Текст книги "Цена соблазна"

Екатерина Каблукова
Цена соблазна

Часть 1

– Соблазните меня! – мелодичный голос зазвенел над самым ухом.

Лорд Чарльз Аудлей вынырнул из сладкой дремоты. Он не сразу вспомнил, как оказался на скамейке в саду, где цвели розы: алые, кремовые, желтые… После вересковых пустошей и серых камней они казались Чарльзу неслыханной роскошью, как и полуденное жаркое солнце вкупе с дневным сном.

За последний год он привык спать урывками, готовый вскочить по первому сигналу тревоги. Кутаясь в плащ, часами стоять на стене, до боли в глазах всматриваясь в дымку Рубежа – тонкой грани между мирами.

– Соблазните меня! – повторил голос.

Чарльз моргнул, окончательно приходя в себя.

Перед носом мерно жужжала пчела. Казалось, что именно она и произнесла капризным тоном неприличную просьбу.

Но здравый смысл взял свое. Лорд Аудлей огляделся и наконец заметил стоявшую в тени раскидистой липы обладательницу звонкого голоса.

Белокурое создание с фарфорово-белой кожей и огромными голубыми глазами. Девушка смотрела на Чарльза очень решительно. Белое муслиновое платье, украшенное розовыми и голубыми лентами, выдавало дебютантку. Наверняка только выпорхнула из-за школьной парты и не была представлена ко двору.

Чарльз еще раз моргнул и поднялся со скамейки.

– Простите, мы знакомы? – спросил он тоном, холоду которого позавидовал бы самый пронзительный ветер Северной крепости.

Последний год Чарльз служил там магом. Назначение было ссылкой. Возмездием за дуэль. Хотя самому Чарльзу казалось, что его кузен, могущественный граф Эстлей по прозвищу Демон, попросту воспользовался обстоятельствами, как поводом отправить родственника подальше от столицы.

"Это научит тебя ценить свою жизнь и избегать передряг сомнительного характера!" – напутствовал Демон.

Чарльз скривился, но промолчал, прекрасно понимая, что граф Эстлей сделал все возможное, чтобы защитить своего родственника от тюремного заключения. Лорд Аудлей с самого начала знал, что участие в дуэли было глупостью, но он не мог не принять вызов, особенно если перчатка полетела ему в лицо.

Если бы этот болван, изображающий из себя оскорбленного мужа, не дернулся, то все бы ограничилось небольшой царапиной на плече. Но недотепа пошатнулся, и пуля попала в грудь. Ранение было тяжелым, родственники подняли шум, дело дошло до короля, и Демон не нашел ничего лучше, чем отправить кузена на край света.

Опала закончилась два дня назад. В крепость прибыл новый маг, а Чарльз мог отправиться домой. Он покидал крепость со смесью облегчения и сожаления. Жизнь, лишенная привычных удобств: ужинов в клубе, бессмысленных пари, элементарного комфорта, – казалась ужасной, но в то же время именно в крепости он чувствовал себя настоящим и нужным.

Гарпиям все равно, какой у тебя годовой доход. Им нужна кровь и плоть. Не важно: крестьянин ты, маг или родственник графа Эстлея. За год прорывы случались дважды, и оба раза Чарльз, как и положено магу крепости, дрался в первых рядах, тем самым заслужив искреннее уважение.

Трудно признаться, но Демон был прав: после крепости для Чарльза жизнь обрела иной смысл. Во всяком случае, теперь лорд Аудлей не спешил воспользоваться внезапным полуденным приглашением. Вместо этого он строго посмотрел на белокурую красавицу. Слишком юная. Наверняка она не понимает, о чем просит. Чарльз вздохнул. У него давно не было женщины, но соблазнять эту девочку не хотелось.

Под пристальным взглядом она смутилась, но сразу же гордо вскинула голову, давая понять, что просто так ее не испугать. В голубых глазах сверкнул мятежный огонь. Лорд Аудлей искренне посочувствовал гувернанткам девицы. Он был уверен, что они сменялись одна за другой.

– Нет. Но разве вам обязательно знать, кто я? – поинтересовалась девушка.

– Действительно! – Чарльз не скрывал иронии. – Но все-таки лучше соблюсти видимость приличий!

