с прибавлением с северной стороны в трапезе придела во имя святых мучеников Флора и Лавра». Однако, Комиссия для строений в Москве не одобрила тогда предоставленных плана, фасада и профилей нового здания храма. И разрешение от Консистории получено не было.

Панорама Замоскворечья. Фотография 1867 года.

31 июля 1833 года Скорбященской церкви, что в Ямской Коломенской слободе священник Алексей Иванов с причтом, старостой церковным, московским третьей гильдии купцом Василием Степановым Скворцовым и прихожанами обратились к высокопреосвященнейшему Филарету, митрополиту Московскому и Коломенскому с особым прошением. Они просили о дозволении соорудить вновь каменное церковное здание вместо настоящей, приходящей в ветхость, приходской церкви. При прошении владыке был представлен новый план, вместо прежнего, не одобренного Комиссиею для строений в Москве, сочиненный вновь архитектором, академиком Шестаковым. На плане значилось предполагаемое церковное здание с прибавлением в трапезе, с северной стороны придела во имя святых мучеников Флора и Лавра. На осуществление строительства нового здания храма планировалось потратить, собранную, хранящуюся в Сохранной Казне сумму в 22405 рублей, «которая значительно должна быть, по сие время, умножена процентами».

Святитель Филарет (Дроздов), Митрополит Московский и Коломенский. Неизвестный художник. Вторая четверть XIX века.

В сентябре из Комиссии для строений был получен ответ, в котором говорилось, что «представленные в Комиссию план, фасад и профиль на постройку вновь каменной церкви во имя Скорбящей Божией Матери, что в Коломенской Ямской слободе, по разсмотрении г. архитектора Козловского оказались с правилами архитектуры сходными. Почему Комиссия постройку церкви дозволяет с тем, чтобы оная произведена была под надзором опытного архитектора и каменных дел мастера, с железными связями и укреплениями». 12 ноября 1833 года было решено выдать просителям из Консистории храмозданную грамоту. При грамоте были даны наставления причту и старосте, чтобы они, хранившуюся в Сохранной Казне сумму «получили не вдруг, а брали оную по мере надобности в строении церкви, и получаемые деньги вносили в приход и потом в расход, по надлежащему. О наблюдении за сим, к благочинному послан указ».

Церковь свв. мчч. Флора и Лавра в Ямской Коломенской слободе, на Зацепе с колокольней. Фотогравюра 1840–х гг.

Примечательно, что хранившаяся в Сохранной Казне церковная сумма, предназначенная для строительства нового здания храма, в большей своей части состояла из многолетних пожертвований предыдущего церковного старосты, московского купца Петра Артамонова Котельникова. Большие вклады на построение придела свв. мчч. Флора и Лавра сделали также московские купцы Иван Елисееф Бекотоф и Николай Ефимиев Жуков, также ранее бывшие церковными старостами храма.

Записка с автографом священника Алексия Иванова о проведении Причастия в Скорбященском, Ямской Коломенской слободы, храме. 1829 год.

В 1839 году новое здание храма было окончено постройкою; в нем были устроены, ныне существующие престолы: главный – в честь иконы Божией Матери Всех скорбящих Радость, и придельные – во имя свв. апп. Петра и Павла и свв. мчч. Флора и Лавра.

Свидетельство, данное прихожанину Скорбященского храма, что в Ямской Коломенской слободе за подписью настоятеля Алексия Богданова с приложением церковной печати.  1850 год.

В дальнейшем были предприняты частичные переделки и доработки, построенного в 1839 году здания храма. Так, в 1861 году был разобран главный четверик храма, а в 1862 году – построена и освящена нынешняя главная церковь в честь иконы Божией Матери Всех скорбящих Радость.

Среди благотворителей–прихожан хочется отметить ктитора храма, Василия Степановича Скворцова. В 1843 году староста церковный, московский купец В. С. Скворцов вошел с прошением к высокопреосвященнейшему Филарету, в котором объяснял, что в прошлом 1842 году, 4 ноября, куплен им небольшой деревянный, на каменном фундаменте дом, «находящийся в самом близком разстоянии от сей церкви, в смежности с богадельнею, как значится по плану». Желая способствовать благоустройству и украшению церкви, староста Скворцов принял решение «означенный купленный дом, вместе с землею под оным находящеюся, присоединить к богадельне и предоставить в неотъемлемую собственность церкви». После проверки Московским Губернским Правлением и Московской Городской Шестигласной Думой чистоты сделки, купленный старостой Скворцовым дом перешел во владение церкви Всех скорбящих Радость (свв. мчч. Флора и Лавра), в Ямской Коломенской слободе.

