Текст книги "Эльминстер в Миф Дранноре"

– Не подходи! – гаркнул колдун, поднимая руки.

Полупрозрачные существа ничуть не замедлили свое движение. Колдун наспех сплел заклинание, которое могло бы превратить в пыль все живое, и стал наблюдать, как его магия окутывает дерзких эльфов, подобно сети.

И, незамеченная, исчезает.

– Элегантно, – прокомментировал другой призрак, когда они расположились на земле вокруг Хелдебрана. Их ноги так и оставались неразличимыми, а тела, казалось, пульсировали, непрерывно меняя очертания.

– Ну, не знаю, – отозвался третий призрачный эльф, сильно отличавшийся от остальных. – Эти люди всегда производят столько шума и делают такое… И потом, они всегда так злорадствуют, когда используют свою силу. Как будто спускают с цепи бешеного зверя… Ну прямо как дети.

– Они и есть дети, – откликнулся четвертый. – Вон, взгляни на этого.

– Я не знаю, кто вы такие, – рявкнул Хелдебран из Аталантара, – но я…

– Видали? Сплошные угрозы да вспышки гнева! – добавил четвертый эльф.

– Ладно, хватит, – властно распорядился первый. – Человек, огненная магия здесь запрещена. Ты разбудил всю стражу Священной Долины и должен за это заплатить.

Хелдебран нервно огляделся. Кажется, кольцо вокруг него стало плотнее, хотя эльфы все еще спокойно его рассматривали и даже не пытались колдовать. Он выпалил необходимые слова и вскинул вверх свои руки с длинными ногтями.

На кончиках его пальцев потрескивали молнии, он метнул их лучами ослепительных искр прямо в эльфов-призраков. Молнии пролетели сквозь них. Лишь от коры задетых искрами деревьев то тут, то там закружился легкий дымок.

Один из эльфов повернул голову, чтобы посмотреть на это, и молнии внезапно пропали, оставив после себя немного дыма.

С призраками ничего не произошло, если не считать того, что теперь они смотрели несколько удивленно.

– Хуже всего то, – строго продолжал первый эльф, как будто его ничего не прерывало, – что вы создали пожирателя магии и послали его прямо в недра нашего старейшего места для раздумий. Вы направили в нашу святыню вот эту мерзость.

Тон призрачного существа был полон чрезвычайного отвращения. Он выпятил грудь, сотворил поток яркого сияния и направил его на многоглазого уродца. При этом убийца магов начал медленно, но верно меняться. Он становился все более видимым и даже замахнулся еще плохо отросшими когтями на стоящих вокруг эльфов.

Хелдебран вдруг ощутил прилив дикой надежды. Возможно, созданное им существо может уничтожить этих эльфов-призраков, и он выйдет победителем. Или…

– Пусть наказанием вам будет собственное творение. И кончим на этом, безымянный человек, – сурово добавил эльф, в то время как убийца магов повернул голову и недружелюбно взглянул на своего создателя.

В его глазах, которые пристально глядели на Хелдебрана, зашевелилось желание убивать, а когти монстра царапнули воздух с неожиданной энергией. Тихо шипя, разодранные останки целеустремленно двинулись к своему создателю.

– Нет! – завопил колдун, когда слабые еще когти потянулись к его глазам. – Не-е-е…

Теперь кольцо эльфийских стражников вокруг него было каменно-плотным, и глаза у них были неумолимо холодными. Человечек бросился на них и обнаружил, что ударился обо что-то невидимое, но твердое, как стена. Рыдая и моля о пощаде, он все еще пытался вырваться, когда жадные когти настигли и безжалостно поглотили его.

– Это был кто-нибудь важный? – спросил один из эльфов, когда стихли все звуки и они подняли руки, чтобы отправить убийцу магов в небытие.

– Нет, – просто ответил другой, – это тот, кто мог бы стать правителем магов в Аталантаре, если бы их господство там не рухнуло. Его звали Хелдебран. Он не знал ничего интересного.

– Разве здесь не было еще одного нарушителя, с которым сражалась эта голодная тварь? – спросил третий эльф.

