Текст книги "Стремиться к любви и величию. Часть 2. Находясь между жизнью и смертью – тогда мы особенно живы"

В тот вечер я довёз её на машине до её дома, так как закончил свои дела. Я хотел ей подарить скатерть, вышитую ею в молодости, но она наотрез отказалась, сказав, что счастлива, что её работа будет находиться в священном месте. И, поблагодарив меня от души, она поднялась к себе в квартиру на третьем этаже.

Первое служение после возрождения храма на Рождество прошло великолепно. Храм был почти полный. Ощущение присутствия Святого Духа и церковное пение наполняли его невероятной благостью. В конце богослужения я прощался с прихожанами у двери. Многие говорили, что обязательно ещё вернутся. Но один мужчина, в котором я признал соседа по району, остался сидеть и пристально вглядывался во что-то перед собой. Тогда я не мог не полюбопытствовать, почему он не уходит. Мужчина спросил, откуда у меня эта скатерть, которая висит за алтарём, потому что она идентична той, которую собственноручно вышила его жена много лет тому назад в Австрии до начала войны, и как вообще могут существовать две вещи, неотличимо похожие друг на друга. Он рассказал мне, как пришли нацисты, и как он вынудил жену первой уехать из страны для её же безопасности, и как он собирался последовать за ней, но его арестовали и отправили в концентрационный лагерь. И с тех пор он вот уже тридцать пять лет не видел ни её, ни своего дома. И он каждый день мучает себя вопросами, жива ли она, всё ли с ней хорошо…

После того как он рассказал мне свою историю, я спросил его, не согласится ли он прогуляться вместе со мной недалеко. Я поймал машину и отвёз пожилого мужчину к дому, где высадил три дня назад пожилую женщину. Затем помог пожилому человеку подняться на третий этаж и позвонил в дверь, предчувствуя самое красивое Рождество в его жизни, которое он только мог себе представить. Ведь он никогда раньше не ходил в храм, а накануне Рождества решился всё-таки, а может, ему подсказало сердце.

Поэтому, дитя моё, я призываю тебя: слушай своё сердце, а то можешь потом страдать и сожалеть об этом не тридцать пять лет, а всю жизнь. Ведь зачем человеку долго давать свою любовь, если её отвергают? Однажды он перестанет её тебе давать и найдёт другую спутницу, ту, которая будет рада принять его любовь. Не надо колебаться, когда речь идёт о любви, что бы ни случилось, любовь всегда права.

– Благодарю тебя, святой отец, за понимание и утешение. Если бы не ты, не знаю, как бы я пережила все свои жизненные кошмары.

– Да благословит тебя Бог.

– Благодарю ещё раз. Я пойду, батюшка.

– Иди с Богом, дитя моё. Кстати, Амина, ты и Аман молитесь под той самой скатертью. Жизнь может быть невероятно чудесной, если верить в это.

***

Из храма Амина отправилась домой и решила всё рассказать матери, чтобы она, как настоящая подруга, утешила её и помогла правильным советом.

– Мама, мне плохо! – крикнула Амина и вошла в свою комнату.

– Что случилось, дочка?

– Мне больно, мама, я не знаю, что мне делать! Кажется, я влюбилась.

– О боже, что ты такое говоришь, дочка? Если твой папа услышит, он нас обеих убьёт.

– И я буду только рада. Мне больно, мама, что мне делать, скажи? – плакала и умоляла Амина о помощи; мама её такой ещё никогда не видела.

– Не знаю, как тебе помочь, доченька, со мной такого никогда не было.

– А как с тобой было?

– Мой отец нашёл мне жениха, когда я была ещё совсем маленькой. И, когда я выросла, вышла замуж за твоего отца.

– Как можно было выйти замуж за человека, которого ты не знала? Это же дикость, мама!

– Почему не знала – знала. Наши семьи дружили. К тому же, дочка, любовь придёт потом, со временем.

– Прости, мама, но ты мне не советчик. Ваша с папой история – для меня не лучший пример для подражания, она мне отвратительна…

– Да кто он такой, что ты из-за него впервые осмелилась говорить такие глупости?

– Аман, мама! Аман.

