Текст книги "Первый Ленсмен"

– Было бы просто несправедливо оставить ее, – решительно заявил он. – Джил подходит не меньше любого из нас.

– Дже-ек! – с удивлением протянула девушка. – Разве у меня не куриные мозги? Или прекратился склероз, выпадение памяти, паранойя, шизофрения и… и что там еще? Потом – я же сплю на ходу! Я – скандалистка, упрямица, кокетка…

– Ехидная девчонка, твердолобая гусыня и многое другое, – подхватил Джек, ничуть не смущаясь присутствием двух старших представителей их фамилий. – Но даже в половине твоих куриных мозгов больше ума и здравого смысла, чем у любой девицы твоих лет. И потом, я никогда не утверждал, что ты не способна хорошо соображать – когда хочешь, конечно, – Итак, возражений нет? – спросил Сэммз, усмехаясь. – Тогда – в дорогу! Мне кажется, двигатели «Чикаго» еще не успели остыть.

Спустя некоторое время трое молодых офицеров и девушка собрались в каюте Джека Киннисона на борту «Чикаго». Джин первой нарушила гнетущее молчание.

– Ну? Стоит ли меня жалеть? Я не видела ничего прекрасней за всю свою жизнь. Богиня, настоящая богиня семи футов ростом! Выглядела она лег на двадцать, но глаза… такие глаза, словно в них светится мудрость тысячелетий! – Джил мечтательно вздохнула и вдруг поинтересовалась:

– Что вы так на меня уставились?

– Богиня?! – дружным хором переспросили все трое.

– Да. Женщина! Почему это должно вас удивлять? Конечно, мы спускались на планету поодиночке, но я думаю, что она встречала всех. Разве не так?

Мужчины заговорили, перебивая друг друга, и Джил подняла руку.

– Погодите! Пусть каждый расскажет, что видел. – она повернулась к Костигану. – Конвэй, пожалуйста, вы – по праву старшего. Итак, где вы побывали?

– В Управлении Галактической Безопасности, у его шефа, – бодро сообщил Костиган. – Видный мужчина лет сорока пяти, шесть футов и два дюйма, волосы – рыжеватые, как у вашего отца, Джил, и такие же янтарные глаза. Умный, знающий, тактичный. Побеседовал со мной, потом достал из сейфа браслеты и защелкнул на моих запястьях.

Теперь Джек с Мэйсоном уставились на Костигана; потом они переглянулись и в унисон присвистнули.

– Мэйс, вы! – скомандовала Джил.

– Я попал в университетский городок – чистый, ухоженный. Старинные здания, парк, тысячи студентов… Принимал меня декан физического факультета, в своей личной лаборатории. Часа четыре сканировал мой мозг, изучал каждую клетку. Потом синтезировал Линзу – точно по моим параметрам, как было сказано, – произнес очень торжественную речь насчет ответственности и велел убираться вон.

– А он не добавил: «и больше никогда здесь не появляйся»? – спросил Костиган. – Мне об этом прямо сказали.

– Да, и моя богиня намекала на нечто подобное… – задумчиво произнесла Джил. – Похожая деталь… Ну, теперь ты. Джек, – она взглянула на Киннисона. – Что-то ты выглядишь очень кислым, а?

– Это от зависти. Я-то ничего интересного не видел! Даже не садился! Со мной связались, переговорили, потом возникли браслеты – прямо из воздуха. Ну и… как там у Мэйса? Пошел вон!

– Ну и ну! – Джил с трудом могла переварить такую короткую и неинтересную историю.

– Похоже, каждый из нас увидел то, что хотел, – со значением произнес Костиган.

Джил, не соглашаясь, покачала головой.

– Я вовсе не думала, что встречу женщину. Скорее, они создали наиболее подходящую для нас обстановку. Даже для Джека – ведь он пилот… Хотелось бы мне знать, было ли там хоть что-нибудь реальное…

– Линзы вполне реальны, а это главное, – хмуро пробормотал Джек. – Хотелось бы мне знать, почему тебе они отказали. Ты не глупей нас… Если бы я мог вернуться!

