Текст книги "Хозяин ее судьбы, или Если свадьба состоится"

– Ты сказал ей, кто придет?

– Просто сказал, что придет одна моя знакомая. И все.

– Ясно.

– Все будет хорошо, – улыбнулся Слава. – Не переживай.

Но справиться с волнением я не могла.

Слава жил в большой трехкомнатной квартире. В коридоре он включил свет и позвал:

– Маруся!

Никто не откликнулся.

– Она в своей комнате. Пошли к ней.

– Да-да…

Девочка сидела в комнате и смотрела большой плазменный телевизор. Шли «Симпсоны». У нее были русые волосы ниже лопаток и худая нервная спина. При звуке открывающейся двери она даже не повернула головы.

– Маруся! – тихо позвал ее Слава.

Ноль внимания.

– Маруся! – он немного повысил голос.

– Подожди! Давай подойдем к ней поближе и поздороваемся, – предложила я.

– Как хочешь. – Слава слегка нахмурился.

Девочка сидела на полу. Рядом с ней валялся большой плюшевый медведь. Я присела на корточки.

– Маруся! – Я достала из сумки куклу и протянула ей. – Это тебе. Подарок.

Девочка подняла на меня глаза. Они были огромными. Русые волосы, светло-зеленые глаза и на носу – едва заметные веснушки. Кожа белая, нос острый, губы плотно сжаты. Аккуратно подстриженная челка падала почти до глаз.

– Маруся! Я Юлиана, Можешь звать меня Юлей. – Я протянула ей руку. – Давай познакомимся.

Но Маруся словно не заметила моей руки. Она посмотрела куда-то поверх моей головы и перевела взгляд на экран.

– Ты мне мешаешь, – еле слышно прошелестела она. – Уйди…

– Давай смотреть вместе? Я тоже люблю мультики.

Но она покачала головой.

– Уйди. – Губы ее сжались в ниточку.

Я растерялась и посмотрела на Славу.

Тот пожал плечами.

– Я тебя предупреждал, – донеслось до меня.

Я поднялась с корточек, распрямилась и подошла к Славе.

– Пойдем в кухню, – предложил он.

Слава заварил крепкий кофе и сокрушенно покачал головой:

– И так – целыми днями. Сидит и смотрит телевизор. Все подряд. Лишнего слова от нее не добьешься.

– Она в школу ходит?

– Учителя приходят на дом. И то жалуются. Половины уроков она не учит. Не знаю, как быть?

Слава выглядел очень несчастным, и мне захотелось его утешить.

– Подожди! Ты слишком рано сдаешься. Терпение, терпение и еще раз – терпение. Девочка «отойдет». Только нужно время. Шок был слишком силен, чтобы она так быстро пришла в себя. Ведь все произошло у нее на глазах. Бедный ребенок… Натерпелась она.

– Она чудом осталась жива. Правда, у нее было сотрясение мозга, царапины, и вот теперь она ничего не помнит. Хоть убей! По-моему, она даже не всегда помнит о том, что я – ее отец.

– Слав! – Мы сидели на высоких стульях за барной стойкой. – Не переживай так. Вместе мы что-нибудь обязательно придумаем. – Я придвинулась ближе к нему и провела рукой по его волосам. – Славочка!

Мы потянулись друг к другу, и наши губы встретились. Поцелуй длился и длился, пока я каким-то внутренним чутьем не ощутила, что кто-то на нас смотрит. Я оторвалась от Славы и повернула голову вправо. В дверях кухни стояла Маруся с куклой в руках и смотрела на нас широко открытыми глазами.

– Ты – плохая, плохая… – Она забилась в истерике. – Уходи! Уходи! – И девочка швырнула куклу на пол…

Я попыталась подойти к ней. Но ее дикий, отчаянный крик остановил меня.

Слава с трудом успокоил Марусю. Я уехала к себе, Слава извинился, что не сможет меня проводить: ему нужно было оставаться рядом с Марусей. Я спустилась по лестнице. Всю дорогу до дома я вспоминала ту сцену, когда мы целовались, а она вдруг вошла в кухню. Понятно, что девочка пережила шок и теперь дичится посторонних людей. Мое вторжение в их квартиру Маруся восприняла как угрозу для себя. Поэтому у нее и началась истерика. Она увидела, что я целуюсь с ее отцом, и, понятное дело, приревновала его к памяти матери… Да, мне придется нелегко! Внимание и расположение этой девочки завоевать будет очень трудно. Из-за этих размышлений я чуть не врезалась в стоявший впереди меня джип. Из окна высунулся мужчина кавказской национальности и энергично выругался. Я перевела взгляд на свои руки, лежавшие на руле, и увидела, что они дрожат.

