Текст книги "Полеты божьей коровки"

Прозорливцы

Эдуард

Некоторые духовники по Божьей благодати, которую в Церкви никто отрицать не может, обладают особенной прозорливостью. То есть умением присутствовать в жизни своего духовного чада и не просто догадываться, а точно знать, что происходит и как наилучшим способом поступить. Но это очень сложный феномен, и об этом нужно говорить очень деликатно. В западной традиции об этом практически молчат из-за рационализма, в восточной кое-какие отголоски еще остались, но есть другая проблема… Что ни духовник, то старец-прозорливец.

О грехах наших тяжких… и не очень

Эдуард, Ольга

– О грехе сейчас часто говорят, особенно когда речь идет о катаклизмах. Хочется, видимо, привлечь Бога в качестве судьи, забывая слова Христа из Евангелия от Луки: «Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме?»

Как только произносится это слово «грех», в современном человеке возникает некомфортное чувство вины и наказания, которое ему обещано высшими силами. Видятся сковородки и адские котлы.

Но я хочу напомнить самое начало книги Бытия, где сказано, что Бог сотворил человека по образу и подобию своему, то есть благим и прекрасным. И хочет не наказать его, а даровать счастье, если даже в определенный момент происходит отход от Бога, Бог все равно заботится о спасении человека.

А вот сам этот момент отдаления, размолвки с Господом, получил название греха. Грех – добровольное и сознательное решение, которое направлено против того, что есть благо в глазах Бога и против самого Бога. Но Бог не чиновник судебной инстанции, осуждающий всех и вся, не тиран, Он тот, кто так нас возлюбил, что отдал за нас своего Сына на смерть. Он дал нам свободу выбора и никогда не заберет ее назад.

– Я поняла так, что грех не связан с наказанием? Но если вспомнить Ветхий Завет, то все началось с того, что

Адам с Евой сожрали яблоко и их за это выгнали из рая. И дальше понеслось – жители некоего города себя плохо вели, и за это их смыло водой, жители другого города вели себя еще хуже, и за это их спалило огнем. А потом еще какой-то народ обидел иудеев, и за это иудеям была дарована победа, после чего охальников зарезали, а имущество присвоили. Прости, но Ветхий Завет предполагает прямую связь. Нагрешил – помер в муках.

– Речь все-таки идет не о наказании, а о последствиях.

– А какая разница, если результат один?

– Разница в том, что при свободном выборе всегда приходится нести ответственность за последствия. Адаму и Еве было поставлено условие – не есть плодов с древа познания добра и зла. Когда они нарушили условия, их жизнь изменилась, но Бог продолжал заботиться о них и начал с того, что их одел. Однако последствия следуют непременно. И при этом тот, кто более святой, может выиграть битву.

– Но те, кто проиграли, могли бы раскаяться, если бы их не грохнули.

– Обычно в Священном Писании как раз присутствует возможность покаяния перед тем, как «грохнут». Но если этой возможностью не воспользоваться, последствия греха все-таки наступят.

Кстати, знаешь, понятию «грех» в еврейском языке соответствует слово «искривление»? Когда человек отказывается от блага, он искривляется, как пластилиновая фигурка. Поскольку грешим мы по-разному, то и искривления у нас разные. Мы ходим мимо друг друга и постоянно за что-то задеваем. Жизнь в Боге – выравнивание наших искривлений.

– Некоторые священники в России сейчас говорят, что цунами в Таиланде, землетрясение в Японии и даже нападение террористов на Америку произошли потому, что там живут безбожники. Под любую катастрофу можно греховную базу подвести. Удобно.

– Но опасно любое событие, которое связано с естественным природным злом, валить на поведение человека. Это возлагает слишком большую ответственность, которая может раздавить. Если своим поведением вы отвечаете за цунами, за свои и чужие болезни, за пожары и землетрясения, вы делаете Бога затычкой во всем, что не можете объяснить или отрегулировать. Не можете найти виновного? Так это Бог!

– Еще такая распространенная точка зрения – мы грешим непрерывно. Даже во сне, если сны недостаточно благопристойные. А уж проснулся, так мыслью немедленно обратился к аду. Вышел из дома, бросил бумажку мимо урны – все. Вечная жизнь под большим вопросом. Человечество как Большая советская энциклопедия грехов.

