Текст книги "Трое за Ларцом"

Екатерина ФЕДОРОВА
ТРОЕ ЗА ЛАРЦОМ

* * *

Инопланетяне прилетели в среду.

Тимофей Резвых, скромный учитель боевого искусства под загадочным для русского слуха названием тюк-до, как раз шел на работу, когда сумрачное небо над его родным городом раза два переливчато мигнуло – сначала желтым, а потом красным. А затем на перекрестки посыпались летающие тарелки. Бледно-зеленые и пупырчатые – совсем как шляпки от грибов-поганок. В довершение сходства у них еще и наросты какие-то обрисовывались снизу.

Тимофей остановился на перекрестке. И внимательно поглядел на летающее чудо, косо присевшее на асфальт как раз в этом месте улицы. По пупырчатому бледно-зеленому борту, с близкого расстояния напоминавшему уже не шляпку от поганки, а кусок заграничного заплесневелого сыра, тянулась косая надпись: «Хай, земляки!»

Размеры у неопознанного летающего объекта, надо отметить, были несколько несолидными. Метров пять в диаметре, метра три в высоту. Тарелка придавила собой кусок газона и часть оградки.

Из откинутого люка на Тимофея сверху таращился громадный субъект с клешнями. И цвет у субъекта был еще тот – незамысловатый оттенок отварного рака, только что вынутого из котелка с кипятком.

Наступила недолгая пауза, которую Тимофей потратил исключительно на подтягивание своей нижней челюсти к верхней – ибо его нижняя челюсть, как это водится, удивления не снесла и отпала, едва он узрел НЛО с сидящим в нем инопланетянином. Пока Тимофей занимался этим нехитрым делом, пришелец небрежно брякнул клешней по борту своей посудины и с характерным акцентом заявил:

– Ну, чего уставился-то, зэмлянин? Гуманоид я.

– Э-э… – смутился в ответ Тимофей.

По-русски гуманоид говорил довольно прилично. Даже акцент у него был какой-то свой, родной. Напоминавший о рынках, персиках и прочем таком – близком и домашнем. «Па-акупай, дарагой, пэрсики па-а червонцу за штук…»

– Да знаю я, о чем ты думаешь, – сварливо проговорил субъект с клешнями уже без акцента. – Мол, гуманоид – это обязательно две руки и две ноги. А между ними еще и хвост. И трогать ее не моги за ее длинный хвост, о-хо-хо! Вот она, песня о нас, о суровых инопланетянах.

– Это у кошки четыре ноги, – решился внести ясность в вопрос о гуманоидах Тимофей. – И именно у кошки длинный хвост.

– Придираешьсяа землянин! – с печальной укоризной в голосе провозгласил гуманоид. – А ведь мы тебя спасать прилетели!

Сам факт того, что на улицах его родного города Мухолетова могут высаживаться инопланетяне, был для Тимофея достаточно поразительным. А уж заявление о том, что они прилетели не просто так, а с миссией спасения?!

А затем в голову Тимофея, слегка затуманенную вчерашним вечерним сорокаградусным возлиянием в компании еще двух учителей боевых искусств, пришли два простых и достаточно трезвых вопроса: а) от кого спасать-то? и б) а как, собственно, его будут спасать инопланетяне?

Ну и, как простой русский человек, он эти вопросы тут же и задал.

– Ну ты даешь, землянин, – изумился гуманоид алого цвета и постучал клешней по выступу на плечах – надо думать, именно этот выступ и заменял ему то, что у людей является головой. – Тебя что, в космояслях ничему не учили? К вашей планете приближается Пасть Дракара! Все четыреста последних лет она движется в направлении вашей звездной системы! И через семьдесят два ваших земных часа уже будет здесь! А это вам не что-нибудь, это – Пасть Дракара!

– И что это такое… и с чем его едят? – поинтересовался не искушенный в космических тонкостях Тимофей.

– Нет, ну ты и впрямь даешь, землянин! Пришелец вытаращил на Тимофея свои маленькие глазки-бусинки, расположенные по обе стороны головного выступа. Вокруг тарелки понемногу собиралась толпа. Каждый, кто спешил на работу в этот довольно ранний час, увидев вольготно расположившиеся на улицах города летающие тарелки, тут же останавливался и принимался глазеть на них. Некоторые даже подбирали камешки и швыряли их в бледно-зеленые пупырчатые борта космических аппаратов.

