Текст книги "Русский вечер в Ницце"

Глава пятая

Все последующие дни что бы Инга ни делала – мыслями она все время возвращалась к разговору с Алисой Николаевной о том, что у ее отца есть еще одна дочь. Наконец не вытерпела и позвонила Андрею.

Тот был дома, откликнулся сразу:

– Привет! Как дела?

– Андрей… – Инга запнулась, а потом набрала в грудь воздуха и разом выпалила: – Я узнала одну новость. У нашего отца есть еще ребенок. От одной женщины. Дочь.

Наступило молчание.

– Ты меня слышал?

– Слышал.

– И что?

Андрей кашлянул.

– Я знал это.

– Знал? – Инга не поверила своим ушам. – И молчал?

– Я оберегал тебя. Не хотел расстраивать.

– А мать знает?

– Конечно, нет. Зачем ей лишние волнения?

– Правильно! Но почему ты ничего не сказал мне? Это касается нашей семьи, и я должна быть в курсе.

– Я сам решаю, о чем тебе надо быть в курсе, а о чем – нет.

Так жестко Андрей с ней никогда не разговаривал. Но Инга решила не сдаваться.

– Ты помнишь, как мы маленькими гуляли по лесу? Отец тогда подвел нас к дубу, показал на корни и сказал, что, пока мы будем держаться друг друга, с нами все будет в порядке…

– А я чем, по-твоему, занимаюсь? Как раз и оберегаю тебя.

– Но это слишком важно, чтобы я была в стороне! Что там за девочка? Мы могли бы с ней познакомиться?

– Девочка? Ей уже двадцать лет.

– Откуда у тебя такие сведения, Андрей? Ты что, ее видел? Ты меня слышишь? Почему ты молчишь, Андрей? – Инга уже кричала.

– Да, видел.

– Где? Когда?

– Около Большого театра. Она поджидала меня.

– Зачем?

– Сказала, что хочет пообщаться со мной.

– А ты?

– Я не стал вдаваться в подробности. Ты что, не знаешь, чего она хочет?

– Н-нет…

– А я знаю. Денег. Они все хотят примазаться к громкой фамилии и получить денег. Много денег.

– Кто «они»?

– Ну эти, незаконнорожденные. Не мы первые влипаем в такую ситуацию. Около известных мужчин всегда вьется всякая шваль.

– Но мы не можем так говорить об этой женщине! Мы даже не знаем ее.

– Инга! Нам незачем вникать во все детали. Есть ситуация. Проблема. И надо думать, как решить ее. А не пускать слезы: ах, женщина… ах, давайте познакомимся… Мы не должны знать ее. Мы не должны входить в контакты с этими людьми. Иначе все плохо кончится для нас.

– О чем ты говоришь, Андрей? Что плохого мы можем ожидать от тех людей?

– А ты не догадываешься?

– Н-нет.

– Если мы признаем их, начнутся проблемы с наследством. А что, если они потребуют свою долю? И нам придется делиться с ними. Придется продавать нашу родовую квартиру, в которой сейчас живешь ты. Продавать дачу.

– Но мы не знаем… вдруг все будет не так…

– Хорошо. Предположим, они не потребуют денег. Значит, им нужно другое: слава, известность. Возможность примазаться к нашей фамилии. И что тогда? Сегодня ты признаешь, а завтра будешь пристраивать ее в театр? А я буду брать ту девушку в загранпоездки? А кто тебе вообще сказал о ней?

Инга не хотела говорить. Но она знала – Андрей не отстанет. Брат всегда был таким настырным и упрямым! Не то что Инга. Он будет пытать ее до тех пор, пока сестра не скажет правду.

– Борятинская.

– Мамма миа! Вот старая сплетница!

Возникло молчание.

– Остынь, сестренка, все нормально. Ситуация полностью под моим контролем. Я, конечно, понимаю, что тебя эта информация взволновала. Еще бы! Будь я женщиной, отреагировал бы точно так же. Но ты все взвесь и пойми: я прав. Тебе главное – выкинуть все из головы и лечь спать. Утром все будет выглядеть по-другому. Утро вечера мудренее. А потом… потом и поговорим. Если захочешь.

Инга молчала. Казалось, она слышала удары собственного сердца.

– Спокойной ночи! – сказал брат.

