Текст книги "Тень бытия. Книга вторая. Жажда"

– Пап, – позвала Дженнифер. – Пап…

Кевин чуть не врезался в дочь, которая неожиданно застыла столбом перед ним. На мгновение в лесу повисла странная тишина. Соловей притих. Возле их лагеря бродило нечто большое, черное, волосатое. Принюхивалось, водило носом по ветру.

– Пап…. – шевеля одними губами, прошептала девочка. – Это медведь?

– Не знаю, – Кевин машинально прижал кровоточащий палец к своей куртке. Потом схватил Дженнифер за плечо, но та, даже прижавшись к отцу, не могла унять дрожь.

Они осторожно спустились со склона, стараясь, чтобы их не заметило это существо, и бегом пустились подальше от этого места. Кевин раздвигал мохнатые еловые ветви, пропуская дочь вперед. Его руки кровоточили от мелких царапин. Он то и дело в тревоге останавливался и внимательно оглядывался вокруг. Но никого не видел.

Вдруг до них донеслось приглушенное злобное рычание, от которого кровь застыла в жилах, но оно показалось им довольно знакомым, и Кевин догадался, кому оно принадлежит.

– Это же чертова псина Тома Хореста! – сообщил он, пытаясь успокоиться и прийти в себя. – Дженни, детка, все хорошо. Зеленый, – это была их игра в светофор. Когда что-то нарушало спокойствие или надо было договориться и прийти к компромиссу, зеленый означал действие, решение. Оранжевый символизировал опасность, остановку либо прекращение диалога. Время, когда нужно все обдумать. Красный сигнал использовался по-разному, но чаще всего означал конец игры.

– Ага, – Дженни сопела, как паровоз, ухватившись за покачивающуюся ветку стройной березки.

В лесу стояла тишина, изредка нарушаемая собачьим лаем. Они прислушивались. И вдруг чей-то громовой бас или рев разрушил иллюзию безопасности. Густые ветви зашумели над их головами, а от звука шагов неподалеку они перестали дышать. Мышцы дрожали от напряжения, сердце грохотало в груди.

Видя, что Дженнифер хочет заговорить, Кевин приложил палец к губам.

– Мне страшно, – прошептала девочка.

– Все будет хорошо, – ответил ей отец. – Это всего лишь гром, милая.

И вправду, как бы в подтверждение его слов, вдали глухо загрохотало, приближающаяся стихия напомнила о себе глухим, утробным звуком. Приближалась гроза, а ей предшествовали яркие зигзаги молний и резкий противный вой ветра.

– Надо бы укрыться где-нибудь на время бури, – сказал отец. – Найдем самую огромную ель и там переждем. Идет?

– Годится, – девочка расстроенно кивнула. Она перестала мечтать о тепле и доме, о маме, уже возвратившейся домой после дежурства. И не подозревавшей, сколько страха им пришлось вытерпеть. – А тот медведь нас не выследит?

– Нет, Дженни.

Сидя под пушистой голубой елью, которую они отыскали во время усиливающегося дождя, Дженнифер думала о медведе, о том таинственном существе. Гора черной шерсти не очень-то походила на дога мистера Хореста. И это сильнее всего тревожило ее.

– Зря мы пришли сюда, пап. Нам нужно уходить…

Ее отец расположился с другой стороны ствола и не мог видеть ее лица, перекошенного от страха.

– Что с нами может случиться? – Кевин вскочил, словно сел на термитник. – Это была чертова собака! – и он спокойно плюхнулся на нагретое местечко. – Ее не стоит опасаться, детка. Я вооружен.

Дженнифер не была в восторге от самоуверенности отца.

– Пап, я замерзла. Я могу заболеть…

– Иди ко мне. Я тебя согрею.

Дженнифер собралась подвинуться к отцу, но странный шорох насторожил ее. Резко повернувшись, она увидела устремленные на нее яркие пылающие глаза полуобнаженного паренька. Он вышел из зарослей прямо под живой пушистый зонт, прижимая указательный палец к бледным губам.

– Уходите, – прошептал он. – Пока он не пришел за вами…

– Пап! – требовательно позвала Дженнифер, и мистер Райд, заерзав на месте, поднялся.

– Уходи, здесь опасно… – повторил мальчик тверже.

