Текст книги "Постой, любимая"

Грейс нуждалась в компаньонке, так что у Эмбер, в сущности, не было выбора, что бы она ни чувствовала. Хорошо хоть, что ей не пришлось сидеть к нему лицом. Эмбер пристроилась позади парочки, собираясь играть роль наблюдателя. Этакой безмолвной тени.

И вот теперь она созерцала затылок Эймиаса Сент-Айвза и досадовала, что не может отвести от него глаз.

Его голову венчала высокая касторовая шляпа. Мало кто в деревне надевал такие шляпы даже на похороны. Эта мысль заставила Эмбер улыбнуться. Да, не самый подходящий головной убор для рыбной ловли! Она не смогла сдержать смешка, представив себе корнуоллских рыбаков, выходящих каждое утро в море в цилиндрах.

– Ты что-то сказала? – спросила Грейс, обернувшись.

– Нет, я просто кашлянула, – солгала Эмбер. Сент-Айвз тоже повернул голову с таким видом, словно не прочь развлечься. Что ж, его можно понять. Неужели Грейс не могла выбрать другую тему для разговора? Она его уморит своими рецептами. Впрочем, Эмбер догадывалась, что разговорчивость Грейс вызвана трепетом, который внушал ей их новый знакомый. А когда Грейс нервничала, она начинала трещать как сорока.

Эймиас снова уставился вперед, а Грейс вернулась к перечислению рецептов глазури и помадок, так что Эмбер могла продолжить изучение их спутника. Этим утром он надел синий сюртук отличного покроя и серые бриджи. Его густые волосы, хоть и подстриженные по моде, были чуточку длинноваты и падали на высокий воротничок и белый галстук.

Он сказал, что предпочитает путешествовать без камердинера, но вряд ли этим объяснялась некоторая небрежность в его облике. Очевидно, он принадлежал к числу мужчин, которые ценят удобство больше, чем моду. В любом случае он был одет лучше, чем кто-либо из мужчин, которых ей приходилось видеть вне страниц мужских журналов, которые мистер Тремеллин иногда привозил домой.

Да и пахло от него замечательно. Ветерок то и дело доносил до Эмбер благоухание сандала. Большинство знакомых ей мужчин пахли как обычные работяги: потом, дымом, морской солью, влажным деревом и, конечно, рыбой. От мистера Тремеллина пахло трубочным табаком и мылом.

Говорил Сент-Айвз, как, по ее представлениям, полагалось говорить истинному джентльмену: с ленивыми нотками в голосе, словно его ничто не волнует. Собственно, вся его повадка была неспешной, даже томной, не считая цепкого взгляда голубых глаз. У него был восхитительный рот – выразительный, с полной нижней губой, который выглядел бы женственным, если бы не твердые черты лица и сломанный нос.

Эмбер была рада, что сидит у него за спиной. Достаточно того, что она видит контур его загорелой щеки, сильные руки в лайковых перчатках, сжимающие вожжи, начищенный до блеска сапог, стоящий на дощатом полу коляски, и мускулистое бюро, обтянутое бриджами.

Странно, что у мужчины, который хромает, такие сильные ноги…

Эмбер резко выпрямилась, словно ее кольнули в бок шпилькой.

– Эмбер? – окликнула ее Грейс, обернувшись снова. – С тобой все в порядке?

– Да, конечно. Оса пристала, – соврала Эмбер и принялась отмахиваться, повторяя про себя, как заклинание: «Он не для меня, он не для меня».

Эймиас Сент-Айвз предназначен для Грейс, но если та и дальше будет вести себя подобным образом, он решит, что Грейс – дурочка и зануда. Пора вмешаться в это дело. Придется сыграть роль свахи, по крайней мере постараться выяснить, подходят ли они друг другу. Эмбер набрала в грудь воздуха. Конечно, это последнее, чего ей хочется, но не может же она пренебречь своим долгом.

– Расскажите нам, мистер Сент-Айвз, – начала она, – что вы думаете о нашей деревне?

«Вот как это делается, – мысленно сказала она Грейс. – Пусть говорит о себе и своих ощущениях».

Сент-Айвз принялся расхваливать окрестные виды, их прелестную деревушку и местных жителей.