– Спокойной ночи.

Инга ощутила огромную усталость. То, что говорил Андрей, было логично, но… Она почему-то не хотела принимать его правду. Ей надо было все хорошенько обдумать…

– Андрей! – закричала Инга. – А какая она? На кого похожа?

– Я не хочу об этом говорить, – сказал Андрей и повесил трубку.

Все было похоже на сон и тем не менее – правда. У нее есть сестра. У них разные матери, но один отец. В жилах неизвестной Инге девушки течет его кровь. Их не двое, а трое. Трое.

Как в сказках, где три – священное число. Было у царя три сына… Или: три девицы под окном поздно пряли вечерком…

Андрей поставил заслон между ними. По одну сторону Инга с братом. По другую – неизвестная сестра.

Он вычеркнул ее из их жизни. Андрей боялся за громкое имя. Боялся, что рухнет устоявшийся мир: положение, слава, известность. Все придется делить на троих, и он был не готов к этому.

Инга ощутила, что ей не хватает воздуха. Она открыла балкон и вышла на него. Холодный воздух обжигал кожу. Стало немного легче.

Андрей не прав. Так нельзя. Нужно найти какой-то выход. Нельзя делать вид, что той девушки не существует.

Андрей видел ее! Говорил с ней!

Спать Инге совершенно не хотелось. Чем больше она думала о новой ситуации, тем больше нервничала.

Может, позвонить Кате? Но – нет, нельзя Катю посвящать в эту историю. Это все глубоко личное и касается только ее семьи, куда посторонним вход воспрещен. Однако ведь Катя – не посторонняя. Инга не сомневалась в Катиной порядочности. Но все равно… лучше промолчать.

Инга сидела на диване под портретом отца, обхватив себя руками, словно ей было холодно.

Подняла голову вверх.

«Папа! Ну что ты молчишь? Мне так хочется с тобой поговорить. Выслушать тебя. Я и не знала, что у тебя есть дочь. Еще одна дочь. Моя сестра. Она уже большая. Двадцать лет. Я никогда ее не видела.

Я совсем запуталась, папа. И мне так плохо без тебя. Андрей постепенно становится чужим. Он стал жестким и считает, что во всем прав. Он решает за меня. А я… я больше не хочу, чтобы за меня решали. Никто. Я все буду делать сама…»

⁂

Неделя пролетела незаметно.

Пару раз Инга ходила на репетиции «Марии-Антуанетты».

Вечерами, когда она возвращалась домой, на нее наваливалось чувство тупой усталости. Инга понимала, что нервы ее – на пределе.

В один из дней пришло письмо от Жиzel, которой как-то Инга написала, что будет сниматься в рекламном ролике.

Инга, привет! Ты хочешь попробовать себя в разных жанрах? Это – здорово. В рекламе мало выразительных лиц. И хорошо, что ты сделаешь рекламу более стильной и красивой. А тебя привлекает идея сниматься в рекламе? Или ты сомневаешься? Считаешь, что твое призвание – балет и, кроме танца, ты не должна ничем заниматься?

Получив это письмо, Инга ощутила, будто кто-то ударил ее под дых. Это было больное место. Жиzel не хотела ее обидеть, но…

Инга не стала отвечать. Настроение и так было неважным.

Было еще письмо от Маши Л. Она спрашивала, какой у Инги любимый цвет и что она ест на завтрак. Маша Л. замучила ее подобными вопросами.

Другой постоянный адресат – Пика задавала вопрос: когда артисты Большого будут бастовать против руководства?

Как правило, Инга всем отвечала, но сегодня у нее не было ни сил, ни желания.

И кроме того, она обнаружила еще одну неприятную вещь: исчезла статуэтка, изображавшая ее в роли Семирамиды. Это был памятный подарок от одного скульптора, который еще знал ее отца. Статуэтка была дорога Инге и стояла в ее спальне.

Когда Инга ее не обнаружила, она снова машинально подумала, что куда-то случайно переставила ее и забыла. Хотя прекрасно помнила, что не делала этого. Но, может, в последнее время у нее стало плохо с памятью?

Ее мучил один вопрос. И она собиралась решить его в ближайшее время.

Инга позвонила Алисе Николаевне:

– Мне нужно с вами поговорить. Не по телефону.