– Не кипятись, Джек! – глаза девушки сияли. – Я очень ценю твою заботу… даже готова полюбить тебя за такую самоотверженность. Только Линза мне не нужна!

Джек Киннисон пристально посмотрел на нее. Во время этой беседы ни он сам, ни двое остальных мужчин не прибегали к помощи своих чудесных устройств; им казалось нетактичным вторгаться в разум Вирджилии Сэммз. Покачав головой, Джек сказал:

– Зачем же тебя заманили на Аризию? Чтобы посмеяться? Или поглядеть на женщину?

– Никто надо мной не смеялся, Джек. И эта аризианка была в тысячу раз женственней и прекрасней, чем я… – Джил вздохнула. – Наверно, они хотели объяснить мне кое-какие вещи…

– Что именно?

– Видишь ли. Линзы – боевое оружие и предназначены для мужчин… для сильных, твердых, безжалостных мужчин, стражей справедливости и порядка. Женщинам они не подходят – так же, как… как бакенбарды. Когда-нибудь аризиане сделают Линзу и для нас… Мой Ментор сказала, что…

– Ментор? – переспросил Костиган, а оба юноши широко раскрыли глаза. Все они имели дело с Ментором!

– Я уже знаю, что это не ее… не его имя, – выдавила Джил. – Вернувшись, я покопалась в учебниках древней истории. Ментор – наставник, мудрый советчик… Что скажете?

Наступила тишина; и, чем больше вспоминали четверо молодых людей, столкнувшихся с аризианским сверхразумом, тем глубже становилось молчание.

Глава 4
МЕЖЗВЕЗДНАЯ ПОЛИТИКИ

Стало быть, вы ничего не нашли на Невии, – Родерик Киннисон поднялся, притушил о край массивной пепельницы окурок сигары и зажег следующую. – Странно! Нерадо казался вполне подходящим кандидатом. Я был почти уверен, что он подойдет.

– Я тоже. Тем не менее… – Сэммз развел руками; вид у него был довольно мрачным. – Да, он подходящий кандидат, но не достаточно сильный. Черт побери, эти ленсмены – редкие птицы! На всей планете – никого!

– Обидно. Столько усилий потрачено впустую, – Киннисон вышагивал по просторному кабинету, выпуская к потолку клубы дыма. – Но вы правы, Вирджил, вы правы: в сообществе ленсменов должны быть представлены все звездные системы… все, в которых мы найдем подходящих претендентов. И желательно, чтобы ленсменами были все члены Галактического Совета. Иначе нас ждут неизбежная зависть, козни, интриги. Даже в такой однородной группе, как Лига Трех Планет, это неизбежно. Поэтому наш собственный Совет должен представлять всех – и Марс, и Венеру, и Землю… даже Плутон. Это вопрос политики! Однако, – комиссар Безопасности бросил на Сэммза быстрый взгляд, – найти ленсменов в иных мирах будет непросто, очень непросто!

– С этим я и не спорю, – буркнул Сэммз, повернувшись к окну. Оно открывалось прямо в небесный простор, так как его кабинет в нью-йоркской резиденции Патруля находился на семидесятом этаже небоскреба.

– Вы полагаете, что для всех рас справедлива положительная корреляция между уровнем технологии и ментальным даром? – спросил Киннисон, попыхивая сигарой. – Что в первую очередь надо обследовать развитые в техническом отношении системы?

– Во всяком случае, это предположение не лишено смысла, – кивнул шеф Патруля. – Я попробую и дальше придерживаться этой стратегии.

Киннисон остановился перед столом и обвел сигарой круг; в воздухе повисло сизое кольцо дыма.

– Межзвездные полеты – дело для нас новое, – сказал он, разглядывая это символическое изображение сферы земного влияния. – Пока мы не забирались далеко, но в ближайшем обследованном районе имеется восемь звезд с перспективными планетами – считая и Валерию, которая полностью подобна Земле. Пять систем не имели разумной жизни, и мы колонизировали их без больших хлопот. Миры Проциона и Веги вступили с союз с нами; это – дружественные народы, очень похожие на людей, если не обращать внимание на хвосты веганцев и другие мелкие отличия. Но в этой же области имеется несколько других планет, неподходящих нам и заселенных негуманоидными расами, более или менее разумными. Пока мы не представляем ни их уровень, ни потенциальные возможности, но скоро ленсмены выяснят это.

