Текст книги "Посланники небес. Любовь, которой нет"

Возможно ей снились кошмары или же снился ее родной мир? По крайней мере так сначала считал дракон, но вскоре к нему закрались подозрения. Все началось в обычное утро второго дня после того как они покинули деревню, Рисолан не церемонясь вылил чайник воды на лицо Карины, с милой улыбкой сообщив ей о том, что уже утро и им пора ехать, зло прищуренные глаза девушки и ее бормотания о невоспитанности некоторых, он стойко проигнорировал, вспомнив о том на сколько сильно может затянуться их совестная дуэль. В то утро лишь слегка умывшись, путешественники забрались в седла и отправились в путь. Завтрак, состоявшийся в седле, был из хлеба с сыром и колбасы, что путешественники запивали взваром из фляжек. Именно тогда и прозвенел первый звоночек для подозрений дракона. Карина, более-менее приладившись за дни путешествий так есть, начала задавать вопросы Сею. Только теперь эти вопросы не были столь обтекаемыми и общими, эти вопросы были конкретными. Они относились к легендам о которых могли знать лишь жители Ялмеза. На вопрос о том, откуда девушка все это знает, Карина ответила, что возможно Кис или Светана с Радием что-то подобное упомянули, но она забыла спросить, что это значило. Дракон не стал настаивать на правдивом ответе, хоть и чуял свои носом, что каре глазка врет, да и неподдельный испуг в ее глаз, не сразу сменившийся спокойствием и любопытством говорил о многом. Сей понимал, что возможно Карина ему просто не доверяет, поэтому не говорит правды, но с каждым днем девушка как будто узнавала что-то о мире – Ялмеза. Даже безобидная жутка Советника не смогла напугать Карину, ее четкий холодный ответ поразил обширными знаниями в растительности, находящейся в землях Короля. Следующим звоночком стало то, что девушка начала разговаривать во сне, говоря «зачем мне все это нужно знать?», «кто ты такой?», «почему помогаешь мне?». Сомнения о том, что сон не просто сон для Карины начали терзать Сея. Хоть каре глазка и перестала разговаривать во сне и ее оброненная лишь единожды фраза главнокомандующему теней «это не просто сны порой мне кажется, что это воспоминания», уже не внушало такого непонятного ужаса, все равно смутное беспокойство осталось, порождая собой многочисленные вопросы, на которые пока не было достаточно правдоподобных ответов. Необходимо было снова ждать, но по какой-то причине дракон испытывал нетерпение, желая, как можно скорее разгадать загадку под именем Карина.

Бесконечные минуты пути по заснеженной местности превращались в часы, как вдруг за снежно-белой стеной показался одинокий всадник, если бы не превосходное зрение дракона, путешественники могли его и не заметить. У незнакомого всадника была белоснежная лошадь и белый плащ с капюшоном, что хорошо сливался с непогодой в землях Герцога. Незнакомец целенаправленно ехал в их сторону. Оказалось, что всадник является учеником мага, что сейчас гостил в Цитадели Герцога Димэтрея и почувствовав гостей, отправил Мерил, как представился позже ученик мага, встретить и проводить их к Цитадели.

Мерил был очень общительный и открытый, совершенно не похожим на ученика мага, каких видел Сей. Каре глазка и Мерил сразу нашли общие темы для беседы, Советник впервые за все время путешествия не язвил, а поддерживал их разговор, кое-где дополняя, объясняя и задавая вопросы, чтобы узнать мнение собеседников. Такая резкая перемена в Рисолане насторожила дракона, но его нюх ничего плохого не обнаружил. Было видно, что все трое получают удовольствие от разговора.

