Текст книги "Горизонты науки Башкортостана (сборник)"

Кунафин Марат Самирханович

Башкортостан славен многими своими учеными. Чего стоят разработки в области нанотехнологий. Имеются у нас и специалисты, с самых разных сторон исследующие проблемы искусственного интеллекта, информационных технологий и виртуальной реальности. Сегодня на наши вопросы любезно согласился ответить доктор философских наук, профессор М. С. Кунафин.

– Марат Самирханович, Вы являетесь сопредседателем Башкирского отделения Научного совета Российской академии наук по методологии искусственного интеллекта. Расскажите, пожалуйста, о деятельности этой организации.

– Три года назад у нас, в республике, было организовано Башкирское отделение Научного совета Российской академии наук по методологии искусственного интеллекта (БО НСМИИ РАН), объединившее видных уфимских ученых и философов.

Направления деятельности Башкирского отделения определены «Положением о Региональном отделении НСМИИ РАН». То есть это, прежде всего, объединение ученых разных специальностей, развитие коммуникаций между ними, выработка метаязыка для интенсификации разработок в области искусственного интеллекта. Так уж сложилось, что именно проблематика ИИ фокусирует сегодня в одной точке практически все исследования, выдвинутые ходом развития информационного общества.

Конкретное решение этой проблемы проводится методами, принятыми в научном сообществе. Это конференции, публикации, семинары, теоретические доклады, издательская деятельность.

Наше отделение располагает собственным сайтом UfaIntell.narod.ru, где размещены работы ученых, членов БО НСМИИ РАН, а также тех, кто сотрудничает с нами, – это книги, статьи по тематике искусственного интеллекта, кибернетических систем, информационных технологий, виртуальной реальности.

За прошедшее со дня основания время в рамках деятельности нашего регионального отделения совместно с другими научно-образовательными организациями были организованы и проведены научные конференции: в феврале 2007 года Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы методологии, философии науки и образования», в феврале 2008 г. Всероссийская научно-практическая конференция «Онтология творчества в развитии реальных, виртуальных и искусственных систем». По их материалам вышли в свет сборники.

Регулярно проводятся ежемесячные заседания БО НСМИИ РАН, на которых заслушиваются доклады ученых по тематике искусственного интеллекта и связанных с ним направлений. Наиболее интересные выступления освещаются в периодической печати, в Интернете.

– Как Вы полагаете, есть ли действительная перспектива в изучении и разработке проблемы искусственного интеллекта? Не будет ли это очередной научно-технической химерой наподобие «звездных войн», активно раздувавшихся в интересах политиков?

– На мой взгляд, в сомнениях такого рода сегодня мало толку. Я имею в виду Ваш вопрос о перспективности исследований в области искусственного интеллекта. У нас просто нет выбора. Независимо от наших желаний и предпочтений, идея создания искусственного интеллекта как цель выдвинута уже давно и активно решается. Не заниматься этим – значит «прятать голову в песок» и обречь себя на научно-технологическое аутсайдерство в мировом масштабе.

Вы назвали программу «звездных войн» химерой, имея, очевидно, в виду, что конечная цель этой программы так и не была достигнута. Это верно. Но в науке часто происходит так, что значение имеет не конечная цель, а результаты, получаемые при ее достижении. И часто оказывается, что эти результаты значимее самой цели. В этом смысле программа «звездных войн» себя оправдала, так как привела к определенным технологическим прорывам в соответствующих областях.

Думаю, понятно, какую аналогию я пытаюсь провести. Сегодня очень трудно предположить, когда и как будет решена задача создания искусственного интеллекта. Но и сегодня уже понятны перспективы, связанные с разработкой проблемы искусственного интеллекта. Прежде чем говорить о создании искусственного интеллекта, мы должны разобраться в том, как существует и функционирует естественный интеллект. То есть перед нами уже стоит грандиозная задача понимания глубочайшего пласта проблем, связанных с сознанием, психикой и физиологией самого человека. В этом отношении проблематика искусственного интеллекта не только не уводит нас в сторону от фундаментального интереса человека к своей сущности, но, наоборот, подталкивает к ее исследованию.