– Кто должен прийти за нами? – спросила Дженнифер, дрожа от холода и страха.

Мальчик юркнул в кусты и исчез, словно призрак.

– Что случилось, милая? – Кевин обошел буро-зеленоватый ствол ели и подошел к замершей в недоумении девочке. – С кем ты сейчас разговаривала? Или мне послышалось?

– Нет, не послышалось. Опять приходил тот мальчишка… Нет времени объяснять. Давай уйдем отсюда, пожалуйста…

– Сейчас, сейчас. Только дождь и ветер слегка утихнут! – отец внимательно посмотрел куда-то сквозь густое переплетение ветвей, будто хотел просверлить в непроницаемой кроне дыру и понять, когда же в этом бездонном сером океане покажется солнце. Развеять эти тучи, отогнать, как кошмар, от его милой девочки.

Дженнифер вцепилась в отцовский рукав и потянула изо всех сил, чтобы Кевин, наконец, услышал ее и перестал мечтать об окончании бури.

– Бежим скорее, бежим, пап. Прошу тебя…

– Ладно. Если ты хочешь. Но если мы пробежимся под таким ливнем, ты точно заболеешь. До дома далеко. Да еще по шоссе брести под открытым небом!

– Ну и пусть, скорее… скорее бежим… – не выдержав, Дженнифер бросилась в безумие стихии, и она тотчас поглотила ее.

Отец последовал за ней, торопливо натянув на голову капюшон.

Сначала они бежали по тропинке, потом устали и пошли шагом. Ноги скользили по траве. Над ними каркали вороны. Соловей, по-видимому, укрылся там, где было сухо и безопасно, но люди, к сожалению, не могли вспорхнуть в вышину и подняться над неприступными деревьями, шумящими и покачивающимися под натиском ветра.

Одеревенев от холода, сжавшись под мокрой одеждой, стиснув зубы и сжав кулаки, они терпеливо продолжали свой путь. Низвергающийся с небес поток воды застилал глаза, и казалось, что какой-то механизм вышел из строя, налаженная конструкция сломалась, и теперь им предстояло нести на своих плечах несколько сотен литров воды, рискуя подхватить в лучшем случае простуду.

Намокшие лямки рюкзака оттягивали плечи. Спина у обоих ныла, ноги заплетались.

– Я больше не могу, – еле переводя дух, сказала Дженнифер.

– Дженни, осталось немного. До шоссе рукой подать, – ответил мистер Райд.

Овальное личико девочки вытянулось, голова вжалась в плечи. Кевину показалось, что ее что-то сильно беспокоит. Лицо Дженни было бледным, в глазах был неописуемый страх.

– Ты в порядке? – спросил обеспокоенный отец, пристально глядя на дочь.

Она отрицательно мотнула головой.

– Ладно, двинулись, детка!

Выйдя из-под елового изумрудно-бирюзового зонта, они торопливо пошли по лесной дорожке. Она была изрыта кротовьими норами, поросла густым папоротником, то и дело им попадались старые пни. Белой узкой полоской она спускалась к бетонной дороге.

Оба обрадовались, увидев дорогу, хотя их ждал довольно затруднительный спуск по мокрой земле.

– Ничего. Справимся как-нибудь, – сказал отец.

Дженнифер не могла забыть о странном мальчике. Как он бродит один, где-то там… или не один?

Странная сила не позволяла ей ни на секунду отвести взгляд от леса. Она внимательно вглядывалась в лесную чащу, мелькающие там тени. Теперь ей не казалось, что все дикие звери прячутся в теплых норах, под камнями и корягами. Нет, они не сидят в дуплах, а молча наблюдают за ними, сверкая в перламутровых утренних сумерках любопытными глазками. Пристально следят за темной горой шерсти, сносящей преграды на пути к жертвам.

Дженнифер пронзительно вскрикнула, заметив бегущее на них чудовище. Мокрая блестящая листва зашевелилась на ветру. С веток сорвались большие капли и ударили ее по лицу. Дженнифер зажмурилась, на секунду задохнувшись от страха.

Растерявшийся отец не знал, что делать, как скрыться от медведя! Да и медведь ли это? Куда девалась тяжелая поступь, крупные лапы, где квадратная морда? Черная внушительная фигура обладала более гибким и мускулистым телом и напоминала волка. А на вытянутой черной же морде сверкали желтоватым светом два огонька.