– Пока что, – Киннисон ткнул сигарой в центр расплывающегося дымного кольца, – все наши колонии находятся в пределах двадцати световых лет от Земли – не считая Альдебараиа II, который удален на восемнадцать парсеков. Это очень немного… крошечная область пространства. Напомню вам, что невиане уже давно совершают более протяженные рейсы; они добрались к нам с расстояния сотни светолет. Эта раса старше нас – однако, как вы выяснили, аризиане не собирались предлагать им свои Линзы.

Почему же?

– Этот вопрос заинтриговал и меня, – заметил Сэммз. – Но продолжайте дальше, Родерик!

– Хмм… – Киннисон задумался, потом покачал головой. – Я полагаю, что невиане, собственно говоря, не являются исследователями космоса. Они не колонизировали планеты, не оставляли на них научных станций… Они только искали железо! Жизненно необходимый им металл! Видимо, у амфибий больше рационализма и меньше любопытства, чем у людей.

– Определенно так, – согласился Сэммз, вспоминая томительные недели, проведенные на Невии.

– Теперь о рнгелианах. Весьма странная раса… До них – четыреста сорок светолет, и первые контакты были не слишком обнадеживающими… они словно кивнули нам по пути и отправились дальше. Ну, их можно понять – у нас нет ничего, что могло бы по-настоящему их заинтересовать… – он взглянул на Сэммза. – Я все еще иду по вашим следам, Вирджил? Как насчет ригелиан?

– Я не теряю надежды… Но продолжайте, Род. Не порассуждать ли нам насчет Полэна VII ?

– А! Там есть какие-то зацепки? Но Полэн так далеко от нас, что никто не знает, где он, собственно, находится – может быть, в тысячах световых лет. Но это древняя раса! Они открыли и исследовали нашу систему еще до того, как европейцы открыли и исследовали Америку. И выбрали себе планету по вкусу – Плутон! – лицо Киннисона выразила крайнюю степень отвращения. – Дьявол с ними, Вирджил! Вы можете добраться до Ригеля и, используя свою Линзу, как-то найти общий язык с местными. Но Полэн! О чем говорить с существами, которые выбрали для колонизации Плутон? Адская планета, а их собственный мир наверняка еще хуже… Нет, Вирджил, союз с ними – невероятное, невозможное предприятие!

– Я понимаю, что это будет непросто, – мрачно согласился Сэммз, – но это надо сделать, и я это сделаю! Помните, мы обсуждали с вами первые попытки связаться с полэнтианами на Плутоне? Но тогда у нас еще не было Линз… Недавно я снова просмотрел записи тех переговоров. И знаете. Род, кажется, мне удалось сообразить, о чем они толковали нам тогда, на своем честно выученном английском!

– Что?! – воскликнул потрясенный Киннисон. На миг он замер, словно прислушиваясь к мыслям Сэммза; их концентраторы помогали быстро понять друг друга. – Так в чем же была сложность?

– В подтексте. Доклады наших контактеров содержали только слова, а то, что подразумевалось между строк, можно установить только по видеозаписям. Некоторые из обозначений полэнтиан – я имею ввиду меры расстояния, времени и так далее – оказались настолько непривычными, что их буквальное восприятие искажает всю картину. Ясно одно – они обладают мощным разумом и, как бы ни отличалась их этика и нормы поведения от наших, они не испытывают вражды. – Сэммз пошевелился в своем кресле и, глядя в огромное окно, медленно произнес:

– Одним словом, Род, я решил сам заняться и Ригелем, и Полэном. Кто знает, возможно, мне повезет…

Киннисон склонил голову. Он чувствовал, что отговаривать друга бесполезно – да и не нужно. Первый Ленсмен Галактического Патруля знал, что делал.

После недолгого молчания в комнате вновь раздался звучный голос Сэммза.

– Но хватит о моих планах, Род. Расскажите, что нового у вас.