– Вы постоянно живете в Лондоне? – поинтересовалась Эмбер, как только он остановился, чтобы перевести дыхание.

– О нет, я только недавно вернулся из-за границы, – сообщил он.

– И где же вы были? – нерешительно спросила Грейс, украдкой взглянув на Эмбер, которая кивнула ей в ответ.

– В деловой поездке, – ответил он и принялся рассказывать, что происходит во Франции теперь, когда Наполеон отправлен в ссылку.

Подобные истории они уже слышали от знакомых мужчин. Многие из них совершали рейсы во Францию и охотно рассказывали, как страна восстанавливается после войны, не упоминая о товарах, которые они доставляли оттуда в Англию.

– А до этого я посетил Испанию, – продолжил Эймиас, чувствуя, что ему не удалось завладеть вниманием слушательниц. – А также Италию, Португалию и даже… – он криво улыбнулся, – побывал в Австралии.

– Не может быть! Расскажите нам об этом, – воскликнула Грейс.

Эмбер удивленно моргнула и спросила:

– Зачем?

– По делам, разумеется, – ответил ей Эймиас. – По делам его величества, – добавил он все с той же странной улыбкой на губах.

Не жалея красок, он описал дикую пустынную местность, зимы, больше походившие на английское лето, и необычных зверей, которых ему довелось увидеть. Эмбер проявила заинтересованность, и Эймиас рассказал о сумчатых животных и зеленых птичках, способных подражать человеческой речи.

Остановив коляску перед запретным поворотом, рядом с каменистым участком берега, Эймиас спустился на землю и предложил руку Грейс.

– Дальше ехать нельзя, но, думаю, ничего страшного не случится, если мы пройдемся вдоль пляжа? – спросил он, глядя на Эмбер. Грейс тоже посмотрела на подругу.

Эмбер кивнула. Грейс приняла его руку и спустилась вниз. Затем Эймиас предложил руку Эмбер. Она выбралась из коляски, не глядя на него.

Они двинулись по плоскому каменистому отрогу, полого спускавшемуся к воде. Эмбер чувствовала себя исключительно глупо, уныло шагая следом за ними. Рядом с миниатюрной, изящной Грейс Эймиас казался особенно высоким и мужественным. Они составили бы красивую пару, если бы у Грейс хватило ума вести себя иначе. Вместо того чтобы опираться на сильную руку своего спутника, трепетать ресницами, когда его золотистая голова склонялась к ней, и рассыпаться в благодарностях – Эймиас поддержал ее, ловко предотвратив падение, когда она споткнулась о камень, Грейс шарахалась от него и всячески избегала прикосновений. Судя по тому, как обстояли дела, они совершенно не подходил и друг другу.

Погруженная в эти безрадостные мысли, Эмбер поскользнулась на мокром камне, обнажившемся во время отлива. Она попыталась удержаться на ногах, но подвернула ногу и упала, приземлившись на четвереньки. Лодыжка болезненно пульсировала, колени и содранные ладони саднило, а юбка задралась вверх, нанеся жестокий удар ее гордости.

Сильные руки подняли ее и легко поставили на ноги. – Вы не поранились? – спросил Эймиас.

– Нет! – буркнула Эмбер сквозь сердитые слезы. – Вот угораздило! – бормотала она, охваченная смущением и раздосадованная собственной неловкостью. – Извините.

Отряхнув юбки, она попыталась ступить на больную ногу и покачнулась.

– О, черт! – Она стиснула зубы и мысленно выругалась, пытаясь справиться с болью.

Эймиас подхватил ее на руки и зашагал к коляске, Грейс семенила рядом. Сгорая от стыда, Эмбер сдерживала слезы и старалась не думать о том, как чудесно она себя чувствует, находясь в этих сильных руках.

Эймиас посадил ее на заднее сиденье, взял ее ногу в руки и снял с нее туфельку.

– Можете пошевелить ступней? – спросил он. Эмбер стиснула зубы и сделала несколько движений.

Нога болела, но уже не так, как в первый момент. Она облегченно вздохнула:

– Ничего не сломано.

Юбка задралась, обнажив ободранное колено, из которого начала сочиться кровь. Ладони пребывали в таком же плачевном состоянии.

– Бедная Эмбер, ты вся исцарапана! – воскликнула Грейс.