Цитадель при ближайшем рассмотрении представляла собой груду камней, заледеневших на морозе. Это было своеобразное здание чем-то похожее на замок, от которого шла в две стороны высокая стена, заканчивающаяся остроконечной башней, от которой ледяные кирпичи образующие между собой другую стену, тянулись дальше в бескрайнюю снежную даль. В Цитадели Герцога Димэтрея не находилось не нужных помпезно-величественных вещей, здесь была добротная мебель, ковры в помещениях, высокие люстры, факелы и свечи почти на каждой стене, пара картин и гобеленов с зимним пейзажем, большие окна были занавешены тяжелыми шторами, да и что было смотреть там, очередная снежная буря. Лестница из серого кирпича с плавным наклоном вела на второй и третий этаж Цитадели, откуда немного торопясь спускался сам Герцог. Димэтрей полностью оправдывал звание Снежного Герцога. Его кожа была белой словно первый снег, серовато-белые коротко обстриженные волосы слегка покачивались при ходьбе, а пронзительно голубые глаза были сосредоточены на гостях. Если бы этот мужчина по-другому его просто нельзя было воспринимать, не представился им, Сей не поверил бы что это и есть тот самый Герцог. Простая белая рубашка с длинным рукавом и широкие голубые штаны, все что было надето на Димэтрее, босые ноги которого быстро перешагивали ступеньки длинной лестницы.

Разумеется, Герцог и Советник встретили друг друга крепкими объятьями, радуясь встрече и тут же заспешили по неотложным делам, предоставляя гостям полную свободу действий. Ученик мага – Мерил, оказавшийся троюродным братом Димэтрея, был внешне на него похож. Точно такая же кожа снежного цвета, белые волосы и льдисто-голубые глаза. Но если Герцог был мужчиной в полном расцвете сил, но Мерил был всего лишь юношей только недавно избавившемся от детской припухлости, тонкий словно тростинка он искрился позитивом, отдавая свою энергию окружающим. Бесцеремонно взяв Карину и Сея за руки, он резко сорвался с места, скороговоркой говоря о том, как здорово будет увидеть настоящего мага за работой и как хорошо, что он знает где тот сейчас находится. Дракону не составило бы труда освободится от крепкой хватки почти мага, но та сила, с которой Мерил тянул их по лестнице на второй этаж, никак не вязалась с тощим хилым мальчишкой. Забег закончился так резко, что если бы не хорошая реакция дракона, то Сей мог в печататься лицом в кирпичную стену рядом с дверью, а Карина, которую он чудом успел поддержать, чуть не упала споткнувшись о пушистый светло-голубой ковер с изображенным на нем ледяным чудовищем извергающем синее пламя.

Тихо постучав и дождавшись чуть слышного вздоха, ученик мага толкнул деревянную дверь, проходя внутрь. Карина, поблагодарив дракона, последовала за ним. Сею ничего другого не оставалось делать, как тоже зайти внутрь комнаты. То, что эта комната принадлежит магу было понятно сразу. Здесь не было люстры или свечей, даже факелов не было, всю комнату освещали маленькие шарообразные светлячки, летающие над потолком. Два больших стола расположенных прямо по середине комнаты были заставлены склянками, банками, мензурками и большим числом книг и свитков, которые можно было найти и на темно-сером ковре, что лежал по всей комнате на полу, и на двух креслах, что стояли возле стены, и даже на подоконнике большого окна, что было лишь наполовину завещано темно-синей почти черной шторой. Маг сидел на ковре, вытянув длинные ноги, на которых были одеты меховые тапочки с серебристыми бубенчиками по кругу, и уткнувшись в пожелтевший от времени свиток, периодически тихо вздыхал. Его белая рубаха и серые штаны с нарисованными контурами звезд, вызывали добрую улыбку у присутствующих в комнате.

Все виденные драконом маги были собраны, консервативны, мудры и немногословны, если же они что-то говорили, то это скорей всего было не особо понятным, ведь в каждых словах мага скрыта загадка, разгадав которую можно узреть истину.

– Мерил, ты опять ведешь себя не подобающе ученику, – взглянув на гостей и слегка склонив голову в знак приветствия, произнес маг, – Мое почтение уважаемые.