– Он из наших. Он носит драгоценный камень знаний.

– И этот человек охотился на него в нашей долине? – Призрачный эльф посмотрел вниз, и в вечном сумраке тенистых деревьев внезапно вспыхнули его глаза. – Призови чудовище к жизни снова, пусть оно убьет пришельца еще раз. Медленнее.

– Элаетан, – удивленно и укоризненно произнес суровый эльф, – я прочту заклинания в следующий раз. Что же касается второго, что-то он тебе слишком понравился.

– Именно поэтому, Норлон, мы должны немедленно принимать меры против людей, как только они появляются в лесу, в котором я впервые увидел солнце. Люди всегда развращают нас, и в этом их истинная опасность для народа эльфов.

– Тогда, наверное, нам следует убивать любого из них, кто пойдет через наш лес, – сказал Норлон. – Тот, другой, который воспользовался заклинанием, чтобы избежать огня, нес камень мудрости, но он был человеком, или выглядел как человек.

– В том-то и есть настоящая опасность этих животных, даже для них самих, – тихо сказал Элаетан, – Многие из них кажутся людьми, но никогда не сумеют ими стать.

Эл стоял перед знакомым корнем. Скипетр, который он так поспешно спрятал под россыпью валежника и листьев, кучей мха и почвой, был на месте. Эльминстер внимательно оглядел гряду скал: опасности не было, и он воспользовался силой камня мудрости, чтобы с его помощью убедиться в сохранности наложенного в прошлый раз заклинания. Тут же бешено завертелись воспоминания, но он выбросил их из головы и даже тряхнул ею, чтобы очистить воображение.

Он мог возвращаться сюда – точнее, к скипетру – и чаще. Хотя не то чтобы ему этого очень хотелось… И потом, как избегать нападений, которыми такие походы могли бы сопровождаться?

Таинственный колдун или какие-нибудь созданные им убийцы магов, которых ему захотелось бы послать, непременно будут искать некоего избранника Мистры. Неужели же этот избранник настолько глуп, что будет пробираться сюда тем же путем, каким шел в первый раз? Сейчас его дорога должна идти восточное, вдоль скал, потом на юг по первому же найденному ручью, текущему в нужном направлении. Он будет двигаться вдоль него до тех пор, пока русло не отклонится слишком далеко от тех мест, где растут самые высокие деревья.

В лесу способности эльфа многократно превосходят способности человека, а любой эльфийский патруль, на который он натолкнется, скорее нападет на человека, чем на Юмбрила Аластрарра, если, конечно, Юмбрил не был кому-либо личным врагом… Нет, до сих пор он не видел в камне никакого намека на то, что Юмбрил с кем-то враждовал.

На этот раз ему понадобилось не больше мгновения, чтобы принять облик эльфа. Эльминстер мельком подумал о книге заклинаний, которая осталась в седельной сумке, и вздохнул. Теперь он мог пользоваться только теми заклинаниями, которые хранились в камне мудрости. Но они чаще всего были либо слабыми, либо устаревшими. Очевидно, наследники Аластрарра употребляли память самоцвета как личную книгу заклинаний. Но сейчас у него нет времени изучать эту книгу; все-таки лучше поскорее убраться отсюда на случай, если странный противник-колдун надумает искать его здесь.

Эльминстер отправился в путь. Может, лучше было бы передвигаться ночью, в облаках тумана, а дневные часы использовать для заучивания заклинаний? Хм. Подумать об этом можно и на ходу. В любом случае идти придется несколько дней, прежде чем он достигнет Кормантора. Если у него будут эти несколько дней… А вдруг этот самоцвет питается рассудком или жизненной силой своего носителя?

Если он разъест его… Он шлепнул себя по эльфийскому лбу.

– Мистра, защити меня! – простонал он.

Неожиданно раздавшийся голос бросил его на колени в благоговейном страхе, но богиня сказала только несколько слов.

– Самоцвет спасет тебя. Обратись к нему.

После нескольких мгновений потрясенного молчания Эльминстер, неуверенно хихикнув, так и сделал.