Другая крайность – Бог ведь бодрый и всепрощающий? Так? Получается, что осознавать свои грехи смысла нет – гуляй, рванина! Все равно простят.

Как не впасть ни в ту, ни в другую крайность?

– Прежде всего – принять не только жизнь в Боге, но понимание Бога. Бог, конечно, любящий, но не все попускающий. В то же время основной задачей Бога не является карать, карать и карать.

– Как разобраться, где грех, а где нет?

– На это существует совесть, а также Откровение Бога (призыв Бога к человечеству) и учение общины верующих (понимание этого Откровения).

– Совесть у всех разной степени эластичности, да и в общине мнения разные.

– Но критерий один. Грех – это то, что противоречит любви. К Богу, к себе и к ближнему. И какие бы ни были разные мнения, есть и что-то однозначное. Например, что нельзя убивать.

– А как же быть с тем, что Христос сказал, что «не убий» мало? «Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: "рака”, подлежит синедриону; а кто скажет: "безумный”, подлежит геенне огненной». То есть тот, кто ненавидит брата своего, – убийца в душе?

– Речь идет о том, чтобы не принимать позицию ненависти как нормальную. Даже если у меня есть антипатия к кому-то, если я верующий человек, я должен попытаться это преодолеть.

– Многие священники просто умучивают своих исповедуемых мысленными грехами, с которыми, кстати, гораздо труднее бороться. Потому что человек гораздо легче властен над тем, что он делает, чем над тем, что ему лезет в голову. И как с этим быть?

– Не заостряться. Если пришла в голову мысль: «Я ненавижу Петю». Стоит сразу подумать следом: «Да, пока ненавижу, но пусть Бог мне поможет с этим справиться». Тогда это вообще не грех.

– И так каждый день: «Сегодня меня опять трясет от Пети. Чтоб он сдох! Но пусть Бог мне поможет с этим справиться и относиться к Пете хорошо».

– Если просить искренне, то это исполнится. А в противном случае получится как в анекдоте. Стоит женщина перед иконой и молится: «Господи, пошли смерти! Жизнь невыносима, здоровье слабеет, сил больше нет! Пошли смерти! Господи, но Ты же всемогущий! Неужели Ты не можешь? Ты же милосердный! И в конце концов – я же не для себя прошу!»

– Мысленные грехи легче, чем… фактические?

– Если человек на них не останавливается и сразу меняет направление мыслей, то греха вообще нет. Зацикливаться не надо.

– Допустим, живет себе женщина, а у нее есть сын. Она его родила, растила, учила, он для нее единственный свет в окошке. Он идет домой с работы, на него нападает наркоман и втыкает нож. Сын погибает. Женщина хорошо думает об убийце и желает ему добра? Думаю, что она желает ему зла, и упорно. Это грех?

– Я думаю, что это прежде всего выражение страданий этой женщины, которые она испытывает после гибели своего ребенка. О том, что скажет об этом Бог, я судить не возьмусь. При таких страданиях возможность наговорить и пожелать зла существует очень большая. И последствия, кстати, могут быть очень большими и для женщины, и для убийцы.

Но если эта женщина христианка в какой-то момент, пусть с ненавистью и недоумением, она должна понять, что ее ребенок умер здесь, что больно и трагично. Но, поскольку жизнь здесь не кончается и учитывая обстоятельства его смерти, стоит надеяться на милосердие Бога и на то, что сын находится с Богом. И ей стоит молиться об этом, как и о том, чтобы убийца обратился к Богу.

Есть ведь всем известный исторический пример. Когда великий князь Сергей Александрович был убит студентом Иваном Каляевым, княгиня Елизавета Федоровна отправилась в тюрьму. Она не хотела, чтобы террорист извинялся перед ней, она хотела, чтобы он просил прощения у Бога.

– Не в коня корм…

– И все же я думаю, что женщине из твоего примера стоит просить помощи у Бога в преодолении своей трагедии и своей ненависти к убийце. Доверить свои грехи

Богу. Это не для того, чтобы загнать себя в угол и придавить, а чтобы преодолеть свои проблемы вместе с Богом.