– Пасть Дракара – это колония проток-леток, – пояснил инопланетянин, отмахиваясь клешней от пролетающего мимо камушка, – способная внедряться в тела любой расы. Внедряться, управлять и использовать эти тела! В общем, трепещи, землянин. Для вас, слабой и неразвитой расы, это будет означать гибель. Они будут вселяться в ваши тела и управлять ими! А вы станете делать все, что им захочется! Рвать друг друга зубами, уничтожать собственные города и машины! О-о! И вам не выжить, мягкотелые беспанцирные креветки, обожающие заниматься сексом в любое время года, с освещением и без него!

Алый гуманоид выставил перед собой клешни и поскреб ими друг о друга с противным звуком трущегося хитина. Кидание камушков из толпы моментально прекратилось. Народ вокруг Тимофея теперь стоял с дружно вытаращенными глазами и широко открытыми ртами. Кое-где слышались выкрики типа: «А эта кто же такой, а?!» и «Нехристи! Всю Россию заполонили, вот уже и из космоса прилетают!»

Однако напрямую обращаться к алому субъекту никто из толпы не спешил.

– Вы там что-то говорили о спасении, – поспешно вставил Тимофей.

Толпа тут же притихла в ожидании продолжения спектакля.

– Мм… Ты правильно напомнил мне, землянин!

Субъект с клешнями вместо рук приосанился. И попытался было сложить свои клешни на груди – на манер бронзового Александра Сергеевича Пушкина. Но клешни с противным скрежещущим звуком тут же распались.

– Напомнил ты мне… о чем напомнил-то? А, да! Итак, земляне! Сейчас вам всем надлежит немедленно разойтись по местам вашего компактного проживания. И не выходить оттуда никуда! Как говорится у вас, не показывать носового отростка наружу! Сообщаю – в течение ближайших двадцати четырех земных часов всех землян навестят наши переписчики. Они запишут вас и укажут время и место эвакуации! Те, кто не послушается и не покинет место своего проживания в назначенный срок, погибнут! На вашу планету надвигается Пасть Дракара! Все слышали – вашей Земле предстоит погибнуть! Движется Пасть Дракара! А сейчас все по домам – и сидеть там тихо, как мыши! Если кого-то наши переписчики дома не застанут, я не виноват!

Инопланетянин в алом панцире надрывался, завывая и скрежеща клешнями. Народ вокруг Тимофея начал стремительно рассасываться. Побежали по домам, как понял Тимофей после непродолжительного поскребывания в собственном затылке.

Гуманоид тем временем продолжал вопить и скрежетать что-то неразборчивое.

Однако почесывание в затылке разбудило в мозгу Тимофея всякие мысли. Любопытство, например. С одной стороны, очень хотелось, в подражание прочему народу, тоже побежать домой и там спрятаться. И затем уже дома дожидаться неизвестных спасителей, как манну небесную. С другой – а вдруг у этих инопланетных раков сегодня как раз их галактическое первое апреля? Вот не явится он сегодня на работу, а завтра ему объявят выговор с предупреждением, а то и вовсе – уважаемый Тимофей Иванович, а не надоело ли вам наше скромное заведение?

А между тем работу он свою любил, поскольку работал тренером в достаточно приличной частной школе. И зарплату там ему платили вовремя, и спортзал был весь день в его распоряжении – тренируйся, сколько душе угодно…

– Ладно. Короче, заткнись, глас небесный! – после недолгой паузы, отпущенной на собственные раздумья, рявкнул на алого гуманоида Тимофей. – Требую объяснений. Что это за протоклетки такие?

Гуманоид умолк и несколько брезгливо посмотрел на него сверху вниз.

– Землянин! Все разбежались ждать переписки. А для тебя что – особый переписной участок открывать?

– Ты мне шарики не вкручивай, – продолжал упорствовать Тимофей. – Как говорится у нас в тюк-до, хехея не хехей… То есть не парь мне мозги, паря! И объясняй все толком. Вопрос первый – что такое протоклетки? Какого они размера, с чем их едят и так далее?..