Родерик наблюдал, как очередное сизое колечко от его сигары всплывает к потолку.

Выпустив еще два, он поочередно ткнул в каждое пальцем.

– Первое, второе, третье… И каждое из направлений работы охватывает все больший ареал, расплываясь подобно дымному кольцу. Итак, первое – межзвездный разбой. Ну, это мое традиционное занятие, и пока что я с ним справляюсь – с помощью Костигана и моего Джека.

Второе – наркотики. Сид Флетчер, который ведет это дело, человек опытный, но не ленсмен – что не дает мне права отстранить его от расследования. Я подключил в параллель ему Набоса и Дал-Налтела; сейчас они пытаются выйти на центральную организацию, которая координирует действия этих мерзавцев. Однако я бы не возражал, Вирджил, передать всю работу подходящему человеку. Слишком много для меня… Есть ведь еще и третье!

Третье – чистая политика… или, скорее, грязные политические игры. Тут масса нюансов, и один из них – ваш старый приятель сенатор Морган, который брызжет слюной и кричит на каждом углу, что выведет этот Галактический Патруль на чистую воду. Теперь представьте себе, что нам, в процессе оборудования баз на планетах, придется иметь дело с сотнями таких Морганов, давать ответы на их претензии, сглаживать разногласия, убеждать… Да, Вирджил, межзвездная политика – титаническая задача! А кроме Костигана и Джека, настоящих помощников у меня только трое – Джил, Нортроп и Фаргальд… Последний из них – умный человек и ваш родич, но никогда не станет ленсменом.

– Я вам сочувствую, Род, и понимаю, от какой массы дел вы меня прикрыли, – на лице Сэммза появилась виноватая улыбка. – Но вы знаете, что сейчас главная задача – найти новых людей… существ, которые могли бы пользоваться аризианским концентратором. – Он сделал паузу и потом задумчиво произнес:

– Возможно, посетив Ригель, я найду кого-нибудь… тогда я вернусь на Землю и помогу вам.

Киннисон фыркнул.

– Если вы сделаете это, я оплачу вам месячный отдых на самом фешенебельном из курортов Венеры!

– Тогда начинайте копить деньги, старина, – усмехнулся шеф Патруля. – Эти парни ригелиане очень сообразительны… Интересно, – вдруг заметил он, – как досточтимый сенатор Морган и ему подобные отнесутся к появлению в Совете представителей других звездных рас? – глаза Сэммза сузились, взгляд стал пронзительным. – Что ж, это внесет разнообразие в политические лозунги своры ксенофобов…

– Мы могли попросить Джил, чтобы она проверила это. Знаете, Вирджил, у вашей дочери прирожденный талант вытягивать сведения из мужчин зрелых лет. Она освободила меня от половины забот, связанных с командой Моргана.

– Вот как? Вероятно, они клюют на ее молодость и беззащитность, а у малышки хватает ума не показывать характер.

– Я не могу ей приказывать…

– Не хотите, Родерик.

– Нет, не могу. Хотя она получила статус ленсмена, но девочка не связана официально ни с Трипланетарной Службой, ни с Патрулем. Так вот – приказы ей не нужны, ваша Джил сама знает, что надо делать. Обычно она работает с Фаргальдом и Нортропом. Джил болтает за троих и узнает все, что нужно. Кстати, и сейчас… – Киннисон взглянул на часы.

– Сейчас?

– Да. У нее свидание с одной довольно информированной личностью…

Сэммз утвердил локти на столе и оперся подбородком о ладони; взгляд его стал задумчивым.

– Попробую-ка я связаться с ней. Мне кажется, концентратор дает возможность ментальной беседы. – Он представил лицо дочери и мысленно позвал, пустив в ход все свои телепатические ресурсы:

– «Джил! Девочка! Ты меня слышишь?» К его изумлению, ответ пришел немедленно. «Да, папа! Но ради бога, тише! Ты меня просто оглушил!» И действительно, он вдруг почувствовал, что Вирджилия находится рядом с ним, на расстоянии протянутой руки – ив глубине его разума. Никогда еще ощущение родства и связи с дочерью не было таким сильным – даже в детстве, когда Сэммз носил крохотную кареглазую девчушку на руках. Он уменьшил интенсивность вызова.