Странная, пахнущая мускусом рощица гигантских грибов багряного цвета расступилась, и земля наконец пошла в гору. Эльминстер начал длинный, утомительный подъем с полным грузом эльфийских заклинаний и невеселым сердцем. Он шел уже несколько дней и встретил не одного гигантского оленя; последний раз два дня назад в сумерках он нос к носу столкнулся с последним из них. Он прошел долгий-долгий путь от скромных набережных и башен Хастарла, через жилища окраин, где фермеры слушали его рассказы о королевстве Аталантар. Но теперь он был близок к городу эльфов, судя по легкому покалыванию предупреждающего заклинания и изредка мелькавшим в небе дозорам эльфийских рыцарей. Ах, как великолепны были эти рыцари в блестящих пурпурных, голубых или изумрудных доспехах, когда они проносились над одиноким путником, оседлав летающего единорога с голубой шкурой, без крыльев или узды, которые управляли бы полетом!

Однажды несколько патрулей собрались вместе, окружили и стали пристально разглядывать одиноко путешествующего эльфа. Видя, что они приготовили дротики и арбалеты, Эл принял доброжелательный вид, но, не зная, что делать дальше, хранил молчание, только уважительно и с достоинством кивнул, не замедляя шага. Все они кивнули в ответ и отлетели прочь.

И вот впереди среди деревьев стали виднеться поляны, поросшие мхом и папоротником, и первыми, кого увидел Эльминстер, были тихо поднявшиеся из своих укрытий рыцари эльфийского дозора. Их доспехи были великолепны, и каждый из них держал наготове лук ростом с самого стрелка. Эл, не меняя шага, направился к ним. А что еще он мог сделать?

Они так и парили в воздухе там, где он их увидел. Когда Эл приблизился, тот, что был выше остальных, ответил поклоном на его приветствие. Высокий эльф выступил вперед, навстречу Эльминстеру, жестом поднятой руки приказав ему остановиться.

Принц Аталантара остановился и, хлопая глазами, посмотрел на него. Чтобы не подвело невежество в языке, лучше казаться утомленным и удивленным.

– Уже несколько дней вы идете этой дорогой, – обратился к нему предводитель эльфийского патруля, его тон был вежлив, а голос мелодичен, – и при этом не отзываетесь на запросы патрулей… Никто из нас не давал вам разрешения на проход. Кто вы и почему путешествуете?

– Я, – немного смущенно забормотал Эльминстер, – я Юмбрил, наследник дома Аластрарра и должен вернуться в город. Во время патрулирования мы были окружены рукхами. Выжил я один. Но мои заклинания привлекли ко мне внимание человека-колдуна, и он послал по моему следу убийцу магов, и я… мне не очень хорошо. Для исцеления мне требуется помощь родственников.

– Человеческий маг? – прервал его старший эльф. – Где вы встретились с этим хищником?

Эльминстер махнул рукой в сторону северо-запада:

– Много дней назад, там, за холмами. Я… я слишком долго шел и не все помню отчетливо.

Эльфы обменялись взглядами:

– А что если что-то встретилось Юмбрилу Аластрарру, когда он шел пешком, растерзало его и приняло его облик? – тихо спросил один из них. – Мы уже встречались с такими оборотнями. Они пробирались в нашу среду и непременно кого-нибудь сжирали.

Эльминстер посмотрел с печалью и усталостью и очень медленно поднял руку ко лбу.

– Может ли кто-нибудь, не принадлежащий к народу эльфов, носить вот это? – спросил он с легким раздражением в голосе. Драгоценный камень мудрости тут же проявился над его бровями.

Патрульные начали о чем-то взволнованно переговариваться, а потом посторонились, освобождая проход. Даже их предводитель не сказал ни слова. Эл с утомленным видом кивнул всем сразу и устало побрел дальше, стараясь выглядеть совершенно обессиленным.

Он не видел, как позади него предводитель патруля строго взглянул на одного их эльфийских воинов и неторопливо кивнул. Воин кивнул в ответ, преклонил колено, прикоснулся рукой к доспехам на груди… и исчез.