Другой аспект связан с развитием интеллектуальных информационных технологий. Имеющиеся уже сегодня представления о том, каким должен быть искусственный интеллект, и о том, как и в какой степени, он должен соответствовать естественному интеллекту, задают определенное направление развитию технологий, связанных с созданием искусственного интеллекта. Соответственно, это сказывается в целом на развитии информационных технологий вообще. То есть между несуществующим пока искусственным интеллектом и уже существующим несколько десятков тысяч лет естественным Интеллектом возникает своего рода виртуальная обратная связь, которая не только определяет, каким будет искусственный интеллект, но и модифицирует определенным образом естественный интеллект.

– Даже если учесть действительную ценность создания искусственного интеллекта и связанного с ним целого комплекса гносеологических, аксиологических и праксиологических приобретений, не видится ли более перспективным развитие сущностных сил, в частности, психофизиологических способностей самого человека?

– Во-первых, одно другому никоим образом не мешает. Почему создание искусственного интеллекта должно ущемлять развитие психофизиологических сил самого человека? По-моему, наоборот, исходя из сказанного выше, создание искусственного интеллекта невозможно без понимания того, что Вы назвали «сущностными силами» человека. Собственно говоря, смысл создания этого «alter ego» человека заключается в стремлении интенсифицировать развитие собственных психофизиологических способностей, в стремлении довести их до предела совершенства.

Впрочем, такая стратегия характерна для всей технологической истории человека. Разве путь от каменного топора до космических ракет не есть стремление стать более совершенным? Разумеется, такая стратегия таит в себе очень опасную ловушку, и, может быть, мы уже в нее попали или попадем в будущем. Суть ее – в отчуждении технологических возможностей, создаваемых нами же, от фундаментальной потребности развития нас самих как истинных человеческих существ. В конце концов, топор лишь увеличивает мощь человеческой руки, он не делает его совершеннее в духовном отношении, как, впрочем, и ракета. Все технологические творения человека всегда были «бездушными». искусственный интеллект по определению перестает быть таковым. Соответственно, долгий путь, ведущий к созданию искусственного интеллекта, заставит нас мыслить о духовном не только спекулятивно, но и «технологически». Этот путь заставит нас предпринять попытку осознать, в чем эволюционный смысл и предназначение человека, чтобы частью этого смысла наделить искусственный интеллект.

– То есть, если говорить о проблеме «личность и искусственный интеллект», то тенденция такова: идут не просто параллельные, но тесно взаимосвязанные и взаимно обогащающие друг друга процессы познания в области как искусственного, так и естественного интеллекта?

– Совершенно верно. В зависимости от того, насколько успешно мы будем продвигаться в понимании работы человеческого сознания, настолько же значимым будет наше продвижение в работе по созданию искусственного интеллекта. До определенного уровня развития наших знаний о человеческом интеллекте работы по созданию искусственного интеллекта полностью зависели от этих знаний. Но уже сегодня, а тем более в будущем возникнет эффект обратной связи, когда теоретические и практические результаты работ по созданию искусственного интеллекта начнут влиять не только на научный аспект понимания человеческого сознания, но и на формирование психики, сознания человека в целом.

– Важнейшим следствием этого является вопрос: возможно ли, что изменения, начинающие происходить с человеком вследствие развития искусственного интеллекта, способны в пределе изменить природу человека, превратить вид Homo Sapiens в вид Techno Sapiens и, соответственно, мир естественный биологический в мир искусственный технологический?

– Важнейшим следствием этого является вопрос о судьбе человека. Следует отдавать себе отчет в том, что дело здесь не в искусственном интеллекте. Искусственный интеллект только фокусирует процесс перехода от естественного к искусственному, сжимает различные тенденции и способы этого перехода в одну точку.