– О горе мне, – с тоской затянул клешнерукий инопланетянин. – Немощный землянин желает знать, что такое протоклетки Пасти Дракара? Сейчас, вот только за правым щупальцем поковыряю – и тут же все тебе расскажу! А как же иначе, я ведь только для того сюда и прилетел, чтобы тебе все объяснить!

Тимофей хмуро поглядел по сторонам, прикидывая, чем бы таким пронять эту внеземную образину. Залезть наверх и банально дать в рожу – высоковато. Камнем запустить – так ведь гости вроде бы спасать их прилетели…

– Отсталый ты, землянин, – насмешливо произнес пришелец. – И агрессии в тебе многовато. А знаний, напротив, совсем мало. Ладно уж, снизойду до тебя. Просвещу отсталого! Как-никак братья по разуму. И сестры по гуманоидной расе. Как это у вас там поется – ты просвещай меня везде, и в болоте и в беде, я ведь взрослая воще… Ну, повтори свой вопрос.

– Что такое протоклетки? – послушно, как автомат, протараторил Тимофей, – Их размер, количество и так далее – все насчет них…

– А также уровень их агрессивности, ух! – возликовал субъект, покрытый красным хитином. – А ключ от моей квартиры тебе не дать? Там тоже иногда деньги лежат.

– Ты мне шарики не вкручивай, – с нажимом сказал Тимофей.

Вокруг опять начала собираться толпа – по самой простой причине. К перекрестку подоспели те, кто выходит на работу чуточку попозже Тимофея и прочих утренних пташек.

– Давай-давай, не стесняйся, расскажи мне про протоклетки, которые вот-вот нападут на нас несчастных! – несколько велеречиво заявил Тимофей.

– Ладно, слушай сюда, – смирился инопланетянин. – Пасть Дракара – это такое условное название для мобильной колонии протоклеток. Приблизительное количество протоклеток, составляющих Пасть Дракара, – около восьми миллиардов особей. Размеры… ну, они побольше ваших крыс, но поменьше ваших питбулей. Кстати, землянин, поистине чудесная собака! Очень помогает, когда в доме с тобой живут оба твоих брачных партнера. И еще шесть твоих тещ.

– Шесть? – не удержался и переспросил Тимофей.

Два брачных партнера – это еще было доступно его пониманию. Образцов такого многомужества-многоженства и у нас сколько угодно – скажем, шведская семья или восточный гарем… На Земле такое тоже бывает, и мы, собственно, не лыком шиты. Но вот шесть тещ при всего двух партнерах?

Или бедный инопланетянин уже несколько раз овдовел? Два раза по два, если быть точным. Или развелся. Ага, и тещ ему оставили в качестве моральной компенсации, чтоб не обидно было за печально угасшую любовь… И теперь он кормит и поит аж четырех тещ от первых двух браков плюс двух от своего нынешнего союза. Добрый он, однако.

– Темнота, – веско сказал алый субъект с высоты своей космической тарелки. – У нас, чтобы получить потомство, требуются три партнера, а не два, как у вас. А это значит, что у каждого моего брачного партнера тоже имеется по три родительницы. А не по две. Напряги мозги, землянин, и умножь двух партнеров на трех родительниц. Или сложи, в зависимости от силы своего могучего интеллекта, о многомудрый! Не знающий даже про Пасть Дракара.

– Э-э… И все именно тещи? – Тимофей провел рукой по щеке с остатками позавчерашней щетины.

– Мы все одного пола, землянин, – легко парировал пришелец. – Я, мои брачные партнеры, их родительницы… Конечно, в беседе с тобой я мог бы назвать их и тестями. Или даже свекрами. Но, видишь ли, землянин, дело в том, что мне очень нравятся ваши женщины. Так прикольно визжат, когда выскакиваешь на них из-за угла! Особенно по ночам. И поэтому – тещи. К тому же, землянин, мои тещи тоже так прикольно визжат, когда на них питбуль прыгает! Один в один – земная труженица, встреченная бедным инопланетянином часиков в двенадцать в каком-нибудь Замахайском переулке!