Вот он и среди эльфов, и они не рвутся в драку – об этом Эл думал с дрожью. Он теперь лучше видел, как они ходят пешком. Интересно, шатаются ли эльфы от усталости при ходьбе? И вообще, не выдает ли в нем что-нибудь самозванца?

Споткнувшись на всякий случай еще пару раз (мало ли, патруль наблюдает), Эл зашагал среди деревьев. Лесные гиганты добрались почти до неба, их вершины находились в сотне шагов, а то и больше, над его головой. Он поднялся на вершину холма и увидел открытое, залитое светом пространство.

Может быть, здесь мог бы…

Эльминстер остановился, ошеломленный, не в силах тронуться с места. Перед ним ласковое солнце освещало прекрасные башни Кормантора. Их стройные шпили возвышались везде, где ни стояло гигантское дерево. Их было много, не охватить взглядом. И кругом висячие сады, перекинутые между ними горбатые мостики и эльфы на крылатых конях. Тут и там даже в блеске солнечного дня были заметны голубые вспышки могущественной магии. Нежная музыка доносилась отовсюду.

Когда звуки мелодий окружили Эла, он не сдержал восхищенного вздоха, но пошел дальше, прекрасно понимая, что он все время должен быть начеку, особенно пока идет среди Поющих Башен.

Вот это перемены, а?

Глава четвертая
И снова династия объявляет охоту

Не одна баллада нашего народа рассказывает о том, как Эльминстер Омар восхищался великолепным Кормантором, когда увидел его впервые. И о том, как у него настолько занялся дух, что он целый день просто бродил по улицам, наслаждаясь красотами эльфийской столицы. Жаль, что иногда баллады лгут.

Шалхейра Таландрен, Верховный Бард Эльфов

Летней Звезды из Серебряных Клинков и Летных Ночей:

неофициальная, но истинная история Кормантора, изданная в Год Арфы

Солнечный свет пронизывал воздух красно-розовыми, голубыми и изумрудными лучами сквозь плавающий в небе купол из разноцветного стекла. При повороте головы шлем стражника полыхнул пурпуром, и этой вспышки было достаточно, чтобы подозвать товарища подойти и посмотреть.

Оба эльфийских стража смотрели вниз со своего парящего поста на северную окраину города. Одинокая фигура брела по улице с видом крайней усталости. Обычно такой вид бывает у пленника или у изнуренного дальним переходом гонца, который много дней назад потерял своего крылатого коня и вынужден был продолжать путь пешком.

Точнее сказать, не так уж фигура была и «одинока»; позади шатающегося эльфа, не слишком отставая, тащилась вторая, явно преследуя первую. Вторым был воин патруля, которого прикрывала магия, делая его невидимым (такая магия могла бы застить глаза какому-нибудь дураку, но никак не этим двум караульным!).

Стражи, только что обменявшиеся многозначительными взглядами, дружно наклонились к хрустальной сфере, которая парила рядом с ними. Они прислушивались.

Сразу возник хаос: от звучания разных музыкальных инструментов до чьей-то тихой болтовни и грохота далекой телеги. Хрусталь нежно зазвенел, и ему вдруг отозвался купол. Какое-то время головы стражников оставались напряженно склоненными, а потом они дружно пожали плечами. Усталый эльф не заговаривал ни с кем из народа, спешащего мимо него.

Караульные снова обменялись взглядами. Один из них махнул рукой, словно говоря: «А что мы можем сделать?» У незваного гостя – если это кто-то не из Кормантора – уже есть эскорт. Это значило, что предводитель одного из дозоров поговорил с одиноким эльфом и, лучше рассмотрев его, что-то заподозрил.

А еще это могло быть не более чем какой-нибудь личной интрижкой, тем более что одинокий эльф проходил прямо сквозь завесу заклинаний, никак на них не реагируя.