Незнакомка нахмурилась, пытаясь понять шутку, но быстро оставила бесплодные попытки. Пожала плечами:

– Я мисс Эмма Томсон! А вы лорд Аудлей, верно?

– Верно, – Чарльз проигнорировал протянутую ему руку, чем ввел девицу в еще большее замешательство. – Могу я поинтересоваться, почему мне оказана такая честь?

Румянец на щеках девушки стал ярче.

– Разумеется, потому что именно вы можете мне помочь! – заявила она, делая вид, что ничуть не смущена подобным обращением. – Я слышала, как викарий говорил мамА, что вы ужасный человек и порочное существо!

– Прекрасная характеристика. По всей видимости, ваш викарий прекрасно разбирается в людях и являет собой образец благовоспитанности, – расхохотался Чарльз.

Разговор начал доставлять ему удовольствие.

– О, вы шутите, верно? – голубые глаза широко распахнулись.

– Возможно. Но вы отвлеклись от первоначальной темы. Что еще говорил этот почтенный служитель храма?

– Что вы способны погубить репутацию любой девушки! – мисс Эмма Томсон с восторгом посмотрела на стоявшего перед ней мужчину. – Вот я и пришла, чтобы вы погубили мою!

– Как мило, – язвительно заметил Чарльз. – Мне следует считать себя польщенным?

Он не знал злиться ему или смеяться. С одной стороны, девчонка говорила возмутительные вещи, с другой, она была прелестна в своей наивной уверенности, что в жизни все будет именно так, как хочется. Заблуждения юности прекрасны, хоть и утомительны.

– И могу я полюбопытствовать, зачем вам понадобилось губить репутацию в столь юном возрасте? – хмыкнул Чарльз, чувствуя себя стариком.

Девушка оглянулась, слегка подалась вперед и доверительно зашептала:

– Все дело в том, что я решила стать актрисой!

– Вот как? – лорд Аудлей удивленно приподнял бровь. – А ваши родители в курсе этого решения?

– Я рассказала им, – в голосе мисс Томсон послышались скорбные нотки. – И они категорически против!

– И почему я не удивлен, – пробормотал Чарльз.

– Более того, они запретили мне даже думать об этом! А папА сказал, что, если я не оставлю глупые мысли, он не повезет меня в столицу на сезон! – от негодования она притопнула ножкой в изящной туфельке.

– Если вы станете актрисой, то вас и так не повезут в столицу, – меланхолично заметил лорд Аудлей.

После незапланированного дневного сна голова болела, и потому бессмысленный разговор с упрямой наивной девицей начинал утомлять.

– Да? – мисс Томсон прикусила губу. – Об этом я не подумала…

– К тому же вы не сможете посещать балы, а значит, сшитые для сезона платья пропадут зря, – сейчас Чарльз был признателен провидению, что у него есть сестры. И что он иногда вынужден был слушать их глупые разговоры. – Подумайте, вы никогда не сможете надеть их!

– Это досадно… – девушка скривилась, но тут же тряхнула своими кудряшками. – Хотя это неважно! Если я стану актрисой, мужчины будут одаривать меня драгоценностями, деньгами, и я смогу купить новые платья! И не только белые! – она радостно захлопала в ладоши.

От этого шума в висках заломило, Чарльз скривился.

– О, это будет прекрасно! – тем временем воодушевленно продолжала мисс Томсон. – Украшения, платья, публика… Вы ввергнете меня в пучину порока?

Голубые глаза с надеждой уставились на спасителя. Чарльз понял, что девушка по первому же слову готова кинуться ему на шею. Он невольно попятился и на всякий случай запоздало огляделся по сторонам.

Будучи завидным женихом, за которым не первый сезон в свете велась охота, лорд Аудлей прекрасно знал уловки, которыми пользовались девицы и их мамаши, и старался избегать двусмысленных ситуаций.

Сейчас самое благоразумное было уйти из сада, но для этого надо было остановить поток слов собеседницы и попрощаться, иначе она могла поднять шумиху. Объясняться с мистером и миссис Томсон Чарльзу не хотелось.

– Не могли бы вы определить более конкретно, что от меня требуется? – рискнул уточнить он.

– Всего лишь испортить мою репутацию, я же вам говорила!

