Текст книги "Карать карателей. Хроники Русской весны"

Поскольку человеку хочется жить хорошо, то довольно скоро выработался идеал того, что такое хорошая жизнь в интеграции (хороший эвфемизм к слову оккупация).

Прежде всего – это Баблос. Наличие средств для жизни по западным стандартам. Поскольку без денег жить в этом обществе абсолютно невыносимо. Люди без денег мучатся 24 часа и ничего больше. Для человека без денег Россия 1990-2000-х – это Ад.

Затем это Шеген (как символ визы вообще), то есть персональный пропуск в рай, где все действительно хорошо. Где нет стометровой грязи на улицах, а если есть – культурненькая, где нету бомжей, а если есть – пахнут розами, где нету гастарбайтеров, а если есть – это же их проблема, а не наша. В общем Шенген давал человеку с Баблом почувствовать себя в полной мере человеком.

Наконец третье, – это Гарантия, правовая, социальная и т. д., что весь этот рай не закончится внезапно тюрьмой, уголовным делом, рейдерским захватом. Желание независимости от дрыганий левой пятки начальства. Некоей справедливости – не абстрактной, а касательно твоей личной шкуры.

Идеальный план жизни российского человека с тех пор, как после кризиса 1998 года немного экономически полегчало, состоял в следующем: Зашибать бешенные бабки здесь. – Отрываться по полной там. – Обеспечить гарантии того, что этот процесс будет безнаказанным и бесконечным.

Для широких масс, впрочем, были и издержки. Мешала коррупция. Причем это была такая хитрая коррупция. Зависть и ненависть вызывало не столько то, что кто-то хапнул себе бабла, сколько то, что они нам нашу жизнь заедают. Что их дети работают на должностях, которые могли бы занять благодаря талантам наши дети, что заборы их дач перегораживают тропинки в нашем лесу, что они глобально оккупируют наше место в мире. И было ощущение, что благодаря Путину такое заедание продлится навсегда.

Я сам могу описать какие приступы ярости у меня вызывали новости об очередных достижениях очередных ничтожеств на фоне ощущения, что я для этой вертикали всегда буду чужим. Ты этого достоин – говорит самоощущение. Ты этого никогда не получишь – говорит реальность.

Вот эти проблемы в системе по «пункту 3» – Чувство Достоинства и привели к кризису 2010–2012 гг.

Напомню, что рвануло сперва не у креаклов, а на Манежной – у простых молодых работяг, которые задали вопрос об самом элементарном уровне достоинства: «Какого хрена кавказцы и гастеры будут ставить нас на ножи?»

Лишь на втором шаге прозвучали вопросы со стороны более утонченной публики: с какой стати мой голос жуликам из СР перелили ворам из ЕР?

Оказалось, что в итоге проблему достойной жизни в интегрированной стране режим решить не может. Так и не смог за эти два года. Тем более, что бабла становится меньше, а без бабла Шенген – это просто марка в паспорте.

Напоминаю, что вначале этот провал пытались забетонировать духовностью, моральными ценностями, традицией и даже окриком: «Вы чо, пи…сы?». Как вы знаете – не помогло. Даже еще сильнее разозлило.

А потом начало что-то происходить. Строго синхронно с украинским майданом.

И мир стал рушиться…

Как жить в условиях независимости?

Происходящее очень трудно осмыслить, поскольку, с одной стороны, незамысловатый сценарий: «вместо жизни в интеграции жить в независимой державе» был очевиден, а с другой – он считался настолько фундаментально исключенным, что о нем никто даже не задумывался.

Соответственно, мыслить в парадигме, где нет Шенгена и есть Крым практически никто не может.

Все домашние заготовки нашего оппозиционного дискурса были подготовлены под сценарий: «Мы бессмысленно рыпаемся, нам выворачивают руки санкциями. И мы жалобно скулим, мерзкий диктатор бессмысленно пытает свой народ, ставший заложником его риторического бессильного противостояния США, он выкаблучивается, нам блокируют карточки «Виза», он в ответ бомбит Воронеж, а в Москве опять сажают на 15 суток нашего Лешеньку».

Этот сценарий «диктатор лишает нас нормальной человеческой жизни с Бабками и Шенгеном» прописан давно. И забавно, как люди пытаются работать по нему в совершенно иной реальности.

