Текст книги "Эмоции в семье. Мудрая книга о том, как гасить пожары детских истерик и семейных ссор"

Екатерина Бурмистрова
Эмоции в семье. Мудрая книга о том, как гасить пожары детских истерик и семейных ссор

© Бурмистрова Е., текст, 2024

© ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Вступление

«Возьми себя в руки!» – слышали мы в детстве в те моменты, когда нас захлестывали эмоции.

Косвенное сообщение было таким: «Перестань чувствовать то, что ты чувствуешь! Эмоции – это плохо, это опасно». Если в вашей семье было по-другому – вам крупно повезло. В большинстве семей дело обстояло именно так. Нас не учили «технике безопасности» в обращении с эмоциями. Вместо этого говорили: «Не плачь. Перестань злиться, не кричи!»

Двадцатый век в России выдался настолько тяжелым, что иногда эмоции действительно приходилось сдерживать, вытеснять. Просто чтобы выжить. И это только одна из причин, почему в детстве мы так часто слышали: «Немедленно возьми себя в руки! Вытри слезы!»

Родители не виноваты, они делали лучшее из возможного. Но это не значит, что мы должны передавать эту эстафетную палочку дальше. Мы можем научиться обращаться с собственными эмоциями и чувствами совсем иначе и научить этому своих детей:

• понимать эмоции, а не подавлять;

• принимать чувства, а не вытеснять;

• учиться видеть за завесой сложных эмоций истинные чувства;

• не давать отрицательным эмоциям рушить отношения.

К сожалению, культура обращения с собственными эмоциями и переживаниями близких у нас еще не сформировалась. Многие люди по-прежнему чаще всего вытесняют и подавляют эмоции, сами того не понимая. А потом удивляются, что их периодически «затапливают» эмоции или появляются соматические заболевания непонятного происхождения.

Но если в вопящем ребенке, которого заклинило при раздевании, вы видите не «злобного карлика», а человека, у которого отказали регуляторные механизмы, – это совершенно другая история. Если в подростке, который выкрикивает вам в лицо неприятные, злые слова, вы видите не нападающего монстра, а несчастного человечка, который на самом деле хочет, чтобы его пожалели и обняли, – такой подход ведет к значительным переменам.

Практика внимательного отношения к себе, своим эмоциям и чужим переживаниям дает плоды медленно, но при этом устойчиво. Важно лишь помнить про возрастные и индивидуальные особенности. Меня в свое время поразило понимание того, насколько отличаются особенности эмоциональной сферы ребенка и взрослого. У детей совершенно другая эмоциональная регуляция. Это понимание приближает нас к опыту ребенка. Вместо того чтобы быть строгим судьей и прокурором, мы можем стать более мягкими и понимающими родителями.

1
Учимся читать эмоции

Сильные эмоции: законы и парадоксы

У эмоций есть сигнальная функция – они передают окружающим людям сообщенияо том, в каком состоянии мы находимся. Сигнальная функция идет не только вовне, она адресована и нам самим – эмоция позволяет понять, что происходит внутри.

Они имеют коммуникативную функцию – опцию обмена информацией. С ее помощью мы остаемся на связи с другими людьми. Считается, что из той информации, которую мы получаем при общении, только 20 % – это вербальные сведения (то, что мы выражаем словами), а 80 % – информация невербальная, несловесная. То есть большую часть данных мы передаем и воспринимаем другими способами, в частности по эмоциональному каналу.

С одной стороны, способность чувствовать состояние других есть у всех. Но, как и художественные, музыкальные или математические способности, она тоже может быть развита по-разному – в задатках одно, а по факту формируется другое.

Есть дети, у которых эта функция – чувствовать состояние и эмоции другого – сразу развита максимально. Они эмпаты, очень чувствительные. И есть дети, у которых эмоциональный интеллект развивается медленнее, им нужны специальные условия для его усиления. В результате оказывается, что во взрослом возрасте эмоциональные реакции у всех тоже развиты по-разному.

