Текст книги "Загнивающий Эльфланд"

Глава 7. Освободительная борьба

Вопреки распространенному мнению, даже тоталитарные диктатуры зависят от населения и правящих обществ.

Джин Шарп

– Хорошо, Афелис, можешь снова сесть на своё место. Не могу сказать, что я доволен, две даты из тридцати ты всё-таки не назвал, но в целом удовлетворительно.

Учитель истории сделал в маленькой книжке какие-то отметки и оглядел класс. На сей раз в углу стоял Маврик, который умудрился ошибиться аж в четырёх датах, что, по мнению старого эльфа, было совершенно недопустимо.

– А вам, юноша, я настоятельно рекомендую поменьше смотреть эльфомарево и больше времени уделять учёбе. Вы расстроили меня, а расстраивать пожилых эльфов – очень нехорошо. Говорят, что в ногах правды нет, но я верю, что неудобная поза весьма способствует усвоению знаний. Ну что ж, раз даты почти все в классе выучили, то мы можем провести небольшую ретроспективу предреволюционных событий, это тоже бывает полезно, чтобы увидеть лес за деревьями.

– Что такое ретро-чего-то-там-ива? – подняла руку принцесса-отличница.

– Взгляд в прошлое, обозрение прошедших событий, – старый эльф улыбнулся любимице. – Итак, к середине девятого века всё ещё малая, но активная часть населения начала участвовать в массовых мероприятиях, требуя не привилегий, не равных прав или лучших условий для женщин, но просто настаивая на решении мелких бытовых неудобств, каковых в то время было навалом. Очистить канализацию, выкопать новые колодцы, замостить утопающую в грязи городскую дорогу и всё в том же духе. Конечно, правящий класс не сильно спешил выполнять чьи-то там требования, занимаясь куда более насущными делами, такими как борьба за власть. Тогда активисты стали организовываться, чтобы решить ту или иную проблему самостоятельно. Эльфовидение активно освещало подобные инициативы, привлекая внимание общественности и вовлекая всё новых участников. Власти это не слишком-то нравилось, но запрещать эльфам решать общие бытовые задачи, казалось не очень логичным. Тем паче, что такие безобидные на первый взгляд инициативы в основном снимали с власть имущих проблемы, нежели создавали. Женщины и помогавшие им мужчины возились в помоях отдельно, сильные миры сего занимались вещами иного порядка. До поры до времени всех всё устраивало.

Старый эльф погрозил пальцем Маврику, чтобы тот не подпирал собой стену, а прочувствовал всю прелесть долгого стояния на ногах.

– Однако постепенно народ всё больше приходил к выводу, что граждане могут решать свои проблемы без всякого участия того, что ошибочно именовалось в те времена государством. Эльфийки поощряли поддерживавших их мужчин и всё неохотнее подчинялись тем, кого ранее почитали за эталон силы и мужественности. Начались первые митинги за снижение податей и поборов, которые шли на что угодно, но не на решение проблем простых граждан. Заметьте, всё это время и речи не было о собственно правах или привилегиях женщин, эльфийки лишь составляли подавляющее большинство среди активистов движения за лучшие условия жизни. Наделённые властью мужчины наконец поняли, что безобидные инициативы зашли чересчур далеко.

Учитель причмокнул:

– Но привыкшие решать все проблемы грубой силой мужчины стали бороться со следствиями, а не с причиной. Разгоны митингов, демонстративное наказание общественных лидеров. И всё это ежедневно показывалось в виде драматического спектакля по эльфовидению! «Мученицы» вызывали всё больше сочувствия и симпатии, на их сторону стали переходить даже те, кто всегда считал женщин эльфами второго сорта. Соотношение сил быстро менялось, и вскоре власть была вынуждена уже не применять силу, а идти на всё новые и новые уступки, чтобы сдержать недовольство. И как это часто бывает в истории, чашу терпения народных масс переполнил весьма незначительный по масштабу, но вопиющий по своей наглости и несправедливости инцидент…

* * *

Двое правдистов старательно записывали каждое слово Горрыка. Могучий орк вальяжно расселся на троне захваченного несколько часов назад замка, рассуждая о могуществе Орды и хитроумии шаманов. Второй по значимости орк, Рычача, стоял подле трона и одобрительно кивал в такт речи верховного хана.