– Ничего, заживет. Моя гордость пострадала больше, – отозвалась Эмбер с удрученной улыбкой. – Спасибо, – добавила она, не глядя на Сент-Айвза.

– Не стоит благодарности, – произнес он прохладным тоном. – Пожалуй, нам следует вернуться домой, и поскорей.

Не спрашивая, он взял Грейс за талию и посадил на сиденье, затем легко запрыгнул сам, развернул коляску и направил лошадь назад по дороге.

Все хранили молчание.

Эмбер страдала от боли и смущения.

Грейс беспокоилась за свою названую сестру.

А Эймиас пытался не думать об Эмбер. Он поддерживал скучную беседу с Грейс, когда услышал возглас и обернулся, чтобы посмотреть, что случилось. Он сразу же понял, что Эмбер не особенно пострадала. Однако, увидев ее в весьма пикантной позе, испытал чувства, далекие от благородных.

Эмбер отправилась на прогулку в простом цветастом платье и шляпке. Но когда она упала, шляпка слетела с головы, а юбка задралась. Боже, до чего соблазнительная женщина! – почти сердито подумал Эймиас, глядя на ее округлые, но изящные формы, прикрытые сорочкой. Он поспешно отвел взгляд, оберегая ее скромность и собственный рассудок. А какие волосы! Густые и блестящие, они рассыплись по плечам Эмбер, переливаясь всеми оттенками янтаря. Почти такого же цвета, как у него…

Он вдруг вспомнил слова Даффида, сказанные им однажды о девице из бара, за которой ухаживал Эймиас: «Похоже, ты неравнодушен к собственной персоне? – поддразнил он. – Как тот греческий парень, Нарцисс. Лично я люблю контрасты, и не хотел бы заниматься любовью со своим двойником».

Эймиас высмеял познания приятеля в греческой мифологии, чтобы уклониться от ответа. Но ухаживать за девушкой перестал.

И теперь он вдруг понял, что Эмбер действительно похожа на него. Как и он, она была яркой блондинкой с белой кожей и голубыми глазами. И тоже была найденышем, с той лишь разницей, что нашли ее здесь, в Корнуолле. Эймиас получил весьма своеобразное образование. Его первым учителем был старый бродяга в тюрьме, который рассказывал им с Даффидом удивительные истории в обмен на хлеб. Позже, когда Эймиас научился читать, он расширил свои познания. И теперь ему вспомнился еще один греческий миф. О сироте, который разгадал загадки сфинкса, убил правителя и женился на его вдове – только для того, чтобы узнать, что она его собственная…

Эймиас выпрямился. Какая чепуха! Эмбер слишком молода, чтобы быть его матерью. И потом, почти каждый второй в здешней местности голубоглазый блондин. Это одна из особенностей этого края, которая греет его душу, заставляя чувствовать себя членом большой семьи.

И все-таки странно. Два никому не нужных найденыша. Что с того, что один найден на лондонских улицах, а другой на пустынном берегу моря? Она вполне может быть…

Вероятность того, что Эмбер может оказаться его сестрой, была ничтожной. И тем не менее Эймиасу стало тошно от этой мысли.

Так некстати вспыхнувшая похоть погасла, как костер, залитый водой. От стыда и отвращения к себе Эймиас покрылся мурашками. Тем лучше! Он не хочет, чтобы его влекло к безродной сироте. Ему нужна жена из приличной семьи, чтобы он мог начать респектабельную и достойную уважения жизнь.

Ну а соблазн? Он в состоянии справиться с собственными слабостями. Правда, нужно постараться не обидеть Эмбер. Она-то уж ни в чем не виновата. Пожалуй, подумал он с мрачным юмором, это его проклятие и спасение, что они могут оказаться родственниками.

Эймиас медленно выдохнул, только сейчас заметив, что все это время сдерживал дыхание.

– Скоро будем дома. Как вы себя чувствуете? – спросил он Эмбер.

– Нормально, – холодно отозвалась она, затем, видимо, сообразив, что выглядит неблагодарной, добавила: – Если бы я упала так несколько лет назад, то не обратила бы внимания. Я вечно бегала с ободранными коленками. И лечила их, поливая морской водой. Помнишь, Грейс? Это всегда приводило тебя в ужас. Еще бы! Колени так щипало, что я вопила от боли. Но от холода становилось легче, а от морской соли заживало быстрее. Надо будет попробовать и на этот раз. – Эмбер издала слабый смешок. – Когда взрослеешь, становишься ужасной трусихой, правда?