– О боже, дочка, что ты наделала, он же не индиец! Он не подходит тебе, и он не сможет соблюдать наши традиции.

– Традиции? Какие традиции? Не те ли, по которым я два года была в статусе не жены, а рабыни? Быть всегда униженной и прибитой – разве таких традиций заслужила твоя дочь, мама? Я не хочу жить, как ты, мама, в страхе, каждый день дрожать при появлении мужа и всё время повторять: «Да, мой господин, что вам угодно, господин, извините меня, мой господин». Разве такой должна быть любовь?

– Но жена должна слушаться мужа, это её долг.

– Слушаться из уважения, но не из страха.

– Амина! Амина! Амина! – раздался громкий голос Амана из гостиной.

– О боже, этого ещё не хватало! Кто впустил его сюда? – сердито спросила мама Амины, боясь, что с минуты на минуту может прийти её муж.

– Я его впустила, – произнесла бабушка Амины, понимая всю ситуацию и пытаясь хоть как-то помочь.

– Пожалуйста, послушайте меня, матушка.

– Аман, нам нечего тебя слушать. По традиции, Амина не должна прикасаться к мужчине пять лет; пока этот срок не истечёт, лучше тебе не появляться в нашем доме.

– Но, матушка, дайте мне сказать. Разве для любви существуют правила и традиции?

– Аман, ты должен уйти отсюда, пока господин не вернулся домой.

– И вправду, Аман, мой сын – тот ещё зверь, прости меня Господь за такие слова, – добавила бабушка Амины. И тут же из своей комнаты выбежала Амина, одетая в другую одежду и держа в руке маленькую сумку с вещами. Она схватила Амана за руку и потащила на улицу.

– Амина, куда ты меня тащишь?

– Я хочу, чтобы мы с тобой убежали подальше отсюда, как можно дальше, чтобы никто нас не нашёл.

– Но я не хочу бежать, я хочу, чтобы твой отец принял меня и благословил наш союз.

– Аман, ты ещё не знаешь моего отца. Он никогда, слышишь, никогда не нарушит свои моральные принципы. Лучше будет, если мы сейчас сбежим.

– Амина, можно сбежать от чужих, но не от родных.

– Аман, милый! – Амина крепко обняла Амана на глазах у строгого отца, который вернулся с работы.

– Что здесь происходит? – спросил отец Амины, человек со звериным взглядом и таким же голосом.

– Отец…

– Замолчи, быстро пошла в дом, пока никто всё это не увидел. Столько индийцев живут здесь, в Сингапуре, но никто себе такого ещё не позволял. Чтобы я вас здесь больше никогда не видел, молодой человек.

– Но, сэр, дайте мне сказать!

– Ты что, не слышал меня, негодяй? – грубо спросил отец Амины и ударил Амана.

– Отец, не надо!

– Быстро в дом, сейчас и до тебя очередь дойдёт. – Отцу Амины показалось, будто вся улица смотрит на него и все они – индийцы.

– Шиммер!

– Да, господин?

– Что в этом доме творится? Ты что, ослепла, не видишь, чем твоя распутница дочь занимается?

– Извините, господин, я поговорю с ней.

– Упакуйте вещи, в конце недели мы возвращаемся на родину…

– Хорошо, господин.

Бедная Амина рыдала, и старые страдания казались ей мелкими по сравнению со страданиями, в которых присутствовала любовь. Любовная боль – самая сильная из всех. Аман также последние дни был не в себе, работая в том же кафе на углу улицы. Хозяин не мог больше смотреть на это и подошёл к Аману поговорить по душам.

– Аман, когда я был молод, то был влюблён в самую прекрасную женщину на свете. И преграда была в том, что у меня тогда не было денег. Она была не из богатой семьи, но её красота поднимала её статус в моих глазах: она была так неотразима, что заслуживала достойной жизни. Жизни, где царят не только любовь и счастье, но и изобилие. Я понимал это. Тогда я решил, что должен сделать всё возможное, чтобы у этой женщины было всё, о чём она мечтает. Все те годы, что я добивался успеха, я жил в страхе, в страхе, что в любой момент такую красавицу может увести уже обеспеченный мужчина. И знаешь, Аман, что помогало мне держаться?