Целый месяц я пыталась подружиться, нет – просто научиться общаться с Марусей. Девчонка встречала меня в штыки, она демонстративно разворачивалась ко мне спиной и уходила к себе в комнату. Если же я приходила к ней, она сразу включала телевизор и смотрела на экран, не обращая на меня никакого внимания. Но однажды я вошла в комнату и увидела, что Руся рисует. Она с таким самозабвением рисовала, что даже не обратила внимания, что я вошла в комнату. И только когда я села рядом с ней, она вскинула на меня глаза. На листе бумаги были нарисованы дом, лужайка, пышные кусты, деревья с большими раскидистыми кронами, и все это уже практически не помещалось на листе.

Руся сделала движение рукой, как бы желая прикрыть рисунок от моих глаз.

– Маруся, – тихо сказала я. – Не надо от меня ничего прятать! Я тоже очень любила рисовать в детстве, до тех пор, пока… – я сглотнула, – пока не погиб мой брат. Он утонул в речке. И с тех пор я не беру в руки ни карандаши, ни краски. Мы с ним часто рисовали вдвоем, на одном листе бумаги, в две руки. – Я провела рукой по лбу. – Это было так здорово! Хочешь, мы с тобой так же будем рисовать? Вместе?

Маруся молчала.

– Придумаем и нарисуем большую картину. Лес, дома… небо, облака…

И вдруг я увидела, что Маруся слабо кивнула в знак согласия. На другой день я пришла к ней в комнату с огромным листом ватмана, красками и карандашами.

– Давай порисуем… Что ты хочешь изобразить?

Вскоре мы с Марусей уже ползали по полу, рисуя лес с трогательными березками и елями с тяжелыми мохнатыми лапами. В траве горели яркими языками маленького пламени ягоды земляники и синели незабудки. Мы нарисовали лишь немного, потому что старались, чтобы все было на «пять», и тщательно прорисовывали контуры деревьев и синеву неба.

– Мы будем с тобой рисовать понемногу, каждый день. Хорошо?

Я провела рукой по Марусиным волосам, и она не отстранилась от меня. Я притянула ее к себе.

– Марусечка… Руся… – Она подняла на меня глаза, и я поцеловала ее.

Когда я поделилась со Славой известием, что Маруся уже не дичится меня, он обрадовался:

– Я так рад, что вы с ней нашли общий язык! Это просто замечательно! Я так переживал, что Маруся… ну, ты все понимаешь…

– Конечно, понимаю. – И я прильнула к Славе…

Я чувствовала себя удивительно счастливой, в душе воцарился какой-то странный покой. Я не хотела никуда рваться, бежать. Мне не нужны были острые ощущения, мне хотелось покоя, чтобы каждый день проводить в кругу своей семьи, спать с этим мужчиной, с которым я вновь училась любить и наслаждаться жизнью.

Несколько раз звонила Тата, обещала приехать на неделю-другую. У нее были дела в Москве, и она собиралась совместить деловую поездку с визитом к нам.

Наши дни

Вода уже почти перелилась через край ванны, и я поспешно выключила кран. Свадьба… Белое платье… Мужчина, подаривший мне эту мечту. Новая жизнь, новая семья. Русю я уже считала частью своей семьи. Я привыкла к девочке, и она стала мне как родная. Ведь у меня не было своих детей. Может быть, мы со Славой их и заведем – когда-нибудь. При этой мысли я закрывала глаза. Мне было нелегко завоевать расположение Руси, но в конце концов она меня признала. Правда, она по-прежнему была малоразговорчивой и почти не улыбалась. Только время сможет вылечить ее. Да и то… не до конца. Потери оставляют в душе шрамы, я это хорошо знала…

Телефонный звонок я услышала не сразу. Телефон все звонил и звонил. Может быть, это Слава! Хотя он обычно звонил на сотовый. Я выскочила из ванной и побежала в коридор, сорвала трубку и закричала:

– Алло!