– Учитель вы тоже ведете себя не так как подобает магу, – увидев ошарашенное выражение лица Сея и Карины, ответил Мерил, – а я лишь просто подражаю вам.

На губах мага и ученика отразилась одинаково озорная улыбка. Если Мерила в связи с его юным возрастом можно было понять, то пожилого мага чьи седины уже не могли дать намека на естественный цвет волос и мудрые бледно-зеленые глаза, которого искрились мальчишеством, загоняли в тупик.

– Целестин, не стоит искать в моих словах загадку, истоки истины я не храню, потому и говорю, как все вокруг, – вставая с ковра, проговорил маг, – да и нет в тебе желания знать вселенские истины, – чуть усмехнувшись, он взглянул в окно на бескрайнюю снежную вьюгу, – Кто ведет подсчёт звездам, конечно звездочёт, а кто-нибудь считает ли снежинки?

– Снежинки невозможно сосчитать, они слишком быстро тают, стоит лишь взять их в руки, – вдруг произнесла Карина, чем заставила всех присутствующих посмотреть в свою сторону, – Стоит ли вообще их считать, что это даст. Вот звезды – это да. ««Они сияют в небе, образуя созвездия, они помогают находить путь в разные уголки мира, они приводят путешественников домой, – появившаяся грустинка в голосе, заставила девушку печально улыбнуться», – Говорят, что по расположению звезд можно узнать грядущее и будущее. Снежинки такого не умеют.

Сей и сам не знал, что его так сильно увлечет разговор о звездах и снежинках. Маг говорил мало, не показывая своего отношения к беседе, но на миг уголки его губ приподнимались, и дракон был уверен, что тот испытывает радостные чувства от разговора.

Мерил нашел карту всего звездного неба, что висело над миром – Ялмеза. Карина внимательно рассматривала ее, когда Сей рассказывал то, что узнал о звездах от своего народа. Для него как для жителя неба, звезды имели поистине одно из главенствующих значений. Разговор медленно перешел в спор, и они уже вчетвером доказывали друг другу на что способны звезды, а что они делать не в силах и волшебство, которым наделяют эти небесные тела разные народы является всего лишь суеверием.

Именно за этим занятием их и застали Герцог с Советником, последний из которых судя по всему искал своих спутников. Их искренне удивленные лица надолго запомнятся дракону, что, не желая сдерживать себя, заразительно засмеялся, чувствуя в тот момент, что он по-настоящему счастлив. Но когда Мерил и Карина звонко рассмеялись в ответ, а губы мага тронула настоящая улыбка, Сей с тоской осознал то, что в бесконечной веренице своих будних дней, он не смог найти что-то очень важное для себя, что-то что заставляло его сейчас желать, чтобы эти мгновения не прекращались, что-то что теплом окутывало его изнутри, стоило лишь Рисолану усмехнуться как он это делал, когда был чем-то недоволен, а Димэтрею строго посмотреть на всех вокруг. Эти странные чувства, которым Сей уже давно запретил появляться, ведь у него была в распоряжении вечность, а у тех, к кому привязывался дракон были лишь мгновенья, что оставляли после себя пустоту и одиночество. Но эти непонятные чувства появлялись вновь, независимо от желания Сея.

Здесь в замершей покрытой снегом земле дракон как будто просыпался ото сна. Все то, что он не позволял себе чувствовать, храня это глубоко внутри, сейчас бесконтрольной лавиной крушило тщательно выводимые стены отчуждения и заполняло каждую клеточку его человеческого тела.

А в это время в другой части Объединенного Материка где-то там между жарких огненных вулканов и холодных ледяных гор в Замке Правителя Драконов в главной башне в комнате где царил полумрак сидел сам Повелитель со своей супругой и наслаждался изысканным ужином. Всего лишь миг и Драконий Повелитель замирает, как будто прислушиваясь к чему-то.

– Дроэн, – тихо зовет его супруга взволнованным голосом.