Второй стражник согласно махнул рукой в ответ и потянулся к дереву за спиной, чтобы сорвать несколько сочных темно-синих ягод. Первый тоже протянул руку, сорвал несколько штук. Еще через пару мгновений эльф с невидимым преследователем был забыт.

Он знал, что искать. Камень мудрости показывал Эльминстеру скрытый в темных соснах особняк, чьи высокие узкие окна были настоящим шедевром ваяния и окрашивания стекла. Дом в окружении чародейств, которые периодически порождали поэтические образы танцующих единорогов или трубящих оленей прямо в покрытых мшистыми коврами палатах. Оконные створки были работы самого Алтидона Аластрарра, ушедшего к Сеханину каких-нибудь два с небольшим века назад.

И не было створок прекраснее во всем Корманторе. «Погруженная в раздумья вычурность». Юмбрилу были известны и другие, подобные этому, высказывания дев из некоторых соперничающих домов.

Земли дома Аластрарра не были обнесены стенами, но живая изгородь и другие посадки представляли собой естественную ограду вдоль дорожек, обсаженных деревьями, подстриженными в виде сокола, родового знака династии Аластрарра. С наступлением сумерек эти живые эмблемы излучали приятное голубое свечение.

Подобных символов было много по всему центру независимого эльфийского города, но сейчас, днем, изменивший свою внешность человек-маг дивился всему, что видел.

Большинство простых людей думает, что слуги богов, жрецы, знают все и могут видеть все, что происходит, независимо от того, как часто стены и ночной мрак возникают на их пути. Эл криво улыбнулся этой мысли. Сама Мистра, может быть, но не ее избранник.

Он стоял среди деревьев и поражался тому, с каким небрежным изяществом они превращались в изумительные и причудливые замки со шпилями. Кийра рассказывала ему о заклинаниях, с помощью которых можно соединять несколько живых деревьев в одно, придавая им по мере роста любую форму, хотя ни Юмбрил, ни его предки не слишком много знали о том, какой магией это достигается или кто сегодня в городе ею владеет.

Среди замков из деревьев были и особняки поменьше, построенные со шпилями из камня и неизвестного материала, который выглядел как дутое или резное стекло. Но каким бы ни было строение, над ним обязательно тянулся висячий сад, поскольку эльфы совершенно не переносят жизни без растений и деревьев. Эльминстер старался не заглядывать в круглые или овальные окна, искусно украшенные бесконечными завитками из дерева и камня, хотя он никогда не видел, чтобы такие прекрасные постройки были возведены для того, чтобы в них мог жить народ. Он не только не представлял раньше таких зданий, но еще меньше укладывалось у него в голове то, что улица может проходить над улицей или извилистым переулком. Он был поражен городом на вознесшихся деревьях, сплетенных друг с другом вершинами, пышным блеском зеленых насаждений, аллей и волшебно оживающих скульптур, которые, кстати сказать, превосходили любую, даже самую изящную человеческую работу, какую Эл видел – даже в собственном саду королевского мага.

О боги! На каждом шагу ему встречались новые чудеса. Вот, например, дом, построенный в виде накатывающей волны. Под круто выгнутой аркой висячего сада с тщательно подстриженным кустарником плавает комната со стеклянным полом. Над садом, смеясь и журча, падает каскадом вода из одной яйцевидной емкости цветного стекла в другую такую же. Внутри комнаты под аркой прогуливаются обитатели дома и их гости с бокалами в руках. Единственная тенистая дорожка ведет от дома вниз, в сумерки, и упирается в небольшой круглый водоем. Вокруг воды в неспешном танце парят кресла. Волшебные силы заставляют их раскачиваться из стороны в сторону, подниматься вверх и опускаться вниз, если к ним подходят.

Эл побрел дальше, не забывая время от времени спотыкаться. Как ему отыскать в этом городе дом Аластрарра?

В этот яркий полдень Кормантор был очень занят. На его улицах, покрытых утрамбованным мхом, и на мостах, перекинутых от дерева к дереву, суетилось множество эльфов. При этом ничего общего с грязью и сутолокой человеческих городов здесь не было. Даже коты и их летающие братья трессимы вели себя благопристойно.