Она испортила свой бесшабашный монолог, шмыгнув носом.

Эймиас оглянулся. Грейс подобрала ее шляпку, но Эмбер держала ее в руках. Юбка была поднята, обнажая кровоточащие колени. Ветер развевал распущенные волосы вокруг ее разрумянившегося лица. Это прелестное лицо морщилось от боли и усилий справиться с ней, пока Эмбер не перехватила его взгляд. Она тут же прикрыла колени шляпой и выпрямилась, вскинув голову. Но одна сверкающая слезинка все-таки успела скатиться по щеке.

И Эймиас понял, что пропал.

Глава 5

Паско придвинулся ближе, не отрывая взгляда от ее лица.

– У тебя такие глаза, – произнес он так, словно слова давались ему с трудом. – Меня бы не было здесь, если бы не твои глаза. – Эмбер слегка отпрянула, и он поспешно добавил: – Я не заигрываю с тобой. Для этого я слишком уважаю Тремеллина.

Эмбер вздохнула.

– А меня?

Он растерялся, что было необычно для него. – Паско, – терпеливо произнесла Эмбер, – я знаю, что ты уважаешь мистера Тремеллина. Но беда в том, что ты не уважаешь меня.

– Что? – воскликнул он. В комнате, казалось, стало тише, и он, понизив голос, свирепо осведомился: – Может, ты головой стукнулась, а не коленками? С какой стати я стал бы делать тебе предложение, если бы не уважал?

– Так ты делаешь предложение? А я думала, что вначале ты поговоришь с мистером Тремеллином.

– Он знает, что мне нужно, – огрызнулся Паско. – И я не такой дурак, чтобы спрашивать мужчину, не заручившись согласием женщины. И потом, он тебе не отец.

– Тут ты прав, – печально сказала Эмбер. – Но зачем тебе я?

– Посмотри в зеркало, девушка, – ответил он.

– Ну и очень глупо. Тебе нужна жена, Паско. Это не одно и то же. – Она тоже понизила голос, помня о заинтересованной аудитории.

Они сидели в гостиной Тремеллинов. Ноги Эмбер покоились на скамеечке, прикрытые ради приличия пледом. Она принимала гостей, явившихся на следующий день после эпизода на берегу. Падение было пустяковым, и Эмбер отделалась царапинами и синяками. Но Хьюго Тремеллин был уважаемым человеком, и вести быстро разнеслись по округе. Соседи, услышав о несчастье, сочли своим долгом нанести визиты. Эмбер получила массу подношений в виде цветов, домашних пирогов и бутылок вина. В числе прочих явился Паско Пайпер. Эмбер огорчилась, когда он вошел в комнату.

– Я слышал, будто мисс Эмбер упала, – сообщил он, снимая шляпу. – Море сегодня слишком бурное для рыбной ловли, вот я и решил, что проведу время с большей пользой, навестив больную.

Никто не стал спорить, утверждая, что погода вполне годится для рыбалки, поскольку это не имело значения. Все знали, что Паско не волнует улов, и что он не собирался выходить в море, поскольку только накануне вернулся домой после путешествия через пролив.

И теперь Грейс развлекала одного из подручных Паско, долговязого белокурого парня, который явился вместе с ним, и двух своих подружек. Они сидели в другом конце комнаты, и, хотя девушки украдкой бросали на Паско взгляды, он был занят только Эмбер.

Его появление вначале удивило Эмбер, а затем встревожило. Он был одет, как обычно, в темные брюки и темный свитер поверх рубашки. Однако одежда была чистой и хорошо сидела, а не болталась свободно, как рабочие штаны и рубаха. Он надел туфли, а не сапоги, и пахло от него не рыбой, а мылом и лавровишневой водой. Эмбер вынуждена была признать, что он хорош собой. Впрочем, проблема заключалась не в его внешности.