– И все? И вы даже не попросите отвезти вас в столицу и содержать, пока вы не получите роль в театре?

– О! – хорошенький ротик округлился, голубые глаза взглянули на него с восхищением. – Я не думала… А вы можете так сделать?

– Нет! – резко оборвал ее Чарльз, окончательно разозлившись. – Ни я, никто другой. Так что ступайте в дом к своим куклам!

Он невежливо повернулся к ней спиной, собираясь уйти.

– Если вы откажетесь, я все равно скажу, что мы провели с вами наедине полчаса! – протянула девица. – И тогда…

Чарльз обернулся. Губы скривились в подобие улыбки.

– Тогда я буду вынужден жениться на вас, – слишком мягко произнес он и мстительно добавил. – А после ничто не помешает мне отхлестать вас розгами и запереть в своем имении на всю жизнь!

– Что-о-о? – мисс Томсон задохнулась от гнева. – Да как вы! Да вы… Преподобный Джон был прав! Вы отвратительное, распутное существо!

– На том и порешили! Приятно было познакомиться! – лорд Аудлей коротко поклонился и зашагал к особняку, красная крыша которого виднелась над кронами лип.

– Я все равно стану актрисой! – звенело вслед. – И никто не сможет меня остановить!

Часть 2

– Эмма, вот ты где! – воскликнула Горация Фелтон, заметив свою кузину, сидящую на скамейке.

Признаться, в окружении пышных роз девушка выглядела бесподобно. Яркие цветы служили достойным обрамлением белокурой красавицы. Горация даже испытала укол зависти.

Она тут же подавила в себе эти чувства. Не стоило завидовать тому, кто красивее тебя, богаче тебя, к тому же дал работу компаньонки. Конечно, работу дала отнюдь не сама Эмма, а ее родители.

Горация приходилась дальней родственницей миссис Томсон. Единственный ребенок в семье после смерти отца Орри осталась без средств. Небольшой приход перешел дяде, а Горация, не желая оставаться в чужой семье нахлебницей и приживалкой, вынуждена была искать работу. Гувернантка или компаньонка – такова была грустная участь тех, кому не досталось ни красоты, ни приданого.

Молодую девушку никто не брал, и ей пришлось обратиться к богатым родственникам за рекомендациями. С замиранием сердца Горация написала письмо. Ей претило просить о милости почти незнакомых людей, но выхода не было.

В ответ пришло предложение стать компаньонкой для единственной дочери миссис Томсон – шестнадцатилетней Эммы. Жалование было ничтожным, но через год службы миссис Томсон пообещала дать рекомендации. Понимая, что иного предложения не будет, Горация согласилась.

Эмма оказалась взбалмошным созданием, привыкшим, что весь мир вертится вокруг нее. Это раздражало. Горация сначала пыталась исправить поведение подопечной, но потом прекратила, признав свои усилия бесполезными. В конце концов, если миссис Томсон устраивало поведение дочери, то не компаньонке и бедной родственнице, взятой в дом из милости, менять что-то.

Теперь в голове Эммы засела идея, что она обязательно должна стать актрисой. Горация понятия не имела, с чего вдруг капризная эгоистичная девчонка начала грезить сценой, и попросту надеялась, что столичный сезон и представление мисс Томсон ко двору вытеснят из белокурой головки крамольные мысли.

– А, Орри! – Эмма встала и небрежно отбросила цветок, который терзала в порыве злости.

Судя по ярким лепесткам, усыпавшими гравий, цветок был далеко не первым.

Горация недовольно нахмурилась: леди Камилла Клайв, хозяйка имения, гордилась своим розарием и была бы крайне недовольна, увидев подобное пренебрежение к цветам. Но голубые глаза Эммы мятежно блестели, поэтому Горация, подавив упрек, готовый сорваться с губ, поспешила спросить:

– Что случилось, милая?

– Ни-че-го… ровным счетом ничего, – Эмма в ярости кусала губы. – Он еще поплатится за свое пренебрежение!

– Кто он? – встревожилась мисс Фелтон.