– Дженнифер, быстрей спускайся с горы! – крикнул отец. – Бежим.

Они оба ринулись, подгоняемые страхом. Их подошвы увязали в грязи, скользили. Дженнифер бежала впереди, отец прикрывал ее.

Кевин хотел подхватить свою дочку на руки, защитить ее, но почувствовал, что его самого кто-то схватил. Здоровенная черная лапа мелькнула над головой, зацепила за лямку рюкзака и резко дернула его назад. Кевин охнул и повалился в траву. Что-то огромное нависло над ним, обошло сбоку, клацнуло челюстью, злобно прорычало над самым ухом.

Дженнифер поскользнулась и начала съезжать по мокрому склону. Она обернулась, ища взглядом отца.

Но его не было. Большой серый валун, обросший изумрудно-желтым мхом, закрыл от нее верхушку горы и часть змеиной дороги. Где же папа?

Раздался пронзительный, жуткий крик отца. Дженнифер поднялась на ноги с перекошенным от ужаса лицом. Она видела, как по траве прыгает черный силуэт, унося ее отца обратно в лес. Тот сопротивлялся изо всех сил, хватался руками за траву и оставлял на земле длинные борозды.

Дженнифер пискнула, а потом понеслась вверх, за отцом.

Кевин был поглощен борьбой за свою жизнь, но когда он увидел, что Дженни бежит за ними, его сердце сжалось от горькой тоски. Он знал, что обречен. И если Дженни продолжит погоню, зверь убьет и ее.

– Нет!.. – попытался крикнуть Кевин, но это оказалось весьма непросто. Он обессилел и чувствовал сильную боль. – Дженни, нет… Стой… – и она остановилась.

А потом они оба исчезли, нырнув за холм. И птицы снова запели.

Дженнифер, вздрагивая, стояла на дороге. Она не знала, что делать, куда идти. По бледным щекам ручьями лились слезы, руки тряслись, зубы громко стучали. Вскоре ее ноги подкосились, и девочка рухнула в лужу. Потом она поднялась и пошла туда, куда зверь утащил ее папу. Она не знала дороги, но хотела найти логово этого монстра, который напал на ее любимого папу!

– Пап, – жалобно простонала Дженнифер.

В чаще зашевелилось и ожило, словно от дремы, лесное зверье. На голову ей упала кедровая шишка, зашуршала светло-зеленая хвоя, затрещали стволы и ветви, закачались величественные кроны хвойных деревьев. Дженнифер с минуту послушала кукушку, а потом начала метаться по лесу, натыкаясь на свисающие ветви пихт, царапаясь об острые ветки-копья орешника.

Лес стал глухим, отчужденным.

Она носилась, словно безумная, ее голова моталась от усталости и голода. Наконец слезы высохли. Запутанные дорожки не привели ее ни к норе, ни к пещере, ни даже к углублению под пробковой корягой. Если бы не бесконечная трель невидимых птиц в листве, чаща услышала бы одинокий громкий стук детского сердца, которое обливалось кровью от внезапной потери родного человека. Неужели отец пропал навсегда?

Глава 3

Дженнифер поставила будильник на шесть утра, но разбудил ее не сигнал, а бабушка Нелли Райд. Проковыляв по узкому серебристо-голубому коридору второго этажа, проскрипев половицами, она остановилась возле комнаты внучки. Нетерпеливо – у нее это уже вошло в привычку – дернула дверную ручку несколько раз и, что-то буркнув, зашаркала велюровыми тапочками дальше по коридору.

Дженнифер потянулась в постели. Утро за окном благоухало от ранней капели, незаметно прокравшейся за спиной зимы в март. Обычно в это время ее телефон молчал, но сейчас он ожил – как и хозяйка – от утренней дремы. Эндрю Моридж, давний друг по колледжу и претендент на статус парня, имел странную привычку забрасывать ее шутливыми СМС, но она никогда ничего не писала ему в ответ.