«Род, присоединяйтесь… – теперь он чувствовал присутствие Киннисона, и дружеское тепло, исходившее от него. – Джил, где ты и что делаешь?»

«Вашингтон, округ Колумбия, европейское посольство. Танцую с неким Геркаймером, секретарем Моргана. Знаешь, отец, он оказался очень разговорчивым… но похоже, рассчитывает кое-что получить от меня взамен.»

«Будь с ним поосторожнее, девочка. Такие парни…»

«Ну, он довольно преклонного возраста на мой вкус. И потом, этот тип рассчитывает только на свое обаяние – так что тут нет особой угрозы. Посмотри сам, папочка, ты же можешь.»

Сэммз посмотрел. Перед ним возникло лицо мужчины лет тридцати пяти – живое, загорелое и довольно приятное; казалось, он излучал победительную самоуверенность.

«Вижу. И он мне совсем не нравится.»

«Потому что ты – не девушка, – Джил мысленно хихикнула. – Этот Геркаймер считает, что все девушки должны падать к его ногам… так что придется мне слегка прищемить ему нос.»

«Ладно, ладно, упрямица! Но все равно будь осторожнее. Дело не стоит риска. По-моему, он ничего серьезного не знает.»

«Шшш, папа… Сюда идет сам сенатор Морган – с каким-то отвратительным жирным венерианином! Так, так… Он незаметно подзывает моего приятеля… то есть, он думает, что незаметно… Расстаемся, отец. Если я захочу узнать продолжение, надо будет что-то придумать…»

«Доброй охоты, Джил!»

Сэммз встал, потянулся и взглянул на часы.

– Пора, Род. Через пару часов я должен быть на борту «Чикаго». Он ждет меня в порту, на базе нью-йоркского дивизиона.

Киннисон швырнул сигару в пепельницу и крепко стиснул руку шефа Патруля.

– Ну, Первый ленсмен, желаю быстрого пути. И доброй охоты!

Сэммз покинул свой глайдер на пороге нью-йоркского астропорта – самого крупного транспортного узла Трипланетной Лиги, с которым безуспешно соперничали космодромы Чикаго, Лондона и Царицына на Волге. Нью-йоркский порт располагался на месте Южного Нарволка, в штате Коннектикут, и был вполне достоин древней финансовой столицы Соединенных Штатов и всей Земли. Значительную его часть занимала главная база Галактического Патруля; там и поджидал «Чикаго» своего пассажира.

Оставив машину на стоянке, Сэммз направился к служебному входу – массивной двери, форма которой напоминала шлюз космического корабля. Внезапно за его спиной раздался уверенный голос:

– Одну минуту, сэр… Мистер Сэммз, если не ошибаюсь? Сэммз обернулся и смерил незнакомца взглядом.

– Да.

Он не стал активизировать концентратор; в те времена ленсмены еще не овладели до конца методом проверки любого разумного существа, которое пытается вступить в контакт. Впоследствии Линза помогала им выяснить, что на самом деле желает собеседник.

– Я – Изаксон… – человек замолчал – с таким видом, словцо это имя должны знать по всему миру.

– Очень польщен, – буркнул Сэммз, прикидывая, сколько времени он может уделить разговору. «Чикаго» ждал в доке, а этот тип ему явно не нравился.

– Изаксон из «Межзвездных космических перевозок», – повторил незнакомец, подчеркнув название своей корпорации. – Мы пытались встретиться с вами, Первый ленсмен, на протяжении двух недель, но кордон ваших секретарей непроницаем… – на лисьем лице Изаксона мелькнула усмешка. – Только поэтому я решился перехватить вас прямо здесь. Пожалуй, это к лучшему, так как разговор носит строго конфиденциальный характер.

Разведка у них поставлена неплохо, отметил про себя Сэммз; не более двух десятков людей из его аппарата знали, что ему предстоит путешествие на Ригель, и только шестеро были осведомлены о времени вылета. Итак, чего же хочет от него представитель одной из крупнейших компаний, занимающихся межзвездной торговлей? Весьма подозрительной компании, стоило бы добавить.

