Текст книги "Убить Ленина"

Но в магазин он успел как раз перед закрытием и перед ним встала новая проблема – что купить. Полки ломились от изобилия иностранной продукции, но, к сожалению, всё было очень дорого. Эрнст хотел просто водки, но подумав, что с ними будет и Кристина, решил, что такой девушке простую горькую пить не пристало. В конце концов, он остановил свой выбор на текиле. «И крепкая, и сладкая», – подумал Лебедев и, взяв сока по пути к кассе, встал в очередь на расчёт. Когда Эрнст вошёл в свою комнату, он увидел, что Виталий спал на кровати одетым. Он включил свет и выставляя на стол свои покупки воодушевлённо произнёс:

– Вставайте, граф, вас ждут великие дела.

– О! – пробурчал Озеров, протирая глаза и глядя на бутылку текилы на столе. – По какому поводу?

– Мне сегодня исполнилось восемнадцать лет, – пояснил ему Эрнст. – А где Кристина?

– Наверное, ещё в библиотеке, она готовится к семинару по истории. Мы вместе там были, но я уже закончил свои дела, а она задержалась, – полностью проснувшись сказал Виталик.

– Позвони ей и зови её сюда, – сказал Эрнст и принялся накрывать на стол.

Виталик достал свой мобильник из кармана и набрал номер Кристины. В трубке послышались короткие гудки, затем звонкий девичий голос ответил «Да, я слушаю».

– Крис, это я. Эрнст приглашает тебя на свой день рождения, ему сегодня восемнадцать. Бросай всё и приходи.

– Да, я скоро, всё равно я уже закончила, – бодро ответила Бельская и прервала связь.

– Она сейчас будет, – сказал Виталик Эрнсту, пряча мобильник снова в карман. Тем временем Лебедев расставил на столе три стопки и три стакана для сока, он взял томатный.

– Чего-то не хватает, – задумчиво сказал он и повернулся к Озерову.

– Да ты действительно гений, – язвительно сообщил ему Виталик, – хорошей еды не хватает. Сейчас я сбегаю в буфет, он ещё открыт.

Виталик встал, надел свои туфли и быстро скрылся за дверями в коридоре. Пока все отсутствовали Эрнст решил покурить. Вытащив из кармана своего пальто пачку «Кэмела», он направился в коридор.

Сигарета уже почти догорела, когда в коридоре появилась Кристина, она несла букетик из трёх гвоздик и, увидев Эрнста, запела:

– С днём рождения, успехов, радости, веселья!

– Спасибо, – сказал тронутый Эрнст, – но ты никак не похожа на Аллегрову.

– Ошибаешься, я похожа на неё своим отличным настроением! – бойко ответила девушка и протянула ему букет гвоздик.

– Проходи, сейчас придёт Виталик, и мы начнём, – сказал Эрнст и затушил окурок.

Через пару минут пришёл Виталик и принёс с собой из буфета кулёк заварных пирожных, пол палки копчёной колбасы и немного хлеба.

Все трое уселись за стол, и Эрнст открыл бутылку с текилой. Через секунду она уже булькала в стаканчиках. Пока Эрнст разливал, Кристина порезала колбаски с хлебом и вывалила пирожные из кулька на большую тарелку в центре стола. Эрнст взял свой стаканчик и произнёс:

– Сегодня мне восемнадцать – начало зрелой жизни. Я совсем не знаю, какой она будет, пустой или, наоборот, полной смысла, иллюзорной или ясной, как летний день. Я надеюсь на лучшее, и пусть судьба ведёт меня своей тропой, какой бы она ни была!

Все стукнулись стаканчиками и выпили залпом их содержимое. Кристина слегка поморщилась и тут же глотнула томатного сока. «Да, она не стала бы пить водку», – подумал Эрнст, глядя на неё.

После второй стопки спиртного наши друзья навалились на колбасу – молодые здоровые желудки требовали мяса. Аппетит только усилился от принятого спиртного. Лицо Кристины раскраснелось, и она увлечённо жевала кусочки сервелата. Молодые люди тем временем отправились в коридор покурить. Эрнст решил угостить Виталика своими сигаретами. Озеров был благодарен и с удовольствием затянулся дорогим «Кэмелом». «Да это не „Прима“, конечно» – вертелась в его захмелевшей голове примитивная мысль. Он не знал, что сказать Эрнсту, он наслаждался.

Все трое снова сидели за столом. Бутылка текилы была уже на половину пуста и молодые люди были в настроении, соответствующем полупустой ёмкости.