Архитектурный чертеж нового здания храма в стиле ампир.

С 1872 по 1888 годы в храме служил настоятелем протоиерей Василий Павлович Зверинский, пользовавшийся большой любовью своих прихожан и московского духовенства. Особым талантом был наделен отец Василий – неиссякаемым трудолюбием, распространявшимся на сферу такого сухого рода деятельности, как делопроизводство и ведение деловых бумаг. С юных лет он был привлечен к этой деятельности, и служил письмоводителем при Семинарском, затем при Академическом Правлении. Он способен был внести, в столь однообразный труд, элемент творчества. Современники также отмечали, что о. Василий был наделен очень кротким характером, добрым, отзывчивым сердцем, скромностью, теплотою и обязательным радушием. Он был искренним другом, гостеприимным хозяином, задушевным собеседником. Но скромный и снисходительный он нередко был горячим и гневным, когда речь заходила о неправдах людских, вредных ошибках и злонамеренных действиях. В таких случаях он кипел негодованием. Благодаря его искреннему и открытому характеру он снискал многих поклонников среди прихожан и имел обширные знакомства. В бытность его настоятелем храма, должность церковного старосты исправлял Г. М. Комаров, с которым о. Василий вместе сплотили лучших прихожан для благоустройства храма. При отце Василии трапезная и колокольня были выстроены в стиле ампир и получили тот вид, который имеют сегодня.

Вариант архитектурного проекта храма в стиле ампир.

Церковь выполнена в традиционной композиции (четверик, широкая пониженная трапеза и вертикаль колокольни), отличающейся строгой классической симметрией. Простые геометрические формы основного здания – кубический объем с гладким куполом на высоком световом барабане и крупной полукруглой апсидой – характерны для позднего ампира. Однако сухой и дробный рисунок наличников, капителей колонн и фриза, отвечает времени строительства. Более строгие ампирные формы сохраняют трапезная с укрупненными арочными обрамлениями окон, и колокольня; ее портик отличается преувеличенно тяжеловесными пропорциями.

Оформление колонн церкви свв. мчч. Флора и Лавра, в Коломенской Ямской слободе, на Зацепе.

Среди лучших прихожан, много потрудившихся и пожертвовавших на благо храма, было московское купеческое семейство Котельниковых. Причт храма с благодарностью совершал литургии и панихиды по усопшим их сродникам. В архивном фонде Московской Духовной Консистории сохранилось дело «о пожертвовании в октябре 1883 года, по духовному завещанию, купеческою вдовою Анной Саввишной Котельниковой процентного билета в 1000 рублей, на имя Скорбященской, на Зацепе, церкви в пользу причта с тем, чтобы совершалось вечное поминовение ея (Котельниковой) и сродников».

Церковь свв. мчч. Флора и Лавра, что в Коломенской Ямской слободе, на Зацепе.

Фотография начала XX века.

В 1892 году в память 500-летия блаженной кончины прп. Сергия Радонежского, при храме была открыта церковно–приходская школа. Эта школа была единственной в округе, и несла функции по начальному образованию детей обширного района Замоскворечья, выходящего далеко за пределы границ церковного прихода Скорбященского храма.

Икона Божией Матери Всех скорбящих Радость.

Среди знаменательных событий в жизни прихода Московские церковные ведомости, в 1896 году отмечали сооружение прихожанами храма свв. мчч. Флора и Лавра, что на Зацепе, новой серебряной вызолоченной ризы, весом более пуда. Торжество было проведено в ознаменование Священного Коронования Их Императорских Величеств. «Риза художественной чеканной работы и по местам украшена разноцветной эмалью».

Икона свв. апп. Петра и Павла.

В 1908 году производился наружный ремонт храма, главы на колокольне и церкви были вновь вызолочены. Внутри храма была возобновлена стенная живопись, отреставрированы иконостасы. После ремонта храм был вновь освящен. «На все работы было издержано 8000 рублей».

В 1909–1913 годах сделаны западные пристройки, в одной из них помещалась церковная ризница. Церковь имела ограду на столбах с западной стороны, одноэтажный ампирный дом причта, деревянные заборы с остальных сторон территории.

План владения церкви Всех скорбящих Радость (свв. мчч. Флора и Лавра), что в Коломенской Ямской слободе (на Зацепе). 1915 год.