В ответ – тишина.

– Алло! – повторила я уже менее уверенным тоном. Мне почему-то стало страшно.

– Добрый день! – неожиданно произнес кто-то. Голос был мужской, с легкой хрипотцой. – Юлиана Берсенева?

– Да, – голос моего собеседника был холодно-трескучим и почему-то напомнил мне о крещенских морозах.

– Ну, хорошо, – протянул он. – Очень хорошо, – почему-то прибавил мужчина и замолчал.

Я уже собиралась повесить трубку, подумав, что это какой-то псих, но тут услышала:

– Может быть, вы быстрее откликаетесь на кличку Белокурая Пантера?

Время остановилось, в мою уютную квартиру словно ворвалась арктическая стужа. Она принесла с собою шквал ледяного ветра, острые снежинки замерзали на моих губах. Я не могла вымолвить ни слова, язык словно прилип к гортани. Вокруг бушевала стужа, кончики моих пальцев стали ледяными. Откуда, стучало в мозгу, откуда?! И – глупая мысль: зачем я подошла к телефону?! Если бы я не подошла, то ничего этого не услышала бы…

– Вы же не хотите испортить собственную свадьбу? – продолжал все тот же ледяной голос. – От вас требуется всего лишь небольшая сумма денег. Пятьдесят тысяч долларов.

– Я… не могу. У меня нет таких денег!

В трубке хмыкнули:

– Это уже не наша забота. Ваше дело – достать деньги, если вы хотите, чтобы вам кричали «горько». Подумайте, что можно продать? У вас хорошая тачка…

Я молчала.

– Позвоню вам через неделю, тогда поговорим обо всем поподробнее. Советую отнестись к моим словам со всей серьезностью. Иначе…

Я замерла. Руки мои онемели. Чертова трубка, она словно прилипла к моим пальцам!

– Иначе вашему жениху отправят некие фотографии, а также видеопленку – богатый компромат о вашей работе в «Холидей клаб». Вы же этого не хотите?

Раздались частые гудки. Я стояла с трубкой в руке и слышала, как отчаянно колотится мое сердце, а холод проникал все глубже в душу…

Я выпустила трубку из рук, и она с грохотом упала на пол, увлекая за собой телефонный аппарат. Ничего не видя и не слыша, я пошла обратно в ванную, рухнула в остывшую воду, не ощущая, что беззвучные слезы текут по моим щекам.

Господи! Ну почему, как все это случилось! А как же хорошо начиналась новая жизнь… От чувства жалости к себе мне захотелось забраться под теплый уютный плед и тоненько заскулить, как скулит побитая старая собака. Было ужасно, просто ужасно жалко себя и свою нескладную жизнь. Ну кто бы подумал, что, стоило только по-настоящему начать строить свою жизнь, как тут, словно чертик из табакерки, выныривает этот мужчина, предупредивший меня, что шутить он не собирается. Ленка говорила, что у Зары есть люди на «крючке», но я как-то отмахнулась от этих слов. А потом появился Костя. Он знал, КТО я, и принял меня такой, какой я была: со всем моим прошлым и будущим. Со Славой – я прекрасно это понимала – так не получится: не прокатит! Мой любимый мужчина слишком щепетилен, он слишком «домашний», чтобы простить женщине, своей будущей жене, такое прошлое… Мне хотелось умереть или просто лечь спать – и больше никогда не проснуться. Весь мой мир, совсем недавно как-то налаженный, устоявшийся, с чудесной свадьбой впереди, словно летел куда-то в бездонную пропасть. Я достала из шкафа бутылку водки и, открыв, выпила залпом почти стакан. На глаза мне попался каталог свадебных платьев, и я с раздражением смахнула его на пол. Все это теперь не нужно… Или… все-таки надо достать деньги? Я тряхнула головой. Но где же я раздобуду такую огромную сумму? Двадцать тысяч я смогу выделить из своего бизнеса. А остальное? Тата, вдруг щелкнуло в моем мозгу! Она может меня выручить… Хотя это я так думаю. У них в Америке тоже сейчас кризис, кроме того, Тата вроде бы замуж собирается. Расходы, то-се…

Неожиданно я прислушалась к себе: отчаяние внезапно прошло, я была собранна и деловита и пыталась найти выход из положения.