Сэммз поднял вопросительный взгляд на собеседника.

– Наша корпорация хотела бы получить от Совета некую привилегию. – произнес Изаксон. – Речь идет об исключительном праве защиты и судопроизводства во всех внешних мирах и трипланетарных колониях.

Похоже, МКП не страдала отсутствием аппетита. Сэммз вежливо улыбнулся и сказал:

– Этот вопрос – вне моей компетенции, мистер Изаксон. Я – не член Совета и ничем не могу вам помочь.

– Нас не интересует ваш официальный статус, – его собеседник пожал плечами. – Вы – большой человек, мистер Сэммз, и Совет прислушается к вашей рекомендации. Как известно, МПК стала самой мощной из космических корпораций, и мы развиваемся очень быстро. Мы вступаем в контакты только с неординарными, облеченными настоящей властью людьми, и подтверждением моих слов является этот чек на миллион кредитов, который я…

– Не стоит рыться в карманах, – нахмурился Сэммз, – меня не интересует их содержимое.

– Всего лишь задаток, мистер Сэммз, – Изаксоп словно не слышал его замечания. – Всего лишь задаток – к тем двадцати пяти миллионам, которые будут переведены на ваш счет в тот день, когда МПК получит привилегию…

– И все же – меня это не интересует, – Сэммз заметил, как чек с золотым обрезом дрогнул в холеных пальцах Изаксона.

– Неужели? – посланец МКП теперь изучающе глядел на ленсмена, и Сэммз активировал свою Линзу. – Вероятно, вы понимаете, что мы все равно добьемся своего – с вами или без вас. С вами это было бы проще и быстрей. Стоит ли отказываться от такого предложения, сэр, подкрепленного двадцатью шестью миллионами? – он почти пропел последние слова, словно исполняя некую торжественную ораторию в честь Его Величества Бизнеса. – Плюс к тому – пакетом акций МПК, который сегодня стоит пятьдесят миллионов, а через десять лет будет котироваться на уровне пятидесяти миллиардов.

– Я очень сомневаюсь, что ваши акции поднимутся в цене, – с усмешкой произнес Сэммз и перешагнул порог; бронированные створки двери сошлись за его спиной, отрезав от Изаксона. «Род? – позвал он. – Слышали – меня пытались подкупить?» «Напористые ребята, – Киннисон мысленно присвистнул. – Ничего не боятся! Ведь вы могли бы перемолоть их как кофейные зерна!»

«Или они – меня. Этот Изаксон прибыл в порт с основательной командой боевиков.»

«Хмм… Возможно, возможно… Но какая хватка! Требовать монополии на полицейские функции в десятках миров! Это же все равно что…»

«…рабство, Род, рабство. Они собираются подмять всех, начиная с Галактического Совета. И мысли Изаксона на сей счет были вполне ясными.»

«Я чувствую, что вас что-то беспокоит, Вирджил, – беззвучный голос Киннисона приобрел вопросительную интонацию.»

«Только то, что действительно могут обойтись без моей помощи, Род.»

«Вот еще один довод в пользу того, чтобы скомплектовать Всегалактический Совет из ленсменов, – Киннисон на мгновение задумался. – Они еще не понимают, кто такие ленсмены… им кажется, что это нечто вроде почетного титула. Ничего, скоро мы им покажем, как играть в такие политические игры!»

«Усильте контроль за МКП, – сказал Сэммз, вступив в просторное помещение, в котором располагался оперативный пункт Патруля. – До связи, Род.»

«До связи.»

Девушка, сидевшая за центральным пультом, вскинула глаза на вошедшего и, тихонько ойкнув, что-то пробормотала в микрофон. Затем, вскочив на ноги, она направилась к Сэммзу.

– Добрый день, сэр. Коммодор Клайтон сейчас прибудет.

– Здравствуйте, Сильвия. Нет никакой необходимости беспокоить коммодора Клайтона. Я сам могу добраться до шлюза «Чикаго»…

Но Клайтон уже входил в комнату.