– Что, отец?

– Надежда и вера, сынок! Я жил надеждой, что всё-таки она предназначена именно для меня, а не для кого-то другого. Потому что я знал, что я лучший, что только я смогу сделать её поистине счастливой, я очень хотел, чтобы она не спешила с выбором и дождалась, пока успех и деньги будут со мной заодно. Конечно, потом я понял, что любовь не имеет ничего общего с благосостоянием. Но эта мотивация помогла мне, теперь мы ни в чём не нуждаемся. А второе, что мне помогало держаться, – это вера в любовь. Вера, сынок, – это основа всего, вера – это единственный эквивалент, который напрямую связан с молитвой и Творцом. Вера – самое сильное и продуктивное из всех чувств, она единственное противоядие от неудач.

Да, со временем твоя боль утихнет, и ты уже не будешь так сильно жаждать Амину, потому что в твоей жизни станут появляться другие девушки. Но об одном ты будешь жалеть точно: о том, что именно ты не сделал её самой счастливой, потому что именно ты самый искрений и лучший, другого такого, как ты, просто нет больше на этой земле. И у тебя сейчас есть два пути: первый – опустить руки, оставить всё как есть и отдать свою жизнь в руки судьбы, чтобы всё шло своим чередом, неизвестно как. И второй путь – бороться за свою любовь, стать капитаном своей судьбы, а не просто пассажиром. Да, безусловно, на втором пути тебя ждут разочарования, настоящие испытания, но в конце концов ты получишь награду, которой будешь наслаждаться всю жизнь. Да и сам будешь восхищаться собой и уважать себя, будешь рассказывать эту историю своим внукам и правнукам. Так что иди, сынок, и добивайся своей любви!

– Хорошо, папа!

Полный энтузиазма, Аман бежал к своей любимой. Только вот никто дверь не открывал. Тогда он решил позвонить соседям.

– Здравствуйте! Я хотел у вас спросить, не видели ли вы, куда делись ваши соседи?

– Они вернулись на родину, насколько мы поняли.

– Может, вы знаете адрес, по которому они отправились?

– К сожалению, ничем не можем помочь, мы мало с ними общались: они показались нам какими-то странными.

– Странные… Как хорошо было бы, если бы они это осознали… – тихо пробормотал Аман.

– Простите, вы что-то сказали?

– А-а-а, нет. Это просто мысли вслух. Спасибо вам.

– До свиданья, извините, что не смогли вам помочь.

– До свиданья.

Расстроенным вернулся Аман к дому Амины и сел на качели, что стояли перед крыльцом. «Господи, ну почему так происходит в жизни? Как только я обрёл свою любовь, тут же её потерял. Вселенная – предатель, Вселенная знает, что я мечтатель, но никак не помогает. Неужели я не заслужил быть счастливым, скажи мне, Господь, скажи?»

Аман любил разговаривать с Богом, просить, молится, ведь на пороге храма они и познакомились с Аминой. Аман очень любил людей, которые ходят в храм молиться. В их глазах он видел искренность, веру, надежду, он видел, как горят глаза у этих людей. И неважно, верят они в Бога или нет, важно, что они носят с собой веру, которую не носят другие. Хотя наверняка они верят в Бога, раз ходят в храм, но, с другой стороны, многие ходят молиться не обязательно Творцу, но святым, архангелам Михаилу, Рафаилу, Гавриилу, Уриилу, Селафиилу, Иегудиилу, Варахиилу, Иеремиилу. Хотя в России всем больше известны архангел Михаил и Николай-угодник, однако есть и другие святые, о которых стоит знать.