Едва ли это походило на город в человеческом понимании. По мнению Эла, города должны быть построены из камня, в них полно людей, сталкивающих друг друга в грязь и потом что-то вопящих, немного подростков ну и пара-другая карликов.

Здесь же были только голубые вьющиеся локоны и светло-голубая гладкая кожа надменных эльфов, которые скользили вокруг в роскошных одеждах то это была мантия, сотканная, казалось, из трепещущих зеленых листьев живых растений; то облегающая ткань, переливающаяся при каждом движении эльфа всеми оттенки радуги. А иногда встречались костюмы, которые можно было считать не более чем облаком, застенчиво прикрывающим разного рода шнурки, кольца, серьги и прочие безделушки, порхающие вокруг тела. Такие наряды, как дала ему понять кийра, назывались «одеждой для полета».

Элу было очень трудно не таращиться на стройные тела, которые при плавном вращении иногда мелькали из-под этих одежд. Тем более что от одежды для полета все время доносилась какая-то нежная, едва уловимая мелодия. Ее нисходящие рулады звенели словно множество крошечных колокольчиков, по которым кто-то ударял искусной рукой.

Эльминстер старался не пялиться вокруг слишком явно или хотя бы не слишком долго задерживать взгляд, а когда чувствовал, что за ним кто-то наблюдает, печально вздыхал. Такая меланхоличная манера поведения, кажется, удовлетворяла немногочисленных прохожих, они не уделяли ему большого внимания. Те, мимо кого он проходил, чаще всего казались ему погруженными в собственные мысли и не выказывали особого интереса. Хотя голоса эльфов звучали выше, мягче и приятнее человеческих, болтали жители Кормантора ровно столько же, сколько люди на рынке.

Попутно Эл незаметно наблюдал за манерами эльфов ~ ему нужно было научиться подражать им. Принцу казалось, что у большинства эльфов легкая и непринужденная походка– Оказалось, что ни один из них не ступал на всю ступню, даже самые высокие и самые торопливые из горожан передвигались как бы танцуя на пальцах. Следуя присвоенному облику, Эл начал делать так же и очень удивился, что от такого пустяка почти перестал чувствовать себя неуклюжим.

Тем не менее, неприятное предчувствие не покидало аталантарца. Куда бы он ни шел, куда бы ни повернул среди гигантских деревьев, которые, как замковые башни, возвышались над выложенной мхом дорогой, предчувствие давило на него. За ним следили.

Не считая мимолетных, хоть и бесчисленных, взглядов, взоры смеющихся эльфов, развалившихся котов и даже порхающих коней проносились как бы поверх его головы, но одна пара глаз повсюду и неустанно следовала за ним.

По дороге Эл дважды оборачивался, надеясь перехватить взгляд и понять, кто его преследует, а неприятное ощущение все усиливалось, как если бы назойливый наблюдатель подобрался совсем близко. Один или два раза он останавливался и резко оглядывался назад, словно любуясь широкой аллеей, по которой только что шел. На самом деле принц тщетно хотел увидеть, кто делит с ним дорогу под сенью деревьев, и попытаться запомнить лица. Не появится ли какое-нибудь из них еще раз?

Некоторые эльфы смотрели на него с подозрением, тогда Эл быстро отворачивался. Странные взгляды говорили о том, что его поведение кажется им необычным, а он ни в коем случае не должен был привлекать внимания. Он просто шел дальше, стараясь стряхнуть неприятное, колючее ощущение между лопатками, которое не давало ему забыть о непрерывной слежке.

Может быть, у этого города имеются какие-нибудь особые средства для разоблачения непрошеных гостей, не имеющих чести принадлежать эльфийскому народу? «Должны быть», – предположил Эл. Иначе их скоро накрыли бы с головой какие-нибудь алюнсри или допплегангеры… Хм. Интересно, есть ли в языке эльфов слово «алюнсри»? Ведь наверняка с такими проблемами эльфам приходилось встречаться уже тогда, когда люди еще рычали друг на друга в своих пещерах.