– Я вижу у тебя на груди значок «Молодой гвардии», – сказал вдруг Эрнст.

– Ты носишь его просто так или являешься членом этой организации?

– Мы ещё в одиннадцатом классе вступили с Кристиной в «Гвардию». Мы, так сказать, гвардейцы со школы, – лениво ответил Виталий.

– Но ведь это всё равно, что было быть комсомольцем или пионером раньше, в советские времена! – горячо возразил Эрнст.

– А что, разве ты имеешь что-то против комсомола? – вступила вдруг в разговор Кристина.

– Это тоже самое, как спросить имеешь ли ты что-то против Гитлерюгенда, – мрачно сказал Эрнст.

– О да, ты парень несогласный, – протянул Виталий.

– Я не принадлежу к этим клоунам, – резко ответил Эрнст.

– Что же тебя тогда не устраивает?

– Всё! Абсолютно всё! Если бы не эти красные черти, мы жили бы сейчас в совсем другой стране!

– Если бы не они, то неизвестно сидели ли мы бы вообще за этим столом сейчас! – уже бодрее возразил Эрнсту Виталик.

– Я понимаю, ты имеешь в виду Великую отечественную войну, – всё больше возбуждаясь заговорил Эрнст. – А ты уверен, что она вообще бы произошла?

– Если бы не было революции?

– Именно!

– Не знаю, но с чего ты в этом так уверен?

– Я не уверен, но с большой долей вероятности ход событий был бы иным! Россия, пройдя нормальный путь капиталистического развития как все европейские страны и Америка, была бы сейчас таким же развитым и современным государством как страны Европы и США!

– А в чём мы коренным образом отличаемся от них сейчас? Ведь у нас в стране уже восемнадцать лет демократия! – возражал Виталик.

– Очень просто! Что мы можем делать сами и продавать на международном рынке, кроме нашего сырья? Ничего! Мы проиграли в технологической гонке! Мы отброшены на столетия назад! Всё, что мы можем, это строить церкви да плакаться в жилетку батюшке, – выпалил Эрнст.

– Но ведь и ты такой же, как все мы! – задумавшись сказал Виталик, – ведь ты гражданин этой страны.

– Если я это говорю, если я это осознал, то я уже другой и не такой как вы! – горячо сказал Эрнст.

Кристина посмотрела на его глаза в этот миг. Они просто сверкали каким-то сумасшедшим блеском. «Как он красив и юн в этот момент!» – подумала девушка и стала с интересом следить за дискуссией.

– Мы только можем продавать наши природные ресурсы, на иное мы не способны. Скажи мне, Виталик, почему ты пошёл в университет на биофизику? Хочешь стать учителем в своей первомайской школе и штамповать дальше поколения ни на что не способных дебилов? Или у тебя есть высокие цели? Сомневаюсь! Дом в деревне, жена, двое детей, своя корова – это твоя мечта? Я прав? – говорил Эрнст.

Тут Кристина посмотрела на Виталика, который сидел весь красный. Она знала – он злился. Пора было вмешиваться.

– Коллеги, давайте не будем переходить на личности – так и до драки недалеко, – мягко сказала она и решила перевести разговор в другое русло.

– Почему бы вам не пригласить меня в кино? Уже идёт «Обитаемый остров», – игриво спросила она и посмотрела то на одного, то на другого.

– «Обитаемый остров» вокруг нас! Вы только всмотритесь внимательнее в эту реальность! – не успокаивался Эрнст. – Те же телебашни, промывающие нам мозги по телевидению с утра до вечера своей пропагандой, этой бесконечной глупостью о нашей особости и гениальности, о нашем собственном пути!

– Коли ты такой умный, что видишь и знаешь все наши проблемы, – возьми реши их! Сделай нас наконец-то счастливыми! – зло сказал Виталик, ему вконец надоел этот гениальный именинник, который всё знает и понимает.

Тут Эрнст разом обмяк и успокоился, «ещё не время», – подумал он и ничего более не сказал. В комнате воцарилось неловкое молчание. Кристина посмотрела на часы и оглядела двух раскрасневшихся в пылу спора молодых людей.

– Уже полдвенадцатого, у нас завтра семинар по истории, – сказала она, вставая со стула. – Я пойду, пожалуй, спать, и вам советую, – и вышла из комнаты.