Мысль о том, что подопечная сбежала, чтобы встретиться с каким-то молодым человеком, заставила сердце тревожно забиться. Не то чтобы Горация могла воспрепятствовать планам мисс Томсон, но, случись скандал, именно компаньонка будет виновата, что не досмотрела за юной девушкой. Тень позора Эммы ляжет на Горацию, и ее не возьмут ни в один приличный дом.

Мисс Фелтон останется только нищенствовать или стать падшей женщиной, продающей свое тело за кусок хлеба.

Эмма одарила компаньонку презрительным взглядом и надула губы, давая понять, что не скажет больше ни слова.

Горация вздохнула.

“Мне надо продержаться только год!” – напомнила она самой себе. И вымученно улыбнулась.

– Ну же, дорогая! Ни за что не поверю, что во всем мире найдется мужчина, способный тебя расстроить!

– Он не расстроил меня, а разозлил! Представляешь, он угрожал меня высечь!

Мысленно Горация поаплодировала незнакомцу, но, заметив злой блеск в глазах подопечной, послушно всплеснула руками.

– Негодяй, как он мог?! Кто это?

– Лорд Чарльз Аудлей, – мстительно сообщила Эмма.

– Кто? – ахнула Горация.

Мысль о том, что невинная девушка находилась в компании одного из самых известных повес, привела в отчаяние.

– Лорд Чарльз Аудлей, – повторила Эмма. – И знаешь что? Я думаю, он один из тех мужчин, кто получает удовольствие, наблюдая, как страдают другие!

– Возможно, – Горация не стала уточнять, что имеет в виду девушка. – Надеюсь, никто не видел, что вы находились в саду наедине?

– Увы!

– Почему «увы»?

– Потому что тогда этого наглеца могли бы осадить! – нашлась Эмма. – Вызвать на дуэль и наказать за дерзость!

Горация поджала губы, выражая сомнение, но промолчала. В прошлом лорд Аудлей славился скандальными выходками, совсем недавно викарий, посетивший миссис Томсон, с придыханием перечислял их, совершенно не обращая внимания на то, что Горация находится в комнате. Безумные пари, актрисы, скандалы с женщинами высшего света – лорд Аудлей не отказывал себе ни в чем. И вот теперь Эмма столкнулась с ним в парке. Признаться, Горации и самой хотелось взглянуть на этого человека, слишком уж гневно отзывался о нем священник. Слушая преподобного Джона, Горация пришла к выводу, что сам он безумно завидует порочному лорду, но оставила свои мысли при себе.

Она задумчиво взглянула на Эмму, гадая, что же на самом деле произошло между ней и лордом Аудлеем, а главное, какие последствия эта встреча принесет самой Горации.

Ее подопечная все еще хмурилась. Убежденная в правоте своих поступков, Эмма не видела ничего непристойного в своей встрече. Переубеждать ее было бесполезно, и Горация даже обрадовалась, когда девушка направилась к особняку, бросив через плечо:

– Идем, Орри! Мне надо отдохнуть перед балом.

Горация покорно поплелась следом, молясь о том, чтобы им не попался на пути никто из подруг мисс Томсон.

К сожалению, мироздание, как обычно, было глухо к мольбам нищей компаньонки.

Девушки появились в огромном холле как раз в тот момент, когда Эмма поставила ногу на ступеньку мраморной лестницы.

– Эмма!

– Дорогая, вот ты где!

Они окружили подругу, старательно не замечая Горацию. Только одна из них робко кивнула мисс Фелтон.

– Мы собираемся на пикник!

– Мама попросила леди Клайв, и та предоставила нам свой фаэтон!

– Джон и Берти едут с нами!

– А еще Бекки и Роуз!

– Так что можешь оставить свою компаньонку здесь, все равно места в экипаже для нее не найдется!

Горация не стала делать замечание, что о присутствующих не стоит говорить в третьем лице. Она вклинилась в толпу галдящих девушек и решительно потребовала, чтобы Эмма лично получила согласие на пикник от миссис Томсон.

Та надула губки, но послушно поплелась искать мать. Благо, миссис Томсон пережидала полуденную жару в своей комнате.

Она благосклонно отнеслась к просьбе дочери и даже слегка пожурила Горацию за излишнюю бдительность.

– Я лишь исполняю свои обязанности, миссис Томсон, – подчеркнуто спокойно отозвалась девушка.