И не надо пытаться хорошим поведением заработать близость с Богом, ее нужно просто принять, как дар. В мессе есть такой момент, когда все говорят: «Господи, я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово – и исцелится душа моя». Достойными Бога мы все равно никогда не будем, но принять достоинство, которое нам вернул Христос, каждому вполне по силам.

Не надо увеличивать в себе чувство вины, надо просить Бога помочь справиться с проблемами. Увеличить силу воли, например.

– Я бы хотела спросить о квалификации грехов. У каждого мирянина и священника очень разные представления о том, что есть грех. Однажды я была свидетелем такой сцены. Из храма вылетает девушка в большом смятении: «Мне священник на исповеди сказал, что курение – большой грех! И надо каяться за это!» Она постояла у ворот, достала пачку сигарет и закурила со словами: «Так нервничаю от его слов – не могу удержаться!»

– Есть определенные грехи, которые связаны с декалогом, десятью заповедями, и это основополагающе…

– К декалогу можно пришить все, что угодно. Курение хорошо монтируется с «не убий».

– Конечно. Если человек понимает, что курение наносит ему большой вред, плохо себя чувствует, болеет, то курение – грех.

Или вот вино. Всем известно, что в Библии вино является знаком радости. В Кане Галилейской Христос превращает шестьсот литров воды в вино. Наверное, никому в голову не придет, что наш Господь хотел всех опоить. В то же время мы все прекрасно понимаем, что перебор выпивки и алкоголизм являются грехом. Нужно просто понимать грань, которая у каждого своя.

И к вопросу о курении… Если в Греции православный священник может спокойно идти по улице в рясе и курить сигарету, то в России это абсолютно запрещено. В Италии католический священник может выйти из храма и закурить сигарету, а в России к этому относятся с неодобрением.

– Хи-хи. Все равно курят. Но это не наши проблемы. А наши проблемы таковы – пошел к одному исповедоваться, тебе наваляли по полной программе, пошел к другому – то же самое уже не грех.

– Все очень просто на самом деле. Если сам человек не считает что-то проблемой, его не мучает совесть и ему даже не приходит в голову говорить о чем-то на исповеди, то и священник этого вопроса не коснется. А если та девушка заговорила о своем курении, значит, чувствует свою вину и напряжение. Даже если она просто спросила, грех это или не грех, это означает, что ее что-то в увлечении курением тревожит.

Я ведь не пойду на исповеди спрашивать: «Мне выпить два или три бокала вина? Когда начнется греховное состояние?» Хотя, если после трех бокалов вина мне стало дурно, стоит на исповеди об этом сказать.

Один момент мне кажется очень важным. Многие люди поглощены размышлениями не о том, как сотворить благо, а о том, как бы не согрешить. Вся их жизнь становится навязчивым размышлением о грехе.

Бог обращает к каждому человеку свое особое слово, и оно должно воплотиться очень личностно. Человеческое призвание заключается именно в этом. Есть несколько препятствий для того, чтобы жить нормальной человеческой жизнью. Первое из них – страх перед миром и наркотик, который называется Бог. На Бога перекладываются все наши детские нереализованные мечты и желания. Возникает зависимость от Бога, а в Откровении Господь предстает именно Тем, кто выводит из рабства, а не загоняет туда. Даже религиозность не должна делать нас зависимыми, она должна помочь нам повзрослеть и стать ответственными. Очень часто приводятся слова Христа: «Будьте как дети». Но Христос нигде не говорит, что нужно при этом стать инфантильным. Именно возможность принять изменения, повзрослеть, перейти из одной стадии в другую – это и есть открытость человека Богу.

– При этом нужно оставить лучшие детские качества?

– При этом нужно, чтобы все качества преобразились под взглядом Бога. Даже теневые и темные стороны. Тогда не будет депрессии по поводу своей безграничной греховности. Надо принять все, что в тебе есть, и заботиться обо всем.

Второе препятствие для нормальной жизни – перфекционизм. Очень часто современный верующий считает так: либо все, либо ничего. Между тем нормальный путь – путь духовного борения, в процессе которого человек выправляется. Очень часто перфекционизм распространяется на сексуальность, и верующий начинает вообще отрицать существование таковой. И даже гордится этим. Получается как в знаменитой фразе: «В СССР секса нет!»