Виталик всё ещё дулся на Эрнста и обиженно молчал. Лебедев, видя это, разлил остатки текилы по стаканчикам и предложил выпить за то, чтобы конфликты между ними решались только словами и не переходили в гражданские войны. Молодые люди засиделись далеко за полночь, прежде чем свет в окне их комнаты погас и наступила долгожданная тишина во всём общежитии. Завтра предстоял новый учебный день и здание общежития погрузилось в ночную тьму. Лишь на первом этаже ещё сиротливо горела настольная лампа в кабинете коменданта…

На следующий день наши друзья сидели на семинаре по истории. Кристина с Виталиком сидели сзади, Эрнст – на передней парте. Кристина вспоминала вчерашний день рождения Лебедева и спор молодых людей о роли революции в истории страны. Тема сегодняшнего семинара касалась как раз этого. Преподаватель стоял у доски и распинался о прогрессивном воздействии Октябрьской революции на экономическое развитие России в двадцатом веке.

«Странно», – подумала Кристина, – «почему Эрнст не встанет и не выскажет свою точку зрения, которую он так горячо отстаивал вчера?» Она покосилась на него. Лебедев сидел с отрешённым взглядом и смотрел на стену впереди себя. Она залюбовалась его утончённым профилем, его крутым лбом, на который падала чёлка непокорных волнистых волос тёмного цвета. Он был бледен, не такой красный, как вчера в пылу спора. Она стала вспоминать его вчерашние блестящие глаза, в которых скрывалась некоторая сумасшедшинка – характерный признак большого таланта. Что она знала о нём до сих пор? Практически ничего. Между тем, как ей казалось, он что-то скрывал в себе и вынашивал. И уж конечно он заинтересовался именно биофизикой не по той простой причине, что её скучный Виталик, для которого место учителя в первомайской школе было пределом мечтаний, как вчера верно угадал Эрнст, чем привёл Виталика в бешенство.

Она переключилась на размышления о своём друге. Да, Виталик был простоват и звёзд с неба отнюдь не хватал. Он средне учился в школе и имел реальные мечты, одна из которых – стать учителем – была ей давно известна. Откровенно говоря, Озеров был скучен и прост с его практичностью, дешёвыми сигаретами и жизнью, уже запланированной на сто лет вперёд, в которой ей, Кристине, отводилось определённое место жены и матери его будущих двух детей.

Сначала ей нравилось это. Он был надёжен и понятен – не то, что другие вертопрахи в его возрасте, которые только умели жрать водку, мучать гитары и приставать ко всем девушкам подряд. Но теперь она понимала, что это была лишь её скучная реальность провинциального городка, в котором не было сильных и ярких личностей, каким представлялся ей Эрнст Лебедев. Её кругозор восприятия людского разнообразия лишь только начинал пополняться.

«Надо будет познакомиться с ним поближе», – подумала она об Эрнсте Лебедеве, как внезапно прозвенел звонок, который вырвал её из собственных размышлений и вернул в мир реальности.

Семинар по истории был последней парой на сегодняшний день, и Эрнст решил после обеда в студенческой столовой прямиком направиться на кафедру, в лабораторию. Теперь он не только кормил и чистил клетки за подопытными крысами, но и вёл наблюдения, занося результаты в лабораторный журнал. Руководитель лаборатории видя, что молодой человек очень серьёзно относится к своим обязанностям, доверил ему это. Эрнст очень гордился оказанным ему доверием и стал относиться к своей работе ещё ответственней. Быстро пообедав, он направился на своё рабочее место.

Переодевшись в свой белый халат и выслушав от коллеги важное касательно его подопечных грызунов, Эрнст остался в помещении один. Рабочий день сотрудника лаборатории, который сдал ему вечернюю смену, закончился и он покинул помещение. Лебедев просмотрел журнал наблюдений и отметил, что аппетит крысёнка Яшки, его любимца, повысился. Теперь все четверо грызунов были в разных клетках, чтобы были видны различия в поведении, питании, самочувствии каждого из них. Цель сотрудников лаборатории была следующей: выяснить результаты воздействия сильного магнитного поля на поведение и самочувствие зверьков индивидуально, в зависимости от их пола и возраста.

Не случайно для наблюдений были выбраны именно крысы. Эрнст знал, что по всем показателям и реакциям на внешние раздражители, даже своим поведением, эти грызуны были похожи на человека. Именно поэтому крысы были так любимы во всех биолабораториях мира, независимо от того, что там изучали: воздействие новых медикаментов на живые организмы или просто биологические ритмы живых существ.