Толпа, вновь собравшаяся вокруг, опять зашумела. На этот раз слышались совершенно другие выкрики. Другие как по форме, так и по содержанию. Основная масса тяготела к следующим образцам высокой городской риторики: «А за каким хреном, в натуре, приперлись тут всякие, а?!» – а также: «Так, пацаны, а ну живо признавайтесь, кто из вас этим козлам на сегодня стрелку забил?!» Чувствовалось, что местные братки тоже уже проснулись и потянулись в окрестные магазины за опохмелкой.

Толпа, как машинально отметил про себя Тимофей, камней уже не поднимала. «И правильно, – прокомментировал он, – как-никак, булыжники – это оружие пролетариата. А братки – совсем уж не пролетариат».

Какие там камни, к черту… В толпе замелькали вороненые стволы. Но пальбы пока не было. Братки, как народ организованный, понимали, что стрелять, пока базар (то есть то самое действо, что у Даля старомодно именуется беседой) не окончен, – это дурной тон.

А базаром в данный момент занимался Тимофей.

– Мы про протоклетки говорим… то есть базарим, а не про питбулей, – громко и с нажимом напомнил инопланетному ракообразному Тимофей.

Чувствовал он себя уверенно, как никогда. Когда за спиной появляются пистолеты и земные братки, даже инопланетяне уже не так страшны.

Алое чудовище с клешнями тоже что-то такое почувствовало, потому что настороженно огляделось по сторонам и зябко засунуло клешни себе под мышку. Вернее, попыталось засунуть – потому что клешни тут же выскользнули и со стуком упали на бледно-зеленый пупырчатый борт космической тарелки.

– Ну, ты, землянин, того… – пробормотал инопланетянин.

– А ты не отвлекайся. Давай-давай, толкуй, что тут за твари на нас наезжать собираются! – загрохотали за спиной у Тимофея авторитетные басы.

– Да рассказываю я, рассказываю! – с надрывом в голосе прокартавил сверху инопланетянин. – Ну так вот… Прилетают эти протоклетки на какую-нибудь планету и тут же поселяются в тела ее разумных обитателей. То есть они типичные паразиты – залазят к вам в живот, ткут себе там капсулу, подсоединяются оттуда к спинному мозгу и начинают вами управлять. То есть пользуются вами как роботом-автоматом с компьютеризированными функциями…

– Чево-чево?! – заволновались братки за спиной у Тимофея. – Ты про че базаришь, братан?

– Пользуются вами как шестисотым «мерседесом» с наворотами, – громко и быстро перевел Тимофей для жаждавших познаний братков.

– А-а… – задумчиво отозвалась толпа. Мощный выдох долетел до ближайших домов и вернулся оттуда продолжительным эхом.

– Поясняю, – немного занервничал инопланетянин, – поподробнее. Эти протоклетки летают по космосу, посещают галактики, ищут в них разумные расы с достаточным количеством манипуляторов, как у вас, землян…

– Чево-чево?! – опять встрепенулись братки за спиной у Тимофея.

– Ищут расы с руками, как у вас, землян! А потом поселяются в их телах, – отчеканил инопланетянин. – Последней они захватили планету Эдельвейзе. Это произошло более, чем шестьсот лет назад. В шестистах световых лет от вас, если вам это о чем-нибудь да говорит…

Братки неясным шепотом засомневались в последнем.

– Нам все понятно, – со стальными нотками в голосе заявил Тимофей. – Значит, шестьсот лет они сидели себе на планете Эдельвейзе, а теперь решили пожаловать к нам?