– Понимаю, понимаю. Я буду ждать вас около метро «Кропоткинская». Вы не подвезете меня в один магазинчик?

– Нет проблем.

– Через сколько вы приедете?

Инга посмотрела на часы.

– Я уже выхожу. Думаю, через полчаса буду на месте.

– Договорились.

Инга оделась и вышла из дома. На улице дул сильный ветер. Инга с досадой подумала, что забыла дома перчатки. Руки у нее всегда мерзли и быстро становились обветренными, потом приходилось их долго мазать смягчающим кремом.

Инга подъехала к метро. Алиса Николаевна уже стояла там.

– Добрый день, дорогая! – расплылась она в приторной улыбке.

– Здравствуйте.

Инга помогла Алисе Николаевне сесть в машину.

Они тронулись с места. Инга включила тихую музыку – так ей было легче успокоиться и начать разговор.

– У вас есть на примете какие-нибудь проекты? – задала вопрос Борятинская. – Мне очень нужна прибавка к пенсии. Работы постоянной нет. В основном работаю на договорах. Но их так мало.

– Я буду иметь вас в виду, – кивнула Инга.

– Спасибо. У меня племянница занимается продюсированием – сейчас заканчивает институт культуры. У вас нет знакомых в этой области? Например, ваш брат мог бы помочь…

Алиса Николаевна так и пыталась навязать Инге то себя, то своих родственников.

– Он сам продюсер, – рассмеялась Инга. – Зачем ему конкуренты? Я шучу. Но у Андрея ничего нет.

– Вы с ним поговорите. Вдруг работа появится…

– Попробую. Но он не любит, когда я вмешиваюсь в его дела.

– Он у вас такой… деловой. Очень энергичный молодой человек.

– Точно.

– Как вы с ним ладите? В детстве часто ссорились.

– Все нормально. Предметов для ссор нет.

– А как ваша жизнь? Вы были замужем…

– Была.

Зажегся красный свет. Инга остановилась.

– Вы такая молодая, красивая…

– Спасибо за комплимент.

– Сейчас многие актрисы и балерины выходят замуж за бизнесменов. Алмазам нужна хорошая оправа. Вот Ариадна Волошина… Вышла замуж за солидного бизнесмена. Родила дочку.

Инга поняла, что, если она не возьмет инициативу в свои руки, Алиса Николаевна замучает ее расспросами и просьбами.

– Алиса Николаевна…

– Да?

Загорелся зеленый, и машина тронулась с места.

– Вы сказали мне одну вещь… про дочь моего отца… от другой женщины… – Возникла пауза. – Я хотела бы поподробнее узнать о ней.

– А что именно?

– Ну… кто она, чем занимается… Вы ее знаете?

– Я знаю ее мать.

Инга ощутила, как внутри у нее все напряглось.

– Она работала в Большом театре помощницей костюмера. Там и познакомилась с вашим отцом. Сначала они были просто знакомы. А потом, когда его уволили из Большого и у него возникли проблемы в семье…

– Что?

Руки Инги, лежавшие на руле, слегка дрожали.

– Между вашими родителями возникли какие-то обиды, конфликты.

– Я не помню ничего такого.

– Вас от таких вещей оберегали. Ваш отец даже хотел уйти из семьи.

Это было похоже на фантастику, и Инга попыталась вернуться к реалиям:

– Он работал в то время в других городах, за границей.

– Да. Но часто приезжал к Мариночке и оставался у нее. Он хотел уйти к ней. Но помешала смерть.

Как все было нелепо! Их образцовая семья, оказывается, была на грани развода. Родители так умело притворялись? Или просто голова Инги в то время была занята другим? Она уже не была ребенком – двенадцать лет. Но в то же время ничего не помнит. Никаких крупных конфликтов, скандалов. Может, Алиса Николаевна все выдумывает?

– А откуда вы знаете? Про конфликты?

– Марина рассказывала. Ей ваш отец жаловался.

– Марина ваша подруга?

– Просто знакомая. Мы сталкивались по работе.

– Она… жива?

– Конечно. Правда, в последнее время у нее что-то ноги стали отказывать и сердце пошаливает. Дай ей бог здоровья.

– Сколько ей лет?

– Пятьдесят два.

– А… дочке?