Повелитель Драконов успокаивающе гладит ее по нежной руке, улыбаясь одними уголками губ чему-то далекому, что знает только он.

– Жаль не долго они погостили в землях Герцога, – дракон тяжело вздохнул, чуть пришпорив коня, чтобы тот шел быстрее, – каре глазка скорее всего не знает, что это Рисолан подговорил Герцога Димэтрея вывести ее из себя. То, что девушка так вспылила было конечно сюрпризом для них, ну а что они собственно хотели? Теперь еще проигравший в споре Советник будет доставать Карину всю оставшуюся дорогу до Столицы.

Перейдя границу и попав в земли Короля, дракон умиротворенно вздохнул, снега и холодные вьюги были не для него, даже несмотря на то, что именно благодаря им Сей понял, что за чувство переполняло его много лет назад.

Да драконья жизнь была долгой по сравнению с жизнями эльфов, что уж говорить о людях, поэтому юный целестин Сей старался не привязываться ни к кому. Да у него были друзья, принадлежащие к другим расам, таким как орки, гномы, эльфы, конечно же маги и люди, но дракон, зная о том, что их срок жизни не так уж и велик, не подпускал никого из них достаточно близко. Да, по многим ушедшим Сей печалился и скорбел, когда в памяти всплывали их лица или что-то с ними связанное, но тем не менее дракон четко знал, что сможет прожить и без них, найдет себе новых друзей и врагов. Он знал, что жизнь продолжается.

Сей был сейчас очень юн по меркам своей расы, что же говорить о том времени, когда он только начинал познавать все вокруг. Как это произошло и почему наверно не стоит гадать, нельзя же все предусмотреть, а быть может во всем виновата судьба. Размышляя сейчас о прошлом, дракон думал о том, что, если бы не та случайная встреча все сложилось бы точно также, они бы все равно непременно встретились. Кем он был для Сея? На этот вопрос было сложно ответить однозначно. Если брать во внимание происхождение, то обычный человек, повзрослевший слишком рано. Если же смотреть под горизонтальным углом, заглядывая вперед, то он был самым близким врагом, который стал впоследствии лучшим другом.

Встреча же их не задалась с самого начала. В то время Сей считал ниже своего достоинства общаться с каким-то там человеком, ведь он всесильный могущественный ДРАКОН. Родители на это лишь тихо вздыхали, решив не вмешиваться во взросление своего сына, а просто ждать, когда он все поймет сам или хотя бы прислушается к ним.

А стоящий за торговым прилавком, юнец с черными как ночь волосами и голубыми глазами, одетый по последней моде в лучший праздничный костюм, представлялся Лаитом. Мальчишка недавно переехал на Материк Чудес в Осенний Город, что стоял на землях Короля. Это был небольшой город с добротными домами, где постоянно проходили ярмарки и велась торговля с эльфами, которым принадлежала большая часть землей этого материка, и конечно же с драконами. Именно на той первой осенней ярмарке они впервые встретились и невзлюбили друг друга.

У Лаита был хорошо подвешен язык, он болтал без умолку, расхваливая ткани, что продавал. Сей в тот момент рассматривал вместе со своим знакомым гномом Чиппо всевозможные орудия труда, что могли помочь в добывании минералов и драгоценностей в шахтах. Тогда семья дракона была очень сильно заинтересована в покупке таких орудий, видь у них только-только начали налаживаться хорошие отношения с мастерами гномами, что решили работать на их землях. Рассматривая и расспрашивая продавца Сей и Чиппо, не обращали внимание не на что вокруг, как вдруг чуткий драконий слух уловил сказанную где-то вдалеке фразу: «…лучшей ткани вы не найдете не у кого! Уверен, что даже драконы захотят себе одежду из нее…»

Что могло бы тогда остановить вспыльчивого огненного ящера? За считанные секунды Сей оказался перед прилавком говорившего. В нем пылал гнев.

