Текст книги "Собрание творений. Том 2"

Поучение о том, что не должно соблазнять ближнего, и о правой жизни

Вступивших на поприще благочестия и возложивших руку на рало не должно обращать назад и полагать им препятствие достигнуть цели – благоугождения Богу; а напротив того, должно руководствовать их к совершенству. Ибо о таковых сказано: …касаяйся вас яко касаяйся в зеницу ока Его (Зах. 2:8). Посему, кто не хочет нарушить заповедь Божию, тот да оградит себя отовсюду, чтобы не соблазнить другого, особенно же приступившего ко Господу Богу и избежавшего сетей мира. Иначе и он причтен будет к тем, которых укоряет Пророк, говоря: Горе напаяющему подруга своего развращением мутным (Авв. 2:15). Горе вам, веселящиися о злых и радующиися о развращении злем! ихже стези стропотны, и крива течения их, еже далече тя сотворити от пути права, и чужда от праведнаго разума (Притч. 2:14–16). Чрез это делают они себя подлежащими гневу Божию, как изрек Господь определение Свое в Евангелии, сказав: уне было бы человеку, да… жернов оселский облежал бы на выи его, и ввержен в пучину морскую, неже да соблазнит единаго от малых сих, верующих в Мя (Лк. 17:1. Мф. 18:6). Ибо несказанный бывает от сего вред и ущерб.

Итак, опишем, по возможности, одно происшествие, чтобы в малом сем примере изобразить весь ход дела и, заключая о великости вреда, удерживать себя страхом, и не полагать преткновения или соблазна ближнему.

Был сын один у своих родителей, и они крепко его любили, потому что всю надежду свою после Бога на него возлагали, ожидая, что в нем исполнится самая лучшая и приличная последняя надежда их жизни, и что в детях его будут иметь продолжение и обновление своего рода. Но юноша, отвергнув вдруг все временное, пошел в пустыню и стал монахом, оставив по себе домашним невыносимую скорбь. Плачет отец, льет слезы матерь; внезапно лишены они всего, чем питала надежда; и рассуждают, что невозможно уже сыну быть тем же, чем был он до удаления в пустыню. Ибо невозможно уже ему управлять отеческим домом, и к чадородию он не способен, потому что отрекся от быта человеческого, и в такой мере облекся во святыню, что, хотя и в теле ещё, но подобно мертвецам, заключенным во гробе, не может заниматься делами житейскими. Посему-то плачет отец, и матерь в слезах; оба жалеют, что лишились помощи от сына своего. Невеста, получив залоги обручения, покинута им. Если имел рукоделие, то работа теперь брошена. Если занимался торговлею; то она оставлена в небрежении. Если находился на военной службе, то теперь чужд ей. Если занимал какую почетную должность, то она пренебрежена. И дом доведен почти до упадка такой решимостью сына, потому что, все видимое и привязанность ко всему чувственному сложив с себя наподобие остриженных волос и от всего обнажившись, вступил он на поприще благочестия, да приобрящет Христа, Господа славы. Итак, стоил ли такой человек, чтобы его соблазнить и совратить? Нет! Кто же возьмется за такое худое дело и решится стать предателем и расхитителем этой доброй купли? Или кто дойдет до такой небогобоязненности, чтобы в человеке, который идет прекрасным путем, истребить усердие и доброе намерение и сделать, что он, став чуждым для земного, не достигнет и неба? Ибо кто по отречении и удалении от мира начнет хромать в добродетели, а в скором времени соступит с прямого пути и обратит взоры вспять; тот и настоящей жизни послужит притчею, и до смерти, лишившись Царства Небесного, будет недостоин лика святых. Да и родителям нерадение его обратится в стыд. Друзья опечалены, а враги радуются его лености и отпадению. Домашние молят ему смерти, потому что, лишившись земного, не пошел к небу, и под видом благочестия наложил на себя диавольское иго. Отринув законный брак, живет в блуде и непотребстве, проводит дни в невоздержности и пьянстве. Оплакивают родители потерю и вместе погибель души его. А прельщенный в сердце своем и идущий кривыми путями ничем этим не трогается, но, попирая благоговейную жизнь, облекается бесстыдством и не краснеет, ведя себя неблагоприлично. Не срамляется людей, и гнева Божия в уме не держит, поэтому и родителям не воздает должной и подобающей чести, и для духовного дела не оказывает себя достойным. Отсюда, наконец, рождаются укоризны произнесенному им обету, хулы на самую благоговейную жизнь, что страшно и выговорить. Как нечестивый, когда придет в глубину зол, всем пренебрегает, так и он, дошедши до такого бесстрашия, не ужасается, но подобен человеку, который продал все свое имение и купил себе многоценную ризу, а потом в припадке безумия покрыл её заплатами из грязных рубищ, и носит уже её не в похвалу и славу, но в осмеяние и укоризну себе. Кто не станет смеяться над человеком, который вчера препоясался на горе для служения единодушной братии, в подражание Господу нашему Иисусу Христу, а сегодня окружен прислужниками, и служанки моют ему ноги, а он протягивает их на мягкой постели, и опять предался роскошной страстной жизни? Или кто не подвергнет осмеянию человека, который вчера заключился в келье, и отказывался от свидания с людьми, а сегодня проводит время с нескромными женщинами и пьянствует в корчмах? Или кто не станет порицать того, кто вчера добровольно отринул житейское и целовал нестяжательность, а сегодня безвыходно стоит в судах, и с жаром отыскивает снова себе прав на то, что сам осудил, и ум свой от небесного преселил к презренному земному и, ласкаясь к судьям, ходит за ними, как невольник, вместо молитвы и поучения в словесах Божиих, рассуждает с правоведцами, а простосердечие и незлобие заменяет хитростью нрава и речи? О, если бы хотя видимые судилища приводили нам на ум суд будущий, и возмогли мы избежать превратностей жизни сына. И домашние его ублажаются друзьями, особливо теми, которые видят превратности счастия живущих в мире, ублажаются, как принесшие дар Господу Богу. Весь род хвалится доблестями мужественного подвижника. С радостью расспрашивают у всякого встречного, а добродетель скрыться не может. Слышат усиливающуюся о нем добрую молву, прославляют за сие Господа, и подтверждают, что они – свои и родные подвижнику. Прославляют его люди чиновные, если он из чиновных; дивятся ему воины, если он из военных; хвалят его художники, если он из художников. Так добродетель преуспевших о Господе для всех делает любезными и славными. Поэтому увенчаются они славою и в Царстве Небесном.