– Все армии людей мы, значит, разбили. Все земли, деревни и мелкие городки захватили. Остались, значится, замки и защищённые города – каменные стены носорогами не пробьёшь.

Правдисты, не перебивая, быстро шуршали перьями в своих свитках. Горрыку нравилось такое усердие.

– Тогда Рычача говорит: давай построим таран! Рычача он умный у нас, считать умеет, читать может, даже пишет, бывает. Он всех толковых рабов заставляет к нему отправлять, говорит с ними, учится. Не даёт убивать, кормит их. Я однажды по пьяни одному старцу шею сломал, так Рычача потом неделю на меня обижался! Говорит, нельзя так, надо учиться у старых и умных, знание – власть. А я ему говорю, власть – это сила! А он мне: сила в правде, Горрык, а правда в знании. Я ему тогда в лоб как дам! Он снова обиделся. Но затем я каких-то грибов обожрался, живот болел ужас! Пришлось прощение у Рычачи просить, значит, чтобы он меня вылечил.

Горрык сделал паузу, давая эльфам время, чтобы дописать поучительную историю его взаимоотношений с шаманом.

– Я говорю: строй Рычача, делай что хочешь, дай только нам в этот город войти. А то все попрятались за стенами и воевать не хотят. Я же вижу, ребятам нашим уже невмоготу, давно настоящих сражений не было, хочется силушкой помериться орочьей! Уже между собой начинают бодаться, нехорошо. Ну, Рычача, значит, каких-то рабов своих порасспрашивал, наобещал им чего-то, и те ему построили отличный таран. Ворота ломает, одно загляденье! Огромное бревно они значит подвесили, раскачивают его и БА-А-АБА-А-АХ! Воротам кирдык. Только к воротам подойти сложно, таран он тяжёлый, а люди со стен всё стреляют и стреляют из лукав. Масло кипящее льют, камни кидают. Злые они, эти люди, – пожаловался на противников Орды Горрык.

Записывающие рассуждения орка правдисты спорить не стали.

– Но мы тогда над тараном крышу построили, щитов по бокам накрепили, всё как у нормальных людей. Чего так смотрите косо? Я, когда молодой был, наёмником пару раз на войнушку королевства какого-то нанимался. Платили там хорошо, кормили, делать ничего не надо, только иногда других людей убивать. Так что я знаю, как надо правильно воевать. Так всем в Эльфланде своём и скажите: Горрык – это вам не какой-нибудь дикий варвар, а культурный орк. Эрекци… Рычача, как там это слово дурацкое? Да, эрудированный я, Орде повезло.

Горрык подозвал жестом одного из рабов, приказал принести ему эля.

– У них там в погребах столько выпивки вкусной… Не пьянит ни разу вообще, но приятно. Что мы сделали с горожанами и защитниками замка? Ну право, что мы звери какие-то, чтобы всех убивать?! Женщин изнасиловали, младенцев сожрали, остальных всех согнали на поле. Завтра Рычача придёт, умненьких себе отберёт, остальные нам прислуживать будут. Мы, орки, народ кочевой, на одном месте долго не можем сидеть. Варги, носорожки, да и сами ребята быстро загадят самую чистую степь. Надо всё время двигаться, чтобы в дерьме не увязнуть. Но теперь мы сможем более оседлый образ жизни вести – у нас есть людишки, они за нами говно уберут.

Глава 8. Королева тумана

Люди не совершают революцию охотно, как и войну. Разница, однако, та, что в войне решающую роль играет принуждение; в революции же принуждения нет, если не считать принуждения обстоятельств. Революция происходит тогда, когда не остается другого пути.

Лев Давидович Троцкий

– Ла-виль-я, Лавилья. Ро-ди, родилась. В об, в обыч, в обыч-ной се-мье. Лавилья родилась в обычной семье!