Они вместе с Эндрю год назад окончили факультет психологии и теперь оба искали работу по профессии. Дженнифер во время учебы подрабатывала художником и дизайнером персонажей в Green-Gun – начинающей фирме, разрабатывающей компьютерные игры. Эндрю Моридж трудился барменом в баре «Франческо», а владел этим баром мафиози с солнечной Сицилии.

Платили там хорошо, даже слишком хорошо. Эндрю был доволен работой и даже в какой-то мере ею гордился и любил повыпендриваться перед друзьями, будто бы сам Данте Лозе лично знает собственного бармена и пару раз заказывал у него ром с водкой, рассказывая страшные истории из непростой и очень опасной жизни гангстера.

Дженнифер сложила в сумку все необходимое: ключи, зеркальце, кошелек, небольшую стопку листов. Сегодня, если верить слухам, у них будет шанс представить заинтригованному продюсеру свое любимое детище, игру под названием «Охотник из чащи». И если концепция игры понравится мистеру Голду, у них будет возможность заявить о себе и, самое главное, улучшить графику, подойти к проекту более профессионально, а не как дилетанты.

В команде трудилось трое одаренных парней. С Джошем Дженнифер дружила со школы, он разрабатывал движок. Антаро пришел по объявлению и занял должность пиар-директора, ну а третий, Оливер, неплохо оживлял персонажей игры, прибавляя к зарисовкам и готовым артам Дженнифер трехмерность в специальных программах. Работа в компании кипела с утра до позднего вечера. А иногда и всю ночь.

Бабушка поджидала Дженнифер, сидя на своей качалке рядом с раскидистой широколистной драценой в кадке, стоявшей у входной двери. Это была моложавая женщина лет шестидесяти, миловидная, с накрашенными ресницами и губами. На ней была зеленая кофта, черная шерстяная юбка ниже колен и коричневые башмаки. Нелли Райд собиралась отправиться на прогулку – к стене была прислонена трость. Потеря сына состарила ее раньше времени, заставила плечи осунуться. Ее ноги еле передвигались без трости. И все равно Нелли прихорашивалась.

Она знала, что внучка опять улизнет из дома, не позавтракав, и потому подготовилась заранее.

– Дженни, завтрак стынет. Съешь блинчики с джемом!

– Ба, привет. Извини, не могу. У нас с парнями назначена встреча на десять утра с самим мистером Голдом. Это такая удача! А еще мне с Джошем нужно посоветоваться, каких персонажей продюсеру лучше не показывать.

– Поэтому ты вчера заперлась у себя?

– Ага, – Дженнифер откусила на ходу большую спелую клубнику, добытую из вазы со столика перед лестницей. – Эти трудоголики опять меня забыли предупредить, поэтому пришлось работать до полночи.

– Они плохо к тебе относятся, милая. Тебе так не кажется?

– Кажется. Но Джош – мой лучший друг, да и Антаро с Оливером – ребята неплохие.

– Вы, ребята, похоже, все из другого мира. Какого-то виртуального!

– Это точно, ба. Люблю тебя, – Дженнифер наклонилась к бабушке и поцеловала ее в лоб.

– Давай, беги. Торопитесь все куда-то, сами не знаете куда. А оглянешься, и вспомнить-то нечего…

– Не ворчи.

Дженнифер надела черное шерстяное пальто и, помахав бабушке рукой, сбежала по матово-охристым ступеням крыльца.

Она проходила один и тот же маршрут каждый день. Пешком до метро по Шестой авеню, пять остановок в подземке и десять минут пешком до работы – итого выходило сорок пять минут. На автобусе этот же маршрут занимал на двадцать минут дольше – из-за частых пробок.

Дженнифер спешила на работу, жадно вдыхая воздух, напоенный свежей утренней прохладой. От яркого света – ослепляющего, резкого, жгучего – глаза слезились. Коричнево-зеленые тона сменились глухими серыми сводчатыми стенами. Над ее головой появился высокий потолок с желтоватым освещением. Она сбежала по ступеням в туннель, и глухой шум множества шагов заглушил жужжание городского наземного транспорта. Люди суетились и проплывали мимо нее. А Дженнифер спешила вперед, к быстро мелькавшим поездам.

Какое-то время она плыла в потоке, пока не заслышала за спиной гулкий стук чьих-то ботинок по каменному полу. Дженни невольно напряглась, сама не понимая отчего. Звук шагов привлек ее внимание, но она шла, не оборачиваясь.