Наша техногенная эволюция имеет собственные предпосылки возникновения, условия становления и обстоятельства развития, которые определяют закономерности ее протекания. В этом процессе что-то можно сознательно изменить, но, полагаю, процесс перехода от естественного к искусственному отменить нельзя.

По мере ухудшения экологической ситуации мы все больший упор будем делать на новые технологии как единственный способ решения этих проблем и соответственно все в большей степени будем изменять мир вокруг самих себя. Нетрудно предвидеть, в каком направлении будут идти эти изменения. Пытаясь сохранить приемлемые условия существования, человек продолжит изменение естественного мира. Когда в соответствии с существующими природными законами будет достигнут предел этих изменений, человек примется за изменение собственной природы, которую будет пытаться адаптировать к уже неизменяемым условиям внешнего мира. Этот процесс техноадаптации стихийно и незаметно происходит уже давно. Мы давно уже живем в измененном мире и изменились сами, правда, пока пределы этих изменений еще не достигнуты.

Мы должны исходить из того, что человек не обладает монополией на интеллект даже на своей планете – хотя бы потому, что он сам рано или поздно станет виновником создания искусственного интеллекта. Я бы даже сказал, что человек обречен на создание искусственного интеллекта, так как его создание – только логическое завершение цивилизационного процесса постепенного перехода от естественного к искусственному. Творчество человека заключается в создании искусственного. При этом артефакты (созданные человеком предметы и явления) являются конструктивным продолжением естественного творчества природы. Артефакты не создают границ и не роют пропасть между нами и природой – они «пожирают», как пресловутые лангольеры из произведения С. Кинга, волшебную ткань природы, превращая ее в тривиальную фактуру повседневного быта.

Поэтому процесс вытеснения естественного искусственным одновременно означает процесс вытеснения естественной человеческой личности с исторической арены. Закономерным становится тот факт, что по мере интеллектуализации искусственного духовное и интеллектуальное состояния личности становятся менее содержательными. Конкретно это проявляется в стандартизации и массовости.

Человек попадает в парадоксальное состояние. Чем интеллектуальнее системы, которые он применяет, и чем больше возможностей в связи с этим он реализует, тем большему дефекту подвергается его личность. Искусственное в виде различных технологий проникает во все поры социальной жизни, создавая специфическую атмосферу формализации всех социальных структур.

Я вовсе не склонен представлять будущее в духе фантастических фильмов-катастроф, где среди руин городов бродят толпы одичавших людей, хотя и такой сценарий не исключен, если изменения климата приобретут катастрофический характер. Но, разумеется, возможен и другой сценарий развития цивилизации, где жизнь может оказаться вполне сносной, но, очевидно, за это человеку придется заплатить собственной природой вида Homo Sapiens и стать новым видом, скажем, Techno Sapiens. Но это будет уже другая история другого существа, о которой мы вряд ли что можем сегодня сказать.

– Марат Самирханович, вашему перу принадлежит изданный в начале века, а затем переизданный в 2004 году учебник «Концепции современного естествознания». На мой взгляд, это учебное пособие выгодно отличается от аналогичных, вышедших за последние годы в столичных издательствах, – прежде всего широтой охвата, обобщением множества разнообразных естественнонаучных проблем и тематик. Наверное, этому помогла Ваша научная специальность, философское видение картины бытия?

– Спасибо за приятные слова, но это всего лишь учебник и как все учебники чем-то он хорош, а чем-то не очень. Специфика учебников в том, что они более или менее удачно учат чему-то уже известному тех, кто этого еще не знает. На мой взгляд, их (учебников) творческие возможности довольно ограничены.