– Как смеет этот жалкий человечишка знать мнение ДРАКОНА?! -думал Сей. Его черные зрачки вытянулись в горизонтальные полоски и то, что случилось после еще долго обсуждалось всеми жителями материка. Знал ли дракон о том, что его выходка обернется в пользу человека? Нет, тогда он, пылая как ему казалось праведным гневом, говорил о том, что ни один дракон никогда не возьмет ни кусочка этой дешевой явно «не лучшего» качества ткани. Мог ли Сей знать, что своими словами рекламирует материал? Его голос был сильным и слышали его все, ибо дракон не сдерживал себя. От чего же странный человек оставался спокоен? Почему Лаит не спорил с ним? Тогда Сей не обратил на это никакого внимания, выговорившись и испепелив злосчастный кусок ткани, который должен был понравиться даже ДРАКОНУ, он нашел Чиппо и они приобретя все те инструменты, что тот отобрал, вернулись на земли драконов.

А на следующий день разлетелась новость о том, что Лаит и Сей друзья. Дракон, тут же взлетев в небо, не слушая слов родителей и подсмеивания гномов, отправился в Осенний Город к прилавку где торговал тканями юный человек. Приземлившись, Сей стал похож на человека, но то, что произошло потом не мог предположить никто. В далеком будущем Лаит признается дракону в том, что был очень сильно напуган его появлением и тем, что он по-настоящему видел дракона. Но сейчас юноша, не давая Сею и слова сказать, стал громко говорить о том, как же он рад его видеть и что совсем не стоит извиняться за вчерашнюю ссору, что он – Лаит больше никому не скажет о том, что предпочитает дракон и что та самая ткань черная со множеством золотых переплетающихся между собой нитей уже заказана его отцом и прибудет следующим кораблем, и он – Сей сможет расплатиться и за ту ткань, что ненароком сжег и за ту – что вскоре приплывет. Гнев дракона с каждым последующим словом Лаита рос в геометрической прогрессии, под конец монолога Сей готов был пустить в юношу первопламенем и ему было на тот момент совершенно все равно какие последствия это за собой повлечет. Остановило убийство Лаита то, что все стоящие на площади стали уверять дракона в том, что они никому не расскажут о том какую ткань он выбрал для своего гардероба, а один пожилой гном добавил, что и сам не прочь встретить на своем пути ТАКОГО друга.

Так у них все и началось. Все вокруг считали, что они друзья, но на самом деле тогда они еще были лишь соперниками, пытающимися превзойти друг друга. В последствие судьба часто сводила их, преподнося порой такие случайности, в которых Лаит и Сей открывались друг другу в новом свете. Но даже те открытия и пережитые события пока не могли поменять отношения Сея к Лаиту и наоборот. Они обманывали друг друга, говоря всего лишь одно слово «друг». Это был лишь набор звуков в сочетании которых получалось слово, что не несло совершенно никакого значения, такие слова обычно называют пустыми. В глазах других они были друзьями, общались как друзья, проводили вместе время, делали все что обычно делают настоящие друзья, но это было лишь притворство, маска за которой было не видно истины. Лишь их глаза могли ее поведать. Истину, которую никто не хотел замечать. В золотых глазах бушевал шторм ненависти, в голубых же – отражалось понимание и грусть, что часто были замаскированы под вызов. Противостояние Лаита и Сея длилось долгих двадцать шесть лет и все равно узнав друг друга, они так и не поменяли своего мнения, каждый из них по каким-то причинам терпеть не мог другого. Возможно все бы и дальше продолжалось так, как есть: проницательный ум, открытость, тесно связанная с позитивом и коммуникабельность Лаита против рассудительной упрямости и вспыльчивости Сея. Они и сами не понимали, как гармонично дополняют друг друга. Но судьба преподнесла им испытание. В тот год Лаит сильно заболел. Лекарства не помогали, а маги разводили руками, не зная, как вылечить человека от этого недуга. Почему дракон приходил к нему каждое утро и возвращался домой лишь поздней ночью? Почему Сей просто сидел рядом или читал ему книги, когда Лаит был на столько слаб, что не мог даже говорить? Дракону бы радоваться, больше не будет у него заклятого врага, что считал себя равным ему. Почему же Сей не был рад?