– Я знаю, милая, и благодарна тебе, но Эмме не помешает толика свободы, верно?

– Да, миледи, – Горация поджала губы и поспешила выйти.

В этот момент год казался ей вечностью.

Часть 3

Внутри Клайв-холла царила прохлада. После полуденного зноя сада она показалась Чарльзу божественной.

– Чарльз, где ты пропадал? – Фрэнк Аддерли сбежал по ступеням.

– Задремал в саду, – тот не стал лукавить. – Эта жара…

– Я тоже к ней никак не привыкну… А Камилла счастлива.

Чарльз понимающе кивнул. Камилла, леди Клайв, была истинной парой Фрэнка. Вернее, он был ее парой. Именно лорд Аудлей открыл глаза коменданту, призвав не упускать вдову, посетившую Северную крепость. И вот теперь, приняв приглашение на бал, посвященный годовщине бракосочетания друзей, Чарльз вынужден был терпеть южную жару и наглых девиц.

– Где Камилла?

Простой вопрос заставил Фрэнка смутиться:

– Она… видишь ли, ей нездоровится… думаю, в ближайшее время она не сможет посещать балы.

– Даже так? – Чарльз приподнял бровь. – Мне принести поздравления или соболезновать тебе?

Он рассмеялся, заметив, что Фрэнк сжал кулаки.

– Не сердись, мой мальчик, ты же знаешь, что дети для меня – маленькие, вечно орущие монстры! – лорд Аудлей похлопал друга по плечу. – Но не сомневаюсь, что ваш малыш будет прелестным ангелочком!

– Разумеется. И ты станешь его крестным! – безапелляционно заявил капитан Аддерли. – Кстати, я думаю подать в отставку!

– Вот как?

– Камилле, да и малышу лучше здесь. Не стоит подвергать их опасности.

– А тебе? – Чарльз пристально всматривался в лицо друга.

Фрэнк был небогат, имение досталось Камилле от ее первого мужа, лорда Клайва, и капитан остро переживал, что пользуется наследством жены.

– А мне не стоит тревожить призраков прошлого, – твердо сказал Фрэнк.

– Разумно.

– Я слышу осуждение в твоем голосе?

– Скорее недоумение, что тебе понадобился целый год, чтобы додуматься до этого, болван! – снисходительно произнес лорд Аудлей. – Пойдем, после такого обилия новостей мне просто необходимо выпить!

– Мне приказать подать чай в библиотеку? – глумливо усмехнулся хозяин дома.

Чарльз мрачно взглянул на друга и по-солдатски лаконично высказал все, что думает про чай.

– Служба пошла тебе на пользу! – рассмеялся капитан Аддерли, заходя в комнату.

– Все еще не изменяешь Северу, – заметил Чарльз, наблюдая, как хозяин дома собственноручно разливает по бокалам янтарную жидкость из хрустального графина.

– Как ты определил, что это виски?

– Цвет бренди более насыщен, – Чарльз подхватил бокал и отсалютовал. – За тебя, мой друг! Тебя и Камиллу! Они успели сделать всего несколько глотков, когда в комнату заглянул лакей.

– Прошу прощения, милорд, но приехали лорд и леди Гранбер.

Фрэнк вздохнул и отставил бокал.

– Извини, – он виновато улыбнулся другу.

– О, не переживай! Я прекрасно знаю обязанности хозяина дома! Потому и не устраиваю в Аудлей-холле приемы!

– У тебя нет жены! – хмыкнул Фрэнк. – Надо познакомить тебя с каким-нибудь юным созданием…

Чарльз угрожающе шагнул в сторону капитана Аддерли, тот рассмеялся.

– Шучу, шучу! В любом случае Демон в конце концов заставит тебя обзавестись наследником!

Выпустив эту парфянскую стрелу, Фрэнк вышел.

Чарльз скривился, признавая правоту друга: глава рода мог быть достаточно убедительным, когда дело касалось семьи. Особенно тех, кто обладает магическим даром.

Держа бокал в руках, лорд Аудлей направился к стеллажам. Камилла говорила, что ее первый муж не жалел денег на обучение жены магии и покупал для нее книги.