Так что, похоже, кто-то его засек? Кто-то, довольно озабоченный безопасностью города, если таскается за ним все это время и терпит, пока Эл любуется и восторгается почти каждой улицей и переулком Кормантора. Но что он может сделать?

Да ничего, кроме того, что идти дальше, разыскивая дом Аластрарра, стараясь при этом не слишком удивленно таращиться вокруг. Он боялся кого-то спрашивать дорогу, опасаясь привлечь лишнее внимание к своим манерам, во избежание лишних вопросов, и он не осмеливался обратиться к магии камня мудрости, пока еще не совсем отчаялся.

Да, он испытывал отчаяние в окружении эльфийских магов, каждый из которых будет жаждать его смерти, как только обнаружит обман. Эл оглядел всю улицу, как будто эта опасность уже приблизилась к нему сзади, нет, со всех сторон, на расстояние двух вздохов. Но все оставалось таким же веселым, почти праздничным: эльфы танцевали небольшими группами или в развевающихся платьях проносились мимо, что-то с жаром обсуждая на ходу. Мелодичные, как у флейты, звуки горнов многочисленных герольдов сплетали новые песни. В небе на востоке петлями гонялась друг за другом пара крылатых коней, и когда они выделывали очередной вираж, по их следу кружилась сорванная вихрем листва.

Если бы Эл посмел сесть на одну из многочисленных скамеечек или на высокое сиденье, которые в бесчисленном множестве парили вдоль мшистой дороги! Он просто наблюдал бы за поведением корманторцев, совершенно открыто и с большим интересом. Но если бы вдруг обнаружился истинный облик принца, его запросто убили бы на месте, а он должен исполнить миссию ради Юмбрила.

Однако где же среди всех этих бесконечных деревьев стоит дом Аластрарра? Он ходит, кажется, уже несколько часов, а солнце тем временем клонится к западному краю неба.

И чем ниже скатывалось небесное светило, тем больше он был уверен в том, что неизвестный преследователь готовит нападение.

После того, как наступят сумерки? Или как только вокруг станет пустынно? Сейчас он стоял там, где пересекающиеся дорожки были уже довольно редкими. Огней, мостов и звуков здесь тоже было гораздо меньше. Если продолжать идти в том же направлении, то он, очевидно, попадет в самую глубь зеленого леса, к юго-западу от города. Ну да, к юго-западу. Ему уже знаком этот путь, он уже видел и раскачивающиеся ползучие растения, и толстые стволы перекрученных деревьев, и лощину, покрытую зарослями папоротника. Воспоминание о ней положило конец его сомнениям.

В этой части долина была не столь красива. Эл прибавил ходу, легко танцуя на пальцах. Так, кажется, делают корманторские эльфы? Теперь он двигался целеустремленно, как будто направлялся к известной цели. Но на всякий случай следил за тем, чтобы рукоятка спрятанного в рукаве кинжала оставалась под рукой. Ведь преследователь мог идти Эльминстеру навстречу и, вытащив клинок, выставить его так, чтобы спешащий мнимый Юмбрил Аластрарр якобы сам наткнулся на острие?

Слева от него из сада доносились едва уловимые звуки арфы. Но он должен был идти мимо.

После исполнения последней воли погибшего Юмбрила ему еще предстояло исполнить миссию Мистры, Эл раздраженно тряхнул головой. Такое прекрасное место. Хотел бы он просто прогуливаться и наслаждаться им!

А еще ему хотелось бы вырасти в Аталантаре с отцом и матерью, а не прятаться в какой-нибудь глуши от многочисленных магов. Да уж, всегда ему приходилось скрываться от заклинаний, а потом восстанавливать силы. Эл стиснул зубы и пошел дальше, через весь город. Он пытался обойти самые удаленные от центра города тропинки, предполагая, что обошел уже большую часть этого лабиринта. Но нигде не было даже намека на сокола, символ Аластрарра.