«Ты – как живучая кошка, – вспомнила я слова Кости. – Тебя убивали, жгли огнем душу, но ты вновь возрождалась, как феникс из пепла. Поэтому ты мне сразу и понравилась». Я не должна сдаваться, пробормотала я сквозь зубы. Не должна! Я обязана как-то выкрутиться из этого положения. Обязана! Думай, Юлиана, думай, приказала я себе. Где взять пятьдесят тысяч долларов?

Я посмотрела на часы. Позвонить Тате сейчас же? У них там, в Америке, уже глубокая ночь. Я разбужу ее… С минуту-другую я колебалась, но потом махнула рукой: «А, плевать!» Тата – мой друг, она меня поймет.

Я вспомнила, как Костя познакомил меня с Татой. Он приехал домой поздно вечером и оторвал меня от телевизора.

– Собирайся! – бросил он мне. – Мы с тобой сейчас едем!

– Куда?

– Я тебя с одним хорошим человеком познакомлю.

– С другом?

– С подругой! – хохотнул он.

– С подругой? – ревниво нахмурилась я.

– Точно! Золотая баба! Тебе она понравится. Гарантирую.

– Сомневаюсь. – Я встала с дивана. – У тебя с ней что-то было?

Костя вновь хохотнул:

– На эти вопросы не принято отвечать, но тебе, так уж и быть, скажу. Ничего не было. И не могло быть!

– Почему?

– Она – не мой тип женщины.

– Какие мы разборчивые! А я слышала, что мужчинам все равно кто…

Костя резко оборвал меня:

– Запомни на всю оставшуюся жизнь: есть мужики, а есть козлы похотливые. Так вот, козлом я никогда не был! Понятно?

– Понятно.

Я подошла к Косте и потерлась щекой о его плечо. Он пах свежестью, на кончиках его волос блестели капельки дождя.

– Идет дождь?

– Ага, – он улыбнулся, – капает немного. Ну что, маленькая, собирайся! Человек ждет.

В ресторане было шумно, накурено, там царила взвинченно-оживленная атмосфера. Костя уверенно пошел в угол зала. Я – за ним. За столом сидела брюнетка с короткой стрижкой и курила. У нее был умный цепкий взгляд и руки красивой формы.

– Я – Татьяна, – сказала она, протягивая мне руку. – А вы – Юлиана? Мне Костя о вас рассказывал.

– И что же он рассказывал? – спросила я, усаживаясь за стул.

– Что вы – женщина его мечты.

Мы заказали ужин, чилийское вино, вскоре завязалась беседа. Потом Косте позвонили, и он вышел на улицу. Мы с Татой остались вдвоем. Она предложила заказать еще бутылку вина, что мы и сделали. Под великолепное красное французское бордо мы и разговорились «за жизнь». Больше говорила Тата, она рассказывала о своей жизни в Америке, об отношениях с мужиками – с ними ей не везло, – о своих увлечениях, о путешествиях. Слушать ее было интересно, она рассказывала образно, ярко, вкрапляя в свою речь острые соленые словечки, придававшие ее рассказу особый шарм.

С того дня мы и подружились. Она иногда приезжала в Москву, правда, не слишком часто, а после смерти Кости Тата стала для меня единственным человеком, на которого я могла положиться, к кому могла бы обратиться за поддержкой.

Раньше мы с Татой перезванивались чаще, но в последнее время мы как-то отошли друг от друга. Меня поглотил роман со Славой, Тату – ее отношения с Джеймсом, работавшим в банке.

Я выпила залпом второй стакан водки. В голове зашумело. Но вместе с тем я почувствовала прилив сил. Отчаяние, отупение и липкий страх прошли. Я была готова к битве за свою будущую жизнь. И я никому не собиралась ее уступать!

Набрав номер Таты, я с волнением слушала гудки, боясь, что она куда-нибудь уехала. Включился автоответчик. Бодрый Татин голос что-то проверещал по-английски. Откашлявшись, я наговорила на автоответчик просьбу, чтобы она перезвонила мне в самое ближайшее время. Это очень срочно и важно, два раза повторила я.