– Э-э… Нет, все шестьсот лет они там не сидели. Они вообще на каждой планете не больше ста лет проводят. Видите ли, еще ни одна отдельно взятая планета больше ста лет их не выдерживала. Структура экономики на планете разрушается, инфраструктура городов летит к черту… Опять же и тела начинают стареть, а структура воспроизводства в них бывает нарушена вселением протоклетки… Экосистема планеты рушится, потому что с ней обращаются, как с дойной коровой, вытягивая из нее энергию для развлечений, пиров и зрелищ, – и при этом мало кто работает, потому что они же протоклетки, господа и хозяева. Так что примерно пятьсот лет назад они снялись с места. И полетели в сторону… погоди минутку, землянин, мозговые реле опять что-то заклинило… да, в сторону Гротара! Но мы, то есть наемники Лиги Спасения Наций, их опередили. И когда корабли Пасти Дракара, несущие на себе восемь миллиардов протоклеток, сидящих в телах бывших обитателей Эдельвейзе, достигли Гротара, их ждала там лишь пустая планета! Потому что мы заранее переселили всех обитателей Гротара в другую планетную систему. И вот сейчас, земляне! Сейчас Пасть Дракара нашла вашу планету и направляется прямо к вам! Трепещите же!

– А как ты думаешь, братан, – задумчиво предположил хриплый голос за спиной у Тимофея, – как эти самые… прокариоты прореагируют на пулю в живот? Прямо в то самое место, где они квартируют у этих самых… эдельвейсов.

– Я так думаю, братан, что плохо, – так же задумчиво рассудил в ответ другой голос, – даже очень плохо. Мне вот тоже не понравилось, когда в окно моей квартиры швырнули гранату!

– Но вы не бойтесь! – продолжал вещать инопланетянин, размахивая клешнями и опасливо поглядывая на поблескивающие там и сям стволы. – Уже пятьсот лет Пасть Дракара рыщет по вашей галактике, но каждый раз мы ее опережаем! И заранее переселяем разумные расы на планеты-убежища! И вас переселим, правда-правда! Вы только разойдитесь по домам и ждите там наших переписчиков! Мы всех заберем с Земли на другую планету! А сейчас идите по домам! Все немедленно идите по домам и ждите там, когда придут наши переписчики и сообщат вам время эвакуации!

– Ну ты чего, братан, – неуверенно зазвучал голос у Тимофея за спиной. – И впрямь по домам идти, что ли?.. И ждать, пока нас инопланетные омары спасать придут?

– Омары – это вещь, – авторитетно прогудел кто-то. – Вот помню, один раз на Ямайке пробовал в кокосовом соусе… В общем, вещь!

Но расходиться тем не менее никто не спешил.

– Слышь, братва, – солидно пробасил некто в глубине. – А они че, в натуре нас спасать будут? А нам, так сказать, идти по хатам и залегать на дно?

– А куда, ты скажи, нас переселят? – не менее весомо вопрошал другой. – Непонятно, братва… Как там нашим-то житься будет, на других планетах…

– В комфортабельные условия! – надрывался сверху инопланетянин в облике вареного рака. – Вас переселят в комфортабельные условия, которые специально для вас создадут! А сейчас идите по домам, складывайте веши в дорогу!

– И баксы тоже, что ли, взять?.. – продолжал рассуждать браток за спиной у Тимофея.

– Тихо! – рыкнул Тимофей, развернувшись лицом ко всем, кто стоял сзади него и в данный момент активно дискутировал на тему баксов и жилплощади на новой планете, которую вроде как обещают. – Дайте спросить!

– Да спрашивай, братан, – снисходительно разрешили ему сзади, – планета все одно гибнет, чего уж там… не стесняйся!

– Планета не гибнет, – буркнул Тимофей. – Это мы, в отличие от нее… Слышь, чудо неземное! А где гарантии, что все, что ты сказал, – правда?

– Пацан дело говорит, – поддержали его сзади.

– Расходитесь! – значительно изрек инопланетянин и принялся активно вращать круглыми черными глазками.

А потом Тимофея накрыло как волной. И очнулся он уже дома, с провалом в памяти и дико болящей головой.

Часа три он походил по комнате, вяло разглядывая пейзажи за окном. Время от времени на замусоренной улочке, где стоял дом Тимофея, показывались энергично шагающие куда-то вдаль группы сограждан. Он кисло смотрел на них, пока активно идущие куда-то в неизвестность люди не пропадали из его поля зрения. Затем отпивал очередной глоток из стакана с позавчерашним кефиром и вновь начинал слоняться по своей квартире, то и дело поглядывая в заоконные дали – благо окон в его однокомнатной малогабаритной квартирке было аж целых два. На кухне и в комнате.