В самые трудные моменты жизни Аман всегда сворачивался клубочком и представлял, что спит на ладони Бога. И на этот раз он тоже прилёг на качели, засунул руку под рубашку, где находился крест, который был единственным утешением для него, и начал молиться. «О Возлюбленная Матушка Небесная, Сострадающая и Прощающая, Ты ныне – единое упование моё и надежда единая. Умоли Сына Своего, Господа нашего Иисуса, простить мне все прегрешения, вольные и невольные, творимые по сознанию и несознанию, совершённые в этой и других жизнях – активностях. Прости, Господь, если причинил боль хоть одной из женщин, начиная с сестры и заканчивая любимой бабушкой, прошу прощения у всех женщин, что встречались мне на пути, только, пожалуйста, исцели меня и дай мне возможность найти Амину. Успокой боли, терзающие плоть мою, и даруй исцеление истинное. Наставь разум мой к покаянию, а сердце моё – к тишине молитвенной. Ниспошли прозрение неправде, творимой моей личностью, и укрепи Дух мой Молитвой Своей, душу – Милосердием, и тело – Чистотой, исходящими от Пренепорочного Сердца Твоего. Навеки припадаю к стопам Твоим – с надеждою и упованием нового. Отныне и вовеки я отстраняю от себя любой негатив, обиды, разочарования и сожаления. Пусть всё это останется в прошлом, а в настоящем буду лишь я – новый, счастливый и любимый! Я найду тебя, моя любовь, знаю, что ты ждёшь меня! Меня наполняет главная любовь – любовь Бога, а это значит, что у меня есть все предпосылки для моего счастья. Я благодарен Богу и всем Высшим Силам за возможность любить и быть любимым. Я знаю, что вскоре я найду свою настоящую любовь и мы сольёмся воедино. Мы будем дарить нашу любовь всему миру. Любовь наполняет меня, я открываюсь любви! И быть тому! Отныне и навсегда! Аминь и аминь».

Если бы люди только знали, какую силу имеет молитва, они бы молились чаще и без повода, а не только тогда, когда приходит беда. К тому же молитва может быть посвящена не только просьбе, но и благодарности. Благодарить можно за всё что угодно, например: «Спасибо Тебе, Всевышний, за этот прекрасный сон, за мягкую подушку и прекрасный день. Спасибо за то, что есть моя семья, мои родные, за то, что все здоровые и любимые. Спасибо за то, что есть на свете я, за то, что сытый, не голодный, за то, что есть мне что носить, за то, что сердцем не холодный, за то, что могу любить. Спасибо за то, что могу видеть, слышать, за то, что речь есть на устах, за то, что радость есть в глазах. Спасибо за то, что верю в Тебя, да, за всё Тебе спасибо, за всё Тебя благодарю».

Чем чаще мы благодарим Бога, тем роднее Он нам становится, и Аман понимал это, они с Богом были настоящими друзьями. Как только Аман закончил разговор с Богом, он отпустил крест и засунул руки под подушку, чтобы забыться сном. Но под подушкой он нашёл ключ к своей любви, к своему счастью, он нашёл вещь, которая для Амины была дороже всего, – он нашёл её дневник. Оставить свой дневник, где находятся личные секреты, личные переживания, душа, может только поистине влюблённый человек и только для самого близкого. Обычно такой человек только один. И им оказался Аман…

***

Прочитав записи в дневнике с самого начала, Аман понял, что Амина живёт в городе Бомбее, куда он на поезде и отправился. Это путешествие сделало Амана взрослым, он многое понял. Например, был случай в поезде, который открыл ему глаза на то, что нельзя полагаться на догадки разума, не зная истины. Дело в том, что Аман колебался, ехать или не ехать ему искать свою любовь, так как Амина в последней записи своего дневника написала Аману, что им не суждено быть вместе и лучше будет, если они оставят всё как есть. Конечно, Амина написала это не от сердца, а из чувства долга перед традициями; они так глубоко засели в ней, что она всё время думала, как же ей всё-таки поступить. И всё же она решила быть верной покойному мужу до конца, несмотря на то что она его не любила и что он принёс ей столько боли. Так же и Аман, когда ехал в поезде, всё время думал, правильно ли он поступает, что едет к Амине, которая отказалась от него. Всю дорогу у него в голове шла борьба между разумом и душой, но ангелы всегда дают нам ответы на волнующие нас вопросы, надо только уметь их услышать.