Об истинном отречении от мира, и о том, как душе обрести Бога, и для чего приходил Господь

(По славянскому переводу, часть II. Слово 11)

Кто возложил на себя безмолвие и стремится к уединению, тот избрал доброе начало. Но как далек он от беспокойств видимого смятения, так пусть заглянет в душу свою, избавился ли от внутренних мятежей и освободился ли от нападающих во множестве бесов; потому что и в душе бывают возмущения и мятежи лукавых помыслов, по великой злобе сопротивных сил, о чем говорит Апостол: …несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем и к миродержателем тмы века сего, к духовом злобы… (Еф. 6:12); и ещё: оружия наша не плотская, но сильна Господем на разорение твердем: помышления низлагающе и всяко возношение, взимающееся на разум Божий (2 Кор. 10:4–5). Посему весь подвиг наш в том, чтобы безмолвствовать внутренне и отречься истинных мятежей, волнения помыслов, и сопротивных сил. Иначе напрасно будет отречение и видимое удаление с места. Ибо вот истинное отречение – внутренне пребывать в мире и тишине.

Посему, когда станешь пред Богом на молитву, смотри, чтобы прекрасных орудий, на которых поешь Богу, то есть помыслов твоих, не расхитили враги твои. Как, или чем, будешь служить Богу, когда отнято у тебя орудие, то есть пленены помыслы? Бог не имеет нужды, чтоб молились уста или язык. Служение Богу требует, чтобы помыслы, вся крепость и сила души, весь ум, нерассеянно напряжены были к Богу. К золоту своему не примешивай меди или свинца, то есть в душе твоей многих и нечистых помыслов. Как дева, обрученная мужу, если её обольстят другие, делается мерзкою в очах мужа, так и душа, увлекаемая нечистыми помыслами и дающая на них согласие, мерзостна Небесному Жениху своему, Христу. Напротив того, она должна, по мере возможности, избегать связи с сими помыслами и не услаждаться согласием на оные, чтобы Господь, увидев её любовь к Нему, помиловал её и, пришедши, погубил врагов её, которые внушают ей и убеждают её иметь вражду к Жениху своему и думают отвратить мысли её от Христа. Ибо как скоро Господь увидит, что душа, по мере сил своих, бывает собранною в себя, непрестанно ища Господа, ожидая Его ночью и вопия к Нему днем (ибо так и заповедал Он – непрестанно молиться), не умедлит сотворить за нее отмщение и, очистив её от порока, какой ещё в ней есть, представить её Себе как не имеющую скверны невесту.