В целом в нашей отечественной культуре способность чувствовать эмоциональные состояния чуть лучше развита у женщин, но только потому, что девочек воспитывали иначе, чем мальчиков – меньше отодвигали от чувств. И то, что у мужчин в основном эта способность менее развита, не значит, что они специально не хотели ее развивать и не чувствуют эмоции по собственному выбору.

У эмоций есть регуляторная функция – они дают нам знать о том, что мы устали, истощены или, наоборот, на большом подъеме. Есть также функция оценки. Мы с помощью эмоционального интеллекта очень быстро в общих чертах оцениваем качество того, что происходит.

С помощью эмоций мы получаем драфт, набросок, эскиз оценки обстановки вокруг нас.

Эмоции обладают так называемой мобилизующей функцией, которая очень важна. Например, мы ощутили злость – это вроде бы отрицательная эмоция, но мы рассердились и справились с важным заданием. А без злости его не сделали бы. Или, наоборот, успокоились, ощутили расслабление, тревога ушла, и мы сделали что-то важное.

Эмоции выполняют также синтезирующую функцию – с их помощью мы объединяем разрозненные события нашего внутреннего мира в одно больше чувство или состояние. Например, мы можем испытывать много разных чувств насчет детей, но именно благодаря эмоциям мы понимаем, что любим их. Можно испытывать целый букет разных чувств и к партнеру – одновременно сердиться, обижаться, очень хотеть быть с ним рядом, тревожиться, надеяться, – все вместе это называется привязанностью. Но синтезировать и обобщать можно не только любовь, но и любое другое большое чувство, связанное, например, с отторжением.

Эмоции развиваются раньше, чем формируется интеллект. Когда ребенок растет, он сначала разбирается с эмоциями, осваивает так называемый эмоциональный интеллект и только потом переходит к формально-логическим операциям.

Мы, взрослые, не привыкли воспринимать эмоции как способ познания. Хотя обычно, прежде чем дать рациональную оценку происходящему, мы смотрим вокруг и очень быстро анализируем ситуации на предмет «опасно – безопасно», «комфортно – дискомфортно», «приятно – неприятно». Это может происходить, когда мы заходим в вагон метро, попадаем в незнакомую компанию. Мы даже не замечаем эту степень оценки, она автоматическая, встроенная «по умолчанию», но именно она – один из ярких примеров работы эмоционального интеллекта.

Эмоции – это способ познания мира. Он более древний, чем «рацио», более простой и в чем-то более совершенный.

С помощью эмоций мы можем оценить, в каком состоянии находится наш собеседник. И, конечно, можем понять, в каком состоянии пребываем мы сами. Но очень часто мы живем на такой скорости, что пропускаем этот момент и в итоге сталкиваемся только с результатами нашей оценки.

Важно понимать, что мы абсолютно не контролируем эмоции и с трудом можем их отследить и остановить, если только не приложим для этого специальные усилия. То, что эмоции – это наша часть, живущая сама по себе, даже хорошо, потому что если бы мы контролировали эмоции, то превратились бы в роботов.

Эмоции дарят нам спонтанность и возможность быть по-настоящему живыми.

С другой стороны, в моменты, когда что-то нас пугает, тревожит или расстраивает, эта часть начинает причинять нам неудобства и окончательно выходит из-под контроля. Иногда эмоции захлестывают и одолевают нас.

Мы чувствуем их, когда они доставляют либо очень большую радость, либо очень большой дискомфорт.

Понимать эмоции мы учимся рано, у собственных родителей. В первые месяцы жизни ребенок очень внимательно смотрит на мамино лицо, разглядывает ее улыбку, глаза для него – это самое интересное, что может быть. Первые полгода жизни называются временем непосредственного эмоционального общения ребенка с матерью – когда еще нет слов, идет чистый обмен чувствами, и они в основном положительные.

Ребенок становится старше, появляются отрицательные переживания, он начинает осваивать слова, которые эти эмоции вызывают. Если в детстве на какой-то из стадий эмоционального развития происходит сбой, это может сопровождать человека всю жизнь. Сейчас многие семьи усыновляют детей из детских домов. И все, кто общался с детьми из детдома, знают: если ребенок в раннем возрасте провел значительное время без семьи, в изоляции, в депривации эмоционального контакта, у него обязательно возникнут те или иные сложности. И чем раньше произошел такой сбой, тем сложнее потом его будет выправить, хотя, конечно, это возможно.