Я посмотрела на часы. Семь вечера, начало восьмого. Слава должен позвонить в половине восьмого; мы хотели с ним посидеть в уютном кафе, а потом поехать ко мне. Но сегодня мне не хотелось никого видеть, даже Славу, – не в том я была состоянии и настроении. Хотя… я отчаянно нуждалась в его чутких руках и теплых губах, мне было необходимо отвлечься от этого кошмарного звонка, и секс оказался бы отличным расслабляющим средством. Я нуждалась в любимом мужчине и вместе с тем боялась увидеть его, боялась, что я вновь четко осознаю, что могу потерять его в любой момент. И проявлю слабость, а мне сейчас нужно быть твердой!

Слава позвонил в точно назначенное время, и мы поехали с ним в одно маленькое кафе, где для нас был заказан столик. Как я ни старалась, у меня никак не получалось выглядеть непринужденно, в голове моей все время вертелись вопросы: «Кто меня преследует?» и «Смогу ли я собрать требуемую сумму?». Несколько раз Слава переспросил, что со мной такое. Я ответила, что это все предсвадебные волнения, я, как и любая женщина на моем месте, страшно боюсь что-то упустить или сделать не так, потому что мне хочется, чтобы моя свадьба стала для нас обоих замечательным подарком, событием, которое запомнится на всю жизнь. При этом в душе моей все обмирало, мне хотелось рассказать о случившемся Славе, хотелось услышать: «Котенок, мы – вместе, мы что-нибудь обязательно придумаем, выкрутимся из этой сволочной ситуации». Но я знала, чувствовала, что ничего такого Славе рассказывать нельзя… Я была одна…

После ужина мы поехали ко мне, как и было запланировано. Секс был бурным, опустошающим, но никакого облегчения он мне не принес. Не было расслабления и нежности, я не могла отвлечься от терзавших меня мыслей и поэтому просто лежала, стиснув зубы, и смотрела в потолок. Тата не звонила, а без ее денег мне будет трудно выкрутиться. Если она мне откажет… то я не знаю, как быть! Слава еще раз попытался узнать, что со мной происходит, но я покачала головой и ничего не сказала. Он уехал в начале первого. Оставшись одна, я побрела в ванную комнату. Из зеркала на меня посмотрела измученная, постаревшая лет на десять женщина. Я еще раз набрала Татин номер. Глухо. Все тот же чертов автоответчик! Где же она?! От отчаяния мне захотелось разбить сотовый о стену.

На другой день мы со Славой и Русей должны были поехать в магазин, выбрать для Руси платье на мою свадьбу. В магазине Руся спокойно-равнодушно прошла мимо дюжины роскошных платьев и неожиданно остановилась около самого простенького – светлого, в мелкий цветочек.

– Я беру это.

– Может быть, что-то понаряднее, – предложил Слава.

– Нет, – покачала она головой. – Мне нравится это.

– Русь! Выбирай, какое хочешь. Нравится – бери. Какие проблемы?

– Если свадьба состоится, – сказала Руся, – я хотела бы быть на ней в этом платье.

От ее слов у меня по спине прошла волна мурашек. Руся меня порою пугала своей откровенностью. Я знала, что после автокатастрофы у людей иногда просыпаются ясновидческие способности, потому что они побывали там.

– Хорошо, Руся! Бери его…

Меня начала бить дрожь уже возле кассы. Страшно захотелось закурить. «Если свадьба состоится…» Но она должна состояться! Непременно! Я даже и мысли не допускала, что свадьба может сорваться.

Сделав покупки, я заторопилась домой. Перед тем как сесть в машину, я помахала Русе рукой, и мое сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

Дома, едва я переступила через порог квартиры, зазвонил телефон. Я бросила взгляд на экран дисплея. Тата! Наконец-то! Бросив сумки и пакеты у порога, я поднесла сотовый к уху.

– Что случилось? – требовательно спросила Тата. – Ты можешь мне объяснить? Я даже испугалась!

– Тат! Ты даже не представляешь, как я счастлива, что ты нашлась! Я уже думала, что ты уехала куда-то…

– Да. Я уезжала на два дня в Мексику.

– С женихом?

– Мы расстались, – твердо сказала Тата. – И не надо мне больше напоминать об этом. Никогда! Джеймс оказался типичным американцем, с мелкой душонкой и мелкими представлениями о жизни. Больше о нем – никогда!

– Не буду.

– Так что у тебя случилось?

– Ох, Тат! Я тебе говорила, что собираюсь замуж?