Поскольку храм находился на окраине Москвы, ему принадлежало обширное землевладение (такое, какие бывали при сельских храмах). Храм владел 1 десятиной 1486 квадратными саженями с половиною (что составляет более 1 гектара) церковной усадебной земли, то есть удобной для строительства. К 1915 году на церковном владении по улице Коломенской Ямской и Флоровскому переулку, в самом близком расстоянии от храма располагались следующие здания, принадлежащие церкви.

По улице располагалось двухэтажное каменное здание богадельни с пристройками (на плане под № II.). На первом этаже здания церковной богадельни размещались богаделенные и квартира просвирни. На втором этаже – квартира трапезника и квартира, сдаваемая церковью внаем.

По той же Коломенской Ямской улице находился церковный двухэтажный смешанный, каменно–деревянный дом (III.), в первом, каменном этаже которого размещались две квартиры, также сдаваемые внаем. А во втором деревянном этаже дома жил приходской диакон.

По улице же, на церковном владении стоял деревянный с каменным подвалом дом (VI.); в полуподвале его находилась квартира, сдаваемая внаем и квартира церковных сторожей. В деревянном этаже дома – квартира, предназначенная для найма.

По монастырю церкви (внутри церковной ограды) – деревянный одноэтажный, с двумя пристройками дом (V.), предназначенный для жительства приходского священника.

В глубине владения за домом псаломщика – двухэтажный смешанный дом (VI.), все помещения которого (шесть квартир), сдавались в аренду.

В расположенном по Флоровскому переулку и погосту, каменном одноэтажном здании размещалась церковно–приходская школа (VII.). Годовой доход в 1915 году, получаемый церковью от найма квартир составил 2496 рублей.

Остальная незастроенная земля сдавалась храмом в аренду, или отдавалась членам причта под огороды. Поскольку храм свв. мчч. Флора и Лавра в Ямской Коломенской слободе владел церковной землей, относящейся к категории усадебной, арендаторы охотно нанимали участки незастроенной церковной земли, на которой возводили собственные строения. Чаще всего, арендаторы получали церковную землю сроком на 12 лет, внося плату в церковь ежегодно. По истечении срока аренды наниматель мог продать построенные им здания, или снести, очистив участок церковной земли, или возвратить участок храму, вместе с возведенными на нем постройками, что заранее оговаривалось в контракте. Примечательно, что в контракте обязательно прибавлялся пункт, «воспрещающий арендатору иметь на арендуемой церковной земле и в строениях на оной, трактирные и другие питейные заведения». Чаще всего арендаторы на церковной земле строили торговые лавки, склады для товаров, или дома, помещения в которых отдавались ими внаймы, а также дома для собственного проживания.

После 1917 года по всей России началась ликвидация храмов и монастырей. Церковные учреждения были лишены прав юридических лиц. В 1918–1820 годы были ликвидированы все духовно–учебные заведения, монастыри, православные общества, консистории, духовные правления, богоугодные заведения. В 1922 году, под лозунгом помощи голодающим Поволжья, было проведено изъятие церковных ценностей. Древние иконы, драгоценные оклады, церковная утварь, камни, колокола, рекой потекли за границу, в уплату заказчикам и кредиторам новой русской Смуты. Изъятые предметы историко–художественного значения из разрушенных и закрытых храмов передавались Музейному отделу Моссовета и Главмузею. Возглавлял Комиссию по изъятию церковных ценностей Троцкий–Бронштейн. Его жена была заведующей Главмузеем, который создавал при церквах и монастырях «музеи», с «экспонатами», изъятыми у Русской Православной Церкви. Изъятию подлежали серебряные церковные сосуды, ценные ризы с икон и иконы старинного письма. «Экспонаты» переправлялись (продавались) за границу. Троцкая распорядилась выселить Патриарха Тихона в каморку вахтера, чтобы он не мешал ей организовывать «музей» в Донском монастыре.

Храм иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Коломенской Ямской слободе, на Зацепе. Фото конца XIX века.

В 1922 году Коломенская Ямская улица была переименована (по имени большевика К. И. Дубинина) в Дубининскую улицу. Дворянские улицы получили название Пионерских.

В 1924–1926 годах в храме служил пользовавшийся широкой известностью и любовью в церковном народе, протоиерей Сергий Дмитриевич Богословский. Старые прихожане рассказывали, что перед самым закрытием храм захватили «живцы», то есть представители так называемой «живой церкви», раскольники–обновленцы. В советской прессе стали подниматься вопросы о закрытии приходских храмов и запрещении колокольного звона.