– Привет, Вирджил! Кажется, вы хотите лишить меня привилегии встречать почетных гостей? – коммодор повернулся к девушке. – Вызовите «жучка», Сильвия. Я сам отвезу мистера Сэммза.

Через три минуты «жучок» – небольшой автомобиль обтекаемой формы – уже ждал их у ворот, выходивших на стартовое поле.

– К «Чикаго»! – кратко распорядился Клайтон, и машина рванулась с места. Она промчалась мимо поста охраны – стражи дружно вскинули руки в салюте, мимо гигантских ангаров и гладких взлетно-посадочных полос, где приземлялись трансконтинентальные ракеты. Наконец под колесами взвизгнул почерневший от атомного пламени, изъязвленный трещинами бетон космодрома. Отсюда стартовали боевые корабли, и площадки словно прогибались под чудовищным весом крейсеров и дредноутов, застывших ровными рядами, словно стальные шары на бильярдном столе, изуродованном ударами тяжкого молота.

Водитель, однако, не снизил скорости, ловко лавируя меж ям и рытвин; видимо, коммодор Клайтон любил быструю езду.

Док, в котором стоял «Чикаго», стремительно приближался. Это было массивное приземистое сооружение в форме цилиндра, в который был на треть погружен корпус крейсера. Выглядело все это устрашающе огромным – особенно когда выпуклая стена корабля нависла прямо над сидевшими в «жучке» людьми. Сэммз знал, что не каждый мог спокойно вынести подобное зрелище; иные падали в обморок или устраивали истерику, так что доки для гражданских транспортов приходилось делать много больше. Обычным пассажирам не рекомендовалось обозревать суда снаружи – гораздо проще было доставить их непосредственно к шлюзу, в который вел закрытый со всех сторон трап.

Сэммз посмотрел на тысячи и тысячи тонн полированного металла над своей головой и улыбнулся Клайтону.

– Так и кажется, Алекс, что этот шарик сейчас покатится по полю, сшибая ангары… Как ваши люди, – он покосился на молодого сержанта-водителя, – не нервничают?

– Я принимаю на работу только обстрелянных парней, – ухмыльнулся коммодор. – если надо, они подопрут наши шарики своими задницами.

«Жучок» лихо развернулся и застыл у подъемника корабля. Кивнув на прощание Клайтону, шеф Патруля легко выскочил из машины, поднялся наверх, к пассажирскому люку и, следом за юным лейтенантом-вахтенным, прошел в адмиральскую каюту. Она была не слишком просторной, как и другие жилые отсеки на борту крейсера, но лучшего «Чикаго» предоставить не мог. Сэммз, во время своих странствий, обычно занимал эти почетные апартаменты.

Он сел в кресло и застегнул ремни; прямо перед ним был монитор внутренней визнофонной связи, слева – большой экран ультраволновой следящей системы. Видеофон мигнул, и на нем возникла насупленная физиономия капитана. При виде Сэммза старый ветеран изобразил что-то похожее на любезную улыбку и отрапортовал:

– Капитан Винфельд приветствует Первого Ленсмена Сэммза! Разрешите взлет в двадцать-ноль-ноль, сэр?

– Привет, старина, – Сэммз был менее официален. – Взлет разрешаю.

Послышался гул, нараставший с каждой минутой; вскоре он превратился в оглушительный рев, от которого завибрировали стальные переборки. Шла продувка планетарных двигателей; потом они включились на полную мощность. Сэммз с нетерпением ждал, когда закончится эта процедура и начнет работать нейтрализатор инерции. Загорелся следящий экран, но он не увидел ничего – снаружи стояла стена ослепительного пламени Вдруг крейсер качнулся, по экрану мелькнули сполохи, и в следующий миг фиолетовое небо выстрелило в лицо Сэммзу колючие яркие лучики звезд; «Чикаго» был уже в верхних слоях атмосферы.

Вскоре корабль вышел в открытый космос. И здесь, в свободном бескрайнем пространстве, лишь крохотную часть которого занимали горошины-планеты и мячик-солнце, скорость крейсера достигла такой величины, которую разум человеческий не мог ни представить, ни объять.