Она почти добежала до поезда, но дорогу ей преградил выскочивший откуда-то слева ребенок, и двери захлопнулись у нее перед носом. Расстроенная, девушка слонялась по зеленоватой платформе, разглядывая людей, которые стояли между толстыми колоннами, подпиравшими светлый потолок. Пассажиров стало заметно меньше. Дженнифер открыла сумку и вынула оттуда пару листов, и тут внезапно врезалась в человека. Лист вылетел из руки и медленно опустился на рельсы за краем платформы. Все ее внимание было привлечено к рисунку, так что она даже не посмотрела, с кем столкнулась. Из тоннеля вот-вот должен был показаться поезд.

Незнакомец спрыгнул на рельсы и с изумительной быстротой подобрал злосчастный листок. Дженнифер невольно восхитилась поступком смельчака, которого не испугал гудящий, быстро приближающийся поезд. Мужчина ловко подпрыгнул и оказался на платформе в тот момент, когда прямо у него за спиной промчалась смертоносная стрела.

Он взглянул на листок и тут же передал его девушке:

– Это ваше? – спросил он.

– Да… спасибо большое!

– Чудный рисунок.

Дженнифер сама с удивлением взглянула на свой набросок, изображавший не то огромного волка, не то медведя, который, сидя в густых кустах, готовился к нападению.

– Спасибо, – ей стало неловко от этого комплимента, ведь в изображении не было ничего поразительного.

– Вы художница? – опять поинтересовался незнакомец. Его золотистые глаза пронзали ее насквозь, и Дженни почувствовала легкое головокружение.

– Почти.

– Как вы думаете, подобные чудовища существуют?

Она посмотрела ему в лицо. В нем было что-то знакомое.

– Не знаю. Не уверена, что подобное чудище стало бы мне позировать, даже если бы существовало в реальности!

– Вам? Я бы стал, – улыбнулся мужчина.

Дженнифер ошеломленно посмотрела на незнакомца. Она была так растеряна, что не могла даже понять, как он выглядит: он был словно в тумане. Дженнифер не понимала, что с ней происходит.

– Разве мы не знакомы? – поинтересовался он.

– Нет. Вероятно, вы обознались. Я не знаю вас!

– А мне кажется, мы с вами раньше встречались, Дженнифер. Помните мальчика лет десяти? Он когда-то имел больше смелости, чем сейчас… В мичиганском лесу!

Дженнифер задумалась. Такое из памяти не вырвать. Перед глазами пронеслись воспоминания о странном парнишке, о котором она не могла забыть – именно после этой встречи произошло самое страшное событие в ее жизни, и ей казалось, что мальчик как-то связан с трагедией.

– Нет, вы обознались.

– Уверены?

– Простите, я бы еще поболтала, но опаздываю, – Джен побледнела, словно видела призрак из прошлого, а не человека из плоти и крови.

Она пропустила уже второй поезд и теперь поспешила к третьему, испытывая непонятное желание унести ноги прочь. Но она сама испугалась своего почти животного страха перед этим человеком, который так смело прыгнул за ее наброском, рискуя жизнью.

– Постойте…

– Да? – она повернулась.

– Могу ли я встретить вас вечером здесь?

– Можете, – сказала она и запрыгнула в вагон, досадуя: обратно придется ехать на автобусе. – Спасибо за помощь.

Незнакомец хотел ей что-то ответить, но двери вагона плотно закрылись, и поезд унесся в черную кишку туннеля.

Удивительно и странно. С этим мальчиком – а теперь уже со взрослым мужчиной – связано ужасное и таинственное событие, произошедшее с ее отцом. И они встретились в Нью-Йорке. Тогда их будто свела судьба, и давняя встреча, видимо, осталась в памяти не только у нее. Тот мальчик до сих пор помнит ее имя… То есть уже довольно взрослый мужчина. Но как он узнал ее? Ведь она очень изменилась, похорошела, обзавелась женственными формами. Не изменились лишь глаза – они до сих пор смотрели на мир по-детски печально и испуганно.

Возможно, Дженнифер представился шанс узнать, о ком тогда предупреждал ее мальчик? Эта тайна терзала ее с того самого дня. И что же, теперь она сбегает? Бежит от правды, которую не сможет принять?