Несколько названий, упомянутых леди Клайв, заинтересовали, и теперь Чарльз воспользовался случаем, чтобы пролистать их. Две из них оказались более поздними изданиям, чем те, которые находились в его личной библиотеке, а вот третья…

Увидев год издания, он даже присвистнул и, отставив бокал, бережно перелистнул страницы раритета.

Он так увлекся, что не услышал, как дверь скрипнула.

– Простите, я не знала, что здесь кто-то есть! – прозвучало за спиной.

Чарльз обернулся. На пороге стояла девушка. Судя по простому, несколько раз перешитому муслиновому платью и строгой прическе, гувернантка.

Год назад он бы и не заметил такую. Под изучающим взглядом девушка смутилась.

– Мисс? – лорд Аудлей с сожалением отложил трактат и коротко поклонился. – Чем могу помочь?

– О, вам не стоит прерывать свое занятие! – уверила его незнакомка, подходя к книжным полкам. – Во всяком случае ради меня!

– Вот как? – Чарльз прищурился.

– Да, – она провела пальцем по корешкам, сомневаясь, какой из романов выбрать. – Как вы думаете, леди Клайв не рассердится, если я возьму роман в свою комнату? Не хочу вам мешать!

– Не думаю, что она вообще заметит, что книгу взяли с полки! – галантно уверил ее Чарльз. – Камилла не слишком любит любовные истории!

– Камилла?

– Леди Клайв. Я друг ее мужа.

– Понятно, – она пролистала книгу и поставила на полку, достала следующую.

Чарльз задумчиво следил за ней. Вопреки всему, девушка интересовала его все больше.

Платье, призванное скрывать, лишь подчеркивало очертания ее фигуры, темные каштановые волосы оттеняли белоснежную кожу, маленький нос был усыпан веснушками, а огромные серые глаза бесстрашно смотрели на собеседника.

Лорд Аудлей взглянул в них и понял, что это самые прекрасные глаза на свете.

Где-то за окном послышались раскаты грома, а потом каркнул ворон. Лорд Аудлей вздрогнул, сердце забилось. Неужели?..

Книга выпала из рук девушки. Чарльз наклонился и поднял ее, и молча протянул. Она так же молча взяла потрепанный томик. Ладони соприкоснулись, и тело словно пронзило молнией. Ему безумно, до боли в пальцах захотелось заключить хрупкую девичью фигуру в свои объятия, целовать ее до тех пор, пока она не попросит пощады, обладать ей… Не в силах противиться желанию, Чарльз медленно сжал ее ладонь в своей.

Ошеломленная Горация одернула руку. Книга снова упала, но на это никто не обратил внимания…

Орри заметила, что глаза мужчины потемнели. От этого взгляда дыхание сбивалось, а низ живота сводило сладкой судорогой. Не понимая, что с ней происходит, Горация облизнула мгновенно пересохшие губы.

Снова раскат грома. Неужели гроза? Это была последняя здравая мысль.

Чарльз притянул девушку к себе, впиваясь в приоткрытые губы. Ворваться языком внутрь, не дать сомкнуться, прижать к себе, словно от этого зависела вся его жизнь.

Какая-то часть разума все-таки работала, потому что он успел пробормотать заклинание, запечатав двери. Камилла не станет блокировать магию, а остальные попросту пройдут мимо, не вспомнят, зачем направлялись в библиотеку. На этом мысли закончились. Чарльз наслаждался поцелуями, обещавшим блаженство.

Сердце Горации тревожно билось, в голове шумело, а ноги подкашивались. Она чувствовала, как напряжено тело мужчины, сжимающего ее в своих объятиях.

Поцелуи становились все более жгучими. Там, где губы незнакомца касались кожи, она горела. Низ живота сводило сладкой судорогой. Чтобы устоять на ногах, Горация ухватилась за плечи мужчины.

Он усмехнулся и приподнял ее под ягодицы, вынуждая обхватить ногами. Поцелуем заглушил вскрик. Не отрывая своих губ от ее, пронес через комнату и посадил на стол. Замер, стоя между широко разведенных ног. Горация заметила, как вздымается его грудь, а лоб усеяли капельки пота. Хотелось слизнуть их, потереться щекой о гладко выбритую кожу подбородка, на котором виднелась ямочка.

Не сдержавшись, Горация коснулась ее. Мужчина перехватил руку, поднес ко рту, захватил пальцы губами, медленно посасывая.