– Ну да! Я же обещала приехать на свадьбу. Правда, не знаю, получится ли… Могут не отпустить с работы, но я постараюсь. Представляю, какая ты будешь красивая в свадебном платье. За тобой – фотки. Я поставлю их на видное место, – голос Таты дрогнул. – Если уж мне не удалось выйти замуж, так хоть за тебя порадуюсь…

Я поняла, что подруга, как никогда прежде, близка к слезам.

– Тат! Прекрати! Ты еще найдешь свое счастье! Мужиков на свете много.

– Эх, подружечка! Это уже не первый мой облом. Вроде все нормально, встречаешься… К мужику неровно дышишь, уже мечтаешь о простом бабьем счастье – о совместном доме, о вечерах в ресторане, об ужинах вдвоем или о вечеринке с друзьями и сослуживцами. Дома-то у них тут никто не сидит… О рождественских подарках… О детках, наконец! Мне ведь уже тридцать пять! А как только подводишь их плавно к браку – все, сдуваются! Не хотят они вить брачное гнездо, и все. Хоть ты тресни! Трусят! Вот я и рванула на два дня в Мексику. Текилой свое горе заливала, по-нашему, по-русски. Думала: за что, почему у меня такая собачья жизнь?.. – вздохнула Тата. Возникла пауза. – Но что у тебя-то такое?

Я помолчала с минуту. Только что до меня дошло, что я даже не подумала придумать какую-нибудь мало-мальски подходящую версию своей тревоги. Правда, я могу сказать, что мне нужны деньги для покупки… чего-то. Но чего же? Ох, Юлька! Я рассердилась на саму себя. Отстой полный! Хоть бы что-то завалященькое сочинила!

– Тат! Я хотела обратиться к тебе с просьбой… – начала я. – Тут… разные траты непредвиденные возникли. Свадьба – дело хлопотное… Короче, мне срочно нужны деньги, Тат! Я на тебя очень рассчитываю… – и я вновь замолчала.

«Раз, два, три, четыре, пять – вышел зайчик погулять…» – всплыла в моей голове глупенькая детская считалочка…

Если Тата откажет, придется просто повеситься… Без промедления! Все тогда полетит к чертям. Тата – моя последняя надежда… Ну почему она молчит?! Думает – повесить трубку или что-то сказать? Сейчас она положит трубку, и все… А я пойду искать веревку. Мой брак со Славой – это то, что не может рухнуть. Не должно! Иначе… рухну я!

– Сколько? – выпалила Тата. – Сколько надо-то?

– Тридцать тысяч долларов. Я отдам, Тат! Даже не сомневайся. И постараюсь сделать это как можно скорее.

– Нет проблем. Я переведу деньги на твой счет. Пришли мне номер.

– Ох, Тат! – Я закусила губы и почувствовала, что на глазах выступили слезы. – Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна! Ты – просто моя спасительница…

– А что? – спросила Тата. – Без этих денег свадьба не состоялась бы? Почему такие грандиозные траты? Ты что, из Индии живого слона выписала? Или Хулио Иглесиаса пригласила на свадьбу?

– Иглесиас, конечно, исключается. Слон – тоже. Но за все остальное придется раскошелиться. Это – моя первая в жизни свадьба, и я хочу сделать ее не просто красивой, а очень красивой! Ты меня понимаешь? – серьезно спросила я.

– Понимаю. Я бы тоже… так. – Тата замолчала. – Я постараюсь приехать к тебе. Обязательно! Ну все, давай заканчивать. Пришли мне номер счета, на который можно перевести деньги.

– Спасибо, Тат! – с чувством сказала я. – Ты даже не представляешь, от чего ты меня спасла…

И это была чистая правда!

* * *

Свадьбу я помнила очень плохо: все расплывалось, как в тумане, мне отчего-то было трудно дышать.

Я так счастлива, что не могу поверить, что это – реальность. Мне все кажется, что это – сон, я проснусь – и ничего не будет.

Свадьба состоялась в узком кругу. Были Тата, Славин друг – и все. После регистрации мы посидели в ресторане, потом поехали ко мне. Когда мы остались наедине, Слава отошел чуть назад и присвистнул:

– Какая же ты красивая! Просто дух захватывает… Я тебя толком и разглядеть-то не мог.

– Разглядывай теперь! – смеясь, сказала я.