И третье препятствие – наш личный образ Бога, сформированный под влиянием жизни или в детстве. Либо Бог – малиновый сироп, либо карающий меч. От этих образов трудно избавляться, причем не только мирянам, но и священникам. А надо просто признать, что Бог всегда неожидан.

– Я правильно поняла из нашего разговора, что если что-то царапает внутри, то это грех. Критерий – совесть…

– Начнем по порядку. Совесть как понятие вошло в христианство с богословием святого Павла. И у совести есть такое свойство – когда ничего плохого с человеком не происходит, она молчит. Как только человек делает что-то противоестественное его природе, совесть начинает возмущаться.

– Ой ли? Совесть у всех разного размера и разной конфигурации. Наши с тобой дорогие братья устроили Варфоломеевскую ночь и не считали это грехом, а, наоборот, богоугодным делом. В то же время если они съедали в пост кусок мяса, то в рубашонке и веригах ползли к воротам храма, поливая мостовую слезами и утирая волосами.

Да и сейчас полно людей, которые «во имя Христа» готовы положить тысячи, и грехом их совесть это не считает.

– И все же совесть есть у всех. Просто у некоторых она тренированная, а у некоторых сонная. Или ей воткнули кляп в рот.

Кстати, многие участники Варфоломеевской ночи потом мучились раскаянием, например Карл IX.

Свою совесть можно привести в порядок только всматриваясь в Христа. Если хочется ради Христа всех поубивать, стоит вспомнить – Христос никого не убил. И если метод Христа не такой, какой я хотел бы применить, меня ничто не может оправдать.

Да, есть в учительстве Церкви условия, при которых возможна справедливая война, но наличие этих условий нужно каждый раз усиленно проверять – они действительно есть или мне так хочется?

За всем этим стоит серьезный богословский вопрос. Бог и Откровение являются всего лишь цитатником для наших собственных идей и для демонстрации собственной правоты или я слушаю именно Бога, даже если в чем-то Его слово вступает в противоречие с моим эго?

Кстати, эта мысль не моя. Она была высказана в двухтысячном году митрополитом Минским и Слуцким

Филаретом. Он нам всем очень вовремя напомнил, что Бог не является для нас набором подходящих к случаю цитат. Мы должны из Него черпать, а не искать наши мысли в Его Откровениях.

Надо понять, кого мы созерцаем – Бога или самих себя?

– Это не так просто. Надо мозги иметь. Чаще черпают не из этого источника, а из распоряжений духовенства. Иногда вообще невыполнимых в силу абсурдности. Еще один пример из практики нашей Церкви. Приходит на исповедь женщина, у которой есть муж и двое детей. Муж венчаться не хочет. Вроде все понятно – грех. Священник говорит: «С мужем не спи». Женщина отвечает: «Тогда он уйдет, и я останусь с двумя детьми». «Ах так? – говорит падре. – Тогда я накладываю на тебя епитимью – с мужем не спать!» А епитимью нельзя не исполнить. Дама в ужасе бежит в другой храм, к другому священнику, и тот епитимью слагает. Что за возня?

– Наверное, священник очень торопился. Даже если существует причина, по которой человек не может приближаться к таинствам, нельзя ставить перед ним невыполнимых задач. Стоит напомнить о возможности урегулирования ситуации. Пригласить на личную встречу жену и мужа, оценить обстановку и уже потом принять решение, а не кидаться в омут с головой, не зная толком, что происходит. Тогда не будет ни абсурдности с епитимьей, ни абсурдности с ее отменой. При этом верующий находится в сложном положении. Он не знает, что теперь делать с таинствами, причащаться или не причащаться. Он не знает, кто из священников прав, а кто нет. Просто не надо торопиться…

– Тогда еще один пример из практики Католической Церкви. Молодая женщина живет во вполне церковном браке, но в однокомнатной квартире. Беременна вторым ребенком. Супруги ясно понимают учение Церкви относительно противозачаточных средств, но не понимают, как они будут жить, если родится третий ребенок. Полагают, что в их жизни будет меньшим злом не подходить к причастию, зато пользоваться презервативами. Или таблетками.