– Двадцать.

Машина снова остановилась. Пробка. Справа и слева тянулись ряды автомобилей. Справа на полкорпуса вперед стоял черный джип. Немолодой кавказец неотрывно смотрел в окно на Ингу. Балерина сердито мотнула головой и отвернулась.

– И… как она?

– Девочка хорошая. Только маленькая. Плохо растет.

Маленькая! Инга, наоборот, была слишком высокой для балета.

– Как ее зовут?

Сзади пробибикали. Инга тронулась с места.

– Лена.

Лена! Ее сестру зовут Леной!

– Я иногда захожу к ним в гости по старой привычке. Примерно раз в полгода.

– А чем она занимается?

– Училась в швейном училище, но бросила его.

– Почему?

– Не знаю. Марина жаловалась на дочку. Говорит, совсем от рук отбилась. Грубит, кричит. Трудный характер.

Алиса Николаевна посмотрела в окно.

– Мы уже почти приехали. Скоро будет магазин, который мне нужен.

Инга прокашлялась.

– Вы не дадите мне ее телефон?

– Кого? Марины?

– Лены.

– Зачем? Вы хотите с ней встретиться?

– Не знаю.

– Это было бы хорошо – встретиться со своей сестрой…

Инга промолчала. Она сомневалась, что свидание будет легким и что оно вообще будет. Ей нужен был телефон. Но зачем, она пока не могла сказать.

– Телефон у меня дома, в записной книжке. Зайдете ко мне, и я вам дам его. Тормозите. Магазин.

В магазине Алиса Николаевна пробыла полчаса. Инга сидела в машине и мрачно размышляла. Допустим, она получит телефон Лены. И что дальше? Вдруг Андрей прав и нужно вовремя остановиться? А то можно таких дел натворить!

Лена уже встречалась с Андреем. Но почему она не вышла на нее? Почему решила начать с Андрея? Вероятно, ей захотелось увидеться сначала с братом, а уже потом с сестрой. Но Лена никак не давала о себе знать. Сторонилась Инги? Почему?

Алиса Николаевна открыла дверцу машины.

– Купила рыбу глубокой заморозки. И два килограмма яблок. Здесь очень вкусная рыба.

Они проехали совсем немного, и Алиса Николаевна воскликнула:

– Вот мой дом! Остановитесь здесь.

Инга припарковалась между двумя иномарками и вышла из машины.

– Вам помочь?

– Да. Рыба тяжелая.

Инга взяла пакет с рыбой.

В апартаментах Алисы Николаевны их встретил большой серый кот.

– Гриша мой, – представила питомца старушка.

Алиса Николаевна поставила сумку на тумбочку и взяла пакет из рук Инги.

– Уберу сразу в холодильник. А то, когда рыбой пахнет, Гриша весь ходуном ходит. Изгибается, трется – выпрашивает кусочек. Кофе выпьете?

– Нет, спасибо. Я тороплюсь.

– Тогда одну минуту. Я сейчас найду записную книжку и дам вам телефон Марины.

Через пару минут Алиса Николаевна вернулась в кухню с толстой записной книжкой в руках.

– Записывайте…

Инга достала из сумочки мобильный.

– Диктуйте.

Записав номер, Инга посмотрела на Алису Николаевну.

– Только у меня есть к вам одна просьба: никому ни о чем не говорите.

Выйдя из дома, Инга машинально взглянула на небо. Кажется, собирался дождь. Ей хотелось поскорее добраться до дома. Лечь в ванну и все обдумать.

Если бы знал Андрей… Он бы ее точно отругал и запретил даже думать об этой девушке, о Лене.

Инга не успела отъехать, как зазвонил сотовый. Андрей! Брат как почувствовал, что она о нем думала.

– Да, Андрюша… Добрый день.

– Добрый! Как дела?

– Нормально.

Наступило молчание.

– Инга!

– Да?

– Мы с тобой говорили на одну тему… насчет некой девицы, якобы дочери нашего отца. Ты же понимаешь, что это все может быть неправдой. К громкому имени все хотят примазаться. Вероятно, когда-то наш отец и переспал с ее мамашей, но… А та потом родила… неизвестно от кого. И теперь решила впарить нам своего ребенка спустя столько лет. Если все правда, что же она раньше-то не объявлялась, а?