Посему, если веруешь Господу, что сие истинно, как и действительно истинно, то будь внимателен к себе, точно ли душа обрела для себя путеводственный свет и истинное брашно и питие, которое есть Сам Христос. А если нет, то день и ночь домогайся получить сие, потому что ты слеп. Так обещал Господь, так обретает душа истинного Бога. Поэтому, когда видишь солнце, взыщи истинного Солнца и загляни в душу свою, обрел ли ты истинный свет, потому что все видимое есть тень невидимых и истинных предметов души. Ибо кроме видимых есть иной – внутренний человек, иные очи, которые ослепил сатана, иные уши, которые сделал он глухими, но Иисус пришел спасти сие и соделать человека здравым. Прииде бо Сын Человечь взыскати и спасти погибшаго (Лк. 19:10). Ему слава во веки веков! Аминь.

Слово подвижническое

Если кто хочет истинно предать себя Господу, чтобы получить обетование Царствия, то, поелику лукавый противоборствует всеми способами, многоразлично нападая на всякую душу, прежде всего должно каждому восприять крепкую веру и твердую надежду, чтобы ими можно было угасить разжженные стрелы лукавого. Посему пусть сопротивник употребляет тысячи средств, желая ослабить произволение, отвлечь от упования и любви ко Господу, различно нападая на душу или, посредством духов злобы, причиняя ей внутренние скорби, или всевая в нее лукавые, суетные, непозволительные и скверные помыслы, приводя ей на память прежние грехи, даже осуждая душу, чтобы произволение её пришло в расслабление при мысли, что невозможно получить спасение (а через это душа ввергается в безнадежность, рассуждая что из нее самой рождаются в сердце сии нелепости суетных и лукавых помыслов, а не всеваются в нее чуждым духом, носящим внутрь её грех, между тем, как мысль сию внушает злоба врага, которая, чтобы довести душу до отчаяния, не хочет сделать известным, что при душе есть чуждый Богу дух мирского заблуждения); пусть также труды телесные приводят в немощь, или людьми бывают нанесены поругания и скорби. Если всем этим лукавый старается побороть душу, человек да не теряет надежды на Господа, но всякий раз более и более да прилепляется к Нему, как к единому благому, человеколюбивому, могущему исцелить душевные немощи, Его всегда любя, о Нем размышляя, и в себе самом рассуждая так: «Если я отступлю от Бога и оставлю правую подвижническую жизнь, то куда могу прийти, как не в погибель, как скоро предамся советам лукавого?» Итак, если лукавый в каждого из братии ежедневно будет тысячами пускать острия разжженных стрел, порочных страстей, нелепых и лукавых помыслов, чтобы совратить с пути правды и привести в расслабление и отчаяние, то тем паче должно прибегать к Богу и на Него возлагать надежду. Ибо Ему угодно, чтобы сим испытаны были души, к Нему прибегающие, и в действительности стало известным, что они, возненавидев все, возлюбили единого Бога, и претерпев много зла от злобы вражеской за то, что приближаются к единому Богу и исполняют Его волю, ещё большую приобрели к Нему приверженность и, презрев тысячи смертей, возлюбили единого Бога, возжелав быть наследниками Его одного, возлюбили единого Бога, признав маловажными все свои старания и труды ежедневные и подвиги и сознав, что не могут сделать ничего достойного чаемых благ. Ибо тысячи лет века сего то же в сравнении с вечным и нетленным миром, как если бы кто взял одну песчинку из всего множества морских песков. Так беспредельны, бесконечны и неизменны век праведных и Царство Небесное. А потому таковые души, разумно подвизавшиеся, с таким упованием ожидавшие, в надежде на Господа прошедшие всякую скорбь и твердо державшиеся таковой надежды, не постыдятся, но улучат вечную и истинную жизнь, оказавшись благоискусными в искушениях, по сказанному: Кто ны разлучит от любве Божия; скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или мечь… (Рим. 8:35). И ещё: …скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, искусство же упование (Рим. 5:3–4). И Господь сказал: в терпении вашем стяжите душы вашя (Лк. 21:19); и ещё: Претерпевый же до конца, той спасется (Мф. 24:13).