– Все не так сложно, как кажется. Открытость к рождению детей не может быть одинаковой в разные периоды, и ничего страшного в этом нет. Церковь это понимает, поэтому предлагает метод естественного планирования. Этой паре стоит сходить на семинар, чтобы понять, как функционирует их организм.

История вопроса. Метод естественного планирования или метод распознавания плодности – наверное, единственное средство регулирования количества детей в семье, которое могут себе позволить католики. Основывается на том, что в некоторые периоды менструального цикла женщина не может зачать ребенка. В такие дни супруги не воздерживаются от сексуальных отношений. Тем не менее они должны быть готовы к рождению детей, если зачатие все же произойдет.

– Да-да, они сходят, а потом, извини за грубость, залетят на этом естественном методе планирования, как кошки.

– Когда я часто говорю, что все надо доверить Богу, я именно это имею в виду. Это не фигура речи. Да, брак предполагает, что может случиться беременность. Но ты не можешь предположить также, что завтра они получат трехкомнатную квартиру?

– Это я предположить не могу. Как опытная женщина. Но Бог иногда действует путями, недоступными моему женскому пониманию… Поэтому – ладно. Допустим.

А вот что делать с таким известным фактом – один и тот же человек всегда исповедует одно и то же из раза в раз? Есть люди, которые никогда не изменяют жене и даже не думают об этом, но постоянно оскорбляют и даже физически воздействуют на окружающих. Есть мирные голубки, которые и слов-то нецензурных не знают, зато тырят конфеты в супермаркете, занимают деньги и не отдают. Например, могу сказать честно, я постоянно исповедую гнев и гордыню. Это нормально, что из раза в раз мы грешим в одну сторону и не можем с этим справиться?

– Конечно-конечно, мы исповедуем одно и то же, потому что искривления у всех разные, и мы об этом говорили выше, но в исповеди есть два ключевых момента – сокрушение и то, что нанесенный ущерб должен быть возмещен тем или иным образом. И возмещение показывает, насколько на самом деле ты сокрушаешься. Если ты украл велосипед у соседа, его стоит вернуть, хотя это будет тяжело. И если ты понимаешь, что просто так тебе ничего не пройдет, в определенный момент твоя клептомания как-то скорректируется. От стыда.

Главное, совершая одни и те же грехи, не решить в определенный момент, что пора перестать это исповедовать, и раскаиваться, если все равно ничего не меняется. Этим самым мы покажем, что Богу больше нечего делать в нашей жизни. Между тем самое страшное искушение, которое нам уготовано, – разочарование. И в Боге, который не может что-то изменить, и в нас самих. Не надо отказываться от Бога и никогда не стоит терять надежду на изменение ситуации.

– И так до смерти?

– И так до смерти.

Епитимья

Ольга

Отрывок из интернет-дневника моего знакомого православного священника. Долго комментировать не буду, но скажу, иногда своими представлениями о грешности можно человеку жизнь сломать.

«Сегодня после литургии исповедовал одну девушку, по ее просьбе. Студентка. Периодически вижу ее на литургии, никогда не причащающуюся. Как выяснилось, в церковь она пришла года три назад. При первой же исповеди тогда получила от священника 12 лет епитимьи – за блуд. Что-то там из “Синтагмы” батюшка взял, решив такую меру к девушке применить. Я ей, конечно, попытался объяснить, что он весьма переусердствовал, что те древние каноны, какими бы они ни были строгими, относились к ВЕРНЫМ христианам, членам церковных общин, но это не может быть применимо к ней самой, поскольку христианкой она, впав в связь в 17 лет и по юности мало еще что понимая, еще к тому времени не была.

Девушка призналась, что не сможет пойти против постановления того батюшки, которого она считает своим духовником. Хотя я ей посоветовал не воспринимать его указание всерьез и даже держаться от него подальше. Ну что ж – ее выбор. Вот только интересно, сколько подобных указаний можно встретить от разных служителей в наше время? Не первый раз уже подобное слышу. Священник был из монашествующих, как я и полагал. Но не такой уж молодой – по ее словам, между сорока и пятьюдесятью годами».