По руке словно пробежала огненная волна. Горация выдохнула, запрокидывая голову. Он коснулся губами ее шеи. Там, где под тонкой кожей билась голубая жилка, пальцы ласкали округлое плечо, потом скользнули под вырез платья к напрягшейся груди.

Горация широко распахнула глаза, потрясенная не сколько самим бесстыдством, но тем, что она позволила незнакомцу делать с собой.

– Послушайте, я не…

Пальцы сжали отвердевший сосок, сладкая нега охватила тело. Заглушая стон, он снова прильнул к ее губам. На этот раз поцелуй был другим. Томным. Обещающим. Дразнящим.

Рука нежно ласкала затылок, шпильки выпали, и каштановые пряди рассыпались по плечам. Чарльз с удовольствием пропустил их сквозь пальцы, наслаждаясь шелковистой гладкостью. Одна прядь упала на грудь, он медленно провел по ней рукой.

Девушка всхлипнула, выгибаясь навстречу мужской ладони, заерзала на столе. Она желала его так же страстно, как и он ее. От осознания этого, в голове зашумело. Все еще лаская девичью грудь, Чарльз опустил вторую руку девушке на бедро. Она дернулась и попыталась свести ноги, но он удержал. Осторожно одну за другой поднял юбки, обнажая стройные ноги в шелковых чулках. Одобрение сверкнуло в темных глазах.

– Какие красивые, – хрипло сказал он, едва касаясь пальцами подвязки. – Ты вся красивая…

Волна жара вновь прошлась по телу.

Еще прикосновение. Дыхание сбилось. Чарльз еле сдерживался, чтобы не накинуться на девушку и не овладеть ей. По телу пробегала дрожь.

– Пожалуйста, – она заерзала на столе, невольно потершись о тело мужчины. – Пожалуйста…

– Нетерпеливая девочка, – прошептал Чарльз, прикусывая мочку уха.

Протяжный стон был ему ответом. Он выдохнул и принялся прокладывать дорожку из поцелуев, рисуя языком узоры на нежной коже. Горация искусала губы, пытаясь сдержать стоны. Прикосновения казались сладостной пыткой. Она разочарованно застонала, когда мужчина отстранился от нее.

– Сиди смирно, – хрипло приказал он, опускаясь на колени.

Несколько секунд он любовался открывшимся ему видом, а потом слизнул выступившие на нежной коже капельки. Горация охнула и вцепилась пальцами в край столешницы. Она и не знала, что мужчина может целовать ее там. Она не сразу поняла, что его язык вторгся в ее лоно, где-то на краю сознания промелькнула мысль о приличиях, но она пропала, погребенная под волной неизведанных ранее ощущений. Они полностью поглотили ее, а тело сотрясала сладостная дрожь. Перед глазами то и дело вспыхивали яркие искры, точно фейерверк, который Горация видела несколько лет назад.

– Пожалуйста! – она не понимала, о чем просит, но Чарльз прекрасно знал.

Подхватив девушку под ягодицы, он бережно опустил ее на ковер, продолжая ласкать податливое тело.

– Пожалуйста!

Она в нетерпении приподняла бедра, и он вошел в нее, разрывая тонкую преграду. Вскрик утонул в поцелуе. Чарльз замер. Горация в нетерпении шевельнула бедрами, и он задвигался, наращивая темп.

Они одновременно достигли пика удовольствия. Чарльз гортанно зарычал и рухнул рядом с девушкой. Рубашка пропиталась потом и липла к коже, так и не снятый галстук натер шею, а швы сюртука впились в тело. Надо было снять одежду, но он был не в силах пошевелиться.

Чарльз бросил взгляд на девушку. Все еще находясь во власти любовной неги, она лежала, прикрыв глаза, платье помялось, обнаженная грудь вздымалась. А ведь он даже не спросил ее имени.

Чарльз лениво улыбнулся. Конечно, надо было объясниться, но это можно сделать и позже. Библиотека плотно запечатана, Камилла все поймет, а остальным гостям не стоило заходить в святилище знаний.

Удовлетворение смешалось с усталостью, и он заснул, прижимая к себе драгоценную находку. Свою истинную пару.