Эти группы до какой-то степени косвенно подтверждали слова инопланетного рака. По всей видимости, на Земле уже вовсю шла эвакуация. И ему, Тимофею, оставалось только дождаться того заветного часа, когда придут и за ним. Неизвестным было другое – каким образом он очутился у себя в квартире? Тимофей то и дело задумывался над этим, но всякий раз его напряженные размышления прерывал взрыв острой головной боли. И он переключался на заветный кефир.

Следующее значительное событие этого дня произошло как раз тогда, когда он находился на кухне и любовался очередной процессией, целеустремленно бредущей куда-то мимо его окна.

За спиной зашуршало, и на правое плечо Тимофея неожиданно что-то навалилось. Тимофей озадаченно скосил глаза.

С плеча свисали небольшие ножки. Босые и поросшие шерстью. А повыше возвышался сам их хозяин – субъект с крохотным тельцем и головкой в форме луковицы. На плечо субъекта, ближайшее к Тимофею, непринужденно спускалась длиннющая, как у Будды, мочка уха.

Первой у Тимофея возникла именно та мысль, что и положена всякому нормальному русскому человеку в подобные моменты, – допился до белой горячки. До делириум тременса, говоря по-научному.

Тимофей выдохнул и вдохнул – медленно, до упора, как это рекомендуется в тюк-до. Внутренности помаленьку успокаивались, пережигая обилием кислорода бурлящий внутри них страх. Затем Тимофей на трясущихся ногах добрел до навесного шкафа в углу кухни, открыл косо висящие на петлях створки, по локоть засунул туда руку и пошарил в темной глубине за ними. Курить он бросил. Последний раз это «бросание» произошло ровно два дня назад. Но сейчас душа и нервы настоятельно просили никотина, дабы успокоить мятущуюся в сомнениях душу… а в шкафу покоилась заначка, каковую он лично спрятал, оправдываясь перед самим собой нехитрым тезисом – на всякий случай.

В данный момент этот самый «всякий случай» сидел на его плече и печально поглядывал на Тимофея круглыми черными глазками.

Пачка сигарет наконец нашлась. Он торопливо сунул в рот сигарету, поспешно затянулся. Затем повернулся к окну и, глядя на уже опустевшую от людских процессий улицу, принялся медленно считать: «Раз, два, три, четыре. Четыре с половиной, четыре с-четвертью…»

– Не ожидал? – кротко спросило сидящее у него на плече существо.

Тимофей судорожно закивал.

– А я ведь в вашем доме уже двадцать лет живу, – тоном Красной Шапочки на выезде сообщило существо. – Домовой я, Трегуб моя фамилия…

Тимофей затянулся еще глубже. Руки, державшие сигарету, мелко тряслись – то ли после вчерашнего развеселого празднества в компании Ивана и Сашки, учителей тэквандо и кекусинкай-до из соседней спортшколы, то ли после всех сегодняшних событий. И по-прежнему нудно болела голова.

– Нынче нас мало осталось… Вот и я – один-одинешенек на все ваши двести с лишком квартир. Присматривал за квартирами, обихаживал их. По ночам дозором обходил! Как Мороз-воевода.

– Плохо присматривал, – не слишком добрым голосом буркнул Тимофей, припомнив, как в прошлом году у него прорвало все трубы.

– Один я был на весь ваш дом, – помолчав, горестно дополнил свой рекламный ролик домовой Трегуб. – Как мог, так и старался. Всего себя вкладывал в работу! Ты уж прости меня, хозяин, коли что было не так!

– Э-э… Да ладно уж, чего там, – смилостивился Тимофей. И, вспомнив про белую горячку, с некоторым подозрением добавил: – А ты хоть настоящий? Я имею в виду – действительно домовой, а не мираж с акустическими галлюцинациями?

– Миражи в пустыне бывают, – солидно возразил домовой, – а в домах – мороки наведенные. Но я не морок, хозяин, а простой российский домовой.

– Ага, и живешь в этой комнате больше ста лет… – поразмыслив, дополнил Тимофей излияния домового.

– Не, всего двадцать три… Как строители сдали, так и принял!