Нет, он не должен больше появляться в ее жизни. Ничего ей не надо. Пусть она никогда не узнает правду, пусть все страхи останутся в прошлом.

Дженни вошла в контору, и тут же в коридор ей навстречу выскочил взмыленный Джош в выцветшей желтой футболке и джинсах с большим масляным пятном на бедре.

– Он здесь, – сказал Джош.

– Кто? – опешила Дженнифер.

– Тот продюсер. Сейчас перебирает рисунки на твоем столе. Ему не терпелось посмотреть, как мы работаем. Увлечены ли настолько, чтобы он без риска мог вложиться в нашу игру. Кажется, он заинтригован!

– Правда? Джош, но я же не успела показать тебе новые наброски. Я постаралась передать характер главного монстра, но, кажется, он не получился…

– Глупости! Ты восхитительно рисуешь, Дженни, – подбодрил ее Джош. – Пойдем. Он хочет познакомиться со всей командой.

Продюсер стоял возле стола Дженнифер, задумчиво рассматривая рисунки.

Господин Голд показался ей довольно симпатичным мужчиной: подтянутый, высокий, в дорогом французском костюме, с ухоженной черной бородкой. Он выглядел лет на десять моложе своих сорока семи. Глубоко посаженные золотисто-карие глаза разглядывали Дженнифер с интересом.

В квадратной комнате стояли диван и пять столов. Пол покрыт дешевым линолеумом, стены оклеены белыми обоями. Самым чистым был стол у большого окна – рабочее место Дженнифер. На нем находился монитор, клавиатура, мышка, пачки бумаг, карандаши, кисти и краски. На столах коллег были компьютеры и горы схем, чертежей, записей. Стол в конце комнаты, принадлежавший Джошу, был завален схемами, платами, мотками навсегда перепутанных проводов. Над столешницей нависала большая круглая лампа для работы вечером и ночью.

Джош подошел к своему столу, надел очки в стальной оправе. Быстро взглянул на товарищей, робко толпившихся неподалеку от господина продюсера.

– Нерион Голд, – представился мужчина. – Мне нравятся ваши работы, они подкупают. Я удовлетворен, мисс Райд…

Дженнифер промолчала. Откуда ему известна ее фамилия? Парни проболтались? Кажется, она становится слишком подозрительной. Нужно успокоиться.

– Рада это слышать, – только и смогла выдавить из себя Дженнифер.

– Я достаточно увидел? – спросил он у ребят.

– Нет, – вмешался Джош. – Часть работы находится в компьютере. Могу я вам показать?

– Да, конечно.

Дженнифер села на свой стул, рассеянно перебирая новые рисунки. Джош заболтал Голда так, что у того почти не осталось сомнений: да, этот проект сможет обогнать самых мощных конкурентов на мировом рынке.

– Необходимо увеличить штат сотрудников, господин Голд, привлечь артистов. Не помешает еще один программист, – гнул свою линию Джош.

– Моему лучшему другу очень понравилась ваша первая хоррор-игра. Именно он разглядел в вас тот потенциал, в который я непременно хочу вложиться, – почтительно заметил Нерион, взглянув на Дженнифер. – Отлично, отлично. Молодая перспективная команда. Вы живое доказательство того, что не следует опускать руки. Теперь о финансах позабочусь я. Ваше дело – создать конфетку и подать ее в блестящей обертке.

На прощание Нерион подмигнул грустной Дженнифер, и та густо покраснела.

Джош от свалившегося на его голову счастья и от волнения побелел, как обои:

– Спасибо, господин Голд. Мы вас не разочаруем. А теперь нам надо приступать к работе. Время – деньги.

– Этот подход мне импонирует. Не буду вам мешать, – прежде чем уйти, Нерион потоптался возле стола главного программиста, а потом все же откланялся.

Когда за Голдом закрылась дверь, парни принялись громко переговариваться: невинные взгляды Голда не остались незамеченными. Антаро произнес:

– Наш покровитель, похоже, неравнодушен к Дженнифер. Слышишь, Дженнифер, он стал бы тебе отличной парой!

– Ага, конечно, – отшутилась она в ответ.