– Браво, Маврик, такими темпами мы, возможно, дочитаем книгу до конца второго тысячелетия.

Учительницу литературы явно не впечатлили способности Маврика к чтению. А ведь они читали на уроках книги не на высшем эльфийском, а на адаптированном специально для представителей варварских рас бытовом. В чём разница между двумя версиями одного языка Афелис уразуметь не мог, но когда он попробовал почитать завалявшуюся в их хибаре книгу на высшем наречии, то никак не мог сложить из знакомых букв осмысленные предложения. Бесконечные названия, отсылки, сотни оттенков каждого прилагательного… Вроде что-то читаешь, читаешь, а о чём идёт речь, взять в толк не можешь.

Бытовой эльфийский был куда проще, ограничиваясь пятью тысячами слов. Всё однозначно, никаких тебе двойных, тройных и так далее смыслов. Но у Маврика, проводившего всё свободное время у эльфомарева, было другое мнение на сей счёт:

– Зачем вообще что-то читать, когда есть эльфовидение? Там всё покажут и объяснят куда лучше книг! Вчера вот показывали, что оркозащитники опять…

Строгая учительница хлопнула по столу:

– Не сметь! Эльфовидение действительно убивает культуру чтения, но это не значит, что оно может заменить собой книги. Только текст может развить воображение, передать и сохранить информацию на века. А эльфомарево способно воспроизводить лишь иллюзорные сиюминутные образы, которые растают как дым, каковым они и являются.

– Книги тоже вполне себе дымят, если их слегка подогреть, – не унимался Маврик, который терпеть не мог уроки литературы. Как, впрочем, и любые другие уроки, отвлекавшие его от просмотра любимого эльфовидения.

– Встать в угол! Завтра в школу с родителями! И если я ещё хоть раз услышу о таком варварстве, как сжигание книг, то… – учительница на секунду задумалась. – То я лично прослежу, чтобы лианы в дом твоей семьи перерезали! Останешься на пару лет без эльфовидения, сразу и книги полюбишь, и ерепениться перестанешь.

– Что значит ерепениться? – подняла руку отличница, которая, однако, не пользовалась большой симпатией у учительницы.

– Нечего учителю перечить значит! Всё, давайте шустрее, иначе мы до конца урока даже одну главу не прочтём. Афелис, начни читать всё сначала, ты в классе единственный, кто не вымучает из себя каждый слог.

Афелис деловито прокашлялся. Как и многих знатных детей, его совершенно не смущала необходимость быть в центре внимания:

– Лавилья родилась в обычной семье. Её отец был солдатом, а мама проституткой при гарнизоне на материковой части империи, – подобная «обычность» всё ещё несколько смущала благовоспитанного Афелиса, но он усердно тренировался в корректности. – Девочка росла и воспитывалась в суровых приграничных условиях во времена заката Первой Орды. Однако, после разгрома орков и образования человеческих королевств, жизнь на границе Эльфланда забурлила. Торговцы и эльфийские дипломаты налаживали контакты с людьми, одно время даже пользовались популярностью путешествия и экскурсии в земли новой варварской расы. Люди смотрели на эльфов как на богов, а те могли приобрести задёшево самые изощрённые развлечения. Одним из таких путешественников оказался юный сын богатого лорда, которому приглянулась красивая эльфиечка на границе.

– Очень хорошо, Афелис, продолжай чтение, – строгая учительница редко бывала чем-то довольна, но способности Афелиса ценила весьма высоко.