Сделав первые записи, Эрнст посмотрел на часы и увидел, что было ещё достаточно времени для выполнения домашних заданий, которые он сегодня получил в университете. Он делал так всегда. Ведь между рабочими обязанностями всегда была масса времени, которую приходилось постоянно чем-то заполнять. В разное время ядро его размышлений составляли различные темы. От своего замысла до женского пола. Причём в качестве представительницы последнего всё чаще была Кристина Бельская.

«Нет ничего странного в том, что я часто думаю о ней. Во-первых, она красива и нравится мне, а во-вторых, я её постоянно вижу», – объяснял себе собственные поступки Эрнст. Но сегодня он решил не углубляться в мир собственных фантазий, а посвятил свободное от рабочих обязанностей время выполнению домашнего задания. Ведь вскоре ему предстояло сдать индивидуальное задание по высшей математике, а он ещё за него и не брался.

Достав учебник, заранее взятый в библиотеке, и разложив задание, он углубился в работу. Уже начало темнеть, когда Эрнст заканчивал решать своё задание. Он включил свет в лаборатории и задумчиво уставился в окно. За стеклом падали хлопья мокрого снега и прохожие сновали на улице, подняв воротники и зябко ёжась от холода. Из раздумий Эрнста вырвал писк Яшки. Крысёнок стоял в клетке на задних лапках и оголтело пищал. Секундой позже Эрнст услышал негромкий стук в дверь. Медленно он подошёл и открыл её. Это была Кристина.

– Приветик, – сказала она и сняла с головы мокрый капюшон.

– Добрый вечер, – ответил Эрнст и направился обратно к своему столу, за которым занимался, чтобы уложить свои учебные принадлежности в свой портфель.

– Чем занимаешься? – спросила девушка, осматриваясь.

– Работой и учёбой, – ответил Эрнст и посмотрел на Бельскую.

Её волнистый светлые волосы обрамляли её полноватое типично русское лицо и на локонах повисли капельки растаявшего снега. Она была очаровательна. Эрнст засмотрелся на неё и не знал, что сказать. Девушка заметила его смущение и перехватила инициативу:

– В кинотеатре «Аврора» идёт «Обитаемый остров», может сходим?

– Со мной? А как же Виталик? Или ты хочешь сходить втроём? – смущённо и несвязно заговорил Эрнст.

– А что Виталик? Я что, ему жена или его собственность?

Эрнст овладел собой и успокоился. Уложив свои учебники и тетради в портфель, он посмотрел на часы и увидел, что до конца рабочего дня оставалось полчаса.

– Подожди ещё тридцать минут, – сказал он девушке, – мне надо сделать записи в журнал и покормить зверьков на ночь.

– Хорошо, – дружелюбнее сказала Кристина и принялась осматривать помещение лаборатории. Она не стала больше ничего спрашивать у Лебедева, поняв, что тот волнуется. Вместо этого она подошла к клеткам с грызунами и стала смотреть, как Эрнст кормил крыс.

– Ой, какой лапочка! – воскликнула она, когда очередь дошла до суетливого Яшки.

– Мне он тоже нравится – мой любимец среди остальных, – ласково сказал Эрнст и принялся насыпать пшено в его клетку, в то время как грызун суетливо скрёбся лапками о прутья клетки.

Когда Эрнст выполнил свои последние обязанности, он переоделся повесив свой халат на привычное место и, погасив свет, закрыл двери лаборатории. Вместе с Кристиной они пошли к выходу из корпуса. Они шли молча. Эрнст от волнения не знал, что сказать, всё, что приходило ему на ум, казалось ему несусветной глупостью, а Кристина решила не торопить события и не вгонять нашего героя в краску.

Покинув университет, они направились в «Аврору» на вечерний сеанс. Они шли молча под порывистым ветром. Хлопья мокрого снега падали в лицо и за шиворот. Эрнст поднял воротник своего пальто и поёжился. Снежинки, падавшие ему на лицо, таяли и вызывали лёгкий кожный зуд.

– Да, погода совсем не романтическая, – сказал он Кристине, чтобы нарушить затянувшееся молчание. Кристина же чувствовала себя прекрасно под своим капюшоном. Она только пожала плечами и ответила, что они скоро уже придут.

– А ты разве не читала «Обитаемый остров»? – попробовал еще раз Эрнст.

– Это что? Стругацкие? – спросила девушка, – нет, не читала. А ты читал и уже знаешь про что будет фильм?