У Паско Пайпера были прямые темные волосы и светло-карие глаза. На загорелом лице выделялись нос с горбинкой и высокие скулы. Чуть выше среднего роста, широкоплечий, он обладал гибкой мускулистой фигурой, характерной для всех мужчин, трудившихся на море. Паско считался честным парнем и был не чужд амбиций. Он имел собственную шхуну и подумывал о том, чтобы обзавестись другой. Говорил он немного, но грамотно и без местного акцента, от которого избавился, как только понял, что это может помешать его торговле за пределами родного побережья. При виде Паско местные девушки трепетали, но только не Эмбер.

Паско и раньше намекал, что испытывает к ней интерес. Собственно, он это делал при каждой встрече, хотя Эмбер упорно отказывалась принимать его ухаживания. Вот и сегодня он воспользовался тем, что она принимает гостей, и явился к ним в дом с предложением руки и сердца. Так что придется дать ему понять, что у него нет никаких шансов, и сделать это твердо и окончательно, не задев его горд ости.

Эмбер винила только себя – с Паско все в порядке, просто он ей не подходит. Он не был жестоким или жадным, просто упрямым и чересчур властным. Возможно, потому, что был избалован матерью и женским вниманием. Да и мужчины охотно подчинялись Паско. Эмбер подозревала, что никого из них он не считает себе ровней, не говоря уже о женщинах. Она не была уверена, что хочет, чтобы к ней относились как к равной, но уж точно не желала, чтобы человек, с которым ей предстоит провести остаток жизни, считал ее низшим существом.

Но если раньше это были, лишь смутные ощущения, после встречи с Эймиасом Сент-Айвзом Эмбер поняла, что считать мужчину привлекательным – это совсем не то, что ощущать его всем своим существом.

Впрочем, сейчас не время думать об этом. Достаточно того, что она знает, что не хочет выходить замуж за Паско. Хорошо бы убедить его в том, что она ему тоже не подходит.

– Тебе нужна жена, которая будет готовить тебе еду, растить твоих детей и… доставлять тебе удовольствие, – сказала она, пытаясь деликатно намекнуть на супружескую постель. Но видимо, это получилось недостаточно деликатно. Паско перестал смотреть на нее с таким видом, словно ему не терпится ее перебить, и ухмыльнулся. – Ты меня совсем не знаешь. А если бы знал, то не захотел бы связываться со мной.

– И чего это я должен знать? – поинтересовался Паско. Теперь он уже ухмылялся во весь рот, демонстрируя очень белые зубы. – Ты выросла у меня на глазах, и мне нравится то, что я вижу.

– Вот именно, – подхватила Эмбер. – Ты судишь по внешности. Но есть более важные вещи. У меня переменчивый характер, я люблю в одиночестве бродить по берегу, даже ночью. Мне больше нравится обсуждать интересующие меня вопросы, чем штопать носки или вышивать. Больше всего на свете я люблю читать. А когда я увлекаюсь книгой, то забываю обо всем на свете. Моему мужу пришлось бы мириться с пережаренной или недосоленной пищей, потому что я забыла погасить огонь в плите или посолить суп.

Паско рассмеялся:

– Со мной тебе не придется скучать. Я найду тебе занятия поинтереснее книжек. – Он горделиво улыбнулся и добавил: – А если ты думаешь, что я не смогу устроить свою жену со всеми удобствами, то ты ошибаешься. Мне ничего не стоит нанять кухарку. Только в этом нет необходимости, поскольку моя матушка – лучшая кухарка в здешних местах, и она оторвет мне голову, если узнает, что я истратил на кухарку хоть одно пенни. Так что моей жене не придется даже перешагивать порог кухни.

Эмбер с трудом сдержала раздосадованную гримасу. Мысль о том, чтобы жить под одной крышей с его деятельной мамашей, отвратила бы ее от брака с Паско, даже будь она безумно влюблена в него. К счастью, он ей не слишком нравился. В детстве Паско не замечал Эмбер и обратил на нее внимание, только когда она превратилась в девушку, после чего принялся пожирать ее глазами, как и многих других женщин в деревне. Они были в восторге в отличие от Эмбер. Наверное, это было ошибкой. Чем больше она игнорировала Паско, тем сильнее он стремился заполучить ее.

Что ж, придется это исправить, только с умом. Они живут в крохотной деревне. Лучше уж терпеть долгие пламенные взгляды, чем ненависть оскорбленного мужчины.