Посему все скорби, причиняемые лукавым, если человек переносит их мужественно, находя себе опору и утверждение в надежде и великодушии, делают его ещё более благоискусным. Ибо рассуди: если бы поставили тебя единым царем всей земли и тебе одному принесли сокровища вселенной, и ты бы один царствовал и обладал вселенною с тех пор, как сотворен род человеческий, и до скончания века, то неужели бы променял ты на это истинную, беспредельную, вечную жизнь и Царство Небесное, которому нет ни конца, ни преемства? Явно, что если здраво рассудишь, то скажешь: «Нет, да не будет того, чтобы беспредельное Царство променял я на тленное»; как и Господь сказал: кая… польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит; или что даст человек измену за душу свою? (Мф. 16:26). Поэтому мира всего, и царства его, и денег и славы драгоценнее и досточестнее одна душа. Потому самому и драгоценно для нас Небесное Царство, что ни одной твари, ни неба, ни солнца, ни луны, ни звезд, ни земли, ни моря, ни другой какой из видимых тварей не благоволил Бог соделать причастницею Своего естества и вознести к Отцу, кроме только человека, возлюбившего Его паче всего. Итак, если, взвесив здравым смыслом великие твари мира, или богатство, или самое земное царство, не согласишься променять на них вечного и Небесного Царства жизни; то как же многие меняют оное на жалкие и ничтожные вещи в мире, например, на какое-нибудь пожелание мира сего, или на суетную славу, или на гнусную корысть? Ибо кто любит что-нибудь в мире сем и привязывается к какой бы то ни было мирской и тленной вещи, тот на вещь сию меняет Небесное Царство. Кто что любит, то и бывает для него богом, как сказано: имже бо кто побежден бывает, сему и работен есть (2 Пет. 2:19). А кто действительно желает бессмертной жизни и вожделевает Небесного Царства, тому надобно стать выше и больше всего, что есть в веке сем, простираться далее всех пределов, полагаемых миром, и выше всякой земной славы, расторгнуть все узы вещества, возлюбить небесную славу Христову, и к любви сей не примешивать ничего иного, и ничего не любить в сем веке, или в сей жизни. Кто действительно восприял истинную любовь к Богу, тот, как меч обоюдоострый, отсекает всякую иную любовь мира сего и расторгает всякие вещественные узы. Такую душу не может удержать ничто видимое: ни удовольствие, ни слава, ни богатство, ни узы плотской любви, ни что-либо вещественное; напротив того, душа, любящая единого Бога, кроме Его не любит ничего другого в мире сем, но чтобы всей своей любовью и волей зависеть от Него единого и к Нему одному быть прилепленною, всякую земную и вещественную любовь преодолевает и препобеждает. Обоюдоострый меч – любовь Духа, приобретенная собственной малоценной любовью. Сия любовь, подобная мечу, может рассечь всякое вещество, простираться далее всех земных пределов, сочетаваться с единым Богом и во всем исполнять Его волю. Посему великие нужны подвиги и усиленные труды, чтобы пожать великие обетования вечной жизни; для сего человеку надобно всецело предать себя Господу, как написано, всем сердцем и всей силою, крепостию и волею (Мф. 22:37), и зависеть от Него и распинать себя душою и телом непрестанно и неослабно во всех святых Его заповедях, чтобы можно было улучить обетованную жизнь любящим Бога и желающим сподобиться жизни святой.