– И мы бы имели вечного спонсора, – подхватил Оливер, молодой полноватый человек, предпочитающий комфортную спортивную одежду.

Антаро, кареглазый крепыш, был похож одновременно и на ботаника, и на бодибилдера.

– Началось. Шутники, отвалите от Дженни, – заступился за девушку Джош.

Парни добродушно рассмеялись и разошлись по рабочим местам.

– Тебя что-то беспокоит? – Джош подкатил свой стул к стулу Дженнифер и сел рядом.

– Обидно. Я всю ночь трудилась и, кажется, создала что-то по-настоящему стоящее. Лучше, чем он увидел. А он… – она чуть понизила голос, заметив любопытные взгляды коллег из-за мониторов. – Этот Голд мне не нравится!

– Почему? Потому что он на тебя так смотрел?

– Ну да. Кому это понравится? Ему почти пятьдесят, а мне только двадцать один. Чувствуешь разницу? А эти дураки…

– Я тебя в обиду не дам, – улыбнулся Джош.

– Откуда он узнал мою фамилию? Ты сказал?

– Ну да. Пришлось. Он заявился рано, попросил назвать сотрудников. Вот я и назвал. Когда он услышал женское имя, слегка смягчился. Ты нас, по правде, и спасла. Он только и делал, что сидел и перебирал твои рисунки. А дальше ты все видела сама, Дженни.

– Теперь он мне еще больше не нравится, Джош. Может, другого спонсора найдем, а?

– Ты что, Дженни! Нам только подфартило, – выкрикнул со своего места Антаро. – А ты уже хочешь отнять у нас удачу. Рыбка сама клюнула. Представьте, ребята, я не удивлюсь, если через месяц мы переедем в нормальный офис с панорамой на весь Нью-Йорк, а не на вот это облезлое здание.

– Тебе не нравится миленький магазинчик Маргарет? – спросил Оливер.

– Хватит вам. Работайте! – воскликнул Джош.

– Ладно, – защищаясь, виновато поднял руки Оливер. И добавил: – Этот Нерион Голд ничего такой дядька, представительный и даже довольно красивый. Я бы на твоем месте, Дженнифер, даже думать не стал, променял бы своего Эндрю на богатого брутала.

– Ну и забирай его себе! – разозлилась Дженнифер.

Контору захлестнул смех. Но, отсмеявшись, ребята словно стряхнули напряжение и перестали подшучивать над Дженнифер.

В конце рабочего дня позвонил Эндрю и пригласил ее к себе в бар. Но Дженнифер необходимо было проработать персонажей, и работу она закончила лишь к десяти.

В этот час, ранний для такого заведения, бар «Франческо» был почти пуст. В большом зале царил полумрак.

В дверях ее едва не сбил с ног быстро выходивший на улицу мужчина в кожаной куртке с огромной густой бородой. Его голову прикрывал черный платок с белым черепом по центру лба, завязанный на затылке. Дженнифер отпрыгнула в сторону, пропуская верзилу и едва сохранив при этом равновесие.

Байкер был нетрезв и торопился на улицу – видимо, по нужде. Он забыл, что в заведении есть хорошая уборная. Рядом со входом стояли четыре байка и один автомобиль.

Три байкера сидели за квадратным столом и тихо переговаривались. Над столиками горели узкие прямоугольные лампы, свисающие на тонких золотистых проводках с темного деревянного потолка. В углу сидела женщина в темно-синем платье и неторопливо потягивала через соломинку коктейль.

Эндрю начищал за стойкой бокалы, и они сверкали в его широких ладонях, как елочные игрушки. Заметив Дженнифер, он отставил бокал и отложил салфетку в сторону.

– Привет, – улыбнулся он.

– Привет, – выдохнула в ответ Дженнифер и села на высокий стул около сверкающей никелевой части стойки.

Эндрю Моридж был симпатичным молодым человеком: добродушным, отзывчивым и сильным. Они с Дженнифер были почти одного роста и возраста.

– Что-то случилось? – он оперся своими крепкими руками об углы стойки, большие светло-голубые глаза внимательно глядели на нее.

– Нет, – она снова вздохнула. – Просто устала на работе.

– Как прошли переговоры с этим вашим Голдом?

– Хорошо. Только встреча была не в ресторане. Он сам заявился к нам с утра пораньше.