В тот день шел сильный дождь, как и бывало всегда поздней осенью. Сей прилетел к Лаиту весь мокрый и холодный. Тогда им казалось, что болезнь отступила, ведь Лаит мог сам вставать с кровати, ходить, кушать, у него больше не было мучительной боли во всем теле, не было слабости. Он как всегда смеялся, лучась позитивными эмоциями, все было хорошо. В тот дождливый день они снова спорили, как всегда, только что-то неуловимо изменилось между ними, но никто не акцентировал на этом внимания, делая вид, что все, как обычно. Почему Сей не обратил внимания на оброненную Лаитом фразу о том, что ему грустно от того, что все скоро закончится? Почему дракон не придал значения тому, как внимательно смотрит на него Лаит как будто старается запомнить? Что за чувство отражалось в голубых глазах в тот день? Почему оно показалось Сею настоящим? Много-много вопросов остались без ответа в тот день, когда они виделись последний раз.

Ничего не предвещало этого, как вдруг Лаит замирает на полуслове, морщась от боли и падает, но сильные руки дракона крепко обхватывают его и аккуратно опускаются вместе с ним на пол. Сердце Сея в те мгновенья билось как сумасшедшее, а стоило взгляду Лаита помутнеть, как дракона накрыла паника. А уже через мгновенье голубые глаза закрылись навсегда, в то время как золотые стали сиять и из них вылились прозрачные капли горя. Именно в тот день пшеничные волосы дракона навсегда изменили свой цвет превратившись в пепельные. Именно тогда Сей увидел то, что не замечал раньше. Он – дракон остался таким каким и был двадцать лет назад, а вот он – человек изменился постарев, болезнь что овладела им называлась старостью. Тут же вспомнилось, что Сей давно не видел родителей Лаита. Когда они умерли? Дракон не обращал внимание на элементарные вещи, как Лаит вдруг ни с того ни с сего обратился к магу за мазью для глаз; как Лаит стал медленней ходить и временами хромал, а потом в один день у него появилась трость. Было очень много мелочей, которые указывали на очевидное, но Сей просто не хотел, чтобы это все закончилось. Не хотел и как самый настоящий ребенок прятался от неизбежного, стараясь ничего не замечать, дракон обманывал сам себя. В тот дождливый день он загнал все свои чувства и эмоции глубоко внутрь, желая взять под контроль все, что только было можно и лишь цвет его волос не давал забыть на сколько дорог ему был юноша с голубыми глазами.

На протяжении многих лет, не смотря на косые взгляды домочадцев и недовольство Повелителя Драконов, Сей как будто вычеркнул некоторые моменты своей жизни. Теперь же все чувства вернулись с удвоенной силой и отрезать их, загнать внутрь больше не получится. Тот, кого он называл своим врагом и люто ненавидел все прожитые бок о бок с ним годы, был его самым лучшим ДРУГОМ. Это было сложно отрицать особенно, смотря в зеркало на пепельные волосы, что теперь никогда не изменят свой цвет. Волосы, что поседели от горя потери у вечно живущего дракона. Только теперь Сей мог с уверенностью признаться самому себе в том, что Лаит никогда не был его врагом, он был обычным человеком, который многое значил для него. Тем человеком, которого дракон будет помнить всегда, так как память о нем, была одним из самых ярких нестираемых мгновений в его необъятной вечности. Вернувшиеся чувства, позволили Сею увидеть всю тщетность своих попыток забыть Лаита, чтобы не чувствовать раздирающую боль и опустошающее одиночество. В его одежде присутствовали те самые черно-золотые цвета, что когда-то стали причиной их сначала мнимой, а потом и настоящей дружбы, а одна из пяти сережек на левом ухе дракона была немного не правильной круглой формы, так похожей на любимую Лаитом звезду, что горела прямо над его домом, любимый же человеком лимонный цвет украшал концы пепельных волос Сея. Может дракон и заставил себя ничего не чувствовать, но все его истинные чувства были видны всем тем, кто его хорошо знал. Всего за одну ночь он изменился до неузнаваемости, чтобы раз за разом существовать, бесцельно проживая остатки своей вечности, чтобы в один ничем не примечательный день забрести в замершие земли полные белого холода и снега только для того, чтобы в этих самых землях измениться вновь. Но если быть честным с самим собой, то все эти перемены в нем случились отнюдь не из-за посещения Земель Герцога Димэтрея, не из-за того, что Повелителю Драконов надоело упрямство Сея и он решил сделать все так, как и должно быть. Нет видь все произошедшее было из-за обычной девушки с карими глазами. Девушки, что смогла затронуть душу Целестина Сея и, если что-то случится с ЭТОЙ девушкой, дракон может лишиться самого главного для всех вечно живущих, он может потерять смысл своей жизни.