Первые полгода эмоции развиваются в контакте с близкими людьми, ребенок учится понимать переживания другого человека, изучая эмоции мамы. Если у мамы проблемы, если она эмоционально недоступна, мало держит малыша на руках или ее вообще нет, а рядом нет никого из близких взрослых, у ребенка потом могут возникнуть проблемы с установлением эмоционального контакта. Кто-то, возможно, переживал в детстве длительную госпитализацию, или находился какое-то время в интернате, или его растила мама, страдающая клинической депрессией, – все эти ранние сложности обязательно дадут о себе знать.

Между полутора и тремя – четырьмя годами важен уже не только контакт с ребенком. В этот период необходимо, чтобы взрослый помогал ребенку подбирать слова для эмоций. Часть людей, с которыми я работаю как психотерапевт, – это пациенты с трудностями именно на этой стадии развития эмоционального интеллекта. Они не привыкли подбирать слова к своему эмоциональному состоянию. У этих людей не то что нет переживаний, просто их эмоции очень сложные и порой достаточно деструктивные, потому что по какой-то причине они не могут их назвать.

Для того чтобы научиться понимать собственные эмоции, нужно уметь к себе прислушиваться, подбирать слова, выражающие состояние, и не отрицать важность эмоций.

Есть люди, которые считают, что эмоции не имеют большого значения. Однако почти невозможно научиться понимать эмоции, если думать, что они вообще не важны.

Это критичное отношение к эмоциям и вообще к чувствам возникает на более поздних стадиях, например в подростковом возрасте. Иногда ребенок воспринимает отрицание эмоций из семьи. Это могут быть семьи военных или семьи, которые живут в очень строгих и сложных обстоятельствах, где эмоции долгое время отторгались или сдерживались. В таком случае они могут проявляться в самые неподходящие моменты в парадоксальной форме, когда человек совсем этого не ожидает.

Есть люди, которые просто отрицают собственные эмоции. А некоторые хоть и понимают, что они есть, но так боятся сильных и неконтролируемых чувств, что стараются о них не думать и используют «политику страуса». Такое положение дел приводит к некомфортным эмоциональным состояниям.

Если выключить эмоции, можно оказаться в мире, где нет красок и тепла, потому что отсутствие эмоций равнозначно отсутствию чувств. Если мы сознательно отвергаем эмоции, то почти всегда пытаемся выключить свою уязвимость и стать более защищенными.

Приведу пример того, как может выглядеть человек, который выключает эмоции и хочет уменьшить собственную уязвимость. Это история девочки, которая родилась в 70-е годы прошлого века в семье студентов. Когда ей было полгода, родители отправили ее в деревню к бабушке, в то время это считалось нормальным. Девочка была разлучена с мамой и папой – возникла первая травма привязанности, хотя бабушка была прекрасная, теплая, внучку очень любила.

Потом родители решили, что будут воспитывать дочку сами, и очень быстро, не предупредив, забрали ее от бабушки. Привязанность, опора на чувства, которая возникла у девочки к бабушке, оказалась под угрозой. В итоге родители отдали ребенка на пятидневку в детский сад, потому что работали с утра до вечера.

Следующее лето девочка провела на даче детского сада. Еще одна травма привязанности – сначала произошла потеря фигуры бабушки, а потом ребенок оказался среди большого количества детей, где было не до индивидуального отношения. Примерно в таком духе прошло все ее детство: мама с папой развелись, у бабушки стало пошаливать здоровье, девочка какое-то время жила у тети.

Девочка все детство и отрочество переходила из рук на руки; как только у нее где-то формировалась привязанность, ее тут же из этой ситуации выдергивали из-за разных обстоятельств.

Она выросла и вышла замуж за военного. Они с мужем часто переезжали из одного военного городка в другой, и ее ребенок тоже много времени проводил в детских учреждениях. С мужем она вскоре развелась. Будучи взрослой, эта женщина долгое время не могла выстроить долгосрочные отношения. Из-за многократных травм привязанности у нее сформировалось понимание, что там, где она испытывает любовь, где она доверяет, где ей становится хорошо с человеком, там она вскоре испытает боль. И она фактически выдергивала себя из отношений, как человек отдергивает руку от горячего.