– Не думаю, что я подхожу тебе, Паско, – продолжила Эмбер. – Тебе нужна жена, которая разделяла бы твои интересы.

Он одарил ее снисходительным взглядом, словно ребенка, болтающего очаровательные глупости.

– Если бы я нуждался в напарнике для рыбалки или охоты, то женился бы на мужчине. Мне нужна жена и мать моих детей.

– Да, но в этом смысле я тебе тоже не подхожу, – произнесла Эмбер с плохо скрытым раздражением. – Я люблю детей, но только симпатичных. – Честность заставила ее добавить: – Думаю, я обожала бы собственных детей, но я не считаю, что все дети очаровательны. Одним словом, я не умиляюсь при виде любого младенца и не рвусь понянчить его. Суть в том, Паско, что тебе нужна другая женщина – хозяйственная, кроткая, женственная. А я? Я люблю поговорить о политике, поспорить. Твоя мать – отличная кухарка и содержит дом в идеальном порядке, можно сказать, вылизывает полы. Тебе нужна женщина, похожая на нее, которая могла бы поладить с ней, а не такая спорщица, как я. Тебе нужен кто-то мягкий, нежный и домовитый. Если уж на то пошло, Паско, – она склонила голову набок, изобразив задумчивость, – Грейс тебе гораздо больше подходит. Из нее получится отличная жена. – Эмбер улыбнулась. – Но поскольку каждый парень в округе прекрасно это знает, у тебя немного шансов. Тебе придется встать в очередь.

«Отличный ход! – подумала она, откинувшись на спинку кресла. – Это должно возбудить в нем дух соперничества».

Ее доводы подействовали, но совсем не так, как она ожидала.

– Ничто хорошее не достается даром, – философски заметил Паско и положил ладони на колени, собираясь встать. – Я готов ждать. Но я не отступлюсь. Придется доказать тебе, что ты ошибаешься. Вот и все.

– Но почему я? – чуть ли не простонала Эмбер. Паско удивленно воззрился на нее:

– Ты что, дурочка? Ты самая хорошенькая девушка в деревне. Нет, не хорошенькая. Ты… великолепная женщина, так все говорят. Конечно, у тебя есть кое-какие причуды, но стоящий мужчина, дети, собственный дом и семья быстро выбьют из твоей головы всю дурь, и ты угомонишься.

Эмбер была слишком возмущена, чтобы спустить ему такое. Будь она в состоянии, то вскочила бы на ноги. А так, она только вздернула подбородок.

– У меня есть дом, Паско, – сердито сказала она. – Мистер Тремеллин – стоящий мужчина, а Грейс мне как сестра. Может, это не моя семья, но это лучшая семья, которую я знаю!

– Да не кипятись ты! – усмехнулся он. – Вот оса! Я никогда с этим не спорил. И мне плевать, что у тебя нет семьи в отличие от многих парней из числа твоих ухажеров. Но у них нет ни денег, чтобы жениться по собственному желанию, ни доброго имени, чтобы защитить жену от нападок. – Теперь уже он вздернул подбородок. – Мои предки жили здесь с незапамятных времен, и наших детей будут уважать, несмотря на твое происхождение. Хотел бы я взглянуть на того, кто посмеет сказать хоть слово против.

– Твоя мать посмеет, – сказала Эмбер с отчаянием. Паско озадаченно нахмурился.

– Возможно, но она сделает, как я велю, – ответил он после короткого размышления.

И хотя он был хорош собой и оказывал ей честь, Эмбер пронзил озноб и она, наконец, поняла, почему всегда знала, что откажет ему.

– Не забивай себе голову всякой чепухой. – Паско усмехнулся, шутливо коснулся пальцем кончика ее носа и поднялся, направившись к Грейс, чтобы попрощаться.

Дверь снова отворилась, чтобы впустить очередного гостя.

Эймиас Сент-Айвз вручил свою высокую шляпу горничной и проследовал в гостиную. Одного вида его элегантного костюма было достаточно, чтобы все разговоры смолкли. Сюртук сидел как влитой, галстук был завязан по последней моде, а затянутая в перчатку рука сжимала трость с серебряным набалдашником. При всем том он не казался чужеродным явлением в элегантной гостиной Тремеллинов, однако его появление заставило всех остальных почувствовать себя неотесанными деревенщинами.