Началось все с полного официального триумфального и необратимого присоединения самого ценного объекта на территории всего бывшего СССР. Собственно, ничего более привлекательного в Большой России чем Крым – не было и нет. Причем возвращение произошло не исподтишка под полой, а с музыкой и салютом.

Все заготовленные истерики уже на этом шаге превращаются из воинственного клича в какое-то жалкое повизгивание: «А Баба Яга против!». Видно, что люди тупо врут, просто потому, что желают нам неудачи, так как их ЧСВ спасет только неудача. Для них чем хуже, тем лучше. Какие-то глупые бормотания про «Украина отключит воду… понаедут чеченцы… восстанут татары… на машине не проехать… там одни бандюки… инфраструктура убита… блаблабла…» Речь идет о настолько технических вещах, что говорить не о чем.

А на более фундаментальном уровне происходит вот что. Каково быть гражданином страны, у которой есть Чувство Собственного Достоинства по сравнению с интегрированной страной? И тут все оказывается непросто.

Потому что сыплется вся жизненная стратегия, выстроенная под интеграцию: поиметь с этой страны побольше денег и при максимальной безопасности для себя проводить в этой стране поменьше времени.

Сейчас рушатся все столпы этой стратегии. Интегрированность в Запад оказывается под угрозой из-за санкций – шенгенчики, пластиковые карточки, бутички, сумочки, распродажки. Бабло, на самом деле, в еще большей опасности – курсы валют, нефтегазовые доходы, интеграция в мировые финансы, платежные системы.

Зато начинает появляться чувство достоинства от того, что твоя страна делает важное дело, возвращает земли, возвращает людей. Что происходит нечто действительно имеющее ценность и ради чего готовность к жертвам действительно важна и не является тупой разводкой тебя на бабки. Собственно и режим санкций так обнадеживает потому, что возникает надежда, что элита лишается возможности конвертировать твои деньги и твою жизнь в свои иностранные активы. Что не работает то самое описанное БГ уравнение из-за которого хочется штык в землю: «Я видел генералов, они пьют и едят нашу смерть».

Ценность денег в том режиме, в который мы возможно вползаем, становится сильно меньше. Мы перестанем «заедать» чувство постоянного унижения и стресса, мы перестанем видеть в потреблении единственный способ доказать себе, что в жизни все не так плохо. А поскольку вся наша коррупционная пирамида упиралась вершиной в возможность инвестировать и потреблять на Западе, то есть шанс, что она станет рушиться.

Без Запада как эталона Человеческой Жизни воровать в тех масштабах, в каких воровали, просто не имеет смысла.

В рамках новой системы, если отката не будет, и она сформируется, быть счастливым будет значительно проще.

Где моя доля?

Но здесь перед элитой и лично Путиным встанет принципиальнейший вопрос – обратка того, который встал перед ним на Манежной и Болотной: вопрос участия.

Тогда требовали гарантий того, чтобы можно было зарабатывать и нормально в неприкосновенности жить там, а не тут.

Теперь будут требовать прав на участие в движухе. Что называется и побегать, и пострелять, и принять участие в разделе добычи. Приобщиться ко всем простым радостям воинской касты, охарактеризованным в «Слове о Полку Игореве» как «себе чести, а князю славы».

И вот тут путинскую систему может ждать очень серьезный кризис, поскольку она – фундаментально олигархическая, она все последние годы коллапсировала до состояния «только для своих» и «мы вам этого не поручали».

В плане обеспечения участия путинская система крайне ригидна. Поскольку участие в ней означало доступ к распилу бюджетов. Разумеется, все это было только для своих.

Однако человек, обиженный непричастностью к воровству – сущий ангел по сравнению с человеком, не допущенным к разделу добычи. Все потрясения в республиканском Риме устроили народные массы отстраненные олигархами от раздела «ager publicus» – массива завоеванных земель.

Тут будет так же, если, наложив на всех ограничения связанные с выходом из под интеграции Запада, режим при этом не создаст систему участия, материально подкрепленного ощущения, что это наше общее достижение, то его проблемы на Болотной окажутся детским лепетом. Если, к примеру, Крым окажется «землей не для русских», как происходит у нас со многими южными регионами. Если санкции окажутся санкциями для простых граждан, а не для элиты. Если Россия будет растрачивать свой приобретенный военно-политический престиж в авантюрах, а не в воссоединение Русского мира. Если на прибавление 2 млн. русских наша уродливая миграционная политика ответит прибавлением 10 млн. среднеазиатов.