– Проект одобрил?

– Да, – сухо ответила она.

– Так это же здорово! Это как раз то, к чему вы так стремились! Теперь у вас все получится. Вы порвете с вашим проектом всю компьютерную индустрию!

– Нет, это нас там порвут!

– Почему?

– Потому что я криворукий художник. Я все загублю…

– Не говори так, Дженни… просто тебе иногда нужно расслабляться.

– Еще бы научиться! Как люди расслабляются, не подскажешь?

– Ну, они отдыхают, гуляют, встречаются и любят…

Дженнифер незаметно для Эндрю закатила глаза.

– Ты, я вижу, тоже не умеешь расслабляться!

– Умею, – сказал Эндрю.

Дверь отворилась, и в зал ворвался запах озона и глухой шум дождя. Мужчина в иссиня-черной куртке, с капюшоном на голове, прошел через весь зал и устроился сбоку у стойки. Дженнифер видела только кончик носа, торчащий из капюшона. Голова человека была наклонена вниз, локтями он оперся о стойку и подпер подбородок кулаками.

Эндрю дал ей знак, что скоро вернется.

– Что тот парень заказал? – осторожно поинтересовалась Дженнифер, когда Эндрю снова встал напротив нее.

Эндрю прищурился, но добродушно ответил:

– Кальвадос. Тоже хочешь?

– Да, давай.

Когда Эндрю отвернулся к полкам и потянулся за хрупким стеклянным бокалом и бутылкой кальвадоса, Дженнифер украдкой взглянула на человека, так и не снявшего с головы мокрый капюшон. Кажется, он тоже чуть повернулся в ее сторону. Вздрогнув, девушка взглянула на откупоривающего бутылку Эндрю.

– Скоро день рождения отца!

Почему ей в голову пришла мысль поговорить о самом больном?

Минуту спустя Эндрю опять облокотился о стойку.

– Выпей, – он кивнул на бокал. – Полегчает.

Дженнифер, нахмурившись, опрокинула бокал.

– Ну и гадость. Настоящее пойло, – выругалась она.

– Конечно. Это водка, причем очень крепкая… И что собираешься делать?

Ее лицо еще было искажено гримасой от вкуса спиртного, и девушка лишь мотнула головой.

– Опять твои предки заманят тебя в ту глухомань?! – лицо Эндрю стало очень серьезным.

– Не такая уж и глухомань! – возразила Дженнифер.

– Что тебя вообще может туда тянуть?

– Мама. Представляешь, у меня еще есть мама, Эндрю!

– Ага, с отчимом!

– Это не твое дело.

– Прости, – он виновато покосился на нее.

– Грег Майерс поддерживал нас с мамой, когда нам было плохо. Ты не представляешь, через что мы с ней прошли. И я рада, что она нашла в нем опору и отдушину.

– Это он тебя надоумил стать психологом? Ведь это не было твоим призванием – я это понял, когда хорошо узнал тебя. Хотя иногда мне кажется, что я тебя совершенно не знаю. Ты тайна, которую я пытаюсь разгадать…

– Мне это часто говорят. Но во мне нет никакой тайны. Я просто плохой психолог.

– Просто ковыряться в голове – это не твое! Верно?

Мужчина на углу стойки поднял указательный палец, и Эндрю отреагировал на этот жест, как и подобает настоящему бармену. Незнакомец рассчитался и быстро покинул заведение. Дождь на улице усилился.

– Хорошо, что у меня есть капюшон, – сказала Дженнифер, вдыхая аромат ночной прохлады.

– Тебе пора возвращаться домой. А то я буду волноваться, – сказал Эндрю.

Дженнифер взглянула на время в телефоне и пришла в бешенство: как быстро часы пролетают рядом с Эндрю!

– Ты его у меня крадешь!

– Что я краду?

– Время. Оно просто тает рядом с тобой, мой милый Эндрю!

– Так-так. Еще никто от одного бокала кальвадоса так быстро не пьянел. Я вызову тебе такси…

– О нет. Я трезва – это быстро выветрится.

– Придешь домой, набери меня, чтобы я не волновался.

– Ладно. Пока.

– Пока, Дженни… – Эндрю провожал любимую большими голубыми глазами.