Текст книги "Научно-практический комментарий решений Европейского Суда по правам человека по жалобам граждан Российской Федерации"

Позиция суда: жалоба признана приемлемой (как не содержащая таких данных, которые могут влечь за собой признание ее неприемлемой). Такой подход означает, что в неочевидных ситуациях, когда однозначно невозможно утверждать, истинны ли факты, изложенные в жалобе, или нет, ЕСПЧ предпочитает провести слушание дела, полагая, очевидно, это своей обязанностью как последней инстанции, в которую может обратиться гражданин, исчерпавший внутригосударственные средства правовой защиты. При рассмотрении данной жалобы Суд обратил внимание на следующее.

Во-первых, судебно-медицинская экспертиза, проведенная заявителю, выявила у него повреждения двух видов: одни могли образоваться в результате падения с высоты, другие могли быть причинены тупым предметом в результате ударов. Во-вторых, оперативно не были допрошены и не установлены возможные очевидцы происшествия, поэтому процессуальная проверка носила формальный характер.

В силу ст. 1 ЕКПЧ в понимании суда заложена обязанность государства проверять все оспоримые жалобы, предъявляемые участниками уголовного процесса. Оспоримые жалобы – это, в частности, те, в которых изложена труднопроверяемая информация (в том числе, о жестоком обращении при задержании, о применении пыток в местах лишения свободы и др.). Соответственно, такие жалобы надо проверять особенно внимательно. ЕСПЧ при этом рекомендует проверять, была ли применена к задержанному сила, было ли это оправданно, и если нет, то по чьей конкретно вине это произошло. Кроме того, Суд требует соблюдения трех параметров эффективности расследования:

● тщательность – принятие всех мер для сбора доказательств обоснованности или необоснованности жалобы;

● незамедлительность – оперативное реагирование позволяет укрепить общественное доверие и избежать любых подозрений в пособничестве жестокому обращению;

● независимость – лицо, проводящее расследование, не должно находиться в служебной подчиненности с лицами, подозреваемыми в жестоком обращении.

По жалобам на жестокое обращение ЕСПЧ рекомендует проводить медицинское освидетельствование заявителя с составлением заключения врача, в котором должны описываться травмы пациента, его жалобы, объяснения об обстоятельствах причинения телесных повреждений и заключение врача о том, насколько эти объяснения соответствуют действительности.

Суд указал, что в данном деле стороны не оспаривают наличие у заявителя телесных повреждений, но называют различные причины их возникновения. При этом принятые меры по проверке версии заявителя суд признал неэффективными (принимались следователем, который расследовал дело заявителя; судебно-медицинская экспертиза была назначена через 14 дней после обращения адвоката; дополнительный анализ телесных повреждений двух видов не проводился). Запоздалая реакция властей в таких случаях не только подрывает общественное доверие, но и свидетельствует о невозможности эффективной защиты лиц, находящихся в уязвимом положении.

В этой связи у Суда могут возникнуть сомнения в заинтересованности государства в установлении истины. Чтобы их не возникало впредь, он сформулировал рекомендации, которые можно использовать при проверке подобных жалоб. В частности, если телесные повреждения были выявлены после освобождения из-под стражи, а в момент водворения в камеру отсутствовали, требуется обязательное установление причин происхождения травм. Все проверочные мероприятия в этом случае должны проводиться не тем следователем, в производстве у которого находится уголовное дело, а другим, проходящим службу в ином следственном органе.

Суд пояснил, что в данном деле он руководствуется стандартом доказывания «вне всяких разумных сомнений», выработанным им в 1978 г. при рассмотрении жалобы гражданина Великобритании (постановление от 18.01.1978)6262
  Ирландия против Соединенного Королевства (Ireland v. the United Kingdom) [англ] [электронный ресурс]. – URL: https://hudoc.echr.coe.int/eng#{%22ite mid%22:[%22001–57506%22]} (дата обращения: 12.09.2019).


[Закрыть] на основании английской системы проверки и оценки доказательств, возникшей еще в во второй половине XVIII в. Этот стандарт подразумевает наличие веских, явных и согласующихся выводов или неопровержимых презумпций факта (в том числе, неизбежно возникает презумпция причинения телесных повреждений в период содержания под стражей). При этом суд учел и то, что протокол задержания заявителя был оформлен с указанием другой даты, не совпадающей с моментом фактического задержания на трое суток. Данный факт российские власти не оспаривали, поскольку он был установлен в приговоре суда, с учетом чего заявителю был исчислен срок наказания.