Такова логика работы эмоций: человек не может сформировать привязанность, потому что многократно в этой ситуации испытывал травму, потерю и боль.

И, как часто бывает у таких людей, у этой женщины были снижены способности к анализу: она не могла обернуть все это в слова и выстроить связанную историю. С помощью специалиста она поняла, что избегает привязанности и боится снова испытать травму. Постепенно эта женщина все же смогла построить доверительные отношения, хоть и понимала, что идет на риск. Но это было результатом серьезного труда.

Вот так работают эмоции. Мы действительно рискуем каждый раз, когда позволяем возникнуть положительным эмоциям по отношению к другому человеку, потому что оказываемся беззащитными. В браке, в длительных отношениях мы особенно уязвимы. Уязвимость – обратная сторона привязанности и того, что у человека есть близкие, от которых можно получить тепло.

Логика эмоций может быть парадоксальной: «Я чувствую, что человек меня любит, значит, он хороший»; «Я не чувствую любви, ощущаю недоверие, какую-то трещинку или лед, значит, этот человек плохой». На что это похоже? На оценку двух-трехлетнего ребенка.

«Любит – значит, хороший, и я его люблю. Не любит, значит, плохой, и я его тоже не люблю».

В близких отношениях с максимальным доверием у нас действительно включается детское эмоциональное восприятие на самом глубоком уровне. Очень многие проблемы в браке возникают именно там: «Я чувствую, что ты меня не любишь, значит, я тебя воспринимаю как плохую и буду тебя обижать». Или: «Ты мне не перезвонил, не подарил цветы, значит, я отдалюсь от тебя и буду закрытой, потому что ты теперь плохой».

Эта парадоксальная логика запускается, несмотря на то что все мы взрослые люди. Просто внутри у каждого в моменты стресса, тревоги, в периоды потери уверенности и безопасной привязанности просыпается такое странное эмоциональное восприятие.

Важно понимать, что тот, кто нам очень близок, именно из-за эмоциональной оценки может превратиться в заклятого врага. Это такой парадоксальный анализ, хотя головой, разумом мы понимаем, что это не так, что этот человек нам очень дорог. Просто чем ближе отношения, чем более они насыщенны, тем больше вероятность, что в какой-то момент все перевернется и мы окажемся на теневой стороне привязанности и начнем в ближнем видеть врага.

Есть такое понятие «окно толерантности эмоций». По размеру оно у каждого свое. «Окно толерантности» – это тот уровень и накал эмоций, который нам комфортно переносить. Есть люди, у которых оно широкое – они, как правило, выросли в семьях с надежной привязанностью. Они реже оказываются в ситуациях, когда близкие начинают казаться им врагами.

Есть люди с очень узким «окном толерантности». Даже небольшое переживание и напряжение перебрасывает их в зону эмоционального дискомфорта, очень сильной тревоги. Как правило, люди с узким «окном толерантности» выросли в семьях с ненадежной привязанностью или переживали последовательные эмоциональные травмы.

Самые близкие отношения – это связи первого порядка: отношения с детьми, с мужьями и женами, с родителями, даже если они живут на другом континенте. Именно в этих близких отношениях мы проявляемся, с одной стороны, максимально полно, а с другой – крайне нелогично, эмоционально. Там максимальное количество парадоксов. В самых близких отношениях «окно толерантности» очень узкое, но при этом в них много надежды и больше всего доверия.

В близких отношениях мы лучше всего можем понять, насколько хорошо у нас обстоят дела со способностью чувствовать и расшифровывать эмоции. Но часто верное распознавание эмоций нам недоступно или под запретом. Чтобы хотя бы примерно понять свой уровень, можно задать себе или партнеру простые тестовые вопросы.

Первый вопрос: «Как ты к этому относишься?» Например, сын получил двойку по контрольной, или мужу не заплатили премию, или заболел кто-то из родственников. «Как ты к этому относишься, что ты сейчас переживаешь?»