– Не хотела.

– Нет, я думаю по-другому. Просто девочка выросла и хочет куда-то пристроиться. С нашей помощью. И наверняка ей нужны деньги. В общем, мы должны быть начеку.

– К чему ты это говоришь мне?

– К тому, что она может попытаться выйти на тебя. Ты не должна с ней встречаться. Если девица возникнет на твоем горизонте, сразу звони мне. Я ее быстро отошью.

– Я могу и сама.

– У тебя сил не хватит.

– Почему?

– Потому! Ты – женщина, и вообще натура жалостливая, а она может бить именно на жалость. Типа там, у нее мать больная, на жизнь не хватает… Ты меня слышишь?

– Да.

– Ты поняла меня?

– Конечно, Андрей. Не кричи. Я не глухая.

– А так у тебя все нормально?

– Да.

– Будем на связи. Пока.

– Пока.

Инга вела машину и размышляла о том, что Андрей считает себя главным. Но она сама все решит: общаться ей с сестрой или нет. И говорить Андрею ни о чем не станет.

Правда, она еще не может разобраться в ситуации. Однако брат заранее все отметает, не хочет никаких контактов с девушкой…

А чего хочет она, Инга?

Нужно время, чтобы это понять.

И торопиться она не будет.

Ей некуда спешить.

На другой день Инга сама позвонила Валдису Бракшните и попросила о встрече. Тот пригласил ее в офис.

Она приехала вовремя. Собранная, подтянутая. Решила, что не станет переживать по поводу закрытия «Семирамиды», а с головой уйдет в новую работу.

Бракшните ждал ее. Сам встретил ее у входа. Когда они ехали на лифте на десятый этаж, Инга заметила:

– Как далеко вы забрались…

– Я люблю высоту.

На какие-то доли секунды их взгляды встретились, но Инга тут же отвела глаза.

В кабинете Бракшните была секретарша – блондинка лет тридцати в строгом сером костюме.

– Валдис Эдуардович, вам прислали документы из Швейцарии, – доложила она.

– Хорошо, Велта, оставь их на столе. Позаботься, чтобы нас не беспокоили.

Велта вышла из кабинета, окинув Ингу взглядом, в котором сквозила неприкрытая неприязнь.

«Обычная история, – усмехнулась про себя Инга. – Секретарша ревнует к своему шефу. Они наверняка любовники. Вот девушка и смотрит волком на каждую молодую женщину».

– Чай, кофе? – спросил ее Бракшните.

Он сел за небольшой столик и жестом предложил актрисе занять место напротив.

Инга отметила про себя: мужчина не сел за свой рабочий стол, не стал устанавливать между ними официальную дистанцию.

– Кофе.

– Одну минуту.

Он вышел из кабинета. А вернулся с двумя чашками кофе на маленьком подносе.

Инга оценила этот знак внимания.

Валдис поставил поднос на столик и потер лоб:

– Забыл сахар.

– Не надо. Я часто пью несладкий, – мгновенно откликнулась Инга.

Она сделала несколько глотков. А потом достала из сумки материалы, которые получила от него.

– Я внимательно все просмотрела. Мне кажется, лучше сделать рекламный ролик, где я буду в образе не балерины, а сказочного персонажа. Например, Спящей красавицы. Так получится более эффектно.

– Замечательно! – В глазах Валдиса Бракшните вспыхнуло оживление. – Мне очень нравится идея.

– Я даже продумала несколько движений для ролика.

Инга скинула жакет и осталась в блузке и брюках. Она встала в позицию и сделала несколько па, красиво взмахнув руками.

– У меня есть видеокамера. Позвольте я вас засниму.

– Пожалуйста.

После того как Бракшните снял на видеокамеру движения Инги, они стали вместе просматривать запись. Инга осталась довольна увиденным.

– Кажется, получается, – задумчиво сказала она.

– Великолепно, – выдохнул Бракшните.

– Вы так думаете? – кокетливо спросила Инга. Она вдруг почувствовала прилив хорошего настроения.

– Да. Это будет замечательная реклама. Я так рад, что вы согласились работать со мной!

– Почему? – тихо спросила Инга.

На лице мужчины появилось смущенное выражение.

