Книга: Викинг - Эфраим Севела

Альгис вздрогнул и невольно оглянулся на дверь Серая железная дверь была плотно закрыта и в ней не было ни единой щелки. — Здесь холодно, — силился он остановить ее, уже вставшую со скамьи. — Для меня уже нет больше холода, — улыбнулась она, — как нет и тепла. Уступите мне, Пожера взгляните на меня… обнаженную… Я немногого прошу Сидите и смотрите. И, возможно, тогда я не все унесу с собой в могилу, что-нибудь сохранится в вашей памяти. Она раздевалась быстро, резкими нервными движениями, будто боясь, что войдут и не позволят сделат, что она задумала. Слабый свет лился сверху, и Альгису показалось что вокруг ее головы, над льняными волосами, тугой косой сброшенными на грудь, вспыхнуло, замерцало сияние. Свет падал на лоб, кончик носа, подбородок, на грудь, где лежала коса, матово серебрясь, на круглый упругий живот. Все остальное было в полутени, но угадывалась молочная белизна точеного, без единого изъяна, женского тела. Она была, как дева из древних легенд, и глаза ее, скрытые тенью, светились таинственным потусторонним светом. И улыбка на сочных, нецелованных губах была победной, торжествующей. — Встаньте, — чуть слышно, но повелительно сказала она. И Альгис встал. — Подойдите. Альгис сделал шаг, потом второй. Теперь он прямо перед собой видел ее глаза, большие, прозрачно-серые и длинные ресницы, трепетавшие вокруг них. Глаза приближались, расширяясь, заполняя все лицо, и исчезли, растворились. Альгис почувствовал на своих глазах — сначала левом, потом правом — холодное прикосновение ее губ. Затем губы тронули его лоб, скользнули по носу и легко прижались к губам. Она осенила его поцелуем, как крестом. Ладонь ее уперлась в его грудь, оттолкнула от себя, и он отшатнулся.

Одна из самых красивых девушек Литвы двадцатилетняя Генуте в сыром мрачном каземате обнажается перед поэтом, в свою последнюю в короткой жизни ночь, перед первым и последним мужчиной, ибо утром, уличенная в пособничестве лесным братьям, она будет повешена ранним утром.

ЭТО ТВОЯ РОДИНА СЫНОК...

Еще одна красавица, женщина из тех у кого «кровь с молоком», коммунистка, мать детей, председательница процветающего колхоза. В одну из ночей она будет вытащена из своей постели лесными братьями и повешена на сельской площади с табличкой «Предатель»

...ОТ МОСКВЫ ДО САМЫХ, ДО ОКРАИН...

Жена одного из главарей лесных братьев, затравленная и доведенная властями до предела, желая спасти себя и своих детей, убивает своего мужа сама и приносит в райком его голову. (это вообще уже совсем невероятная жесть).

... Я ДРУГОЙ ТАКОЙ СТРАНЫ НЕ ЗНАЮ...

Что же касается дальнейшего сюжета повести, Викинг, оказывается воином-викингом, совершающим свои подвиги, только в своих снах. Наяву же, как и следовало ожидать по сюжету, это трусливый подонок, скрывающийся бегством при первой же возможности. Повесть рекомендуется всем любителям советской и антисоветской литературы

Время поездом в даль, Время стрелами в лету. По несжатым полям, По отравленным рекам, По дорогам кривым, По лесам, по болотам, Оставляя кресты как следы за собой. Время красным цветком Млечным соком по лицам, Полной страха луной Да по впалым глазницам. По стихам про любовь, Да по койкам больничным, Оставляя седые виски за собой. За собой За собой...

Сюрприз первый - обманчивое спокойствие неторопливого повествования.

Сюрприз второй - за относительно небольшой промежуток времени - ночь в поезде в воспоминаниях маститого поэта проходит страшная история Литвы и жизни литовского народа.

"...жизнь богаче фантазии. И то, что подстроит жизнь, не придумает самое воспалённое воображение".

И третий, самый неожиданный сюрприз, спрятался в конце. Честно, совсем не ожидала, что головокружительные события окажутся тем, чем они оказались.

И очень понравилась концовка с таким прозрачным и ясным намёком. Итог, удачное продолжение знакомства с автором.

Но, конечно, нравственный облик поэта - не главное. Главное в книге - страшные судьбы людей, и тех, что оказались на стороне лесных братьев, и тех, что на стороне коммунистов. Мне кажется, Севела правильно сделал, сосредоточившись на том, что происходило с конкретными людьми. У всех своя правда, все радеют за счастье соплеменников, но видят его по-разному. Расстрелы, лишение имущества, ссылка, непосильные налоги приносят новые хозяева страны. Но и партизаны не отстают в жестокости, сжигая дома вместе с детьми, подбрасывая отраву в еду, издеваясь над теми, кто осмеливается веселиться в тяжёлые годы.

Читать про это довольно жутко. У нас в последние годы вырисовался совсем другой облик Литвы - уютной европейской страны, где не так плохо относятся к русским, и куда хорошо съездить на пару дней посмотреть живописные средневековые памятники. А роман Севелы отрезвляет и напоминает о совсем недавнем прошлом. Я не имею в виду, что в Литве опасно, или что литовцы затаили какую-то злобу. Просто такое ощущение, что у нас некоторые страницы истории прочно забыты, а это никогда не приводит ни к чему хорошему.