Второй тестовый вопрос: «Как ты себя чувствуешь эмоционально?» Ответ, например, может быть такой: «Сейчас весна, и я на подъеме, потому что вокруг много яркой зелени и цветов». Или такой: «Я очень устала, потому что у сына весенний поллиноз». Или: «Я грущу, но не даю себе быть в контакте со своей грустью, потому что у меня произошла тяжелая утрата».

Очень часто люди не могут дать конкретный ответ на вопрос «как вы сейчас себя чувствуете». Обычно они выражают недоумение: «Как я себя чувствую? Как всегда, нормально. Все OK».

Если мы не в контакте с собой, нам будет крайне трудно работать над эмоциональными отношениями в паре и с детьми.

Иногда люди говорят: «Я вообще не понимаю себя». Эта фраза означает, что человек не разбирается в своих эмоциях. У многих взрослых людей, которые живут в браке и у которых есть дети, в запасе всего четыре-шесть прилагательных: хороший, плохой, добрый, злой, веселый, грустный. Это крайне обедненный эмоциональный словарь.

У женщин все связанное с эмоциями развивается легче и быстрее, чем у мужчин. Поэтому сложности в считывании и назывании эмоций мужчины испытывают чаще, чем женщины. Статистика показывает, что дело не только в гендере, но и в отношениях в семье. Обычно мальчиков гораздо чаще растят вне контакта с их собственными эмоциями. Если в детстве ребенку не разрешают быть настроенным на собственные чувства, часто повторяют «Не плачь», «Успокойся», «Перестань так громко смеяться», «Не бойся», «Прекрати обижаться» – это на самом деле скрытое сообщение: «Перестань чувствовать то, что ты чувствуешь, перестань это испытывать».

Вместо запрета на чувства хорошо бы использовать практику интерпретации эмоций. «Ты сейчас рассердился, потому что устал», «Ты сейчас расстроен, потому что очень надеялся на хороший результат», «Ты сказал это злым голосом, потому что тебе было очень важно, чтобы я это выслушала, а я отвлекалась на работу». Это примеры не из детско-родительских отношений, а скорее из жизни взрослых.

Интерпретация эмоций – это процесс, в котором мы предлагаем самим себе или тем, кто рядом с нами, объяснение переживаний.

Не отрицание: «Прекрати обижаться, это все ерунда», «Перестань плакать и успокойся, это того не стоит». А принятие: «Да, действительно, это очень грустно», «Я понимаю, что ты был испуган». Вместо запрета на эмоции попробуйте признавать и называть их. Это первый шаг в работе с ними в любом возрасте.

Если у человека были травмы привязанности или какие-то сложные ситуации, то, конечно, это делать сложнее. Эмоции кажутся до того опасными и разрушительными, что способность их считывать и интерпретировать у себя и других может быть не просто не развита, а полностью заблокирована – ведь гораздо безопаснее не понимать, что происходит вокруг.

Чем более конфликтна семья, тем сильнее может быть блок у ребенка на считывание эмоций. Чем выше травматика в детстве, тем сложнее войти в эмоциональный контакт с самим собой во взрослом возрасте. Но все возможно.

Как научиться понимать эмоции

Есть люди, у которых изначально очень большое количество эмоций. Как есть голубые, карие, зеленые глаза, так и с эмоциями – у кого-то их много, а у кого-то меньше. Люди с большим их количеством могут испытывать трудности с эмоциональным контролем, а еще им очень сложно сделать выбор и принять решение. Но зато эти люди очень теплые.

У каждого эмоционального качества есть положительная сторона и отрицательная, трудная изнанка. Люди с большим количеством бурных эмоций иногда плохо держат дистанцию, могут требовать очень много в контакте. Но в то же время они похожи на печки, о которые можно согреться, они всегда готовы утешить и принять человека.

Мы не выбираем себе цвет глаз, мы не определяем, любим мы рыбу или мясо. Точно так же мы не выбираем, много у нас эмоций или мало – это та данность, которую нужно понять и принять. Причем нужно сделать это как по отношению к себе, так и по отношению к своему партнеру. И, конечно, детей и подростков это тоже касается.