Здесь есть масса подводных камней, которые сведутся к одному. Если стратегия России как ресурсной вышки для обитания заграницей исчерпана, если мы все в одной лодке, то русские потребуют себе участия в определении политики своей страны и создания нового комфортного для жизни пространства взамен закрывающейся заграницы.

О морали

Ну и в заключение о морали.

От украинствующих пропагандистов в последнее время не раз приходилось слышать, что Россия «поступила подло, ограбив слабую лежащую в руинах Украину».

Мол, если вы увидите на улице человека свалившегося с инфарктом – вы тоже возьмете у него кошелек и пойдете?

Ответ на это довольно прост:

Если я дам человеку на улице мобилу позвонить, а он с воплем «я нэзалэжен» с нею убежит, на бегу грязно меня матеря и периодически кидаясь камнями, а на бегу его хватит кондратий (точнее говоря не кондратий, а один гопник пырнет другого ножом в борьбе за добычу), я и в самом деле подойду, заберу свою мобилу, оботру и пойду.

Путин добрее: он явно хочет вызвать ему реанимацию и затем сдать ментам.

Во всей этой истории с Крымом и Новороссией Россия представляет собой абсолютное, стопроцентное, беспримесное, концентрированное добро. Воплощение воли, боли и правды людей, к которым были бесконечно незаслуженно несправедливы и которые не хотят ничего недолжного.

Наши оппоненты – и украинские, и западные и пятоколонные – представляют собой абсолютное, стопроцентное, беспримесное концентрированное зло. Наглое и лицемерное зло, прикрывающееся совсем пустыми красивыми словами, в которые вообще не верят.

Я не исключаю, что в глобальной схватке Россия может проиграть из-за неравенства сил. Но и это будет означать только одно – в виду всеобщей апостасии нашего мира, его падения и деградации, в виду того, что род людской мерзок, зло восторжествует над добром. Торжество зла над добром есть часто встречающийся в истории факт, но он ни в каком случае не означает, что зло есть добро и на стороне зла была правда.

Но, я надеюсь, что мы победим.

Опубликовано на авторском сайте Егора Холмогорова

«100 книг» (100knig.com)

24 марта 2014

Жертвы укрогеббельса

Утро началось с того, что пришла няня и рассказала: два её родственника, братья, один с Украины второй из России поссорились и не разговаривают. Украинский брат кричал в трубку: «Вы на нас напали! Вы нам мешаете вступить в Европу!».

Записал эту историю в твиттере, и посыпались истории одна мрачней другой: дочь с Украины перестала говорить с русской матерью, дядя с Белгородщины, выслушав дядю с Черниговщины, сказал «Ну прости, брат» и повесил трубку, сестра из Житомира кричит «Слава Героям!», а на напоминание что она полячка и что такое Волынская резня (геноцид поляков бандеровцами в 1943 году) удивленно верещит.

Прежде всего, не будем себя пугать, что в народе Украины взыграли массовые патриотические чувства, и он обиделся на русский народ. Уровень «патриотизма» граждан Украины показал пример воинских частей в Крыму, где верность Украине сохранили 10–20%

Дело совсем в другом. Перед нами жертвы массового психоза. Жертвы укрогеббельса. Граждане Украины отрезаны от любых источников информации – будь то западные, российские или независимые украинские СМИ. То, что они получают из телевизора, газет и своего интернета – это фантастическая ложь. Геббельс украинского розлива даже не пытается подмешивать к лжи правду.

Жителям Украины рассказывают, что Россия объявила им войну, что в Крыму на референдум пришли 30 % избирателей из которых 70 % голосовали за Украину, что в Симферополе голод, что русские захватывают украинские части прикрываясь женщинами и детьми. Несколько недель по Черному морю плавал чтобы запугать «москалей» воображаемый авианосец «Джордж Буш» (который в принципе не может быть пропущен через проливы). Потом Генассамблея ООН «преодолевала» вето России в Совбезе (что в принципе невозможно).

Во время всякого конфликта бывает пропаганда. Но укрогеббельс – это уже не пропаганда, а именно концентрация лжи. Параллельный мир, в который насильственно погружены жертвы. Причем характерно то, что обработка ведется не на украинском, а на русском языке – родном для большинства жителей Украины.