В поезде ехал мужчина по имени Оскар со своими маленькими детьми, которые, как и все дети, орали в полный голос. Аман и папа этих детей были единственными, кто не обращал внимания на их крики и на то, как неприлично они себя ведут. Но в поезде ехали люди, разум которых не беспокоили тысячи вопросов: почему так, почему именно со мной, почему…

Один из мужчин, который ехал в этом же купе, не мог больше терпеть, как дети шумят, и обратился к их отцу:

– Сэр, простите, но вы не могли бы успокоить своих детей? – Сложно было понять, попросил этот мужчина или приказал, вроде бы в этих словах не было ничего обидного, однако интонация показывала обратное. Люди часто притворяются вежливыми, однако их интонация вытаскивает их ложь наружу.

– Извините, вы что-то сказали? – Один Бог знает, что было в голове Оскара в тот момент.

– Да, я спросил, не могли бы вы успокоить своих детей.

– Простите, просто они сегодня утром узнали, что их мать умерла, поэтому не знают, как на это реагировать.

Все в купе вдруг замерли, их уже не беспокоил никакой шум.

– Ради бога, простите меня, сэр. Могу ли я вам чем-нибудь помочь?..

Этот мужчина разговаривал с Оскаром всю дорогу, сочувствовал ему и пытался утешить и поддержать его разговорами.

Аман понял, что снаружи одни лишь догадки, а истина всегда кроется внутри. В случае Оскара люди в купе что только не думали: что этот отец не может воспитать своих детей, потому что сам не воспитан, что этому человеку наплевать на окружающих и т. д.

Но истина победила человеческий разум, потому что она находится в родственной связи с сердцем и душой. Отныне Аман твёрдо решил отключить свой разум и доверять только шёпоту сердца и души. Мало кто знает, что этот шёпот – шёпот нашего ангела-хранителя.

Добравшись до Бомбея, Аман снял маленький домик на окраине, больше похожий на сарай, но чего не сделаешь ради своей любви. Аман знал, что всё будет непросто, что его ждёт настоящее испытание. Отец Амины – настоящий тиран, который ни за что не нарушит свои моральные принципы. Но Амана пугало другое: сможет ли он достучаться до сердца Амины, сердца, которое так болело…

Аман в тот же день отправился искать возлюбленную, но Амины не было дома, была лишь её сестра Лейла, которая обожала Амана и подсказала, где найти сестру. У Амины было любимое место, где она могла спокойно провести время и помечтать о сказочной любви. Аман быстро нашёл то место. Пока Амина наслаждалась красотами природы, Аман незаметно подкрался сзади. Однако сердце Амины почувствовало присутствие второй половинки и стало биться чаще, чем обычно. Амина тут же повернулась и хотела обнять и никогда не отпускать Амана, но не могла из-за традиций, что укоренились в ней с детства.

– Аман?! – с удивлением произнесла Амина вполголоса.

– Да, моя прелестная Амина.

– Что ты здесь делаешь?

– Как что? Я приехал за тобой. Я искал тебя в Сингапуре целую неделю, пока твои соседи не сказали мне, что вы вернулись на родину. Я искал тебя повсюду, я чуть с ума не сошёл. Как ты могла так поступить с тем, кто наконец стал верить в существование любви?

– Я тебя не люблю, Аман, – произнесла Амина и пошла быстрее, чтобы Аман не раскрыл её ложь.

– Амина, я знаю всё. Как бы ты ни контролировала выражение своего лица, тебя выдали твои глаза. Помни, можно контролировать всё, но только не чувства и эмоции. Да и лицо у тебя стало румяное, как в день нашего знакомства. Я знаю, ты меня любишь, ведь я тот самый принц, которого ты всё время ждала; мечта сбылась, возьми меня.

Амина остановилась и выслушала всё, а потом повернулась лицом к Аману и поведала историю о том, почему они покинули город и даже страну.

– Ты не должен был сюда приезжать, это может быть очень опасно для тебя. Если там, в Сингапуре, папа тебя ударил, то здесь, в Бомбее, он может тебя убить. Он был здесь капитаном полиции, весь город подчинялся ему. Уверена, знакомства у него остались. Более того, он приступил к исполнению своих обязанностей. Если бы не смерть моего мужа, то мы никогда бы не покинули Бомбей. Начали расходиться странные слухи, что это я отравила своего мужа, и папа, боясь потери репутации, решил, что мы должны уехать из Бомбея. Однако теперь слухи утихли, так как умерла мама моего мужа, которая и распространяла их. Теперь отец снова у власти, и я боюсь, что ты для него настоящая угроза снова вызвать эти слухи. Боюсь представить, что он может с тобой сделать.