– Лавилья стала одной из любимых наложниц лордёныша. Таким неприязненным словом называли тогда в народе отпрысков богатой аристократии. Избалованная молодёжь вела крайне распущенный образ жизни и естественной похотью их развлечения не ограничивались. Дуэли, подпольные гладиаторские бои, жестокие пытки… Тёмное время и тёмные нравы. Лавилья часто сопровождала своего падкого на подобные увеселения любовника. Она была привычной к жестокостям девушкой, но удовольствия в этом не находила. Зато, переехав в столицу, она приобщилась к знати и со временем обрела большое влияние. В народе же она стала чем-то вроде символа, как с самых низов общества можно пробиться наверх. Почти так же, как это сделала когда-то давно Белегестель. Когда в начале девятого века изобрели эльфовидение, она сразу стала одной из самых популярных ведущих иллюзорных спектаклей. Её любовник к тому времени изрядно состарился, доживая пятую сотню лет. Зато нестареющая Лавилья теперь ни от кого не зависела. Так, по крайней мере, ей казалось.

Учительница литературы остановила Афелиса, чтобы сделать важное пояснение:

– Мы почти в двести раз сократили оригинальный роман «Королева тумана», чтобы сделать его доступным для понимания представителям варварских рас. То, что читает Афелис – это, по сути, краткое изложение великой трагедии, напрочь лишённое художественной ценности. Моё сердце обливается кровью, когда я слышу эту грубую подделку! Однако ничего не поделаешь, Покровительница внутренней безопасности и связей с общественностью приказала сократить текст насколько это возможно. А затем сократить его ещё в десять раз. Пересказ сюжета вместо шедевра эльфийской литературы! Куда катится мир… Впрочем, продолжим чтение. Афелис.

Афелису нравилась ухоженная учительница, молодая внешне, но мудрая внутренне. Он отыскал пальцем место, на котором остановился:

– Лавилья красочно рассказывала по эльфовидению о грубых разгонах митингов, делилась со зрителями историями о жизни и развлечениях знати. Власти подобные разоблачения, конечно же, не понравились. Лавилью демонстративно убили прямо во время создания марева, так что многие эльфы сперва подумали, будто это великолепный спектакль. Но когда до граждан дошли слухи, что убийство вовсе не постановочное, их негодование превзошло все ожидания власть имущих. Началась та самая Женская революция, перешедшая в гражданскую войну, что длилась сто лет. Жертва Лавильи не оказалась напрасной.

Дальше к коротенькому тексту шли подробные пояснения со столь любимыми учителем истории датами, вплоть до минуты, когда произошло приснопамятное убийство на глазах у тысяч зрителей эльфовидения. Афелис нисколько не удивился, увидев среди составителей учебника для варварских рас знакомое имя старого эльфа.

– Спасибо, Афелис. Дальше можешь не читать, всё равно эти даты не помнят даже чистокровные эльфы. Не знаю, зачем вас так настойчиво заставляют их зазубривать. Моя воля, я бы лучше хоть что-нибудь в оригинале на высоком эльфийском прошла. Домашним заданием будет прочесть главу про роман «Тихий сон». Это великая эпопея, посвящённая событиям Столетней гражданской войны, освобождению Белегестель и возвышению Покровительниц. Именно в этой невероятно кровопролитной междоусобной войне и родился нынешний Эльфланд с его свободой и процветанием для каждого… Ну, или почти для каждого, кто готов работать от зари до заката. Как это делаю я, подрабатывая на полставки в вашей школе для беженцев.

* * *

– Ты где так стрелять научился? Я серьёзно, где, мать твою, учат таких косоглазых и криворуких стрелков?!

Тинтур уже неделю муштровала гарнизон на юго-восточной границе империи. Именно здесь орки регулярно приближались на непозволительно близкое расстояние, дразня стражей Эльфланда. У Тинтур не было ни малейших сомнений, что это делается специально для отвлечения внимания от настоящего места вторжения орков. Но тем не менее это давало ей повод выбить финансирование, чтобы усилить войска хоть на каком-то участке.

Никакие заверения Факандры не могли успокоить «паникёршу» Тинтур. Хорошо, пусть даже Третья Орда втянется в затяжное противостояние с гномами, это нисколько не сулит безопасности Эльфланду. Состояние войны сразу со всеми было для орков привычным явлением. Более того, на месте орков Тинтур обязательно захватила бы северные земли империи, соприкасавшиеся с Хребтом Великого Змия. Пускай сейчас гномы не контактируют с эльфами, но в случае масштабной войны, они могут позабыть о гордости, обратившись к высшей расе за помощью. А без сухопутного коридора возможности для поддержки заметно снижаются.