– О, мистер Сент-Айвз! – воскликнула Грейс, залившись очаровательным румянцем и вскочив на ноги. – Как мило с вашей стороны заглянуть к нам. Эмбер уже поправляется. Все считают, что это благодаря скорости, с которой вы доставили ее домой.

– Рад слышать это, – отозвался Эймиас. – Я счастлив, что ваши травмы оказались несерьезными, – сказал он Эмбер, едва удостоив ее взглядом, и снова повернулся к Грейс: – Но я хотел бы также узнать, как поживаете вы, мисс Тремеллин.

Румянец Грейс стал гуще.

– Очень хорошо, как видите, – пролепетала она. – Вообще-то из-за происшествия с бедной Эмбер у нас сегодня полно гостей. Позвольте представить вам Паско Пайпера, капитана «Агаты», отличного корабля, уверяю вас. А это Тобиас Брей, один из членов его команды, а также мисс Ингрем и мисс Хупер, наши друзья и соседи. – Она повернулась к собравшимся в гостиной: – А это мистер Сент-Айвз, он гостит в нашей деревне.

Эймиас и Паско смерили друг друга взглядами и кивнули. Эмбер, наблюдавшей за ними, они казались представителями двух разных видов. Оба были примерно одного возраста, около тридцати, но элегантный Сент-Айвз и простоватый капитан Пайпер смотрелись неуместно в одной и той же комнате. Похоже, они думали так же.

– Ах да, – уронил Паско, сунув большие пальцы за пояс и устремив на Эймиаса дерзкий взгляд, – Сент-Айвз. Парень, который ищет свою родню. Здесь вы никого не найдете с таким именем.

Эймиас улыбнулся:

– Я и не рассчитывал никого найти. Я приехал с визитом.

– А я уже ухожу, – заявил Паско, бросив самодовольный взгляд на Эмбер. – Жаль, что я не успел поболтать с вами, мисс Тремеллин, – сказал он, обращаясь к Грейс, – но ваша сестра… я хотел сказать, ваша подружка, мисс Эмбер заняла все мое время.

Лицо Эймиаса застыло.

– Паско, – возразила Эмбер своим чистым звучным голосом, – не вини меня в своих плохих манерах. Еще не поздно исправить твой промах. Грейс пока еще здесь, а до отлива далеко.

Смуглое лицо Паско еще больше потемнело, однако он сверкнул улыбкой.

– И, правда. Куда спешить? Надеюсь, вы простите меня, мисс Тремеллин?

– Конечно! – воскликнула Грейс.

Эмбер подавила улыбку, когда Грейс оживленно защебетала, расспрашивая Паско о двух вещах, перед которыми он не мог устоять: о здоровье его матушки и состоянии его шхуны. Эймиас остался стоять посреди комнаты. Было ясно, что он хотел бы побеседовать с Грейс, но был слишком хорошо воспитан, чтобы встревать в разговор между ней и Паско. Других гостей он не знал, а они слишком робели, чтобы заговорить с ним. Оставалась только Эмбер.

Улыбка Эмбер увяла, и ей стало тошно при виде Эймиаса, который нерешительно поглядывал в ее сторону, явно не испытывая особого желания подходить к ней. Странно. Даже если она не интересует его как предмет для ухаживания, зачем избегать ее? Она не сделала ему ничего плохого.

Впрочем, колебался он недолго.

– Мисс Эмбер, – лениво протянул он, приблизившись к ее креслу, – как поживаете?

«На безрыбье и рак – рыба», – подумала Эмбер, но воздержалась от ядовитых замечаний. Ее поразило, что Эймиас даже не смотрит на нее, занятый созерцанием своего идеально чистого рукава и пытаясь стряхнуть с него невидимую пылинку. Ну, нет, всему есть предел.

– Как поживаю? – переспросила она любезным тоном. – Прекрасно, чего не скажешь о моих коленях. Они не гнутся, поэтому я прикована к этому креслу, а мистеру Тремеллину приходится носить меня на руках. Впрочем, если бы я даже захотела встать, мне бы никто не позволил. Вот так и поживаю, мистер Сент-Айвз, спасибо за беспокойство. А теперь можете с чистой совестью вернуться к Грейс и остальным. Премного вам благодарна.