Тимофей снова глубокомысленно затянулся. Голова болела уже меньше. Ну и жизнь пошла – НЛО прилетают, как к себе домой, домовые из углов лезут…

– Бросили нас с тобой, хозяин, – печально сообщил домовой Трегуб. И поболтал ножками, отстучав при этом барабанную дробь по широкой Тимофеевой груди. – Без нас все улетели!

– То есть как это без нас?! – ошарашенно спросил Тимофей.

– А так!

Тимофей кинулся к окну. Действительно, дрейфующих людских групп больше не было видно.

Хмурый октябрьский день за окном отличался поразительным безлюдьем.

– Ох ты ж е…

– Меня тоже с собой возьми, хозяин! – заверещал домовой и ухватился маленькими, но на удивление крепкими ручками за шею Тимофея. Даже чуть не придушил, мелкий негодник. – Не бросай меня здесь одного, сиротинушку…

– Цепляйся покрепче, – пробормотал Тимофей, в ускоренном режиме всовывая ноги в кроссовки и набрасывая на плечи куртку.

На улице свистел ветер, гоняя по пустым тротуарам пестрые бумажные обертки и прочий мусор. Сиротливо катались пустые пластиковые бутылки из-под пива и кока-колы. И звуки шелестящего и летящего над тротуарами мусора были единственными на всей улице. Стояла ужасающая тишина – ни работающих автомобильных моторов, ни шагов, ни детских криков.

Город опустел. Да что там город – весь мир, судя по тишине, был пуст. И произошло это скоропостижно и внезапно.

И только Тимофея в нем оставили. Просто взяли и забыли. В компании с домовым.

– Ну это уж, знаете ли… – пробормотал потрясенный до глубин души Тимофей.

Трегуб снова вцепился ему в шею.

– Чтоб им пусто было, инопланетным ракам! – продолжал мыслить вслух Тимофей.

– Они туда побежали, хозяин! Пошли, может, еще догоним! – заверещал домовой, тыкая волосатым пальчиком налево.

– Да знаю я… – досадливо произнес Тимофей. И побежал налево.

Место эвакуации сограждан было заметно сразу – вокруг него горой лежали баулы и чемоданы со всевозможным барахлом. Очевидно, добро, нажитое землянами в усердном труде и не менее усердных боях друг с другом за место под солнцем и у денежной кассы, спасению не подлежало.

Но Тимофея на данный момент это как-то не волновало. Его самого оставили – прямо как эти баулы и чемоданы. Вопрос теперь, похоже, заключался только в одном – намеренно ли его оставили, сочтя так же не подлежащим спасению, как и барахло, нажитое землянами в поте лица, или же просто случайно позабыли? И самое печальное было в том, что позабыли не где-нибудь, а на обреченной планете…

– Глянь, хозяин! – взвизгнул по-прежнему сидящий на плече домовой, дергая Тимофея за волосы.

По дороге, проходившей неподалеку от места последнего прощания землян с родной планетой, медленно ехала вереница джипов. Штук двадцать, не меньше.

Тимофей дико заорал и бросился к дороге, размахивая руками. Джипы затормозили. Этак слаженно, одновременно, как на параде внедорожников. Сидящие в джипах повыскакивали из салонов и тут же сгруппировались вместе. Тимофей в ускоренном темпе приблизился к группе.

Хозяева джипов все как на подбор – высокие и дюжие ребята. Вот только лица у них были почему-то до странности знакомыми. Тимофей, несколько смущенный этаким неожиданным приступом дежа-вю, порылся в памяти. И практически моментально нашел причину этого – именно эти самые ребята совсем недавно стояли вместе с ним у перекрестка. У того самого, на котором Тимофей впервые в жизни наткнулся на НЛО и побеседовал с живым инопланетянином.

– И тебя, братан, тоже бросили? – несколько подозрительно спросил один из крепких ребят, потирая могучую шею.

– Ага! – почти радостно выкрикнул Тимофей. – Бросили. Прямо как в песне поется – позабыт, позаброшен с молодых юных лет…

Приятно было осознавать, что ты не один тут оказался заброшенным и забытым. Да и вообще – приятно, когда и другим тоже неприятно.