Решение суда: суд признал нарушение ст. 3 в части запрета пыток и жестокого обращения в процессуально-правовом смысле, а в материально-правовом – не признал, взыскав в пользу заявителя компенсацию в сумме 5000 евро. Соответственно, главным доказательством нарушения прав заявителя стало документальное свидетельство того, что он содержался под стражей сверх установленного срока. Вся информация относительно пыток и жестокого обращения была воспринята как сомнительная, поскольку она не подтверждалась формальными доказательствами.

Представители государства не опровергали того, что проверка по обращению адвоката о применении к задержанному пыток проводилась тем же следователем, который расследовал уголовное дело в отношении заявителя. ЕСПЧ не признал проведенное расследование тщательным, эффективным и независимым, однако здесь надо обратить внимание на два обстоятельства. Во-первых, обращение адвоката направлялось в порядке ст. 51 УПК РФ при осуществлении им защиты интересов заявителя. Соответственно, обращение поступило следователю, в производстве которого находилось уголовное дело в отношении заявителя. Жалобы в прокуратуру и суд (в порядке, предусмотренном ст. ст. 124–125 УПК РФ), также автоматически получили «привязку» к уголовному делу, возбужденному в отношении заявителя. Во-вторых, в этих документах оспаривались не действия следователя, а действия неустановленных сотрудников полиции, т. е. процессуальная самостоятельность следователя ограничению не подвергалась. Иного порядка обжалования или обращения с ходатайствами и заявлениями УПК РФ не содержит. Это является системным недостатком, поскольку, по сути, создает препятствия для серьезного и результативного расследования фактов оказания давления на задержанных. Однако этот недостаток устраним только в связи с определением в ст. 144 УПК РФ конкретных субъектов, уполномоченных проводить процессуальную проверку по сообщениям такого рода. На данный момент соответствующая законодательная инициатива отсутствует. Проведение служебной проверки в отношении сотрудников полиции, осуществлявших оперативное сопровождение расследования, раскритикованное Европейским Судом, в целом также представляется нормальным инструментом, позволяющим установить или опровергнуть сведения о жестоком обращении. Поскольку заявитель упоминал о полицейских, скрывавших лица под масками, логично было провести служебную проверку сотрудников, работавших по его делу. Столь же логично заключить, что проверка имела отрицательный результат, поскольку едва ли в подобной ситуации возможно признание; более вероятной представляется обычная практика «круговой поруки» и безоговорочное отрицание. Иные случаи крайне редки, но встречаются. Например, летом 2018 г. на основании жалобы о применении пыток в исправительной колонии в Ярославской области было задержано 12 сотрудников учреждения; один из них признался, что участвовал в групповом избиении заключенного6363
  По ту сторону решетки // Рос. газ. – 2018. – 2 авг.


[Закрыть]. Однако в этом случае имела место не только устная жалоба, но и видеозапись избиения, на основании которой стало возможным опознать конкретных лиц, в нем участвовавших. После этого очевидным стало, во-первых, возбуждение уголовного дела, а во-вторых, намерение подозреваемых сотрудничать со следствием, чтобы облегчить свою участь. Соответственно, если устное заявление не подкреплено доказательствами события преступления, результат его рассмотрения, скорее всего, будет отрицательным, если речь идет о правовой оценке действий сотрудников правоохранительных органов. И проблема здесь не только в круговой поруке внутри системы: по сути, речь идет о презумпции невиновности, в силу которой все неустранимые сомнения толкуются в пользу обвиняемого.

Позитивные и негативные последствия принятия решения: позитивным последствием этого решения можно признать повышенное внимание к случаям незаконных действий в отношении задержанных, арестованных, осужденных. Иными словами, решение по делу Борисова стало своеобразным катализатором, с помощью которого появилась правоприменительная практика, основанная на пристальных проверках событий, подобных описанным в его жалобе. Если до 2015 г. уголовное преследование сотрудников правоохранительных органов, причастных к незаконному физическому воздействию в отношении граждан, осуществлялось крайне избирательно, то в настоящее время тенденция изменилась. Хотя ст. 302 УК РФ, устанавливающая ответственность за принуждение к даче показаний, по-прежнему применяется в единичных случаях (в 2018 г., например, по ней приговоры не выносились), подобные действия квалифицируются как превышение должностных полномочий (а это преступление, в свою очередь, занимает одно из первых мест в структуре должностной преступности: в 2018 г. по различным частям ст. 286 УК РФ осуждено 1132 человека)6464
  Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской Федерации и иных лицах, в отношении которых вынесены судебные акты по уголовным делам, за 12 месяцев 2018 года: Форма 10-а // Судебный департамент при Верховном Суде РФ [электронный ресурс] – URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения: 05.05.2019).