Эймиас удивленно вскинул голову.

– Прошу прощения, – сказал он. – Позвольте мне перефразировать свой вопрос. Если не возражаете, я присяду, и мы немного поговорим.

Эмбер кивнула, внезапно пожалев, что позволила ему увидеть, что ее чувства задеты. У нее было ужасное предчувствие, что он вполне способен причинить ей еще большую боль.

Эймиас опустился в кресло, которое только что освободил Паско.

– Я бы никогда не предложил прогуляться по берегу, если бы мог себе представить, что вы упадете, – сказал он. – Это полностью моя вина, и, поверьте, я ужасно сожалею.

– Вы же не знали, что я такая неуклюжая, – возразила она.

– Отнюдь. Если бы Грейс, то есть мисс Тремеллин, не держалась за мою руку, она бы тоже поскользнулась. Дамские туфельки не предназначены для пеших прогулок.

– Мы бы надели что-нибудь более подходящее, если бы знали, что нам предстоит долгая прогулка, – огрызнулась Эмбер, прежде чем успела прикусить язык.

Эймиас поднял вверх затянутые в перчатки руки, шутливо сдаваясь.

– И опять вы правы. Мне не следовало поддаваться импульсу. Но я такой же бесчувственный чурбан, как и все мужчины. Мы ходим в сапогах, а в них не очень-то поскользнешься, даже с моей увечной ногой.

Эмбер украдкой взглянула вниз, не уверенная, что он станет обсуждать свое увечье.

– Старая рана, – сказал Эймиас, перехватив ее взгляд.

– Вы были на войне? – спросила она.

Он криво улыбнулся.

– Скажем так, трудился во благо его величества. Но это скучная история. Я не из тех, кто любит говорить о себе, и тем не менее единственное, чем я занят, с тех пор как прибыл в Корнуолл, – это бесконечные разговоры о моей семье и моих поисках. Вас, наверное, уже тошнит от них.

– Вовсе нет, – сказала Эмбер, полагая, что он наконец-то предложит поговорить о ней.

– Как вы думаете, – произнес Эймиас, придвинувшись ближе, – Грейс винит меня в том, что случилось с вами?

Эмбер безмолвно уставилась на него. Она даже не пыталась скрыть удивление и обиду, вспыхнувшие в ее глазах.

Эймиас нахмурился, глядя на нее со смесью любопытства и недоверия.

– Ваши глаза… – медленно произнес он. – Я никогда не видел таких глаз. – Он скривил губы, словно ему попало в рот что-то горькое, и добавил: – Разве что в зеркале.

– О нет, – возразила Эмбер, чувствуя себя так, словно ее ударили под дых. – У меня нет таких длинных темных ресниц.

Они сидели, уставившись друг на друга, не зная, что сказать, и не в состоянии отвести взглядов.

– Сент-Айвз, – окликнул его резкий голос. – Я только что говорил мисс Грейс, что, кажется, я все же слышал ваше имя.

Эймиас вскочил на ноги и повернулся к Паско.

– Правда? – спросил он, едва сдерживая волнение.

– Угу, – кивнул Паско. – Какой-то Сент-Айвз рыбачил здесь неподалеку. Надо только вспомнить где.

– Я ищу не Сент-Айвза, – сказал Эймиас. – Думаю, их полно. Меня интересует кто-нибудь по имени Эймиас. Это редкое имя, и, надеюсь, оно приведет меня к моей родне.

«Они говорят об именах, но с таким же успехом могли бы договариваться о месте и времени дуэли», – подумала Эмбер, глядя, как они стоят друг против друга, словно примериваясь к противнику.

– Так-так, что здесь у нас? – В комнату вошел Хьюго Тремеллин, довольно потирая руки. – Приятная компания? Мне нужно было просмотреть кое-какие бумаги, иначе я встретил бы вас сам. Привет, Паско, добрый день, Сент-Айвз. Как поживаешь, Тобиас? Рад вас видеть мисс Хупер, мисс Ингрем.

Эймиас и Паско повернулись к хозяину дома. Они поговорили о погоде, затем о мирных переговорах и здоровье старого короля. Чувствуя себя лишними, подружки Грейс поднялись и торопливо распрощались. Тобиас отбыл вместе с ними.