Если в земном, преходящем и тленном царстве подъемлются великие старания, усилия, труды и беспокойства, чтобы желающие могли преуспевать и с некоторой честью достигать преходящей славы или власти, то тем паче со всем усердием надлежит трудиться, беспокоиться и подвизаться для вечного, нестареющегося и нетленного Царства, из одной радости наследовать такую бессмертную славу. Ужель кажется тебе справедливым, чтобы земные и преходящие вещи и тленная слава требовали таких усилий и трудов, а для приобретения надежды нестареющие и нескончаемые веки веков царствовать со Христом не надлежало даже этого краткого времени пребывания твоего на земле употребить на труды и подвиги, чтобы впоследствии целые веки царствовать тебе в Боге? Думаю, что и самым недальним умом одаренному покажется явно справедливою мыслью: лучше краткое время подвизаться и быть в борьбе, чтобы одержать победу навеки, нежели краткое время проведя не доблестно, но изнеженно и предаваясь земным удовольствиям, понести поражение и вечный стыд. Ибо, когда посвящает кто жизнь свою на дела добрые и на все то, что требуется в Писании, тогда всякое слово, писание и сочинение, даже книги не-христианских философов провозглашают о сем, хваля такого человека и величаясь им, и всякий язык свидетельствует о нем, что дела его согласны с требуемым в Писании. Тот истинный философ пред Богом, кто всегда противится худым желаниям своим. А кто украшается и хвалится благовидным именем любомудрия, но не подчиняет себе пожеланий своих, тот, без сомнения, признан будет немудрым и глупым, по испытании его в неразумных страстях. Итак, человеку Божию надлежит не многословию предаваться, но быть внимательным к делу истины, упражняться и проводить жизнь в таких занятиях, какие предписаны Священным Писанием; потому что в Божием Писании, равно как и в мирских книгах, везде говорится о добрых делах, и определяются наказания за худую нравственность. Посему если проводишь жизнь в доблестных делах добродетели, ведешь себя хорошо и честно, то все заговорят о тебе, и память твою будут возвещать всякому, кто проводит жизнь в тех же делах восхваляемой всеми добродетели. Итак, приложим старание жить всегда по заповедям Господним в надежде получить наследие толиких благ и будем всегда ожидать причастия Духа, чтобы, освятившись здесь душою и телом и, по причастии Духа, исполнив все заповеди, соделаться достойными Христа; а таким образом сподобившись, через общение Духа, стать сынами Небесного Отца, соделавшись наследниками Богу и, по апостольскому слову, сонаследниками Христу (Рим. 8:17), сподобиться нам участия в вечных благах со Христом в бесконечные веки! Аминь.

Ответ утверждающим, что землетрясения бывают от подземных ветров

Скажите нам вы, которые говорите от своего ума, а не от уст Господа: ужели не поверите, если представим вам сказанное Псалмопевцем? Он говорит: призираяй на землю и творяй ю трястися (Пс. 103:32); стрясл еси землю и смутил еси ю: изцели сокрушение ея, яко подвижеся (Пс. 59:4). Подобное сему сказано и в книге праведного Иова. Так говорит слово Божие: трясый поднебесную из оснований, столпи же ея колеблются: глаголяй солнцу, и не восходит, звезды же печатствует: прострый един небо, и ходяй по морю, яко по земли; творяй плиады и еспера, и арктура и сокровища южная: творяй велия и неизследованная, славная же и изрядная, имже несть числа (Иов. 9:6–10). И ещё говорит: Простираяй север ни на чемже, повешаяй землю ни на чемже, связуяй воду на облацех Своих, и не расторжеся облак под нею (Иов. 26:7–8).

Слыша сие, не верите вы, потому что надмили ум свой эллинским упоением, и безрассудно говорите, что землетрясения бывают от подземных ветров, а не от Господня посещения. Итак, скажите, как это бывает: почему, когда сделается землетрясение, и одна полоса земли колеблется, при колебании одной и неколебании другой, колеблющаяся полоса не отделяется от неколеблющейся, но, как идет морская волна и после волнения вода опять возвращается в прежнее положение, так и колебания земли проходят в виде волн, и после землетрясения земля принимает прежнее положение?

Объясните нам ещё и это: отчего при бывшем землетрясении горы в Армении, одна от другой отдаленные, столкнулись между собой, так что возгорелся огонь и поднялся весьма густой дым, который виден был на значительное расстояние? И ещё: отчего горы, одна от другой отдаленные, стоят каждая в своем порядке и на своем месте? Кто объяснит нам и следующее: отчего ещё во время землетрясения мореплаватели приходят в ужас? и поелику в корабль много раз ударяют волны с той или другой стороны, то землетрясение делается и для них ощутительным? Поелику люльки, или постели, а также все снасти на корабле необыкновенным образом между собою сталкивается и колеблются, то мореплаватели при наступлении землетрясения приходят в ужас.

Итак, выслушайте вы и разумейте сказанное Апостолом, чтобы удостоиться вам истинной мудрости; ибо сказал он: Никтоже себе да прельщает: аще кто мнится мудр быти в вас в веце сем, буй да бывает, яко да премудр будет. Премудрость бо мира сего, буйство у Бога есть, писано бо есть: запинаяй премудрым в коварстве их. И паки: Господь весть помышления мудрых, яко суть суетна (1 Кор. 3:18–20). Итак, отложив в сторону бредни эллинского скудоумия и исполнившись удивления пред владычеством Вседержителя Бога и пред чудесами Его, взывайте с Пророком: Велий Господь наш, и велия крепость Его, и разума Его несть числа (Пс. 146:5). Ему слава во веки веков! Аминь.