– А это у тебя что, обезьянка? – поинтересовался другой парень и показал пальцем в сторону домового, по-прежнему сидевшего у Тимофея на плече.

– Домовой я, – угрюмо сообщил Трегуб с высоты Тимофеева плеча. – Меня тоже бросили. Ну, вас-то за что бросили – это всякому понятно, вы все мужики бессемейные, никому не нужные. Холостяки, одним словом. Опять же выходцы из криминальной среды! А меня-то за что? Я домовой работящий, трудился в поте лица, бдел за своим домом, старался. И вот меня, такого труженика, – и не взяли! Ну и гады на этих тарелках летают!

– Во, братки, первый раз в жизни домового вижу! – поразился парень. – И мало того что вижу, так еще и слышу, как этот запечный братан верные вещи говорит! Дело базаришь – гады эти инопланетяне!

– Да что ты так ласково выражаешься, Кирюха, – возмутился самый высокий и могучий из братков. – Ты не крути, ты прямо душевным словом припечатай!

– …, гады, …

Парень просьбу выполнил старательно и со рвением. Будь дело на голубом экране, знаменитое «пи-пи-и» заняло бы добрых минут десять. После наступившей паузы братки переглянулись. Затем слово взял самый высокий и могучий:

– Ну и что браток, что делать-то дальше будем?

– Не знаю, – с некоторой неловкостью в голосе и в душе признался Тимофей. – Может, наберем оружия и приготовимся к обороне? Раз эти самые протоклетки все равно сюда летят…

– Дело говоришь, братан, – с уважением в голосе констатировал самый высокий и могучий. – На вот тебе… – Он шагнул к переднему джипу, сунул руку в салон и выволок оттуда нечто, очертаниями напоминающее автомат.

– Это чего? – растерянно спросил Тимофей.

– Называется «печенег», – с гордостью заявил огромный браток, – ручной пулемет. Видишь, здесь и пламегаситель имеется, и окуляр ночной видимости наверчен. Не сомневайся, вещь! Бери. Дарю! Как-никак мы теперь заодно. Вместе будем чертовы клетки давить, чтобы они до наших животов не добрались…

– Э-э… Нам бы еще и укрепленное место найти, – нерешительно проблеял Тимофей, освежая в голове свои скудные познания по тактике и стратегии. Увы, знаний по военному делу в голове у него отыскалось до печального мало…

– Сделаем, братан! – Высокий и могучий энергично покивал. – Ты нам только скажи, где это самое укрепленное место найти, а уж мы его зраз отыщем!

– Э-э… – растерялся Тимофей. – Я… То есть… Где у нас здесь стоит… то есть теперь уже стоял ближайший гарнизон?

– Если ты насчет оружия, братан, то оно у них не очень…

– Чем больше оружия, тем лучше. – Тимофей очень старался не сбиться на назидательный тон, а то черт его знает, как эти ребята на него прореагируют. – Кроме того, там могут быть укрепления. Найдем хороший дот, стащим туда продовольствие… Там рации, линии связи. Может, на Земле еще кто-то остался, кроме нас!

– Зря надеешься, хозяин! – печально вздохнул домовой с Тимофеевого плеча. – Одни вы теперь на Земле-матушке! Всех остальных увезли. Всех до единого.

– А ты-то откуда знаешь? – подивился Тимофей, перебирая в уме варианты – дот или все-таки лучше занять здание городской мэрии, там стены из бетона толщиной в метр… А оружием можно разжиться и у милиционеров. Или в казарме местных омоновцев.

Хотя, похоже, у ребят из джипов его навалов. И качеством получше, чем у местных силовиков.

– Я все про всех знаю! – сообщил Трегуб, адресуясь главным образом в сторону внимательно его слушавших братков. – Нюхом чую! На всей Земле больше ни одной живой души, кроме вас, не осталось! Все-все улетели с инопланетянами! Точно говорю!

– Если ты такой умный и все знаешь, чего ж не вышел к инопланетянам, чтобы они и тебя с собой увезли? – поинтересовался Тимофей. – Или у тебя нюх только задним числом работает?

Домовой вздохнул и печально понурился.

– Как и ты, хозяин, все переписчика ждал…