– Мне абсолютно всё равно, я тебя не оставлю.

– А мне не всё равно, поэтому я тебя оставляю.

Амина ушла в надежде, что Аман одумается и не будет лезть в пасть ко льву. Однако Аман именно это и сделал: он отправился в полицейский участок к отцу Амины. Каковы же были удивление и шок последнего, когда он увидел у себя в участке Амана, который ещё и осмелился при всех попросить его благословения на брак!

– Сэр, я очень люблю вашу дочь и прошу у вас её руки.

– Ты? Ты что творишь, негодяй, ты понимаешь, что ты сейчас делаешь?

– Да, сэр, я прошу дать мне возможность сделать вашу дочь самой счастливой.

– Ты сейчас позоришь меня и наши традиции. Ну ты об этом пожалеешь! В камеру его.

И с этого момента начались настоящие испытания для Амана, но он был готов терпеть всё ради своей любви. Любой другой бы бросил эту затею, сломался бы, но не Аман. Ночью, когда весь город уже спал и можно было не опасаться каких-либо неожиданных проверок, отец Амины приказал своим подчинённым побить его, чтобы он навсегда забыл и Амину, и дорогу сюда. Его били почти всю ночь, стараясь не трогать лицо. Бедный Аман, как же ему было больно, нет, не физически, физической боли он уже почти не чувствовал, ему было больно душевно: как можно быть таким зверем и не иметь в себе ни капли любви, хоть самой малости! Утром Барбар, отец Амины, зашёл в тёмную, холодную камеру Амана.

– Ну что, Аман, всё ещё хочешь любви?

– Да, сэр, но только любви вашей дочери.

– Да что ты заладил – «ваша дочь», «ваша дочь»! У тебя там мало девушек, что ли, что ты приехал сюда, в богом забытое место?

– Такая, как ваша дочь, только одна на свете, сэр, и я хочу сделать её счастливой.

– Неужели ты ещё не понял, что не бывать этому никогда?

– Сэр, я всё же верю, верю, что в вас ещё осталось хоть что-то человеческое, осталась хоть капля любви и сострадания.

– «Верю», «сострадание»… Ты пытаешься казаться верующим индийцем или что?

– Нет, сэр, я такой, какой есть, и стал таким благодаря вашей дочери, до этого я был наглецом и бездельником. Но теперь, когда я влюбился, я стал очень серьёзным, сэр, и всерьёз люблю вашу дочь.

– Слушай, теперь я снова стал начальником полиции, и с финансами у меня снова всё в норме. Хочешь, я дам тебе денег, чтобы хватило на всю жизнь, только оставь мою дочь в покое! Больше я ничего не могу тебе предложить.

– Какой же вы всё-таки зверь! Правду о вас говорят: ваша семья живёт в страхе, а не в любви. Неужели вы этого ещё не поняли? Разве можно любовь продать за деньги?

– За деньги можно купить всё что угодно, сынок, даже любовь, поверь. Хочешь, я покажу, как я покупаю любовь за деньги? Я часто так делаю, и – о-о-о, как они меня любят, ты даже себе не представляешь.

– Значит, это фальшивая любовь, вас дурачили, сэр, некоторые женщины ради денег становятся великими актрисами.

– Ты мне надоел. Я всё равно тебя сломаю, посидишь здесь месяц – сам попросишься домой.

Барбар выполнил обещание: он продержал Амана в сырой камере целый месяц. А бедная Амина не знала, что и думать: вернулся он всё-таки домой или её отец закопал его где-нибудь. Хотя дома он держался нормально, будто ничего не произошло, и это давало Амине надежду, что с Аманом всё в порядке.

Через месяц Барбар отпустил Амана, приказал своим охранникам отвезти его на вокзал и был уверен, что после месяца в сырой камере и тяжких ударов по телу он больше никогда не вернётся. Как же он ошибался!