Глава 6

Целестин Сей – дракон

Так или иначе, но из-за скандала, взорвавшегося словно столетний вулкан, попасть в Столицу быстро не получилось, как никак те эпитеты, что произносила Карина в пылу гнева, были знакомы Герцогу Димэтрею и означали отнюдь не лестные высказывания в его адрес. И конечно же Димэтрей не признал своей вины в разгоревшемся скандале, а обвинил во всем каре глазку, величественно запретив гостям находиться в его землях. О том, чтобы попросить Герцога о молниеносном переходе из его земель в Столицу и речи не могло быть. Оставалось лишь опять перейти границу, вернувшись на земли Короля, обходя золотые пески и перейдя через реку, пройти рядом с Проклятыми Землями, чтобы попасть в Город Осса, граничащим с землями эльфов и уже оттуда можно было воспользоваться мгновенным переходом – паддом или как его еще называли телепортом и попасть в Столицу.

Как и бывало в такие моменты, когда смотреть на облака и мечтать уже не хотелось, а тепло от двух светил, заставляло плавится на открытой местности и желать прохладной тени, пейзаж цветочных полей и лугов надоел, а пыльная дорога под копытами лошадей казалось становилась все длиннее, Карина и Рисолан стали упражняться в остроумии, пытаясь довести друг друга. Тени окружившие небольшой отряд путешественников кольцом, сделали отстраненное выражение лица и не реагировали на происходящее. Дракон ехал молча по правую сторону от Карины, краем уха слушая очередной спор. За то время что они провели вместе, ничего удивительного не было в том, что карие глаза с вызовом прожигали серо-синие, в которых отражались снежные вершины пограничных земель Герцога. Маг, путешествующий в карете, спокойно перечитывал и делал пометки в свитках, явно не вслушиваясь в слова беседующих. Да и мог бы он хоть что-то услышать в этом уютном бело-желтом домике на четырех колесах, что назывался каретой, которую подарил Герцог Димэтрей магу за несколько минут до отъезда. Ученику же мага было отнюдь не комфортно и Сей подозревал, что Мерил уже сожалеет о том, что не сел в карету к своему учителю. Его полные непонимания и удивления глаза то смотрели направо внимательно, ловя сказанные звонким голосом слова, то – налево вслушиваясь в ответные высказывания низкого мужского голоса.

В первые дни путешествия дракон пытался заступаться за каре глазку, но после понял, что этого не требуется. Карина и Рисолан по непонятной причине не могли нормально общаться друг с другом, лишь такого рода разговоры присутствовали между ними: колкие замечания и остроты в адрес друг друга, а после игра: карие глаза против серо-синих; чей взгляд не дрогнет, и кто на этот раз его не отведет. Непонятное напряжение и взаимная неприязнь сквозили между Советником и девушкой из другого мира. На этот раз дракон не стал влезать в их беседу, здраво рассудив, что прикинуться спящим будет более разумно. Вот только глупый ученик мага не знал о взаимоотношениях Рисолана и Карины, как тайфун врываясь в их пререкания, всего лишь несколькими словами, обрекая себя на самую жестокую смерть.