Особенностью любой книги, посвященной предмету «Концепции современного естествознания» является то, что ее содержание вряд ли будет полностью соответствовать содержанию самого предмета. Чтобы понять это, достаточно попытаться представить себе, что такое «современное естествознание». Это сотни дисциплин, ставящих и решающих тысячи сложнейших проблем. Это десятки специальных научных языков, которыми пользуются миллионы лучших интеллектуалов нашей планеты. Это десятки и сотни концепций, гипотез, теорий, порой неимоверно сложных для понимания в силу своей специфичности. Наконец, это постоянно возрастающий поток информации и дифференциация уже существующих отраслей знания. И все это, если буквально следовать названию, должно быть представлено в книге по предмету «Концепции современного естествознания»!

Разумеется, наивно пытаться «втиснуть» все богатство современного естественнонаучного знания в пределы одного учебника. Вполне очевидно, что все это не может быть ни представлено в нем, ни освоено теми, кто этот предмет изучает. Для решения проблемы следует изначально принять, что изучение этого предмета предполагает некий философский «формат», то есть определенную схему, которая, сообразуясь с дидактическими целями обучения, укладывает в себя все необходимое для усвоения представления о современном состоянии естествознания.

Очевидно, что эта схема, как и любая другая, предполагает ограничения, которые выражены здесь в форме обобщений. Конечно, при этом теряется возможность в полном объеме представить конкретные современные концепции естествознания, но взамен возникает возможность охарактеризовать общие тенденции развития естествознания, дать представление об этапах его развития и о структуре познавательных процессов.

Таким образом, я посчитал, что наиболее реалистичным подходом для книги, посвященной предмету «Концепции современного естествознания», будет подход, основанный на том, чтобы дать представление об истории развития естествознания, структуре познания и о тенденциях развития современного естествознания. Требовать большего означает не понимать того, что концепции современного естествознания в полном объеме не могут быть, во-первых, усвоены теми, кому они предназначены, а во-вторых, популярно и полно изложены в пределах какой-либо книги.

Да и в чем смысл такого требования? Детальное знание неких естественнонаучных проблем для человека, который возможно никогда не будет заниматься ими впоследствии, вряд ли так уж необходимо. В то же время для современного состояния дел жизненно необходимо, чтобы у каждого, тем более у человека, который возможно когда-нибудь будет принимать ответственные решения, было развито чувство «укорененности» себя в мире. Укорененности не только культурной, но и биологической, физической, «укорененности» в чувстве родства со всем живым на планете.

– Роль науки в современной жизни постоянно возрастает. Она чрезвычайно динамична, и по степени воздействия на общественное бытие превосходит искусство и мораль. Вы согласны с этим тезисом?

– С этим трудно спорить. Наука – наиболее значимая по масштабам воздействия на все окружающее сфера инновационной деятельности человека. Наука представляет собой наиболее активный и динамичный инновационный процесс, в котором творчество приобретает абсолютную и в то же время весьма специфическую форму. Оно превращается в инновационный процесс с предсказуемым исходом. Содержание науки составляет выявление закономерностей природы и общества, которое, в конечном счете, выливается в совокупность знаний, выраженных законами, принципами, теориями. Поиск нового, творчество в науке представляет собой инновационный процесс, основанный на уже известном. Творчество в науке начинается не с нуля, оно изначально опирается на уже полученное достоверное знание, оно руководствуется в поисках нового уже разработанной методологией, которая по мере развития математики и вычислительной техники регламентирует творческий процесс определенными рамками и правилами, постоянно контролируя результаты творчества экспериментами.

Несмотря на то, что инновационные процессы в науке носят управляемый характер, персонифицированное, личностное творчество как высшая форма самореализации человеческого разума и духа, как стремление к свободе никуда не уходит. История науки – не история безликих коллективов, хотя без коллективного творчества современной науки быть не может. История науки это, прежде всего, история гениальных творцов, каждый из которых по-своему менял ход нашей истории. И в этом плане искусство, мораль и наука едины. Будда, Бах, Эйнштейн каждый по-своему изменили ход нашей истории. Фундамент инновационного процесса один во всех сферах инновационной деятельности – это творчество.