[Закрыть]. Высокий общественный резонанс, который возникает в связи с обнародованием информации о применении насилия к лицам, содержащимся под стражей, способствует более активным проверочным мероприятиям в отношении сотрудников правоохранительных органов, предположительно совершившим противоправные действия.

Поскольку проблема пыток и жестокого обращения, к сожалению, существует в российском уголовном судопроизводстве и в учреждениях, где отбывается наказание в виде лишения свободы, очевидно, требуется ее решение. Если несколько лет назад таким признавалось осуществление видеонаблюдения, то сегодня можно заключить, что ожидания оказались завышенными. В целом ряде уголовных дел, возбужденных против сотрудников исправительных колоний, устанавливалось, что в момент совершения преступных действий видеокамера не работала, или что запись утрачена, или что физическое воздействие к потерпевшим применялось вне зоны действия видеокамеры. С учетом подобных прецедентов полагаться на технологическое решение проблемы неуместно. С учетом значительного количества прецедентов, связанных с совершением сотрудниками исправительных учреждений действий, нарушающих права осужденных и выражающихся в неправомерном применении физической силы и специальных средств (по результатам проверки, проведенной ФСИН России в 2018 г. и затронувшей все категории учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы, таковых было выявлено 168 при общем количестве проверенных учреждений 2101 (8%), причем по 104 случаям видеоматериалы не были обнаружены, или видеофиксация не велась6565
  ФСИН выявила 168 нарушений порядка применения силы в колониях и СИЗО // Интерфакс [электронный ресурс]. – URL: https://www.interfax.ru/russia/633116 (дата обращения: 15.05.2019).


[Закрыть]), очевидно, что для решения этой проблемы требуются и иные усилия, в том числе, законодательные.

Позитивным можно назвать и издание Пленумом Верховного Суда РФ тематического постановления, в котором дается толкование содержания и объема прав, предоставленных осужденных, и отдельный акцент делается на гарантиях реализации этих прав6666
  Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 № 47 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания» // Рос. газ. – 2019. – 10 янв.


[Закрыть]. В том числе, Пленум Верховного Суда РФ прямо предписал, что никакие обстоятельства, в том числе, распоряжения вышестоящих органов и их должностных лиц, а также тяжесть совершенных лицом правонарушений, не могут признаваться оправданием применения к нему запрещенных видов обращения. В том числе, это касается применения физической силы и специальных средств не в целях пресечения правонарушения, а в качестве наказания за его совершение. Это полностью справедливо: УИК РФ содержит развернутый перечень дисциплинарных взысканий, которые могут быть наложены на осужденного в связи с совершением дисциплинарного проступка, и их искусственное расширение за счет незаконного внедрения практики применения телесных наказаний может быть оценено однозначно как жестокое обращение.

Негативным последствием принятого решения можно назвать дискредитацию правоохранительной системы, деятельность которой Европейский Суд прямо назвал неэффективной. Кроме дискредитации, очевидно, можно заключить, что градус общественного доверия, повышение которого стало одной из задач «полицейской реформы» 2011 г., не стремится к фактическому росту.

2.3. Квалификация Европейским Судом по правам человека унижающего достоинство обращения в учреждениях уголовно-исполнительной системы

Справочно: данный вопрос нашел свое отражение в ряде постановлений, вынесенных по жалобам лиц, находящихся в условиях изоляции от общества. Как известно, условия содержания под стражей в следственных изоляторах, исправительных колониях и других учреждениях уголовно-исполнительной системы в России существенно отличаются от европейской пенитенциарной практики. Хотя в «антирейтинге» тюрем лидируют такие страны, как Бразилия, Египет, Индия и Таиланд6767
  В каких странах самые плохие условия содержания в тюрьме // Рамблер [электронный ресурс] – Режим доступа: URL: https://news.rambler.ru/world/37120286-v-kakih-stranah-samye-plohie-usloviya-soderzhaniya-v-tyurme/ (Дата обращения: 07.05.2019).