– Военная академия «Чистая Кровь» в Фисаэле, – угрюмо буркнул не попавший ни разу по мишени стрелок. – Просто ветер мешает…

– Ну-ну, конечно. Просто пипесечку надо меньше теребить двумя пальчиками, а тренироваться почаще! – не удержалась от того, чтобы съязвить Тинтур. – Жиру беситесь в столице, а кроме чесания языком, ничего не умеете. Так, теперь давай ты.

Полуэльф играючи попал три раза в мишень в ста ярдах44
  Один ярд равен 0,9144 метрам


[Закрыть]. На четвёртый раз Тинтур намеренно толкнула его плечом, сбив прицел. Стрела ушла далеко в сторону. Полуэльф сердито уставился на грубую Покровительницу.

– Ничего-ничего. Во время реального боя помех будет раз в десять больше. Но хоть в спокойной обстановке не мажешь, и то хорошо. Следующий!

Седеющий эльф со шрамами на руках и лице попал все пять раз кряду. Тинтур наступала ему на ногу, толкала под локоть, но бывалый воин лишь ухмылялся краешком губ, методично отправляя в цель стрелу за стрелой.

– Наёмник? – сразу поняла Тинтур. – Где воевал? Можешь не говорить на чьей стороне.

Эльф кивнул:

– Двадцать четыре войны между разными королевствами людишек. Войнушка с орками станет для меня юбилейной.

Тинтур одобрительно похлопала бойца по плечу:

– Главное, чтобы не крайней. Хорошие стрелки нам нужны. Будешь тренировать в моё отсутствие остальных. Только не вздумай нянчиться с этими клоунами из столицы! Пусть стреляют до седьмого пота, покуда с закрытыми глазами по мишени не попадут. Академия «Чистая Кровь»… – Тинтур нехорошо усмехнулась. – Я у вас, собаки, всю кровь выпью, с дерьмом смешаю и обратно в жилы залью, но стрелять вы у меня будете превосходно!

Желающих спорить с Покровительницей в строю не нашлось.

Глава 9. Свободный рынок?

Трудность заключается не столько в разработке новых идей, сколько в том, чтобы отойти от старых.

Джон Мейнард Кейнс

– Шош, детишки, предысторию Эльфланда вы более-менее теперь знаете, а о ремёслах и экономике вам расскажу я.

Толстый гном, умиротворённо сложив руки на пузе, сидел на высоком стуле. Его ноги болтались в воздухе, несчастная мебель скрипела, но пока тяжесть кряжистого коротышки выдерживала.

– Когда женщины и поддерживавшие их мужчины наконец одолели прежнюю знать, пришло время думать, что делать дальше. Ведь одно дело – красивые лозунги и борьба, а совсем другое – управление огромной разорённой империей. Куда ни плюнь, повсюду разруха. И никакая свобода, Конституция и прочие прелести в лучшую сторону ситуацию не меняют. Свобода обернулась разбоем и безработицей, Конституция оберегала лишь новую власть, эльфовидение стало единственной отдушиной граждан. Казалось, что победа обернулась лишь мигом триумфа и горечью вечной бедности. Белегестель и Покровительницы отчаянно искали выход из сложившейся ситуации, но только всё глубже погрязали в долговых обязательствах. Которые выдавали им мы, гномы.

Толстяк довольно улыбнулся:

– В те славные времена Хребет Великого Змия был центром мира. Гномы покровительствовали людям, пугали орков и наживались на эльфах. Вполне естественно, что эльфов и орков такое положение вещей не устраивало. Но если орки только злились и стремились нарожать как можно больше детей, то эльфы сумели-таки поднять свою экономику. Пусть и несколько нарушив священные принципы своей хвалёной свободы и рыночных-перерыночных отношений.