Потеряхин Владимир Александрович

Талантливый публицист и ученый-химик из Салавата Владимир Потеряхин известен как автор многих свежих и оригинальных научных концепций. К примеру, спиральной пространственной модели системы химических элементов. Также его перу (с соавторами) принадлежит работа «Мировой эфир». Сегодня мы знакомим читателей с изложенными в ней основными идеями.

– Владимир Александрович, насколько мне известно, Вы являетесь приверженцем концепции мирового эфира – особой упругой среды, наполняющей мировое пространство, в которой движутся частицы и волны материи. То есть, Вы считаете ошибочными господствующие в науке на протяжении минувшего века представления, согласно которым Вселенная представляет собой некое пустое темное пространство, заполненное вакуумом, с разбросанными кое-где островками материи…

– Да, это так. Существование такой среды (материальной среды!) постулировалось еще в XIX веке. Потом оно необоснованно было отвергнуто и заменено понятием «мировой вакуум», то есть пустота! Но дальнейшие исследования показали, что вакуум оказался не вакуумом, а «материальной средой особого рода». Однако от традиционного названия отказываться не стали. Так и кочует по страницам научной литературы понятие нечто под названием «ничто»!

– Что представляет собой мировой эфир?

– Чтобы понять суть мирового эфира, надо оторваться от стереотипного понимания газовой среды. Мы привыкли к тому, что наша атмосфера – это газ, состоящий из молекул кислорода и азота. Это молекулярный газ. Но нам известны и атомарные газы, например гелий. Развивая мысль вглубь, почему бы в природе не быть газам, состоящим из других, более мелких частиц материи – нуклонов, лептонов?..

Сегодня было бы наивным соглашаться с менделеевским представлением об эфире, состоящем из химических элементов легче водорода. Таких элементов в природе нет. Но нельзя не обращать внимания на само направление мысли ученого. Он пытался решить проблему на уровне тех знаний о материи, которые были в то время, то есть на химэлементном уровне организации материи. Решение же проблемы находится на другом, более глубоком уровне ее организации. Но Менделеев еще не знал о существовании более низких «этажей» в строении материи. К тому же ученые того времени (как и он сам) пребывали в состоянии «химического гипноза», вызванного построением Периодической системы химических элементов и открытием Периодического закона Д. И. Менделеевым.

Мои утверждения о составе мирового эфира носят гипотетический характер. Но их убедительность и логическая корректность позволяют надеяться на их истинность. То, что эта среда более мелкодисперсна, чем атмосфера Земли, несомненно. Она более упруга, чем атмосфера. И потому в ней распространяются более короткие волны и с большей скоростью, чем акустические. Волна – это вид движения материи. А, как известно, без материи нет движения. Без упругой материальной среды (континуума) – нет волн. Если мы фиксируем факт прохождения через мировое пространство световых (и других) волн, то это ли не подтверждение его материальности?!

– Но в свое время Майкельсон и Морли в известных опытах не обнаружили наличие эфира…

– Действительно, могут возразить, что опыты Майкельсона-Морли не подтвердили существование мирового эфира. Но ведь признано, что мировое пространство представляет собой «материальную среду особого рода». Значит надо задуматься о состоятельности самого метода проверки!

Сегодня можно встретить массу сенсационных заявлений типа: «энергия мирового вакуума», «рождение элементарных частиц из ничего» и прочее. Вот вам и «несотворимость» и «неуничтожимость» материи! Нет ничего логичнее, чем предположить строение эфира из частиц, которые мы еще не обнаружили. История повторяется. Ведь и атмосферой Земли мы сначала научились пользоваться, а о том, что это молекулярный газ определенного состава, узнали много столетий позже.

– Ну хорошо, в таком случае из чего состоит мировой эфир, что является субстратом, первокирпичиком материи?