– Ты угадала, – ответил ей Эрнст и показал рукой вперёд, – Смотри, вот мы и пришли.

Впереди красным неоновым светом горело название кинотеатра и перед его входом уже толпились люди. Кто-то курил, кто-то просто стоял и вёл беседу в своей компании.

К счастью молодых людей билеты на вечерний сеанс ещё были в кассе. Они купили себе два и прошли в кинозал, до начала сеанса оставалось десять минут. Места им попались удобные – в самом центре зала. Кристина была довольна. Она повернулась к Эрнсту и улыбаясь сказала:

– Раз ты знаешь про что фильм, то договоримся, что ты не будешь комментировать.

– Согласен, – Эрнст встал с места и снял свое пальто, положив его на свободное сидение рядом.

Зал был полупустой, и это было неудивительно, ведь прокат этого фильма шёл в «Авроре» уже вторую неделю подряд. Вдруг свет в зале погас и на большом экране появились первые кадры рекламы. Кристина поёрзала в своём кресле, устраиваясь поудобнее, и прижалась своим плечом к Эрнсту. «Однако!» – подумал Эрнст удивляясь столь поспешной прыти его спутницы.

И конечно, как все мужчины, уже сделал далеко идущие выводы.

Начался фильм, и Кристина с интересом впилась в большой экран. Однако и о своём спутнике она не забывала ни на минуту. Когда на экране показывались острые сцены она сжимала руку Эрнста, лежавшую на подлокотнике кресла, сильнее и льнула к нему ещё больше.

«Теперь главное не испортить всё дело, не торопиться», – думал Эрнст, мало следя за происходящим на экране – ведь он знал этот фильм по книге, прочитанной им ещё в детстве. К его большому сожалению опыта близкого общения с девушками у него в его годы ещё не было. Так получилось.

Сначала отличная учёба, потом олимпиады, на которых он всегда был первым – всё это отнимало у него уйму времени, так что на личную жизнь не оставалось ничего. Хотя он и был симпатичным парнем и нравился своим сверстницам. Набравшись смелости, он положил свою руку на колено Кристине. Девушка сперва сделала вид, что не замечает этого, только сидела и думала про себя: «А мальчик-то ещё не опытен».

Эрнст вообще по своей натуре был крайне дерзким молодым человеком. Не так, чтобы эта черта переходила в откровенное хамство, он всегда чувствовал меру. Вот и теперь, когда Кристина через мгновение мягко убрала его руку со своего колена, Эрнст понял, что на этом пока пора остановиться. Между ними уже проскользнула искра первого намёка и это не было неприятным для девушки. К тому же он ещё не знал насколько крепки узы, связывающие её и Виталика. Для этого ему требовалось время.

До конца фильма они просидели спокойно и когда «Остров» закончился и в зале включили свет, Кристина как ни в чём не бывало спросила его:

– Ну как, тебе понравилось?

– Очень! – двусмысленно ответил ей Лебедев.

Они вышли из здания «Авроры» и не спеша направились домой, в своё общежитие. Мокрый снег уже к этому времени прекратился, лишь порывы ветра со стороны Балтики напоминали о том, что на дворе стояла середина ноября.

– Ты не говори, пожалуйста, Виталику о том, где мы были, – попросила вдруг Эрнста спутница.

– А ты что стыдишься?

– Нет, просто ещё рано ему об этом знать, – мягко пояснила Кристина, взяв Эрнста под руку. Парень молча кивнул, и они пошли не спеша дальше.

Вскоре пред ними из мрака ночи, а время было уже довольно позднее, выступил силуэт общежития. На крыльце уныло горела лампочка и освещала табличку малинового цвета с золотыми буквами: «Общежитие факультета биофизики Санкт-Петербургского государственного университета».

– Ну пока, кавалер, приятных тебе снов, – сказала Эрнсту Кристина и пожала ему руку.

– Спокойной ночи, – ответил ей парень и остался смотреть, как она поднимается по ступенькам входа. Эрнст достал свою пачку «Кэмела» и зажёг одну сигарету. Пуская облака дыма, он уставился на уже чистое, без туч, ночное небо и принялся отыскивать на нём знакомые ему созвездия. Но вскоре его сигарета догорела, и он бодро поднялся ко входной двери. Время было позднее, а завтра ему снова предстоял напряжённый день.

Поднявшись к себе, он увидел спящего Виталика. «У него невесту уводят, а он спит как слон», – зло подумал Эрнст и тоже улёгся, не включая света, в свою кровать.