[Закрыть], среди государств, признающих юрисдикцию ЕСПЧ, аналогов российским пенитенциарным учреждениям практически нет. При этом, согласно расчетам Института криминологии и уголовного права Лозаннского университета, именно ФСИН России обладает самым большим по стоимости бюджетом, хотя расходы на содержание заключенных в России самые низкие в Европе – 2,2 евро в сутки6868
  Россия тратит на одного заключенного в 50 раз меньше Европы // РБК [электронный ресурс] – Режим доступа: URL: https://www.rbc.ru/society/11/02/2015/54db24779a794752506f1ebf (Дата обращения: 07.05.2019).


[Закрыть]. Естественно, при таких обстоятельствах соответствие условий содержания Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными 1955 г. весьма относительно. Тем не менее, ЕСПЧ в данном вопросе придерживается универсальной тактики и рассматривает дела об унижающим достоинство обращении на общих (единых) основаниях.

Постановление от 15.07.2002 по делу «Калашников против Российской Федерации» (жалоба № 47095/991) 6969
  Европейский Суд по правам человека (Третья секция). Дело «Калашников (Kalashnikov) против Российской Федерации (жалоба №47095/99): постановление Суда, Страсбург, 18 сентября 2001 г. [электронный ресурс]. – URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ARB&n=18745#009241079795533347 (дата обращения: 12.09.2019).


[Закрыть]

Обстоятельства дела: заявителю было предъявлено обвинение в совершении преступления экономической направленности и избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. До рассмотрения дела по существу он содержался в следственном изоляторе в следующих условиях. В камере площадью 17 кв м, оборудованной восемью спальными местами, одновременно находилось 24 человека. В помещении постоянно горел электрический свет, работал телевизор, личное пространство у содержащихся в камере отсутствовало. Требования санитарно-гигиенического характера не соблюдались: место для приема пищи было оборудовано рядом с унитазом, ширма или перегородка для санузла отсутствовала, в помещении имелись бытовые насекомые. Вышеизложенное, по мнению заявителя, не соответствует Минимальным стандартам обращения с заключенными.

Позиция суда: суд усмотрел нарушение ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, запрещающей применение пыток и унижающего достоинство обращения. В данном случае лицо, еще не признанное виновным в совершении преступления, подвергалось избыточным правоограничениям и фактически было водворено в условия бесчеловечного содержания.

Решение суда: желательным стандартом для обустройства камеры являются 7 кв. м на человека (Второй общий доклад Европейского комитета по предотвращению пыток и бесчеловечного и негуманного обращения, СРТ/Inf (92)3, 43). Переполненность камеры, антисанитарная обстановка в ней и вредные для здоровья и благополучия заявителя условия содержания приравниваются к унижающему достоинство обращению. Заявителю была присуждена компенсация в сумме 5 000 евро.

Позитивные и негативные последствия принятия решения: однозначно позитивным является то обстоятельство, что с момента вынесения данного решения в УИС России начались преобразования, направленные на ее модификацию и, в частности, улучшение условий содержания заключенных. Были приняты, хотя и не реализованы до конца, концептуальные документы, определяющие основные направления развития правовых механизмов отбывания уголовного наказания. Негативно можно оценить позицию властей РФ: условия содержания заявителя нельзя приравнивать к бесчеловечному обращению или пыткам, поскольку все остальные российские заключенные содержатся примерно в таких же условиях в связи с проблемами экономического характера.

В течение следующих 10 лет Европейским Судом по правам человека было принято еще около 80 судебных актов со схожей фабулой дела, а порядка 350 жалоб не рассмотрено до сих пор.

Постановление от 16.10.2014 по делу «Белов против Российской Федерации» (жалоба № 27623/06) 7070
  Европейский Суд по правам человека (Первая секция). Дело «Белов (Belov) против Российской Федерации (жалоба №27623/06): постановление Суда, Страсбург, 16 октября 2014 г. [электронный ресурс]. – URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ARB&n=414264#024740736974637523 (дата обращения: 12.09.2019).