Аман возвращался с вокзала худым и избитым; по дороге его встретила Лейла и довела до дома, который Аман снимал. Она помогла ему помыться и уложила в кровать.

– Аман, что случилось? Это мой отец с тобой сделал, скажи? Я знаю, что это так. Я его ненавижу.

– Лейла, Лейла… Обещай ничего не говорить Амине, она не должна видеть меня таким, да и, боюсь, она что-нибудь выкинет. Обещай мне, Лейла.

– Хорошо, Аман, обещаю.

– Спасибо, Лейла, я посплю немного, ладно? Я обязательно вытащу её из этого ада и создам для неё рай, обещаю. – С этими словами Аман уснул.

– Хорошо, Аман, спи, а я пойду принесу тебе что-нибудь поесть.

С помощью Лейлы через пару недель Аман встал на ноги и, злой, отправился в участок…

– Господин Барбар! Господин Барбар! Господин Барбар! – кричал Аман на весь участок.

– Опять ты?!

– Да, опять я. Хотите знать, что у меня в руке?

– Меня это не интересует.

– А я вам всё-таки скажу. Это дневник вашей дочери. Знаете, что такое дневник? Это такая толстая тетрадь, в которой человек пишет все свои переживания, это как бы разговор с самим собой, вернее, разговор со своей душой. Как правило, дневник никому не показывают, даже самым близким, его разрешают читать только после смерти, чтобы родные и друзья знали, что за божественное создание жило среди них. Или показывают тем, кого считают очень-очень близким, это может быть близкий друг, или близкая подруга, мама, бабушка или папа, или, что чаще всего, вторая половинка. И, как вы поняли, этот дневник никто из вашей семьи не читал, кроме меня, второй половинки Амины. Но я вам прочитаю, вы же отец Амины как-никак, поэтому слушайте. «Сегодня папа опять вернулся домой пьяный. Мало того, что он вёл себя неприлично, не как отец, он ещё посмел ударить маму, и, что самое ужасное, на глазах у всех. Когда я была маленькой, то мечтала о братике. Не думала, что когда-нибудь скажу такие слова, но я рада, что у меня сестра, а не брат, иначе, наблюдая за всем этим, он превратился бы в такого же негодяя. Как он может быть таким хладнокровным, неужели он не понимает, что своим поведением наносит урон чести нашей семьи? Все соседи уже знают, как он с нами обращается. Господи, как же я хочу, чтобы он снова стал тем папой, которого я знала и любила когда-то, чтобы он снова…

– Хватит! – сердито закричал отец Амины. Видимо, Аман задел его за живое.

– «Чтобы он снова называл меня: моя маленькая принцесса».

– Хватит, я сказал.

– О, неужели у господина Барбара проснулись чувства? – с каплей насмешки спросил Аман, чем ещё больше его разозлил.

– Хочешь проверить, негодяй? Хорошо, в машину его, быстро.

Амана засунули в машину и увезли на окраину города, где рядом с озером находилась небольшая свалка. Связали ему руки верёвкой, а к ногам привязали дверь от старой машины – и бросили его в озеро.

– Господин Барбар, а с дневником что делать?

– Выбросите его туда же и поехали отсюда.

Аман тонул и уже успел вспомнить всю свою жизнь, но после нескольких секунд увидел в своём воображении Амину и услышал её голос. Подняв голову, он увидел, как падает дневник Амины; поймав дневник, Аман прижал его к груди и закрыл глаза…

Амина в это время была в храме, как обычно; бедняжка не знала, о чём молиться, но шёпот души говорил, что Аман ещё жив и что нужно молиться о том, чтобы у него всё было хорошо. «Мать моя помощница, по сырой земле ходишь, Иисуса Христа за руку водишь. Подошли к Омленским горам, на горе стоит монастырь, в монастыре престол, на престоле сидит Иисус Христос. Говорит он своим апостолам: «Идите по всем стёжкам-дорожкам и говорите молитву за раба Божьего Амана, чтобы не погиб он ни в воде, ни в огне, ни от своего, ни от чужого, ни от доброго, ни от злого, ни от глупого, ни от умного, чтобы она хранила раба Божьего Амана от всех болезней, страданий, мучений и смерти. Будьте мои слова крепки и лепки. Аминь».