– Давайте вернемся к общенаучным, философским основам и определим – что есть материя, вещество, поле? Согласно нынешним представлениям, «материя – это бесконечное множество всех существующих в мире объектов и систем, субстрат любых свойств, связей, отношений и форм движения. Материя включает в себя не только все непосредственно наблюдаемые объекты и тела природы, но и все те, которые в принципе могут быть познаны в будущем…». И далее: «В материалистической философии материя определяется как субстанция (основа) всех вещей и явлений в мире…, несотворима и неуничтожима, всегда стабильна в своей сущности; меняются лишь конкретные формы ее бытия, количественные соотношения и взаимное расположение элементов. Материальные объекты всегда обладают внутренней упорядоченностью и системной организацией».

Что касается вещества, то определение таково: «Вещество – это вид материи, который в отличие от поля, обладает массой покоя». Это определение является существенным шагом вперед, в части признания вещества как «вида материи», одной из форм организации материи. Однако это определение не является самодостаточным, потому что построено не на собственных признаках. Оно не дает ответа на вопрос: «Что такое вещество»? Но, тем не менее, из него мы получаем полезную информацию о том, что вещество и поле материальны, но поле – не вещественно. На этом основании они противопоставляются как две разные формы организации материи. С другой стороны, как соотнести понятия вещества и антивещества, как двух логических и структурных противоположностей? Ведь место «противоположности» веществу уже занято полем!

Предполагается, что во Вселенной на равных существуют вещество и антивещество, но в разных местах. На границе их соприкосновения происходит аннигиляция. Антивещество слагается из атомов, состоящих из элементарных частиц, имеющих противоположные зарядовые знаки соответствующим частицам вещества. Следовательно, вещество и антивещество это две формы существования (организации) материи. Они едины, так как материальны. Но противоположны по нуклон-лептонной структуре атомов.

Теперь о поле. Сегодня в теоретической физике принято считать поле как субстрат, материальную среду. Но поле – это не материальная среда, а свойство (состояние!) материальной среды! Известно, что вблизи Земли (и других небесных тел) существует так называемое электромагнитное поле. По мере удаления от Земли оно ослабевает и потом совсем исчезает. Что происходит? Исчезла материальная среда или ее возбужденное (полевое!) состояние? Я считаю, что исчезло возбужденное состояние среды, сама же среда осталась. И зовут ее «мировой эфир».

– И вот мы снова подошли к понятию «мирового эфира»…

– Это закономерно. Вернемся к определению материи, к той части, где говорится: «…но и все те (частицы), которые в принципе могут быть познаны в будущем». Почему мы должны отказываться от гипотезы (пока гипотезы!) о существовании частиц, из которых состоят лептоны – электроны, позитроны, нейтрино?! Природа экономна в выборе методов организации (строения) материи. Она пользуется универсальными методами, повторяемыми на каждом новом уровне своей организации. Нам известно, что нуклоны (протоны, антипротоны, нейтроны) являются разными состояниями одной и той же частицы. Их взаимопревращение происходит за счет испускания или поглощения лептонов. Такую же схему превращений логично предположить и для лептонов. Назовем составляющие их частицы примонами (от лат. слова prima – первичный). Разложение на первичные исходные частицы теоретически можно продолжать до полного исчерпания лептона. О том, что электроны имеют разную массу, имеется информация в научной литературе. Это говорит о том, что они тоже сборные (составные) частицы, состоящие из более мелких частиц.

Я выдвигаю гипотезу о том, что мировой эфир – это примонный газ. Исходя из этой посылки, становится ясно, что поле – это возбужденное состояние эфира. И какими бы малыми ни были его частицы (примоны), они тоже весомы (массивны), а значит материальны. Частицы эфира находятся в постоянном движении (нет материи без движения!), поэтому мировой эфир обладает энергией, как и любой другой газ. Из взаимодействия частиц эфира рождаются новые более крупные частицы – лептоны. А не из ничего (не из пустоты!) как считают сторонники теории вакуума.

– С эфиром и первочастицами вроде бы стало ясно. А как быть с таким весьма неопределенным понятием, как «энергия»? Постулируется, что энергия это некая мера движения, оценка количества и интенсивности движения материи.