Гном задумчиво погладил густую кучерявую бороду:

– В тяжёлые времена граждане способны думать только о своём выживании. Ни о каких инвестициях речи, как правило, не идёт. Минимальные траты на хлеб насущный, самую дешёвую одежду, жильё. Соответственно, многие мастерские и даже целые отрасли теряют своих покупателей и закрываются. Безработных от этого становится больше, покупают граждане ещё меньше, продукция хороших ремесленников опять никому не нужна. Кого-то из-за непомерных долгов превращают в рабов. А рабы, как известно, работают хуже, чем безмозглые орки. И не получают за свой труд вообще ничего. Круг замыкается: денег у граждан нет, прибыли у ремесленников нет, лавочки закрываются, новый виток рабства и безработицы. Но у нас же свобода, власть в естественные рыночные процессы не вмешивается!

Афелису показалось, что грубоватый учитель хотел было сплюнуть на пол, но в последний момент удержался.

– Абсолютно свободный рынок также неизбежно ведёт к образованию монополий. Это когда кто-то устраняет в своей отрасли всех конкурентов и может устанавливать произвольные цены. Альтернативы-то его продукции больше нет, хочешь не хочешь, а если это жизненно необходимый продукт – покупай. Когда в государстве царит разруха и беззаконие, устранение конкурентов часто носит физический летальный характер, поэтому монополии возникают особенно быстро. Но государство по-прежнему скованно невмешательством в «конкуренцию» и, кроме медленного, часто безрезультатного расследования убийств, ни на что не влияет. Свобода…

Что-то в рассуждениях гнома Афелису смутно не нравилось, но он никак не мог понять что.

– Когда стало очевидно, что до внесения изменений в Конституцию Эльфланд просто не доживёт – ограничение на правки раз в сто лет явно внесли в важнейший закон империи сгоряча – Белегестель и Покровительницы пошли на хитрость. Они не стали прямо вмешиваться в «прекрасные и свободные» отношения, но стали главными заказчиками для многих сфер экономики. Большинство товаров были совершенно не нужны власть имущим, но эти покупки вдохнули жизнь в загибающиеся отрасли, граждане стали больше работать и тратить, платить со своих трудов подати.

Гном подмигнул притихшему классу:

– Не моргнув глазом, Мервиль скопировала банковскую модель подгорного царства. Имперские чиновники стали выдавать займы гильдиям, чтобы те наращивали обороты и подтягивали отстающие вспомогательные ремёсла. Рабов государство тоже начало потихонечку выкупать. Нет, не доброты душевной ради, а чтобы использовать в качестве рабочей силы на общеимперских проектах. Ненужное же властям барахло через цепочку посредников продавали людям и даже оркам. Возвращали гномам долги.

Учитель внезапно показал детишкам свой массивный кулак:

– Что касается монополий… применять физическое насилие власть тоже умеет. И расследование череды «загадочных» убийств пользующихся дурной репутацией эльфов по совершенно случайному стечению обстоятельств ни разу не установило исполнителей и заказчиков. Бесспорно, свобода весьма хороша, но только когда кто-то направляет её в нужное русло. Как это сделали Великая императрица и Покровительницы.

Низкорослый учитель явно не был сторонником невмешательства государства в экономику.

– Эльфланд сначала медленно, но потом всё быстрей и уверенней выбирался из нищеты. К началу войны со Второй Ордой в двенадцатом веке империя эльфов представляла собой ещё не процветающее, но уже довольно сильное государство. И накопленный жирок ох как пригодился Эльфланду в долгой войне, ибо орки часто использовали проданные им «ненужные» товары против создателей сих острых предметов. Впрочем, эльфы не любят об этом вспоминать, и я тоже советую не задавать лишних вопросов по поводу превосходного вооружения Второй Орды…

Гном, явно довольный своими «тонкими намёками», похлопал себя по необъятному пузу:

– А на сегодня всё. До следующего урока, друзья! Ах да, там какую-то фигню по плану вам положено заучить. Ну, сами прочитаете в учебнике, чего там надо знать, чтобы умным казаться.