Никакое вражеское лезвие не пронзило его, но и ощущение, что за ним наблюдают, не исчезло. Он шел и шел. И чем глубже делались сумерки, тем больше становилось яркого блеска волшебных фигур вокруг Эла. Солнечный свет еще держался золотым пламенем на верхушках деревьев, но вниз, в этот пестрый полумрак, его лучи никогда не проникали.

Игры эльфов и музыка доносились неустанно; в Корманторе темнело. Эл старался не обнаруживать беспокойства, которое все сильнее охватывало его. Не обманывает ли драгоценный камень? Показал он ему главный дом Аластрарра или был еще особняк, где-нибудь далеко за городом? Нет, его память не хранила еще одного фамильного владения, как не было и ощущения, что оно находится где-то в другом месте Кормантора. Еще бы, уж Юмбрил-то знал, где жил!

Ну да, знал настолько хорошо, что ему незачем было помещать образ своего жилища в память камня мудрости. Местоположение дома Аластрарра – известная, обыденная вещь для носителя камня мудрости, а не что-нибудь…

Погоди-ка! А не сокол ли – тот символ, который он разыскивал?

Эл свернул в сторону и ускорил шаг. Вот он!

Его благодарность Мистре была не слишком пылкой, поскольку он вознес ее молча.

Створки ворот стояли открытыми, сверху вниз и обратно по виноградным лозам филигранной работы вились и подмигивали голубые и зеленые огоньки заклинаний. Эл вошел, сделал два шага в сумрак темноватого сада за ними, потом, обернулся и осмотрел улицу.

Никакого эльфа там не было, но невидимый взгляд никуда не исчез. Эл медленно отвернулся.

Что-то мелькнуло перед ним, качнулось над извилистой садовой дорожкой. Эльминстер увидел блестящий шлем и сияющие доспехи эльфа-стражника, точнее, подобие эльфа, потому что руки, плечи и голова – это все, что предстало перед гостем. Нижняя часть тела просто отсутствовала. Темные, поблескивающие латы дрожали в воздухе, как пар от дыхания. Пока принц внимательно изучал необычное зрелище, из-за кустов слева от него угрожающе поднялся еще один призрак в доспехах, как две капли воды похожий на первого.

У Эла пересохло в горле. Значит, он потревожил магическую охрану этого места, и будет еще хуже, если он метнет в них заклинанием.

Один за другим стражники молча поднимались из мрака, опустившегося на сад, чтобы окружить непрошеного посетителя со всех сторон. Потом в прорези одного из шлемов огнем вспыхнули глаза, и Эл обнаружил, что стоит перед лицом того эльфа, который первым заступил ему дорогу. Позади призрачного стражника высился большой дворец, как раз такой, каким его показывал самоцвет. Дом величаво и горделиво сиял мягким светом высоких узких окон.

Прямо сейчас обитатели дома могли бы выглянуть из какого-нибудь окна и посмотреть, как их охрана расправляется с пришельцем.

В то время как Эл стоял, не зная, что предпринять, и отчаянно искал хоть какую-нибудь подсказку среди видений самоцвета, тонкий янтарный луч внезапно сверкнул из прорезей шлема и коснулся принца Аталантара.

Эл не почувствовал никакой боли: луч просто пронзил его насквозь, оставив после себя скорее легкое покалывание, чем жжение или рану. Правда, внезапно появилось тепло над бровями, а потом вспышка света, которая почти ослепила его. Элу пришлось зажмуриться, но уже через пару мгновений он снова смог видеть.

Камень мудрости ожил и запылал пульсирующим пламенем во мраке сада, но вспышка света, кажется, удовлетворила блюстителей. Лучи погасли, а угрожающие фигуры стражей стали таять на глазах и отступать в сад, пока Эл не остался один на один с первым эльфом.

Эл заставил себя спокойно подойти к нему вплотную, пока что-то похожее на дым не защекотало ему нос. Принц сделал еще один шаг вперед, но ничего не случилось. Пройдя сквозь молчаливого стража, принц оказался перед парадным входом дома Аластрарра. Из дверей доносилась тихая музыка, а пляшущие и меняющиеся крошечные узоры золотого света рисовали бесконечные и сложные образы на створках дверей.