– Мы как-то забыли истинный смысл понятия «энергии», и склонны к ее мистификации и субстратизации. Сегодня энергию чуть ли не кружкой черпают экстрасенсы и др. мошенники прямо из космоса. Как Вы правильно заметили, понятие энергии введено в науку для количественной оценки «энергичности» движения, то есть для учета и количества движущейся материи (массы), и интенсивности (скорости) ее движения одновременно. (Очень характерный пример иллюстрации двух основных постулатов материалистической философии: «без материи – нет движения» и «нет не движущейся материи».)

Известна формула Эйнштейна E = mc², то есть энергия равна произведению массы на скорость в квадрате. Если бы в мировом пространстве не было материальных частиц (m = 0), то нечему было бы двигаться (с = 0). А если нет материи и нет движения, то нет и энергии, как их производной! При сомножителях порознь равных нулю и их произведение (то есть энергия) равно нулю. Следовательно, космического вакуума (пустоты) не существует. Пространство Вселенной заполнено газообразной средой из особых частиц материи.

– То есть, после ввода в физическую картину мира понятия примонов меняется и вся схема микромира, принятая ныне большинством естествоиспытателей? В том числе и категория элементарных частиц, коих благодаря усилиям физиков расплодилось к сегодняшнему дню просто немереное количество…

– Сегодня элементарными частицами называют все частицы, которые меньше атома. Но это деление (классификация) не достаточно корректно и не имеет строгой системной основы. Подводить какую-либо частицу под категорию «элементарной» следует на основе каких-то системно-структурных законов многоуровневой организации материи. Базовыми понятиями в системно-структурном подходе являются «система» и «элемент» системы как ее составляющая часть. Без элементов нет системы и нет элемента вне системы. Эти понятия сопряженные.

Система – это множество генетически связанных объектов (элементов), функционирующих в определенных случаях как единое целое. Системы состоят из одного, двух и более иерархических уровней (подсистем). А каждая подсистема, в свою очередь, из подподсистем. Последний, самый низкий уровень состоит из индивидуальных материальных объектов – первоэлементов данной системы. В соответствии с принципом обратимости понятий элемент-система, подсистема по своей сути тоже является элементом системы более высокого уровня. Таким образом, в многоуровневой системе имеет место понятие элемента для каждого уровня.

Так «элементарной частицей» кирпичного дома является кирпич, системы химических элементов – химический элемент (вид атомов), системы подвидов атомов (изотопов) – подвид атомов (изотоп), элементом атома являются нуклоны и лептоны, элементами молекулы – атомы. Эту закономерность достаточно корректно распространить на наиболее глубокие уровни организации материи. Первоэлементом материи вообще, одновременно первоэлементом первого уровня ее организации является постулируемый мною примон.

– Опишите, пожалуйста, подробнее «нижние этажи» мироздания.

– Как уже отмечалось выше, первоэлементом самого первого уровня организации материи является первочастица материи, названная мной «примоном». Примон неделим никакими способами, не имеет структуры (сплошен), имеет предельно малые размеры, не имеет качества. Примоны отличаются друг от друга только по одному из трех возможных состояний, определяемых направлением вращения вокруг своей оси.

С этих первочастиц начинается процесс «движения материи» и ее структурного усложнения, или же кончается процесс деления (деструкции) материи. Знаковая симметрия данных частиц является первопричиной структурной симметрии материальных частиц всех уровней, так сказать, «перворазвилкой» путей ее эволюции во Вселенной. Отсюда берет свое начало деление на противоположности. Возможно, проследив их чередование и соотношение на всех уровнях организации материи, удастся получить ответы на вопросы о природе «зарядов» и «сил» во взаимодействии материальных частиц и объектов. Только один из видов движения частиц – вращение вокруг собственной оси, имеет два симметричных (противоположных) варианта. Не в этом ли кроется первораздвоение материи в своих структурных формах? Не это ли является причиной противоречивого ее развития, раздвоения и ветвления на всех уровнях?!