– Теперь у меня будет много времени для этого. – Он подошел ко мне и расстегнул платье сзади. – Так бы всю тебя и съел. Какая ты мягкая! Вкусная какая у тебя кожа. – И он слегка укусил меня за плечо.

Я закрыла глаза от наслаждения. Слава был очень нежным мужчиной! Он заставлял меня таять от удовольствия, от его ласк – то игривых, то бурных. Я теперь – замужняя женщина. Украдкой я потерла обручальное кольцо. Господи! Как я мечтала об этом еще с юности – выйти замуж, обрести семью, родить детей! Мы с Костей не успели пожениться… Но теперь я замужем. У меня есть муж. «Муж», – повторила я про себя и улыбнулась.

– Чему ты улыбаешься? – проворковал Слава мне в ухо.

– Просто так, своим мыслям. Должны же у меня быть секреты?

– Зачем? – вкрадчиво прошептал Слава, стягивая с меня платье. – Зачем тебе нужны секреты от меня… Мы же теперь – одно целое, мы ничего не должны скрывать друг от друга. Правда?

– Конечно… – Я взяла его руку и провела ею по лицу. – Я так счастлива…

– А я счастлив, что такая чудесная женщина, как ты, согласилась выйти за меня замуж.

Рука Славы легла на мою грудь, он ласково мял мой сосок.

Во рту у меня пересохло. Я сглотнула.

– У тебя правда нет от меня секретов? – шепнул он.

Слава развернул меня к себе и положил руки на плечи.

В висках моих неожиданно застучало:

– А почему ты об этом спрашиваешь?

– Просто когда-то любимая девушка меня обманула, и с тех пор я не хочу никакого обмана. Никакого.

– Мне… нечего скрывать, – выдавила я.

– Я так и знал. Будь ты другой, я бы не женился на тебе, – и он обхватил меня обеими руками, прижал к себе.

Я похолодела. А если он когда-нибудь узнает о моем прошлом?! Я как-то читала, что мужчины очень щепетильно подходят к выбору постоянной спутницы жизни, ведь они рассматривают ее как мать своих будущих детей. Он сказал все это таким тоном, что сомневаться не приходилось – если он узнает, что я когда-то я работала девушкой по вызову, – сразу расстанется со мной. И как мне тогда жить?

Ноги мои стали ватными. Может быть, рассказать – и разом оборвать это сосущее мою душу чувство страха? Ведь если он – близкий мне человек, он все поймет… Нет, сразу же возразил мне внутренний голос, в том-то и дело, что не поймет! Когда речь идет о физиологии, о ревности – мужчины понять нас не способны. Им хочется самим «открыть» свою женщину, слепить ее для себя. Женщина, у которой было много мужчин, не может быть привлекательна в качестве жены. «А как же Костя?» – вновь возразил во мне кто-то невидимый. Костя был другим. И он сам говорил, что влюбился в меня с первого взгляда. «А Слава разве не влюбился? – продолжала я внутренний спор с самой собой. – Влюбился! Но Слава… более правильный, что ли…»

– О чем ты думаешь?

Славина рука словно бы жила самостоятельной жизнью. Я была в белых чулках, в белых туфельках на шпильке, белом нижнем белье с красивыми кружевами. Руки его освободили меня от белья и гладили мои ноги по внутренней стороне бедер. Я слегка расставила ноги, и Слава подтолкнул меня к дивану.

Я легла на диван и вытянулась. Он взял с журнального столика бутылку шампанского и посмотрел на меня:

– Открыть?

– Разве мы выпили недостаточно? – рассмеялась я и закинула ноги в туфлях на спинку дивана.

– Еще по бокальчику, а? Не повредит…

– Давай! – Я подумала, что бокал вина поможет мне расслабиться. Я не могла выбросить из головы Славины слова о том, что я не должна ничего от него скрывать.

Пробка ударила в потолок, тягучая пенистая струя полилась через край бокала. Слава рассмеялся и налил мне немного шампанского на живот.

– Я выпью, – улыбнулся он. – С тебя…

Он разлил шампанское в бокалы и протянул один мне.

– За нас! За нашу новую счастливую жизнь.

Я отпила несколько глотков. Слава сел рядом и провел рукой по моему животу. Одну ногу он положил на край дивана. Губы его скользили по моему телу, жадный рот втянул мой сосок, Слава начал слегка покусывать его. Я издала вздох-всхлип и задержала дыхание.