Законы человеческой психики таковы, что в отсутствие правды мозг начинает питаться ложью и оказывается от нее в эмоциональной зависимости. Даже если он сперва понимает, что это ложь, информационный голод делает свое дело. Также как очумевший от обычного голода человек готов жевать кору, клей и может дойти до человечины.

Многие помнят персонажей книг Чингиза Айтматова: манкуртов. Им надевали на голову мокрую кожу, она сжималась, и адская боль превращала людей в существ без памяти и совести. Сейчас укрогеббельс точно так же сжимает кожу вокруг голов граждан Украины.

Я понимаю наших политиков, когда они говорят, что народ Украины должен сам решить свою судьбу. Но надо понимать и то, что сам он сейчас ничего решить не может. Он невменяем под воздействием заведомо ложной информации.

Наших братьев намеренно сводят с ума. Поэтому апеллировать к здравому смыслу и братскому чувству между народами бессмысленно. Забывается даже кровное родство. Чтобы здравомыслие вернулось их сначала нужно отключить, изолировать от укрогеббельса хотя бы на две недели.

Опубликовано: «Комсомольская Правда»

25 марта 2014

Как нам обустроить Тавриду

На лицемерные вопросы о том, зачем нам нужен Крым, вместо долгих монологов о национальной гордости и русской солидарности я обычно рассказываю такой анекдот: «Дорогая, давай поедем на выходные на море?» – «Ты о чем, мы живем в Сыктывкаре». – «Не говори так!»

Нравится нам это или нет, но Россия – не столько Евразия, сколько Евроарктика. Большая часть наших бескрайних просторов расположена либо в зоне вечной мерзлоты, либо в зоне, до недавнего по геологическим меркам времени покрытой ледником. После отпадения Украины в 1991 году территорий, на которых зима длится не девять месяцев, у нас остался самый минимум.

Спору нет, русская цивилизация определяется в том числе совокупностью навыков выживания в этом холоде. Но хотя бы иногда хочется выдохнуть. Именно поэтому Крым, бывший еще для неандертальцев «курортом», где можно было укрыться в ледниковый период, имеет для нас особое значение. Значение гораздо большее, чем для живущей в тепле Украины.

Можно долго говорить о том, что значит приобретение Крыма для России. Поэтому сосредоточимся на главном. Крым для России – наиважнейшая рекреационная зона, совмещающая уникальный климат, природу, культурные и исторические памятники.

Сейчас на Крым давит наследие, оставленное Украиной: экологическая катастрофа и заэксплуатированная инфраструктура, оставшаяся еще с советского времени. Вот почему велика опасность, что Крым превратится в очередную свалку отходов, перегороженных заборами чиновных и олигархических дач, а побережье будет утыкано мучающими глаз «атомными грибами» многоэтажек, построенных толпами гастарбайтеров; что леса будут вырублены, склоны гор – расхватаны под застройку. Развитие по обычному у нас варианту «освоения бюджетов» и гигантомания, уместная, быть может, в Сочи, но только не здесь, одинаково не подходят.

Вот почему нужен системный план развития Крыма, подчиненный определенной философии.

Зона развития – весь полуостров. Когда говорят о рекреационном значении Крыма, обычно имеют в виду южный берег, иногда Евпаторию. Между тем от самой внутренней точки сельского Крыма до моря меньше 60 км. Час езды даже на автобусе. Доступ ко всем благам крымской жизни должен быть из всех точек полуострова.

Дороги. Для того чтобы Крым развивался как целое, нужно осуществить грандиозную программу дорожного строительства. В текущей геополитической конфигурации главным транспортным узлом становится Керчь. Следовательно, необходимо строительство хороших многополосных скоростных шоссе Керчь-Симферополь-Евпатория и приморское Керчь-Феодосия-Ялта-Севастополь. Ялта-Севастополь существует, но нуждается в расширении и создании условий для безопасного скоростного передвижения. Необходимы 1–2 шоссе, которые будут соединять степной Крым от Бахчисарая с Алупкой и Ялтой через туннели: именно так связаны приморская и внутренняя Черногория. Разветвленная сеть автодорог нужна всему полуострову. Тогда Крым будет полноценно дышать. Хотя сделать это – непростая задача, результат окупит все затраты.