– Вы – прекрасная балерина и… очаровательная женщина. – Последние слова дались ему с трудом. Выговорив их, он замолчал.

Приоткрылась дверь, и заглянула секретарша. Бросила на Ингу напряженный взгляд.

– Извините, но вам звонят из Швейцарии.

Хозяин кабинета вздохнул.

– Одну минуту, – обратился он к Инге.

Затем поднялся и направился к своему столу.

Секретарша по-прежнему находилась в дверях.

– Велта, ты свободна.

Молодая женщина закрыла дверь.

Пока бизнесмен вел деловые переговоры, Инга сидела, сцепив руки. Мыслями она возвратилась к своему балету. Как же несправедливо с ней поступили! Даже не поставили в известность! Когда о закрытии спектакля сказала Макарова, она подумала, что это – сплетни и слухи. Но оказалось – правда. Ее могут вышвырнуть из театра в любой момент, даже не посмотрев ни на имя ее отца, ни на ее собственное творчество. Просто вычеркнуть из искусства. Как будто бы ее никогда и не было. Что ж, значит, нужно пробовать другие возможности, искать другие пути…

Бракшните закончил разговаривать и снова сел в кресло напротив Инги. Молча. Инга тоже молчала. Наконец мужчина резко вздернул вверх голову и посмотрел на нее.

– Через неделю мне нужно лететь в Швейцарию. И в то же время я не могу бросить работу с вами. Мы только-только начали сотрудничать. Даже не начали, а просто договорились. Нужно еще обсудить финансовый вопрос. За рекламный ролик вы получите десять тысяч долларов. Вас эта сумма устроит?

– Да.

– К съемкам мы можем приступить где-то через месяц. Нужно утрясти еще некоторые проблемы со швейцарской стороной. Но главное – что вы согласны. Я хочу показать вам некоторые ролики и доказать, что реклама может быть настоящим искусством.

Бракшните развернул ноутбук так, чтобы Инге было удобно смотреть на экран. Придвинул свое кресло. На экране возникла заставка – фотография Инги.

Мужчина смутился:

– Я взял снимок из Интернета. Извините.

– Ничего, – откликнулась Инга. Но и сама испытывала неловкость – как будто заглянула в замочную скважину.

Она посмотрела несколько роликов, и ей понравилось.

– Кого вы посоветуете вам в пару? Если вы – Спящая красавица, то нужен и принц.

Инга задумалась. В голову пришла одна мысль – пригласить Михаила Целадзе.

Он прекрасный танцовщик. Не только выступал на сцене, но был также популярным персонажем массмедиа, героем светских хроник и разных культурных событий. Его часто приглашали на телевидение в ток-шоу и в жюри конкурсов. Высокий, черноволосый красавец эффектно смотрелся на экране. Его фотогеничность могла быть плюсом для рекламного ролика.

Кроме того, Инга хорошо знала Михаила – тот был другом семьи. И они даже выступали в нескольких концертах вместе.

– У меня есть одна кандидатура.

– Какая?

– Михаил Целадзе.

– Вы можете его пригласить?

– Да. Я его знаю.

– Отличная идея! Когда вы сможете с ним поговорить?

– Позвоню ему сегодня же. Если он свободен, думаю – согласится.

– А музыка?

– Можно попросить музыкального редактора подобрать музыку. Лучше всего из классики.

– У вас есть такой редактор?

– Есть.

Инга вспомнила об Алисе Николаевне, просившей пристроить ее в какой-нибудь проект.

– Значит, остается режиссер. Слушайте! – вдруг оживился Бракшните. – Есть такой модный режиссер, снимающий клипы, рекламу и даже фильмы, – Юрий Градов. Знаете его?

– Конечно. Хороший режиссер. Разносторонний.

– Вот-вот. Как вы думаете, он нам подойдет?

– Я думаю, он снял бы прекрасный ролик. Такой, какой вам нужен. Вы можете обратиться к моему брату: он когда-то пересекался с Градовым и наверняка знает его контактные телефоны.

Бракшните что-то черкнул в блокноте.

Зазвонил сотовый. Мужчина глянул на экран дисплея и нахмурился.

– Извините, – бросил он Инге.

Затем с кем-то кратко переговорил. Положил сотовый на стол и сказал балерине:

– Я должен сейчас уехать. Дела.