Я выгнулась… Его рука проникла внутрь, и я застонала, он наклонился и языком провел по моему животу, слизывая шампанское. Он вошел в меня, жаркие волны поднимались все выше и выше, захлестывая меня с головой… Я была опьяненной, ненасытной и требовательной женщиной. Мы неслись куда-то – в одном ритме, в едином движении…

Я с трудом удерживалась от крика, рвавшегося из горла. Наконец, наслаждение затопило меня, и я закричала…

Когда я пришла в себя, Слава лежал рядом, тесно прижавшись ко мне.

– Котенок, давай спать. Наша первая брачная ночь завтра продолжится.

Последующие дни были наполнены счастьем и одновременно – напряжением. Я думала, что тип, позвонивший мне, не оставит меня в покое, и эта мысль заставляла меня нервничать. Но иногда думала: не зря ли я себя накручиваю, нельзя заранее нагнетать обстановку. Он получил деньги и смылся. И я могу жить, как раньше… Если же я буду себя постоянно терзать – это бросится в глаза Славе, и он примется меня расспрашивать: что да как? А мне надо избежать такого поворота событий. Но если все-таки дело начнет развиваться по худшему сценарию, что мне тогда делать?

Ответа на этот вопрос я не знала.

Ко мне переехала Руся. Я изо всех сил старалась, чтобы девочка чувствовала себя, как в родном доме. Руся практически ничего не помнила из старой жизни. Один раз я попыталась расспросить ее о детстве, но лицо Руси заметно исказилось, и она надолго замолчала. Я верила: если Руся поймет, что для нее я сделаю все, что она захочет, возможно, когда-нибудь я смогу стать ей второй матерью. Я очень на это надеялась…

Стоял разгар весны, цвел май. На длинные майские праздники мы решили поехать на дачу, которую купили еще мы с Костей когда-то. В апреле мы со Славой ездили туда несколько раз. Я познакомила его с соседкой, Верой Васильевной, с полковником в отставке Виктором Петровичем. У него был племянник Роман, и он тоже познакомился со Славой. Они даже пошли вместе в поселковый магазин. А потом о чем-то тихо поговорили и выкурили по паре сигареток.

Мы со Славой решили, что летом начнем строительство своего коттеджа. Мы собирались найти строительную фирму и заключить с ней контракт на постройку дома. Все эти планы мы обсуждали очень весело. Со смехом поделились ими с Русей…

Перед тем как поехать на дачу, я собрала Русины игрушки – она до сих пор окружала себя мишками и куклами, и присела рядом с ней. Она смотрела телевизор.

– На даче тебе понравится, – сказала я. – Там хорошо. Потом мы построим дом. Ты сама продумаешь планировку твоей комнаты. Хочешь, мы ее сделаем на втором этаже? В окно ты увидишь кусок поля, лес. Или ты хочешь жить на первом?

– На втором, – тихо сказала Руся.

Мы приехали на дачу. Руся вышла из машины и остановилась как вкопанная. Я заметила, что ее начала бить дрожь.

– Руся! Ты что? – подошла я к ней, бросив встревоженный взгляд на Славу. – Русечка?

Но девочка по-прежнему стояла неподвижно и молча смотрела на дом. По ее щекам вдруг заструились слезы.

– Похоже, у нее обострение! – шепнул мне Слава, подходя ближе.

– У нее это уже было? – так же шепотом спросила я.

Он кивнул.

– Может быть, лучше уехать? – предложила я.

– Не надо. Она, я думаю, отойдет. Природа, свежий воздух… Для здоровья ей полезно выбираться из дома. Так и врачи говорили. Поэтому мы останемся здесь, сделаем вид, что ничего не происходит, и попробуем снять ее стресс.

Я обняла Русю.

– Пошли в дом, – предложила я ей. – Зачем стоять здесь? Идем!

Я взяла Русю за руку и повела в дом. Она села на стул на веранде, скрестила ноги. Я быстро приготовила еду из полуфабрикатов, которые мы захватили из дома, и поставила тарелки на стол. Слава был на улице: проводил мелкий ремонт машины. Время от времени я бросала быстрые взгляды на Русю, она меня беспокоила. Когда мы закончили есть, я позвала ее на второй этаж.