Крепко прижимая дневник к груди, Аман вспомнил, что в середине его Амина хранит острую бабушкину заколку. Он немедленно достал её и разрезал верёвку. Чудесным образом Аман спасся. На этот раз он направился прямо к дому Амины: теперь его ничем невозможно было испугать. Подходя к дому, он снова начал кричать:

– Господин Барбар! Господин Барбар!

Лицо господина Барбара побледнело, он даже немного испугался: как такое возможно, когда же он, наконец, избавится от этой обузы?

– Ты что орёшь на всю улицу, не видишь, все смотрят на тебя?

– А пусть смотрят, пусть все знают, что господин Барбар хотел сломать Амана, хотел утопить Амана, но он не знает, что Амана спасает любовь.

Аман говорил громко, так, что все люди вокруг слышали, и, конечно, услышала Амина из своей комнаты и прибежала со слезами на глазах – в объятия Амана.

– Что вы делаете, на вас люди смотрят, не нарушайте наши традиции!

– К чёрту ваши традиции, слышите? К чёрту ваши традиции, что это за традиции, которые запрещают любить? Разве вы никогда не любили или не любите сейчас? Этот человек, господин Барбар, выдал свою дочку замуж за свинью, прости меня, Господи, за оскорбление покойного. Свинью, которая издевалась над ней все эти годы, и теперь он заставляет дочку быть ей верной ещё три года. Мало того, что муж при жизни над ней издевался, так он ещё продолжает издеваться над бедной девочкой сейчас, после смерти. Одумайтесь, люди! Чему вас учит ваша религия, вы уверены, что она истинна? Не дайте вашим традициям погубить вашу жизнь, не той традиции вы служите, служите традиции сердца, а не традиции разума!

Через пару минут пришли помощники господина Барбара, и они разлучили Амину с Аманом. Отец грубо взял Амину за локоть и отправил в дом, а Амана приказал отвезти подальше от их дома и, как ни странно, отпустить. Амина так сильно плакала, что Лейла не могла на это смотреть и рассказала ей всё, что произошло за последние шесть недель и где сейчас может находиться Аман.

– Спасибо, сестрёнка, я запомнила: старый дом на окраине, дом тёти Джиты. Прикроешь меня, ладно? Я вылезу в окно.

– Хорошо, сестрица, будь осторожна. Амина? – позвала Лейла сестру.

– Да, сестрица?

– Аман – тот самый ангел, которого мы ждали, да?

– Да, моя родная, да! – с улыбкой ответила Амина и пошла навстречу своей любви. А Лейла пошла вниз сказать, что сестре плохо и что она не спустится к ужину. Как только стемнело, семья собралась за столом, но господину Барбару позвонили.

– Господин Барбар, мы сделали, как вы просили, мы сожгли дом, в котором находится Аман.

– Хорошо.

Лейла была начеку: она знала, что не всё ещё кончено, поэтому подслушала разговор отца.

– Лейла, ты что здесь делаешь? Давай марш за стол!

– Папа, я должна тебе сказать, что Амины нет в её комнате, она у Амана.

– Что? – Господин Барбар пулей вылетел из дома, сел в машину и помчался на место пожара. По дороге он обещал Господу, что сделает всё, что Он хочет, только чтобы с его маленькой принцессой ничего не случилось. Он вспоминал маленькую Амину. К нему пришло осознание, что последние пятнадцать лет он был для неё и Лейлы не самым хорошим отцом. Он впервые за долгое время плакал и умолял, чтобы с ней ничего не случилось.

Почему же к людям приходит осознание только в тот момент, когда они теряют близких? Уже через пять минут господин Барбар был на месте пожара. Там собрались люди, которые наблюдали, но никто так и не догадался потушить огонь. А зачем? Дом старый, к тому же все были уверены, что там никого нет. Каково же было их удивление, когда появился сам начальник полиции и бросился в огонь. Сначала он вытащил Амину, затем вернулся и вытащил Амана, но, когда он вернулся в дом третий раз, Амина ничего не могла понять.