– У вас оказывается такая любовь, – последние два слова были особенно выделены голосом, – Я даже и не знал, что так бывает, когда это началось? Наверно с первого взгляда? Ваши дети будут спрашивать об этом, поэтому необходимо продумать этот момент, опустив все споры – это не то, что необходимо знать маленьким.

Мерил вдохновенно говорил что-то еще совершенно не замечая того, как карие глаза вспыхнули пеленой неконтролируемого огненного гнева, а серо-синие глаза Советника за считанные секунды покрылись коркой льда, замораживая своим холодом все вокруг. То, что произошло дальше было подобно чуду, потому что за все время путешествия ни Карина ни Рисолан, никогда не сходились во мнениях и всегда были оппонентами друг для друга, но в этом вопросе они находились на одной стороне впервые, говорили не перебивая, а дополняя друг друга, да так единодушно, что это вызывало невольную улыбку. Увидев улыбку на лице Мерила, Советник и Карина замолчали, запоздала осознавая, как выглядят со стороны. Рисолан, молча пришпорив коня, ускакал вперед, спина его была напряжена, а сам он бормотал что-то о глупом ученике мага, которого надо запереть в академии и не выпускать оттуда пока он не поумнеет.

– Мне кажется теперь он не захочет составлять нам компанию и будет держаться на расстоянии, – проговорил Мерил, хитро улыбнувшись, – Не люблю, когда знатные люди не проявляют должного уважения к представительницам слабого поля, тем более к той, что прибыла к нам из далекого мира.

Несколько минут тишины для осмысления сказанного, были нарушены возгласом Карины:

– Мерил! – после чего звонко засмеялась, ей вторил голос мага, что внимательно смотрел из окошка кареты на своего ученика и легко покачивал головой из стороны в сторону, как бы говоря о том, что возможно он был где-то не прав.

Мерил упрямо вздернул свой нос вверх, оглушая цветочную поляну громким заливистым смехом. Дракон, тоже не сдерживая себя, тихо рассмеялся, мысленно делая пометку о том, что ученик мага может и мальчишка по меркам Сея, но явно не за красивые глазки один из сильнейших магов Столицы учит его премудростям, передавая свои знания. Мерил может быть опасным противником, нельзя его недооценивать, не так уж он прост, как хочет казаться.

Всеобщее веселье не укрылось от внимательных глаз Советника, что в то же мгновенье понял причину смеха. Дракон знал, что Рисолан это так просто не оставит, не тот он человек чтобы терпеть такое к себе отношение, не просто так его все боятся и уважают. В последние дни заметно, что он чем-то обеспокоен, и те размышления что происходят в его голове, не дают ему сосредоточится и от того он такой рассеянный. Сей был полностью уверен, что Советника Короля так просто было не обвести вокруг пальца, значит он сам позволил этому случиться. Причины, по которым ему вдруг это было необходимо сделать, были пока не понятны дракону.

Зато Сей кажется понял одну из возможных причин Рисолана попасть на земли Герцога. Этой самой причиной был маг, что по каким-то своим соображениям попросил называть себя только так и не как иначе. Маг без имени, с которым Советник хотел пообщаться, но не мог этого сделать в присутствии стольких посторонних. Что-то случилось там в Цитадели Герцога Димэтрея, пока дракон был занят присмотром за кареглазкой и беседой о звездах. Сей что-то упустил в тот момент, что-то важное, что-то что заставило Рисолана еще больше окунуться в пучину размышлений и невыразительно смотреть в даль. Возможно стоит сейчас попытать удачу и постараться все выяснить. Сей пришпорил коня, направляя того к Советнику, с намерением побеседовать на определено-интересующие его темы.