Не надо забывать про морские коммуникации. Сейчас вдоль побережья ходят старые ялтинские катера, на которые порой страшно смотреть. Всё черноморское побережье должна покрывать сеть удобных катеров разной скорости, позволяющих на один день съездить из Севастополя в Судак погулять и вернуться обратно.

Экологический контроль. Сейчас Крым – зона экологического бедствия. Крыму угрожает мусорный потоп. Все леса и скалы вдоль побережья замусорены и не чистились много лет. Море тоже замусоривают. Идет охота за можжевельником – деревом, которое создает уникальный крымский воздух. Поэтому в Крыму нужно создать специальную экологическую полицию с широкими полномочиями – «Люди в Зеленом». В республике должен быть введен строгий экологический кодекс: плюнул – штраф, бросил бумажку – общественные работы, спилил можжевельник – уехал в Магадан. Только такими методами можно предотвратить потерю крымской природы.

От курортов – к зонам отдыха. Существует большая опасность превращения Крыма в условную «Анталию». Этого нельзя допустить. Главная ценность Крыма в его нестандартности. Ведь там можно отдохнуть дикарем, сменить за день два-три ландшафта, найти необитаемую бухту. Поэтому при стратегическом подходе к развитию Крыма ближайшие 5-10 лет нужно не столько строить, сколько сносить построенные за позднесоветский и украинский период бетонные уродства. Необходимо сформировать вдоль побережья ландшафтную среду, как в Воронцовском дворце в Алупке – малоэтажную, замаскированную, перемежающую дорогие «отели первой линии» и общедоступные парковые и пляжные зоны. Категорически нельзя допускать появления «вилл» ближе чем за километр от моря.

Исторический парк. Крым представляет собой живой учебник истории. В нем есть стоянки древних людей, курганы степных кочевников, древнегреческие полисы, византийские крепости, итальянские замки, ханские дворцы, русские бастионы, русские дворцы, советские батареи и базы подводных лодок. Всё это должно превратиться в единую целостную среду археологических парков от Пантикапея до Херсонеса. В некоторых случаях, как, например, на высотном плато Мангуп, столице греческого княжества Феодоро, необходимо создать инфраструктуру, которая обеспечит доступность этих парков для массового посещения. Во всех случаях нужна достойная музейная инфраструктура.

Азовское море. Очень часто забывают, что наряду с южным берегом в Крыму существует еще одна рекреационная зона – Азовский берег. Обширный. Пустынный. С очень мелким морем, в котором не страшно оставить даже маленького ребенка. Сейчас некоторые участки Азовского побережья развиваются как зоны модного молодежного отдыха, но это еще и перспективная детская рекреационная зона. А на севере Крыма, у берегов Сиваша, существуют прекрасные перспективы для развития геотермальных курортов, которые украинская держава по загадочным причинам просто забетонировала.

Таким образом, по совокупности Крым – это Средиземноморье в миниатюре, со всеми форматами доступных средиземноморских радостей от Ибицы и Капри до Ниццы и Олимпии. У этой земли было всё, кроме одного: столетия развития, ориентированного на человека. Великолепно развивавшийся в Российской империи Крым был погружен в бездну войн, гражданских противостояний, милитаризации, украинизации. Важно это прервать.

Еще важнее не поддаваться на истерические вопли тех, кто кричит, что несправедливо вкладывать в развитие Крыма больше, чем в развитие других регионов России. Речь идет не о преференциях конкретному региону, а об инвестициях, плодами которых воспользуются все граждане России. Как странно упрекать человека, что он вкладывает в свою дачу, так же странно упрекать Россию за то, что она вложится в Крым. Это «дача», которая нужна каждому из нас: проезд на нее должен быть быстрым, проживание – комфортным, воздух – чистым, отношения – выгодными и для самих крымчан, и для всех, кто приедет.

Главное, чтобы Крым не превратился в курорт для немногочисленных олигархов, а был по-настоящему доступен для каждого. Конечно, необходимо категорически исключить «пропажу» инвестиций. То есть исключить любые политические риски повторения отрыва Крыма от России. Инвестиции оправданны только при гарантиях, что Крым отныне и навсегда останется русским.

Опубликовано: «Известия»

26 марта 2014