[Закрыть]

Обстоятельства дела: заявитель осужден по делу об убийстве к длительному сроку лишения свободы. В период производства по уголовному делу полтора года содержался под стражей в следственном изоляторе. Площадь камеры составляла 8 кв. м, в ней было организовано единовременное пребывание пяти заключенных. Прием пищи осуществлялся один раз в день, прогулки не предоставлялись, индивидуальные спальные места отсутствовали. При проведении ведомственной проверки общее санитарное состояние учреждения было признано неудовлетворительным. Заявитель обращался в суд с гражданским иском в связи с ненадлежащими условиями содержания под стражей. Российский суд отказал в удовлетворении иска, но в решении констатировал, что часть утверждения заявителя относительно условий содержания под стражей являются обоснованными.

Позиция суда: жалоба была признана приемлемой. Суд пришел к выводу о том, что условия содержания заявителя под стражей приравнивались к бесчеловечному и унижающему достоинство обращению. По настоящему делу представители РФ требовали признания жалобы неприемлемой, мотивируя это тем, что ее рассмотрение началось через пять лет после того, как заявитель был переведен из следственного изолятора в исправительную колонию. Иными словами, приемлемость жалобы оправдывалась истечением срока ее подачи. При этом, как отметил суд, такая ситуация стала следствием выполнения заявителем указаний Секретариата суда, возвратившего заявителю первый вариант жалобы. По существу жалобы власти РФ возражений не представили. Фактически это означало признание изложенных в ней обстоятельств.

Решение суда: суд признал нарушение ст. 3 ЕКПЧ и назначил заявителю компенсацию в сумме 5 000 евро. Следует отметить, что ЕСПЧ дает «формальную» оценку допущенным нарушениям, присуждая за нарушение, например, статьи 3 ЕКПЧ стандартные суммы компенсации (например, сравнивая обстоятельства содержания под стражей в деле «Калашников против Российской Федерации» и по делу «Белов против Российской Федерации»).

Позитивные и негативные последствия принятия решения: в данном деле в очередной раз был констатирован разрыв в представлениях о минимальных стандартах комфорта, применимых в отношении лиц, изолированных от общества в связи с совершением преступления. Как негативный аспект необходимо отметить то, что при рассмотрении жалобы представителями государства не было сформулировано каких бы то ни было аргументов против ее удовлетворения или иных доводов, объясняющих допустимость содержания обвиняемых в условиях, подобных описанным в жалобе. Это означает, что потребность в модернизации учреждений уголовно-исполнительной системы не признается приоритетной, а санитарно-бытовая ситуация, существующая в них, представляется нормальной.

Данный вывод подтверждает, например, и довольно некорректное публичное высказывание директора ФСИН России относительно того, что в Европейский Суд по правам человека на условия содержания жалуются только «одиозные личности»7171
  Глава ФСИН назвал одиозными личностями тех, кто жалуется в ЕСПЧ на российские тюрьмы // Интерфакс [электронный ресурс]. – URL: https://www.interfax.ru/russia/661232 (дата обращения: 15.05.2019).


[Закрыть]. Не совсем понятно, какая категория осужденных имелась в виду, но если обратиться к характеристике личности заявителей по вышеприведенным делам, а также по иным, рассмотренным Европейским Судом по правам человека в 2012–2018 гг., можно заключить, что ни один из них не был осужден по резонансному уголовному делу, не обладал статусом общественного деятеля или какой бы то ни было публичной репутацией. Из числа субъектов, обжаловавших в Европейский Суд по правам человека длительность срока содержания под стражей, с долей условности «одиозными» можно назвать подсудимых, осужденных по делу об убийстве экс-вице-премьера Б. Немцова, совершенном в 2015 г. «Одиозность» можно усмотреть в многократно меняющихся показаниях и чрезмерно муссируемой версией о религиозной мотивации содеянного при доказанных органами предварительного расследования корыстными побуждениями. Однако подсудимыми по данному делу обжаловался именно срок содержания под стражей, поскольку претензий по условиям содержания (кроме транспортировки для участия в судебных заседаниях) не предъявлялось7272
  Европейский Суд по правам человека. Дело «Эскерханов (Eskerkhanov and Others) и другие против Российской Федерации» (жалоба № 18496/16): постановление Суда [англ], Страсбург, 25 июля 2017 г. [электронный ресурс]. – URL: https://hudoc.echr.coe.int/eng#{%22fulltext%22:[%22Eskerkhanov%22],%22itemid%22:[%22001–175654%22]} (дата обращения: 15.05.2019).


[Закрыть].