Инга встала и протянула собеседнику руку.

– До свидания.

Бизнесмен взял ее ладонь и чуть задержал в своей руке. Рука его была мягкой и теплой. Но вместе с тем – сильной. И Инга почувствовала это.

– Я провожу вас.

В лифте они ехали в молчании.

Бракшните довел ее до самого выхода.

Инга шла к машине, ощущая на спине взгляд мужчины.

В квартире, не раздеваясь, она бросилась звонить Целадзе. Дома Михаила не было. По мобильному танцовщик тоже долго не откликался. Наконец в трубке зазвучал его голос:

– Алло!

– Миша! Добрый день. Это – Инга Мартинсоне…

– Я узнал. Привет! Как дела?

– Нормально.

– Я слышал, что твой балет закрыли.

– Так оно и есть.

– Расстроилась?

– Не очень.

– Молодец!

– Как твои дела?

– На подъеме.

– Из телевизора не вылезаешь?

Целадзе хохотнул:

– Еще бы! В день несколько предложений поступает где-нибудь сняться. Приходится выбирать. Разрываюсь на части! Предложили даже вести программу «Любовный перекресток».

– Ты согласился?

– Пока думаю.

– Ты в Москве?

– В настоящий момент да. Но через три недели лечу на сафари в Африку. Потом на гастроли в Вену.

– У меня к тебе есть предложение.

– От Андрея?

– Нет. А почему ты так решил?

– Он у тебя деловой.

– А я что, не могу быть такой?

– Можешь, можешь! Если только сильно захочешь.

– Спасибо за комплимент.

– И что ты мне предлагаешь?

– Сняться в одном рекламном ролике.

– Сколько заплатят?

Инга с досадой подумала, что не спросила об этом у Бракшните.

– Я точно не знаю. Но, думаю, прилично.

– Узнай и перезвони. Предложение заманчивое.

– Ладно.

Инга набрала номер Бракшните.

– Инга, извините, – прогудел он, – я сейчас не могу разговаривать. Попозже.

– У меня только один вопрос. Я говорила с Целадзе, и он интересуется оплатой.

– Семь тысяч долларов.

– Хорошо.

– Он уже согласился?

– Михаил попросил меня выяснить финансовый вопрос и перезвонить ему.

– Добро. Я жду от вас звонка с окончательным ответом.

Инга решила выпить кофе, а потом уже звонить Целадзе. Но не успела вскипятить воду, как Михаил сам позвонил ей.

– Ну что?

– Я выяснила. Семь тысяч.

– Меня устраивает. А что за ролик? А то мне недавно предложили сняться в рекламе чая. Заплатили копейки: пару тысчонок, да еще поездку отменили. А должны были организовать мне тур на Цейлон – отдых в лучшем отеле, всякие там спа-процедуры… Представляешь? Вот жлобы!

Инга промолчала. Миша был великолепным танцовщиком, но и первоклассным рвачом. Ни один бакс не проходил мимо него. Он назначал себе супергонорары и требовал на концертах самые высокие ставки. Его участие в многочисленных ток-шоу и телевизионных передачах объяснялось деньгами. Миша любил и умел зарабатывать их. Из просто танцовщика он сделал себя раскрученной фигурой шоу-бизнеса.

– Ролик концерна «Нестлана». Знаешь такой? Выпускает шоколад, кофе, молочные продукты.

– Знаю, знаю. Кто же не знает «Нестлану»? У нее был такой ролик. «Утром встаем мы рано вместе с любимой “Нестланой”».

– А теперь они хотят выйти на другой уровень. Расширить круг потребителей и сделать симпатичный ролик.

– Раз они пригласили тебя, ролик точно будет симпатичный.

– Умеешь ты говорить комплименты…

– Я не волшебник, я только учусь.

– Не скромничай.

Михаил оглушительно расхохотался.

– Ладно, Инга. Когда приступать? Мне нужно освободить время в своем графике.

– Примерно через месяц.

– Ясно.

Все было довольно быстро улажено. После короткого разговора с Ингой Бракшните сам позвонил Целадзе и заручился его принципиальным согласием на съемки в ролике. А потом Валдис перезвонил Инге и сообщил о результатах.

Как хорошо все складывается! Инга почувствовала усталость и решила прилечь отдохнуть.