С другой стороны, спустя пять лет после вынесения решения по данному делу, появилась законодательная инициатива, касающаяся предоставления лицам, находящимся в условиях изоляции от общества, права требования компенсации за нарушение условий содержания7373
  Заключенные смогут требовать компенсации за нарушение условий содержания // Рос. Газ. – 2019. – 29 апр.


[Закрыть]. Поскольку Уголовно-исполнительный кодекс РФ и Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» содержат нормы, отвечающие Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными 1955 г., реализация этой инициативы будет способствовать устранению наиболее грубых отступлений от них.

Одновременно можно отметить, что присуждение компенсаций даст дополнительную аргументацию властям при рассмотрении похожих жалоб в будущем: по сути, это означает признание нарушения и его устранение ресурсами национального права. Соответственно, исчерпание мер внутригосударственной правовой защиты повлечет иную квалификацию: в национальном суде осужденные или обвиняемые будут получать признание прав, гарантированных уголовно-исполнительным законодательством, вследствие чего добиться оценки жалобы как приемлемой в ЕСПЧ будет намного сложнее. При таких обстоятельствах модернизация учреждений уголовно-исполнительной системы лишится необходимой интенсивности.

Постановление от 15.05.2018 по делу «Сергей Иванов против Российской Федерации» (жалоба № 11416/06) 7474
  Европейский Суд по правам человека (Третья секция). Дело «Сергей Иванов (Sergey Ivanov) против Российской Федерации» (жалоба № 14416/06): постановление Суда (неоф. перевод), Страсбург, 15 мая 2019 г. [электрон. ресурс]. – URL: https://apkrfkod.ru/pract/informatsiia-o-postanovlenii-espch-ot–15052018-po-delu-sergei-ivanov-sergey-ivanov-protiv-rossiiskoi-federatsii-zhaloba-n–1441606/ (дата обращения: 20.08.2019).


[Закрыть]

Обстоятельства дела: заявитель жаловался на жестокое обращение со стороны должностных лиц полиции, а также на подстрекательство ими других заключенных к совершению насильственных действий в отношении него, целью чего было понуждение к даче им признательных показаний. Он неоднократно подвергался избиениям в следственном изоляторе, а впоследствии – в исправительной колонии, обращался за медицинской помощью. На основе полученных таким путем признательных показаний был приговорен к длительному сроку лишения свободы. Факты жестокого обращения с заявителем подтвердили его жена и дети, а также один из осужденных, отбывавший наказание в одном отряде с ним.

Позиция суда: суд признал жалобу приемлемой. Обсуждая позицию российских властей о том, что по жалобам заявителя проводилась доследственная проверка, не подтвердившая их обоснованности, суд обратил внимание на то, что судебно-медицинская экспертиза в отношении травм, полученных заявителем, не проводилась, а первичная медицинская документация была уничтожена в связи с истечением срока хранения. Суд пришел к выводу, что жестокое обращение имело место при попустительстве администрации исправительной колонии, вследствие чего признал аргументацию властей недостаточной. Множественные акты насилия, которым подвергался заявитель со стороны сотрудников полиции и заключенных, действовавших по их указанию, суд квалифицировал как применение пыток.

Решение суда: Суд признал нарушение ст. 3 ЕКПЧ в отношении заявителя и присудил ему компенсацию в размере 50 000 евро.

Позитивные и негативные последствия принятия решения: Присуждение столь крупной суммы в качестве компенсации за физические и нравственные страдания, доставленные в связи с принуждением заявителя к даче признательных показаний, имеет выраженный позитивный аспект. Во-первых, суд рекомендовал пересмотреть уголовное дело в отношении заявителя, и если это произойдет, то потребуется уголовно-правовая оценка действий должностных лиц правоохранительных органов, создавших предпосылки для самооговора. Во-вторых, на примере этого дела становится очевидной недостаточность общественного и государственного контроля за обеспечением безопасности лиц, содержащихся под стражей.

В то же время, исключительно негативным является установление судом фактов, по сути, сговора между должностными лицами, наделенными полномочиями по раскрытию преступлений, и лицами, отбывающими уголовное наказание. Именно со стороны других осужденных к заявителю применялось насилие, в результате чего он был вынужден признаться в совершении преступлений, к которым был непричастен, или же причастность к которым не могла быть доказана следственным путем. Такая ситуация превратно характеризует состояние процесса исправления осужденных. Более того, указанная практика свидетельствует о необходимости применения действенных мер по противодействию коррупции в органах и учреждениях исполнения наказания.